Я вижу твои блестящие от слёз глаза

      Когда Кисе вышел из номера, он намеревался отправиться на пробежку, но, пока он спускался в лифте и переобувался в уличные кроссовки, пошёл снег.       Ничего не оставалось, как отправиться в зал.       Тот пустовал.       Рёта отправился оставить личные вещи в шкафчике.       Войдя в раздевалку он услышал грубоватый английский, свойственный темнокожим американцам.       Будучи сейю, Кисе прекрасно разбирался в голосах, и имел весьма неплохой диапазон сам, а английский отлично знал ещё в средней школе.       — ..трусливый япошка! Капитан этих чудом победивших неудачников! Ха! Ему просто повезло, как и тогда! А теперь этот папенькин сынок сбежал, поджав хвост! Прав был Нэш, не умеют эти обезьяны играть в баскетбол!       Кисе замер, прислушиваясь к разговору.       — Да, не знаю, я хочу поиграть! Заказчик только завтра назначил встречу, придётся тут торчать весь день. В городе все такие мелкие, и везде эти закорючки, английский почти никто не знает… Надеюсь, хоть заказчик в теме, или у него будет переводчик… Но этот мелкий меня выбесил! Кроссовочки на нём по цене моей месячной зарплаты! Тупой выпендрёжник! А так хочется сыграть в стри-и-ит! — протянул он.       — Прошу прощения, — Кисе вошёл в раздевалку, подходя к открытому шкафчику и положил в него поясную сумку, — вы имели в виду — стритбол? — с легким японским акцентом уточнил он.       — Ай, бро, позже позвоню, тут зашли, — здоровенный темнокожий парень убрал телефон от уха и заинтересованно уставился на Кисе. — Играешь?       — В школе играл, — натянув на лицо одну из самых милых улыбок, заявил Рёта. — Я был звездой команды!       — Я был капитаном, — признался парень. — Джимми, — кивнул он.       — Риота, — по слогам произнёс Кисе. — Переводится как «классный парень».       — Посмотрим, насколько ты классный, — усмехнулся Джимми, вставая со скамейки и запирая телефон в шкафчик.       Джимми оказался ниже Кисе, и у того созрел план. Вспомнить бы…       Немного размявшись, они приступили к игре.       Кисе отмечал, что Джимми был хорош, но… Его парни в Кайджо тоже были хороши, а как же хороши Кагами и Аомине…       Кисе разозлился. Если бы не та идиотская травма, он бы тоже пошёл в профессиональный баскетбол. С его возможностью копировать всех и каждого, он смог бы сделать блестящую карьеру, при этом оставаясь сейю и моделью.       Через какое-то время рука заныла. Он давно уже не играл, а ещё вчера перестарался сам с собой, всё-таки при Акаши это делать было тяжело, и сейчас чувствовал себя скованно.       Он старался совмещать в себе скорость Аомине, напор Кагами и силу Мурасакибары, но не прибегая к серьёзным приёмам, лишь подражая основному стилю.       Джимми стал более резким. Не было судьи, чтобы установить фол, но Рёта растянулся по полу, когда парень поставил ему подножку.       — Эй, ты, в норме? — навис над ним американец, протягивая руку и рывком поднимая.       Кисе не был в норме. Он был в ярости. От сильного рывка несчастная рука заболела ещё сильнее, и он всхлипнул.       — Что, упал и ревёшь, как девчонка? — в голосе Джимми явно слышалась издёвка.       — Ммм… Я просто немного простудился, и ты вышиб из меня сопли, сейчас посмотрим, кто тут девчонка! — с горящими глазами, пообещал Рёта, излучая радость и добродушие.       Игра начала набирать обороты. Кисе не выдержал и вошёл в Зону, имитируя самые жёсткие и резкие броски, всё сильнее давя на партнёра и не желая отступать.       Джимми, потеряв самообладание, несколько раз резко толкнул Кисе, на что тот сначала хотел разозлиться, но…       — Ты прав… — учащённо дыша, громко прошептал он, прихватывая тёмную руку, схватившую его за майку. — Я как девчонка, но в другом плане… — он соблазнительно приоткрыл рот и многообещающе облизнулся. — Меня так заводят сильные темнокожие игроки… — в его горящих желанием глазах плясали искорки. — Как Аомине Дайки, напрммер… — он размашисто облизнулся, поглаживая запястье Джимми и ожидая его ответа.       — Да ты охренел?! — американец его оттолкнул. — Я не гей! Ненавижу пидоров!       — А ты и не будешь, я же девчонка… — игриво вильнул задом Кисе, заливаясь румянцем. — Ну, позволь тебе хоть отсосать… — он сделал несколько быстрых движений языком. — Поощрительный приз, скажем так…       Последний аргумент добил американца.       Тот рванул в раздевалку, а Кисе скользнул за ним.       Открыв свой шкафчик, Рёта достал сумку и повесил на пояс.       — Презервативы, на всякий… — пояснил он, хватая Джимми за руку и утаскивая в душевую. — Может, ты всё-таки…       — Отвали, чёртов гомик! — американец схватил Кисе за шею, прижимая к кафельной стене. — Сейчас так наваляю твоей блядской роже, что… хм… никто тебя не узнает!       Прикрыв глаза, Кисе сконцентрировался, чувствуя в себе Аомине. Как по венам разливается синий искрящий ток, как внутри ревёт пантера… Он — это Аомине.       С лёгкостью перехватив кулак на лету, Кисе вывернул запястье Джимми, заставив его опуститься на колени.       — Повезло, говоришь? — хрипло прорычал он, полностью отдаваясь Аомине внутри себя. — Говоришь, Акаши вчера повезло? «Мечам» тогда — повезло? Это был результат собственного усердия, а не везения, мусор… — он сильнее вывернул запястье, причиняя ещё больше боли. — Обезьяны, говоришь? — он заблокировал ноги Джимми своими. — Это вы — обезьяны, которым лишь бы силой всех снести, а японский баскетбол — весёлая и интеллектуальная игра, похожая на шоги… — договорить ему не дал последовавший в пах удар, но Кисе и его с лёгкостью присёк, выворачивая и вторую руку. — Хочешь, я сломаю её… — безумным свистящим шёпотом спросил он. — Хочешь, а? — он надавил сильнее. — Как ваши сломали руку моему другу… Я видел, это было намерено… — злобно выпалил он.       — Нет… Нет, прошу, только не руки… — с ужасом пролепетал Джимми. — Я просто поддерживал брата, я не думаю, что вы обезьяны…       — Твой баскетбол говорит сам за себя, грубое животное… — Кисе, принимая Мурасакибару, потащил тяжеленного парня в кабинку. — Ты хотел сделать мне больно. Ты меня ударил, пытался придушить… И ты оскорбил моего друга и начальника!       — И ёбыря? — усмехнулся Джимми и тут же осёкся. — Прости, оно само…       Вместо ответа, Рёта врезал ему по лицу.       — Тупое животное, повёлся на мою игру… — злобно прорычал Кисе, занося кулак. — Но я научу тебя японской вежливости, — и он вновь врезал тому по лицу, надеясь, что всё-таки не сломал нос.       Пару минут, Кисе методично избивал слабо сопротивляющегося американца, всё держа его руку стальным захватом, а после ему в голову пришло осознание, что незамеченным избиение не останется, и у него с Акаши могут быть проблемы.       Ударив парня под дых, он быстро связал ему руки его же ремнём, и, достал из сумки телефон, включая запись.       — Джимми, ты плохой мальчик, — на чистейшем английском произнёс Рёта, всё ещё используя резковатый голос Аомине. — Плохие мальчики должны быть наказаны… — он приспустил спортивные штаны и достал член. Конечно, тот не стоял, но Кисе об этом не думал. — Извинись, пососи его… — и он провёл членом по окровавленным губам парня, самодовольно расхохотавшись. — Ну, Джимми, признайся, что за своей гомофобской натурой ты без ума от белых качков! Ты же так любишь сосать белые писюны! — слегка сюсюкая, произнёс он, дав членом ему по лбу.       — Слышь, ты… — начал было оскорблённый американец, но Кисе уже убрал телефон в сумку и отправился споласкивать член в соседней кабинке душа.       — Ты слушай, — устало прохрипел Рёта, тщательно смывая кровь с кожи антисептиком. — Если кому скажешь — это видео увидит весь мир. Поэтому, думай, прежде чем говорить и имей хоть каплю уважения к сопернику. Акаши тебя уважал, а ты оскорбил его и его команду. Этого я тебе не простил. Этого, а не твоей грубой игры, запомни… — холодно бросил он, расстёгивая ремень на запястьях парня и, из последних оставшихся сил, используя на нём Глаз Императора. — Я ещё был добр с тобой, другие жалеть не станут… — прорычал он, покидая душевую.       Сердце стучало в груди, Кисе было страшно. Рванув из спортзала, он мило улыбался персоналу и гостям, поклонился нескольким партнёрам, с которыми уже виделся, дал автограф фанатке, и только в лифте пришёл в себя.       Осознание давило. Но сейчас ему нужно собраться с мыслями.       Приехав на крышу, он заказал молочный коктейль, тупо таращась на пейзаж сквозь стеклянную стену и видя своё усталое отражение.       Покурив, он немного пришёл в себя. Спохватившись, он спросил Акаши, нужно ли что-нибудь принести, поскольку собирается в номер.       Конечно, войдя в Зону и принимая тех или иных товарищей с их способностями, он перенимал и их личности. Резкость Аомине и Кагами, внушительность Мурасакибары, холодную отстранённость Мидоримы, мягкость и власть Акаши… Но кому принадлежал этот садизм? Тот, из-за Которого Кисе получил непривычное удовольствие и с трудом остановился, чтобы не причинить серьёзных травм? Кто из его друзей был таким чудовищем?       По дороге Рёта сделал заказ в ресторане и направился к номеру, стараясь казаться нормальным, но он сорвал связки, имитируя голос Аомине, и непривычно хрипел, что хорошо совпало с его подозрениями о возможных следах на шее.       Он не скажет Акаши, что произошло. Он не будет его разочаровывать. И больше он не будет действовать так импульсивно. Даже ради Акаши.       Теперь он — ассистент вице-президента крупнейшей компании, а не скандальный актёр.