Малолетки

      Она не целуется. Она как будто вгрызается в губы порывисто резко. Даже как-то по-детски неумело, но старательно. Прикусывает мою нижнюю губу. Я кажется начинаю отвечать. Во мне что-то разгорается, как будто выпил кружку крепкого кофе. И хочется её переиграть. Хочется быть ещё более дерзким. Быть ещё жарче. Я сожру тебя снаружи, бейби. Она садится на меня, не разрывая поцелуй. Чувствую, как кончики её ногтей впиваются мне в шею. Каждое прикосновение вспыхивает в моем затуманенном сознании, ощущения обостряются. И мои пальцы под юбкой, а время замерло. Рука могла бы подняться выше, если бы резко дверь лифта заскрипела. Какой-то мужик, судя по всему мастер, раздвигал створки, причитая: - Вот ты ж ептить, сейчас я. Опять малолетки-ой блять сорвалась- всё сломали, а мне ездь туда сюда. Сейчас-сейчас. Девчонка перекинула ногу через меня обратно. Отряхнулась, встала и протянула мне руку. Время продолжило ход, в ускоренном режиме наверстывая остановку. Беру ладонь и встаю, голова немного кружится, пространство идет волнами, пока я оглядываюсь на пол лифта. Две пустые бутылки вина, этикетки, куртка. Неплохой набор. - Долго вы ехали, - осматривая мастера, говорит девчонка. И, не дожидаясь ответа, направляется к лестнице. Кидаю быстрое "спасибо" и нагоняю спутницу. - Эй, а бутылки? - кричит с первого этажа мастер, но мы только ускоряем шаг, хихикая как шаловливые дети. Перешагиваем через одну ступеньку, чтобы скрыться с места преступления. - Да, надо было изначально идти по лестнице. Ты был прав. - выдыхает девчонка, опирается на стену, тяжело дышит. Ищу ключи целую вечность и две вечности пытаюсь попасть в замочную скважину. Не помню как, но уже распахиваю дверь. Широким жестом приглашаю гостью в мои хоромы. Она шутя делает реверанс, чуть не упав, и залетает внутрь. Скидывает свои кеды, которые снились мне сегодня, и смотрит на меня выжидающе. - Где можно помыть руки? - Пойдём. - веду её в ванную, зажигаю свет. - Мы с тобой - настоящие рок-звезды. - Почему? - Напились, насорили и убежали. - Если это рок, то тогда он умер. - Да нет, почему, - она достаёт из очередного кармана палетку с маленькой кисточкой и начинает размазывать сбившуюся в складку века бледную полоску. - Потому что рок-звезды ведут себя эпатажнее, а не просто пьют дешёвое вино в лифте. Мы скорее как подростки. - Давай тогда добавим эпатажа, - она разворачивается ко мне и набирает на кисть самые тёмные тени в палатке. - Закрой-ка глаза, - тянется к моему лицу. Покорно опускаю веки, немного вздрагиваю, когда кисточка касается кожи. Мягко, но странно. Как будто ткнулся лицом в кота. Девчонка размашистыми движениями скользит по одному, затем второму глазу: - Открывай и смотри наверх. Начинает красить нижнее веко. - Щекотно. - Красота требует жертв. Сейчас мы будем накрашены ярче, чем даже парни из Kiss. Начинаю смеяться, представляя эффект, но она шикает на меня: - Не смейся, а то будет криво. Я почти закончила, - отдаляется, смотрит, снова набирает тени, - Наверх, - и опять красит нижнее веко, - Готово! Вместе оказываемся у зеркала. - А мне идёт, - на фоне этих теней моих синяков почти и не видно. Да и в целом, выгляжу горячо. Ладно, возможно рок жив. Или я его оживил. Она начинает красить свои глаза на манер моих. Быстро и ярко. Это занимает то ли минуту, то ли десять. Я не понимаю время, а виной тому, наверняка, две бутылки вина. Чертовки. - Как тебе? - красуется перед зеркалом и поворачивается ко мне. - Прекрасно. Почти, как у меня. - Спасибо. Тебе правда хорошо, помолодел. - Изменился, как будто под фильтром инстаграма. - Да, точно! - она коротко целует меня и выходит из ванной, так легко и непосредственно, будто мы знакомы всю жизнь. Включаю свет в спальне и нахожу гостью на кровати: - У тебя из всей люстры одна лампа только работает. - Да? Я не замечал. - Зачем вообще свет в спальне, да? Сажусь на кровать рядом с ней. Напротив, в грязном зеркале, передо мной наши отражения. То ли дело в освещении, то ли в алкоголе, но нашим лицам стало лучше. Уже какая-то жизнь и азарт, хоть и с тенями явно перебор: - Ну мы и уроды, - усмехаюсь я. - У тебя просто зеркало разбито. Ни зеркала, ни света. - Я бью зеркала и живу в темноте. Она коротко смеется и второй раз за вечер оказывается у меня на коленях. Мои пальцы под юбкой, и это уже не весело. На этот раз нас уже не остановить. Никакого сопротивления, она только поддается каждому движению. Выгибается навстречу моим рукам. Я не понимаю, где настоящее, где прошлое. Помню, меня так давно не влюбляло. Кажется, последняя лампа тоже перегорела, когда я стягивал с неё кофточку. Мне ничего не мешает. Сознание мелькает стробоскопом. Что происходит, когда темнеет в глазах, я уже не знаю. Голова в огне. Моя футболка исчезает, девчонка меняет положение в пространстве. И я тоже. Возбуждение растекается по венам. Вот уже мы трахаемся в слюни, снова трахаемся, курим. Медленней-быстрей. Я помню вкус ее губ. Как она закатывала глаза. Как заливалась оранжевым комната. На улице закат, мне больше не больно. Я не помню чувств, но и не помню пустоты, которая не отпускала давно. Когда-то потом стемнело, и теперь мы ебемся с ней без света. Только огоньки от сигарет вспыхивали, когда мы потерялись где-то на кровати. Она выдыхала дым в мои губы. И что-то шептала на ухо. Много шептала во время перерывов. Просила ещё. Туже. Уже. Глубже. Мы сгораем от жаркого пламени до углей и снова растворяемся в дыме от сигарет. Пока один из нас не раздует огонь снова, и мы опять живее всех живых. Я не знаю, где воспоминания, где сон, где настоящее. Но, когда сознание снова вспыхнуло и я смог открыть глаза, уже рассвело за окном. Мы где-то в одеяле, а голова болит адски. Я снова засыпаю.