***
— Я совершенно уверен, господин Эйдан Рипли, что это необходимо. Хотя я конечно понимаю, что мои родители и жертвы этой ситуации и возможные преступники одновременно. Им дважды выжигали память, они перенесли магический откат. Сейчас они сквибы с очень плохим здоровьем, которые не помнят ничего кроме раннего детства и 1992 года, когда они пришли в сознанье. Но есть семьи, которые тоже пострадали. Лестрейнджи, например. Родольфус, Рабастан и Беллатриса Лестрейндж. Их осудили за нападение на моих родителей. Да, они виноваты и применяли непростительные, но их спровоцировали, — говорил решительный юноша Невилл Лонгботтом, явно не зная, кто сейчас сидит перед ним. Невилл и его лучший друг Драко Малфой пришли к мистеру Рипли как к юристу. Молодые люди желали подать в Магический суд апелляцию и пересмотреть давний приговор по семье Лестрейндж. Свой судебный иск и претензии по нему отзывала семья Лонгботтом. Подвижки по обжалованию этого приговора начались еще два года тому назад, удалось даже добиться смягчения условий содержания для леди Беллатрисы Лестрейндж, но теперь речь шла о полном пересмотре этого судебного дела. Это было явно непростым решением для Невилла и его бабушки Августы, но они все же решили помочь бывшим врагам своей семьи. Фрэнк и Алиса Лонгботтом уже стали сквибами и находятся вне досягаемости Визенгамота, а в семейных проблемах Лонгботтомов и Лестрейнджей были виновны совсем другие личности. — Вы смелый юноша, мистер Лонгботтом, я возьмусь за ваше дело. Но вы понимаете, что подстрекательство и просто воспитание детей в духе, нужном преступнику учителю, очень непросто доказать, особенно если этот учитель имеет почти кристальную репутацию и является менталистом. — О да, мистер Рипли, я это понимаю. Но в прошлом году мы предоставляли доказательства преступной деятельности этого человека в Верховный европейский магический суд. По результатам того расследования Сириус Блэк и Питер Петтигрю были полностью оправданы. А Джеймс и Лили Поттер приговорены к тюремному заключению. По Альбусу Дамблдору никаких решений вынесено не было. Но он был отправлен в отставку с поста президента Международной конфедерации магов и Верховного чародея Визенгамота. Мне кажется, что следствие по этому учителю с кристально чистой репутацией уже идет, вопрос только в том, кто первый найдет наиболее веские доказательства. — Мистер Рипли, я нашел вашу визитку у моего отца. Поверьте, лорд Люциус Малфой с уважением отзывается совсем не о многих людях. А о вас он говорит, что вы очень решительный человек и способны буквально на все. Да, Альбус Дамблдор — это не идеальный обвиняемый, но если доказательства все же будут найдены, вы не представляете, сколько дел можно будет пересмотреть и помочь не только моим родственникам Лестрейнджам, но и десяткам других людей. Особенно если собранные вами доказательства к апелляции семьи Лестрейндж передать на рассмотрение сразу в Верховный европейский магический суд, — серьезно высказался светловолосый четырнадцатилетний юноша Драко Малфой, который пришел к известному юристу вместе с другом. — Что ж, молодые люди. Повторяю я берусь за ваш иск, мистер Лонгботтом. Вернее за иск вашей бабушки Августы Лонгботтом. Вот стандартный магический контракт и когда ваша бабушка его подпишет, пусть перешлет его мне в офис с совиной почтой. Но я вынужден предупредить, собрать нужные документы и доказательства по этому делу будет весьма непросто. И я бы предпочел, чтобы ваши мать и отец пока отдохнули на каких-нибудь курортных островах, в морях более теплых, чем наше. Ваши родители уже не свидетели, но они могут стать средством давления на вашу семью, понимаете, мистер Лонгботтом? — Да, мистер Рипли. Я обязательно учту ваш совет, и наша семья пришлёт вам уже подписанный контракт. До свидания, сэр. — Всего доброго, молодые люди, — хозяин юридической конторы вежливо распрощался с юными визитерами. Ну надо же, они даже не поняли у кого просят помощи. Хотя откуда им знать, каков из себя Волан-де-Морт, а о Томе Риддле они знают еще меньше. Но они решительные ребята, успевшие многое узнать о директоре Дамблдоре и больше не верящее ему. Иск семьи Лонгботтомов, за освобождение семьи Лестрейндж, это прекраснейший повод для его деятельности. С этим обвинительным приговором было связано как минимум еще семь других. Темный адвокат точно возьмется за него.***
— Я совершенно уверен, что наша сборная победит! Ну не ирландцы же выдут победителями! — самоуверенно сказал темноволосый коротко стриженый юноша семнадцати лет. — Если ты не будешь готовиться к матчу, до которого меньше двадцати дней, не удивляйся поражению, Виктор. И вообще, прекрати сутулиться! Ты студент Дурмстранга, спортсмен, анимаг, маг с военной выправкой. Должен быть, но вот по тебе всего этого этого не скажешь! — Василий Димитров, капитан сборной Болгарии по квиддичу, был в ярости. Виктор Крам снова провел тренировку весьма посредственно, в командной игре это недопустимо. — Ну что ты так завелся, Василий? Я стараюсь. Да, я ловец сборной, но с сентября уже седьмой курс школы, а дополнительные материалы и подготовка к школе, мне это тоже важно. И что за дурацкие слухи доходили до нас о том, что Дурмстранг тоже будет участвовать в Турнире Трёх Волшебников? Откуда эта древняя забава? — В Дурмстранг ты попадешь только в сентябре, там и выясним, что это за Турнир Трёх Волшебников. А Чемпионат мира по квиддичу через девятнадцать дней ты представляешь сборную Болгарии и будь добр, готовься к матчу серьезно. Квиддич — это командная игра, понял? — Да понял я, капитан, понял, — сказал Крам и пошел к охотнику команды Алексею Левски, обговорить некоторые приемы игры. «Как же, понял он, великий Крам, звезда Европы! Подготовка — это все! Подготовка, а не разные слухи о предстоящих турнирах!» — сердито думал Василий Димитров. Виктор был отличным ловцом, но незнакомый стадион в Дартмуре, предвзято настроенные к сборной Болгарии английские и ирландские болельщики, а, возможно, и судьи — все это могло стать проблемой, а Чемпионат мира по квиддичу бывает раз в четыре года, и попасть сборной команде любой страны в финал очень непросто. Но Виктор Крам как будто не понимает этого, он совершенно уверен, видите ли… А жаль, отличный же ловец!***
— Я совершенно уверен, что это необходимо для общего блага, Аластор. Да и сам подумай, как иначе нам быть полностью уверенным, что столь нужный для нас Турнир Трёх Волшебников будет организован точно и в срок? Бартемиус Крауч, идеальный организатор, но к сожалению, еще он достаточно сильный и умный маг. Возможно, он уже провел очистку крови и уже свободен от внушений. И что тогда? — огорченно развел руками седобородый глава Ордена Феникса, из-под очков-половинок смотря на живую легенду аврората Аластора Грюма. — И что же нужно будет сделать? — поинтересовался покрытый шрамами «Грозный глаз». Прозвище было не слишком верным, грозными у Грюма были оба глаза, настоящий коричневый правый и голубой магический артефакт, заменяющий ему потерянный левый глаз. — Ты ведь не оставил свою милую привычку, пополнять Азкабан новыми узниками когда, твой сундук-тюрьма иногда переполняется, Аластор? Теперь у тебя будет всего один только пленник, чтобы не распылять твои способности по мелочам. И это будет сын Бартемиуса Крауча. Если так подумать, Барти Крауч и так должен был сидеть в Азкабане, если бы высокопоставленный чиновник его отец, не пошел на преступление против закона. Твоя задача Аластор, поймать и пленить Барти Крауч младшего. Он будет твоим пленником и нашим заложником, — сказал Дамблдор. — Это точно сделает его отца послушным, уважаемый Дамблдор. А в сентябре я поступаю в Хогвартс профессором ЗОТИ, чтобы помочь вам с… Турниром Трёх Волшебников, ну и в Хогвартсе точно можно найти применение беглецу из Азкабана, Барти Краучу младшему. С чем-с чем, а с подземельями в школе магии, всё в полном порядке, — быстро сделал нужные выводы Аластор Грюм. — Но как мы сможем выкрасть сына Бартемиуса Крауча из дома его отца? Все поместье там очень серьезно охраняется и его сынок тоже, причем домовым эльфом, — спросил Наземникус Флетчер, который как истинный жулик знал многое о труднодоступных домах. — Барти Крауча младшего охраняет домашний эльф, а это старушка Винки, во всем преданная старшему хозяину и жалеющая младшего, она не лучший тюремщик… К тому же она любит поболтать с другими эльфами. Я позаботился чтобы у нее был друг. Из хогвартских домовиков, Добби уже пять лет составляет ей компанию, а я узнаю многое о тайнах поместья главы Департамента международного магического сотрудничества. Сынок мечтает вырваться из отцовской тюрьмы не меньше чем из Азкабана. Мы поможем ему, частично… Двадцать второго августа, в Дартмуре, на стадионе Чемпионат мира по квиддичу, во время матча в небо будет запущен особый салют. Знак Черной метки знают все, значит и переполошит он абсолютно всех. Как только начнется паника, которую организуют люди Флетчера. Поверь, Наземникус, форма Пожирателей смерти столь однообразная да еще и маски закрывающие лица. Все это настолько удобно для твоих жуликов, что мало кто поймет, что на стадионе задуманы просто беспорядки и грабеж. А сынок Крауча годами мечтал только о побеге, Добби позаботится передать ему волшебную палочку, проследит куда он направится и передаст его практически тебе в руки, Аластор. Вот тут ты уж со своим сундуком-тюрьмой не оплошай, Грюм, заложник нам крайне нужен. — Теперь я с большей уверенностью думаю, что у нас все получится. Вы по-прежнему великий стратег, Альбус. Нам осталось только уточнить мелкие детали, для одновременности наших действий на стадионе в в Дартмуре, — с удовольствием высказался о предлагаемом плане мракоборец Грюм, одобрительно топнув протезом. — Именно! Я предлагаю членам Ордена Феникса только то, в чем абсолютно уверен. Этот план точно должен сработать, уважаемые. Тряхнем же стариной! — самодовольно поглаживая длинную бороду, сказал Альбус Дамблдор.***
— Я совершенно уверена, что нам нужно поговорить, Ирв! Да кстати, не отвечать хозяйке дома невежливо, тем более когда она мертва! Вот что ты сейчас рисуешь, причем мольберт стоит так так что бы мне не было видно, почему это? — возмущался портрет Вальбурги Блэк. Многочисленные несчастья довели чистокровную волшебницу до смерти в шестьдесят лет, и даже ее живой портрет изображал древнюю старуху с пергаментной кожей, одетую в траур по всей ее семье. Но недавно возникли новые обстоятельства, и они давали некоторые надежды, несмотря на все проблемы, которые создавали. Ирвин Вальд совсем не был расположен к беседам с давней знакомой, тем более к доброй беседе. Что она себе позволяет, агрессивная человечка? Врать тридцать пять лет всем напропалую! Ведьма все-таки, она что, совсем не понимала как их нерасторжимые брачные клятвы отреагируют на все это? Понимала! И этот скандальный портрет тому порукой, а ведь рисовали ее в пятьдесят восемь лет! Доигралась лгунья! И еще я у нее виноват и Сириус… — Ирв, ответь сейчас же, я с тобой разговариваю! Это ты во всем виноват, ты соблазнил меня, честную жену, а теперь я вынуждена оправдываться перед моим сыном. — Ты хотела сказать, перед Нашим, сыном Сириусом, ведь так Вел? И если бы я случайно не зашел в гости к его старому другу, Римусу Люпину, который временно у Сириуса гостит, я бы о своем ребенке никогда неузнал. Ведь твой план был именно таков, правда же, Вел? Ах да, леди Блэк… — А я рад, что я ваш сын, Ирвин, — включился в беседу зашедший в гостиную Сириус Блэк, который с интересом разглядывал картину, стоящую на мольберте перед Ирвином Вальдом, время от времени поглядывая на возмущенный живой портрет своей матери. — Ну и хорошо, что показало зелье определения родства и проверка крови в банке гоблинов, ты ведь помнишь? Но если сомневаешься, Сириус, то вызови свой патронус, а я вызову свой. Мое имя Ирвайиейлин Дадилир, но тебе проще называть меня Ирв. Договорились, Сириус? Нравится тебе Этот портрет, сын? Вот… Портрет твоей матери, Сириус, собственно полностью объясняет почему ты родился, тут никто бы из мужчин не устоял. Я не исключение, а вот интриги твоей матушки, тут бы разобраться. Ваши британские ведьмы такое устраивают, что разведка эльфов понять не в силах… — Это что же этот ловелас там нарисовал?! А ну поверните мольберт ко мне! — склочно потребовал портрет леди Вальбурги. — Сейчас. Все в порядке очереди. Рядовой Кричер, сюда, живо! — скомандовал Ирвин Вальд. — Я здесь, что желает гость великого дома Блэк? — браво отчеканил эльф-дворецкий, одетый в достаточно приличный фрак. С древним эльфом не поспоришь. Он приказал Кричеру трансфигурировать себе приличную одежду и все, дерзай Кричер. Тем более и младший хозяин Сириус Блэк совсем не против этого приказа, а хозяйка домовика, леди Блэк, оспаривать приказы этого Древнего почему-то совсем не собиралась. — Если принес спички, приступай немедленно! Поджигай портрет хозяйки, новый портрет я уже закончил и чары оживления наложил. — Вы что затеяли?! Сжечь мой портрет? А как же я? Ведь чары оживления на портрет, можно наложить только с живой личности! Почему я почти не могу двигаться на своем портрете? — заволновалась нарисованная старуха в черном платье — Ещё можно перенести чары с прижизненного портрета на новое изображение, Вел. Я тебя отлично помню, твой старший сын дал несколько капель крови для обряда. Так что у тебя сейчас есть выбор, или сгореть вместе со старым портретом или переселится на картину над которой я трудился пять дней, выбирай, — Ирвин Вальд, тоже иногда показывал себя склочным стариком четыреста десяти лет. — Матушка, должен отметить, что Ирв старался. Портрет, нарисованный им, получился не в пример красивей прежнего, — сказал Сириус живому портрету своей матушки, внимательно осмотрев творение Вальда. — Вел, или ты переходишь в новый портрет добровольно, или я говорю Кричеру «поджигай»! — выдвинул ультиматум гость. — Кричер уже поджег. Прекрасная госпожа, я не могу отказать такому гостю, — Кричер почтительно поклонился портрету любимой хозяйки. — Да вы сговорились! Кричер, за поджог моего портрета ты еще мне ответишь, я хозяйка дома! Еще вопрос, что это за портрет? Тут хотя бы двигаться можно. Кричер, срочно принеси зеркало к этой картине, — потребовала леди Блэк уже с картины, стоящей на мольберте Вальда. Вальбурга Блэк была практичной женщиной и естественно выбрала тот портрет который не подожгли. И вообще берегла силы перед главным скандалом. Выяснение семейных тайн дело непростое даже для мертвых. Но зеркало тут же повисшее в воздухе перед мольбертом резко изменило планы леди Вальбурги. Едва увидев портрет тридцатилетней темноволосой красавицы в очень открытом ало-золотом купальнике, сидящей на на белом песке пляжа возле пенных морских волн, Вальбурга Блэк онемела от возмущения. Ровно на минуту. — Это что такое?! Да разве я когда-нибудь бывала на пляже без приличного пляжного платья, туфель, пляжной шляпы? Это возмутительно, ты просто эльфийский развратник! — Когда мы встретились, в пятьдесят девятом году, в марте на пляже во Флориде, на тебе Вел, не было не только какой либо приличной шляпы, на тебе и купальника не было тоже. Его я позволил себе домыслить, все же тут наш взрослый сын. А вот длинные ноги, прекрасная фигура, красивое лицо и яркие черные глаза, твоя сказочная улыбка все нарисовано мною очень достоверно. И только посмей сказать, что это не так! Я тот вечер и ночь так и не забыл, знаешь ли… — высказался автор портрета. — Не забыл, он! Ты, развратный эльф, совратил меня, честную жену и добродетельную ведьму! А ты что, все эти годы все же помнил этот флирт?.. — Так это я совратил тебя?! Вел, ну знаешь ли, для мужчины маловероятно совратить даму девять раз за ночь, без её активной помощи. Но да, эта американская весна во Флориде просто чудо, такой вечер и ночь точно никогда не забудешь. Подумай и о моих чувствах тоже. Я прихожу в гости к Римусу Люпину. Сюда же спускается Сириус Блэк, твой сын. И что я вижу? Я вижу полукровку древних, с такими же яркими карими глазами как у всех моих детей и внуков. Потом вижу твой портрет, не тот который мы только что сожгли. А другой тридцатилетней давности, естественно я тебя узнаю, ведьма с пляжа… Я начинаю нервничать, спрашиваю когда лорд Сириус Блэк родился, интересуюсь какой у него патронус. И что же я вижу и узнаю? Мало того что патронус, у Сириуса полотен как у каждого полукровки, так еще это пес, да и родился Сириус в начале ноября! Я сходил с ним в Банк гоблинов. Тебе еще раз перечитать данные проверки крови?! И вообще, ты могла бы обрадоваться, что оба твоих сына живы, мать года! — Не нужно меня упрекать! Ну вот что я могла, незнакомец из пляжного бунгало? Я законная жена Ориона Блэка, нас связывает магический брак, заключенный еще до нашего рождения. Да, мы еще и двоюродные брат и сестра с Орионом. Я уже считала что умру бездетной, обратная сторона чистоты крови это вырождение. Мы с Орионом поехали к колдомедикам америки, вдруг был шанс на ребенка. Вуду кстати, не помогло совсем, а вот встреча с тобой на пляже помогла, еще как… Но я была замужем, а ты Ирв, женат и у тебя было двенадцать детей… Ты не представляешь сколько сил у меня ушло чтобы скрыть от мужа что сын не его! Только рождение спустя два года, второго ребенка Регулуса, спасло мне жизнь! Род Блэк был все же продлен, но магический брак стал медленно убивать изменницу, меня. А потом Орион узнал откуда-то, что Сириус ему никто, лишил его наследства и выжег с семейного гобелена. Хорошо что ему помог дядя Альфард Блэк, но меня Орион постоянно контролировал. Когда Сириуса арестовали, я даже адвокатов нанять ему не могла. Потом исчез Регулус, умер Орион, ничего мне не простив. Я постарела за четыре года и была рада умереть, — темноволосая красавица на белом песке пляжа всхлипнула. — Матушка, но ведь это прекрасно. что мой отец Ирв, меня нашел! По данным гоблинской проверки крови мы точно узнали что, Регулус еще жив. А Ирв, похоже, знает, где мой брат. Ведь не зря я думаю про Хогвартс! Кстати, получается, что мне помогала моя племянница Гермиона Грейнджер и двоюродный племянник Драко Малфой! — Ты не зря думаешь о Хогвартсе, Сириус, все идет оттуда. Альбус Дамблдор давно использует для шантажа и каких-то опытов, кровь детей взятую у них на медосмотрах. А после этого некоторые родители, как, например, Орион Блэк узнают, что его старший сын ему никто. Альбус Дамблдор начинает буквально натаскивать детей на вражду к друг другу и половина из них становится Пожирателями смерти под предводительством полукровки Волан-де-Морта, а другая становится фанатикам мракоборцами из Ордена Феникса. А самые умные маги раз и навсегда остаются в Хогвартсе. Ковену Альбуса Дамблдора нужны талантливые алхимики, химерологи и некроманты. Но то что я тебя нашел Сириус, это действительно отлично. Двадцать тысяч галлеонов тебе на жизнь пока хватит, раз уж ты теперь не Блэк, а Вальд. Сириус ведь пока поживет в этом доме, Вел? Пока я буду пытаться достать из Хогвартса его младшего брата, ты же согласна? — Я-то согласна, это мой сын! Ну и после того, что вы мне все тут рассказали… Но Альбус Дамблдор страшный враг, даже Сириусу он навнушал такого, что он помогал ему добровольно. Как знать возможно мой Регулус в той же ситуации, да еще и считает что так и нужно. Я мертва. Наследство рода Блэк, Сириусу недоступно. Что делать, знакомый с пляжа? — длинноногая красавица в алом купальнике задумчиво посмотрела на собеседников и потрогала морскую набегающую волну. — Тебе, чернокудрая красотка, нужно помочь этим выросшим детям, умными советами. Ты же очень умная и знающая ведьма, Вел, а Сириуса, Питера и Римуса учил Дамблдор, они так себе маги. А вам молодёжь будет от меня безвозмездная ссуда на открытие сыскного агентства. — Но что мы должны будем искать, мистер Вальд? — спросил спустившийся в гостиную Римус Люпин. — Все. Ценные древние книги, произведения искусства и артефакты. Магические и нет. Редчайшие растения. Возможно даже сокровища. Но сейчас вы наняты мною для выполнения моего заказа. Вот эти два опала, на две тысячи галеонов я даю в уплату ваших розысков полной истории жизни Альбуса Дамблдора. Мне нужна вся его жизнь на блюде, с его рождения и до сего дня. Кто его отец и мать, а кто братья и сестры, какова судьба его законных и незаконнорождённых, детей или племянников. Судьба его возлюбленных. Все. Об этом типе, на самом деле очень мало известно. Но! Делать все, что нужно, вам придется по возможности тайно. — Ирв! Эльфийский интриган! Ты заставляешь совсем молодых людей включиться в действия против Дамблдора, но сам говоришь, что он страшный враг! — возмутилась темноволосая красавица с флоридского пляжа. — Альбус Дамблдор, первый начал против этих молодых людей войну, причем давно. И если они не найдут ценный компромат против него, то они точно не выиграют. К тому же, как я понял сыскное агентство, это то что нужно для общей работы этой тройки. Лучше помоги им как маг, Вел. Объясни как варить экспертные зелья, и как делать многие обряды на проверку подлинности. Ты же их первый советчик, самый опытный среди них маг и знаток родословных Европы и Британии. Вел, пойми, речь идет о нашем сыне Сириусе, помоги ему. Не ори о чистоте крови, а просто помоги… — кареглазый Древний проницательно посмотрел на портрет прекрасной леди, который сам же только что нарисовал. — А говоришь, не соблазнитель, Ирв! Да конечно я помогу моему сыну Сириусу и его друзьям. Но тебе, Древняя зараза, тоже открыт камин нашего дома, профессор магозоологии Ирвин Вальд. Понял! Если мой Регулус где-то в Хогвартсе, я желаю знать, как у тебя идут поиски в том направлении. Еженедельно рассказывай все, мне это важно! Ах да, дорисуй еще кое-что на мой новый портрет: пляжное полотенце, книгу и желательно корзину фруктов с бутылкой вина. Так и быть, заговорщики, я прощаю вам сожжение моего старого портрета! Торопясь воспользоваться хорошим настроением леди Вальбурги Блэк, Ирвин Вальд тут же взялся за краски. Добавить на портрет небольшой натюрморт, да пожалуйста. Хорошее отношение леди Блэк того стоит!***
— Северус, ты совершенно уверен в своих словах? Я конечно согласна стать твоей женой и очень рада этому, но ведь тебе подал эту мысль Том Риддл. То что он теперь адвокат Эйдан Рипли, менее опасным его не делает и твоим другом тоже. Ты ведь не думал обо мне как о своей жене, а если ты будешь жалеть об этом решении? Я согласна только если ты серьезно говоришь об этом! — Гермиона Грейнджер была явно очень рада предложению стать женой Северуса Снейпа, но очень многое ее все же тревожило. — Я совершенно уверен, что только твой брак, причем брак магический, остановит твоего магического опекуна Альбуса Дамблдора от продажи тебя кому то, под видом заключения брачного контракта с тобой, маглорожденной невестой. Мио, я не могу отдать тебя кому-то, и это точно не освободит меня от обета Дамблдора, но ты будешь со мной. Если удастся правильно составить брачный магический контракт, возможно, о нашем браке долго не узнают, — Северус Снейп тоже чувствовал, что предложение руки и сердца явно идет не по плану. Его не отвергают, более того, Гермиона рада его словам, но она чего-то ждет. Слов, что он любит ее… А он ее любит? Любовь в подобных отношениях точно могла бы возникнуть. Девушка неординарна, он ей тоже очень нравится, им хорошо вместе. Но им бы немного времени, хотя бы чтобы стать ближе и понять, что они оба желают увидеть детей, рожденных в их браке. Но времени им никто давать не собирался. Намек Волан-де-Морта о том, что полукровка Древних, Гермиона, будет реализована как ценный товар, Альбусом Дамблдором, Снейп понял тут же. Отдать кому либо свою возлюбленную? Нет. У него тоже есть на девушку большие планы. Вопрос как их исполнить… — Я согласна, Северус. Я конечно понимаю, что для брака нужно гораздо больше усилий чем для романа, нужно время. Лучше узнать человека с которым даёшь клятву прожить всю жизнь. Все это совсем не просто, тут нужно и время и такт. Я буду стараться, ты мне очень нравишься, как человек. Но давай будем вместе приглядываться к друг другу. Брак это не только просто секс, совместные дела и забота друг о друге, тут ведь еще и надежды на совместное будущее, понимаешь? — Гермиона нервно крутила браслеты на руке. — Понимаю. Умная ты у меня, Гермиона. Это хорошо, знаешь, в моей жизни было много всякого что и вспоминать не просто. Собственно поэтому я и один, мало кому верю и даже не всегда верю сам себе. Я должен был бы сказать, что люблю тебя, но я боюсь тебе солгать. Это наше лето, оно просто нечто, поверь мне. Но я как-то уже совсем не верю в красивые сказки, я просто хочу спасти тебя от Дамблдора, сделав своей женой. И точно знаю, что я не готов отдать тебя кому либо. Так ты согласна? — Да, я согласна стать твоей женой, Северус, и на магический брак я тоже согласна. Девятнадцатого августа, в пятницу, я сдаю общие экзамены А-левел, а двадцать второго уже в понедельник мы отправимся сначала к вашим юристам а после в Министерство магии. Моя правильная метрика от 30 сентября 1976 года будет нужна? И можно я как невеста буду в алом сари? — Метрика будет нам нужна, а если хочешь надеть алое сари, то можно конечно. Только с мехенди и украшениями не нужно усердствовать! И сандалии тоже обязательны! Тут в Британии тебе почти все чуждо, индианка, и ты вечно мерзнешь, а в Хогвартсе тебе учиться еще три года как минимум. Но ладно, попробуем это пережить. Ты понимаешь, что я хочу видеть в тебе гораздо больше, чем друга или возлюбленную? — Я понимаю. Но давай сначала переживем нашу свадьбу, потом выживем в Хогвартсе и освободим тебя от обета данного Дамблдору. А уже следующим летом можно и признаться моим родителям, что я уже замужняя женщина и буду жить у мужа. Ты ведь понимаешь, что если мама и папа будут просто в ярости, то мой дед точно решит тебя убить? Нужно будет что-то придумать, а в Хогвартсе соблюдать строжайшую конспирацию. Злой Ирвин Вальд — это серьезно, он в бешенстве чуть Альбуса Дамблдора не убил! — Ну не убил и не убил, никто не идеален, Мио. И смотри у меня, постарайся сдать А-левел девятнадцатого августа на отлично, все предметы, я против неграмотной жены! — сказал профессор зелий и обнадеживающе поцеловал девушку.