Нерушимая империя

Глова одиннадцатая Чуть меньше лет назад, чем в прошлый раз, но все равно мнего лет назад. Около пяти дней на поезде, восьми часов пешком, и вот он: Город славы и город надежд, город, который все так ненавидят и город, который эта полоумная девчонка любит больше всего на свете, город, где всегда так ярко светит солнце, город, где никто не скажет, что у тебя идиотского цвета волосы и не швырнёт за это грязью, и наконец, город, где много лет назад, а вернее, пятьдесят четыре года, главный кумир Лилиан раздавил мятежников как жалких тараконов. Величественный и несравненый Капитолий. Лилиан хватило одного взгляда, чтобы влюбиться раз и навсегда. Но, кажется, я это уже говорила? Замечу, что Китнисс Эвердин, оказавшись в этом прекрасном и удивительном месте, страстно хотела домой. Нет-нет, она не хотела к родным или вернутся с победой, я говорю не об этом, она просто хотела свалить отсюда назад в свою грязную, вонючую клоповню. Что сказать. Идиотка. Конечно же, госпожа почти президент не была так глупа. Она и дома-то проклинала свой барак последними словами, а оказавшись здесь, поклялась никогда больше не приближаться к Дистрикту Двенадцать и уж точно не приближаться к своему городу. Как мы уже знаем, клятва эта была нарушена, и это ещё сильнее подстегивало ненависть миссис Сноу к Китнисс, из-за которой эта клятва нарушена и была. Итак. Лили только что вылезла не откуда-то, а с рельсов, и не куда-то, а на главный вокзал Капитолия. На подъезде к городу (тут поезд с углем, в котором она и ехала, стал въезжать в тунель), она выпрыгнула из вагона и дальше пошла пешком... К ее счастью, была середина дня, вокзал был полон народа и ее практически никто не заметил. Выйдя из вокзала, она с восхищением подняла голову и уставилась на высоченный застекленный бизнес-центр. у нее заскружилась голова и перехватило дух (не ругайтесь за банальность выражения). И она медленно попятилась, не отрывая глаза от неба. Восторженно она потянулась к голове и сняла грязный, перемазанный углем платок, который прикрывал ее волосы. Восхитительные оранжевые кудри тут же свалились на плечи. В столь ярком солнце они начали невероятно светиться и блестеть, переливаясь всеми цветами оранжевого. Некоторые прохожие обернулись на нее. Из-за волос они не замечали остального ее вида. - Надо же, какая красота! - Проговорила очень странная дама очень странного вида и потянулась к ее волосам рукой. - Это просто восхитительно! Какой краской ты их красишь? Я хочу выкрасится в точно такой же цвет! - Я не крашу волосы... Я такой родилась... - Пробормотала Лилиан, покрепче ухватила мешок, в котором она привезла вещи и поспешила от этой странной дамы поскорее уйти. Но, так как уходила она от нее спиной вперед, то не успела сделать и двух шагов, как споткнулась и упала на кого-то. Ее спину тот час же обожгло чем-то горячим и мокрым. Так как на спине у нее была содрана кожа, Лилиан взвыла от боли. - Кажется, вы упали на меня. - Совершенно спокойным голосом проговорил кто-то. Люди на улице стали ойкать и быстренько создали вокруг них кружок, но тем не менее, помочь никто не поспешил. - Я заметила. - Недовольно фыркнула Лилиан. - Тогда, возможно, вам стоит с меня слезть? - А это дельная мысль! - И Лилиан аккуратно поднялась на ноги. Мужчина, на которого она упала, тоже встал. Он оказался очень молод, лет двадцать - двадцать два, одет в очаровательный черно-серый пиджак, а его волосы были выкрашены в синий. Лилиан сразу бросилось в глаза, как он смугл. На белой блузке сияло огромное пятно от кофе. Видимо, мужчина шел со стаканчиком. - Ничего себе... - Проговорил он, оглядывая Лил с ног до головы. - Что с вами случилось? - Да ничего. - пробормотала Лил, обхватывая себя руками. Толпа стала рассасыватся. - Да нет! С вами определенно что-то случилось! Пойдемте. Я знаю здесь неподалёку хорошую недорогую пиццерию. Там наверняка есть туалет и аптечка. А аптечка Лилиан действительно требовалась. Прыгать сначала в вагон (пускай и на подстилку), а затем и из вагона (уже без подстилки) на полном ходу поезда не очень то безопасное занятие. Ее рубашка на спине была разорвана чуть ли не в клочья, и как можно было догадаться, на спине были не простые царапины. Ткань на локтях и каленях тоже отсутствовала, и то и другое было содранно в кровь, да так, что на десяти квадратных сантиметрах тела кожи не было вообще. Так же, падая из поезда, Лилиан сильно ударилась головой и даже несколько часов не могла подняться, а на голове была довольно большая рана. И все это не считая мелких дыр и ранок по всему телу. Рассмотрев Лилиан ещё раз, мущина всё-таки решил, что туалет пиццерии не совсем подойдёт, и позвал ее к себе домой. Лил согласилась. Он жил недалеко отсюда в маленькой, но очень уютной однокомнатной квартире. В мешке у Лил был комплект сменной одежды, и приняв душ, она переоделась. Старую одежду, изорванную и в крови, он уговорил ее выкинуть. С помощью синеволосого мужчины обработав раны, они уселись обедать. Как оказалось, он просто чудесно пек сливовые и вишневые пероги. - Как вас зовут? - Спросил мужчина, заварив чай. - Лилиан Эприл. - Ответила она, с аппетитом прожевав кусок пирога. - А меня Цезарь Фликерман. Дак откуда вы приехали? У Лилилиан стал кусок в горле. - Откуда вы знаете?.. В смысле, с чего вы взяли? - Ммм... Дистрикт Двенадцать? - Нет! - Ответила Лилиан голосом настолько полным ужасом, что это выглядело как да. - Ладно, хотите я первый? Цезарь Фликерман, Дистрикт Одиннадцать. - Что?! Этого не может быть... - И, тем не менее, это так. Я уже три года живу в Капитолии, и никому об этом не говорил... А вы добирались в вагоне с углем? - Да... А как вы узнали? - Ну вы же были вся в угле. А вот я добирался в вагоне с помидорами! Их перевозят без ящиков в крытом вагоне! Просто насыпают и все! Но в тот раз один вагон с помидорами оказался закрыт не до конца. Я слышал об этом во время погрузки и решил, что более удачного случая не подвернется. Вот так я и оказался тут. А как вы? - А я прыгнула с моста на подстилку из подушек и матраса которые сшила вместе в одну большую кучу. Она так и осталась в вагоне, когда я выпрыгнула. Я подумала, что совсем не обязательно ее забирать. - Расказала Лилиан. У нее ни на секунду не возникло мысли, что этот человек выдает себя не за того, ккм является. Собственно, она оказалась права, родиной Цезаря действительно был Дистрикт Одиннадцать, но все-таки с незнакомцами следует быть аккуратнее. - Я бы не рассказала вам, если бы вы не догадались. По сути, ведь я могла бы быть просто бродяжкой. Больше я никому не раскажу. Никому. Видимо, нарушать клятвы входит у миссис Сноу в привычку. - В Капитолии бродяг почти нет, но да, вас с лёгкостью можно принять за нее, (не обижайтесь), но заметил я вас, потому что вы были похожи на меня... Хотя нет. Ведь я был весь в засохших и свежих памидорах. Была ночь и я никогда не забуду, как отмывался в фонтане. Не идти же снимать квартиру вот так? Оба посмеялись. - Но меня занимает другое. Зачем вы приехали в Капитолий? Ведь это непростое предприятие, очень непростое. У вас должна быть какая-то грандиозная цель. - И она есть. - После минутного молчания ответила Лилиан. - Я приехала стать президентом. - Кем? - Цезарь удивился вот на грамм меньше мидам Тернц. - Президентом. - Так же холодно-спокойно, как и учительнице, повторила Лилиан. - Не многим лучше моего. Я хочу стать главным телевидущим страны. - Ну и как? Я так понимаю, пока вы им не стали. - Лилиан зделала акцнет на слове "пока" - Ну как сказать... Я уже работаю в главном телевизионном центре Капитолия, по пока только курьером. Развожу речи и всякие там документы уже действующим репортерам по домам. - А я вот только приехала. - Надеюсь, вы не стание мне говорить что-то вроде того, что главное—верить в свою мечту?! - Вдруг воскликнули они одновременно. - Ненавижу эту фразу! Нужно просто брать и делать! - Снова одновременно сказали они. Заметив это, они посмотрели друг другу в глаза и довольно улыбнулись. Лилиан подставила Цезарю ладошку и он с удовольствием дал ей пять. Потом они несколько минут молчали ели пироги. - У нас почти одинаково несбыточные цели. Что, если мы заключим пари? Кто первый своей цели добьётся? Проигравшему—щелбан. Лилиан, не говоря ни слова, пожала ему руку. Глава Двенадцатая Госпожа премьер-министр сидела в своем кабинете и занималась самым сложным делом на свете: ждала. Она уже закрасила все клеточки через одну простым карандашом на листочке в клеточку, ущелкалась лампой, которую надо включать посредством дерганья за шнурок, выпила уже три чашки зеленого чая и даже умудрилась проделать дырочку на шарфе, прежде чем в кабинет вошла Миранда и своим бойким серьезным голосом провозгласила: - Госпожа премьер-министр, встречи с вами ожидает мистер Дерон. Лилиан в каком-то иступляющем, пугающем восторге вскочила и бросилась в приемную. Стоящий в дверях Патрик с улыбкой продемонстрировал ей флешку. - Почему так долго?! - Воскликнула Лил, буквально вырывая ее у него из рук. - Ну ты же сама сказала не отправлять тебе видео, а перекинуть на флешку. Само начало то видела? Лилиан кивнула. - Я такого ужаса и смятения на лице этой девчонки в жизни не видела! - Воскликнула она и помчалась к компьютеру. - Как будто ты часто видишь лицо Китнисс - Хохотнул Патрик и пошел за ней. - Да она мне каждую ночь теперь снится! - Недовольно бросила Лил, открывая единственный материал на флешке - пятиминутное видео. На этом видео Китнисс Эвердин стояла около купола, который должен был поднять ее на арену и общалась со своим стилистом. Он давал ей напутственные советы, да такие, что госпожа премьер-министр, саркастично бросив: ,,Я сейчас заплачу!" предвкушающе заерзала. Китнисс заходит на платформу, опускается купол и в этот момент в помещение входят два миротворца. Они пару раз хорошенько прикладывают стилиста по голове, потом берут за руки-ноги и выносят из помещения. Все это дело сопровождается бешенными воплями Китнисс Эвердин и барабанной дробью по стеклу. - Для начала неплохо. - Лилиан удовлетворённо откинулась к спинке кресла. - Для начала? - Вкрадчиво уточнил Патрик. - Вы опять мучаете людей? - В кабинет зашел Кориалан. - Ммм... Эээ... Да. - В голосе Лилиан не было ни капли смущения. - А почему Миранда не объявила? - Я попросил. - Серьезным тоном произнес господин президент. - Лилиан, прошу тебя просто застрели его. Просто застрели! Госпожа премьер-министр несколько минут молчала, но потом серьезно кивнула. - Но попугать-то его можно, а? Господин президент уронил голову на руки и тихо заскулил. - Хорошо, попугать можно. *** Госпожа премьер-министр уверенным шагом отправлялась к самым отдаленным камерам самой высоко охраняемой тюрьмы Капитолия. Тюрьма находилась за городом и факт того, что Лилиан добиралась туда дольше трех часов, подогревал ее гнев еще сильнее. - Все как вы и приказывали. - Отрапортовал начальник охраны уже у двери камеры. - Доставили его сюда, кроме тех двух оплеух, данных ему около арены, с ним ничего не делали. Все проверили, он не вооружён да и не мог быть. С вами войдут двое миротворцев, так что опасаться вам нечего. - Я бы и сама справилась. - Недовольно заметила Лил. - По инструкции мы не можем пустить вас туда одну. Ради вашей же безопасности. - Да понимаю я. - Еще более раздраженным тоном бросила Лилиан и миротворцы открыли дверь. Цинна сидел на кровати, немигающим взглядом уставившись в пол. Наверное он думал о том, что его ожидает. А может быть, он думал о том, что ожидает его дело? Революцию, в которую он так верил. Ну, это хотя бы благородно. Лично я всегда восхищалась людьми, которые в полностью отдают себя делу... Хотя я даже представить не могу, о чем может думать человек, посмевший бросить вызов Лилиан Сноу. Факт того, что в камеру вошла госпожа премьер-министр, вовсе не вывел его из раздумий. Лилиан тактично покашляла, привлекая к себе внимание Цинны, но когда того не последовало, плюхнулась радом с ним на кровать. Этого не заметить было нельзя. - Привет! - Саркастично заметила Лил. - Госпожа премьер-министр. - Тактично и вместе с тем очень холодно поприветствовал ее Цинна. - Дорогой мой, ты признаешь, что совершил государственную измену? - Вы можете расценивать мои действия как вам будет угодно, но я прошу вас перейти на более официальный тон. Лилиан лишь усмехнулась. - Ну, соответственно, ты не возражаешь, если я тебя казню? Цинна промолчал. - Ух, никто моих шуток не понимает. - Миротворцы как раз поставили у кровати кресло, в которое Лилиан и переместилась. - Ну тогда скажи мне: стоило ли оно того? - Стоило. Люди пойдут на любые жертвы, только бы остановить тебя. И я счастлив, что умираю за лучший мир. - Как фанатично... Жертвы, жертвы. Да вы хоть понимаете сколько их будет, этих жертв, сколько людей погибнет в результате этой войны? - Как будто вас это волнует. - Усмехнулся Цинна. - Перед кем мне следует здесь притворяться? Перед вами? В таком случае уверяю вас, что единственное, что меня волнует - это благополучие моего народа. И всегда волновало только это. - Почему же вы тогда позволяли своему народу умирать от голода?! - Цинна старался не показывать своего гнева, но выходило у него это на редкость плохо. - Нечего личного. Естественный отбор. (Но мы то понимаем, что тут все очень личное.) - Те кто могут живут, те кто не могут - умирают. - Продолжила Лил. - Да как вы, выросшая в достатке и удобстве можете заявлять об этом, а?! - Цинна даже подскочил. - Поверьте, заявлять я могу. И жизнь у Дистриктов и не такая уж и плохая. Мне удастся подавить ваши жалкие восстания и наша счастливая и спокойная жизнь вернется обратно. - Обратно? Обратно уже никогда и ничего не вернется! Это восстание будет не остановить, революция одержит победу, а Китнисс Эвердин станет ее символом! А вашему узурпаторскому правлению очень скоро придет конец! Как вы наверняка припоминаете, разозлить госпожу премьер-министра не составляло труда, а Цинне удалось сделать это ещё в начале разговора, так что реакция ждать себя не заставила. Она просто выхватила из маленькой шишки за затылком (спереди совсем не видной), которая украшала роскошный объём волос, спокойно лежащий на плечах, аккуратную иглу для шишек с лилией из белого золота на конце, и запустила Цинне в шею. Если вас это волнует, то игла была очень хорошо заточена, а Лилиан умела профессионально их метать. - Революцию я остановлю, не сомневайся, а твоя Китнисс Эвердин умрет в этой же самой камере. Это я тебе гарантирую. - Произнесла Лилиан, наклонившись к самой голове упавшего на кровать и захлебывающегося в крови Цинны. Затем взяла из рук одного из миротворцев пистолет и выстрелила ему в голову. Глава Тринадцатая Определенно много лет назад Если бы вы на момент моего повествования данной главы оказались в лесу около Дистрикта Двенадцать, около пяти часов вечера, то услышали бы довольно странную песню исполняемую меленькой девочкой, лет десяти, с удивительными оранжевыми волосами, для своих друзей: парня и девушки, которые на вид были намного старше ее. Девушке было лет пятнадцать, а парню и все семнадцать! А песенка была и правда очень странной. - Не жди, не жди. Путь тебя ведет. К дубу, где в петле убийца мертвый ждет. Странный наш мир, и нам так странно здесь порой. Под дубом в полночь встретимся с тобой. Не жди, не жди. К дубу приходи. Где мертвец кричал: "Милая, беги!" Странный наш мир, и нам так странно здесь порой. Под дубом в полночь встретимся с тобой. Не жди, не жди. Приходи скорей. К дубу, где мертвец звал на бунт людей. Странный наш мир, и нам так странно здесь порой. Под дубом в полночь встретимся с тобой. Не жди, не жди. Когда спит буйный люд, Накинь свою петлю. Тебя там уже ждут. Странный наш мир, и нам так странно здесь порой. Под дубом в полночь встретимся с тобой. Закончив, Лилиан Эприл подняла на своих друзей голову. - Ты так красиво поешь... - Восторженно прошептала Пинилопа. - Только песенка какая-то странная... - Да, я тоже никогда ее не слышал. - Задумчиво кивнул Олаф Эвердин. - Или слышал. - Да, ты мог ее слышать. - Ответила Лилиан с удивительной точностью изобразив мисс Капорн, престарелую учительницу истории, большую любительницу всяких рассказов и легенд, совершенно не относящихся к уроку, которые она повествовала с огромным занудством. - Эта ,,песенка", как назвала ее Пинилопа, является гимном восстания. Раскопала в библиотеке. - Ой, друзья, пожалуйста не надо о восстании! Война, смерть! Я так этого боюсь! - Ты же вроде бы хочешь стать врачом? - Усмехнулся Олаф. Пинилопа не ответила. - Ну если ты хочешь... - Примирительно произнесла Лилиан. - Может перекусим? Я смотрю, все готово. Единогласно было принято решение, что это, пожалуй неплохая идея, и они сели ужинать. На ужин была зажаренная утка с настоящей картошкой (Пинилопа принесла), множество ягод, кореньев и восхитительный травяной чай. - А знаете в чем смысл этой песни? - Задумчиво произнесла Лилиан, болтая в чашке чая три не раздавленные ягоды черники. Похоже ей было не особо важно чтобы ее слушали: она говорила это скорее для себя. - Ммм... Нет. А в чем он? - Спросила Пинилопа, отставляя пустую тарелку из под утки. Лилиан подняла на нее глаза, а затем с уверенностью в голосе сказала: - Все, кто попытается бунтовать, откажутся мертвы.