Наследник Зираата

В столице Алек всегда чувствовал себя чужим. Многолюдная, многоцветная, шумная, она встречала путников сотней наречий и тысячами людей. Ферра. Валентин благоволил родному городу, заботился о нём и стремился украсить. Алек поморщился. С его последнего посещения в Ферре прибавилось фонтанов и мраморных дворцов, которые соревновались между собой в вычурности и роскоши. Магнус улыбнулся и легонько стукнул его по плечу, привлекая внимание. — Я думал, Валентин ценит гармонию, — сказал он, рассматривая богато украшенный портик. — Теперь я понимаю, о чём ты говорил. — Раньше было лучше, — ответил Алек, притягивая Магнуса к себе. — Дворец тебе понравится. Он действительно впечатляет. Алек вышел на широкую улицу, заполненную людьми, и взял Магнуса за руку. До дворца они шли молча, опасаясь чужих ушей. Возле больших ворот Магнус потянул Алека за рукав, и он остановился, понимая, что одному ценителю искусства понадобится время. — Он совершенство, — прошептал Магнус. — Какие чистые линии, как монументально, но при этом так воздушно. — Я думал, ты уже видел его на картинках. — Видел. Но оно дело рисунок, а другое — стоять прямо перед ним. — Согласен. Скажи, по части дворцов Ферра уделывает Зираат. — Уделывает, — согласился Магнус и усмехнулся, — и я очень надеюсь, что в новом городе никому и в голову не придёт такое строить. Хватит и одного. — Погоди, вот окажешься внутри и изменишь своё мнение. Говорят, библиотека там просто огромная. — Говорят, там обитают Валентин и Джонатан, — пожал плечами Магнус, и Алек коротко рассмеялся. — Всегда и везде всё решают люди, — процитировал он древнего зираатского поэта, и Магнус важно кивнул. — Но, когда будешь разговаривать с этими людьми, помни о цели. — Зимы Оропоса учат терпению, — произнёс Магнус с невозмутимым видом, и Алек потянул его за собой к страже, которая без возражений пропустила их. Молодой слуга встретил их у порога и повёл длинными коридорами к Джонатану. Он был в библиотеке — стоял у широкого окна и даже не повернулся, когда слуга низко склонился перед ним, докладывая о гостях. Дверь закрылась. Джонатан поднял руку и двумя пальцами подозвал Магнуса к себе. Алек считал его шаги. Магнус оставил между собой и наследником ровно три. — Ты мне солгал, — тихо начал Джонатан, поворачиваясь и окидывая Магнусом долгим взглядом. — Ты сказал «До встречи, Джонатан», но я не думал, что мы встретимся. — Разве? В той библиотеке это были последние слова, но не они были первыми о встрече. — Снова дерзишь? — Вовсе нет, — Магнус шагнул вперёд и посмотрел на Джонатана сверху вниз. — Мы бы встретились в любом случае. Здесь или в другом месте, сегодня или через несколько лет. — Всё ещё грезишь местью? — Не вам меня в этом упрекать. Джонатан улыбнулся и направился к глубокому креслу, стоящему рядом с круглым столом на низеньких ножках. Алек ощущал себя так же — деревянным столом, подставкой, вазой, безмолвной вещью, которой позволили присутствовать при разговоре. — Иди ко мне, — велел Джонатан, усаживаясь и откидывая голову на спинку. — После того, как я вернулся домой, я нашёл несколько умельцев. Они тоже помогали снять мне головную боль. У некоторых получалось гораздо лучше, чем у тебя. Они сказали, что злость ни при чём. Магнус переминался с ноги на ногу, и Джонатан недовольно приподнял бровь. — Хватило наглости обмануть меня, но не хватает дерзости сесть рядом? — язвительно осведомился он. — Места здесь предостаточно, — добавил он и обвёл рукой комнату. Алек закусил губу. Кресло было единственным. Джонатан предлагал Магнусу место у своих ног. — Как будет угодно господину, — с почтительностью ответил Магнус и без сомнений сел на столик прямо напротив Джонатана. — Господин — наследник Империи. Не уверен, что он сможет найти хоть одного человека, который при общении с ним хотя бы раз не утаил правду. — Кто научил тебя сидеть на столе, негодник? — возмутился Джонатан, и Магнус улыбнулся краешком губ. — Господин сам предложил мне выбрать место. Алек облокотился на стену — ноги отказывались ему служить. Магнус снова не щадил наследника, но теперь, после Оропоса, Алек видел, что только так и можно было говорить с Джонатаном. Опытный воин, отличный охотник, наследник Империи мог похвастаться многими умениями, но больше прочих он ценил свой ум. Алек сжал кулаки. Джонатан хотел себе равного противника, чтобы вкус победы стал ещё слаще, и Магнус стал таким. — Значит, считаешь, что мне все врут? — голос Джонатана прервал поток мыслей. — А сам господин всегда говорит правду? Ещё один удар был отбит легко и изящно. Равным противник должен обладать не только теми же умениями, но и тем желанием, и так же получать удовольствие. Джонатан отмахнулся и устало выдохнул. — Зачем ты приехал? — Разве Ферра не стоит того, чтобы увидеть её? — Лучше Зираата? Магнус покачал головой. — Ни один город не в силах тягаться с Зираатом, — и, прежде чем Джонатан успел вставить слово, Магнус добавил. — Даже с его пепелищем. Господин сам это знает. Он был в Зираате, видел его величие, чувствовал его мощь. — От него ничего не осталось. — Господин заблуждается. — Магнус поднялся с места и обошёл кресло, встав за его спинкой. Его ладони опустились на плечи Джонатана, и Алеку стало не по себе. Голос Магнуса стал тише, превратился в зловещий шёпот, когда он склонился к уху Джонатана: — У наследника Империи отменная память, она никогда его не подводит. Он как никто другой должен понимать, что величие Зираата стало ещё больше после того, как он был уничтожен. Имя моего города будет жить в веках, овеянное славой. Люди сохранят о нём память. И так, день за днём, легенды об этом великом Зираате будут возносить его всё выше и выше, пока Ферра будет приходить в упадок. Магнус выпрямился и отошёл на несколько шагов вглубь библиотеки. Он медленно провёл пальцем по корешкам книг, которые заполняли полки. Алек видел, как безразличие остудило тёплый взгляд карих глаз. Бледный Джонатан поднялся из кресла и поджал губы. Он двинулся к Магнусу, но остановился на полпути и схватился за голову. Магнус оказался рядом. Он заглянул Джонатану в глаза и нахмурился. — Мне рассказывали, что у вас во дворце есть сад. Я хочу туда попасть. — А ещё у нас во дворце отличная пыточная, где можно без особых усилий подкоротить твой длинный язык. — Туда я точно не хочу. Господин покажет мне сад? — Господин отлупит тебя. — Но сначала покажет сад, — продолжил настаивать Магнус и протянул Джонатану руку. — Здесь жарко. — А там меня мутит от запаха цветов. — Просто господин выбирает не те цветы. Магнус потянул Джонатана за собой, и Алек позволил себе выдохнуть. Магнус упорно шёл к своей цели, используя любую возможность, пока Джонатан вяз в паутине намёков и недомолвок. В саду запахи цветов смешались, кружа голову, и каждый вдох давался с большим трудом. Магнус хотел осмотреться, но Джонатан не дал ему времени — утянул за собой вглубь, не обращая внимания на Алека. Наследник Империи знал толк в пытках. Он остановился возле густо-фиолетовых бутонов, которые напоминали ночное небо. — Думаешь, мне следовало выбрать эти цветы? — осведомился он, и сердце Алека сжалось. Шкатулка, надёжно спрятанная у корней большого дерева, была пуста, когда Джейс снова откопал её, но неподалёку он нашёл несколько засохших лепестков. Пурпурная сармандия — символ Зираата, его цвет, его гордость. Цветка красивее сложно сыскать во всей Империи. Магнус закусил губу. Его пальцы потянулись к бархатным лепесткам, но он тут же одёрнул руку, словно коснувшись ядовитой змеи. — Зря вы её сюда высадили, господин, — тихо произнёс он, отворачиваясь от цветов, которые, повинуясь порыву ветра, склонили перед ним свои головы, признав хозяина. — Сармандия не любит чужаков. — Почему же? Растёт у меня в саду и чувствует себя прекрасно. Магнус покачал головой, но спорить не стал — направился по узкой дорожке к большим деревьям, заслонявшим небо широкими кронами. Там он опустился на скамью и сложил руки у себя на коленях. — Почему господин захотел меня увидеть? — спросил он. — Почему ты поехал в поход? — Мне было скучно в Оропосе, и я упросил своего господина взять меня с собой. — Должно быть, ты хорошо научился просить, раз Алек взял тебя с собой. — Этот вопрос предназначен не мне, — ответил Магнус, вздрагивая, когда Джонатан опустился рядом. — Алек, он хорошо научился просить? — Он здесь, — выдал Алек заранее заготовленную реплику, и Джонатан усмехнулся. — Как всегда неговорлив. Северяне ценят слова, в отличие от нас с тобой, — заметил Джонатан и закрыл глаза. — Расскажи мне о том, как ты убедил моего самого сурового воина сделать тебя наложником, порадуй меня историей о вашей первой встрече. Алек приказал себе успокоиться. Магнус рассказывал ему выдуманную историю их знакомства тысячи раз. — Я наткнулся на господина, когда бежал из города. Я соврал ему, что храню секрет, который может переломить ход истории. Он посмеялся и забрал меня к себе. У него в шатре я признался ему, кто я, и он решил оставить себе зираатца, который был близок наследнику. Вот и вся история. — Как ты сумел выбраться из города? — Как и все остальные. Когда ваши солдаты начали грабить город, они перестали замечать то, что творилось вокруг. Тогда многим удалось сбежать. — И всё? Тебе и минута не понадобилась, чтобы рассказать. — Мне стоило приукрасить? Например, выдумать отчаянных смельчаков, которые рискнули своими жизнями, чтобы спасти меня, поведать вам о том, какой я необыкновенный, представить себя наследником древнего города, тем, кто хранит его традиции и кому доверили его золотую печать. А, может, вам по нраву была бы история, в которой отчаянный герой спасает мальчишку от солдат и после, преодолевая сомнения и опасения, встаёт на предначертанный ему путь, меняя судьбу Империи и всех её обитателей. Джонатан рассмеялся, и Алек опустил взгляд. — Тебе не откажешь в воображении. Я бы послушал, а то во дворце в последнее время совсем скучно стало. — У господина столько возможностей, а он ищет развлечений с простым наложником? — Не прибедняйся. Простого наложника не приводят в спальню. Джонатан поманил Алека к себе и громко цокнул языком. — Когда до меня дошли эти слухи, я поначалу не поверил. Ты удивил меня, заставил снова призадуматься, что в нём такого? — Зимы в Оропосе длинные, а он не давал мне заскучать. — Но зачем приводить его в спальню? Алек пожал плечами и посмотрел Джонатану прямо в глаза. — Постельные утехи быстро надоедают, но вот злить отца и Родерика — никогда. Громкий хохот наследника спугнул стайку птичек, нашедших прибежище в ветвях, и Алек присоединился к нему. — А вам, как я погляжу, суждено было встретиться. Но ты прав, отцы есть отцы. И всё же не зли Роберта слишком долго, а то Лидия зачахнет или другой сорвёт её цветок. — Я знаю меру. Но ты вызвал меня не только ради Магнуса? — Как всегда о делах, — улыбнулся Джонатан, и теперь Магнус превратился в истукан, который вынужден наблюдать за тем, как вершатся дела Империи. Длинная беседа окончилась, но Алек твёрдо отказался от обильной трапезы и оставил Джонатана вместе с многочисленными прихлебателями. Дорога в лагерь казалась нескончаемой, но и она сдалась и привела двух уставших путников в большой шатёр. Магнус рухнул на огромное ложе и свернулся клубочком. Алек прилёг рядом и притянул его к себе. — Мы отправляемся через два дня. Ты должен будешь уйти до нашего прибытия на место, дальше будет сложнее. Ты ведь уже послал весточку через того воина, притворяющегося торговцем? — От твоего взгляда ничего не скроешь. Он сказал, что может сопроводить меня даже от столицы. — Так быстро, — прошептал Алек. — Я не дал ему ответа, Александр, — поспешил исправить ситуацию Магнус, но решение уже было принято. — Твой загадочный друг знает толк в такого рода делах. Уехать из столицы гораздо легче. Сколько народу сюда прибывает ежедневно, и сколько возвращается домой. Легко затеряться. Ты сможешь дать ему знать, чтобы он подготовил твой отъезд? — Я могу, но... — Уезжай, Магнус. Не сомневайся. Чем дольше ты остаёшься со мной, тем сложнее. Уезжай, я хочу как можно быстрее услышать о новом Зираате. Да и Джонатан не молодеет. Магнус улыбнулся. Он устроил голову на груди у Алека и смежил веки. Ночь, тихо ступившая на землю, набросила на них тёмное покрывало, и загасила одинокую свечу. Следующий день прошёл в хлопотах. Алек старался не думать о предстоящей разлуке, но каждое мгновение царапало сердце, оставляя после себя зудящую боль. К вечеру он был готов упасть на колени и умолять Магнуса не уезжать. Алек остановился у входа в шатёр и посмотрел на ложе. Магнус ждал его. Его покрасневшие глаза словно высушил песок. Он молчал, и в этой давящей тишине Алек услышал мольбу, которая никогда не будет облечена в слова. Он сел рядом, боясь дотронуться. Шум стихал, придавленный чёрным небом, которое заполонили звёзды. В такое время хорошо лежать вдвоём с любимым и любоваться красотой, но для Алека звёзды служили напоминаем. Своим холодным светом они связали его, ставя между ним и Магнусом короткие слова обещания. — Пора, — сказал Алек и поднялся. Магнус, словно приговорённый к смерти, последовал за ним. Радж, Люк и Джейс позаботились о часовых и о слишком любопытных солдатах. Алек запрыгнул на Чёрча и погнал его на запад, зная, что Сирена следует за ним по пятам. Вскоре вдалеке показалась стоянка путников, направляющихся в Ферру. С ними Магнус должен был снова попасть в столицу и затаиться там, пока Джонатан с войсками не покинет город. Чёрч негромко заржал, когда увидел трёх лошадей, приближающихся к ним. Они надвигались с той неотвратимостью, от которой всё тело цепенеет в страхе. Алек встряхнул головой и посмотрел на Магнуса. В дрожащем свете звёзд он стал драгоценной статуей древних богов, на языке которых он говорил. Трое всадников одновременно натянули поводья, и Магнус посмотрел на Алека. — Пусть Удача отныне становится на твою сторону, — произнёс Алек, отдал Магнусу сумку и хлопнул Сирену по крупу. Она рванула вперёд, и Чёрч жалобно позвал подругу. — Спасибо тебе, наследник Оропоса, — произнёс невысокий воин и склонил голову. Алек кивнул и развернул Чёрча, но через несколько секунд обернулся, услышав быстрые шаги — Магнус бежал к нему. — Магнус? Магнус подпрыгнул и встал одной ногой на носок его сапога. — Я буду помнить тебя, мой господин, — сказал он, и Алек усмехнулся. — Мог бы и не говорить, — ответил он. — Буду помнить сердцем, не головой, — прошептал Магнус и крепко поцеловал его.