Это же время. Кабинет Эйнара.
Военно-морская база Кригсмарине.
— Господин вице-адмирал, Сирены! — прервал нас адъютант. — Докладывай, Тиль. — спокойно ответил я. — Небольшая флотилия из низших сирен, и группа из трёх высших сирен, были замечены в Северном море. Двигаются в сторону Датского пролива. На их перехват движется группа кораблей Датского протектората. — отрапортовал он. — Отправляйся к Тирпиц и передай, чтобы собрала 4-ю группу, и отправлялась на перехват. Также свяжись с капитаном Зауэром, пусть направит 6-ю флотилию к Датскому проливу, и готовится встретить гостей. Выполнять! — отдал я ему приказ. За прошедшие дни, я перераспределил кансен по группам. В 4-ю входят Дойчланд, Шпее, Август, Эгир, Тирпиц, Z-46, Z-35, Z-1, Z-26. Капитан Зауэр — же командующий 6-й флотилии, находящейся сейчас на учениях в Балтике. — Есть! — козырнул тот и выбежал из кабинета. — Ойген, ты пойдёшь к Бисмарк и, вместе с ней, отправитесь с 4-й группой. В том бою будут участвовать наши новые союзники, окажите им поддержку, хотя, я уверен, что они и силами справятся. После боя ты, Бисмарк, Тирпиц и Август отправитесь вместе с ними в Исландию, где будете налаживать контакты с союзниками. — сказал я ей, но увидев в её взгляде смесь вопроса и замешательства, добавил. — Когда вернетесь, я вам всё расскажу и объясню. А теперь иди и будьте осторожны. — Есть! — сказала она и вышла из кабинета. Это нападение сирен с одной стороны играет нам на руку, о Волках узнают раньше, и можно будет не тянуть с признанием Исландской республики, что заставит Альбион проявить некоторую осторожность. С другой… Они давненько так в открытую не заявлялись сюда, да ещё и высшие. Неужели готовится новое вторжение?! Если это так, то эта атака будет первой из многих, они будут искать наши слабые места, там где мы не сможем быстро отреагировать на их появление, или вовсе, не заметим их. А когда они его найдут начнётся полномасштабное вторжение. Надо доложить Алмариху об этом. От лица Бисмарк. Слова Ойген стали для меня неожиданностью. Я разбирала бумаги по снабжению в своём кабинете, когда она пришла ко мне. Открыв дверь, она зашла, с задумчивым лицом, посмотрела мне в глаза и заговорила: — Эйнар приказал нам с тобой отправляться с четвёртой группой на перехват сирен, там мы встретим новых союзников. — я хотела было спросить у неё про них, но она предвидела это, — Не спрашивай, я сама ничего не знаю. Он сказал лишь, что он объяснит всё, когда мы вернёмся из Исландии. — Исландии? — опешила я. — Да, наши союзники обосновались там, и после боя я, ты, Август и Тирпиц отправимся в Исландию, чтобы обговорить военное сотрудничество. Я уже сказала об этом Тирпиц, и она с группой ждут нас. — ответила она, и вышла из кабинета. Я вышла вслед за ней обдумывая сказанное. «Что за новые союзники? Почему нам о них не сообщили ранее? Неужели нам не доверяют? Почему эти, союзники, не появились раньше? И что хочет рассказать нам Эйнар?» Занятая этими мыслями, я не заметила как мы пришли на пристань, 4-я группа была в полной готовности. — Сестра, ты в порядке? У тебя взгляд потерянный. — подошла ко мне Тирпиц. В её, обычно холодном, взгляде была тревога. — Да, Тирпиц, всё хорошо, я просто задумалась. Вы готовы? — ответила я ей. — Да, мы готовы отправляться. — 4-я группа, мы идём на перехват сирен. Сражайтесь доблестно и не смейте погибнуть! Вперед! — скомандовала я. Сойдя на воду мы выдвинулись к проливу. Мы шли клином со мной во главе, по правое плечо шла Ойген, по левое Тирпиц. Меня всё покидали мысли о наших новых союзниках. Кто они? И как смогли так долго скрываться от всех? Я всё сильнее погружалась в размышления, но тут заговорила Ойген: — Да, пришли же сирены, когда они вообще не нужны, я думала пойти расслабиться с девочками, а тут эти. — сделала паузу Ойген. Под девочками она имела ввиду Адальберт и Генрих. — И ещё союзники. Хотя Эйнар как-то говорил, что-то про Исландию, и упоминал какого-то Рагнара. И если он красавчик, я готова простить ему внезапное появление! — Ойген как всегда пыталась подбодрить всех отвлечённым и разговорами. — Это как же он тебе рассказал такое, или вы уже… Ох, Ойген, решила стать главной? — пыталась поддеть её Эгир. — Ахахаха, нет к твоему сожалению. Это были мысли вслух, и я лишь стала случайным слушателем. Но… — тут она сделала паузу. — пару дней назад я видела как он говорил кое с кем, на берегу моря, под светом Луны. — сказала она и посмотрела на Тирпиц. И она, похоже, поняв, о чем говорит Ойген, покраснев, отвернулась. — Мы просто разговаривали. Это был деловой разговор, не более. — сказала она. — Тирпиц, просто признай, что тебе нравятся мужчины постарше. Хахаха — рассмеялась Эгир. Это могло бы продолжаться ещё долго, но с нами связались по радиосвязи. — Госпожа Тирпиц, как слышно? — донеслось из приемника. — Слышу вас хорошо. — ответила Тирпиц. — Это командир 47-го наблюдательного пункта. Докладываю: с сиренами вступили в бой корабли Оборонительного Исландского флота, при поддержке кансен-авианосца в 25 милях к северо-западу от пролива. Также к ним движутся ещё две кансен. — Поняла вас. — ответила Тирпиц, и связь прервалась. Она выглядела несколько растерянной после этих слов. — Подождите, он сказал кансен?! Но откуда кансен в Исландии? — спросила в недоумении Дойчланд. — Видимо, это наши новые союзники, о которых говорил господин Эйнар. — сказала полу-шепотом Шпее. — Этот старик мне нравится все меньше! — с раздражением проворчала Дойчланд. — Как бы то ни было Исландцы наши союзники, и мы должны поспешить, чтобы помочь им! — сказала я, и мы ускорили движение. Спустя примерно 20 минут, мы подошли к месту боя. И от картины, которая нам открылась, мы впали в ступор. С высшими сиренами, которых оказалось пять, сражались кансен. Вот только эти кансен были не такими как мы. Они были мужчинами! Один из них сражался с двумя сиренами, парными мечами. Другой же сражался двумя топорами, тесня одну из сирен. Вторая же находилась в пасти его такелажа, она кричала от боли. Но в нее вцепился второй, и они разорвали ее. Она не переставала кричать, это была агония. Такелажи не остановились на этом и начали жевать, и вскоре сирена затихла, а из пасти одного вывалились кишки. Затем они выплюнули месиво, что осталось от сирены. Вторая сирена тоже недолго прожила. Воин разрубил ее на три части мощными ударами, а затем такелаж раздавил ее голову зубами. Первый тоже недолго возился, голову одной он рассек напополам мечом. Вторая попыталась разорвать дистанцию, но попала под огонь его орудий. И точными выстрелами он уничтожил ее. Последняя же оказалась сиреной класса Пурифайер, но ее теснил воин-авианосец с луком, он не давал ей ничего сделать, постоянно атакуя. Он предугадывал каждое ее движение, и наносил опережающие удары, но она умело оборонялась, и, хоть и получила много повреждений, оставалась боеспособной. Первой в себя пришла Тирпиц, и тут же обратилась ко мне. — Сестра! Мы должны помочь исландцам с низшими сиренами! — громко сказала она, и я пришла в себя. Она права хоть и необычные кансен почти разобрались с высшими сиренами, ещё было много низших с которыми немногочисленные исландские корабли вряд-ли справились бы в одиночку. — Всем атаковать низших сирен! — скомандовала я, и все после секундного промедления отправились исполнять мой приказ. Я же приблизилась к одному из воинов, что был с мечами, и заговорила с ним: — Мы разберемся с низшими, сосредоточьтесь на Пурифайер! — сказала я. Он лишь обернулся ко мне и кивнул, а затем отправился к Пурифайер, прокричав второму: — Эй, варвар, они разберутся с низшими! Наша цель Пурифайер! — на что второй прорычал как зверь, и отправился вслед за первым. После чего я отправилась на помощь своим товарищам. Низших сирен было около сорока. Но для нас это не проблема. Вот они обратили на нас внимание, и начали наводить орудия, но тут выстрелила Тирпиц, одним залпом уничтожив четверых, и выпустила торпеды, по находящимся позади сиренам. Ойген и Эгир умело уворачивались от выстрелов и одну за одной уничтожали низших. Дойчланд и Шпее, как всегда, безупречно работали в паре в самой гуще боя. Сестры «Зет» постоянно кружили вокруг сирен, обстреливая их, а Август поддерживала всех с воздуха, не забывая бомбить и пускать торпеды. Я тоже решила не отставать от остальных, и точными и мощными залпами, уничтожала группы сирен. И вот, когда сирен осталось только десять, их накрыла лавина бомб. Это был воин авианосец. Мы обернулись на него, а он смотрел на нас с улыбкой, в его глазах были интерес и снисхождение. Я искала глазами Пурифайер. Не могли же они так быстро ее уничтожить? Но все что я увидела, это кровавые ошмётки плавающие на поверхности воды. Одна из высших сирен все ещё была жива! Ее полу-сгоревшая голова, с остатками плоти, повернулась ко мне, и единственный уцелевший глаз смотрел на меня. Она начала шевелиться, пытаясь направить на меня оружие, но тут один из воинов отрубил ей голову, и поднял ее. Смотря на нее, он заговорил с рычанием: — Надеюсь, твои хозяева видят меня! Знайте! Я доберусь до вас и порублю на куски! И скормлю собакам! А ваши черепа будут моими трофеями! — в его голосе звучала ярость, дикая и необузданная. Он схватил голову сирены двумя руками, а затем раздавил ее. После чего обернулся к нам и уже хотел что-то сказать, но заговорил воин-авианосец. — Мы благодарны вам за вашу помощь в бою, воины Рейха. Меня зовут Хокаджи, эти воины Тор и Фиелис. — и воины поочередно кивнули, они выглядели как полные противоположности. Если один был высокий, мускулистый и мощного телосложения, а его лицо было лицом воина. То второй был ниже ростом, жилист и атлетичного телосложения, лицо же принадлежало аристократу. — Если бы вы не подошли, к сожалению, могли бы погибнуть наши друзья из Оборонительного флота. А теперь позвольте нам откланяться. — сказал он, его голос был подобен меду, а на лице сияла улыбка, но в глазах был лёд. Воин с топорами хмыкнул и что-то проворчал. А воин с мечами улыбался горделивой улыбкой. И вот они уже были готовы уйти, но тогда бы я не смогла выполнить приказ Эйнара, и потому заговорила: — Стойте! Мне приказано отправиться с вами в Исландию, для налаживания военного сотрудничества. Меня зовут Бисмарк, я флагман и командующая кансен Кригсмарине. Со мной также отправятся Ойген, Тирпиц и Август. — пока я говорила, Ойген улыбалась и сверкала глазами. Тирпиц сдержанно улыбнулась, а Август лишь кивнула. — Хорошо, мы поняли вас, и готовы сопроводить вас к нашему лидеру, Рагнарёку. С ним и капитаном Олафом, командующим Исландским флотом, вы будете вести переговоры о военном сотрудничестве. — ответил мне Хокаджи, его лицо было спокойно, но в глазах было веселье. — Хррф.- прорычал Тор, и первым отправился в путь. — Истинный варвар! Несдержан и груб. — сказал Фиелис и с улыбкой посмотрел на нас, после чего последовал за Тором. Хокаджи же пристально разглядывал нас, затем улыбнулся и жестом позвал нас за собой. И мы отправились в путь до Исландии. В тоже время. Кабинет Эйнара. «Нужно доложить Алмариху» — подумал я и хотел уже претворить мысли в жизнь, но меня отвлёк адъютант, зашедший в кабинет. — Господин Эйнар, вот донесение 3-ей флотилии, изложенное на бумаге. — заговорил он и подал бумаги, подойдя к столу, затем продолжил полушепотом. — В Гамбург прибыл Ворон, он будет ждать в кафе на Изештрассе. И ни о чем не сообщайте Алмариху, вам объяснят — как только закончил говорить, он кивнул и вышел из кабинета. «Какого хрена! Неужто этот шакал предатель?! Ублюдок! Говорил я Максимилиану, что этот, гнилой выблядок, не доведет до добра! И похоже я был прав. Друг мой, ты слишком рано покинул нас.» — думал я о словах Тиля, пока выходил из штаба. Максимилиан, старый друг, с которым мы прошли огонь, воду и пепел. Я служил в Кригсмарине, перед тем как попасть к Иохиму, и там мы и познакомились с Максимилианом, в то время как я был капитаном 1-го ранга, он уже был Оберкоммандером. Тогда-то он и подметил подававшего надежды Алмариха, но мне он не нравился уже тогда, нутро у него гнилое. А таким не место в море, но, к сожалению, через несколько месяцев случилась моя последняя битва в рядах Кригсмарине. Если Фридрих, племянник Максимилиана и нынешний фюрер, и Уотан, начальника Абвера, начали такую игру, значит у них действительно есть что-то стоящее на Алмариху, вот только… Я прибыл на Изештрассе, примерно в полдень, в это время здесь много людей. Горожане, туристы, путешественники, все они просто заполонили улицу, мельтеша как муравьи, а гул от этого потока был таков, что строилось впечатление, будто на улице блуждал неимоверных размеров осиный рой. За столиком самого обычного кафе, сидел самый обычный человек, в простой повседневной одежде, с простыми, обычными чертами лица, это был человек, про которого говорят: «увидел и забыл», — настоящее имя этого человека знали немногие, а его истинный облик ещё меньше, те же, кто знает, либо служат Рейху, либо мертвы. Он имеет тысячи лиц и ещё больше имён, но со мной он он вел разговор как Куан О’Коннор, честный гражданин Альбиона. Он сидел и читал книгу, когда я сел к нему за столик, и заказал нам обоим кофе у миловидной официантки, которая смотрела на меня с испугом, когда принимала заказ. — Ох, друг мой Эйнар, ты так всех красавиц распугаешь своим суровым ликом! — с весельем сказал он, положив книгу на стол, на ее зелёном переплете было написано: Александр Дюма «Сорок пять». — Да, к сожалению, современным красавицам не нравятся сильные и суровые мужчины. — улыбнулся я, и почесал щеку рукой. Мы говорили не о чем ещё около 15 минут. И только после того, как вокруг нас стало больше людей, а официанты перестали нам надоедать, мы начали разговор: — Эйнар, вам, должно быть, известно об «Избранниках»? — начал он без предисловий. — Конечно, во время службы в Исследовательской корпусе, я не раз с ними сталкивался. Культисты-фанатики поклоняющиеся сиренам, и даже использующие некоторые их технологии. — ответил ему я вкрадчиво. Посмотрев ему в глаза и подумав, добавил, — Этот, сын шлюхи, продался им? — К сожалению, точных доказательств нет, но есть кое-какие бумаги, да и действия культистов указывают на это. — ответил он, с несколько задумчивым лицом. — Бумаги, действия? Культисты начали активно действовать? — я удивлённо спросил. Перспектива вырисовывается дерьмовая, мягко говоря. Воевать на два фронта, причем, второй будет внутри нашей страны. — Культисты, пока что, действуют аккуратно и незаметно, но вылезают то тут, то там, и активнее всего действуют они как раз близ баз Кригсмарине и портовых городов. Пока Абвер не взял дело в свои руки, культисты вполне успешно действовали. Уходили от патрулей, били по важным объектам, судя по действиям, прекрасно зная об охране и устройстве этих мест. А бумаги… Мы недавно разгромили их логово в Орхусе, и там мы нашли бумаги, о всех объектах, охране, кораблях и личных составах баз флота. Это были копии, но само их наличие говорит о предателе в рядах командования. — ответил он, подтолкнув мне книгу, и указав пальцем на переплет. Я открыл книгу и увидел карман в переплете книги, там было несколько фотографий с документами, и схемами. — Да, доказательство самого факта предательства есть, но вот именно ли Оберкоммандер? Хотя, некоторые из представленных схем, знают лишь немногие, а они сами надёжно охраняются, но даже это не может указать определенные лицо. Я прав? — понял я ход мыслей хозяина Абвера. — Да, полностью. Мы бы с радостью провели проверку командующего состава Кригсмарине, но предатель может узнать и скрыться, да и сам вскрывшийся факт предательства, лица такого уровня, приведет к переполоху и хаосу, что никому не нужно. Но вот если там у нас будет свой человек, мы бы смогли действовать, ведь он смог бы поддержать порядок, и, при надобности, заменить ублюдка. — говорил он, и я понял к чему весь этот разговор. — И вы остановили свой выбор на мне. Считаете, предатель допустит мое появление в его кругу, ведь я могу порушить все его планы? — смотря в его улыбающиеся глаза, сказал я. — Да, он мог бы помешать этому, но вот если фюрер отдаст приказ о повышении, в качестве награды за блестяще проведенную операцию против сирен, и налаживание контактов с новыми союзниками. То он ничего не сможет сделать, ему просто придется принять тот факт, что это произошло, и в срочном порядке перестраивать свои планы, тут то он и сделает ошибку. Мы поймаем его, а вы замените его. — сказал он. Я более чем уверен, что такой изощрённый план предложил именно он. Фридрих бы действовал более грубо и прямо, все же, в этой сфере он полный профан. — А как же кансен, кому вы их спихнете? — спросил я нахмурившись. — Не беспокойтесь мы оставим их вам, все же нам докладывали, что вы вполне успешно ими управляете. — ответил он, отмахнувшись. — Я понял вас, надеюсь, на этом все. Меня ждут мои люди. — ответил я, собираясь встать. — Да, конечно. И я отправился к машине, стоящей на соседней улице, в которой меня ждал водитель. Мда, вовремя я вернулся в Кригсмарине. Здесь творится черти что, но это ненадолго. Я наведу здесь порядок, если понадобится, пойду по головам, но своего добьюсь. Наш флот снова будет внушать страх и уважение. Сила, дисциплина и стойкость, вот три столпа на которых мы стоим, и я напомню всем об этом. Недовольные и неверные будут наказаны, и, если позволит фюрер, казнены, те же, кто остался верен этим истинам, будут поощрены и возвышенны. Максимилиан, друг, брат мой, я клянусь в этом своими именем, честью и жизнью. Спустя несколько часов. Акюрейри. Исландия. Через несколько часов мы добрались до Исландии. Во время пути, мы пытались расспросить наших союзников о них и их лидере, но они лишь отшучивались и забалтывали нас. Но все же, мы смогли узнать три вещи: первая — наших союзники называют себя волками Фенрира, и их всего шестеро, вторая — они хорошо знают Эйнара и третья — Тор довольно груб. На все наши вопросы он либо отвечал, что их лидер все расскажет, либо стоически молчал, в то время как Хокаджи и Фиелис ловко уводили тему разговора в сторону. И вот, в порту Акюрейри, нас встречали солдаты и двое из волков. — Мы рады приветствовать наших доблестных союзников из Кригсмарине! Благочестивая госпожа Бисмарк, я, Матэ, воин из волков Фенрира, и скромный слуга Господа, рад видеть вас и ваших спутников. — склонившись в почтительном поклоне, мужчина официозно поприветствовал меня. Он был одет в монашескую рясу, и внешне был похож на Фиелиса. Должно быть, они братья. — Я, Тюр, воин из волков Фенрира, рад приветствовать вас. — поприветствовал нас воин, стоящий подле Матэ. На его ничего не выражающем лице была сдержанная улыбка, а пристальный оценивающий взгляд быстро скользил по нам, но, вдруг, он остановился на Тирпиц, и в нем появился интерес. — Я, Бисмарк, лидер Железнокровных, а это мои товарищи: Тирпиц, Ойген, Август. Мы рады приветствовать вас! Я прибыла сюда для налаживания военного сотрудничества. И потому мне необходимо встретиться с вашим лидером, и командующим Оборонительного флота. — поприветствовала за всех я волков. В это время Тирпиц заметила внимание Тюра, и встретилась с ним взглядом, но затем отвела его. Ойген же смотрела на всех таким взглядом, что некоторые солдаты, смутившись, отвели взгляд. Но на волков он не возымел эффекта, Тюр оставался также невозмутим, а Матэ лишь улыбнулся. Август смотрела на всех, с ноткой высокомерия, на всех, кроме Тюра, он удостоился ее особого внимания. — А, он, неплох собой, так ведь, Тирпиц, как думаешь, а? — задала вопрос Август, на что Тирпиц лишь кивнула, но когда Август задала вопрос, о том, чтобы забрать Тюра себе, Тирпиц лишь выразила свое неудовольствие, после чего стало понятно, что ее тоже заинтесовал Тюр. Возможно, это произошло, потому-что она, долгое время оставалась одна на севере, и ей хотелось нормального общения, человеческого тепла. Она вернулась в Кригсмарине лишь, когда Алмарих заставил Бисмарк привести сестру обратно, тогда начались поиски Тирпиц, одной из главных тактиков и стратегов Железнокровных. Бисмарк очень беспокоилась, что подобные мероприятия могут привлечь внимание сирен, и потому поиски проходили с осторожностью, и в полной секретности. Но когда Тирпиц нашли радости Бисмарк не было предела, ещё никогда соратники не видели ее такой счастливой. Алмарих устроил целое торжество по поводу возвращения Тирпиц, которая вернулась лишь из-за сестры. Сначала ей было довольно трудно найти общий язык со своими товарищами, но позже, она стала неотъемлемой частью братства Железнокровных, и заместителем Бисмарк, наравне с Фридрих. И сейчас, она, девушка, которая никогда не интересовалась вещами, которые считались нормальными для любой девушки, заинтересовалась мужчиной. Тирпиц просто не знала, что ей делать, она всегда интересовалась военной теорией, изучала тактики и стратегии, проще говоря, делала все, чтобы оправдать доверие сестры. Об этом она только читала, или слышала от подруг, и считала, что знает достаточно, но сейчас всё ее знания, куда-то улетучились, и ее это пугало. Август, видимо, заметила ее замешательство, и улыбалась, смотря на нее. — Ахаха, брат, мы неплохо поохотились! Жаль тебя с нами не было, ты многое пропустил! — с радостью прохохотал Тор, и, подойдя к брату, положил ему руку на плечо. — Я думаю, нечего задерживать госпожу Бисмарк. Пойдёмте, я провожу вас. Остальные же могут подождать в нашей казарме. — сказал Матэ, и вежливом жестом позвал меня с собой. Мы быстро дошли до исландского штаба, где, на втором этаже, меня ждали Рагнарёк и капитан Олаф. Я прошла в штаб, и поднялась по лестнице, Матэ же остался за дверью, объяснив куда идти, хотела было подойти к двери кабинета, где пройдут переговоры, но на пути у меня встал большой волк, с мехом черным как уголь, и горящими глазами. Я насторожилась, ожидая возможного нападения. Но он внимательно смотрел на меня, а затем подошёл и принюхался, фыркнув, он лизнул мою ладонь, после чего, толкнув незапертую дверь, ушел в глубь кабинета. Я последовала за ним. В кабинете были двое. Один из них тут же встал, другой же продолжал сидеть. Первый мужчина за сорок, стройный и подтянутый, в форме исландского флота. Второй выглядит как мужчина среднего возраста, он огромного роста, если бы он встал, то был бы на две головы выше меня. Одетый в черную форму, на левом рукаве которой был виден странный шеврон, где была изображена волчья голова с оскаленной пастью. Его мощные мускулы были видны, даже под одеждой. На волевом лице было спокойствие, а его серые глаза смотрели на меня взглядом сытого хищника, что решал: отпустить ему очередную жертву, или же позабавиться с ней. И, кроме всего этого, я буквально физически ощущала его превосходство, его силу, его власть, казалось, что если бы он захотел меня уничтожить, он бы сделал это даже не напрягаясь. Я, никогда такого не чувствовала, и во мне, к моему стыду, зародилось подлое чувство страха, но его нужно отбросить, я пришла сюда договариваться, а не сражаться. — Приветствую вас, капитан Олаф, Рагнарёк, я Бисмарк лидер кансен Железнокровных. И я пришла сюда обговорить наше военное сотрудничество. — произнесла я твердым, уверенным голосом, обращаясь к мужчинам. Не было никаких сомнений, кто из них кто. — Приветствую вас от лица исландского Оборонительного флота, госпожа Бисмарк. — ответил стоящий мужчина, и, с некоторой опаской, посмотрел на Рагнарёка. Было видно, что одно его присутствие вызывало в нем страх. — Приветствую тебя, Бисмарк. Я Рагнарёк, лидер волков Фенрира. Перейдем сразу на ты, для простоты общения. Уверен наши переговоры пройдут успешно, мы станем надёжными союзниками, и с доблестью и честью будем противостоять нашим врагам плечом к плечу! — ответил Рагнарёк, кивнув. После паузы, он продолжил, — Надеюсь, тебя, не испугал мой друг? — и тут, к нему подошёл тот самый волк, и сел рядом с ним. — Да, согласна, это изрядно облегчит наше общение. Нет, но я была удивлена, увидев его здесь. — ответила я, на что Рагнарёк улыбнулся. — Я рад, что Вы, госпожа Бисмарк, и Вы, господин Рагнарёк, нашли общий язык. Что-ж, думаю, мы можем начать переговоры. — сказал Олаф, посмотрев на Рагнарёка, на что тот кивнул. И мы начали обсуждать наше будущее сотрудничество. От лица Тирпиц. Сразу после того, как Матэ вернулся, обстановка между нами и волками стала более дружеской. Ойген сразу насела на Фиелиса и его брата с вопросами, пытаясь выудить у них хоть какую-нибудь информацию, выдавая это за болтовню, но они, похоже, сразу это поняли и стойко держались. Тор и Тюр, возможно, обсуждали прошедший бой, но они вели разговор на исландском, поэтому я ничего не поняла. Август хотела было к ним присоединиться, но тут не позвала Ойген, и ей пришлось уйти к ней. Тут же раздался хохот, я обернулась и увидела, как Тор разговаривает с солдатами, причем, несмотря на то, что они говорили на исландском, я поняла, что они ведут разговор на вполне дружеской ноте. Но, где Тюр? — Мой брат удивительная личность. Он берсерк, что разрывает врага на куски, ведомый неудержимой яростью и неутолимой жаждой крови. Но, в тоже время, добр и человеколюбив. Как сказал Рагнарек, он самый человечный среди нас, а, возможно, даже и среди всех кансен. — я вздрогнула, от голоса Тюра, оказавшегося рядом со мной. И как я его не заметила? Он посмотрел на меня своими глазами цвета льда, и улыбнулся. В них было спокойствие и доброта. — Да, и в правду, когда я увидела его в битве, он был больше похож на бешеного медведя, но сейчас, не знай я, что он кансен, решила бы, что он обычный человек. — сказала я, отведя взгляд. Я чувствовала как горит мое лицо, никогда ещё мужчина не стоял так близко, и не смотрел на меня так как он. Я поймала на себе взгляд Август, она смотрела на меня с некоторой завистью, и одобрением. Подмигнул мне, она отвернулась. Затем я услышала смешок изданный Тюром, повернувшись к нему, увидела как он улыбается, смотря на брата. — Ещё бы, брат умеет создавать первое впечатление о себе, как о безумном варваре, но даже в таком состоянии он способен сохранить ясность мысли, правда иногда сильно увлекается битвой. Он прямолинеен, груб, горяч, вспыльчив, но именно это делает его по настоящему живым, самим собой. Я же не такой, как сказал брат, что камень порой более эмоционален, чем я. И он прав. — пока он говорил, на его лице не промелькнуло даже намека на какую либо эмоцию, но вот глаза, в них была некая печаль. — Но это и хорошо, ты всегда сдержан, твой разум в любой ситуации холоден и трезв. Ты отлично уравновешивашь брата, его горячность, вспыльчивость, а он твои малоэмоциональность и холод. — пыталась я поддержать его. Лишь по его глазам я поняла, что у меня получилось. Таким мы разговаривали ещё довольно долго. За время разговора, мне стало понятно как сильно он отличается от брата. Они были словно огонь и лёд, разные во всем. Тюр обладает острым умом, отличным тактическим мышлением и превосходным самоконтролем. Пока мы разговаривали, другие ушли в казармы волков, но никто нас не окликнул. Прервал нашу беседу незнакомый голос, раздавшийся со стороны штаба. — Да, война неизбежна, быть может, наш союз задержит ее начало, но это лишь оттягивание неизбежного, и не стоит строить ложные иллюзии. — говорил мужчина, которому сестра доставала лишь до середины груди. Он, посмотрев на нас, затем на остальных, только что, вернувшихся из казармы, продолжил, — Мы могли бы сопроводить вас, для большей безопасности. — Нет, в этом нет необходимости, даже если на нас нападут, мы легко отобьемся. Все уже в сборе, что-ж нам пора возвращаться, до встречи Рагнарёк. — ответила ему сестра, оглядев нас. И, посмотрев ему в глаза, попрощалась. С этим я была согласна, мы должны были лишь наладить сотрудничество между кансен. Но все же меня не отпускал вопрос: зачем на встречи был капитан Олаф? Он ведь командующий флота нашего протектората, с ними и так все было обговорено годы назад. Или мы чего-то не знаем? Об этом я напрямую спросила Тюра. — Я бы хотел тебе сказать, но тут много лишних ушей, но не беспокойся, Эйнар определенно вам все расскажет. — ответил он, оглядев солдат. Я поняла о чем он, это дело не только военных, но и политиков, и видимо, об этом ещё рано знать кому-то ещё, тем более широким массам. — Сестра, идём. — позвала меня Бисмарк, я слишком сильно задумалась, и не заметила как все уже были готовы к отправлению. — Удачи вам, воительницы Железной крови. — попрощался Рагнарёк. Мы отправились в Обитель (Aufenthalt), нашу базу. По дороге мы пытались узнать детали у Бисмарк, но она сказала лишь, что Волки теперь будут вместе с нами властвовать в Северном море, и поддерживать нас в любых военных кампаниях, кроме того если на нас нападут, они вступят в конфликт. Проще говоря, обычный военный союз. И ещё сестра сказала, что Исландский протекторат будет реорганизован в, союзническую Рейху, Исландскую республику, то есть на мировой арене появляется новый игрок, союзный нам, а учитывая их расположение, и наличие кансен. Альбиона теперь придется подумать перед тем как предпринимать какие либо действия в Атлантике Северном море, иначе им могут ударить с Севера, считай что с тыла. Но сестра просила молчать нас, и не говорить этого другим, Эйнар сам все расскажет, в том числе, интересующие всех детали. А самое главное: откуда взялись Волки Фенрира. В Обитель мы прибыли уже вечером. Там нас встречали Эгир, Фридрих и Цеппелин. — Ну и как все прошло? — с ходу начала Эгир. — О, Эги, все прошло хорошо, переговоры удачны, а также мы пообщались с интересными мужчинами. — ответила первой Ойген, подойдя к Эгир, а затем перешла на шепот, но так чтобы ее все услышали. — И ты представляешь, пока Бисмарк, в поте лица, вела переговоры, ее сестрёнка-стесняшка флиртовала с парнем. — Ах, не может быть! Чтобы Тирпиц и флиртовала, завтра же снег выпадет! — изумлённо сказала Эгир, после чего они обе посмотрели на меня таким взглядом, что я поняла: от меня не отстанут, пока я все не расскажу. — Ох, Тирпиц, ты встретила достойного мужчину? — вклинилась Фридрих, вот от нее действительно будет тяжело отвязаться. — Хватит! Бисмарк, переговоры прошли удачно? — раздражённо прикрикнула Цеппелин на эту троицу, затем обратившись к сестре. — Да, теперь мы обзавелись северными союзниками, которые будут сражаться с нами плечом к плечу, не жалея жизней. И вместе с ними нам будет легче дать укорот Альбиону. — Хорошо, а теперь пойдёмте нас уже ждут. — кивнув, сказала Цеппелин. Бросая недовольный взгляд на Ойген, Эгир и Фридрих, она ушла. Мы прошли в зал собраний, в нашей казарме, где нас уже ждали остальные, а так же Эйнар сидящий за столом напротив всех. Он был задумчив и мрачен, разговор, видимо, предстоял не простой. И я уже догадалась какой. Присев рядом с остальными, мы тут же были атакованы расспросами девочек, о новых союзниках, хоть они и говорили шепотом, но их было много, и шепот превращался в гудение. Я заметила, как Эйнар пристально смотрел на нас, затем он попросил тишины, и все замолчали. Он обвел нас взглядом, и начал. — Как вам всем уже известно, у нас появились новые союзники. Некоторые из вас их уже видели, и были явно поражены самим их существованием. Кансен в Исландии, но, кроме того, кансен являющиеся мужчинами, что само по себе кажется невозможным. — он говорил громко, так чтобы каждая из нас услышала каждое его слово. На его лице было спокойствие и решительность, какая бывает у у приговоренных к казни, но не сломленных, и верящих в правильность того, что они сделали. — Волки Фенрира, как они себя называют, творения проекта «Фенрир», запущенного через год после создания первых кансен. Вы наверняка спросите: Почему? Для чего его запустили? Я же отвечу: наблюдая за кансен, сражающихся за свои страны, те кто был до меня увидели тоже, что я вижу сейчас. Отсутствие единства. Недоверие друг к другу. Злобу и ненависть к другим. Их испытывали не сами кансен, а те кто ими командовал, но рано или поздно они заразили этим и своих подчинённых. Именно поэтому было решено создать тех, кто смог бы стать противовесом, залогом мира. И в середине девяностых были созданы Волки. Затем десять лет испытаний, и было хотели, создать ещё, но началась конфронтация членов совета. Из-за нее проект пришлось заморозить, а Волки начали охотится на сирен в разных частях мира. Должно быть, вы слышали о сражениях исследовательского корпуса? Как вы уже догадались, в тех сражениях участвовали именно они. — продолжал он говорить вглядываясь в глаза каждой из нас. По нему было видно, он хотел сказать больше, но не мог. У нас же было удивление, столько лет они скрывались от всех, и теперь вышли на свет. Что их побудило это сделать? — Для чего вы нам это рассказываете, Эйнар? — спросила Хиппер. — Я говорю вам это потому, что вам теперь предстоит сражаться с ними плечом к плечу. Вам придется доверять им свои жизни. — ответил он ей, при этом пристально смотря на Бисмарк. — Но для чего нам союз с теми, у кого даже нет своего государства? — продолжала Хиппер, и этот вопрос встретил одобрение у многих из нас. — Это дело времени, и очень короткого. — ответила за Эйнара Бисмарк. Это вызвало удивление у всех нас, она уже все знала, но никому ничего не сказала! Хотя, Тюр называл причину, по которой он тоже не стал мне ничего говорить, возможно, Бисмарк молчала по той же причине. — Она права, вскоре будет образована Исландская республика. И, что естественно, Волки будут ее силой против сирен. Это государство будет союзным Рейху, и позволит нам создать для Альбиона большие проблемы, которые ему придется решать в срочном порядке. — поддержал Эйнар. Большая же игра началась, в преддверии войны, любые изменения чреваты, и их попытаются нивелировать. Но целое государство, да при кансен игнорировать, а тем более нивелировать это ни у кого не получится. — Но мы их не знаем, не видели даже ни разу, как нам с ними налаживать контакт? — вступила в разговор Дойчланд. — Спросите об этом тех, кто был в недавней операции, они вам все расскажут. А сейчас мне придется покинуть вас. — ответил Эйнар, после чего встал и вышел. Несколько минут в зале держалось молчание. Мы обдумывали сказанное, и думали что нам делать дальше. Первой не выдержала Генрих. — Эй, Тирпи, расскажи про Тюра, какой он и чем тебя зацепил? — начала она, одним рывком оказавшись около меня, и обняв за плечи. Эта неспокойная и доброжелательная девушка была в хороших отношениях, казалось, абсолютно со всеми. — Отстань от нее, надо будет сама расскажет! — сказала Адальберт, пытаясь оттащить от меня Генрих за косу. — Айайай! — закричав, Генрих отпустила меня. — Отпусти! Больно! — продолжала кричать Генрих, и когда сестра отпустила ее, она посмотрела на нее с обидой. — Ахаха! — смеялись все смотря на эту картину. — Ну, так что? Кто-нибудь расскажет нам о Волках? — спросила Дойчланд, выходя из-за спины Цеппелин. — О, ну с кого бы начать? — начала Ойген, — Пожалуй, с Тора. Высокий, мускулистый, широкоплечий варвар, прямолинейный и грубый, яростный и отважный. Эги была бы от него без ума. — Рассмеявшись, она увернулась от оплеухи подруги — А вот Фиелис наоборот утонченный, атлетичный, красивый, аристократичный, учтивый, вежливый, а какая у него улыбка, какой взгляд, я думала я растаю. Его брат Матэ, похож на брата, но более сухой, к тому же он, судя по всему, очень религиозен. Он благочестивый священник, но рьяный фанатик. Хокаджи, он не высокий, красив, не как Фиелис, но тоже неплох, худощав, он очень похож на самураев Сакуры, и как они учтив, дипломатичен и сдержан. Ну, а про Рагнарёк с Тюром, вам Бисмарк с Тирпиц расскажет. — закончила Ойген. — Ойген, нам нужно знать, что они представляют из себя как бойцы, а не устраивать здесь обсуждение понравившихся парней. — с укором сказала Цеппелин, на что Ойген кокетливо улыбнулась. — Насчёт этого, можно сказать только про троих, тех кого мы видели в бою. Тор, яростный варвар-берсерк, умелый, опытный и сильный воин, настолько сильный, что сирене голову раздавил, голыми руками. Фиелис искусный, ловкий мечник, к тому же отлично стреляет, он очень опасен. Хокаджи, достаточно силен, чтобы сдерживать пять сирен и в одиночку сражаться с Пурифайер. Он авианосец, в отличие от тех двоих, они тяжёлые крейсера. Тюр и Матэ вряд-ли слабее своих братьев, а может и сильнее. Но, есть одна деталь, такелажи были у них разные, если у Фиелиса он был похож на Альбионский, то у Тора был наш, я считаю это важная деталь. Что же начнет Рагнарёка, здесь я соглашусь с Ойген, Бисмарк расскажет. — ответила Август за Ойген. Многие были удивлены, — Так что ты можешь рассказать про Рагнарёка, Бисмарк? — спросила Цеппелин, у нее. — Умён, силен и харизматичные, он прирожденный лидер. Нам повезло, что он стал нашим союзником, его сила очень пригодится в грядущей войне. — довольно лаконично ответила сестра. Было видно, больше она вряд-ли расскажет. И тогда многие насели на Ойген и Август с расспросами о Волках, пытаясь вызнать у них как можно больше. Я же хотела уже уйти, но меня схватили за руку. Повернув голову, я увидела, что это была Фридрих. Она смотрела на меня строгим, но заинтересованным взглядом. — Ну, расскажешь мне об этом Тюре? — спросила меня Фридрих, подойдя практически вплотную. Я уже искала пути отхода, но за спиной уже стояли Генрих и Эгир, а с боку заходила Ульрих. Я поняла: ночка будет тяжёлой. Надеюсь я смогу ее пережить.