Тернистый путь к счастью

      Рональд Уизли никогда не любил перемены. После Хогвартса у него появилась уверенность, что они всегда к худшему. Ему казалось, что изменения не несут с собой ничего, кроме проблем, и сам наотрез отказывался меняться. Но что-то сломалось в его представлении с появлением Алисы в его жизни. Он стал ловить себя на мысли, что ему хочется стать лучшей версией самого себя. В отличие от Гермионы или Лаванды, она никогда не пыталась навязать ему свое мнение. Она писала, что спорт — это хорошо, и она каждое утро делает зарядку, тем самым заряжая себя на новый день, и Рон тоже решил попробовать. Ему понравилось. Он даже дополнил простые упражнения бегом, за что заслужил её искреннее восхищение. Алиса писала, что обожает Коелье, и Рон, будучи в маггловском Лондоне, приобрел его книгу и однажды словил себя на том, что читает её, и это ему тоже нравится. Это было удивительно, поскольку Гермиона за много лет так и не сумела приучить его к чтению, а Алиса, даже не пытаясь, смогла его заинтересовать. Гермиона и Лаванда настоятельно рекомендовали Рону делать те или иные вещи, Алиса же делилась своими впечатлениями, не стремясь навязать ему что-либо.       Она казалась, для него чем-то великим и недосягаемым, поэтому он был крайне удивлен, когда Алиса предложила ему встретиться. С их последнего свидания прошло чуть больше месяца, они вели активную переписку, но Рон думал, что не произвел на неё должного впечатления, поскольку на все его предложения она отвечала отказом. А тут сама проявила инициативу, сказав, что наконец-то разгреблась с делами. Надежда вновь поселилась в его сердце, неужели он может ей понравиться? Последний раз такой восторг он испытывал, когда Гарри Поттер выбрал его, простого парня, а не заносчивого Малфоя.       К этому свиданию Рон готовился со всей серьезностью, и в качестве места встречи выбрал Сент-Джеймсский парк в магловском Лондоне. Это было одно из любимых мест маленькой Розы, она могла бесконечно наблюдать за уточками, порой ему казалось, что они привлекают дочь даже больше детских площадок. Со временем и он полюбил это место и часто приходил сюда в одиночестве. Этот парк находился на одном из самых больших мест силы Лондона, и в нем можно было действительно отдохнуть и восстановиться, а наличие красивых фонтанов делало его почти идеальным. Рон справедливо решил, что у Алисы явно мало свободного времени, а тут такой повод подышать свежим воздухом. К тому же рядом находился один из любимых Роном пабов, в котором он любил проводить пятницы.       К удивлению Рона, в этот раз Алиса пришла на встречу вовремя. Она была в легком желтом платье и кедах, чем-то напоминая ему солнышко.       — Привет, прекрасно выглядишь, — улыбнулся ей Рон.       — Привет, — поздоровалась Алиса, — спасибо.       — Как дела?       — Неплохо. Школа почти готова, и я уже выписала своих первых пациентов, — мягко сказала Алиса, — один из них наш бывший учитель.       — Кто? — недоуменно спросил Рон.       — Гилдерой Локонс, он у нас на втором курсе Защиту от Темных искусств вел.       — Ого, — удивленно сказал Рон, вспоминая нелюбимого учителя, — не думал, что он сможет вернуться к полноценной жизни.       — Стоп, — неожиданно сказала Алиса, пораженная внезапной догадкой, — ты же был участником того беспредела на втором курсе. Не поделишься, что там произошло, как так случилось, что вы чуть не угробили учителя?       — Это не мы, он сам, — открестился Рон.       — Не важно, — не позволила ему сменить тему Алиса, и когда они присели на лавочку у реки, уверенно заявила: — Я жажду подробностей.       — Ну ты же помнишь, в замке в том году поселился жуткий монстр, из-за которого многие окаменели и была похищена моя сестра, — с опаской решил поведать ту страшную историю Рон. После того, как Алиса высказала все, что она думала об их первом курсе, рассказывать, что случилось на втором, он уже желанием не горел, но и отказать понравившейся девушке не смог.       — Ты о Василиске?       — Ты знала? — изумился Рон.       — Ну да, — просто ответила Алиса, — нас Снейп даже специальному заклинанию обучил, которое позволяет несколько минут безопасно смотреть ему в глаза, но он просил без экспериментов, сразу зажмуриваться и бежать, а еще лучше не ходить по школе поодиночке и большую часть времени проводить в гостиной.       — Если вы знали, то почему ничего не сделали? — тут же задал вполне логичный вопрос Рон.       — А что мы могли? — ответила вопросом на вопрос Алиса, а потом справедливости ради продолжила: — Мы написали родителям и в попечительский совет, но Дамблдор наотрез отказался слушать голос разума и вызывать специалистов. Поэтому нас снабдили артефактами, научили заклинанию и попросили не высовываться. Все должно было решиться после экзаменов, а до этого спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но вы как обычно влезли туда, куда влезать не стоило.       — Мы всех спасли, — возмутился Рон.       — Верю, — согласилась Алиса, — что произошло тогда?       — Ну, мы узнали, что в логово Василиска можно попасть через туалет Плаксы Миртл и, взяв Локхарта, пошли спасать Джинни.       — Вы идиоты? — ласково, как умалишенного, спросила Алиса, чем ввергла Рона в ступор. Сама же она еле сдерживалась от нецензурных слов, в её голове не укладывалось, откуда такая жажда самоубиться, и куда смотрел их декан. Нет, у них тоже парочка любознательных шестикурсников хотела в туалете Плаксы Миртл поискать Василиска, но была остановлена Снейпом на подходе и отправлена на все оставшееся время чистить котлы и готовить ингредиенты для занятий. Больше экстремалов не нашлось.       — Почему?       — Василиск относится к ХХХХХ категории опасности, как смертельно-опасное существо, и на его поимку отправилось двое школьников второго года обучения и прекрасный рассказчик, но очень посредственный в магии человек. Как вы вообще выжили?       — Мы делали благое дело, и опасности нас не пугали, — пафосно провозгласил Рон.       — Три дебила — это сила, — обреченно сказала Алиса, решив умолчать продолжение знаменитой фразы о том, что нет мозгов — зато красиво, но потом, проанализировав характер Гилдероя, с недоумением спросила: — А как вы Локхарта заставили туда пойти?       — Почему заставили? — попробовал возмутиться Рон, но, увидев крайне скептический взгляд Алисы, признался: — Ну ладно мы воспользовались Экспеллиармусом и заставили его идти с нами, но он хитростью отобрал у меня палочку, попробовал стереть нам память и спровоцировал обвал.       — А я еще братьям что-то говорила, — задумчиво протянула Алиса, — они по сравнению с вами пример адекватности и разумности. Или вы тупо хотели скормить нелюбимого учителя василиску, чтобы его задобрить?       — Я не знаю, — растерянно сказал Рон, понимая, что звучит все это по-дурацки, и решил перевести стрелки. — А вообще, это все из-за твоих Малфоев.       — В смысле? — удивленно спросила Алиса.       — Ну, Люциус подбросил моей сестре дневник, благодаря которому она сумела разбудить змея.       — То есть это Джинни сделала? — недоуменно спросила Алиса. Нет, исчезновение Джинни тогда все заметили, но связать её и Василиска никто кроме Блейза не пытался. Надо будет сказать ему, что спор у Малфоя он выиграл.       — Ты чем слушала? Твой любимый крестный подкинул дневник с темной магией одиннадцатилетке, — возмущенно сказал Рон, — а если бы все плохо закончилось?       — Когда это произошло?       — В книжном магазине.       — То есть ваши родители не посмотрели, что они купили дочери и даже не проверили её вещи перед тем, как отправили в школу? — спросила Алиса, недоумевая, как можно быть таким безответственным. Нет, Люциус тоже не прав, но ни её, ни Драко никогда бы не выпустили в школу с проклятой вещью. У детей повышенная чувствительность к разной магии, поэтому обычно их с раннего возраста учат определять темные вещи и ни в коем случае не брать их. Да и её не самые внимательные родители всегда просматривали, что она берет с собой в школу, из-за чего книгу по темным воздействиям ей удалось протащить только на четвертом курсе. До этого ей говорили, что читать она её может только в поместье.       — Ну у нас их много, за всеми не уследишь.       — Бывает, — попробовала дружелюбно сказать Алиса, хотя так и хотелось высказаться, что если не можешь уследить за детьми — не заводи их. Контрацептивные заклинания и зелья не вчера придумали, — кстати о детях, я еще о Розе хотела поговорить.       — А что с ней?       — Несколько недель назад я была в мэноре и обратила внимание, что она слишком маленькая и замкнутая, и у нее явные проблемы с развитием магического ядра.       — Что-то серьезное? — спросил Рон. — Я предлагал Гермионе отвести её в Мунго, но она отказалась. У нас и так натянутые отношения, так что я не стал настаивать. Драко сказал, что введение в род должно помочь, не помогло?       — Помогло, — согласилась Алиса, — но ей все еще нужна помощь.       — Что нужно делать? — спросил Рон.       — Ого, так сразу?       — Меня беспокоит судьба моего ребенка, к тому же мне кажется, что это я виноват в её состоянии.       — Почему?       — Она всегда была чувствительным ребенком, и все переживания держала в себе. А тут еще и мы с Гермионой постоянно то ругались, то мирились, и мне кажется, неосознанно перетягивали её вместо каната. А потом развод. Если бы я настоял, мама бы не притащила её в зал суда и ей не пришлось бы все это выслушивать и видеть обморок.       — А она всегда была такая маленькая?       — Мне кажется, нет, — задумчиво сказал Рон, — она всегда была мелкой, но лет до трех проходила по нижней границе нормы, а потом резко перестала расти, у неё испортился аппетит, ухудшился сон, она стала более нервной.       — А что произошло в тот год?       — Да, вроде ничего, ну, может, ругаться с Гермионой стали больше, не знаю.       — Я сразу прошу прощения за вопрос, но это правда не праздное любопытство. А когда ты завел роман с Лавандой?       — Ты и это знаешь? А какое это имеет значение?       — Вообще никакое, но дети очень чувствительны к чужой магии, а при половом контакте с разными партнерами у нас слегка меняется магическое поле. Оно практически незаметно и мало кто может обратить на это внимание, но если она всегда была чувствительная, то одной из причин, чисто теоретически, может быть это.       — Это бред, вон Робин в год стал жить с другим дяденькой, и ничего.       — Тут дело не в «жить», а в самой атмосфере. Есть люди, которые могут читать мысли, есть те, кто эмоции. Безусловно, было еще что-то, но одним из толчков могло быть это. Я еще у Люциуса спрошу про их роман.       — А почему не у Гермионы?       — Боюсь, после прошлого разговора я у нее враг номер один. Так что?       — Ну да, примерно в это время. То есть опять я виноват?       — Нет, никто не виноват, я не знаю причин, если бы вы обратились сразу, то, может, я бы что-то поняла. А так надо выяснить, что послужило причиной того, что она решила замкнуться в себе.       — Ты этим займешься?       — Нет, Нарцисса.       — Почему она?       — Она мать рода, Роза ей доверяет, и у нее есть подмастерье по менталистике. Ты же согласен?       — А она ей не навредит?       — А почему она должна ей навредить? — недоуменно спросила Алиса.       — Мать Розы лишила её мужа.       — Мужа её лишила его собственная глупость и Темный Лорд, а Гермиона — это уже побочка, — жестко сказала Алиса.       — В смысле?       — Не важно, — поняв, что все-таки сказала лишнее, решила перевести тему Алиса. — Но если ты согласен, то Нарцисса может начать коррекцию в ближайшее время. Возможно, ей потребуется твоя помощь.       — Я сделаю все, что в моих силах.       — Хорошо.       Дальше разговор перетек в более благоприятное русло, они намеренно не касались острых тем, таких как общие воспоминания или личная жизнь. Обсуждали книги, фильмы, работу и сумели расслабиться в обществе друг друга. Рону все больше нравилась Алиса своей мягкостью и непохожестью на других. Они даже обсудили квиддич, и несмотря на то, что Алиса явно была не фанатом этого вида спорта, она с интересом слушала о команде Пушек Педдл и даже пообещала сходить с ним на матч.       Алиса просто расслаблялась в приятной компании, не особо задумываясь над тем, что она испытывает к Рону. Её радовало, что вместе с ним её не находят пациенты, что она хоть немного может отключиться от забот и побыть просто обычной ведьмой.

***

      Жизнь такая, какой её видишь ты. Отношение у Адама к этой фразе менялось с возрастом: когда ему было пять ему, казалось, что это означает, что весь мир у его ног, что стоит ему захотеть, и все у них с Евой будет. Они тогда долго спорили, сестра утверждала, что это так не работает, он парировал, что они маги и должно работать. Они так и не пришли к общему знаменателю, и Адам начал активно верить в это. Он думал, что с помощью своего желания сможет изменить жизнь, а потом случилось то злополучное падение и он понял, что это все ложь.       Жизнь — не добрый волшебник, исполняющий желания, а коварный злодей, пытающийся отобрать то малое, что у тебя есть. Ева снова не соглашалась, но он тогда твердо решил взять все в свои руки. Пусть она ангел, а он будет тем, кто защитит её от всех невзгод. Адам справлялся, он знал, что может рассчитывать только на себя, и у него все получалось, у него был дом, еда и какая-никакая работа.       Когда они познакомились с Великолепной Четверкой, так они между собой назвали Алису, Драко, Пэнси и Блейза, он не хотел им доверять. Адам знал, что взрослые врут, и что добрые и бескорыстные поступки у них не в чести, но согласился на эту авантюру, поскольку не видел другого выбора. Он до последнего ждал подвох: когда их забирали из заброшенного дома, когда проводили ритуал, когда забирали Еву на операцию. Но так и не дождался. Сейчас он вместе с Алисой, и Драко забирает сестру из клиники и верил, что все у них будет хорошо.       Эти четверо стали для них настоящими ангелами-хранителями, и если в случае Алисы и Драко все можно было списать на врачебный долг, то зачем это Блейзу и Пэнси, оставалось для Адама загадкой. Они ведь правда не забыли про них, благодаря Пэнси у них появился действительно внушительный гардероб. Она относилась к ним с некоторой опаской, боясь сказать что-то не то и ненароком обидеть, но с удовольствием поясняла непонятные моменты в книгах, отвечала на все вопросы и, казалось, готова была заменить Еве родную мать и выполнять все её капризы. Блейз же стал по-настоящему кумиром для Адама. Он был именно таким, каким хотел быть Адам, когда вырастет: веселым, добрым, внимательным, сильным. Блейз пару раз звал Адама к себе в поместье, показывал комфортабельный спортивный зал и мастерскую. Он владел восточными единоборствами, показал несколько приемов, а еще позволил Адаму участвовать в модернизации инвалидного кресла для сестры. Они сделали его более комфортным, теперь в нем магические потоки всегда будут циркулировать правильно, у него лучшая проходимость и еще многое другое. Адам бы никогда не подумал, что владелец ресторана, который раньше представлялся высокомерным снобом, окажется таким классным. Поместье Забини мальчику не понравилось, слишком уж оно казалось безжизненным особенно на фоне дома Беннетов или Малфой мэнора, но все равно он был рад, что ему там выделили свою комнату.       Малфой мэнор вообще был ожившей мечтой Евы: огромный замок с красивой территорией. Адам до сих пор не понял, каким образом стал проводить там так много времени. Возможно, сказалось то, что у Евы было слишком много процедур, на которые его не пускали, а Алиса была слишком занята открытием школы, и получилось так, что он познакомился со всеми жителями этого поместья, очень удивившись такой компании. Помимо Нарциссы, которая даже недоверчивому ему понравилась с первой встречи, там жил еще её бывший муж. Он тоже на удивление тепло отнесся к Адаму, не став устраивать разборки и выгонять его на улицу. Встречаясь, он всегда интересовался его делами и самочувствием сестры, и даже пару раз успокаивал его, когда он впадал в истерику от мыслей, что все это безнадежно. Так же с ними жила его молодая супруга, единственный человек, который ему не нравился и, кажется, смотрел на него немного свысока, а еще дети Люциуса и Гермионы — Роза и Лерой. Лерой был невероятно забавным малышом, Адам знал, что сестра придет от него в восторг, а вот слишком маленькая для своего возраста Роза, на предвзятый взгляд Адама, была странной. Она избегала общения, говорила тихим голосом и часто чувствовала себя плохо. Она напомнила ему смертельно больную девочку, которая какое-то время лежала с Евой в одной палате. Ева рассказывала, что той девочке пришлось пережить очень многое, и смерть будет для нее освобождением, но Роза была не той девочкой, а ребенком из хорошей семьи, поэтому понять, почему она так несчастна, Адам не мог.       Вообще, за эти несколько месяцев он понял, что наличие родителей — это не равно счастливая беззаботная жизнь. И если с Розой все было крайне непонятно, то с близнецами, братьями Алисы, все было до безумия очевидно. Он вообще очень быстро сдружился с ними, между Риком, Тимом и Адамом, несмотря на совершенно разные судьбы, было слишком много общего, а еще они как никто другой понимали, что значит, чуть не потерять собственного близнеца.       За шутками и дурацкими, порой немного опасными играми, они скрывали свое одиночество и пытались хотя бы самим себе доказать, что они кому-то нужны. Мальчики сразу приняли его в свою компанию, и после этого он подружился с сыном Драко Скорпиусом. Тот, в отличие от них, был везунчиком, немного избалованным, единственным и любимым ребенком в семье. Ему завидовали, но старались не подавать виду.       Астория оказалась очень приятной женщиной, которая, если задумывала какое-то мероприятие, старалась взять всех, не разделяя детей на своих и чужих, маленьких и взрослых. Адам всегда мечтал о такой семье, как у Скорпиуса. Его удивляло, как их приняли эти по сути чужие люди. Он слышал, что Драко наводил о них с Евой справки, но кроме имени их матери ему ничего не удалось узнать, ну и того, что она превосходно владела ментальной магией, в отличие от других криворуких идиотов. Адам с нетерпением ждал, когда начнутся их уроки магии, но боялся начинать заниматься без сестры.       Ева выехала из камина в своем инвалидном кресле в новеньком нежно голубом платье. В поместье Беннетов собрались все люди, которые за это время успели стать для Адама настоящей семьей: тут был и дедушка Алисы, серьезный мужчина средних лет, и семейство Малфоев в полном составе, Блейз, Пэнси.       Ева мягко улыбалась и, кажется, даже светилась изнутри, несмотря на то, что она все еще страдала от болей в пояснице, не могла ходить и колдовать, но она чувствовала себя счастливой. Она знала, что у нее появился дом, люди, которые о ней заботятся. И в поместье Беннетов, и в Малфой мэноре, и даже в еще не открытой школе у них были собственные комнаты, свое личное пространство, и это многого стоило. Адам боялся загадывать наперед, но сейчас у них появилась семья, люди, рядом с которыми не страшно быть слабым.       Они все вместе сидели за большим столом, о чем-то разговаривали, а Адам с Евой наблюдали, как Люциус забавно спорит с дедушкой Алисы, как Нарцисса пытается накормить сопротивляющегося Лероя, как близнецы мысленно задумывают очередную шалость, как Блейз ухаживает за смущенной чем-то Пэнси. Адам, конечно, совершенно не разбирался в отношениях, но то что между этими двумя что-то было, в этом не возникало сомнений. Ева шепнула, что они стали толчком в их отношениях, и она чувствует себя маленьким купидоном.       А Адам улыбался, наслаждаясь ситуацией, и боялся загадывать то, что будет дальше.       Сейчас жизнь явно налаживалась.