Малолетки

       Сколько можно это терпеть? С каждым днём только хуже. Сердце отдаёт болью, как будто какое-то заражение расползается с каждым ударом, кажется, этот запах гнилого мяса чуют даже люди на улицах. А в голове кутерьма, пульсирующая, громкая. Даже под таблетками уже не отпускает. Некуда бежать. Да и сил уже нет.       Психолог явно шарлатан, раз сказал, что я здоров. Что, значит, не позволяю себе чувствовать? Я как раз таки слишком много всего чувствую. Да и вообще за легальными таблами пришел, а не какого-то уебка выслушивать. Я и так себя выслушиваю.       Я раскаленный провод, с меня буквально сыпятся искры, а мне говорят "выпусти свои эмоции, поделись ими с миром и дари любовь". Какая любовь, сумасшедший мозгоправ, блять? К таблеткам? Просто не хочу чувствовать вообще ничего. Снег пошел. Холодные хлопья мочат щеки, как будто дорожки от слез. Когда я последний раз плакал? Уже и не вспомню. А снег повалил сильнее. Крупные хлопья сменились мелким порошком. Вот бы и мне так. Рассыпаться по полюсам земного шара мукой. Лёгкой, воздушной и белой. Без болезненной пустоты внутри, которая затягивает в себя всю радость.       Когда я умру? Я ведь наверняка умираю, а иначе почему во мне нет жизни. Если это ускорить, то моя последняя трата будет на пробную сессию с психотерапевтом. Какая жалкая кончина. Да еще и зря сходил. Ни таблеток, ни ответов. Зато какой счёт выставил, старый пидор. Осталось вернуться домой, откуда я выходил с надеждой на выздоровление. Но, видимо, настолько больной на всю голову, что светит мне только то, что есть. Жалкое зрелище, а не жизнь. Тут только можно закурить в бессчетный раз за день. Сейчас едкий дым сигареты проникнет в легкие. И станет полегче. Дом уже виднеется в конце улицы. Снег сыплет слишком сильно, чтобы до конца открыть глаза. Хотя зачем, маршрут предельно известен. Вот старшая школа с облезшей краской, два ларька, где травят желудки детей по дешевке, на той стороне улицы многоэтажки с горящими окнами. Всё та же покрывшаяся льдом улица с шмотками снега. Всё тот же один не рабочий фонарь посередине улицы. Всё тот же запах клубники... Что простите? Я кручу головой, пытаясь выяснить источник. Нихуя не видно. Какая клубника в декабре, это же реальная жизнь в пригороде Питера, а не песня для подростков. Блять, я случайно в кого-то врезался. И наступил. - Смотри, куда идешь! - какая-то девчонка взвизгнула, выдергивая ногу из-под моей. - Извините, - смотрю на неё. А я нашел источник запаха. Жертва моей неуклюжести парит клубничный вкус и смотрит на меня с вызовом в чёрных глазах. - Дашь сигу? - девушка спрятала одноразку в карман и выжидающе смотрит. Смотрит так, что не откажешь, а то отпиздит сумкой и запинает ногами. Приходится ползти рукой в куртку и искать пачку. Где она? А в левом? Вот. А девчонка всё смотрит. Хоть бы раз моргнула. Протягиваю пачку, пусть сама берёт и скорее отвяжется. Не могу больше смотреть на людей. Хочу домой. - Дядь, тут пусто, - она просто выкинула коробку в сугроб, даже не посмотрев ей вслед. - Ну тогда не судьба.- хмыкнул я, и уж было шагнул дальше, но она нагло остановила рукой. Черный шлагбаум рукой в дутой куртке - внушительное препятствие. - Пойдем, купишь целую. Мне нужно как-то справиться со стрессом. - С каким стрессом? - Меня ночью толкнул какой-то криповый тип на улице и наступил на ногу,- она скрестила руки на груди, строит обиженку,- Больно наступил. Если я куплю ей сигареты, это будет моя последняя трата, а не психолог. Пусть будет так: - Пошли, в том доме есть "пятёрочка". - Так-то лучше,- она сразу перепрятала руки в карманы и уже двинулась вперед. Догоняю. Вдруг резко оборачивается: - Тебя как зовут? - Серафим. - А если серьёзно? - Тебе блять паспорт показать? - Лучше покажи, а то сиги не продадут. - Сколько мне по твоему? - Где-то между 16 и 40,- пожимает плечами и непринужденно улыбается. - Бля,- я смеюсь, качая головой. Неужели мой организм еще помнит, как смеяться. - И в чем я не права? - А тебе-то сколько? А то вдруг пытаюсь купить сигареты малолетке. - Сколько надо. - И звать, как надо? - Да. Зачем вообще имена, если ты не Серафим. - В смысле? - Это самое пиздатое имя на свете!- она так удивленно смотрит. Как будто не верит, что я спрашиваю. - Просто редкое. - Потому и пиздатое,- она хмурится от подсветки пятерочки и заходит внутрь. Хоть бы придержала дверь. Следую за какой-то девчонкой к кассам. Как пес на поводке. Но и желания уйти нет. Будь что будет. - Здравствуйте, дайте, пожалуйста мальборо голд, - моя спутница уже перекатывается с пятки на носок и требовательно смотрит на кассиршу. Нихуя у нее хватка. Берет от жизни всё. Что ж, для моей последней покупки не жалко. - Девушка, паспорт покажите, пожалуйста,- голос за кассой мерзко скрипит по ушам. Я протягиваю уже раскрытый и потрепанный свой, чтобы кассирша закатила глаза и медленно пошла к стеллажу. Скорей бы уже пробила несчастный блок. Моя новая знакомая заглянула в мой паспорт, точнее что от него осталось, и хмыкнула: - Реально Серафим,- она схватила протянутую кассиршей пачку и запрятала в карман. Покупка оплачена. Пополз блеклый чек. - Будем знакомы, - девчонка быстро развернулась на пятках и за пару шагов вышла на улицу. А я стою с картой в руках на кассе. Чек допечатался, а наглая девочка уже исчезла, оставив мокрые следы от ботинок на плитке магазина. Исчезла мгновенно и в темноту ночи. Как и моё желание сегодня покончить с собой.