останешься ли ты в Аду?

      Останавливать эту бешеную «ходячую машину» было одной из трудной задачи, которая была не всегда под силам даже тем, кто был дорог для Ван-Гука. Он был точно огромным диким зверем, укротить которого было почти невозможно. Однако, при всем этом, Данби стояла и молча наблюдала за тем, как молодой человек ходил с одной стороны стены на другую, подобно тигру в клетке. Хео не хотела сейчас говорить Хан о том, что у нее далеко не самый лучший план для того, чтобы опрокинуть Ли Джинхо «на прогиб». Для этого всего лишь нужно сделать одну вещь — попасть в команду раньше, чем додумается Гук на них вообще напасть. С его возможностями черт только ногу сломит. — И когда ты собираешься организовывать эту авантюру? Мама не будет рада тому, что опять будут кучи трупы поступать в морг, —закатила глаза девушка и покосилась в сторону темного переулка, куда бы при всем желании не сунулась туда. Просто потому что нет желания. — Эти ублюдки поплатятся за то, что сделали. Чем раньше, тем лучше. «Несомненно, но будь добр — не мешай мне, иначе ты попадешь под удар»—стальное, холодное мышление твердило ей о том, что пора и вовсе взяться за то, чтобы преподать на всю жизнь урок людям Ли Джинхо за то, что настолько опустились. Она через это прошла и врагу не пожелает испытывать такое. — Как знаешь, но тебе не стоит торопиться, по себе знаю. Люди Ли Джинхо такие же подростки, однако они со своими способностями могут стать полноценным оружием для массового поражения. Как бы ужасно это ни звучало, —объясняет ему она, но у самой в мыслях лишь образ Со Хэсу, которому дай сейчас приказ убить ее и он сделает это. Наверное. По крайней мере, надеется на это, потому что неужели настолько утопился в чувствах, что не может руку поднять? Хео бы призналась себе в том, что как человек Хэсу отвратительный и с ним не поговоришь толком, но было в нем нечто такое, чего нет ни у Чхана, ни у Пак Су, ни даже у Тэхуна. Он словно был иллюстрацией того, кем никогда не хотела бы стать. Страх на подсознании настолько туманит ее разум, превращая в сдобную кашу, от которой тошнит за километр. — Мне плевать кто они там, —решительно отсекает с языка бывший боксер и устремляет взор на нее и замечает ее непристойную задумчивость, — В чем дело? — Осторожнее только, окей? Я не хочу, чтобы ты старадал потом так же, как и, —и запнулась на своих же словах, проклиная себя за лишнюю разговорчивость, — В общем, не косячь как я. Это кончается обычно дерьмово, ну ты наверное сам уже понял. — Я думал ты меня попытаешься остановить, расскажешь мне часовые нотации о том, чтобы не поступал, как и ты, и прочую чертовщину, которую должен доносить главный герой до другого героя, отбившегося от пути. Ведь смысл в них лишь кроется беспокойство, которое так тяжко выразить на словах, поэтому предпочитаема в качестве действий. — Мне всегда интересно было какую ты траву курил, потому что так торкает только тебя, —с несерьёзным тоном оповестила это девушка и накинула на себя капюшон столь неряшливо, приминая свои и едва сальные волосы, — Ладно, уже поздно, а я все еще наказана и чувствую, что папаша будет шантажировать меня этим при удобном случае. — Дан, —Хан выпрямился в спине и задумчиво осмотрел ее некрасивый ожог на лице, от которого почему-то у нее в груди все непроизвольно сжалось до минимума, — Я слышал, что с тобой произошло. Это ведь Ли Джинхо сделал, да? Только он на такое способен.       Девушка ничего ему не ответила, но он и не особо ждал какого-то чёткого вердикта, потому что сам уже догадался о том, что ожоги на лице — это самый лучший вариант из всех возможных, которые могли произойти в ту ночь. — Ты не заслужила всего этого, —и прозвучало это от Ван-Гука крайне искренно. Никогда бы Хео о не подумала о том, что они с ним будут так разговаривать, можно сказать, по душам. В этом было нечто родное, такое ностальгическое, отчего хотелось разрыдаться в свою подушку. Она глядит на его темные глаза и, сама того не понимая, заключает его в свои маленькие медвежьи объятия. С ним было гораздо проще, дышать становилось легче и на миг ей удосужилось задуматься о том, почему же раньше с ним не познакомилась. — Спасибо, —пробормотала ему, уткнувшись в грудь, и едва смущенно отстранилась от него, — Мне пора. Свяжись со мной потом пожалуйста. Я не прощу себе, если ты будешь огребаться один.       Хан расхохотался почти нервозно и проследил за тем, чтобы она прошла этот мрачный, темный переулок самостоятельно и без каких-либо проишествий. Нужно появиться дома как можно скорее. Домой, к себе, не хотелось никак, там она не могла быть в безопасности. Но, если быть честным…ей нигде небезопасно. Даже с Сангхуном. Она торопится домой как можно скорее, ей не хочется выслушивать мамины и «отцовские» нравоучения. Возможно поэтому ускорила шаг и перешла на бег. Люди, проходящие мимо нее сторонились ее, смотрели так ошеломленно на ожоговую часть. Но сейчас это было уже не так важно.       Данби рада, что жива. Прямо здесь и сейчас. Дома ей придётся до самого позднего времени сидеть за бумагами производственной практики, чтобы потом утром поехать в участок и снова видеть недоброжелательное лицо отца Пак Су. Она перепрыгивает кое-как забор, который нужно бы покрасить в конце-концов, и когда видит во дворе маму, то говорит громко: — Прости, что опоздала, нужно было-…       Лан оборачивается вместе с молодым человеком, стоящий напротив нее. Желтоглазая девушка резко притормаживает и клянётся всем богам, в которых когда-либо верила, что это лишь какая-то немыслимая шутка. Это просто невероятно. Перед мамой стоял молодой мужчина в расстёгнутой белой рубашке, а под ней красовалась черная майка или футболка. Обычный, легкий стиль человека, который не на работе. Одни джинсы незнакомого ей бренда говорили о том, что они могли стоит целое состояние. Человек закинул руки в карманы своих джинс и первый прервал тишину: — Добрый вечер, мисс Хео. А мы только о вас вспоминали. «Ну не-ет, ну что такое-то?»—запрокинула голову назад девушка и тысячу раз проклянула себя за то, что дала возможность Су знать, где она живет. Почему он вообще здесь и разве его отец не будет в ярости от этого? Хорошие вопросы, на самом деле. И все бы прекрасно было, если со стороны не послышался металлический звон. Данби краем глаза видит, как падает большое ведро на газон, а из-за тени неловко выходит еще один молодой человек, осыпая инструмент нехорошими словами. Лан мрачнеет от набора нецензурных слов, он это замечает и виновато опускает глаза, говорит: — Ой, я это…случайно! Извините, простите, я больше так не буду. Каюсь, грешен. — Какого черта вы двое здесь? —вместо стандартного «привет» раздалось это в устах Дан.       Как вообще эти двое кооперировались и нашли хоть какой-то общий язык? Был бы здесь Тэхун, он тоже бы согласился с мыслями ее. Эти двое очень разные, что непонятно, как они смогли здесь появиться вместе. У Пак Су завал на работе по всем фронтам, тяжелые отношения с отцом и очень выразительный взгляд. — А я говорил, что нам надо было еду привезти, она бы смягчилась, —человек смотрит на Су слегка с прищуром каждый раз, когда тот пытался держать себя под контролем. Это выходило с трудом, однако как сам факт. — Чхан…—поджимает губы девушка. — Вечер добрый, а мы тут тебя у матери отпрашиваем, ты ж не против? Конечно ты не против, —машет ей рукой так радостно, будто ничего не произошло и вовсе. Как будто ничего и не происходило. Все счастливы и все чудесно. — Мисс Хео, —Су понимающе кивнул в сторону матери, — Она будет под моим присмотром. Ее успеваемость в академии начинает преобретать стабильность, что не может не радовать. Это крайне хорошая новость.       Хорошая новость? Он точно издевается. Такое ощущение, что заглядывает ей, Данби, в душу, и это чрезмерно по-идиотски. Хочется взять этого патлатого полицейского и сбрить налысо, выкинуть все его дорогие шампуни и сказать о том, что цена на бензин возросла. Он точно откинется. — Что ж, не смею вас задерживать, —вздохнула Лан и покосилась на дочь свою ненаглядную, — Тебе повезло, что они опередили тебя. «Я хотела домой, попить чаю с бутербродами, посмотреть видео или просто послушать музыку. Чего им всем надо от меня? Как мухи на говно слетелись»—хочется засунуть себе два пальца в рот и согнуться над унитазом от всей этой вежливости Су. Мама молча уходит в дом, а Дан с Чханом следуют за товарищем копом, который даже не удосужился предупредить о своем визите. Она садится к нему в машину, на что Лим хмыкает и говорит, что у него «малышка» побольше. Пак закатывает глаза и говорит: — О члене ты не так сильно хвастаешься. — Ах ты! Не, ну ты посмотри на него! Еще и полицейский! Безобразие! Богохульство! —наигранно схватился за сердце брюнет и залился нервозным смехом. Хео подсаживается к нему, смотрит на то, как тлеет сигарета в руках водителя. — Так зачем вы приехали? Чего Тэхуна не прихватили? Вся бы троица придурков собрана была, —скрестила капризно Хео на груди руки и хмыкнула, когда коп цыкнул про себя. — Я приехал по делу, а этот…увязался за мной, —закатил глаза Су и большим пальцем указал через свое плечо на шуршащего пакетиком из-под чипсов Чхана. У брюнета все лицо испачкано специями и когда он смог облизнуться, его внимание привлек нос. Сосредоточившись, Лим попытался с азартом достать кончиком языка до носа, — Господи, за что мне этот придурок и второй бешеный с ногами, как у балерины. — Я все еще поражена в твоим терпением, —подмечает девушка, — Я хочу спать. Что-то срочное? — Мой отец пропал, —заявляет водитель, так и не глянув ни разу на желтоглазую.       Повисла удручающая тишина. Отец Су пропал? Временный директор полицейской академии и старший в участке? Каждый раз перед тем, как она его видит, воздух напитывается чем-то невидимым и неслышимым. Пустотой эдакой, отсутствием всего. А теперь, после того, что произошло, эта пустота особенно звенит. Жутко, что на долю секунды перестает чувствовать себя собой. Это хоть и помогает быть чуточку увереннее, чем обычно, но эффект не долгий. Она вдруг выдыхает весь воздух из легких и говорит: — Это не моих рук дело. — Я знаю, —кивает. — Так а какое отношение к этому я имею? — Я прошу помощи. Я хочу найти отца, —сказал еще тише Су, — Он не святой и нам обоим с тобой насолил, но… — Ясно, беспокоишься.       Исчезновение отца Су как бы подтолкнуло Данби задуматься над тем, что у кого-то похожие беды, но люди поступают совсем по-разному. Интересно, если бы он был на ее месте четыре года назад, кем стал ы конечном итоге? Тем же полицейским, которого насильно втолкнули в участок? Как бы обернулась его жизнь, если б обратилась в кромешный Ад.       По пути они почему-то все втроем молчали и даже Чхан был, на удивление, молчаливым и спокойным. Это совсем не похоже на него, и это стало причиной, почему Данби почувствовала себя неловко. Триллион мыслей, от которых никак не сбежать. Они поглощают ее в свой омут и затягивают навечно, утопив в размышления. — Я правильно понимаю, что ты проебал своего батю, который вечно тебя пилит, Данби на практике пилит и вообще ненавидит и вообще он козёл? —инициатором первых разговоров стал как ни странно Чхан, очевидностью который страдал больше всех. Пак резко тормозит, слышит на заднем ряду его возглас: — ДА КТО ТАК ТОРМОЗИТ, ТЕБЕ ГДЕ ПРАВА ВЫДАВАЛИ, В ДЕТСКОМ МИРЕ? У МЕНЯ ПЕРДЕЧНЫЙ СИСТУП ТОЛЬКО ЧТО СЛУЧИЛСЯ! — Пердечный…кого? —заикающе переспросила Хео, пальцами вжавшись в кожаные сиденья, и невольно двумя пальцами перекрестила себя, говоря: — Во имя отца и сына и святого…пошли вы нахер с такой поездкой! — Заткнитесь оба! —рыкнул мужчина. — Обожаю, когда он командует и когда перепирается с Тэхуном. У меня аж встаё-…—не смог договорить Лим, как его перебил предупреждающий, недобрый взгляд копа, который через плечо к нему обернулся, чтобы взглядом заткнуть, — Все, все…молчу. — Я тебе персональную камеру уже приготовил, может, мне начать перебирать, за что тебе например сесть можно прямо в эти же минуты? У меня на тебя не просто дело есть, даже компроматы и если нужно будет, отправлю наряд к тем, с кем контактировал и они все о твоей жалкой жизни расскажут. Ну? Будем ещё шутки шутить?       Дан не узнает и его. Пак очень нервничает и это понятно. Но не кажется ли, что перегибает палку? Стоило ли вмешаться?       Су пытался выйти на след отца, но безрезультатно. Хотя бы крупицу подсказки, разве он оак много просит? Все, что ему осталось, это мониторить смартфон. Но у него все еще была надежда, что папу можно вернуть. Машина останавливается перед участком. Чхан заёрзал, стал неловко лыбу давить и говорить: — Слушай, я ж пошутил когда говорил, что у меня…ну ты понял. Чего сразу в участок-то? — Да сдался мне ты, —фыркает и выходит из авто, — Вы оба — в участок и не шуметь. Доходчиво? — А я думала по нам псих диспансер горюет, а оказывается участок. Разочаровывает, —почесала затылок лиловласаяи подтолкнула Лима вперед, как бы прибедняясь. Она не при делах, это не она и все не правда.       Полицейский участок, на удивление Пак, пуст. Это не могло не ошеломить Хео. Обычно оставались люди дежурить или доделывать отчеты, работу накопившуюся за день. Данте бы здесь самый первый уснул, если б остался. — Я думал у тебя побольше, —останавливается у двери Чхан и замечает на себе пару удивлённых взглядов, — Ну, кабинет.       Девушка глупо гыгыкает, отдавая должное своей человеческой стороне, которая показалась перед ними. Лим замечает, что пора этого парня за решётку посадить, но останавливает присутвие Дан. Ее это не устроит, а если не устроит, то сделает все, чтобы итог начал приносить ей пользу. — Это не мой кабинет, —поясняет он и пропускает вперед даму. Она заходит молча и понимает, что кабинет действительно принадлежал Пак, но старшему. Здесь по-необычному тихо и пустующе. Участок — то место, пожалуй, где можно много чего интересного узнать в жизни.       Офицеры считали, что работа их была не для слабонервных, поэтому отправляли новичков на расследование очередной ситуации, аргументируя тем, что молодым надо набираться опыта общения. — Итак, для чего мы здесь? Что мы здесь найдем? —спросила Данби невзначай. — Смысл жизни, —говорит Чхан. — Не знаю, я думал…—Пак дернул плечом, — Что смогу найти здесь ответы. Может, ты найдешь. Не знаю. Ничего не понимаю. Каша в голове. — Хорошо, давай посмотрим, —кивнула Данби и стала бегать глазами по всему кабинету, смотреть различные книги, вытряхивала из шкафчиков папки с бумагами. Это была изнурительной работой, от которой становилось дурно и душно. — Может, ноутбук? —Чхан кивнул в сторону устройства, который лежал на подоконнике. — Он им редко пользуется, —поясняет офицер. — Значит, там что-то есть, давай его сюда, Чхан, —Дан плюхнулась на стул. Ей то и дело хотелось подслушать чей-то разговор, а затем предложить помощь или высказать свои догадки, к которым всегда относились пренебрежительно. Облокотившись рукой на подлокотник, она вдруг открыла ноутбук, где сиюминутно включился экран, — Запаролен. Знаешь пароль? — Нет, —заявил Су, не отрывая взгляд от девайса, — Знал бы, давно промониторил его. — Какой на нем Windows стоит? — Ты б спросила еще у меня, какие Чхан носит трусы. — У меня вообще-то красненькие с кружевами, ты знаешь как нынче Виктория Сикрет загнула ценник! —заулыбался широко-широко Лим, — Осуждаю вообще-то, как же женщинам нелегко тратить деньги только за красоту. — Давай его в камеру посадим? — Су оторвал пальцы от клавиатуры и пристально посмотрел на парня своими глазами. — Не сегодня, —похлопала по плечу Хео и уткнулась в монитор, — Значит, не знаешь, какая винда здесь стоит? — Не знаю, десятка скорее всего. Не люблю Windows 10, я предпочитаю-… — Семерку? —предположил Лим. — Именно, —кивает, — Так. Хватит! Замолчи. Отвлекаешь!       Пока Су спорил с Чханом, Данби уже набирала номер какой-то на своем полуразбитом смартфоне. Она одним движением пальцев заставила их обоих умолкнуть, пока никто ей не отвечал на звонок. Но когда по ту сторону трубки все же послышался заспанный голос, девушка промурлыкала ласково: — Староста, приветик. Разбудила тебя? — Да, —простонал он, — Что опять случилось? — Мне о-очень нужна твоя помощь. Я забы-ыла пароль на ноутбуке, ничего поделать не могу! Помоги пожалуйста, ну? — Ох…давай по видеосвязи? — Давай, давай, —и перевела на фронтальную камеру запись. — Ты чего зависла? —немного подвисая, спросил Данте, пока делал глоток воды. — Не знаю, спасибо, что согласился помочь, —искренне призналась девушка, отводя глаза. — Это что? Кабинет? Погоди, твою мать, что ты делаешь в кабинете начальника участка!       Она была не мастак врать, но так не хотелось лгать Данте, поэтому она сложила руки перед собой и сказала: — Начальник пропал. Я хочу его найти. Данте, мне нужна твоя помощь. Помоги разблокировать его ноутбук. — Данби, а когда учиться? Погоди, ты? Ты и спасать этого мудака?! Ну ничего себе, —он в четырех стенах с ума сходил от скуки. Но эта дамочка…вот как чувствует! Данте просто не знает, как она вообще ему на голову свалилась, — Рыться в личных вещах начальника! Это незаконно. — Это дело касается моего отца, —появился на экране Данби позади Пак Су и приветствующе кивнул, — Если есть у тебя какие-то возможности, то будь добр, помоги нам. — О.офицер Пак?! Он… ОН ВАШ ОТЕЦ?!       Притворно оскорбившись, Су положил руку на грудь и удивлённо переспросил: — Мы разве не похожи?       Отчаянно стараясь не поддаться волне смеха, Данби скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на мужчину. — Если честно, то нет, сэр. — А я говорил, что ты приемный! —загоготал Чхан и показался тоже на камере девушки. Он наклонился к телефону, отчего на видео казался вверх тормашками. Юноша помахал рукой и поприветствовался: — Хаюшки! Помнишь меня? — К сожалению, —наклонил голову на бок юноша с маленьким хвостиком на голове, совсем позабыв о том, что у него половину волос нет — сбрито, — Я шучу, гонщик, не обижайся. — Дан, каждый раз буду спрашивать. Ты почему от меня прятала это чудо? Он мне нравится! — Вот поэтому и скрывала, —поясняет девушка. — А ну отдай, —Лим отбирает у девушки телефон и показывает полностью себя, машет по связи новому знакомлму рукой и говорит: — Слушай, староста, нам реально нужна твоя помощь. И почему она тебя по имени не зовет так часто? А, ты получается маленький руководитель стадо будущих полицейских? — Точнее и не скажешь, —усмехнулся Донати, — Наверное, стоит все же отдать телефон Данби, я ведь согласился помочь. — Ну погоди, —проскулил Лим, — А хочешь я покажу свои новые движения, которые я придумал? Мне когда становится скучно, я начинаю страдать веселой херней. Показать?       Данте покосился на Хео, которая массировала переносицу и махала рукой, мол, соглашайся лучше. Староста пожал плечами и согласился на эту маленькую авантюру. Лим то повторял движения в стиле диско, то на ходу импровизировал. И все это время наслаждался смехом и подбадриваниями старосты Дан. — И самое сложное! Я кое как выучил! —пропыхтел брюнет и сделал корявую волну, за что получил аплодисменты. — У тебя хорошо выходит, Лим Чхан. Мне понравилось. — А я говорил, что умею танцевать! А вы мне не верили! —указал на Пак и Хео парень, — Спасибо, дружище, рад был поболтать. А теперь отдаю телефон этой злюке.       Девушка потирала руки и когда ей вернули сотовый, она уместила его на стенке кружки, а сама взялась за компьютер. — Что мы имеем? —спрашивает Данте. — Запароленный ноут начальника, вроде винду десятую и мое раздражение. — Хороший сюжет для фанфиков, —подметил староста, — Ладно, давай посмотрим.       Донати не так часто входил в систему компьютеров без паролей, но раз уж согласился участвовать в этом, то пути назад уже вроде как и нет. Нужно было сбросить пароль Windows. Для этого он порекомендовал девчонке выбрать свою операционную систему в раскрывающемся меню, уточняя то, что необходимо обязательно нажать на ранее установленную ОС. Данби установила флажок рядом с именем пользователя, для которого хотела сбросить этот несчастный пароль.       Нажала левой кнопкой мыши «Сбросить пароль», и ей высветилось имя отца Су, а также пояснение того, что имя пользователя будет сброшено в кратчайшие сроки. — Офигеть, да ты мегамозг, Данте! —восхищенно заметил Чхан, — Блин, у тебя имя как из игры «Devil my Cry» типо? — Надеюсь, что да, —усмехнулся юноша, — Продолжим? — А, извините, мешаюсь, —точно кот, он спрыгнул со стола и плюхнулся на подоконник.       Затем, когда Хео, увидела сообщение «Пароль выбранной учетной записи пользователя успешно сброшен», Данби говорит: — Вроде пока все чётко, пароль сброшен. Что дальше? — Нажмите «Перезагрузить» и дождитесь успешного перезапуска Windows. Семерка лучше десятки. — Еще один, —закатила глаза Дан, — И чего вам всем десятка не нравится? — Это мое сугубо личное мнение. Но видишь ли, Windows 7 ставит упор больше на производительность, а Windows 10 на многозадачности. Проще говоря, при работе с несколькими приложениями…—Данте не договорил, как Су продолжил: —…Семерка будет тормозить, в то время как десятка рационально распределит свои ресурсы так, чтобы компьютер не давал сбоев. — Так точно, офицер Пак, —кивает Данте, — Ну а вообще, сравнивать ОС не имеет смысла, потому что каждая «операционка» работает, исходя из своих возможностей и ресурсов. — Получилось! —воскликнула Дан и даже подскочила из-за стола, из-за чего внезапно телефон упал экраном на стол, плюхнувшись. Ойкнув, она ставит телефон в исходное положение и сияет от радости, — Данте, спасибо большое! — Теперь можно я пойду спать? —взмолился староста. — Отпускаю, еще раз спасибо, серьезно, —хихикнула невольно, — Ты прям мозг! — Да ты мощнее электрокара, дружище! —усмехнулся Лим, — Ну…типо японцы сейчас же производят мощный спортивный автомобиль…и все…ну…ну ты понял. — Это…комплимент? —подло улыбнулся Данте, приподняв один уголок губ, — Спасибо, зеленоглазка, я учту. А теперь извините, вы мне…нахер весь режим сбили. Не звоните пожалуйста. До скорого.       И отключился. — Ну? Открывай скорее! —поторапливает Чхан свою подругу, пихая плечом.       Данби никогда не любила, чтобы ее торопили, но для Чхана можно сделатт исключение. Они оба сидели на краю одного стула, пока девушка пробегалп взглядом папки. «Папка 1», «Папка 2» и так далее. Лиловласая отодвинулась и прыснула: — Кто вообще так подписывает папки? У меня мама и то лучше подписывает. — Я пожалуй схожу в круглосуточный магазин, —потянувшись, заявил Лим, — Су, я тебе звякну, как подойду к участку. Встретишь? — Давай. Купи мне кофе, я тебе на карту уже деньги кинул. Шустрее только.       Чхан ушел, оставив тех одних наедине. Он будет все время оглядываться, нервно поправляя лямки рюкзака и переводя взгляд с темных переулков и на часы. Тихо здесь. Кроссовки промокли от многочисленных похождений по лужам и когда яркая, неоновая вывеска магазина стала видна ему, позади себя услышал: — Вот уж не ожидала встретить твою морду.       Чхан слышит за спиной голос и уже не так согласен с мыслями минутной давности. Он разворачивается и видит Кёуль. Она тут же подходит к нему и поднимает взгляд снизу вверх. — Ну извини, что планета одна.       Зрительный контакт кажется затянувшимся обоим, и они резко отходят друг от друга, стараясь прятать неловкость. — Я соскучился, —прерывает эту ублюдскую тишину.       Хан немного путается в своих же мыслях. И что это должно значит? Она все также смотрит в небо, пытаясь найти хоть одну подсказку. — И что мне эта информация должна дать? —хмыкает розовласая и пинает камушек от себя носочком конверса. Чхан понимает, что произнес последнюю фразу вслух, но Кёуль переводит взгляд на него и невольно дополняет: — Ладно, мне нет дела до тебя, нужно идти. — Кёуль, мне жаль, что так вышло. Я очень скучал по тебе, как бы мне не хотелось это признавать, но куда же спрячешься от очевидности?       Лиму хочется все рассказать ей. Про болезнь, про все. Ему кажется, что если он не купит новую партию таблеток и не станет халатно относиться к назначенным терапиям, то сведет себя раньше. Только с ней ему становится легче и одновременно мучительно. Он уже сейчас чувствует, как вокруг становится светлее из-за освещения магазина. — Правильно мне Ван-Гук говорил, нечего мне водиться с парнями, которые даже за себя постоять не могут. Себе для начала помоги, а потом другим! Ты просто облочка человека, которая имитирует хоть какие-то чувства. Ты болен, но ведешь сука себя так, как будто это простой грипп. Скажи, ты придурок? — Придурок, —кивает соглашенно и вдруг кокетливо натягивает лыбу на лицо, щелкает пальцами и указывает на нее, — Но твой любимый придурок! Верно же? — Ве-…—до Хан неспеша дошел смысл сказанного, — ИДИ НАХУЙ! Просто вали! Брысь! — Уже ухо-ожу-у-у, —отсалютовывает и кланится прежде чем зайти в супермаркет.       Он будет знать каждую секунду мучительного прошлого, когда он видит ее бешеный взгляд. Когда проснулся на следующее утро, и узнал, что она тусуется с Кан Ыну. Это будто подбило ему крылья небольшой радости. — Сука, —она запускает пятью в свои смывшиеся розовые локоны и пытается собрать все мысли воедино.       Сумерки толкали её быстрее, заявляя спотыкаться и едва не падая, девушка ходила вокруг магазина. Лёгкие полыхали, требовали остановиться, сдаться, принять участь. Этот человек — сплошное дерьмо, которое можно в любой момент растоптать, размазать по серому асфальту и обратить в ничто. Кёуль могла и у нее есть все силы, чтобы сделать это. Только по итогу она сидит на ступеньке магазина брошенным щенком и думает о том, какая же дура. «ДУРА! ДУРА! ДУРА! ДУ-У-УРА-А-А! ПОЧЕМУ Я ВООБЩЕ С НИМ ПЕРЕСЕКЛАСЬ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?!»       У девочки с розовыми волосами в голове дохуяллион импульсов, перетянутых венами. Мысли, рожденные собственным мозгом. Приоритеты к чертям менялись со скоростью японской машины, что разгонялась едва ли не на максимум. Вот только это зменение было совсем нелогичным. Кёуль знает: что-то в ней меняется, но она не может уловить, что именно.       Чхан выходит из магазина, в одном пакет, а в другом — подставка с двумя стаканами кофе. Он подходит к лавочке, где никого не было, ставит шуршащий пакет и тянется руками к небу. Кто-то, не растерявшись, схватил его за грязный свитшот, потянул за собой, и они оба кубарем полетели на траву за лавочкой. — Какого хера?! —вырывается у него из уст, когда замечает Хан, что оказалась сидящей сверху. Сжав горло Лима одной рукой, другой вытащила из кармана складной нож с блестящей рукоятью, что от начищенности отбросило блик в его малахитовые глаза. — Я. Тебя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, — процедила яростно Хан. Холодный металл прижался к сонной артерии. — Да мы прям как из аниме «Принцесса Мононоке», —прохрипел Чхан, — Неплохо, что…дальше? Это все, что ты хотела мне сказать? А то мне уже тесно становится. — Тесно? — В штанах, —расплылся в блаженной ухмылке он, осторожно переложив свои рука на ее бёдра. Лицо брюнета стало самодовольным, да такое, по которому хотелось с удовольствием проехаться. — Гандон, —шипит Кёуль. — Сегодня не брал его с собой, ты бы хоть предупредила, а то я ж чуть ли не с голой жопой, —приподнял одну бровь. Рука девушки медленно опустилась с горла на ключицу, где под кожей чувствовалось бьющееся об рёбра сердце. — Тебе не нужны презервативы, ты и так гандон, —даже сейчас, в самый разгар злости, у Кёуль не было смелости ему перерезать глотку. — Тоже мне Америку открыла, —огрызнулся. Рука сестры Ван-Гука метнулась к шее парня, обхватив сзади. — Заткни. Свой. Рот. Меня от тебя тошнит. — Повтори это еще раз и заткни меня, мне нравится, как ты злишься. Умоляю, скажи что-нибудь еще плохое, —от нахлынувших эмоций, молодой человек сжал ладонью бархатистую траву под рукой, погружая пальцы в зелень. Он резко поднялся и встретился с ее ошеломленным лицом, — Что такое? Язык проглотила? Давай я найду его? — З-замолчи! —раскрасневшись, она оттолкнула его от себя и как только девушка запланировала тактическое отступление, Чхан притянул собственнически девушку. — Так чего ждешь? Ты просишь меня замолчать, но сама ничего для этого не делаешь, —холодные руки забрались под кофту, где таилась скромная майка, которую он еще сильнее хотел не лицезреть, — Скажи, что я плохой, что я эгоистичный гей, которому лишь бы удовлетворить себя и свои хотелки. Который имитирует любые чувства, даже оргазм, давай. Скажи мне то, что я самый ужасный человек в твоей жизни, который тебя обязательно бросит, использует как красивенькое тело. Я ведь такой в твоих глазах? Я лишь для тебя психологическая губка, на которую можно в любой момент сорваться. — Как много текста, ты заучивал? — Я даже не подумал об этом, —хмыкнул, — Письма я тебе еще не писал. Обойдешься. — Самый умный?! — Ты либо слезай с меня, либо я тебя сейчас засосу. — ТЫ МЕНЯ САМ НЕ ОТПУСКАЕШЬ! — Именно, —подло заоскалился и прильнул к ее обслхшим губам.       Это было что-то запретное, непонятное, абсурдное. Сначала он казался ей таким осторожным, чутким, но с каждым мгновением становился более беспощадным. Ее губы податливо следовали за его. Лим углублял поцелуй, наполняя этот момент большими чувствами. И в сию мгновение эмоции Кёуль взорвались мощнейшим всплеском. Но тут нечто холодное и круглое коснулось ее языка. Он на секунду отстранился неохотно от нее, давая ей ощутить металлический привкус. Чхан расплылся с довольной улыбке и показал проколотый язык. — У тебя язык проколот был?! —вытаращила она глаза. — Сюрпри-из, —от удовольствия прикрыл глаза, склонил голову, но тут же пальцы Хан больно вцепили в корни волос, оттягивая назад, — Воу-воу, полегче! Все патлы мои вырвешь. — Чхан, завали ебало.       Она, глядя ему в глаза, будто змеюка редкостная, гипнотизирующая жертву. Кёуль поднимается на ноги и окидывает его надменным взглядом. — Я прощен? —заулюкал парниша и цокнул языком, — Не молчи, ты и так меня о-очень сильно мучаешь. — Пошел ты! —с обагровевшим личиком она подорвалась и убежала прочь, игнорируя его громкий и заразительный смех.       Ноги сами заставляют и толкают девушку бежать, бежать куда угодно, лишь бы подальше от этого идиота, для которого нужно только найти себе веселье. Пожелтевшая от времени подошва старых кроссовок, сильнее стирается о всевозможные поверхности и препядствия под собой, а глаза со всей силы сжаты аж до боли в глазных яблоках. Чудо, что она не врезалась за всю дорогу ни в кого и ни во что лишнее. Спустя неизвестное время безостановочного бега во всю силу, ноги перестают слушаться, а тело постепенно обмякает от истраченных сил, заставляя владельца медленно сбавить пыл и в конечном счёте остановиться. Тяжёлые веки наконец раскрываются, позволяя вновь видеть не одну пелену тьмы, но и окружающий её мир. Но лучше бы младшая Хан его не видела, а осталось в той тьме. — Вы блять издеваетесь, вы…—осипшим и отчайным голосом, разрезает окружающую тишину заброшенного стадиона, — СУКА! почему я пытаюсь свалить от тебя, в место — связанное с тобой же?!       Воспоминания ненароком окутывают и так больную голову девушки, от чего в висках пульсация начинает бить с новой силой то ли от злости, то ли множества событий за последний час. как сама великая Хан Кёуль еле переосилила свою гордость, что бы попросить этого мудака научить её вождению. Как он впервые рассказал ей первой о своей грёбанной болезни. как они сидели на этих пошарканых старых местах и собачились друг на друга, словно их вражда шла с самого рождения. И всё это было тогда, на этом отвратительном стадионе, где слой пыли толще школьных ненужных энциклопедий. Белоснежные зубы сжимаются до неприятного скрипа и лёгкой боли по всей линни челюсти, а кулаки до того, что алые ногти средней длины, впиваются под самую кожу с ярко выступающими венами. — Что б вы все сдохли, —проклинает как и строителей этого места, так владельцев, что забросили его. Забросили давным давно, что бы в какой-то момент Чхан узнал о нём и под выкидоны розововласой, привёз сюда, дабы сбавить обороты на её желание водить и орать. Как известно, вышло у него это плохо.       С тяжестью ноги поднимаются и постепенно одна за другой, двигают Кёуль вперёд, пока колени не упираются в дерево для линии второго ряда мест. Набравшись последней капли самообладания, правая нога резко поднимается до такой степени, что коленная чашечка почти касается женского подбородка и со всей мощью бьёт на деревянную поверхность. Пыль резко вздымается вверх, рассеивая свою грязь на ближайшие полтора метра по ближайшим поверхностям с воздухом. Дерево в ответ может только протяжно проскрипеть, словно от возмущения появления чужого человека с оскорблениями своих мест. Девушка морщится от неприятных звуков и уже спокойнее ставит вторую ногу, полность забираясь на потасканную жизнью и временем, поверхность. Смотря себе под нос и на все выступающие косяки под собой, медленным шагом она шла по этой тонкой линии. Словно как в детстве, по кривому бардюру под руку брата, выпятив губы уточкой и с широко раскрытыми глазёнками детской наивности. Только сейчас под её подошвой не было гладкого бардюра, на лице не было детского лепета, а самого родного человека нигде не было. На замену всему этому, были лишь выступающие ржавые гвозди, торчащие из треснутого дерева, которое когда-то служило людям для удобного просмотра за каким либо шоу или игрой.       А на лице играло полное отчайние с нотами злости на саму себя и без того алеющими глазам, которые только наливались огнём. Огнём, который нужно было потушить той мокрой пеленой, которая начинала покрывать его. Но со всей силы вода продолжала держаться на той грани тушения огня, не имея возможности выплеснуться наружу, пока её сдерживала вся сила воли Хан Кёуль. Она могла бы так и дойти до самого конца этой полосы, но её тело вновь замерло как вкопанное, пока взгляд буравил очередные воспоминания. Прямо в миллиметрах от носков кросовок, где должна быть привычная плотная пыль, её не было. На расстоянии друг от друга, были два пустых следа без пыли и с относительно ровной поверхностью. может здесь кто-то сидел, может даже не они. Её это не ебёт, потому что в голове рисуется именно полная картина их встречи. — Ненавижу…       Без разборок и задних мыслей, рука хватает корявую металлическую палку, которая скорее всего была в прошлом поручнем. Рукоять сжимает и вторая рука, закидывая массивный предмет за спину и выпячивая грудной клеткой вперёд для замаха, девушка последний раз теснит брови к переносице как можно сильнее. — Ненавижу.       Удар. Ещё один. Третий. — НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ ДО ТОШНОТЫ, ЧТО ХОЧУ СОГНУТЬСЯ И ПРОБЛЕВАТЬСЯ ОТ ТЕБЯ. ПИТАЮ ТО, ОТ ЧЕГО НЕНАВИЖУ СЕБЯ!       Слова льются как водопад, бьются о кислород как о каменное дно. Дерево ноет и безвозвратно принимает эмоции девушки, позволяя уничтожать себя в щепки, оставляя за собой не просто беспыльные места — но и сплошные дыры в них. Кусает губы до неостановочных ручейков крови по самый подбородок, откуда красные вязкие капли падали на белые кроссовки.       С рук капает идентичная жидкость, но в более маштабных количествах из-за кривых выступов острого железа. Такого же острого, как остроумные шутки её идиота. Металлическая хрень ударает последний раз в соседнюю спинку передних мест и одна рука отпускает, пока вторая резво отводит её полётом в сторону, так же разжимая.       Железо отлетает вдаль и последний звук, который был услышал, глухое падение, отдавая власть былой бесстрасной тишине ночи. Рот подбирает воздух по самые гланды и задерживая дыхание на мгновение, импульсивно выдыхает, от чего будто не только лёгкие опустели, но и всевозможные органы. Хан запрокидывает голову назад, что бы прищуром лицезреть тёмное небо, на котором сегодня даже не было ни единой звезды.       Она тяжело дышит, еле продолжает стоять и кое-как продолжает мыслить. и последнее, что может понять, прежде чем почувствовать крупицы лёгкости. — Люблю тебя. За это и ненавижу. Хуёво, —каждую фразу обрывает, с неощутимой болью шевеля кровавыми губами, но чувствую такую желанную лёгкость с каждым словом.       Самой себе бы не лишний раз врезала за это, но уже нет никакого желания. нет больше никакого былого смысла противиться себе, рано или поздно ей нужно было принять столь неприятные факты для себя. И прямо сейчас она это сделала. Не понимает, то-ли частичкой горда собой, то-ли ещё хуже стало. — Ебать ты себе развлечение нашла. Вещи не жалко? Много чего могло сгодиться бездомным, —чужой голос как током пробивает под всей кожей и играет по каждому сантиметру тонких нервов, заставляя ощутить гусиную кожу мурашек под тканями одежды. Как ни странно, в его голосе совершенно не было былой забавы, но она даже не оборачивается и не шевелится, продолжая тонкой щелью меж век — смотреть на помутневшую луну. — Бомж здесь только ты. А тебе и такое сгодится.       В её тоне так же нет привычной агрессии. Парню оставалось только и ощущать по её голосу и виду, что силы давно покинули это девичье тело, оставляя былое проишествие разгрома позади. Она хочет снова найти ту металлическую палку, снова обхватить её израненными и липкими ладонями, но замахнуться ей ещё сильнее над черепной коробкой с чёрными как смоль волосами. Смотреть на то, как разбивает эту физиономию до мяса, до самых хрупких костяшек по всему хлюпкому телу. Смотреть как алая кровь стекает не по ней из-за него, а по нему из-за неё. Почему складывается это склизкое ощущение, как будто она бегает за ним, а не он. Как будто это она тот надоедливый насморк, не позволяющий вдохнуть полной грудью, а лишь безысходно хлюпать носом. Хотя именно хлюпать должна Кёуль, от него.       До ушной раковины доходят еле уловимие звуки отвратительного скрипа, но сейчас она словно кошка — обострила всевозможные чувства и улавливает даже мимолётное жужжание насекомых.       На плечо опускается тяжёлая тёплая ладонь, отдавая новой неприятной волной мурашек по ледяному телу, заставляя поджать бедные искусанные губы вместе, склеивая липким потом в перемешку с кровью. — Уйди, —лепечет из последних сил, но даже при таких раскладах, заставляет чувствовать какое отвращение цедит через одну лишь хриплую просьбу. Нет, приказ. — Если оставить здесь такую тушку подыхать и задыхаться от своей гордости, то Ван-Гук не будет скакать от радости, —голос Лима сыплет на все раскрытые раны, новую, совсем свежую соль, что хочется схватить горсть земли и запихать ему по самую глотку, что бы ощутил свою же солёную горечь.       Но девушка продолжает стоять головой ввысь, словно ей вкололи укол, который решил действовать по своему, парализовав всё её тело до самого скончания никчёмной жизни. — Я тебе по человечески говорю съебаться в туман, ёж проклятый. — Единственное что я слышу, так это еле разборчивое хрипение, будто кошка за углом шерсть выкашлять хочет. отличий, к слову, мало.       Её бесит очередная шутка, а стальной тон вместо смеха, ещё больше и хуже раздражает всё нутро. Чувствует, как чужие шершавые руки без лишней ткани, обвивают грудную клетку и сжимают настойчиво, пока мазольчатые пальцы с чёрным маникюром, хватают плотную ткань кофты чуть ниже подмышек. Притягивает её холодную спину вплотную, к своему тёплому от обогревателя в автомобиле, телу. наклоняется медленно и словно змей проскальзывает, укладывая свой подбородок на обмякшее женское плечо. — Успокой своих бесов. Можешь хоть орать здесь во все гланды.       Горячее дыхание Чхана провожает слова на её бледную шею с напряжёнными выступающими суставами, от плотно сжатой челюсти. Но пальцы хватают его руки на своей грудной клетке, которая начала сильнее и чаще вздыматься от учащённого дыхания с сердцебиением. Ногти с её пальцев впиваются под кожу его рук, заставляя парня слегка зажмурить нос, но не смея противиться этой самоуверенной сейчас.       Алая кровь с её ладоней, теперь покоится и на нём. Словно молчаливо показывая то, что он является причиной её появления и обязан забрать это назад. — Могилу тебе выкопаю на этом гнилом стадионе, —сквозь зубы цедит из своего существенного самообладания, среди этого места и этого человека. — Жду не дождусь, —уголки губ с осторожностью чуть тянутся ввысь, заставляя устало приулыбнуться по привычке на её колкости. Горячие обветренные губы бесцеремонно, но постепенно припадают на девичью шею, сминая и слегка присасывая мягкую поддатливую кожу, вынуждая вытеснить холод своей высокой температурой.       Розововласая лишь шикает, ещё сильнее сжимая чужие обвитые руки вокруг своей груди, что уже и его кровь желает выйти наружу благодаря тоненьким порезам от её ногтей. Но эта боль лишь сильнее пихает парня под дых, увеличивая его настойчивость в действиях. Челюсть смыкается на её коже, но моментально отпуская плен из своих зубов, горячий мокрый язык проходится по болезненному засосу, словно драный пёс зализывая рану. Металл маленького шарика на языке, мешает жар с мелким былым холодом, проводя мокрую дорожку от своей метки ниже, к плечам, пока не сталкивается с тошнотворной тканью. Рот смыкается, отстраняясь от своих сделанных пакостей, но руки так и продолжают накрепко прижимать младшую Хан спиной к себе. Изумрудно-пылающий взгляд поднимается к её лицу, позволяя увидеть смещённый брови к переносице, до боли зажмуренные глаза с носом и сжатые губы в тонкую бледную полоску.       Казалось, эта особа сейчас с новой силой взорвётся от возмущения с протестами, но её всё так же выдавала краснота кончиков ушей и пурпурный румянец на щеках, словно она била себя по лицу, пока парень делал что вздумается. Только её ладони всё это время выражали протест своим оружием на его руках и не были заняты иным. — Ты сейчас лопнешь.       Глаза резко открываются как можно шире, а ногти проходятся по всей длине его рук, в попытках расцарапать всё сильнее и сильнее. — Пусти блять! — Ауч! Убери свои когти! —ворчит на её попытки физически выбраться из его тиск, но накрепко так и не смеет отпускать, даже при всех желаниях сохранить свою и без того шаткую безопасность. — Я тебя домой довезти собираюсь, утихомерься, а? Мне твой брат крышу снесёт, если такую бешенную оставлю здесь. — Какого ты вообще о Ван-Гуке всё тараторишь?       Она постепенно прекращает попытки верчения для спасения от этого мудака, но продолжает для сжимать пальцами его запястья. — С такого, что уже больше трёх ночи, а ребёнка след простыл. Естественно как самому ответственному, он позвонил мне. к сожалению.       Кёуль оборачивается через плечо, что бы высмеять в лицо эти высказывания о том, что он «самый ответственный», но тут же встречается слишком близко с его физиономией. — Да иди ты нахуй! — Принимаю приглашения только на твой, —вновь эта приторно-кислая улыбка, в которую так борешься с желанием плюнуть. Выгибает так наигранно и наивно бровь, словно ничего не сделал, а просто съел бесполезный шоколад перед сытным обедом.       Смотрит в эти довольные яркие изумрудные глаза с чёрными зрачками, видит каждый красный маленький капиляр, которые все расплетаются от уголков. Замечает такие мелочи, как едва заметно и естественно поблёскивает нижняя слизистая и поднимается в прищуре, под воздействием улыбки ниже. Вновь корит себя за то, что делает, но не может перестать в наглую прожигать этого чёрта своими горящими эмоциями глазами в ответ. Если бы на них смотрели со стороны, то их вражда взглядами, сейчас показалась бы противостоянием огня её алых глаз — на его непроглядный лес. Невероятная температура огня пользуется своими преимуществами, настойчиво и как можно быстрее пожирая всю зелень, оставляя один лишь пепел с голой корой и ветками, которые постепенно не выдерживали и падали в такую же пропасть горящей травы. А лес терпит этот напор, используя свои нескончаемые маштабы в пользу. Огонь когда-нибудь погаснет и смирится, как и она. Но лес когда-нибудь да восстановит своё былое величие, без обиды на давние разногласия с горящим характером. — Уже рассвет начинается. Подбирай свои кровавые остатки и домой. — И прям не ссышь за чистый салон «своей малышки»? — Думаешь, я не заставлю тебя потом мыть до дыр этот самый салон?       Хан хотела что либо возразить, но ее без предупреждений потащили назад и буквально тянув так, что тело не успело среагировать, провалившись окончательно под чужую хватку. — Квоча блять, подъём, —раздался голос сверху и кивок головы под её ноги, намекая на торчащие коряги дерева со всех сторон на старинных сидениях.       Девушка фыркнула и оперевшись о руки Лима, через силу поднялась обратно на ватные ноги, когда наконец хватка на теле ушла и он высвободил её окончательно. Долго радоваться не пришлось, потому что тонкое запястье тут же хватают, заставляя перекинуть свою руку через мужскую шею для какой-никакой опоры. — Да ты стебёшься надо мной? Я сама идти могу. — Очень охотно верю в эти басни, — ноги и правда плохо слушались, как и всё тело в целом, после всего выплеска эмоций и произошедшего за этот не самый лучший день в её жизни. Но великая гордость не позволяла никаким раком с горы, согласиться с любыми его словами сегодня, потому она молча сглатывает замечания. — Можешь не мыть салон, —неожиданно выдаёт вердикт, от чего девушка уже не понимает где он очередной раз издевается, а где говорит по-серьёзному. — Тебя какая хуйня укусила? — Хуйня сегодня укусила только тебя.       Звонкий удар. И вот на воротнике чёрной футболки, алое пятно становится ещё маштабнее. — Молчу-молчу! У меня уже весь гардероб в твоей крови, будто это я тебя тут расстрелял. Просто хотел предложить компромисс. — Какой ещё компромисс? С тобой сделки никогда в жизни не заключу, — наконец корявая полоса бывших сидений стадиона заканчивается и молодой человек первым спрыгивает, на момент отпуская её руку, но как оборачивается, вновь собирается цепляться хваткой за запястье, которое в нужный момент отдёрнули. — Рассмотришь моё давнее предложение в положительном ключе — и можешь забыть про свои следы «от месячных» в машине. — Предложение? — Сходить на свидание.       Даёт подзатыльник под зад одними словами и не краснее. Стоит с чеширской улыбкой, а глаза так и смотрят снизу-вверх изподлобья на неё и лицо, которое меняется со скоростью света. Разве что не быстрее. И всё же выбор остаётся на таком привычном хмуром виде, что можно по памяти написать его картину в тонких деталях.       Молчание неразрывно старается резать кислород вокруг этих двух людей, пока девушка продолжает стоять на невысоком краю скрипучего дерева, без задумок следовать примеру парня на твёрдую землю его под ногами. — Самого себя не заебал с этим? Только при МОИХ условиях я куда либо иду. — Выкладывай карты со скелетами на стол, —улыбка спадает с лица, но заинтересованный взгляд продолжает бегать по всем девичьим участкам. — Во первых — для меня это не свидание и меня не колышет что ты там себе надумаешь. Во вторых — если хоть какую очередную еботню опять выкинешь, то я сваливаю на все четыре стороны. — Так просто? Я ожидал расписания где-кто соснул. — Для тебя и это невыполнимо, — рука наигранно хватается за сторону сердца и слышится протяжное «ох». — Не недооценивай мои возможности, мелочь. Между прочим, опыт значительный.       Её подошва наконец касается куда более устойчивой земли, вместо тех неровностей и при первой же возможности, ладонь шлепком прилетает в его лоб. — Завались.

***

      Девушка сидела в кабинете участка напротив своего старосты, и по совместительству, коллегой будущим. Если ее будущее, конечно, не закончится за решеткой. Она перебирала бумаги с такой же неохотой, как и Данте. Они оба не были рады, но пока отец Су не обнаружили, им приходится делать всю муторную работу занятых офицеров. — Кто бы мог подумать, что нас заставят бумажки перебирать. В дневнике производственной практики нам это же писать? Куратор нас убьет, —закатила глаза Хео, — Ты, похоже, уже вошел во вкус. — Издевайся, издевайся, тебе ж все смешно, —закатил глаза староста, — Я все еще удивлён, что тебя даже в участке знают. И какты до сих пор не загребла со своими-… — Данте. Помолчи.       Она никогда раньше не задерживалась так надолго. Обычно работа была пустяковая. На секунду стало страшно от одной мысли, что Ван-Гук уже мог на таран к ним пойти. — Выглядишь бодрой, —хитро ухмыляется он, — Хоть на сутки отправляй. — Иди ты!       Сортировать бумаги оказалось нетрудной, но такой нудной работой. Они сидели с Данте теперь рядом, просматривая материалы различных дел, которые взяли офицеры. Пока староста, упёршись лбом в стол, лумал о том, почему же именно сегодня так не везет, Данби же уставилась в окно. — Еще полчаса и мы свободны. — Кру-уто, —она поднялась с места и потянулась. Прошла мимо столов, проведя по одному из них пальцами, но не останавливалась ни на миг. Одетая в синюю рубашку и юбку-карандаш с завышенной талией, девушка почти ничем не отличалась от сотрудников, и могла вполне сойти за детектива, — Кофе хочешь? — У меня сейчас туго с деньгами. — Я тебе о деньгах что-то говорила?       Староста бросил на нее скомканным листом бумаги, что заставило ее заулыбаться. Она повернулась в сторону одногруппника, затем отвернулась обратно. — Лавандовый раф с корицей, —говорит. — Выебываешься? — Разумеется, —поспешно кивает головой товарищ и провожает взглядом задорную девчонку, которая сегодня излучала, на удивление, только хорошее настроение. А все казалось просто: мама не лнзла в ее дела, Сангхун мозги не выносил и они хорошо побеседовали с Тэхуном. Он все еще пытался разобраться с тем, что у нее творится в голове, на что девушка сказала «Эта не та тема, на которую я хочу говорить с тобой. Не обижайся, не сейчас». Сон не любил эти тайны, загадки, но без них Данби — не Данби. Они разговаривали о самых простых вещах, и ни разу Тэ не зарекнулся об отношениях. За это ему отдельное «спасибо».       Хео выходит из участка, прижимая плечом телефон, с которого то и дело исходил приятный, женский голос. Ха все это тяжкое время ей впервые позвонила Гаёль. Они так долго не разговаривали, что темноволосая подумала о том, что их общению пришел каюк. Дело в том, что это действительно могло стать истиной, пока «Цыпа» не взяла инициативу на себя. Впервые за рабочий день у нее все гладко и никто не пытается ей кровь свернуть, испортить настроение и нервы потрепать.       Данби спускается медленно по лестнице, цокая каблуками никчемными и чувствует ноющую боль на пятке. Из-за долгого хождения на каблуках, пятки натерлись до крови и теперь приносит еще больший дискомфорт. —…серьезно? А я думала, что у него тогда камера разбилась, —протараторила желтоглазая, вспоминая былое время, когда от испуга Гаёль чуть не разбила дорогую камеру блондинчика, что не меняет свою должность оператора никогда. Что-то остаётся неизменным, — То-то же! Нечего было тебя пугать. Я так рада, что ты позвонила. Извини, если ты подумала о том, что мне нет никакого дела до вас. Сложились обстоятельства. «Ничего, дурында, я всегда верна тебе буду! @@»—со своим излюбленным акцентом проговорила девочка по ту сторону телефона. — Я рада, что ты пони-…—подняла молодая леди голову и замерла в тот же час, совсем позабыв о том, что говорила. Она медленно поднялась с корточек (потому что ее не волнует, в юбке она или нет, кто остановит?), но человек будто бы услышал это, и повернулся.       Юноша смотрел ей прямо в глаза, чуть повернув голову вбок, до тех пор, пока Дан не сделала два шага ему навстречу, завершая свой диалог с Гаёль: — Я перезвоню.       Не давая ни малейшего шанса расспросить, лиловласая отключается первой и замирает на той же ступеньке последней. В руках все еще держала смартфон, состояние которого не сулило о хорошем, но отчего-то ей мерещилось, что держала воздух. Она моргает пару раз, совсем не стыдясь своей сомнительности, но человек не пропадает. — Так и будешь там стоять? —разносит первый в щепки эту драгоценную тишину и ждет хоть какого-то ответа. А Дан как стояла на месте, так и стоит подавно, боясь, что если шевельнется, то ее сравняют здесь с землей. Не мерещится. Это не паранойя. К сожалению.       Хео понимает всеми извилинами, что если не сделает хоть что-нибудь, то это повысит шанс на его раздражение. Он человек из терпеливых, но терпение не вечное. Девушка аккуратно спускается со ступеньки и цокающими каблуками подходит к нему. Расстояние между ними все меньше, а градус все выше. Парень стоял у стены полицейского участка, а самом эпицентре тени, и смотрел на нее со скрещенными руками на груди. — Насколько я помню, ты не из безрассудных парней, чтобы так заявляться сюда, —хочет его ударить сильно, чтобы ему стало больно. У нее губы в темно-вишнёвый, глаза в чистейшее золото, а тембр голоса сильнее извивался в усмешке. Защитная реакция всего-навсего. Они так и продолжают стоять в тени, как будто их действительно незаметно. Данби проклинает свой язык, что метелил о хорошем дне, ибо сглазила. Надо же было так повезти ей, чтобы застать человека, который пришел нп открытую территорию. И если Ли Джинхо мог себе такое позволить, ибо связи, то этот парень, видимо, совсем бредит. Со Хэсу собственной персоной. — Если ты думаешь, что это такое опасное для меня место, то ошибаешься, —наконец решил показать свои маленькие, но острые, зубки спустя двухминутной тишины. — Хоть бы позвонил, сказал там, что соскучился, —это у нее интуитивно вылетает. Эта долбанная привычка породилась еще с Чханом и сейчас готова была поклясться, что шутить так было при нем неуместно, — Я, так понимаю, ты по мою душу пришел. Мне вообще-то кофе надо принести еще в участок. — Я тебя не держу, иди за кофе если это необходимо, —голос его как обычно был предательски спокоен и ровным, как будто он ожидал это услышать, — Далеко все равно не уйдешь.       И прав так-то. Она поджимает губы и уходит как можно быстрее. Хэсу закрывает глаза, когда она проносится мимо в таком деловом виде. Он молчит о том, что капроновая колготка дала незаметную поначалу полоску, из-за которой образовалась дырочка. Молчит о том, что видит покрасневшие пятки, которые намучались в тесной обуви. И, конечно, молчит о том, как от нее пахнет верхними нотами шалфея, дымом и еще какой-то непонятной травой. Со останавливает свой взгляд на едва трясущихся ладонях, потому что ими он хотел придушить ее, задеть те самые жизненно-важные точки и превратить с обмякшее тело. И снова молчит об этом.       Однажды к ней подходит вплотную, что стоило бы сделать парочку шагов назад, но не хочет. Она наклоняет голову на бок, подходит ближе, что можно подумать о чем-то аморальном. Хэсу все же отходит от нее и выпрыскивает осуждающий взор.       И угораздило же ему. У него много планов, но вечерние мысли его настолько измучили, что походили больше на некий кошмар: рубашка расстегнута у нее на то количество пуговиц, что любая бы женщина на улице посмотрела укоризненно, помада, перемешанная с кровью, размазана прямо по щеке, и он стоит перед ней с разбитыми костяшками.       Хэсу хмурится, вспоминает вчерашний вечер. Парень стоял над кружкой свежего чая, буквально нависая над напитком, пока его горячий пар старался выбиться из-под чужой тени. Томные глаза следили за каждым мимолётный движением жидкости с лёгко-зелёным оттенком, а пальцы тяжело и медленно отстукивали по кухонной столешнице. Вголове вертелось что угодно, начиная от вида чая, оттенка, происхождения, вкуса и… раздался противный телефонный звонок, отдавая неприятным шумом в барабанные перепонки.       Молодой человек перевёл свой безразличный взор на экран смартфона, где ярким белым шрифтом отражалось имя контакта «Джошуа». Взгляд буравил две красно-зелёные злосчастные кнопки с разных сторон, что казалось если посмотреть сейчас на пустую стену, то на ней будут так и гореть два неоновых кружочка. Спустя мгновение, смартфон погас, как и единственный появившийся источник малого света. Он не любил свет в своей квартире.       Со Хесу не волновало сейчас ни причина звонка, где он скорее всего услышал бы очередное «пойдём в бар, развеемся», ни Хео Данби. Его не волновало, что эта прихвостка из себя возомнила, не волновали её заскоки во всевозможных аспектах, и подавно не волновало предательство. Но суставы ладони накрепко сжимают ручку кружки с зелёным чаем так, что неожиданно слышится лёгкий треск. И вот на ручке повседневной кружке, уже видны еле заметные трещены, которые начинали неприятно пропускать в своих острые щели, тонкую молочную кожу.       Лицо парня не шевелилось никак, только бегающие томные глаза, выдавали все те мысли и ураганы, что творятся в его голове с самого появления этой проклятой девчонки. Ли Джинхо должен был сполна вбить ей мозги за то, что не тем перешла дорогу. Должна была биться в агонии боли и в конечном счете умереть как последняя брошенная шавка, которая постоянно бросалась на своих хозяев. Но эта шавка все еще жива, благодаря такому же ободранному псу — ее отчима. Он ему не понравился с первого знакомства и готов поспорить о том, что это взаимно.       Парня начинала раздражать не только сама девушка, но и все, что связано с ней хоть малейшей тонкой нитью. В том числе и он сам. «Если этого не хватило для твоего конца, то я собственноручно покончу со всем этим»—хрипота просачивалась в спокойном стальном голосе, посреди пустующей тишины квартиры. Ладонь разжалась на треснутой ручке кружки, которой оставалось держаться на одном лишь добром слове, и силуэт парня метнулся к выходу из квартиры. Попутно хватая за собой серую спортивку, порезы на ладони от кружки оставили пару еле заметных пятен на её воротнике. Дверь с шумом захлопнулась и последние кончики чужой тени ушли в щель за своим владельцем, который покидал это одинокое место. — Держи, —он вздрагивает от неожиданной наглости, от касания чьей-то руки. Хэсу прикусывает изнутри щеку и корит себя за излишнюю задумчивость. Однако при всем этом видит перед собой девушку, что протянула ему небольшой бумажный стаканчик. — Что это? —хоть и знал ответ на свой вопрос, все же задал его, потому что надо было удостовериться в том, что это бред сумашедшего или ему не кажется, что Данби протягивает для него…кофе. Она, видимо, совсем тронутая головой, потому что они далеко не друзья. Хотя и врагами трудно назвать. — Американо со сливками, ты, кажется, в тот раз еще закидывал меня этим вопросом. Решила, что надо тебе попробовать, раз уж…ничего другого предложить не могу. — Да ты реально конченная, —он массирует свою переносицу, сдерживая нервную усмешку от такой нелепой картины. И, как ни крути, Хэсу принимает такое действие и вдыхает аромат свежесваренного кофе. Пожалуй, единственный человек, который заметил такую идиотскую черту с нем. Не стоило ему тогда быть с ней на ее месте временной подработки. — Учту это за «спасибо». — Я с тобой не кофе приехал пить. — Жаль, а то кажется, что именно этого тебе и не хватает. — Ты едешь со мной. Сейчас. — Чего? —вздернулся у нее уголок губ, — Нет, у меня работа еще, я не могу просто взять и бросить товарища с бумагами. Меня тогда-… — Это не приглашение, —четко отставил Хэсу свою позицию, продемонстрировав перед ней экран своего телефона, в котором четко отображалась видеозапись темного помещения. И в этом же мрачном, жутком местечке она узнала в женщине свою мать. Выпучив глаза, он продолжил давить словесно: — Это ультиматум. Ты едешь со мной на ужин и она не пострадает.       Секундное молчание. Буквально секундное, прежде чем между их высовольтном напряжением раздается грохочущий ее смех. От этого смеха он замечает, как по его широкой спине, осыпанной малкнькими родинками, пробегает стая мурашек. Истеричный, конечно же смех, в ее стиле. Она загибается пополам, пока тот непоколебимо стоит с протянутым экраном и наблюдает за ней. Не двигается с места, точно прирос к этому участку. — Серьёзно? То есть ты угрожаешь мне мамой только лишь чтоб я сходила с тобой на ужин? Приоритет, ну ты конечно любитель экстрима, даже сказать нечего, —выпрямляется довольно элегантно, что даже кошка бы позавидовала, и поднимает на него моментально объявившийся недобрый взгляд. Такой только у хищников в природе, что предупреждают врага о том, чтобы не заходили на их территорию, — Ты правда думаешь, что меня можно угрозами и шантажем притащить к тебе?..—маленькая пауза, — Я бы так и так согласилась, без ультиматума. «Чего?»—внутри он сам себя спросил, теперь еще сильнее не понимая, кто здесь руководит ситуацией. — Ну так…чего ждем? —она неловко обняла себя за плечи, — Ужин так ужин, но ты обещал — маму не тронешь и никто из вашей конторы, никто и ничего, даже не подышит с ней рядом. — Отбой, —притягивает к себе телефон и говорит в него эти слова, отключает экран и пихает его в свой карман темных джинс. Она приподнимает бровь, как бы в ожидании пояснения, пока тот неохотно сказал: — На случай, если бы ты отказалась.       Ему ударить хочется, да так, чтоб впечатался в кожаный руль своего темно-серогг автомобиля. У Чхана все равно больше…тачка, имеется ввиду. И вообще она впервые видит, чтобы Хэсу сидел за рулем. Она подсаживается к нему на пассажирское сиденье и ей в нос ударяет запах мужского парфюма. Оно было словно залито солнцем пейзажами некого прованса и мимозой, которая растет на побережье и является скромным предвестником наступления теплых дней. Девушка закрывает глаза и аромат для нее раскрывается зелеными, цветочными и пудровыми нотами с искрящейся свежестью лимона и бергамота.       Они какое-то время не сдвигаются с места. За окнами тонированными отчетливо слышны звуки трения шин автомобилей об асфальт. Его руки напряженно впиваются в руль и она замечает краем глаза, как ходят его желваки. Данби ничего не говорит и ставит свой кофе в специльный подстаканник, где рядом была импровизированная пепельница. Скорченные окурки привлекли внимание и тут же неосознанно выдает: — Ты не куришь. — И? — Откуда здесь окурки? — Для тебя это так важно? — Если я спросила, значит, наверное, важно, нет? —хмыкнула та и, отмахнувшись от него, уткнулась к окно. Он действительно не курил, для него это не было какой-то забавой или способ успокоиться. Его ничего не берет и не успокаивает, к сожалению. — Нет, не курю. Джошуа иногда на ней ездит, не убирает свои пожитки.       Дальше они ехали в молчании. Знает же, что они могут просидеть так в тишине час или два. Порой это проще. И все же, как ни крути, Хео чувствует, что сегодняшний вечер станет либо конечным, либо крайней особенным. — Я включу музыку, —больше как утверждение звучало у нее, а потому она тянется к магнитоле, но тут же ее пальчики несильно отбивает Хэсу и говорит довольно грубое: — Нет. — Нет? Ты издеваешься? — Не люблю музыку. — Чего? Да ты также и о кофе как-то зарекался! Врешь же, —щурит подозрительно она, — Дай подключиться, я найду, что тебе нравится. — Нет. — Да ебучий случай, какой ты душный, —как ошпаренная отмахивается вновь и обиженно складывает руки на груди. Она краем глаза видит ненароком, как вены на шее у него привлекательно выделяются на фоне бледной кожи. Хео запрокидывает голову назад и проклинает себя. — Ладно, —раздраженно выпаливает он, не смея даже повернуться к ней и пересечься с пару удивленных глаз, — Подключай что ты там хотела, надоела. — Можешь же быть ты лапочкой, а то я уж подумала, что мне придётся тебя придушить, —хитро ухмыляется она и утыкается в телефон.       Такое ощущение что Со током ударило. Он прикусил губу, чувствуя как сильно сжимается челюсть.       Ночной город почудился им во всей красе, когда на фоне так невзначай, совсем аккуратно заиграла песня The Weekend — Call out my name в замедленной версии. Данби вытаращила глаза и по инерции начала тыкать на экрану своему, пытаясь переключить песню, но как назло эта гремучая техника не поддавалась ей. Экран завис, а вот песня играла по всем колонкам негромко, создавая какую-то удручающую атмосферу. — Да чтоб тебя, я…сейчас переключу, —это было так позорно, потому что надо было тщательнее следить за своим телефоном и за его исправностью, чтобы лишний раз вот так не стыдиться, — Если ты сейчас не станешь работать, я тебя на болтики разберу. — Оставь телефон в покое и не создавай шум, —спокойно проговорил юноша, не отвлекаясь от дороги, — И пусть эта играет.       Хео вопросительно посмотрела на него, но послушно перестарала терроризировать свой телефон. Аромат едва ли не остывшего кофе, яркие огни вывесок, домов, давали ей с большим удовольствием насладиться этим моментом. Пожалуй, самое время было прокрутить о минувших моментах жизни. Что она имеет? По сути все и одновременно ничего.       Теперь, когда она чувствует на себе маленький груз неловкости, она запрокинула голову снова и прикрыла глаза, тщательно вслушиваясь в песню.

We found each other [Мы нашли друг друга] I helped you out of a broken place [Я помог тебе выбраться из-под обломков] You gave me comfort [Ты утешила меня] But falling for you was my mistake [Но влюбляться в тебя было моей ошибкой]

      Город украшен неоновыми вывесками, туннелями, один из которых она увидела изнутри. Лучи света от фар машины отдает отблеск в стеклянных витринах. Автомобиль идет по главной дороге, разгоняясь до «ахуеть ты чего в себя поверил?» километров в час за пару секунд. Этот успокаивающий сумрак и запах кофе действительно приносил некий комфорт даже для Хэсу. Не хотелось признавать, но, кажется, сейчас ему очень спокойно.       Но машина останавливается, а вместе с ней и угасает песня. Данби выглядывает из окна и не может не выразить свое удивление, потому что они остановились у торгового центра. — Торговый центр? Маршрут не перепутал? —как-то неуверенно переспросила она его. — Нет. Для того места тебе нужно одеться, а не в форме мента. Поэтому, —он вытаскивает визитную карту, которая бликает в ее глазах ошеломлённых, — Переоденься. — Ты — аферист, скажи честно? —она не может не сказать этого, потому что за потоком удивления скрывался еще более сильный поток шока. Ее начало изнутри трясти, а вполне серьёзный, намеренный взгляд Хэсу еще сильнее напряг, — А ты уверен, что осилишь то, что я выберу? Сколько там? —прищурилась. — А ты уверена, что хочешь знать конкретную сумму? Сомневаюсь, что сейчас ты в состоянии считать деньги, поэтому иди и выбери, либо выберу я. — У тебя нет вкуса в женской одежды, потому что у тебя не было де-…       Хлопок двери. Он стоит возле машины, закинув руки в карманы своей толстовки. Уперто стоит и смотрит в ночное небо, видимо, переводя дыхание. Данби надеется, что он пошутил и сейчас сядет в салон, но этого не произошло. А как только взгляд его опустился, юноша руками своими уперся о капот и наклонился вперед, вглядываясь в ее глаза, наполненные непониманием и испугом от неизвестности. — Пиздец…—с этими словами она выходит из машины, закрывает за собой дверь и когда слышит негромкую сигнализацию, это дало ей понять, что он ждал ее. Сколько же в нем терпения, целый океан.       Они заходят в самый первый магазин. Слишком яркое помещение ослепляет его и ее глаза, отчего они оба жмурятся, как слепые котята. Мерцание, множество манекенов так и навевали отдельную тошноту у Хэсу. Здесь очень шумно и очень ярко, ему это совсем не нравится и, кажется, это было написано на его недовольном личике. И как только глаза их привыкли к этому, перед ними показалась консультант магазина, что, не убирая улыбку с лица, начала говорить: — Добро пожаловать! Могу ли я вам чем-то помочь? — Да, здравствуйте, не могли бы вы подобрать вечерний наряд для…—Хео посмотрела как-то задумчиво на Со. — Для ужина. Я на диван, —дополняет он устало и когда обнаружил ближайший мягкий диван, выстланный из бежевой кожи, то направился туда, так и больше не проронив слова. Девушка закатывает глаза, называет его придурком у себя в голове и оборачивается к девушке. — Для ужина…да… — Отлично! У нас недавно прибыла новая коллекция, не желаете взглянуть? — Да, конечно, давайте.       Он утыкается в телефон, игнорируя всячески какие-либо размышления о том, зачем все это делает. Нужно сделать все аккуратно и деловито, потому что если будет поступать импульсивно как Джошуа, то добром это для него не кончится. Ему не нужны лишние проблемы, а вот как говорить Ли Джинхо о том, где он был — вопрос уже другой. Экран блистал переписками, новостями и очередными делами по бизнесу. Он глядит на сообщение Джошуа «братан, ты куда пропал? ты живой хоть ха-ха» надменно, рассматривая так, словно король. «Поживее тебя буду, неважно, у меня дела появились»—напечатал на скорую руку, лишь бы этот гиперактивный успокоился и не стал лишний раз разводить из мухи слона. — Вам, может быть, принести чаю, мистер? —подошла к нему другая молодая девушка, — Пока ваша девушка выбирает наряд. — Она не моя девушка, —Со проговаривает это без запинки, без какой-либо эмоции, однако его рука, которая ранее держала уверенно свой телефон, вдруг напряглась. На руке показались взбухшие вены, которые могли перетянуться вокруг шеи этой лиловласой сучки, из-за котороы встревает в такие раздражающие ситуации довольно часто. И если бы это единождый случай был… — Прошу прощения за мою бестактность. И все же, вам принести чай? — Есть что-то поесть? — Могу предложить только круассан. — Давайте. И чай, —отмахнулся деликатно.       Если его хоть когда-нибудь кто-то спросит, что бы хотел изменить в прошлом, то без колебания ответит, что лучше бы они с Данби никогда не встречались. Это звучит эгоистично, но так было бы лучше. Ему и ей. С ним сложно и невозможно, да с ней тоже самое. Многие, находясь рядом, не выдерживают и уходят. К сожалению, это далеко не повод для гордости. — Молодой человек, ваш чай и круассан, —отрывают его голос от пристальном взгляда в телефон. Юноша кивает и просит жестом руки покинуть. Что ж, было на что отвлечься, по крайней мере, сейчас. Мягкая выпечка существовала недолго и не насытила его желудок, что где-то в глубине души его расстроило даже. Отпив немного чай, он хотел написать Джошуа что-то, пока совершенно случайно не поднял глаза. Хэсу понимает, что напиток в этот момент, по закону подлости, оказался слишком горячим, но сейчас, с тем же законом, вышла из примерочной Хео. Он шумно поперхнулся, согнулся пополам и едва ли успел прикрыть рот руками. Глаза бегают от злости и неловкости своей. Но теперь это не то что странно выглядит, это теперь выглядит только так «парень не ожидал увидеть такой откровенно красивый наряд на таком же красивом теле девушки». — Ненавижу торговые центры, —подмечает про себя, бурчаще, это и поднимается с дивана, чтобы хоть как-то уверенно себя почувствовать. Он, убирая телефон в карман, перевел взгляд на девушку, которая стояла и буравила его взглядом. Таким, который на дух не переносил.       Сохранив самообладание, молодой человек спокойно оглядел черты ее внешности и нового наряда: мягкий овал лица смотрелся весьма гармонично с серебряными серёжками-цепочками, на конце котрых были сердечки. С тем одурманенным потоком на ее шее показался того же материала чокер. Эту шею бы свернуть, услышать хруст позвонков и вовек распрощаться с ней. Но нет. Пушистые ресницы едва трепыхали, а ниже были лишь небольшие розовые губы, которые она облизала от напряженного молчания. Золотые глаза, ожидающие ответ от него, выглядели очень даже уверенно. Одеяния, которое она выбрала, было словно сшито только под нее. Он действительно не разбирался в женской одежде, но где-то на подкорке сознания готов был на кон все поставить, лишь бы утвердить то, что эта одежда выходит за рамки его планов.       Черный, кружевной топ, который шел с обтяжкой и с ехидством показывал часть ее оголенного тела и лишь образно подчёркивал то, чем мама с удовольствием наградила ее. Видела бы мама, то точно треснула ей по шее за такой выкид. Темно-серый пиджак, скрывающий оголенные плечи, отдавал металлическим блеском, а при свете различном отображался целым цветным спектром голографии. Короткие шорты, обтягивающие стройные ноги, пожалуй, стали последней остановкой на сегодняшний день. Хэсу с той же резкостью отворачивается, говорит коротко и поспешно: — Если нравится — бери. — Разве не ты зарекнулся выбирать наряд? —расплывается в победной ухмылке, но лишь встречается с повернутой головой через плечо и свердящим томным взглядом Со. Она не может сдержать смех, а потому прикрывает рот и начинает хихикать. А того это еще сильнее раздражает, начинает ходить по тонкому льду его терпения. Нужно показать ей, что желания с ней цапаться у него нет. — По-твоему я сказал что-то смешное?! — Да, очень смешное у тебя сейчас лицо, —едва держит себя, чтобы гиеной не загоготать, но слышит лишь утробное рычание Хэсу и поднимает перед ним ладони, говоря: — Да ладно тебе, хватит пыхтеть. Учту это за комплимент, на которые ну очень скупой. — Иди нахер, —оказывается рядом с ней настолько близко, что раньше она бы назвала это элементом непристойности, но сейчас ее это не только заставило смеяться еще сильнее, но и думать о том, что у Хэсу есть маленькие свои моменты неловкости. Он говорит ей это и указательным пальцем тыкает ей в оголённый участок ключицы, и на той же ноте разворачивается на пятках кроссовок и уходит как можно скорее к машине. — Я правильно понимаю, что ему понравилось? —поравнялась с ней консультантка, глянув на девушку, — Вы…берете? — Определенно, —наклоняется к ней и шепчет на ухо. Вот теперь она знатно повеселится и, если повезёт, даже не грохнет его. Но вся эта ситуация настолькл комична, что такие только в сериалах для девочек бывает. Оказывается, не только в сериалах. Она расплачивается его же картой и берет свою сумку со своими особыми принадлежностями. Сегодня, как некстати, начались неблагоприятные дни. Хотя, кого стесняться, казалось бы. Месячные — дело ужасное, но самое ужасное это больше последствия. Потому что у Данби это целый набор проблем, где невозможно просто сопротивляться. Она становится непросто нестабильной шаловливой императрицей, но и любительницей приключений на задницу. Казалось бы, в чем отличие от остальных дней? Отличие есть — тяга к сладкому и алкоголю. Буйное сочетание несет за собой невероятно огромные ощущения и, кажется, кому-то сегодня придется это терпеть. Не о ней речь.       Она садится довольно аккуратно в салон уже одетой в новом наряде и закидывает ногу на другую, проговаривая со смехом: — Ты как? Все еще держишься меня сейчас не убить? А то ты едва не умер от чая, пришлось бы тебя спасать. — Ты всю поездку молчишь и не бесишь меня и даешь мне допить этот несчастный кофе. Договорились? И без музыки. Слишком много привелегий для той, которой грозит не только срок, но и пуля в висок. — Какой важный, хуй бумажный, —протянула она, — Ладно! Ладно! Молчу!       Хэсу вдавливает педаль газа на полную. Это пугает Хео. Не к добру. Стрелки на спидометре бесились, поднимались вверх. Рык под капотом не дает расслабится девушке, но больше всего эта убийственная тишина. Готова была разбить голову об окно, потому что сердце отчаянно стучит. Скорость — явно не его призвание, однако насколько же он уверен в том, что они не разобьются? — Сбавь скорость, —вжавшись в сиденье, взмолилась Хео, но, судяпо всему, ее просьба была отклонена. Хэсу смотрел яростно на пустую трассу и не говорил ничего, — Приоритет, сбавь, твою мать! Мы же разобьёмся! — Закрой пасть. — Хэсу. — Данби, закрой пожалуйста свою сука пасть! —на повышенном тоне стал говорить, нет, приказывать Хэсу, полностью переводя свое внимание на нее. Она понимала, что ему никак нельзя было доверять. Что-то внутри громко кричало об этом, но ей хотелось заглушить этот крик. Или же от того, что он не смотрел на дорогу и сейчас был буквально на грани того, чтобы убрать руки с руля и вцепиться в ее шею, сжать плотно и ощутить на кончиках своих пальцев несчастный пульс девушки. Хео никогда его таким не видела. Тонкая грань между терпением и всепоглощающим гневом.       Рядом с ним она была собой, осознание этого пришло только сейчас. Страх и злость на него взболтались, но не смешались. Она не хотела предавать его, не хотела, чтобы он смотрел волком на нее. Просто нужен был человек, с которым могла бы проводить время на тот период жизни, чтобы не чувствовать себя одинокой. Они были слишком похожи и убийственно разные одновременно.       Дан одета в облегающий кружевной топ, которое еле прикрывает все ее прелести, но это сейчас не волнует. Черные, как смола, стрелки размазались от разлетающих тонких капель слез и сейчас она резко поворачивает голову на дорогу и видит буквально секунду яркий свет от фар автомобиля. Кричащий визг колес, громкое предупреждение летящего навстречу водителя заставили Хео громко закричать и резко вцепиться в руль водителя, совсем позабыв о том, что они пару минут назад вроде как нормально вели беседу. Или ей так казалось.       Она ощутила всплеск адреналина, который подступил к горлу и не дал дальше пропускать воздух, а потому с той же дерзостью, нежданностью крутанула вполовину руль на себя. Машина завизжала своими стертыми колесами и буквально в пару сантиметров чужая машина проехала мимо, рассекая и дальше эту бесконечную дорогу. Хэсу давит с силой на тормоз и их обоих уносит вперед и великое чудо, что люди придумали ремни безопасности, а потому система отреагировала в тот же момент и сжала их грудные клетки, не давая вылететь за пределы автомобиля.       Молчание снова окатило их и было лишь слышно их выскакивающие из груди сердца, которые хотели ркспрощаться с жизнью те секунды. Они сидят оба в оцепенении, пока один из них не выдает себя, выплескивая неосознанно частицу побочного эффекта от произошедшего. Со Хэсу прикрывает рукой лицо и начинает искаженно, неправильно улыбаться, а потом залился тихим, почти бесшумным смехом. — Хэсу, ты умом тронулся?! Если ты хотел меня убить в ахуенном наряде с выпитым кофе и в такой шикарной тачке, то выбери что-то получше, потому что и ты мог сдохнуть! Ты совсем ебанутый?! Просто невероятно, я думала, что неадекватная здесь я! — Что? Жизнь перед глазами снова пробежалась? —приподнимает уголок губ и слабо улыбается ей. Она прижимается к окну и молится о том, чтобы он вообще ремень не отстегнул и не придумал еще чего-нибудь. Страшно. Вот теперь еще страшнее стало. — Мне нужно выпить. Прямо сейчас. Иначе я сделаю что-нибудь…что-нибудь в общем! Больше не делай так. Господи. Просто поверить не могу, —схватилась она за свои темно-фитлетовые волосы и начала, как и он, истероидно смеяться, — Да ты вообще…того. — Это чтобы ты не расслаблялась и думала о том, что я тебе далеко не друг какой-то или парень. Знай свое место, собаке же так положено, верно? Будь хорошей девочкой, не стоит раздражать меня больше так. Я доходчиво объяснил? — Ебануться…—прошептала, — Окей! Ладно! Поехали дальше. Только медленно пожалуйста… — И не думал нестись. Все равно приехали. — И что это за жопа мира? Буквально жопа мира, мы ехали час. Специально привез, чтоб я не сбежала никуда? — Разве загородное место для тебя преграда? Если тебе нужно, ты даже отсюда сбежишь. Да только…тебе же самой невыгодно. — Ты меня поставил в безвыходное положение! Ты угрожал мне матерью, ты хоть представляешь, что она для меня значит?! — Сначала отец, а потом мать. Негусто, что могу сказать, —заключительно проговорил, — Хотя с отцом тут, конечно, вопрос все еще открыт. — Повтори?       Она обратила внимание на то, как спокойно он ей это говорил: не стесняясь, без запинки. — А тебе не кажется, что ты и сама знаешь ответ? —зная натуру Дан, темноволосый понимал, что она сейчас либо схватит его за загривок и ударит плашмя об руль, либо обольет остывшим кофе, — Я тебе не попугай, чтобы повторять. — Ты ничего не знаешь о моем отце, —твердо поставила слова, — Тебе не понять, черта с два. Еще слово об отце и я тебя… — И ты меня что? — И я тебе покажу, в чем мое отличие от настоящего моего отца. Если ты и что-то о нем знаешь, то поверь мне, —наклоняется к нему ближе и цедит сквозь зубы, — Ты нихера о нем не знаешь. Он и рядом не стоит ни с тобой, ни с Ли Джинхо. — Ты сама не знаешь толком о нем, но бесишься от того, что ответы ты так и не получила. Сангхун, кажется, тебе ну очень помог разобраться с личностью отца, что сам по итогу стал вести себя, как он, да? Может, до тебя наконец дойдет, что ни я, ни Ли Джинхо тебя обманывал все это время. А Сангхун. Они один и тот же человек. — Хэсу, завали свою тырындычалку, —теперь на повышенных тонах говорила она и когда перед ним хлопнула дверка машины с таким грохотом, что пальцы бы ей оторвал за такое неблагодарное отношение к автомобилям. Он, конечно, не любитель, но знает их цену. А ценник у этой тачки подороже будет костюма Данби. Девушка с выраженным психом ускоренно идет в неизвестном направлении, но все сильнее и сильнее приближается к тому заведению. Как только она остановилась, взяла все свое испепеляющее негодование и пнула каблуком камушек вперёд.       Естественно, в его словах был вес и такой, о котором сама размышляла. Но проблема в том, что он не знает того отца и этого Сангхуна. Или она действительно всю свою жизнь не знала свого папу и для него работа была всяко выше семьи. А она все это время головой об стену билась и пыталась вырасти нормальным человеком. Человеком выросла, но не нормальным. — Успокоилась? Лицо попроще сделай. — Чья бы корова молчала, многоебоWINDOWозный херун. — Даже знать не желаю, как ты это выговорила, —юноша открыл перед собой дверь и прошел в темный коридор. Хоть бы даму что-ли пропустил, совсем совести и нормы этикета нет. Как вообще этого парня угораздило пригласить ее на ужин, но самому одеться как…у него в гардеробе есть хоть какое-то разнообразие? Впрочем сейчас думать не хочется о нем.       Данби идет за ним и с каждым разом все сильнее и сильнее сомневается в том, что он пригласил на ужин, потому что басы где-то внизу говорили совсем о другом. Как и ожидалось. Темное помещение с неоновыми софитами, и диско-шар в центре импровизированного танцпола. — Ты куда меня привез? —не робея, спрашивает, — Спасибо, что не гей-клуб, хотя у тебя там, похоже, бесплатный абонемент. — Идем, у нас забронированное место. — Я не хочу сидеть возле шеста, так и знай. Если ты полезешь на него, на сей раз спасать, как от аварии, не стану. Сам выкручивайся. — Я не танцую на шесту.шесте.кто это вообще слово придумал, —фыркнул, — Я вообще не люблю танцы и всю эту мерзость. — Погоди, —встала перед ним, — Ты. Меня. Привез. В клуб. Где есть танцы. Шум. Алкоголь. И прочая херная, которую ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ, —выделила последние слова довольно громко, перекрикивая музыку, — Скажи, ты идиот? Ты чем думал, когда меня сюда вез и вообще нахера все это?! Чего тебе от меня надо? — Я не обязан перед тобой отчитываться, —прошел мимо нее, а точнее, как хитрая змея ускользнул и дал девушке повернуться к нему и заприметить то, как непройно обтягивают темные джинсы его зад. — Может, он реально гей…—вслух подумала, — О! Мальчик-гей, мальчик-гей. Будь со мной понагле-ей. От стыда не красне-ей. Мальчик-гей, мальчик-гей. Положи-и на друзей. Мальчик-гей, мальчик-гей. От меня охуей.       Ее бедра активно двигаются в такт музыки, которая всплыла в голове. На это изящное тело стали смотреть многие, оценивать открыто. И на это было ей, как бы сказать, кристаллически плевать, рубиново похрен. Потому что если и позориться сегодня, да только так, чтобы от стыда горел Со Хэсу и стал жалеть о том, что вообще решился на такое. Вот только это может чревато закончиться для нее. Она могла и дальше танцевать, пока юноша за шкирку не уволок ее за столик. Это был углововой большой диван с квадратным столом, на котором уже стояли какие-то закуски, а местами даже аппетитные блюда. Слюна стала непроизвольно вырабатываться, а урчание живота напомнило о том, что Хео ела за сегодня только хлопья. Дан села напротив него и почувствовала на себе его взгляд. — Я молчала! — Я знаю. — Тогда какого черта ты меня взглядом весь день буравишь, а один раз чуть в могилу нас не свел! Да что с тобой? Или ты решил меня приодеть, откормить как свинью и прирезать? Потому что я все еще ни капли не понимаю, чем я заслужила внимание приоритета. Ладно Ли Джинхо, у него есть причины ко мне относится иначе, учитывая, что я спаслась из автоаварии. — Он не знает о том, что ты жива. —…Ну ты приколист конечно! —заулыбалась, — Я на секунду поверила аж. — Я не шутил. Никто не знал и не думал о том, что ты выживешь. Он надеялся, что ты помрёшь. И я надеялся.       Откровенная ложь. Он не знал о планах Ли Джинхо, а когда узнал о таком событии, то первым делом рванулся на место пожара. Но нашел только водителя и обугленную машину. Хэсу стоял долго перед раскаленным огнем и думал о том, как же спокойно заживет. Без ее существования. — А парни? Они же знают. — Сомневаюсь, что они пойдут против моих приказов, если конечно не хотят переломанных ребер и выбитых зубов. С радостью пересчитаю им. — Ты считать научись, выпендрежник. Значит, они молчат по твоему приказу, а ты категорически не рассказываешь обо мне своему боссу. Как это мне понимать? Учитывая ситуацию, я могу только предположить, что ты на меня запал. — Ты такая предсказуемая, —он закинул руку на спинку дивана, — Мир не крутится вокруг тебя. И я подавно. Мне выгодно пока о тебе не говорить. Ему сейчас явно не до тебя.       Сидит в своей темной кофте смольного цвета, потому что серую толстовку испачкал все же чаеп тогда, в ТЦ. Кофта, что надета на его однотонную черную футболку. На его ногах, точнее на его джинсах, виднеется перестиранные темнистые пятна. От крови, видимо. Надеется она, что от своей же. Давно пора бы. — Предположим, что твоя милость всего лишь выгода для тебя. Хорошо. А что мешает тебе меня просто убить? Заказать убийцу, не знаю, сжечь мой дом, еще что-то. Столько всего, а ты выбрал самое скучное. — Ты заслуживаешь более собачьей смерти, чем просто ножевое убийство, сжигание дома. — И ты выбрал поход в магазин и свидание. Хэсу, ты походу вообще потерял мозги после того, как связался с Хобином. У вас, у всех, после него каша в голове и какая-то противоречивость. Хочешь отомстить мне? Показать мне мое место? Валяй. Но вот это все, —показывает на клуб, — Все буквально противоречит тебе. Это не твое место и вообще ты грёбанный интроверт. — Это не свидание. — Спасибо, что в загс не пригласил. Этого я б точно не пережила. И на этом уж благодарю тебя. — Сомневаюсь, что ты доживешь до этого с такими шутками. — О, это не шутки.       Дальше посиделка проходила в тишине. Они молча ели и Хео готова была поклясться, что телефон его вибрировал несколько раз. Он упрямо не брал от кого-то трубку. Принципиальный мужчина, не попрешь. — Может, трубку возьмешь? —поинтересовалась. — Не хочу. — А если что-то важное? — Сейчас для меня важно, чтобы ты закрыла рот и молча ела, иначе твоя прелестная пасть будет мною зашита. Я понятно объяснил? —ровным голосом, немного раздраженным попросил Хэсу. — Пошел ты! Грубый, чёрствый кусок сухаря. Лучше бы я прострелила тебе яйца, все равно от них толку нет, —не в силах пререкаться, она отодвигается со стуломи и молча уходит в сторону мини-бара, за которым стоял приветливый мужчина. Дан хотела бы весь оставшийся вечер с ним провести, а не с тем, кто может в любой момент позвонить своим людям и грохнуть маму на работе. — Чем могу сегодня вас порадовать, юная леди? —улыбнулся бармен, — Что-нибудь легкое? Игристое может? — Мне «Хиросима»¹ пожалуйста. ¹—Коктейль «Хиросима» — это крепкий слоистый шот, названный именем японского города, в котором произошел ядерный взрыв. Крепкий алкогольный микс на основе абсента, сливочного ликера и самбуки — убойный напиток, обладающий быстрым опьяняющим эффектом. — А вы крайне решительна. Тяжелый день? — Пытаюсь не убить парня, который сам хочет меня убить, а рука у него не поднимается. Вот и позвал зачем-то сюда, а по итогу все мозги мне вынес. Тяжёлый день, да… — Как вас зовут? Если не секрет, конечно, —мужчина приподнял уголки губ. — Данби. — Данби, вы приехали за город, видимо, потратили много времени и нервов. И, судя по вашему наряду, немало денег. Мне кажется, что это не вам должны мозги выносить, а вы другим. Сразите парня наповал или заставьте его пожалеть о том, что вообще привез сюда. Главное, в плане разумного, чтобы вас охранники не уволокли. Если что, я вам не говорил это. — Хорошая мысль, постараюсь клубу не принести ущерб, а только моральный и то этому засранцу. — Вы очень симпатичная девушка, и лично мое мнение, вы не заслуживаете сегодня плохое настроение, потому что после «Хиросимы» никто грустным не уходил, —бармен ловко наливал в шот слой за слоем ингридиенты, предупреждая девушку о том, что взрывная волна этого коктейля накроет целиком и полностью. Шот призван кружить голову всем, кто его выпьет, — Та-дам! Взрывной коктейль для взрывной девушки! — Спасибо, —хлопнула в ладони Хео.       Когда все слои коктейля были уже готовы, пришло время поджигать верхний — абсент. Бармен аккуратно поджег содержимое и на поверхности алкогольного напитка воссияло синее пламя. Мужчина вставил трубочку и та моментально примкнула к наконечнику, обхватив нежно губами. Данби стала пить до самого дна, забывая о том, что ей пить вообще сейчас было вообще нельзя. И не потому что менструация и все эти хотели — дело времени, а потому что она ж реально может убить кого-то или…или еще что-то сделать.       Поздно пить боржоми, когда та утопила себя и рассудок на дне выпитого шота. Жидкость попадает на горло, неприятно цепляется за стенки желудка. Она кланится бармену, благодарит за совет и по той же схеме идет обратно к Хэсу, который все это время упорно смотрел на нее.       Девушка садится уже рядом с ним, забыв напрочь специально, что сидела далеко не там, и закидывает ноги на идеально белый подлокотник дивана. Со видит, как туфли задевают обивку и это начало мозолить ему глаза. — Что ты делаешь? —спрашивает он, пытаясь как можно умело ускользнуть и отодвинуться от нее подальше. Она делает что угодно и сейчас сделала роковую ошибку, когда выпила шот. Теперь всему клубу хана. И как только парень ускользает, пытается прижаться к углу дивана, Данби вцепляется пальцами в его бедро и притормаживает как можно напористее. — Ты куда вечно сматываешься? Я думала, ты у нас отважный. Ну? Я здесь, как и требовал. Ужин-поужинали. Что дальше? — Судя по твоим поступкам, в участок все же тебя стоит вернуть. — Я лучше на такси поеду, чем с тобой вновь окажусь в машине, —взмахнула рукой. — Убери руки от моей ноги, —настоятельно предупредил он и перехватил ее маленькую ручонку в свою большую руку, которая могла на второй раз обернуть вокруг запястья той. Она повернулась к нему боком и только сильнее сжала его ногу, а он — ее запястье, — Да ты совсем берега не чув-…       Одно моргание его заставило обомлеть от увиденного. К его бледной, пульсирующей от возмутимости, шее вдруг приставила Хео оледеневшее дуло пистолета с неизвестной ей гравировкой. Со застыл на одном месте и только покосился на нее, когда та расплылась в невинной улыбке и сказала: — Ты кажется не совсем понимал, кого и куда и ты вез на псевдо-ужин. Не раздражай меня сегодня. Будь паинькой, ведь ты же перед Ли Джинхо всегда такой. Ты — его сучка, об которую он однажды ноги вытерет.       Со бровью не повел даже, когда она проговорила эти не самые приятные слова. Он просто резким движением рук схватил за основание огнестрельного оружия и потянул в сторону, из-за чего Хео пришлось потянуться в ответ. Хэсу ощутил раздирающее, обжигающее дыхание возле его щеки, и понял, что сейчас абсурд творит не хуже нее. Прекращать бы этот цирк. — С предохранителя его не сняла, разочаровываешь, —повернулся чуть к ней и невозмутимо приподнял бровь, когда она с блуждающей по лицу улыбкой довольно пялилась на него. — О своем члене также говоришь? — Блядь.       Она лишь ухмыльнулась и перевела взгляд с оружия на запыхавшегося парня. — Обновляешь словарный запас? Плохо стараешься. Что с ужином, что с убийством, что со словами. Всему тебя учить. — Я предупреждаю тебя в последний раз. Хватит понтоваться и делать вид, что ты здесь отдыхаешь и получаешь удовольствие. Ты буквально здесь по прицелом, —его расширенные до необычайных размеров зрачки, выглядели сейчас по-необычному забавно. — Я? Под прицелом? Я умру только от оружия с шестнадцатикратным прицелом, так и знай. А сейчас ты мешаешь своим состоянием унылого говна веселиться и получать удовольствие, —от неприязни, застрявшей в горле, он почувствовал как что-то внутри него встрепенулось, — Будь заинькой…расслабься. — Вот отсядешь, тогда и поговорим.       Она просто невыносима, да настолько, что костяшки начинают непроизвольно чесаться. Эта тонкая грань, по которой ходит лунной походкой. В ней не было ничего святого и что только люди в таком человеке вообще находят? Вопрос открытым так и остается. Для Хэсу все это до омерзительной тошноты неприятно. Или же он категорически противится. Хео — тот самый злосчастный бес, который выворачивает его чрезмерное спокойствие наизнанку, оголяя все мысли, внутренности своими тонкими ногтями. Вот что значит — дочь «Желтоглазого демона»: это не ее заперли с ним в мучительной тишине, это ЕГО заперли с ней в мучительном шуме и сплошного потока нервоза.       Со просто не может все это так оставить, это, как минимум, странно, а как максимум…да она совсем поехавшая. Просто поехавшая.       Хео отсаживается на изначальное место. Его это расслабилло, лицо выражало спокойствие, но внутри накапливалось желание пристрелить ее же оружием.       Мир перед глазами слегка качнулся, но от этого чувства стало скорее ей приятно. Увлеченная голосом молодого человека, который говорил о ней неприятные вещи, она сама не заметила, как у нее расплылась жадная, самодовольная улыбка. Так и замерев с приложенным к губам как в молитве бокалом, Данби вдруг говорит: — Я правильно понимаю: ты всячески пытаешься внушить мне то, какая я плохая? Но знаешь в чем твоя проблема? Таким образом, ты себя пытаешься убедить. Не меня. Себя.       Взгляд снова бросился к нему — тот, зеркально повторив движения юной особы, сидел точно так же, приложив к губам край бокала с минеральной водой. Но в какую-то секунду все происходит совсем не так, как он планировал. Хэсу резко поднимается из-за стола, хватает ту за воротник голографический, пока девушка не запутила под скатерть свою руку и не раздался щелчок. Знакомый до приторности щелчок. — Кажется, на сей раз он снят с предохранителя. Что думаешь? —не двигаясь вовсе, пролепетала она, — Что такое? Я тебя задела? — Ты меня раздражаешь даже сильнее, чем Хобин, —юноша одергивает руку и усаживается обратно. — От тебя это звучит как признание. День и правда задался на славу, —плавно поднялась девица на ноги, будто увидела хищника, который от любого резкого движения может наброситься. Тонкая изящная мужская рука влезла в задний карман джинс. Он вколотил экран и видит сообщение снова от того же назойливого придурка: «Дружище, ты хоть бы предупредил о том, что тачку возьмешь. У тебя все окей?». Если сейчас Джошуа что-нибудь напишет, он либо мобильник утопит, либо его и эту девчонку заодно. — Ты какой-то напряженный, а ну-ка дай сюда, —воспользовавшись замешательством, она выхватила у него из рук телефон и глянула в экран, — О, Джошуа, я даже успела по нему заскучать. Давай его позовем? — Исключено. — Не волнуйся, я не буду мешать вашим отношениям. — Отдай телефон, пока я тебе ногу вилкой не продырявил. — Обязательно, —ответила более чем саркастично и когда на чужом экране всплыло имя его друга, она готова была поспорить, что сейчас Хэсу лопнет от ярости, а потому девушка сняла туфли с ног и почти элегантно встала на почти опустошенный стол, ответив на звонок: — Здравству-у-уй, Джошуа. Узнаешь? Тут такое дело…да, да, с ним все нормально, не беспокойся за его задницу. Она только тебе и принадлежит. — Сбрось. Трубку. Живо, —прошипел тихо Хэск и схватился за ее щиколотку, пока та капризно не надула губы, не глянула на него сверху-вниз и не сказала: — Джошуа, тут без тебя он ну скуча-ает очень сильно. Я кину тебе адрес, присоединяйся к веселью! Да-да, я помню, что мы вроде как враждуем, все вопросы у твоему другу. Давай забудем хотя бы на сегодня это. Координаты я тебн кинула. Да, пока-пока!       Телефонный разговор завершился и она кинула телефон тому в руки. — На, а то он тебя с говном сожрет, если узнает, что ты вообще тусишь без него, —сказала.       Он ловит свой телефон. У него холодные руки и, казалось, должно было быть холодное сердце, а у нее распростертые объятия и искрящийся взгляд. Со жалеет. Тысячу, нет, миллион раз, что вообще здесь и с ней. Так холодно, что его кожа покрыта мурашками. Хэсу отворачивается и массирует более усердно переносицу. — Просто невероятно, —сквозь зубы бурчит он, — И слезь ты уже наконец со стола. — Что? Я тебя не слышу, ты вечно бурчишь себе что-то под нос, —она вдруг на цыпочках прошла к другому концу и села на краю стола буквально перед ним, упираясь ногами о диван. Данби чуть наклонилась к нему и вдруг замерла в один момент, когда диджей переключил музыку на довольно знакомую для нее. Она, казалось ему, знает все чертовы песни мира, это вообще за гранью реальности.       Громкая музыка оглушала. От сигаретного дыма с соседнего стола резало в глазах. От выпитого алкоголя кружилась не только голова, но и весь мир. Все аспекты только помогают воздуху вокруг накаливаться. Мелодия, которая была неким катализатором, заставила девушку схватить парня за воротник и приблизить к себе так, что их носы едва ли не коснулись. Гипер-поп творил чудеса, раскрывал все мысли и чувства, что плохие, что хорошие. Но когда в этом стиле исполнял 6arelyhunan с песней Hands up! official acapella, то Хео забывала о себе, обо всем мире. — Hey scene slut, I'm still cutting tonight That's why my wrists are so sore, —пролепетала под песню желтоглазая, а потом на том же мгновении запрокинула голову назад, — I know you got a boyfriend, but you're a whore. Everybody drinking shot glasses on the floor.       Она отталкивает на переходе новой строчки Хэсу от себя, из-за чего он вжался спиной в спинку дивана и продолжал смотреть за тем, как та перекинула ноги и соскочила со стола, босиком пройдясь до центра танцпола. — Остановись сейчас же, —приказал довольно громко он, на что получает лишь оттопыренный средний палец и гибкий разворот.       Со остался один, осматривает нежданно образовавшуюся толпу и замирает. Он узнает этот взгляд и очень надеется, что сейчас придет Джошуа и хоть как-то вразумит ее. Потому что у Хэсу уже сил нет. Данби ставит стакан на ближайший стол. Пьяно, но искренне улыбается кому-то в толпе, а парень уже представляет, что там, за этой улыбкой. Безумие в чистом виде.       Но он не тает и не подпускает эту девушку к себе близко (или по крайней мере делает вид).       Импровизация хороша во всех сферах жизни человека, а в танцах она просто незаменима. А если дело касается танцев и самодеятельности, то Данби идет напролом к этому. И было ей плевать, что часть лица покрыто рубцами от ожога. Хэсу думает, что она не стыдится этого, и это, пожалуй, единственное за что бы пожал ей руку. И уважает ее, как человека, лишь за то, что вырвет с горлом то, чего так желает. Она — не Хобин, но почему-то раздражает сильнее.       Ему не интересны эти танцы, потому что от них исходит какая-то непонятная ему энергетика. Неприязнь давит на рассудок, вынуждая краем сероватых глаз заметить каждый изгиб девушек, что присоединились к эдакому «флешмобу». Все эти люди какие-то неправильные, дикие и отнюдь не самые приятные для зоркого глаза лидера. Но именно в этой сраном мусорном сброде он видит в блёклом, прерывающемся свете, Данби. Как будто не похожа на себя настоящую. Или Хэсу плохо ее знал. Скорее, второе.       Такой видеть было ее неприятно, интересно, а ее псевдо-парень в курсе? Может, у Хэсу еще есть шанс отомстить и превратить жизнь Хео в бесконечный Ад. Он почти ощущает эту физическую грязь на теле, замазавшая красоту кружевного топа на теле. Эта музыка его не просто теперь бесила, а теперь будет вызывать триггер какой-то. Глубокий вдох, сердце заработало так быстро, как после опрокинутой залпом рюмки текилы, занюханной кокаином. — Братан, я еле как тебя нашел! —перед Со появился Джошуа, запыханный и весь потный в несколько рядов, — Ты какого черта не отвечаешь на звонки? Я пять раз звонил! — Не кричи, —отмахивается от него и пытается не слушать оглушительную музыку. Они, под бьющими в глаза софитами, сидят во тьме зала, разбухшего до ужасающих размеров от количества народу. Все остальное тонет в черной дыре за неодолимым барьером, — Я не слышал звонка. — Вытащи телефон из жопы хоть раз, я где вас должен был искать? И вообще, вопрос на миллион, какого хера Данби вообще ответила на звонок и что вообще происходит?! —Джошуа никогда не отличался великим умом, но отличался идиотской тактичностью. Со Хэсу терпит и его, и ее вдобавок, и кажется, что вечер даст сегодня о себе знать, — Хэсу, ответь. Да что с тобой? — Давай не об этом, не сейчас. — А где твоя подру-…—Джошуа оборачивается резко, чтобы оглядеться по сторонам, но глаза тут же метко, почти как у опытного стрелка, попадают точно в цель. Жар жег ему глаза, смех чужой давил на барабанные перепонки, — Ну нихуя себе. — Джошуа, замолчи. — Да ну а как тут молчать? —его удивлённые глаза, но широкая улыбка заставила скукожиться лидера. Он указывает на девушку, что сливалась с изящными волнами танца, а потом присвистывает: — Ты вообще видел? Да ты посмотри. — И не подумаю, —капризно отвернулся, — Хватит об этом. — Ты прикалываешься? Такое я последний раз видел в стрип-клубе. Это же круто, не знаю, откуда у нее такие навыки, но я бы положил пару баксов ей в шорты. — Мои слова непонятные? Хватит об этом, —Хэсу поворачивается к другу и окатывает его вполне серьёзным взглядом, ни разу не глянув на фоновые движения, которые таились за спиной Джошуа.       Друг, залпом опрокинув двойной эспрессо, попробовал поговорить иначе. Чуть менее деликатно. Выяснилось то, что лидер не зарекнулся боссу о том, что девушка выжила после несчастного случая и пока вообще не планирует об этом говорить. А если кто-то пискнет по случайности, то обретет вечные страдания. — Дружище, я правильно понимаю, что ты хочешь ей отомстить? Что-то…ну…хреново выходит у тебя, —Джошуа мечет правдой и Со из-за этого не выдерживает, полностью поворачивается к нему спустя это время диалога и заявляет: — Все идет по плану, пусть ослабит хватку, а потом приступлю к главной части плана. Пусть думает, что она здесь королева, так даже на руку. — Не проще было ее просто убить? — Не проще тебе язык отрезать? — Ясно, значит, не просто. Ладно, обижулька, не кипятись. Я тебя злым еще никогда не видел, это ее рук дело? Ты буквально — еще пару шуток и по швам разойдешься, —с каждым разом становилось все труднее слышать друг друга, — Да ладно тебе, еще пару шотов и она уйдет в утиль. — Ты так в этом уверен? —Со Хэсу и через свое плечо большим пальцем указал на один из центральных столиков, где собрались почти все парни. Друг на против друга сидел незнакомый мужчина и, по совместительству, Хео Данби, которой налили идентичный шот. Прямо как у того, кто сидит перед ней. Парни пождерживающими кулачками кричали что-то невнятное, и отчего-то Джошуа уже хотел поспорить со своими же словами. Девушка ухватила ртом шот и ловким движением без рук запрокинула голову назад и все алкогольное содержимое попало ей прямо в глотку. Мужчины закричали радостно, как будто выиграла их футбольная команда, и бодряще пропустили несильные хлопки по плечу лиловласой. — Слушай, а она знает толк в веселье, —усмехнулся друг, — Если так дальше пойдет, то я… — То что ты? —повернул к нему голову лидер, — Ну? — То я пойду лучше нам с тобой виски возьму, —пробормотал себе под нос Джошуа и вальяжной походкой пошел, нет, «почапал» как иногда выражается Данби, до мини-бара. Хэсу был рад, что этот парень вовремя сообразил сделать тактическое отступление и уволок отсюда как можно дальше. Хотелось бы конечно, чтобы и он, и она ушли отсюда нахрен и половину народа, но, к сожалению, сегодня все идет не по плану. День прошел коту под хвост, лучше бы остался дома, сидел в центре квартиры своей и молча ел очередной полуфабрикат. — Приветик, может, потанцуем? —с каждый секундой улыбаясь все больше, предложила ему какая-то незнакомая девушка. Хэсу уже пожалел о том, что лишний раз обробрадовался, когда подумал о том, что посидит пару минут в тишине. — Оставь это, я не танцую, —даже не глянув на нее, произнёс это вполне уверенно. И отчего-то на душе стало как-то легче, как будто скинул камень с души. Девушка попыхтела, кажется, надула свои розовые щечки и слегка капризно надавила: — Ты весь вечер сидишь, ну же, хоть немного развейся. Расскажешь, как дела, может, день сегодня плохой у тебя. Хоть что, а я послушаю. Что скажешь?       Настойчивости в ней, конечно, хоть отбавляй, но она как раз и бесила сейчас, сегодня, в этот момент. Хотелось бы сказануть чего-то оскорбительного, но сил так таковых не осталось от слова «совсем». На этом моменте ему все же пришлось обернуться к незнакомке. И как только он собрался сказать что-то, что составлял с трудом великим, как девушку кто-то неловко толкает бедром и перед ним показывается уже вторая, более знакомая молодая леди. Леди ее назвать уже язык не поворачивается, потому что пить пару шотов подряд с мужиком огромным не по-женски. Данби, пританцовывая, напевала довольно громко песню: — Неи-и-истовый зве-е-ерь, мой повелите-ель. Моя-я-я колыбель — твоя-я обите-ель. И ты уже реши-ил, что буде-ет делать всё наверняка-а…плохая-я девочка-а! «Полный провал»—первая и, пожалуй, последняя здравая мысль просочилась у него на подсознании. — Ты уже все сожрал со стола, пошли! Там парни угощают мясом, просто загляденье! Обещаю, ты просто улетишь! Ты же любишь мясо, давай, поднимаем жопу свою симпотную, —а вот настойчивость этой леди, с богом и не дай бог которая, уже не раздражает, а пугает. Игнорирует ее шутки или высказывания, но замечает, как незнакомка с огромными глазами неловко спрашивает: — Так вы…типо вместе? — Нет, —синхронно, будто подговоренные, проговорили Данби и Хэсу и тут же пошли восвояси. Хео даже не успела ничего сказать, спросить или пошутить как-то даже, а парень уже с легкой нотой негодования отметил то, что уже планировал послать эту занозу дальше чем Китай. Желтоглазка фыркнула и, кивая головой, отметила то, что она ей тоже не понравилась.       Они подошли к незнакомому столику, где сидели какие-то парни и среди них каким-то образом затеснился Джошуа. Он похлопал по дивану, где было свободное место, а у лидера сплошное непонимание на лице. Наклоняется к девушке и предупреждающе-угрожающе спрашивает: — Это кто? — Без понятия, —пожала плечами девчонка и заулыбалась, — Но они милые, сказали, что мы ребята весёлые и пригласили вместе с ними затусить. Давай же, приоритет, ты перекусишь. — Не надо со мной сюсюкаться, —настырно противился. — Сядь на диван? —предложила тем же мягким, ласковым тоном. — Нет. — Сядь. Сука. На диван, —секунда прошла прежде чем вместо голоса ангела просочился стальной приказ, от которого ноги у самого как-то непроизвольно послушались и он сел все же рядом с Джошуа. Как она это вообще делает — уму не постижимо. Цветовую гамму составляет это чертово место черный и неоновые оттенки. Ему все еще непонятно, какого лешего он здесь. Поморщился недовольно, но вдруг слышит звонкий, искренний смех девушки сбоку. Как она еще жива? Просто невероятно, как в этом человеке может быть столько личностей?! Лицемерка.       И мысли такие тягучие, как смола, растягиваются по сознанию его. Они липкие, скользкие, такие омерзительные, что хочется утопиться в ванной и смыть это. Помнится, как эта девушка говорила:

«И все же…ты не прав на счет того, что у нас нет шанса на нормальную жизнь, —начала она опять ту же пластинку, от которой у Хэсу раздражительный фактор срабатывает. Парень выдохнул, потер переносицу и выпалил: — Да нет у нас шанса этого. Понимаешь ты это? Все зависит от желания и от возможностей. Если одного из этого не будет — толку будет так же, как от тебя…то есть ноль. Даже если возможность есть, думаешь я или ты этого хотим? М? Правильно — нет. Ну и зачем тогда ты продолжаешь этот разговор?»

      Прав ли он тогда оказался — загадка человечества, но для него вся жизнь — сплошное испытание, а она лишь погрешность в его планах. Прилипла, как банный лист, и не стыдится вовсе.       Не любит эти шумные вечеринке, не любит горький вкус алкоголя, не любит запах сигарет и его просто тошнит от окружающих сегодня людей. Однако виски немного расслабляет, но его он даже не допил. Хэсу молча наблюдает за тем, как Джошуа и Данби спорят и выглядит это по-ублюдски тошно. Не видел больше смысла здесь находиться, ему душно и дурно, а потому встает и направляется к выходу. — Хэсу, ты куда? —парню противно слышать свое имя из уст девчонки, но отчего-то притормаживает и равнодушно выдает: — Я на улицу, мне надо побыть одному. — Как скажешь, приоритет.       Свежий воздух. Ему было жизненно необходимо сейчас и в сию же секунду покинуть это липкое место, где шум бьёт и въедается по самые корни барабанных перепонок, словно вода попала в ушные раковины во время рутины мытья сальной головы. Людские силуэты мелькали мотыльками перед глазами в размытых картинах, замедляя реальность перед ним, то-ли из-за происходящего до не шуточных галлюцинаций, то-ли из-за атмосфера этого места. Размеренный и твёрдый шаг, привычно которому старается следовать, но назло чувствует вату вместо своих стандартный конечностей. Хоть и со стороны ещё трезвые особи изредко цапая парня взглядом, видят лишь спокойную надменную оболочку, предпочитая оставить его в покое и посчитать только-только пришедшим сюда. Было это совершенно не так, но знать этого этим недо-животным, не входит в обязанности. Ладонь со взбухшими венами, которые буквально вились под кожей в попытках вырваться наружу своей синевой натурой с кровавым содержимым, впивается в прохладный материал дверной ручки. Чувствует какую-то отвратительную жижу под своими пальцами, помимо твёрдой гладкости ручки, что скорее являлось неудачно пролитым напитком. Если не чьей-то блевотой, с одним лишь названием от остатков напитков. его это сейчас волновало меньше всего, вынуждая своим же собственным напором, вытеснить свою относительную брезгливость на такие вещи.       Ручка поддаётся вниз, заставляя его ладонь соскользнуть с себя, оставляя один единый, так и не изведанный след на всю внутреннюю часть ладошки. Тело, со всем нетерпением и последними жалкими остатками нервов на сегодня, поддаётся вперёд и не медля ступает на шершавую каменную поверхность покоцанной лестницы. Со поднимает тяжёлую голову и бегло с прищуром, глядит на крупицу улицы над собой, где уже мелькало тёмно-синее небо с проблесками одной единственной слишком ярко-белоснежной луны. Жевалками играет, слегка прихватывая клыками внутреннюю часть мягкой кожи щеки, прежде чем оторвать свой взор и начать наконец двигаться к своему нужному как никогда, направлению. — Что б меня, —первое, что звучит из пересохших уст, когда ноги преодолевают последнюю ступень, а всё тело теперь ощущает целиком лёгкое дуновение ночного летнего ветра.       Ноздри вбирают как можно больше кислорода, забирая за собой обычный хвойный запах леса по сторонам, заменяя собой те остатки алкоголя и прочей дребедни в его дыхательных рецепторов. Стоит отдать должное, что не вкусовых.       Со Хесу стоит как штык по среди пустых мест вокруг, как будто будет ожидать, если из-за одного дерева выйдет военный, с приказом принять стойку. Но парень не желал бы сейчас видеть ничего и никого подобного, в частности тех двух недоумков, что так и остались брошенками со своей волной в этом баре. Хочет уже просто взять и завести это дорогущее авто, без задних мыслей вдавить педаль газа с направлением в любое всевозможное тихое место, но остаётся только стоять после нескольких шагов к машине.       Если в ближайшие часы он не получит жгучего результата от Хео Данби в агонии все возможных отрицательных чувств, с бесконечной агонией пожирающей болью до самых тонких женских костяшек, то может смело направить дуло карманного пистолета себе в пульсирующий висок. Чуть ли не рычащий тихий выдох срывается с губ, прежде чем остановить свою сосрегаточенность мыслей о пролетающих исходах, из-за лишнего появления еле уловимого света. Взгляд улавливает горящий на минимальной яркости, экран неизвестного смартфона, который покоился поверх переднего бежевого пассажирского сидения машины. Напрягать голову совершенно не пришлось, сразу вспоминая лилововласого пассажира с этого места и её старенький, потёртый от жизни мобильник с какими-то явными проблемами не только в недоделанной музыке.       Хорошее зрение обычно никогда не подводило своего хозяина, но сегодняшние события стали всему препядствием, в том числе и причиной сплошного помутнения взора.       Фыркает невольно, в который раз сщуривая и без того тонкий разрез глаз, дабы поймать последние крупицы резкости фокусировки на экране по ту сторону автомобильного стекла. Когда буквы принимают разборчивый для чтения вид, белый шрифт на чёрной панели уведомлений, гласит о контакте «Рыжая Бессия🔥» со скудным сообщением: — Ты там живая ещё?       На аватаре еле заметен тёмный силуэт человека с отвёрнутым в сторону лицом, но близко к камере выставленным среднем длинным пальцем. — В скором времени перестанет таковой быть, —сам для себя отвечает на чуждое сообщение, словно приставляя в конце предложения твёрдую точку уверенности в своих словах и намерениях. Парня не интересовала жизнь или подавно друзья прихвостки, которая слишком много всего свалила на его голову, вместо плана действий ровным счётом наоборот.       Даже на его стальных нервах появлялись прорезы по причинам одного её существования, но не как трещены, а как нож, раскалённый над старой плиткой с открытыми синими огоньками, который плавно опускался на трубку его нервов. Но в голову только сейчас дотекает понимание. абсолютно всего. Как будто у Хесу стояла всё это время маленькая стеночка в мозгу, не предоставляя всему водному нескончаемому потоку информации, дойти до собственных извилин.       Поток, который шёл от самого начала всего того неверно происходящего с самого торгового центра, с последними словами Джошуа как сиропная поливка для окончания шедевра или обычный жжёный сахар поверх таких же сгоревших до смоли панкейков. Поток, который кончался на том, что за личность несколькими секундами ранее писала такое не слишком уж богатое речью сообщение. Быстрый шаг и молодой человек уже обходит технику, оказывась за одно мгновение перед дверью со стороны водителя.       В последний момент и переводит томный взгляд на свою руку с до сих пор неизвестным происхождением на ней. Но судя по частичкам, предпочитает дальше не думать об этом и забыть, как только заберётся в бардачок для поиска сухих салфеток. Чистая левая рука цапает пальцами ручку от дверцы авто и слышится верный короткий щелчок, оглашая успешное открытие.       На упругое водительское сидение приземляется тело, продавливая его кожу под своим напором веса и парень как можно ускореннее забирается под крышку бардачка, выуживая из него помятую упаковку сухих салфеток. И как только мягкий материал резкими движениям проходится по всей ладони, впитывая в себя полу-прозрачную жидкость, то скомканный комок летит в приоткрытое окно, беззвучно приземляясь на дорогу в миллиметрах от одного колеса машины.       Не желая ещё больше тратить остатки времени впустую, Со глазами стреляет на уже погасший экран смартфона, который покрывала исцарапанная и отклеенная в углах, защитная плёнка. Считаные секунды буравит предмет лисьим взором, до того, как сразу переместить его к себе в руки и удержать большой палец на кнопке включения. На обоях экрана блокировки горит фотография с одной лишь рукой, которая втискивалась в кадр на всё его пространство. Большой и безымянный пальцы пропадали из видимости, выражая не особо востребованный жест «шокер», пока на фоне размыто сидел чей-то силуэт с тёмными как смоль волосами и такая же неоново-фиолетовая и темная атмосфера как в баре, от которого внутренне воротило до сих пор.       Подушечка пальца касается до сих пор повисшего сообщения, но вместо открытого чата, всплывает жирная надпись «введите пароль» и продолговатое окно для ввода. Пальцы сильнее надавливают на края устройства, но парень всё ещё сдерживает себя, стараясь не треснуть стекло с помятым корпусом в придачу. — И что ты можешь заполнить в пароль, если память дырявая, как твоё достоинство, —плотно опускает веки и прикрывает глаза, пока пальцы расслабленно массировали тонкую кожу переносицы.       Пальцы печатают самую банальную цепочку цифр «123456789», что могло бы быть из остальных всевозможных вариантов, от чего появляется только следующая рекомендация «неверный пароль, попробуйте снова». Стимул бросить затею и выбросить эту еле живую технику в мусорное ведро возле входа в подпольный бар, только возрастает, как и возможность приказать Джошуа прямо сейчас прирезать эту недоделанную героиню там же, что бы не мучить последние крупицы своего разума.       Но глаза цепляются за левый нижний угол с новой выступившей подписью подсказки: «если я снова забуду: у Тэхуна упругий зад». Одна бровь сама едет вверх, пока взгляд так и тупится на подпись, словно смотрит уже и не на неё, а насквозь смартфона. Пальцы уже быстро без разбора печатают нижнее указание и если бы стоило сейчас Хео выйти, то увидела бы непонятную картину того, как молодой человек в открытую прожигает экран пустым взглядом то-ли лёгкого шока, то-ли приступа отвращения со вздёрнутой вверх губой. Но к великому счастью или сожалению, жёлтоглазая была слишком увлечена, что бы так рано прихрамывая выползать из бара ради такого вида.       Когда на экране наконец всплывает резким движением чуждый чат, то Хесу как можно старательнее откидывает все предыдущие странные мысли на второй план, фокусируя внимание только на дельном да нужном. Свежее сообщение так и говорит не тронутым светом, пока статус контакта показывал зелёный кружочек с обозначением: в сети.

контакт Рыжая Бессия🔥 вошёл в чат:

«Ты там живая ещё?»

контакт Хео Данби вошёл в чат:

«Встретимся через пол часа по этому адресу» «С какого перепугу так резко? Ладно, понял»

контакт Рыжая Бессия🔥 покинул чат:

      Церемониться было не к чему, как считал парень для обычного идиотского чата у двух людей без капли адекватности в каждом.       Как только сообщение с адресом прогорело меткой «отправлено и прочитано», а положительный ответ был получен сразу, напряжённые плечи слегка опустились от части сделанного дела. И всё же стоило его глазам ненароком броситься чуть выше новых сообщений к старым, то большой палец с силой продавливает кнопку выключения и рука разжимается, откидывая телефон обратно на пассажирское сидение. Что б он ещё раз залез в подобное дерьмо. ключ зажигания проворачивается по часовой стрелке и когда авто издаёт характерные звуки, педаль газа вжимается в пол.