***
Ближе к вечеру путники набрели на заправку. Это было единственное место, помимо чистого поля, где можно было заночевать. Внутри был лишь один кусака, с которым Эйден в два счёта расправился. Помещение заправки представляло собой магазин с несколькими стеллажами, стойкой кассира и небольшой каморкой. Собственно в ней пилигрим и завалился спать, пока Хакон разыскивал что-то полезное. Один из трёх стеллажей лежал на полу, вокруг была куча мусора и лужа давно засохшей крови, а также торчащая полу гнилая рука. Её мужчина проверил на признаки жизни, пнув ботинком, но реакции не последовало. Также где-то в закромах Хакон нашёл канистру с бензином. — Везёт мне с находками, — усмехнувшись, прокомментировал брюнет. Недолгие поиски привели его к железной фляге, что скорее всего принадлежала продавцу или охраннику. Мужчина отлил в ёмкость горючее и закрутив флягу, сунул ту в рюкзак. На землю спустились поздние сумерки, сверчки тихо стрекотали, довольно холодный ветер колыхал заросли… Эйден сладко сопел в спальнике, а вот Хакон не спал. В траве водятся не только насекомые, мужчина уже около получаса наблюдал за кусаками, что шатались в поле чуть поодаль от заправки. — Что ж за день то такой…, — Хакон устало потёр шею и зевнул. Переносная УФ-шка довольно блёкло светила, что свидетельствовало о скорой гибели батареек. Наблюдение за ходячими трупами занятие не из интересных, вот судьба и решила повеселить мужчину на сон грядущий… Из каморки послышалась возня, затем невнятно мычание. Хакон обернулся и взглянул на проснувшегося Эйдена. — Малыш, ты чего не спишь? — довольно тихо и спокойно спросил старший, подходя к пилигриму. Но в какой-то момент он замер, на Хакона поднялся одичавший взгляд. Эйден смотрел на него, словно животное, готовящемся к нападению. Сердце мужчины пропустило несколько ударов, а затем заколотилось так, как будто стремилось покинуть грудную клетку. Кадык нервно дрогнул. — Хакон, — голос Колдуэлла был низкий, басистый, с отголосками рычания. Этот голос… Словно сам Сатана позвал его по имени. Хакон вышел из транса страха, но что делать он так и не понимал. Жалкая УФ-шка на доживающих последние минуты батарейках, отнюдь не внушала ощущение безопасности, а все ингибиторы и оружие были в той самой спортивной сумке, что лежала в каморке… Долго эти гляделки не продлились, Хакон начал медленно пятиться назад. Мужчина споткнулся о стул, что сам же для себя и поставил, тот с грохотом упал, привлекая внимание кусак, щарящихся в поле. "Мне пиздец…" пронеслось в голове Хакона, он был зажат между молотом и наковальней. В качестве наковальни были заражённые, что уже буквально дышали в затылок, а в лице молота был Эйден, состояние которого было не очень адекватным. Сейчас Хакон сидел на полу около разбитой стеклянной двери заправки, слыша как сзади приближается не менее десятка заражённых, а в глаза ему смотрит пилигрим. Смотрит так, что невольно начинаешь чувствовать себя куском мяса в миске голодного пса. Единственное, что могло хоть как-то защитить - УФ-шка на последних минутах жизни. И вот, план ведь так прост, схватить несчастное устройство и проскользнуть мимо Эйдена в каморку, взять нормальную УФ-шку и… Тьма. Мрак окутал заправку, сели батарейки. Теперь единственный свет, что мог видеть Хакон - две радужки голубых глаз во мраке, что отблёскивали при свете луны. Мерзкое рычание резануло по ушам и плечо мужчины больно сжала сероватая рука с отросшими ногтями. — Блять! — Хакон дёрнулся и подорвался с пола, резко хватая гнилую конечность, и толкая её хозяина ногой в грудь. То ли удар был настолько сильным, то ли заражённый дряблым, но уже спустя мгновение мужчина откинул от себя оторванную по локоть руку. Брюнет окинул взглядом кусак, что уже лезли в помещение, также он заметил несколько приближающихся, среди которых был плевун. В такие моменты время ведёт себя так, как хочется ему, вот и сейчас, Хакон, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как несколько кусак хватают его за обе руки и тянут к себе, как мерзко открываются их зловонные рты, как отвратительно тянутся их слюни, а затем… Рывок. Резкий, дерзкий, грубый рывок вырвал мужчину из рук заражённых. Эйден оттолкнул старшего от входа, да так сильно, что Хакон влетел в ещё стоящий стеллаж. — Съебись! — рыкнул Колдуэлл. Мужчина так и сделал, не оглядываясь брюнет скрылся в каморке и захлопнул дверь. Биомаркер пискнул, оповещая, что мужчина в безопасном свете. УФ-шка, под которой спал Эйден, была исправна. — Как же эта херня в тебе развивается? — чуть придя в себя прошептал мужчина. Он уже было хотел выйти и разогнать наглых посетителей с помощью УФ-шки, да вот только этой идее не дал стать явью громкий удар чего-то о дверь. Хакон стал слушать, из-за двери доносился шум, состоящий из визгов заражённых, хруста костей и чавкающих звуков, словно на пол роняли куски свежего(или не очень) мяса. Через пару минут всё стихло и мужчина осмелился выйти, естественно прихватив УФ-шку и топор. Взору открылась мерзкая картина, всё было разгромлено, по всему помещению валялись куски разорванных заражённых. — Пиздец…, — мужчина был в шоке, — малыш…, — хоть он и знал Эйдена уже пару месяцев, но ещё ни разу не удосуживался настолько близко видеть последствия припадков. Хакон поставил УФ-шку на стойку кассира и осмотрелся ещё раз, но теперь обращая внимание на улицу. Там было тихо и пусто. — Тебя удивляет, что человек, убивший Вальца в одиночку, расправился с кучкой заражённых? — Хакон резко перевёл взгляд на источник звука. Эйден сидел на одном из лежащих на полу стеллажей в позе лягушки. Его голос всё ещё был басистым и низким. — Ха-а-а…, — мужчина рвано выдохнул, — действительно…, — губы Хакона подрагивая растянулись в кривой улыбке. От пилигрима ответа на последовало, он лишь выпрямился и начал медленно подходить. Когда Эйден вышел на свет, стали видны последствия драки - лишь оторванные рукава байки и несколько мелких царапин на руках парня. Эйден медленно приближался, словно пантера, что вот-вот нападёт на добычу. У Хакона задрожали руки и топор звонко упал на пол. Мужчину прижали к стойке кассира, он чувствовал себя загнанным в угол зверем. Эйден скалясь приблизился к лицу брюнета, Хакон зажмурился и до боли вжался в стойку. Странное ощущение, когда тебя нюхают. Колдуэлл несколько раз шумно втянул воздух возле шеи мужчины, а затем крепко схватил того за бока. — Ай! Эйден, больно! — младший вцепился в Хакона так, словно тот был единственным шансом на выживание. На утро явно будут синяки, но и Колдуэллу было не сладко. Начался новый припадок, его кинуло в жар, он был не в силах разжать пальцы, парень вцепился зубами в ткань на плече мужчины. Эйдена прошибла крупная дрожь, хотя это больше проходило на приступ эпилепсии, только без пены у рта. Парень болезненно зарычал, глуша крик в ткань толстовки и спустя несколько секунд отрубился, повиснув на Хаконе и разжав, наконец, пальцы…***
На утро Эйден проснулся с провалом в памяти, он буквально не помнил, что было вчера ночью. Парень нехотя открыл глаза и понял, что спал в обнимку с Хаконом, буквально обхватив того всеми конечностями. Сам мужчина тихо сопел пилигриму в макушку. Как только Эйден попытался встать, его сразу же прижали обратно. — Доброе утро…,— пробубнил старший, утыкаясь носом в отросший ёжик на голове парня. — Доброе ли…, — с некой виной в голосе ответил пилигрим. Он знал, последствием чего являются эти провалы в памяти, — что вчера было? — в ответ Эйдена лишь крепче обняли и поцеловал в лоб. Минут через пять Хакон всё же заставил себя продрать глаза и сменить позу. Мужчина подпёр голову рукой и зевнул. Эйден чуть отодвинулся от старшего, но на него оперативно закинули ногу. Младший чуть смутился и снова обнял тёплого мужчину, утыкаясь лицом в широкую грудь. — Так что было то? — Хах… Ну, малыш, напугал ты меня знатно. Кажется вчера ночью седины у меня в два раза больше стало, — Хакон усмехнулся, запуская пальцы в волосы Эйдена и ероша их. — Блять, не смешно! А если бы я с тобой что-то сделал!? — Эйден хлопнул мужчину по боку открытой ладонью. — Угх…! Ты и сделал… Малыш, ты прям по следам своих вчерашних "объятий" стукнул…, — морщась от боли, но всё равно улыбаясь выдавил из себя Хакон. Голубые глаза округлились, Эйден подорвался и задрал худи старшего. На боку Хакона были чёткие пять синяков от пальцев Эйдена. — Бля-я-ять, прости…,— младший виновато огладил чужой бок. — Ничего страшного, малыш, — шикнул старший. — Блять, я же говорил, что со мной опасно! — чуть ли не переходя на крик выпалил Колдуэлл. — Чщщщ…,— Хакон встал и мягко притянул Эйдена за затылок, — во первых - я сам пошёл на это, а во вторых… — А во вторых? — недоумевая спросил младший. — А во вторых…, — мужчина, в своей манере, бесцеремонно и сладко утащил Эйдена в поток беспрерывных поцелуев, хитро уходя от ответа. К тому же пилигрим и сам понимал, не отправит же он Хакона обратно в Вилледор… Хакон нагло переместил руки на ягодицы Эйдена, на что тот разорвал очередной поцелуй и нахмурившись посмотрел на него. Тот лишь усмехнулся и чмокнул Эйдена между бровей. — Не хмурь брови, тебе не идёт, — Колдуэлл слегка покраснел и толкнул мужчину в грудь, тот упал на спальник, утаскивая младшего за собой. Еще около часа они валялись в обнимку на старом спальнике, перед тем как снова отправиться в путь…