Гниение красных листьев

Скарамуш взял Казуху за руку и аккуратно приподнял рукав, осматривая огромный неровный рубец там, где когда-то была кость. Неделю назад Казуха бы сразу дернулся и отвернулся, может, ушел, не желая показывать такую рану. Теперь же будто не обращал внимания, однако не заметить возникшей грусти в его взгляде Скарамуш не смог. — Скажи, это больно было? — спросил предвестник, оглаживая пальцем погрубевшую местами кожу. — Кто тебя так? И за что? При первой за долгое время встрече Скарамуш сначала не заметил чего-то неправильного, когда Казуха обнял его, тепло улыбаясь, как раньше. Позже он уже понял, что правая рука постоянно была скрыта под рукавом, а еще — вел себя Каэдэхара странно. Тогда уже Скарамуш сам предпринял попытку все узнать и с легкостью поднял лишнюю ткань, понимая, что не так было, когда он увидел чужую кисть. Вернее, ее полное отсутствие. Спрашивать много об этом было бесполезно — Казуха молчал и только отводил глаза и его пришлось оставить в покое, пока ему не стало еще хуже. Но вот сегодня он был очень спокоен, так что наверняка мог говорить. — Это… я сам сделал, — и снова прячет глаза. Скарамуш приоткрыл рот в немом удивлении, все еще держа эту бесполезную конечность. — И, конечно… очень больно. — Могу ли я узнать зачем? — чуть грубоватый тон явно заставил занервничать. Видя все это возникшее напряжение, Скарамуш отпускает его и после мягко обнимает, мягко прижимая к себе. Пальцы вплелись в пепельные волосы. Пугать Казуху он не собирался вовсе, только хотел узнать, что произошло. А после такого признания он просто обязан был узнать, что довело Казуху до того, что он вдруг сам взял и лишил себя руки; он же понимал, к каким последствиям это приведет? — Казу… пожалуйста. Скажи. Мне нужно знать, — теперь голос более ласков, чтобы не заставлять волноваться лишний раз. Это тяжело было при состоянии самого Скарамуша. Казуха сам жмется к нему после недолгого оцепенения, неуверенно тянет целую руку и кладет на талию в попытке обнять. Когда он заговорил, предвестник почувствовал себя достаточно мерзко, слыша всю ту грусть и слабую дрожь в таком знакомом и в то же время совсем чужом сейчас голосе. Никогда таковым его слышать не получалось: — Когда ты исчез, я познакомился с другим человеком. А потом он — ты слышал, я думаю — выступил против Сёгуна. И я забрал его глаз бога, — Скарамуш слушает его очень внимательно, все так же перебирая белые пряди. Это и такое нужное теплое помогали Казухе не умолкнуть сейчас и не прекратить всё. — Его глаз бога очень сильно обжег мою руку. Я пытался как-то лечить ее, но поздно было… ты понимаешь? Казуха почувствовал, как его сжали объятиями крепче. Скарамуш был и зол на себя, и на всех остальных, что допустили всю ту охоту. Вот если бы он был рядом, то такой травмы он бы не допустил и вылечил бы любой ожог. Или вообще не дал ему появиться. Необходимо держать все эмоции сейчас под контролем, Скарамуш это понимал, но все равно он бы при всем желании не скрыл нахмуренных бровей и поджатых в злой гримасе губ. Благо, Казуха этого не видел. — Казу, я бы еще одну вещь знать хотел. — Да?.. — Скарамуш отстраняет его от себя под еле слышный не совсем довольный вздох. — Смотри мне в глаза. И скажи, почему ты не сказал мне сразу. Казуха часто заморгал. Опасности не было, плохо ему не сделают. Теперь только стыдно было за свое тогдашнее поведение было. — Я думал почему-то… что ты увидишь это, — без лишних ожиданий он двинул конечностью, ясно давая понять о чем шла речь, — а потом просто уйдешь. Мне страшно было… а ты все еще со мной, и я… очень рад этому, — Казуха потянулся было к Скарамушу снова, чтобы снова получить то тепло, но осекся и только выжидательно посмотрел на него. Вопреки ожиданиям его обнимают. — Дурак ты, — один поцелуй приходится прямо в переносицу. — Я столько всего видел за свою жизнь, думаешь, какая-то там ручка без пальцев меня напугать может? Ты все так же чудесен, — Скарамуш целует его в уголок губ. Казуха насилу выдавливает из себя улыбку, прикрывая глаза. Смутился. — Не смей больше так думать никогда, понял? Ни за что тебя не оставлю. — Спасибо тебе…