Два отца

Шли дни и я начал привыкать к новой роли отца. Деде постепенно отходил от произошедшей аварии, но вопрос "где мама?" звучал из его уст все чаще с каждым днем. А мне нечего было ему ответить, поэтому изворачивался, как мог. Но не в тот день... Прошла почти неделя с произошедших событий. С Микеле мы так и не встретились, так как я просто не имел для этого времени - я старался любую свободную секунду уделять Деде. Он итак много сидел один и был вполне рассудительным, самостоятельным из-за моей занятости. Мне было просто некого попросить посидеть с ребенком, ведь родители в другом городе, да и не следовало им пока знать об этом... А больше у меня и не было особо никого, кому можно довериться. И еще я понял, что привязался к мальчику и готов терпеть все сложности жизни, ради его смеха или просто по-детски наивного взгляда. Катать его по квартире, когда я не в роли Сальери, а всего лишь коня или черепашки, а он принц. Раньше я никогда не задумывался, насколько сын может изменить жизнь. Насколько дети - светлые, еще совсем невинные, не познавшие все "прелести жизни" люди. Не испорченные, и это прекрасно. В тот день я, как обычно, пришел с записи очередной песни из альбома. Я обещал сводить его в парк развлечений, а ноги уже еле переставлялись, но обещания ведь надо выполнять, так? Так. Значит аттракционы на сегодняшний вечер для меня были неизбежны, как ни печально. А может это и хорошо. Отвлекусь от извечных проблем, которые бывают при создании альбома. - Деде, ты готов идти? - спросил я, проходя в зал, где мальчишка играл в приставку, сам не узнавая своего голоса. Сегодня мы "писали" "Arrete", и я сорвал голос, теперь запись перенесли на послезавтра. Конечно, только туда, в парк аттракционов, мне сейчас и "надо". - Готов, - кивнул парень и соскочил с дивана. А когда мы уже стояли в прихожей и я помогал ему одеть сапожки, добавил, - Почему у тебя такой странный голос? - Да вот, покричал немного... Когда-нибудь ты услышишь для чего я кричал, -улыбнулся я и застегнув Деде молнию на куртке, а на себя набросив кожаную косуху, вышел из квартиры, держа мальчика за маленькую ладошку. Приближалось столь чудесное и по-настоящему волшебное время. Рождество и Новый Год. Любимый праздник всех детей и многих взрослых. Улицы утопают в огнях гирлянд, а Эйфелева Башня праздничной ночью сказочно-красива. Тут даже невозможно описать, такое надо видеть. Но до этого времени оставалась целая неделя, которую мне надо было снова думать о многих вещах. Начиная с подарков и заканчивая тем, что я всегда проводил новый год с родителями, а тут как быть? Даже будучи уже взрослым человеком, встречающимся в то время с Тамарой, я все равно привез ее к родителям. Это традиция, и ее я нарушать не хочу и не буду, по крайней мере ради девушек. Но вот как объяснить в этот Новый Год мое отсутствие, я понятия не имел. Ну да ладно, у меня была еще целая неделя для размышлений. Мы неспешно подошли к колесу обозрения. Как ни странно, но именно этот довольно-таки спокойный аттракцион выбрал Деде. Ни "ракушки", ни американские горки, ни машинки... Даже поразительно. Но спустя минуту, когда мы сели в кабинку, ситуация прояснилась. -А ты разве не хочешь на... американские горки, к примеру? -Хочу. -Тогда почему первыми их не выбрал?- полюбопытствовал я и улыбнулся. -Ну я же не хочу, чтобы ты совсем перестал разговаривать... А на горках твой голос может совсем исчезнуть, - засмеялся мальчик, а я тихо удивился его рассуждениям. Это я вообще должен был его опекать, а не наоборот. Решив, что неправильно будет, если из-за заботы о моем голосе, сын не попадет на любимые аттракционы, я прокатил его везде, где только можно. Особенно запомнились нам даже не горки, а машины. Боюсь, что женщина, твердящая, что нельзя сталкиваться на них, сорвала голос. -Ну что, домой? -Да... я спать, - смачный зевок, - ...хочу, пап. -Все с тобой ясно... - улыбнулся я этому ангелу, далеко не сразу поняв, как он назвал меня. "Папа". Это слово еще долго отдавалось эхом в голове, пока мы шли домой. Что это было? Элементарная ошибка ребенка в полусонном состоянии или же вполне осознанное восприятие меня, как отца? Если это последнее, то словами не передать, насколько стало легче на душе. Если он называет меня "папой", то полдела было сделано. Во всяком случае, для него новость будет уже не таким сильным ударом. Но я все еще не мог решиться рассказать... -Пап? - снова он так сказал... Надеюсь, мне это не кажется. -Да? -А мама?.. Она не придет, да? - мы уже почти вошли в подъезд моего дома, когда прозвучал этот отчаянный вопрос. Надо было ему сказать... Скрывать дальше - глупо. Он может и ребенок, но имеет право знать правду. Пусть и такую горькую. -Нет, Деде. Мама не придет. У неё много дел, и она улетела... Надолго... - голос мой немного дрогнул, несмотря на все усилия. -Я так и думал... Она бросила меня. А я хочу к маме, - Деде, похоже, готов был вот-вот расплакаться и надо было срочно что-то предпринять. -Когда-нибудь, когда ты будешь уже взрослым, ты поймешь. Ты все поймешь, я обещаю. Она не бросила тебя, так получилось. Она любит тебя, Деде. И мама присматривает за тобой. Она всегда будет рядом! - не знаю насколько убедительно это было, но слова шли от сердца. Я не врал мальчику, я говорил, как считал всю свою жизнь. -Ладно.. Но я все равно скучаю... -Я знаю, милый, знаю, - и почему судьба так жестоко обошлась с этим ребенком? Я чуть улыбнулся и взял сына на руки. Казалось, так будет спокойнее и мне, и ему. -Папа, может завтра все изменится? -как наивно. Но именно в такой наивности таится это самое детское очарование. -Все может быть, откуда же я знаю. -улыбнулся я в ответ, и мы с Деде пошли в квартиру. И кто же знал, что в паре метров от Флорана и Деде в тот момент стоял Микеланжело Локонте? Никто. Только он сам. А было ли это к лучшему или наоборот - покажет время.