Воспитатель

Воспитатель сказал, что ему нужно будет в очередной раз отлучиться. Я очень растроился и разозлился. Мне не хотелось, чтобы меня убили здесь. Все воспитатели здесь слишком жестокие. Меня как назло пихнули к Марку и его злобному воспитателю. Вот моя жизнь превратится в ад… Мы пошли на завтрак. Как обычно я сел на своё излюбленное место. Марк сел напротив меня. Все молчали. Внезапно в столовую ворвался Мэтт. Посмотря на него, можно ахнуть. Он был еле живой. Лицо у него было очень болезненное. Он еле перебирал ногами. В руке у него я заметил пистолет. Откуда у него пистолет?! Я напугался. Он приближался к нашему столу. — Роберт, бежим! — шепнул мне Марк. Раздался выстрел. Все закричали. Воспитатели кинулись на Мэтта. Парень выстрелил в плечо одному из воспитателей. Жаль, что не в плечо воспитателя Марка. Марк вскочил изо стола, он схватил меня за руку и мы побежали вон из столовой. — Нужно немедленно сказать директору! — сказал Марк. Благо, Иван уезжал в десять часов, а время ещё было пол десятого. Мы поднялись навверх. Марк всё рассказал Ивану. Мой воспитатель не спешил идти. Он вёл с нами воспитательную беседу. — Да как вы можете здесь сидеть, когда там вооружённый псих убивает людей?! — яростно выдал я. Я схватил со стола папку и бросил её в воспитателя. — Вам похуй на других людей?! Вы тиран! Вы… Я не знаю, как вас ещё назвать! Вы не человек! В меня брызнули водой. — Истерика закончилась?! — Иван поставил стакан на место. — Это не первый раз, когда Мэтт ведёт себя так. Побеситься и перестанет! — Да вы… — я накинулся на него с кулаками. Он отшвырнул менч к стене. — Я тебя в карцере закрою! — пригрозил он. — Закройте в карцере этого безумного, а лучше казните! Хотя это вас нужно закрыть в карцере! Вам наплевать на людей! Совершенно! — сказал я. В столовой была тишина. Мэтта нигде не было также как и остальных. Я внимательно рассматривал, что стало со столовой. Лавочки раскиданы, столы опрокинуты. Посуда разбита. Внезапно меня кто-то схватил за руку и прижал к стене. Мэтт. — Отпусти меня, псих! — сказал я. — После того, как твой тиран-воспитатель отпустит меня! — он приложил к животу пистолет. — Что, пойдём к нему? Я закивал. Он схватил меня за плечо и повёл навверх. — Мэтт, не надо этого делать. — сказал Иван. — Выпустите меня из этого ада! — сказал Мэтт. Он ткнул пистолетом мне в поясницу. Я вздохнул. — Нет, у тебя пожизненное! — ответил воспитатель. — А если так? — Мэтт швырнул меня к столу. Я упёрся животом, оттопырив зад. Мэтт принялся рвать на мне одежду. Что он задумал? Я стоял голым. — Ну, посмотрим, как вы быстро протянете! — Мэтт вогнал пистолет мне в анус. Я выгнув спину заорал. Было невыносимо больно и унизительно. Мэтт продолжил трахать меня пистолетом. Я боялся, что он может быть заряжен. Я плакал. — Что, даже своего воспитанника не жалко? А если я нажму на спуск? Его же разорвёт! — я услышал треск. — Отпустите его! Пожалуйста! Он убьёт меня! Отпустите! — я умолял воспитателя. Какая же он тварь. — Ваш воспитанник дело говорит. Отпустите меня! — сказал Мэтт. — Я нажму на курок. Я не шучу! Мэтт принялся меня безостановочно трахать. Я, держась за стол, верещал. Лицо Ивана оставалось невозмутимым. — Ты знаешь, что за это тебе будет казнь? — спокойно спросил Иван. Я ненавижу его! Ненавижу их всех! — Я считаю до трёх! — сказал Мэтт. — раз… Я зажмурил глаза. Раздался выстрел. Мой воспитатель застрелил в Мэтта. Он выстрелил ему в голову. — Не заряжанный! — Иван вытащил из меня пистолет. — Вы позволили ему насиловать меня! — выдал я, встав ровно. — Я ещё больше ненавижу вас! Я убегу отсюда! — Беги, кто не даёт? — он усмехнулся. — Всё равно придёшь назад! Ты дома никому не нужен! Мне захотелось ударить его. Я сжал руки в кулаки ударил его. Удар пришёлся ему по лицу. Кажется, я разбил ему нос. — Тебе не кажется, что ты уже порядком обнаглел?! — он схватил меня за ухо. — Отпустите меня! — я вырывался. — Я всем расскажу, что вы убили человека! — Мэтт не человек! — Иван швырнул меня на пол. — Он труп! Покойник! Я уставился на тело парня. Было жутко. — Это вы не человек… — процедил я. Я выбежал из интерната. Мне нужно скорее выбираться отсюда. Я подошёл к воротам. Они были заперты. Я искал выход. Мне удалось залезть по дереву и перелезть через забор. Я был свободен! Только куда мне идти? Я шёл прямо, пока не попал на трассу. Там я пытался остановить машину, но никто не останавливался. Я с грустью пошёл обратно. Иван был прав, я никому не нужен… — Смотрите, блудный сын вернулся! — Иван поймал меня около ворот. Я не смотрел на него. — Надеюсь, ты хорошо проветрился? — он приобнял меня за плечи. — Пойдём со мной. Мне тебя одного оставлять страшно. Хоть с виду ты и безобидный, но кто ж тебя знает, что взбредёт тебе в голову? Мы с Иваном зашли в помещение, похожее на интернат, в котором я находился. Это был другой корпус. Он повёл меня в их «пыточную». Там я увидел парня, которого били розгой по пяткам. Я сморщился. Это, наверное, очень больно. — Принимайте пассажира, — Иван пихнул меня вперёд. По телу пробежались мурашки. Я не хотел, чтобы меня также били. — Не надо… — прошептал я, смотря на воспитателя. — Ещё как надо! Ложись! Не тяни время! я разделся и лёг на спину, перекинув ноги через какую-то палку. Мне ноги зафиксировали. Было капец как неудобно лежать. Иван подошёл с розгой в руке. Я поморщился. — Десять ударов. Считай. — сказал он и замахнулся. Я вскрикнул, почувствовав пронзающую боль. — Раз… — Два… — Три… Я чувствовал как кожа разрывалась под розгой. Кровь стекала по ногам. — Десять! — тяжело вздохнув произнёс я. Было больно. Прошло минут пять. Меня не открепляли. Никого в «пыточной» не было. Про меня забыли?! Внезапно вошёл мой воспитатель. Он держал в руке клизму. Нет! Только не это… — Сейчас будет немного неприятно… — он вогнал клизму в анус. Я ойкнул и сжал ягодицы. Это унизительно! Я морщился и стонал, чувствуя, как холодная вода растекалась внутри. — Приподними зад. — сказал он и приподнял меня за бёдра. Когда он влил в меня всю воду, то заткнул анус пробкой. — Вы издеваетесь?! — спросил я. — Для чего всё это нужно?! — Чтобы время зря не терять, я решил заняться с тобой половым актом, — сказал он. — Отпустите меня в туалет! Меня сейчас разорвёт! — я чувствовал как вода давит на живот. Хочется скорее опустошиться. — Иди. — Иван развязал мне ноги и вытащил пробку из зада. — Быстрее беги! И назад! Вернувшись, он снова зафиксировал мои ноги. Я заметил, что он взял в руки какой-то пакетик. Презерватив. Иван разделся и надел презерватив на себя. Затем он взял тюбик со смазкой и намазал ею член, затем смазал меня. Держа меня за бёдра, он вошёл. Я запрокинув голову, застонал. Он шевелился во мне, стараясь сделать мне приятно. Я нехотя стонал, двигая бёдрами ему навстречу. Это было приятней, чем в тот раз. В этот раз он был нежнее. Проделав пару толчков, он кончил и вышел из меня. — Давненько ты так не стонал, мой сладкий, — расположившись между бёдрами, Иван поцеловал меня. Поцелуй был сладкий, властный. Я чувствовал, что вот-вот кончу. И точно. Я излился на пол. Мне было стыдно. Такое чувство, что я будучи маленьким ребёнком, описался. Мы сидели за столом. Это был кабинет какого-то дяди, который был знакомым моему воспитателю. Они разговаривали об успеваемости и о поведение воспитанников. Также они обсуждали телесные наказания. Горячий чай был как раз кстати. За столом Иван вёл себя иначе. Он шутил, смеялся. Разговаривал со своими коллегами по душам, так же стоит заметить, он ко мне ласковей относился, будто я приходился ему родным ребёнком. Из беседы я выяснил, что Иван живёт один и он очень бы хотел завести ребёнка. Хотел взять из детдома. Он говорил, что любил детей. В каком смысле, интересно? — Думаю, двадцать пятого мая я выпущу Робку из интерната, — сказал он. — Он хороший мальчик, послушный. Я улыбнулся. — Я хочу, чтобы он жил со мной. Нам обоим было бы приятно. — сказал Иван. — Ну, что, детка, будешь со мной жить? Не бойся, я тебя не обижу. Это я в интернате такой строгий, а в жизни, ты же видишь, я другой! Я обрадовался. Правда, мне одному жить вообще не по приколу. А с Иваном мы вроде бы поладили. Мы возвращались в интернат. Я уснул в машине. Проснулся я в кровати. Иван лежал рядом. Он обнимал меня за талию. Я впервые в жизни почувствовал себя счастливым. От этого не спалось. Хотелось прыгать по комнате. Но я понимаю, что Иван вряд ли оценит моё поведение ночью. Поэтому я как обычно лежал и смотрел на часы. Утром я еле проснулся. — Вставай, ещё пять минут и ты бы опаздал на завтрак! — Иван кинул в меня штаны и майку. Я лениво потянулся и принялся натягивать штаны. Одевшись, я вышел из комнаты. На удивление, я хорошо позавтракал. Всё было спокойно. Или может быть всё? Где-то вдалеке я слышал, как воспитателей ругались между собой. Я вышел изо стола. Это был мой воспитатель. Он ругал воспитателя, который тогда меня высек. — А что это мы подслушиваем? Тебе мало было?! — закричал на меня чужой. — На моего воспитанника кричать могу только я, если вы забыли! — сказал Иван. — Вы совершенно не следите за ним! Он много что себе позволяет! — сказал тот. — Вы можете говорить на него сколько угодно, но поднимать на него руку могу только я! — сказал Иван. Он приобнял меня за талию. — У вас есть свой обормот, из-за которого, кстати, и началось всё это! Мой мальчик защитил его, за что и огрёб от вас. Так, что советую вам следить за своими, а уже потом на чужих ступать! — Ты в курсе, что остался всего месяц? — Иван сидел напротив меня. — Тебе нужно готовиться к экзаменам. Если ты их не сдашь, я продлю срок твоего пробывания здесь до следующего лета! Тебя уже передадут в руки другому воспитателю. — Я понимаю, — кивнул я. — Ну можно, пожалуйста? Иван поцеловал меня. Всё так же властно, но уже без страсти. — Я серьёзно говорю! Если ты планируешь также валять дурака, я тебя буду ремнём стегать! Тебе это надо?! Я пожал плечами. — А если я отвечу, что надо? — Ты меня вынуждаешь! — он взял ремень в руки и принялся носится за мной по комнате. Было весело. Наконец-то он поймал меня и прижал к кровати. Иван принялся наносить болезненные удары. — Больно! Отпусти! Ау… — я стучал кулаком по кровати. — Я понял! Я буду учиться! Ай… Я больше, можно сказать, притворялся. На самом деле мне было не так уж и больно. Может, из-за того, что я привык к боли? Или же это меня возбуждало? Остался последний день, пробывания в интернате. Я уже не радовался как раньше. Мне всё здесь стало родным. Мне не хотелось прощаться с Иваном. Я весь вечер лежал у него на коленях и плакал. Он успокаивал меня и баюкал, словно ребёнка. Иван заменил мне отца, он стал моим папой, папочкой… Я стоял перед ним на коленях и сосал ему. Я больше никак не отблагодарить его. Я любил его… Он ласково гладил мои кудряшки. Он кончил в меня. Я проглотил и преданно посмотрел на него. Он опустился передо мной на колени и крепко обнял. Ночью я не переставал плакать. Мне было очень жаль расставаться с ним. Я понял, что полюбил Ивана за эти три месяца. Как же больно расставаться с тем, кого любишь. Настал тот день. Мне не хотелось вставать с кровати. Пускай Иван берёт меня силой. Я не хочу… — Ты понимаешь, что привязан не к этому месту, а ко мне? — он тряхнул меня за плечи. — Интернат ты забудешь, а я буду навещать тебя. Услышав последнее, я снова расплакался. Моё сердце словно разрывалось. Я верещал, когда меня он нёс из комнаты. — Мы с тобой ещё встретимся, не убивайся ты так! — Иван посадил меня к себе в машину. Он завёл мотор и мы поехали домой. Спустя пол года мне в дверь позвонили. Я открыл. На пороге стоял Иван. Я не знал как реагировать. Для меня это был приятный сюрприз. — Ты обдумал моё предложение? — спросил он. — Какое предложение? — спросил я. — Хочешь сказать, ты передумал жить со мной? — спросил Иван. — Ах, нет! — я накинулся на него. Я так по Ивану соскучился. Он поцеловал меня. Всё так же властно, всё также нежно…