«Па…по…чка…»
Как будто услышав страшное пожелание, мужчина поднял свои очки на макушку и вгляделся в расплывчатые золотистые глаза девочки, которая беззвучно шептала губами:«По-мо-ги»
Сангхун кусает нижнюю губу, думает, что у него проблемы с головой, но кто б знал, что также с сердцем, но о втором он предпочитает либо не говорить, либо очень-очень тихо. Близко к сердцу все воспринимает. Особенно, если это связано с Хео Данби. — Прости…я облажалась…—чуть громче шепчет, а потом прикрывает глаза со сдавленным смешком. Это срывается с губ, а мелкая дрожь медленно начинает сходить, оставляя за собой лишь тяжелое дыхание и горячую боль на шее и подбородке. — Прости меня, любимая террористка, ты не заслужила этой ноши, —звучит инородно в густой тишине, и это куда сильнее поражает человека напротив, что медленно обходит пожар, не вынимая рук, — Все будет хорошо, все будет хорошо…—гладит ее по мокрым волосам, начитывая или же нашептывая это как молитву. — Какая ирония, да? —мужчина в деловом костюме стоит неподалеку и смотрит монотонно на это зрелище, вызывая ничто иное как тошноту первосортную, — Кто бы мог подумать, что ты всегда так был близок и чертовски далеко одновременно. Для нее. Да? Сангхун ничего не говорит, он прижимает к себе как можно сильнее тело дочери и встает с ней на руках, не выразив ни каплю эмоции. Джинхо наклонил голову на бок и спросил: — Ты можешь смыть временные татуировки, можешь сделать операцию на замену цвет глаз, но все равно будешь выделяться из серой массы социальности. Четыре года, друг мой. Четыре сраных года ты скрывался, и что тебе помешало скрываться дальше? Ты так искренне веришь в собственную «панацею», что не видел ничего вокруг, Джун. Кажется, ты говорил в нашу последнюю встречу, что этот ребенок одержит надо мной победу. Сангхун аккуратно отошел назад, осознавая то, как просто ненавидит эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась в ребра, как недобитая дворовая псина. — А ты сомневаешься? —его невероятная способность сохранять спокойствие в опасных ситуациях, подвергая мозг критическому анализу, делает его потенциально сильным игроком против Ли Джинхо. И это «злодею» нравится больше всего. Санг, нет, Джун — хтоническое олицетворение, анархия. Мужчина вздергивает уголки губ, выгибая улыбку в тонкую, кривую линию. Почти ломаную. — Видишь ли, ваша одержимость местью затмевает глаза, и вы сами попадаетесь в свои ошибки, —между ними напряжение увеличивалось, и ей богу, если бы слышала Данби это, то точно пришла в ступор, — У нее уникальный мозг, и действительно восхищен твоим ребенком: оборвать со своими друзьями связь, упасть передо мной на колени, идеально выполнять черную работу и убивать на автомате. Достойно похвалы, но все же она не учла один факт: я обрезаю гнилой участкой на корню. — Я знаю, —усмехается почти коварно Джун, — И все же, ты тоже облажался, и твои мальчишки подавно. Повелись на одну девчонку. — Признаю. Ее способности ослепляют, затуманивают разум, но предать меня — равносильно тому, что собственная собака, которую ты с рук кормил с душой, накинулась и попыталась перегрызть горло и получила пулю в голову. Джун знает, на что способен этот человек. Может с размаху снести противника в сторону, и тот, со сдавленным вздохом, улетит на обочину. На самом деле все зависит от его настроения и воображения. Здесь он никогда не мелочился. — Живучая она однако, —комментирует Джинхо и скучающе опускает взгляд свой на нее, — Я бы даже сказал невероятно живучая, любой бы другой на ее месте сгорел там же, запаниковав. Семейное у вас — вылезать из опасности любой сложности живыми. Интересно, такими же владеет качествами твоя жена? — А отдача не замучает?—не ведясь на провокацию, продолжает закидывать Хео Джун. И это вызывает у Ли Джинхо улыбку. Нехорошую. «Желтоглазый демон» смотрит тому в карие глаза и усмехается: — У тебя есть шанс прикончить нас обоих. Почему не воспользуешься? Ли несомненно ждал этот вопрос от него, но ответит на него чуть позже. Не сегодня. «Сангхун» понял, что это было большим предупреждением, в котором он мог потерять Данби и всю оставшуюся жизнь мучать себя самокопанием. И, возможно, заслужил бы это. Потому что ни один нормальный отец не будет все в тайнах держать, столько лет скрываться от семьи и взаешивать на ребенка большую ответственность. На самом деле, Хео надеялся на то, что девочка никогда не увидит видео с «смертью», потому что это бы побудило мстить. Он тоже ошибся. Во многом ошибся. И нет ему прощения, потому что это все из-за него. И все страдания Данби — это последствия недальновидности отца. Джинхо разворачивается и начинает медленно шагать в отдаленный участок, оставляя за собой только угрюмое чувство опустошения. И все же Санг слышит от него: — Хочу увидеть лицо Данби, когда она поймет, что все это из-за тебя и все это время ее папаша был здесь, перед носом. Я не люблю легкие победы. Предпочитаю застать такой цирк. — Не самое лучшее твое решение. — Не тебе говорить мне об этом, —заявляет ему, после чего исчезает из зоны видимости.***
Она медленно открывала глаза, потому что на ее фоне был слышен тихий возмущающий тон…матери? Данби не помнит ничего с момента как только поймала на себе взгляд Ли Джинхо. Вся ее жизнь состоит из лжи, цена которой — она сама. Хео медленно поднимается на локтях и слышит лишь подобие слухового шума. Первые мысли у нее были о том, как же она накосячила, думая что сможет со всем справиться, но нет. Противно от себя, противно. А еще болит шея, линия подбородка. Боль такая горячая, будто она лицом прижалась к раскаленной сковороде. — Данби! —когда картинка матери стала четче, женщина ринулась на колени перед ней и схватила ту за пальцы, прижимая их к себе, — Девочка моя, солнышко мое… — Мама? Что ты здесь делаешь? —она сначала действительно не понимает, что эта женщина здесь делает, а когда глазами пробегается по местности, понимает: она попала в больницу. Вот тебе и «поехала домой». Вот какова была цена за поджог «офиса Ли Джинхо». Хео Лан погладила ту по щеке, сдерживая едва свои слезы, но взгляд дочки падает на Сангхуна. Он стоял чуть подальше, будто боялся нарушить их идиллию. — Санг…—произносит его имя. — Тебе повезло, что тебе вовремя оказали помощь, —ответил он, не отрывая от нее изучающего и столь подавленного взгляда. Как будто сделал что-то настолько плохое, что теперь не может смотреть в глаза Данби, — Но я виноват перед тобой. — Я не совсем понимаю, —признается девочка и морщится, — Больно. Очень… — У тебя ожог 3 степени на правой стороне шее и переходит в начало подбородка, —поясняет мама, чуть сильнее сжимая ее руки в своих, — Солнышко, тебе окажут здесь помощь. Прошу, верь в меня, в нас. Тебе помогут. — Больно, больно…! —она хотела прикоснуться к желтоватвм пузырям, одни из которых слились в единые более крупные образования. В некотрых из них содержимое отливалась кровяным оттенком. Ближе к ключице было все покрасневшее, а в одном из участков обугливание с коричневаным оттенком и значительным отеком. Женщина позвала врачей как можно громче, потому что девочка не могла уже эту боль сдерживать и начала откровенно рыдать. Сангхун хмурился с каждым разом все сильнее и сильнее. Он не издавал ни единого звука, а когда Лан попыталась помочь врачам, схватил ту под локоть и вытащил из палаты. Отдалял ее как можно дальше от палаты, из которой доносились крики и громкие рыдание их девочки. Старшая Хео накрыла руками рот и затаила на миг дыхание. Мужчина редко говорит о том, что чувствует. Потому что предпочитает держать в себе свои эмоции и действия, которые разрушают и не дают спокойно жить. — Лан, —поворачивает ее к себе, а у той лица нет: побледневшая, перепуганная. Глаза остекленевшие, омертвлены. Женщина, что трупов вскрывает без какого-либо возмущения боится за свою дочь. Кто-то считает его черствым и безразличным; а кто-то — пример для восхищения, мол, такой классный человек. Вот только не проявлять эмоции — это вообще не здорово. А подавлять — еще хуже. — Сангхун…—она накрывает руками лицо и утыкается им ему в широкую грудь, — Я не могу так. Не могу…не могу ее потерять, как мужа. Как… Джуна… Многие ошибочно полагают, что это отличное качество, но те немногие, кто с этим столкнулись, понимают, что это самое отвратительное, что только можно придумать. — Она выживет, —гладит ее по затылку, успокаивающе произнося заветные слова, — Она же ваша дочь, и…моя тоже. Тяжело так это произносить. Эмоции сжирают все внутри, а после вырываются наружу и рушат все там. Лан вздыхает и бросает болезненно понимающий взгляд на него. Крики мешаются с кряхтением, пыль раздражает слизистую. Она чихает пару раз и грустно шмыгает носом. — Нам нужно уходить, —отвечает Сангхун. — Нет, я остаюсь здесь, —твердо отвечает мать. — Лан, нет. Ты ничем им не поможешь, нервы себе только сильнее трепать будешь. Послушай меня-… — Нет, это ты меня послушай, —хватает его за воротник как-то грубовато, — Я не брошу свою дочь в такой тяжёлый момент. И если ты думаешь, что я послушаю тебя, то глубоко ошибаешься. Если бы ты ее раньше привез, таких ожогов не было бы! Вы двое опять встряли во что-то, а получает все орехи она?! Это. Моя. Дочь. Я не уйду. — Хорошо, —Сангхун сжимает руки в кулаки, с такой силой, до самых побеления костяшек. Он кусает губу, на пятках разворачивается и очень быстро покидает больницу, не отвечая на все слова Лан, что летели ему в спину. Злость разрастается, а вместе с нею гибнут под слоями надежда. Слезы кипящими линиями чертят борозды на некогда прекрасном лике. Ногти в кровь раздирают кожу. Санг выходит на улицу и чиркает зажигалкой, ожидая когда яркий пламенный фитилек подожжет тоненькую сигарету со вкусом пьяной вишни, губы его обхватывают ее и он пропадает. «Прости, я облажалась«—эти слова, сказанные девочкой с золотыми глазами просто-напросто смывают все его границы, уничтожают и разрушают с такой несокрушимой силой на части его душу, что он импульсивно достает телефон, набирает номер и, спустя пару минут ожиданий, говорит человеку в трубку: — Давно не виделись. У нас есть дело. Займемся им как раньше, старый друг? Его жизнь — ад. Он не тушит сигарету, кидает ее на пол и уходит вперед. У него никогда не было особого выбора, в особеннтсти когда нажимал на спусковой крючок. Это не царапина, которая завтра может зажить и не беспокоить. Это блядская стадия, отслоение эпидермиса на большой площади, распространенные сливающиеся пузыри багровый цвет обнаженной дермы, нарастающий отек в зоне ожога, поражение тканей до поверхностной фасции. Когда ты уже ну не человек, а просто тело с воспоминаниями. Он знает, что Дан больно. Когда больно даже заплакать, но плачет, потому что слезы сами так и рвутся наружу. Они не понимают, что больно не только морально, но и физически. Каждый раз его близких касалась какая-то война. Каждый раз он хоронил товарищей, хоронил себя. Его душа была разорвана в клочья, но нието об этом даже не залумывался. Санг запивал свою злобу на мир, свою оглушающую пустую дыру крепким виски. Закрывал глаза, но слышал в ушах лишь крики людей, их мольбы остановиться. Умоляли его, просили всех вспомнившихся богов о помощи, когда он перерезал им суставы наживую. Санг должен быть достаточно сильным, чтобы справиться с этим. Он может удалить от всего мира свое прошлое, но воспоминания — это и есть причина всей боли.***
Сколько нужно ему будет пива, чтобы забыть нахрен напрочь то, что он так и не получил четкого ответа от Данби? В плане того, что она не отвечала на звонки, хотя Тэхун иззвонился вдоль и поперек, отчего даже Джошуа уже с истошностью спросил того, не устал ли он безостановочно набирать номер желтоглазой. Потому что лично он бы уже бросил к черту эту затею и послал девушку на все четыре стороны, которые имеются в наличии. Но Сон же упрямый и вспыльчивый. Он почему-то уверен до сих пор, что она испытывает те же чувства, что и сам. Ведь это так просто — поглядеть в эти глаза? Или же она лжет так искусно? Проблема в том, что одно другому ей не мешает, а Тэ как раз это и мешает! Ему надоедает порой такое отношение, и думает иногда, что буквально одержии ею и тем призраком их прошлых отношений. Как будто не вылез из того начального состояния, где они школьники, и где они потом встретились в компании Ю Хобина. Для него эти времена были ценными. Не афишировал это слишком, но все же никогда бы их ни на что не променял, потому что они бесценны. Они долгое время с Джошуа возились в поисках главной точки, координаты которые сообщила Ли Сурён пока была в сознании. Он надеется, что в больнице ей окажут хорошую помощь, потому что девушка сделала многое и заслуживает адекватного лечения. Его часом позже начинал уже бесить этот татуированный парень, и бесил своей идентичной непробиваемостью. Пусть даже у него голова тоже варит, пусть даже они своровали машину скорой и сейчас на ней едут по заданному маршруту, пусть даже он водит неплохо. Но Чхан лучше, в сто раз лучше. Черт. Какого черта вообще этот геюга сраный влез в голову и всплыл, как говно? Тэхун не любил от слова «совсем» мировоззрение этого пацана. Он же отбитый на всю катушку, просто прикидывается этим «хорошеньким пареньком». Это Сона и бесит больше всего, он видел, как Чхан, не побоится сказать, о т х у я р и л бандитов международной группировки и парочку из них выстрелил. Это ж надо иметь какое-то стрессоустойчивость, опыт ведь. Невозможно обычному человеку просто так смотреть на противника и перебить пулей пол лица. Это неадекватно. Кто бы зарекался про адекватность, Сон Тэхун. У него нет теперь причин обвинять Данби вот что-либо, потому что…черт, черт…он…такой же? Он такой же психопат, он бил парней просто так, он ломал кости, он… Твою мать. Почему до него доходит так чертовски долго? Почему не мог сразу понять, что винить Данби в чём-то сравнимо с тем, что пырнуть дорогому человеку нож в спину. Нет, он понимал, что Хео не простит такое, но почему же она поступила с ним так ожесточенно? Совсем запутался в себе парень. Тхэквондисту хочется разобраться с этим дерьмом как можно быстрее, чтобы не было этих проблем и можно убивать дальше свое время чем-то. Сейчас его радует, что в этом дерьме хоть кто-то еще, пусть даже этот татуированный придурок. Хоть тот в машине и попытался с ним поговорить про отцов, даже спросил у него, неужели его отец реально инструктор по тхэквондо. Сон Хансу не просто инструктор, он…черт возьми, легенда. Л е г е н д а. Однако юноша удивляет задумчивость Джошуа, когда тот ведет машину и говорит о том, что Тэхуну, должно быть, повезло с отцом, нежели ему. Если честно, плевать какой там в него отец, сейчас есть дело поважнее. А еще беспокойство внутренне не дает покоя, не дает рационально думать. Пальцы по инерции снова набирают Данби у него тогда и отчего-то товарищ говорит: — Слушай, да успокойся ты. Чего ты лезешь к ней? — Тебе нехуй делать? Веди лучше машину, —отсалютовывает моментально, не дробя как-либо, — Не твое дело до кого я там лезу. — Слушай, я понимаю, что вы с ней тесно связаны, даже сильнее, чем с тем парнем Хобином. Но мой тебе совет: дай ей просто подышать. Она девка мозгастая, неужели ты думаешь, что если бы ей нужна была твоя помощь — она не позвонила б? — Ты плохо ее знаешь, —фыркает на таков случай юноша, прорабатывая слова человека за рулем как-то с горечью на губах. Это неприятное чувство осело у него под рёбрами. Джошуа усмехнулся, кивнул головой, мол понимает то, что не знает девчонку, но знает одно: если ей что-то действительно надо — добьется, неважно каким способом: хорошим, плохим, кровавым? Да к черту. Границы морали у нее стираются напрочь, когда дело касается чего-то важного. Тхэквондист на этот счет молчит. Хочется поговорить, но с ним? Нет, черт, не с этим парнем. На самом деле о девушке мог он поговорить только с Чханом, или с отцом. И, каким бы Лим говнюком ни был, выслушивал до конца, видел психозы. За это ему «спасибо». — Ты кажешься таким беззащитным когда она рядом. У тебя буквально мозг посылает себя же нахер, хех. Это забавно. Учесть то, что она обвела вокруг пальца Хэсу, то неудивительно, что у тебя такое. — Кого она там обвела?! —Сон начинал кипятиться, но вопрос был скорее предупреждающим, — Тот засранец, что Хобина хотел в вашу шаражкину контору забрать? Тц. — Что такое? —кривится в улыбке, — Ревность-она такая…да? Что ж, можешь не волноваться, я с самого начала понял, что она играла с ним. Хотя буду честен, в каких-то моментах думал, что она искренняя перед ним и говорила о своих мыслях, переживаниях. Может быть, под конец он был к ней чуть более толерантен, однако мне не так все подробности известны. И все же, по итогу…—Джошуа хмыкнул, — Она добилась своего, но что-то мне подсказывает, что мой товарищ просто так это не оставит. Поэтому намекни как-нибудь своей подруге, чтобы не увлекалась такими опасными делами. — Вот сам ей об этом и скажешь, —ответил. Нечего Тэ говорить, он долго пытался вдолбить ей это. И что? Послушала? Ну да, конечно. — А кто тот старик все-таки был? Странный он. — Я повторять не хочу. Веди машину. О Сангхуне лучше ничего не говорить. О нем, конечно, и так мало что можно сказать, но лучше вообще ничего. Неизвестно, где и как информация всплывет. Потому что мужчина с прибабахом, да таким, что Тэхун сравнил его со своим отцом. Невзирая на это, сын думает, что папа бы одолел того без промаха. Но Тэ ведь не знает, что его отец тоже непростой, да и Сангхун не показывал всю силу. Верно? Тэхун не боится Санга, но предпочел бы опасаться. Ну так, для безопасности ради. Помнит, как разозлился на людей с Уробороса. Говорят, что в воспоминаниях нет ничего плохого. Мол, это опыт, который напоминает, что когда-то с чем-то справились. Интересно, как ценит теперь Данби воспоминания? Что, если все, что она помнит — бесконечные страдания? Что если она просто пытается сделать лучше, но копает себн могилу этим? Господи, с ней реально только через Ад проходить. Думая об этом в настоящем, ловит ступор, который заставляет топтаться на одном месте и игнорировать слова Джошуп. Он не в силах пошевелиться: страх прошлого одолевает, и он стоит, не зная, отпустит ли вообще. Ему плевать на то, что они прыгали через здания, нейтрализовывали там кого-то. Ему плевать, что чувствовал облегчение во время такого длительного парения в воздухе. Все это — плевать. Хотелось больше всего сейчас разукрасить морду бандита об кровавый кафель, разводами изобразить цикличность злости, что переходит в осознание и смирение. Этот порочный круг разорвать не может. Тэ иногда нужно немного времени на то, чтобы побыть наедине с собой. В тишине и темноте, чтобы набраться сил. Забраться бы в постель и просто полежать с закрытыми глазами; не включать музыку, ничего не смотреть. Люди не думают о том, как устает от всего: от бесконечного трепа ни о чем, от попыток делать вид нормального человека, от этих фальшивых улыбок и «всё в порядке», хотя нихрена не в порядке. — Эй, ты в норме? —тряхнул по плечу Джошуа, не обращая никакого внимания на то, что один из нелегалов еле дышит от его удара. — Нормально, —отвечает. Да какое «нормально»? Чхан бы возмутился сейчас, стопудово. Он в последнее время часто смелым стал показываться, заметил это Тэ. Они как-то на тех неделях были у Сона в доджанге и Лим ничерта не понимал в этих приемах, которые делал юноша в качестве тренировки. Брюнет лежал на мате и палил в потолок, как вдруг над ним нависает тело и ногой размашисто ему всаживает удар по животу, отчего тот скорчился, сложился в креветку и закряхтел. «Ты совсем ебланутый? Я же просто лежал!»—сквозь боль произнес Лим. «А ты дохуя смелый? Вперед и с песней, помогать будешь»—Сон выставил руки на талии и надул как-то по-девичьи губы. Чхан даже шевельнуться не мог, —«Хорош страдалицу строить, я тебе всего лишь потрепал организм, а делаешь вид, что бошку снес» «Да ты ненормальный, Тэхун! Я ничего тебе не сделал, а ты мне всадил, как будто я у тебя последнее пиво отобрал. Ты вообще с петель слетел уже, да? Идиот, это больно ведь»—Лим на локтях приподнялся и вдруг заметил, как Сон присел на корточки перед ним и голову как-то странно опустил. Это заставило зеленоглазого удивиться. «Держи»—и протягивает ему бутылку, —«Приложи ее к больному месту. Холодная вроде бы. Ладно, извини, перегнул я палку» «Ты РЕАЛЬНО больной, если еще и извиняешься. Что с тобой?» «Я устал»—и плюхается рядом с ним, со вздохом проговаривая это так обереченно, —«От всего, от проблем, от кипящей головы. Бесит все» Лим хлопает его по плечу, а сам ничего не сказал в ответ. Они смотрели себе в ноги и молчали так какое-то время, пока брюнет не встал на ноги и не протянул ему по-честному, с уверенностью руку. Зеленоглазка чуть уголки губ приподнял и сказал: «Переживешь это. Выше нос, ты же Тэхун, верно? Порешаешь и это, и не такое переживал, ну» Почему Чхан бесит? Он бесит этим, бесит всем и, черт возьми, так прав? Тэхун на спину упал и прикрыл глаза, не ощущая трепет ресниц от назойливого ветерка с окна. Они так просидели-пролежали какое-то долгое время, вновь не проронив ни единого слова. Сону кажется, что Лим знает о нем теперь больше, чем Хобин, хотя далеко этого не заслуживает. Или все же заслуживает? Доджанг насыщался их обоюдной тишиной, что пронзила их сознание и вынуждает думать всякое. Юноша медленно поднимается на локтях и приподнимает свои темные, прелестно карие глаза на брюнета. «Ты еще здесь? Швабру в руки и пиздуй мыть», —хмыкнул. «Только после тебя, дамы вперед»—расхохотался и тут же, почти ежесекундно, получил удар ногой по затылку, —«Аи-йищ! Хорош ногами раскидываться, а то потом по всей Кореи не сыщешь! Серьёзно, хватит» Но они улыбались тогда. А значит есть шанс на хороший итог?***
Парень не знает, в какой момент они с Джошуа нашли выжившего и принудили его стать пленным. Это событие вынудило Тэ поймать на себе задумчивый взгляд своего временного товарища. Что он от него хочет? Давно по морде что-ли не получал? Но он не стал обращать никакого внимания на татуированного, который цепкой хваткой врезался пальцами в плечи незнакомого и взором буравил. Забавный малый. — Говоришь, что здесь находится ваш босс? —уточняет как-то недоверчиво Сон. — Д-да…—истошно произнёс незнакомец, имя которого не хотелось и подавно знать. Лишний раз нагружать свой мозг длинноногий спортсмен никак не хотел, это было за гранью его желаний. — Можно как-нибудь повежливее? —раздраженно прорычал темноволосый и плечом хлопнул тому по лопатке. — Всё правильно, он здесь, —мужчина все же не решилсч испытывать судьбу и не нервировать этих двоих поехавших, что примчались на крыльях ночи к ним. Ей богу, знал бы этот парень, как Джошуа в мыслях материл этого придурка, которому пришла в голову больная идея прыгать по зданиям. Возомнил себя каким-то героем, а теперь ему страдать. Атмосфера здесь была давящей, хотя кажется Джо такие места были самыми обыденными. А может просто не зацикливается на этом, стоит напару с теми парнями перед большой металлической дверью и думает о чем-то. — Как-то тихо, —«фактирует» Тэхун своими очевидностями, — Он там один? — Может быть. — Может быть? —переспросил как-то провокационно тот. — Может, нам постучать сначала?..—предложил Джошуа. — А ты прав, —согласился с ним его товарищ по разуму и одним хладнокровным движением своих ботинок впечатал с силой незнакомца, тем самым со слышим грохотом выбивая и человека, и дверь со всех возможных петель. Шум эхом раздался по всему коридору, комнате, — Вот. Тук-тук. Тишина настигла их быстрее, чем пришло осознание того, что перед ними сидел за грязным, где-то испачкавшийся от крови, столом мужчина в деловом сероватом костюме. Он не казался испуганным, заставшимся врасплох. Был крайне спокоен для человека. — Разве…—оттягивая неохотно в зубах нежно-розоватую плоть, проговорил мужчина, — Можно так врываться на чей-то ужин? На поверхности того деревянного стола лежали две безжизненные головы свиней, которым видимо изначально была уготована такая гиблая участь. Из их розоватых пяточков вытекала медленно, почти запоздало тёмно-красная жидкость. Она своим цветом будто предупреждала пришедших осознать и уйти как можно скорее. Молчание накалялось. Но их прервал лежащий на полу бнзымянный, который визжал, ругался себе под нос и выкрикивал о том, что эти двое — те уроды, которые напали на них. Мужчина в костюме выдавил слабое удивление и уточнил у того, мол, не он ли говорил, что они сдохли. Оказывается, они все также думали, да только удалось им как-то сбежать. — Они вообще блять ненормальные! —пискнул тот и повстречал вблизи своей щеки подошву обуви Сона. — Сбавь свой тон, —предупредил, — Неужто вы серьёзно едите головы свиней? Кстати, Аджосси, ты ведь знаешь, что с огнём шутки плохи? —голос Тэхуна, что поправлял свои светлые кеды показался уверенным, напыщенным, — Ведь иногда ты можешь и о б ж е ч ь с я. Собеседник напротив него никак не выразил свои эмоции, для него они были будто не так уж и интересным объектом для изучения. Они все трещали и трещали, молодые и глупые детишки, которых принесла сама смерть. Потому что обратной дороги им не видать, потому что ее и никогда не было. Джошуа хотел было покрутить у виска, да сказать тому, чтобы выпендриваться прекращал, да только заметил, что после всплеска адреналина внезапно чувствует усталось легкую. Как будто батарейка разряжается. Долгий взгляд на мужчину привлекает того внимание, а потому говорит: — Видимо, по-хорошему не выйдет. Что ж, с кого начать? — Как с кого? —спросили те двое, не замечая синхронизацию, — С меня, конечно же. Ну, вот. Двое идиотов оказались в неловком положении. Парни переглянулись вопросительно друг на друга, а потом угрожающе окинули взглядами. — Ты че, блять, удумал? —Джошуа спросил. — Это ты чего? —Сон действительно обескуражен, — Отвали. Этот ублюдок — мой. — С какой стати? У меня нет никакой причины уступать тебе, —настырно стоит на своем. — В смысле нет причин? Ты вообще-то проиграл пари. — У меня есть дело поважнее, —упирается, — Я поймаю этого ублюдка и наконец закончу работу. — Не неси чушь, именно я его прикончу. А если будешь путаться под ногами — начну с тебя, —напряжение возрастало. Но болтовне всегда приходит конец. И мужчина в пиджаке дал им фору немножко поговорить между собой, убедился в том, что они впервые скооперировались и, подтянувшись на трубчатой перекладине, резвым, почти пулеметным движением ударил их обоих своей пару ног, которые откинули парней ближе к началу комнаты. — Из-за тебя нам врезали, —как-то по-ребячьему вылетело это у Тэ. — Все равно не уступлю. Такой уж я человек, который обязан доделать все до конца, —пояснил друг, не убирая с живота своих рук. — Дерьмовый тип, —комментирует Сон. Их междуусобные соревнования не приносили им никакой пользы, даже скорее больше вреда. Они были вроде как похожие, но так одновременно разные. Кардинально разные. Как будто две жидкости разной плотности влили в один сосуд и они начинают вытеснять друг друга, выталкивают, пытаются показать кто сильнее. Мысли роились в голове парня. Одни перекрывали другие, но пронизительные темные глаза, что смотрели на него снизу, напоминали о чем-то живом и давно забытом. Но как бы эти двое парней не пытались свергнуть этого мужчину, ничего существенного не выходило. Он будто считывал их действия и мог нанести стоящий урон по им обоим, доставив массу неприятных ощущений и чувство тошноты. Любой прием, выпущенный из Джошуа или Тэхуна мог попасть друг на друга, пока тот прытко уворачивался и насмехался над их отсутствием слаженной работы. Тэ поднял на Джо глаза, в тот момент когда расплывчатая улыбка у него скрылась и вместо нее — напряженные губы. Человек насмехался над словами тхэквондиста, ведь ему действительно придется сотни раз убедиться в том, что они бестолковые. А причина тому, что они не умеют слаженно работать. Тэхун сбивается с ритма, когда дерется с кем-то вместе. За исключением Данби, но здесь ее нет, а очень жаль в самом деле. С ней и думать было не так страшно. Тот человек понимал прекрасно, что они готовы друг другу глотки поперегрызть, лишь бы достичь желаемого. Что ж, он им покажет «командную работу». Он выпустил на парней толпу своих товарищей, ничуть не беспокоясь за тех, ведь прекрасно уверен в том, что они сегодня здесь умрут в любом случае. К чему лишняя тревога? Им не выжить, а значит можно вернуться к своим делам. Ему невыносимо. Тэхун не любил эту массовку, ей она попросту неинтересна была. Однако среди этой серой массы затаился все же один индивидуум, который прилип блин к нему и отлипнуть мог только с помощью удара ногой. Он прошелся ему вибрацией по всему телу и доставил истошный звук, однако удивление какое было, что мужчина выдержал удар Сона. Гордость и высокомерие пропадает на какой-то миг, когда парниша видит своего товарища, которого со спины держит еще один мужлан, а спереди стоял второй и одним движением поразительно хладнокровно проткнул без какого-либо колебания то-ли кол, то-ли что-то подобное. Колотая рана прошла насквозь Джошуа и того, кто стоял со спины парнишки. Этот псих проткнул придурка вместе со своим товарищем. Тело начало обмякать от увиденного, либо уже от того, что мышцы долго сдавливались. Доносятся постанывания, просто оба надеятся, что это все какая-то постановка, чушь одним словом. С каждой секундой он усугублял свое положение катастрофично. Тэхун не мог признать такое, просто не мог. Он не может уклониться от атаки, не может предотвратить то, что на него летит еще один вран с ножом в руках. Единственная мысль сейчас подкралась к нему незаметно это:«Надеюсь, хотя бы Данби цела»
Ощутился маленький образ, где они ругались, где они только впервые открыли друг другу все чувства. Она готова была поселиться между уголками его едва приподнятых губ или прямо на тонкой переносице. Может быть, он когда-нибудь снова увидит ее недовольное лицо после прохождения игр, может снова увидит когда-то ее лицо, наполненное радостью от скупления энергетиков и звонкий смех. Интересно, если он действительно умрет, узнает ли об этом Данби? О, нет, она тогда вообще свихнется. Тэхуну не нравится таков расклал событий, но что-то мешает ему упорно противостоять. Тэ до конца отрицал свою участь, но все же, хотел бы быть уверенным в то, что Данби не простит им за такое и отомстит. А еще, он хотел бы извиниться перед ней за все.«Прости, Дан, я накосячил…»
Резкие удары и звук палящего выстрела переворачивает врагов с ног на голову, другая металлическая дверь напрочь выбивается с петель. Крик мужчин пронзает воздух, но тут же резко затихает. Сердце Сона замирает. Он медленно открывает глаза, придя в себя. В ушах звенело, перед глазами все плыло, поэтому юноша часто моргал чтобы окончательно включиться. — Я нашёл тебя, —произнес загадочный голос из запыленной темноты, — Сынок. — П-папа? —ошеломленно издал тхэквондист. — Не без подкрепления, —появляется вторая тень, которая ввшла едва синхронно с мужчиной, являющийся отцом Тэхуна — Соном Хансу. Однако второй человек удивил его еще больше — Сангхун. Отец и мужчина в той же экипировки переглянулись и Санг повернулся к мальчишке, широко заулыбался и помахал ему: — Вечерочек, Тэхун! Веселишься? Сын боится пошевелиться, тело ватное, парень не может понять даже болит ли у него что-то, или просто в шоке. Хансу поглядел на валяющихся противников и медленно поднял из-под очков свой угрожающий взгляд на ребёнка. — Тэхун. Разве я не говорил тебе никогда больше не сбегать с дома? —о, этот пристально-буравящий взгляд заставлял сына поджать все хвосты и понять очевидный факт — ему пиздец. Сангхун, не колеблясь, откинул от себя назойливого человека в кровавую кучу. Все его руки, что недавно сжимали в ладони пистолет, были в крови. От испуга парень не мог уловить их мотив. Один был зол на него, а второй — скучающий, ему вся эта авантюра приносила скуку. — Так и знал, что ловить здесь нечего. Что скажешь, Хансу? —не вынимая руки из штанов, поинтересовался багрововолосый и хмыкнул. — Скажу, что ты не зря позвонил, —поправил очки старший Сон, — Отдам тебе должное, я проспорил тебе пятьсот вон. — Э?! Погодите! Вы оба знакомы? —переспросил младший Сон, удивляясь вообще их коллабу. Сангхун выпрямился, не отводя безразличного взгляда от лица паренька. — Ты сейчас не в том положении, чтобы задавать нам вопросы, —ответил отчим Данби и отряхнул от флисовой кофты остатки пыли. Ранее он был в бронежилете, а тут без нее — не чревато ли? Мало ли какие бандюганы водятся. Хансу согласился с мужчиной и недобро зыркнул на своего ребенка, который отряхнулся и выставил ладони перед собой: — Постойте! Все не так… Я не сбегал из дома, но… — Но? —Хансу и Сангхун придавили своим требовательным тоном, желая узнать наконец-то правду и истину из этого мальчугана. Они сейчас будто были оба папаши одного и того же ребенка, хотя ей богу, Санга он опасается. Папа страшнее конечно, но все же. — Меня притащили эти ублюдки! Они хотели продать меня на органы! —громко заявил, не боясь рядом находящихся теперь мужланов. — Сынок, ты серьезно? —Хансу будто не верил в услышанное, для него это было грехом и крайность безумия. Сон любил своего сына и когда слышит нечто подобное, что угрожало бы тотально его ребёнку — контроль теряется. Мужчина сжал руки в кулаки. — Я когда-нибудь тебе врал? — Как вы…посмели тронуть моего сына?! —грозно шагнул в ним Сон, но тут же Хун его рукой остановил, сказал ненароком о том, что с теми справится он, а для него будет уготовлен более сильный противник. Очкастый (еще один между прочим, собрал вокруг себя коллекцию скрепышей Санг) долго смотрел на своего товарища, как тут они услышали от бандитов: — ЭТО ЖЕ ТЫ! ТЫ НАШИХ ДВОИХ В МЯСОРУБКУ ПУСТИЛ, А ОСТЫЛЬНЫХ ПЕРЕСТРЕЛЯЛ! ЭТО БЫЛ ТЫ! — Да-да, я весьма популярен в криминале, местный Бэтмен…все дела, бла-бла, —поднял ладони перед ними мужчина в затемненных очках, — Ну? Долго стоять как вкопанные будете? Я ж вас и словесно могу послать. — Слыш, дед!..—не успел договорить один из них, как поступил удар. Колено снизу подбило челюсть придурка, и та гулко хрустнула. Чуть погодя этот звук сменился болезненным стоном. — Ты кого «дедом» назвал, а, гандонохеровая сволосука? Совсем страх потеряли вообще? —заткнул того собственным сапогом, — Я еще молод и поживее вас буду. Тоже мне деда нашли. Я вас еще переживу, стадо задроченных срак, —фыркнул. Тот склонился вперед, выплевывая сгусток крови. Хансу слегка остыл от злости и как-то непонимающе смотрео на источник легкого позора: мужчина мучал одного, а потом к семейке Сон обернулся и возмущенно пробубнел: — Не, ну вы слышали? Я и «дед»! Да чтобы мне дожить до такого, это надо вон ему, —указывает головой на Тэхуна, — С моей дочкой переспать, а перед этим жениться. — Сангхун, сейчас не самое время…—Тэ заметил задумчивое лицо агента, — О, господи…—и прикрыл лицо рукой. — Не, ну если так подумать, то…ну чисто теоретически, ты бы хотел мальчика или девочку? —красноволосому будто было кристаллически все равно на присутствующих, он их не замечал как будто, — С мальчиком, наверное, куда проще? С девочками одни хлопоты, но зато какие красивые вырастают, ах! Агент заставил Хансу слегка впечатленно поглядеть на него, а потом на сына, который помрачнел от услышанного только сильнее. Джошуа, едва не корчась от боли, простонал: — Разве сейчас это важно?! Может, поможете? — Тебе что-ли? —Санг выгнул бровь, равнодушно глядя на татуированного парня, который пропитывался в собственной крови, — Какая жалость, я не имею медицинского образования. — Ты издеваешься?! — Слегка, —хитро улыбнулся мужчина и сел на корточки перед ним, — Ого, скозное, ну надо же. — Хватит болтать! Помоги уже, а! — Чего-чего? Ты как-то нехорошо выглядишь, ты умираешь что-ли? О, может, тебе скорую вызвать, а может сразу ритуальные услуги? —эта тонкая издевка в адрес Джошуа сравнима с пыткой. Его злобная улыбка пугала не только парня, но и окружающих, — Что такое? Думаешь, я буду мил с тобой и с остальными нелегалами? — Помоги блять! —прошипел. — Я не слышу хороших слов. — Старик, твою мать, помоги пожалуйста! —голос начал у Джо ломаться, содрогаться подобно скрипке, которую небрежно касается человее. У него не было какой-то социальной сортировки. Все, кто как-то связан с врагами; с теми, кто причиняет вред его девочке — враги, мишени, которые в скором времени будут истреблены. Если затянуть с выжиганием заразы, то можно потом об этом глубоко пожалеть. Внутри у него что-то знатно щелкнуло — вероятно, сработал предохранитель, который защищал Джошуа от истинного лика того мужчины. Санг прикусил изнутри щеку, но все же обмотал его кофтой рану. — Спасибо, мужик, —ответил. — Не обольщайся, —ответил тот и заметил, как Хансу резко развернул того бандюганп, заломив тому руку, и прижал к бетону избитым лицом. Увидев такое, мужчина усмехнулся и коварно пролепетал: — Злой папик, аж кровь стынет от такого него. — Это вы так шутите? —прищурился Джошуа, — Да кто вы такой?! — Военный, разве я не сказал? —голосом оставался спокоен, однако стоило тому приспустить свои затемненные очки, оттуда показались перепачканные кровью (надеется, что своей) брови, глаза. И этот чертов взгляд, переполненный сплошным букетом минометных мыслей, доводящих до безумия. Сан дернул уголкои губ, а затем пренебрежительно хмыкнул, — Ну типо такие парни в формах и-… — Я знаю, кто такие военные. И вы явно врете. Либо вы бывший военный, либо вы чертов наёмник, либо все сразу. — Ой, правда? —издал писклявый, провокационный тон, надменно показывая театр удивления, — Какая у тебя фантазия, я почти польщен. Серьёзно. Джошуа был недоволен таким ответом, хотя сейчас его интересовало больше то, как он с этой дырой в груди сможет дальше сражаться. Да уж, непредвиденная обстановка, но дрейфить не станет. Не такому учили его. Сангхун поражающе свистанул, когда старший Сон своими мастерскими, нет, легендарными приемами выносил их так легко. — Ну и дела, —выдохнул обегченно красноволосый, — Как помню, вы ищете груз среди подросток пропавших, да? Думаю, нужно идти дальше. — Не пройдешь! —ринулся неизвестно откуда темная тень на него с длинным ножом. Тот по инерции обернулся быстрее, чем долетело до него лезвие, однако огромную, тяжелую тушу поразило что-то сбоку и заставило увидеть, как свист просачивается тому в висок и из другого вылетает небольшая деталь с багровым всплеском вперемешку. «Желтоглазый демон» обернулся, а за ним и Джошуа, и семейка Сон. Произошел выстрел. Рот рядом оставшегося банжита изогнулся в гримасе страха и от ярого предчувствия нового потока боли. Если нападающего тяжеловеса снесла пуля, то этого выстретила равнодушное длинное лезвие. В отражении начищенной стали были виден взгляд полный ужаса. — Еле как успела, уж думала вас тут на крестики-нолики порешали и за яйца подвешали, —из тени свободной, легкой походкой выходит тело. Эта была весьма узнаваемая всеми персона: даже если наденет бойцовскую кофту со вставочными лямками, где были металлические вкрепления для того, чтобы повесить оружие или аптечки; даже если накинет на лохматые лиловые локоны черную кепку; даже если часть лица прикроет тактическим шарфом — она по-прежнему остается той же. Глаза выдают. Манера выдает. Все выдает. — Какого хера, Данби?! —впервые позволил себе так ярко выругаться Сангхун, — Ты должна быть в больнице, какого черта ты находишься здесь?! — Больница?! Что произошло? —ошарашенные глаза Тэхуна вынудили желтоглазку закатить их и выдавить из себя протяжный стон. — Нихрена себе, —комментирует Джо. — Вот так и знала, что начнется эти нотации со всех сторон, —пожала плечами, — Перевязали мне ожоги и что теперь? Торчать там неделями? — ДАНБИ, ТЫ ДУРА?! —громко гласил Сангхун, — Ты вообще понимаешь, что ты сейчас уязвима, ты, ебаный в рот, сейчас балласт! — О, зубки прорезались, Сангхун? —ему показалось, что та оценивающе, добротно заулыбалась, — Этот «балласт» сейчас тебя избавил от двух врагов. Я знаю, что поступаю неправильно, а ты бы и дальше там валялся, будь на моем месте? —мужчина на этот вопрос поморщился, — Так и думала. Так что, давайте оставим свои возмущения, вопросы при себе и наконец-то вскроем это змеиное логово вместе? Чем дольше мы здесь зажерживаемся, тем высок риск, что пропавшие ребята в большой опасности. — О, в ком-то заиграл героизм? —ухмыльнулься Джошуа. — Не обольщайся, Джошуа, я больше не на вашей стороне. Вы мне больше не нужны, я достаточно узнала от вас информации, —пояснила, — Я хочу покончить с начатым и наконец перебить вас, как вшивых собак. Вы мне все по горло. Я ни на вашей, ни на стороне, как ты выразился, «героев». Поэтому если хочешь попытаться меня ударить или как-то причинить вред, то твой «босс» уже это сделал. Не дожидаясь ответа, она стянула с себя тактический шарф и оттянула его так, показывая повязку чуть па линии подбородка и повязку на всей стороне шеи. Та аккуратным движением отлепила повязку и показала весь ужас и всю мерзость последствий от ожогов. — Красиво, да? —кривую усмешку она все же выдавила, хотя пульсирующая боль все же присутствовала. Джошуа прикусил нижнюю губу и коварно усмехнулся: — Ты заслуживаешь худшего, хотя, я предполагал, что рано или поздно ты нас предашь. Больше ты не верне-… — Я спалила ваш офис, —прищурилась хитро и продолжалп свирепо разглядявать его перемену эмоций, — Ну, знаешь, просто активировала поджог, а там пол здания снесло. Это я так, на случай всякий. А твой большой товарищ решил действовать по принципу «ни себе, ни людям». Что ж, по возможности, передай, что неплохое напоминание о себе оставил, но вот только я — больна и мне этого мало, —звонко расхохоталась, — Мне до звезды на то, что он меня грузовиком сбил, машину всю перекосоёбило, водителя убил. Утечка бензина была и он меня спалить хотел. Почти вышло, да? Хорош мужик, таких не встречала еще, разве что своего давнего врага-а… — Да ты совсем ахренела в край?! —Тэхун дёрнул ее к себе, а та наигранно-обиженно выскользнула из его хватки и продолжила говорить: — Пока я здесь: мы все в одном дерьме. Если хотите выполнить свою задачу, то, повторюсь, все жалобы в себя засунули и пошли дальше. Все возмущения оставьте после того, как справимся. Нет сейчас смысла выяснять кто кому враг. Есть общая цель — идем до нее. — Что ж, тут я с тобой согласен, —скрестил он руки, — Но не думай, что отделаешься только этой мерзостью. — Приму к сведению.***
Пара часов ранее. Запыхавшееся тело стояло у окна и казалось все это для нее крайне тяжелым и удушливым. Густой сигаретный дым тянулся завитками, срываясь с кончика тлеющей сигареты, которую девушка молодая подносила ко рту. — Это безумие. Как ты вообще оттуда сбежать умудрилась? —Дахён спрашивает свою подругу, которая валялась обездвиженным телом на диване. Единственный элемент одежды на ней был — длинная сорочка, — Ты либо крышей поплыла, во что я больше верю, либо ты серьёзно веришь в то, что в таком состоянии ты окажешь помощь своим товарищам. — Я помогаю там только Сангхуну. Он уперся туда стопроцентно, я видела эти глаза мстящие, злобные, —утвердила, — Ему вся эта хрень с торговлей органов самому же мешать будет. — Не думала, что вы с ним…скооперируетесь, —привычным движением стряхнула пепел с кончика сигареты, сосредоточенно наблюдая за Хео, — И все же, как сбежала с ожогового отделения? Там же медсестры ведь штудируют. — Ну, пока они там со сменой возились, я спрыгнула с третьего этажа. — Ты еще и спрыгнула, —хлопнула себя звонко по лбу Чанг Дахён, не думая уж то, что ее подруга настолько отбитая на всю оставшуюся голову. Если там что-то осталось вообще, — Просто невероятно, это безответственно. — Согласна. А еще безответственно — оставлять Сангхуна наедине с Тэхуном и моим бывшим союзником. Чуть что не так — Санг Джошуа бошку пробьет к херам же. Безответственно — принимать свою никчемность и не бороться за жизнь, за жизнь других. — Ты сейчас не в себе. Как ты собираешься с ожогами идти в чертоги опасности? — Со святым духом? —заулыбалась. — Ага, и с библией в руках, —Чанг саркастично отметила про себя и кивнула многозначительно. Все же подруга у нее, ну припизднутая, — Учесть то, сколько ты реально вылезала из смертельных случаев, то можно смело думать, что носишь с собой библию, крест и еще хер пойми что. Потому что обычным людям не может так везти. — А я что, не «обычная»? — Еще раз задашь этот глупый вопрос и я тебе по носу дам. Ну серьёзно, что за бред несешь? —девушка потерла переносицу и облокотилась на подоконник, все еще не понимая, каким образом в этом участвует как-то она сама. Это же просто смешно. Хео встала перед Дахён и как-то строго глянула на нее, вызывая небольшой тайфун мурашек у Чанг. Это странное притяжение к желтоглазой девушке было кое-то неправильное и одновременно раздирающей. — Дахён. — М? —наклонилась к ней, расплывааясь в легкой улыбке. — Ты ведь знаешь все дела корпорации «Уроборос»и всех ее участников, верно ведь? — Не всех, я же не архив тебе, —отмахнулась. — Что ты знаешь о Хео Джуне? —задала вопрос девочка. — О папаше твоем? —усмехнулась, — Ничего особого. У него другая была личность, не помню, как себя звал, хоть убей. Он был экспериментарным объектом для особых поручений, хорош был в деловых переговорах и участвовал в транспоптировке препаратов. Ни более. О нем мало что было известно. — Ясно, и на этом спасибо, —резко перед ней развернулась, — И еще. Мне нужна хотя бы какая-то маскировка, ты за рулем, свезешь меня кое-куда. — И куда же? — К отчиму, у него есть подходящая одежда. — Погоди, —останавливает ее, — Ты рассказывала, что к тебе приходил психотерапевт. Что сказал? А в голове все еще эхом отдавался такой болезненный для нее диагноз, который молилась больше никогда не услышать. — Сказал, что есть склонность к биполярному, или аффективному расстройству, так еще подозревал на нарциссическое расстройство, —всеми силами избегала оглашения заболеваний среди людей. — Сочувствую. — Оно ожидаемо, —перебирая свои пальцы, заявила Хео и затуманенным взглядом глянула в темный коридор, — Не может остаться человек при уме после всего, что было. Ты прости, но мне нужно поторопиться.***
Сангхун сморщил переносицу, когда к ним спустилась вражеская подмога, верящая в свою здесь выживаемость. И если Джошуа еще не понял, то стоило бы: здесь находятся, как минимум, трое опаснейших человека, и он не входит в эту категорию ни коем образом. — Значит, Данби тоже сегодня сбежала? —спрашивает Хансу у красноволосого, — Юная леди, я думал, ты куда умнее моего непутевого сына. — Эй! —вспыхнул Сон. — Я умнее, мистер Сон, —закинула руки в карманы желтоглазая, — Я не давала обещания никому, что буду прилежно в больнице сидеть, пока вы участвуете в том, что является моей целью. — Я повторю тебе ещё раз: ты усложнишь себе процесс регенерации и останется от твоих ожогов чертовы шрамы, которые изуродуют тебя, —произнес неохотно отчим. — Не шрамы меня уродуют, и большинство из вас это уже знает. Хорош уже простраивать иллюзию. Шрамы — это лучшее, что могло произойти и меня они меньше всего сейчас волнуют, —и позарилась на прибывших бандитов. Взгляд упал на одного из свирепых, что держал в руках нож, — О, выглядишь пугающим. Серьёзно. Но лучше бы вы ушли. Правда. Чистый сарказм. Данби не сводит глаз с человека, она шагает вперед, аккуратно переставляя ноги. — А ты кто такая? Думали, раз устроили засаду, то теперь крутые? Особенно ты, старикан, —и указал на Сон Хансу. Хео молча глянула на умиротворенного отца Тэхуна, а потом издала звонкую усмешку. И как только тот, с ножом, дернулся первым на Хансу, он услышал только негромкие слова от девушки:«Ты сделал роковую ошибку»
Острое лезвие в полукрасном свете бликами создавала нездоровых зайчиков. Катана с легким дуновением со скоростью взмаха крыльев птиц махнула яро в сторону, извлекая из шет бандита с холодным оружием сочный, почти тошнотворный мясистый звук. Оно сливалось с глухим грохотом упавшей головы, которая демонстративно укатилась к ногам вражеских людей. Из сосудов ярким фонтаном выплескивалась жизнь, а лицо застыло в лежяном ужасе, перемешанное с удивлением и беспомощностью. — Я же предупреждала, что ваш приход — не лучшая идея, —беспокойный хруст под ботинками Хео звучит для Тэхуна как грохот взрыва. Ее плавный взмах японским оружием, что разрезал почти беззвучно воздух, заставил тех что-ли на пару секунд остепениться, — Что ж, «предупреждающий выстрел» был, а значит, что можно вас всех дружно скрутить в ментовку. «И меня заодно»—совестно думает Хео. — Тебя тоже скрутят, —отозвался кто-то из смельчаков, видимо, не до конца осознавая то, что ему огрызаться лучше не стоило. — Я бы с радостью, только вот…—эта полуживая, неадекватная улыбка принудила, нет, заставила жестоко почувствовать тревогу, — Я и есть ментовка. Темная и жестокая сторона полиции, которую многие из сотрудников хотят скрыть, ведь большинство привыкло брать взятки. Темная сторона не берет никакие деньги и справляется с преступниками… —сделала лукавую паузу, — нехорошим способом. Хочешь проверить на достоверность? — Мочим их! —приказал кто-то, и они всей толпой кинулись на нее и Хансу. — Количеством берете, —комментирует. Джошуа и Тэхун в ужасе смотрят на Данби, которая лениво отошла в сторону, потому что на сей раз выступил Хансу и Сангхун. Вытирая с переносицы капли крови, она прекратила свои движения, ловя на себе взгляд Сона младшего. — Какого хера ты творишь?! —схватил ее за запястье он. — Не люблю, когда оскорбляют хороших людей, —спокойно прояснила она, не моргнув, — Он, между прочим, твоего отца обозвал, а ты не предпринял ни единого шанса показать ему, что нельзя так делать. Кто из нас еще плохой ребенок? — Заткнись, —ногтями ей в запястья впился, скрежт зубов издавая. — Так заставь, в чем проблема? —но ответа не последовало никакого, на что Хео только хмыкнула, — Так и думала. Впрочем, ничего нового. А теперь отпусти меня. — Думаешь, ты лучше меня?! —наклонился к ней и сказал так звонко, так громко, что по ушам парализующе прошлось. — Я здесь легенда, —и выдернула запястья из ловких пальцев, что остались бледным отпечатком на нежной коже, — После твоего и моего отца, конечно. Мне до них, как до Лондона. Стоило ожидать нападения. В районе груди кольнуло у Сона, поэтому мысленно обещает себе больше не терять ее из виду. Она стала еще безбашенеее. Хотя, казалось бы, уже постигло дно. Но нет, оказывается, есть еще глубже. — Ну ты даешь конечно, —Джошуа поморщился, а потом, привыкнув к месиву на полу, приноровился и расслабился, — Я на секунду реально поверил, что ты с полицией связана, смешная шутка. — Придурок, это не шутка, —прорычал тхэквондист в его адрес. — Блять, реально?! Да ну нахуй, гонишь же. Менты такое не делают! А если кто-то найдет это все?! Улики же могут остаться, —ответил сконфуженно татуированный. — Улики? —дёрнула уголком губ, и показала на перчатки, а потом добавила: — Я не говорила о том, что от этого места что-то останется. Точно так же, как и о офисе. — Да о каком офисе вы говорите? —невтерпеж уже задался темноволосый юноша, который не понимал сути их разговора. — Ты вообще ее слушал вначале? Она спалила наш офис, в котором тоже была! Она там могла убить всех моих товарищей. — А, ну правильно и сделала, —прикусил изнутри щеку Тэ, замечая неоднократное удивление с ее стороны. Но теперь удивлён и Джошуа, что он вообще на ее стороне. — Вы двое меня бесите. — Пошел к черту, —как же так выходит, что они сказали это в ту же секунду, те же слова и с той же интонацией. Поразительно просто. И хоть мимолетный взгляд они поймали друг на друге, все равно что-то в этом промелькнуло старое, скучающее. Их разговор хоть и был слегка чудаковатым, но вот отцы тоже не вечны, справляться с этими отпрысками тот еще геморрой. Когда Хансу среди кучи уголовников развернулся к сыну, он спросил слегка угрозным тоном, могут ли они сейчас поговорить друг с другом. Хео констатировала то, что сейчас Тэ прилетит походу похуже, чем ей. Они встали напротив друг друга и обвили как-то настороженно, непонятно. Дан спросила у Сангхуна, как они вообще нашли это место, на что мужчина многозначительно расплылся в улыбке. Понятно. Очередные цыганские фокусы. — Я так испугался, когда меня поймали, —не знала девушка, чем тогда руководствовался Тэхун, но сказатб такое ему, так еще с таким невозмутимым лицом — не самая гениальная идея. Стоило ли предупредить его об этом вообще? Мужчина предложил ей не вмешиваться в разговоры сына и отца, дело личное. — Гребанные ублюдки, —процеживает Хансу. — Да, эти парни правда пытались украсть мои органы, —ну видно же, что этот идиот лжет, почему мистер Сон продолжает верить. Или же прикидывается? Она не до конца ведь знает их отношения с отцом. — Чертовы уроды. Но не переживай, Тэхун, —сказал папа, — Я их всех накажу за тебя. Данби от возмущения аж щеки надула и побагровела от злости на Сона. Да как можно лгать собственномв отцу?! Да как он…твою ж мать! Да она же… «Я же такая же»—заключает столь важный вывод она и делает шаг назад от отчима, от Джошуа и кладет руку на грудь, сжимает плотную ткань и закусывает нижнюю губу. Ничем не лучше. Ничем она не умна. Никакая она не легенда. Это все бутафория. Это ничто по сравнению с реальной проблемой. Истина обрушается такой лавиной на нее, вынуждая распахнуть глаза и ощутить запах крови, исходящий от всюду. Или же это от нее? Ей вдруг…стало страшно. Страшно за других. Что-то нехорошее бушевало в ней. Но когда видит впереди, в коридоре новом еще пару людей, уже в более приличных костюмах, у нее сводит скулы. — Даже не думай, достаточно одного без головы, —держит ту за плечо и хмурится, — Все и так кругом убедились в том, что ты опасна для людей. — А ты сумашедший убийца, возомнивший себя Богом. Таких, как ты, надо изолировать, —протестовала дочка, тыкнув в грудь его пальцем. — Ты сейчас ходишь по тонкому льду, Данби. Не советую пользоваться моей любовью и заботой к тебе. Учесть то, что ты еще мою одежду носишь, это добавит тебе еще бонусом долгий допрос. — Если будешь опять допрос устраивать, то почини заодно еще раз наушники. Хоть делом займешься. Санг не выдержал и хлопнул той по затылку, от чего та подалась вперед с пискляво ойкнула. Джошуа чувствовал себя неуютно среди этих людей но помочь словесно Тэхуну настроить Хансу против тех ребят — неплохо, до такого бы ни-ког-да не додумался. Когда оппоненты вытащили из-под пиджаков топоры, Хео хотела было выдать «Ого!», как тут багрововласый сказал: — Мы их на себя возьмем. Найдите тех детей и ту девчонку. — Что? Ты сбрендил? Она же…ну…у ТЕХ. — Ты забыла? Планы изменены, ты недооцениваешь меня, себя и связь с этим предприятием. Она должна быть здесь, чтобы лишних вопросов у других на твой счет не было. — Она опознает меня, —шикнула. — Значит, придумай сказку, что это было для общего блага и ее спасения. Отмажешься. У тебя это лучше всего получается. — Ну ты и хитрожопый. — Весь в тебя, —парирует профессионально перед ней, — Как ты? Как шея? — Болит, но взяла обезболивающее. И…—неугомонно отводила взгляд сврй куда угодно, — Спасибо…что оказался рядом, когда я едва могла погибнуть. Я…мне жаль, что все так вышло. Я сорвалась на том мужике и подумала…черт…подумала, что мистер Сон мог…ну знаешь, абсурдные у меня мысли. Хансу же легенда, как и отей мой, а я то что… — А недавно ты говорила иное. Быстро меняешь мнение даже о себе. — Санг, —такое неприятное чувство осадилось за ребрами у нее, — У меня возможно биполярное расстройство личности. — Я в курсе. И что? — Прости? —вопрос выбил из колеи. — У твоего отца обнаружено было биполярное расстройство I типа. Хео Джун был болен и скрывал это от всех, включая…вас с Лан, —ему эти слова давались как-то с трудом, вываливал осторожно, неуверенно. Мир уходит у него из-под ног. Все становится таким иным, обретая новые краски, — Было тяжело достать об этом информацию, я искал это год, черт возьми. Я не совсем понимаю, почему он скрывал это от вас. Может, боялся вашего осуждения? — Нет, —отвернулась та резко. Дыхание становится громче, а голос медленнее, — Он не этого боялся, а того, что внутри у него происходит. Он боится себя, а потому и не говорил об этом, чтобы никак на нас это не сказилось. Возможно, по этой причине так редко бывал дома. Чтобы…не навредить. Так адски звенело в ушах, а действия были более кровожадными. Она вытащила с кармана упаковку обезболивающих, по одной таблетке в рот и парень тут же поднимает глаза на мужчину. — Я не знаю, —ответил, — Для меня это остается еще загадкой, к сожалению. Может быть, ты права. — Старик, долго пиздеть будешь? —торопливо заявил подошедший Сон, — Вот, иди с моим папой, веселитесь. — Пиздеть команды не давали, —и Сангхун со скоростью дуновения ветра хлопнул прижигающе тому по затылку, — Еще такой высер в мой адрес, и еще раз назовешь меня «стариком» — пойдёшь у меня огород копать за проеб, шкет. — Хоро-ош, туда его-о! —хохотнула Хео, — Раунд. — Ты на чьей стороне? —прищурился Джошуа. — Не на вашей явно. — Да-да-да, —Сон младший развернул ее, держа аккуратно за плечи и подтолкнул резко вперед, — Короче, папаша, развлекайся с моим папой, а твою дочь я заберу. Как обычно. И как бы Хео ни пыталась брыкаться, возникать, вышло освобождение так себе. Возможно, причина была проста: не хотела. И когда трое подростков рванулись в одну из дверей, она слышит от сына легенды тхэквондо то, что все это — то, что хотел, планировал. Хансу, кажется, на долю секунды был смятен, ведь хотел помочь сыну. Джошуа, видимо, тоже не особо понимал всей сути того, что они бросили двух отцов и тупо сбежали. На этом моменте, Данби все в голове взвесила и подытожила: — Не отцы заперты с бандитами. А бандиты заперты с нашими отцами, Джошуа. — Обожаю, когда ты понимаешь меня с полу…—не договорил Тэ, как та пошутила: —…слонёнка? — Да, Данби. С полуслонёнка. — Меня тошнит от вас двоих, серьёзно. Объясните, —запыхаясь, проговорил тот, что чувсвовал себя как не в своей тарелке из-за этих двоих. Сон впопыхах объяснил слегка тормозчщему товарищу о том, что они убегают для того чтобы выжить. Мол, они едва избежали глобальной опасности, но нельзя рассчитывать на то, что его отец продолжит верить ему после этой сценки. — Поэтому он назвал тебя «слабым»? Как бы…подъебывал? —уточняет татуированный. — Возможно, не исключаем этот вариант. Короче поэтому, прежде чем эти уёбки вывезут людей, мы тх перехватим, —звучало от темноволосого это как грандиозный, вполне серьёзный план для свершения. Данби не нравились комнаты в коридоре. Они напоминали клетки для животных. Как будто мир внезапно опустился и стал себе подобных запирать в нечто негуманное. Это было бесчеловечно. Когда парни начали открывать двери, она заметила слегка заторможенный заключенных. Они едва ли соображали где и как тут оказались. Смела предположить, что это могло быть воздействие от шока. — К счастью, мы оказались быстрее, —выдыхает Сон. — Не каркай, —цыкает Хео. — Стоп, чем я блять занимаюсь?! Я совсем сбился из-за тебя, —и указывает Джошуа на Тэ, вероятно не планируя так далеко зайти и по итогу спасать подростков, — Можешь хотя бы мне ответить, Тэхун… — Почему я не вижу того ребенка…—а тот его, казалось бы, не слушал вовсе. Рассуждал о своем вслух, пока не услышал позади себя тихий, ласковый голосок: «Спасибо…что спасли нас!» Девочка рассматривает какое-то время его, пока ее взгляд не падает на соседку парня. Ее глаза широко распахнулись, и ноги инстинктивно сделали несколько шагов назад, пока спиной не упёрлась к прутьям решетки. Сон словил эти переглядки, и, не дробя, спросил: — Вы знакомы? — Она…—указывает дрожащим пальцем на Данби девочка, вжимаясь так сильно к металлу, уже желая пройти через него сквозь. Лишь бы не быть рядом с этим человеком так рядом, — Это она…это из-за нее я здесь оказалась! Это она! Она! — Чего? Данби…—Сон только руку хотел поднять, как перед его лицом распахнулась твердая рука, которая наставила дуло пистолета на его лоб. Лицо смотрело только на девочку, которая, захоебываясь испугом, хотела было вскрикнуть, пока не услышала: — Еще один шаг твой — и я привлеку внимание. — Ты этого не сделаешь, —гневно цедит он, — Кишка тонка. — Я пришла по твою душу сюда, несносная девчонка. Если бы ты меньше паниковала и поднимала шум, то все было бы куда проще, и проще тебя вернуть твоему чертову брату. Своим страхом ты подставляешь и себя, и меня. — Ч-что?..—она замерла, и видимо не от ее приказа, а от приступа шока. — Мне нужно было тебя отдать тем людям, чтобы они раньше времени не поняли моих планов. Если бы я этого не сделала, то меня б убили там же. Поэтому я вернулась сейчас за тобой. Я знала, что ты будешь здесь, так как мой товарищ знал ваше ранее местоположение. — Так тот человек в маске…это он привез меня в тот склад, а потом исчез? — Этой мой отец, —поясняет и убирает оружие обратно, — Раз мы все прояснили, то давайте опустим все старые обиды и-… — Ты больная?! Ты все время знала, где она?! ДАНБИ, КАКОГО-…—он разрывался, у него сердце забилось в бешеном ритме, пока та не сказала: — Есть притензии? Записи их в книгу жалоб и предоставь полиции. — Ты такую херню накрутила, понимаешь? —возможно, он прав. Да не возможно, а точно. Это же прямой факт, такое наворотить могла только она. Нет в мире такого придурка, как Хео Данби. Когда девочка с благодарностью ринулась вперёд к остальным, девушка негромко прошептала Тэхуну: — Я должна была все это сделать, Тэ. Мне жаль. — Тебе не жаль. — Это не так, мне многие вещи не нравятся делать, но делаю так убедительно, будто по своей воле. Знаешь…можешь пообещать мне кое-что? —оборачиваются к нему и поджимает нижнюю губу так отчаянно. — Ну и? —его начало приводить в ступор, когда та поднялась на цыпочки и схватила за воротник футболки как-то грубовато. — Как все это кончится и настанет день разоблачения Ли Джинхо…засади меня за решетку. При первой же возможности, —не успевая дать ему ответ или же время на размышления, как тягостно впилась ему в губы. Слова выскальзывали из понимания сознания. Дан расплылась, теряя голову и раскусывая таблетку обезбола во рту, пока Тэхун дрогнушими руками, осторожными совсем пальцами скользил по девичьему телу, задавая шрамы, синяки что на теле, что в душе. — Дан, погоди, —пропыхтел невнятно, горячо дыша ей в губы, будто издеваясь, — Черт, ты под чем? Почему ты вообще такое говоришь. Какого хуя? — Я дам все показания, я признаю все свои плохие поступки, Тэхун, —шептала так осторожно, перекладывая свои ледяные руки на его разгоряченные щеки. То-ли от смущения, то-ли от его температуры тела, — Я опасна для общества, я не справляюсь со своей псевдо-проклятием, я не такая как отец. Я юольна. Я должна понести ответственность за все это… — Дура, я не стану этого делать, хоть убей, —хватает ту за скулы и пальцами врезается в кожу щек, вынуждая ту посмотреть ему в глаза, — Слышишь меня? Я не дам это ни тебе, ни кому-то другому сделать. Потому что я накосячил перед тобой, но я все еще блятб чувствую к тебе нечто необъяснимое. Я люблю тебя, черта с два, что в этом непонятного? Хоть убей, изуродуй, пытай. Я буду при тех же чувствах. Да, ты меня убиваешь всем этим дерьмом, но разве я чем-то лучше, Данби? Ты бы еще сказала тебя сдать в психушку. — Да хоть куда угодно, ты совсем не соображаешь?! А если я трону твоих близких, отца? Я не знаю, что будет завтра, через час. А если вы все от моих рук будете тут валяться в крови? Ты подумал об этом? — Мой ответ тот же. — Ты придурок?! Это называется «Стокгольмский синдром»! —объясняет, — Черт, это защитно-бессознательная травматическая связь. Она может быть взаимной или односторонней симпатией, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения или применения угрозы, или насилия. — Перегибаешь. Я всего-навсего люблю тебя, —закатывает глаза, — Не внушай мне свои сложные термины, они придуманы для того, чтобы такие как ты находили оправдания. У меня все просто. — О-ой бля-я-ять…—та садится на корточки, не поднимая пяток с земли и хватает руками себя за голову, — Хоть бей тебя об стену, заъела же пластинка. Ее это действительно задело. У нее так много было мечт, за которые хотела бы пытаться цепляться. Желала попробовать заняться наконец собой: записаться снова на танцы, к психологу, прочими тренировками. Но все уходит в пустоту. От отсутствия сил, пропадания желания, внутренней пустоты, учебы и людей, которые тянут вероятно за собой на дно… Все это стало забирать слишком много сил. Данби стало слишком тяжело мириться с собой, принимать очевидность. А вторая стороная, с той ярой манией, считает, что еще способна при желании вытянуть такую нагрузку, которую не осилит ни один человек. Вот только желание закончилось. Тупик. Хео не понимает что делать. Данби сильно потерялась, заблудилась в своей тьме. Потеряла себя. Бесит порой, что одни люди ждут от нее одного, другие — другого, а сама настолько от этого всего устала, что не знает, чего хочет сама. Просто лечь вна постель и не вставать как минимум месяц. Хео добровольно остается одна, потому что столько раз били в спину, в сердце, что перспектива остаться одной кажется гораздо более заманчивой, чем встретить человека. Это все на подсознательном уровне. Сангхун говорил, что необходимо сделать шаг к тому, чтобы все это изменить. Нужно. Но у нее не хватает сил. И поэтому ей страшно. Она боится. Боязно даже подумать, что начинает Дан сдаваться, но кажется ей, что весь внутренний мир снова рушится. Самое, пожалуй, ублюдское — это то, что в теории осознает и понимает все, что происходит. — Стоять, —девчонку кто-то резко хватает. Кто-то очень большой, крупный, как свинья, и явно недовольный тем, что без него тут хозяйничают, — Иначе я сверну тебе шею. — Еще массовка, —Хео на какой-то момент отключается видимо, потому что после проморгания слышит то от Сона и то, как он с разворота раздает удары стопой какому-то лысому дяде. Девочка успевает выскользнуть из хватки мужчины, руками прячет голову и на карачках воротится обратно, в более безопасное место. Данби руками подгребает ту несносную, бедовую девушку и хмыкает на то, когдаСон отлетает моментально после своего хода. Враг сразу контратакует. Поразительно. — Дело плохо, —говорит желтоглазка. — О, нет! Что нам делать? Д-данби! Неужели, ты заодно с тем человеком? —глупые вопросы полились из уст девочки и выносилт мозги похуже самого Тэхуна. — Нет, я здесь, чтобы тебя вытащить и узнать, кто по истине занимается всеми этими ужасными вещами, —она прикрыла своей рукой путь для юной леди, но когда позади них послышался шорох, Дан толкнула ту в сторону с криком: — В СТОРОНУ! Кто-то резко ударил ножом по поверхности тыльной ладони. Кровь брызнула на пол. В алом свете на стенах задрожала тень Хео. Стряхнув еще пару стекающих дорожек, та проговорила: — Ты бы зубочисткой не размахивал, а то мало ли у противника побольше будет. — Это что? Угроза? —незнакомец языком слизал с поверхности ножа капли крови девушки. — Да нет, —наипростетски произнесла Данби и со скрежетом вынула из своих ножен катану с крепкой сталью, — Просто по приколу ляпнула, думала, одумаешься. — Ты же не убьешь его мечом? —оттянула девочка более взрослую девушку. Как у нее вообще ума хватило это сделать и почему вообще задает такие вопросы — бог знает? Но Данби они ставили в ступор. — У тебя сборник таких тупых вопросов или что? Либо они нас, либо мы их, —одернулась, — Ладно. Для тебя я всего лишь помучаю его и выбью из сознания. — Спасибо! —…а потом убью, —дополнила та. — Данби! Нельзя убивать мечом! Хео поглядела на катану. Она не заслуживает такого применения. Почему вообще это все начало с катаной происходить? Разве реликвия создана для таких ужасных событий? Данби думает о том, мол, как назовешь лодку — так она и поплывет. С мечом то же самое. — Ладно, —убирает неохотно катану в чехол и сам его впихивает в грудь этой заносчивой собеседнице, — Береги ее, она дороже ваших почек стоит. И…прости. Прости, что так вышло. Вот. Освещение наливалось, становясь рубиновым, переходя в ярко-кровавый. А тень Дан продолжала плясать на стенах, тая, растекаясь, переходя в тени других предметов, смешиваясь. — Планируешь дать отпор, девчонка? —хмыкнул противник. — Отпор? Нет, что ты, —развела руки в стороны, — Просто ради интереса стою здесь еще и вот думаю, уйдешь ты или нет. А то народа на один квадратный метр многовато. И все же…—щелкает пальцами, — Как думаешь, выживают ли люди с пулей во лбу? — Чего? — Ну технически, шанс выжить после выстрела в голову гораздо больше, если пуля вошла в лоб и вышла из затылка, чем если пуля вошла в один висок и вышла из другого, —разминая руки и ноги в каком-то тренировочном режиме, — Дело в том, что при попадании в лоб пуля повреждает только одно полушарие мозга. Выживаемость после огнестрельного ранения в голову составляет около 5 процентов. Но только лишь 3 процента способны восстановить нормальное функционирование мозга и организма в целом. — Мне на кой хрен эта информация?! —оскалился тот и подскочил с места, накинувшись на нее голодным волком. — А дело в том, что ты не входишь в категорию выживших, —доносится пылкий хлопок, огоушающий девочку с катаноц в руках и ближайших людей. Широко раскрытые глаза уставились незрячим взором на Хео, а потом человек падает мешком вперед, на пол. — Боже! Ты убила его! Ты же обещала! — Хорош верещать. Я обещала не убивать его катаной, —и опустилась перед телом, вкладывая ему в руку пустой пистолет, — Так лучше. А теперь уходи, не мозоль мне глаза. — Спасибо…что защитила меня! —шмыгнув носом, пролепетала девочка и юркнула в дверь, — Спасибо! Не убивай людей больше, пожалуйста! Ты ведь хороший человек. И ушла. — Ну хоть кто-то сегодня спокойно поспит, —подняла голову, вглядываясь в алый потолок, — Странное облегчение, будто сделала и впредь что-то хорошее. Джошуа был обескуражен зрелищем, а вот Тэ, кажется, очень даже по нраву такой противник. Когда Данби подошла к ним усталая, то спросила: — Вы как? — Ты еще живая? Ну ты даешь, —комментирует Джошуа и как-то обеспокоенно прекратил наматывать на кулак цепь, — На самом деле, ситуация паршивая. — Не встревай в это, Дан, это мой поединок, —рукой останавливает Сон в полусогнутом состоянии. — Да оно мне и не надо особо-то, —закинула руки в карманы, — Вот если ты загибаться и кровью харкать начнешь, то может еще подумаю: вмешиваться или нет. — Дебильные какие-то у вас отношения, если честно, —комментирует Джо. — Захлопнись, —отвечают те. — Эй, идиот, ты как-то хреново выглядишь. Знаю, ты не в лучшем состоянии, поэтому пока давай драться по очереди? —очень интересно выходит, с особенности то, что Джо не понял сам, как стал беспокоиться за этого безбашенного. — Это здорово, —звучало менее надёжно на сей раз. — Он действительно должен быть другим, а? Хочешь, чтобы кто-то другой дрался за тебя? — Я про цепь, —этот ответ удивил и Джошуа, и Данби заодно, — Я прошу тебя передать ее мне. — Нельзя отказывать Тэхуну, особенно, если он всегда брал все нахрапом. А тут такой вежливый, снег завтра выпадет, —ответила Данби и положила руку на больное плечо Джошуа, — Черт, сквозная что-ли? Тот кивнул. — Тебе б в больницу, —сводит брови, а потом глядит на то, как на одну обувь Сон намотал прочную цепь паренька-нелегала, — О-оу, а мозги у него варят, неплохо. С каждым ударом, нанесенный от Тэ, приносил кровоточащий урон и повод для открытия уязвимых мест. Дан смотрела на эту динамичную картину завороженно, почти гипнотизирующе. Эти движения, эта гибкость тела — вынуждала вспомнить…как он тренировал ее. Это было действительно достойно уважения, было в этом что-то душевное такое. — Уходим скорее! —приказал юноша, упираясь руками в колени после мучительной победы над громилой. Хео не особо рассчитывала на победу парня, но отчего-то хотелось вскрикнуть радостно, —Мы все умрем, если мой отец придет сюда. Хео, заставшая перед ним, выпучила глазки и аккуратно указалпа пальцем подзадачи сына легенды тхэквондо, произнесла не так уж громко: — Тэхун, не хочу огорчать… — Да неужели? —голос врезался тому в затылок и заставил обернуться сына и увидеть своего отца и отца Данби, — Сон Тэхун, разве папочка не говорил, что хуже побега из дома, только враньё. — Побег из дома? —удивленно поглядела она на темноволосого, — Ты что, с дома сбежал? — Ну, он распоясался без тебя, ты его что-ли в узде держала, —скрестил руки на груди и через плечо глянул на Сангхуна, кивая, — Твоя ж такая же? — Ох, прилетит же мне от Лан, чувствую, что я на домашний арест попаду хуже дочери, —почесал затылок. Хансу вспомнил про арест и назначил своему сыну как раз такое наказание. Ощутив красноту на ушах и моментальное раздражение, сын скрезанул зубами от услышанного. Отец его лишь хотел бы, чтобы юноша понял, насколько все это было опасно. Как и для него, так и для других. — Я согласен с Хансу, —кивнул Санг, — А потому я решил, что ты, Данби, будешь теперь под моим надзором и наверстывать учебу, о которой ты, видимо вообще забыла. — Без проблем, —подняла ладони та, — Справдливо. — Без видеоигр. — Ну ты и тиран, абьюзер! Фу! Где книга жалоб? На святое посягаешь, —надула капризно щеки. — Вы скоро станете совсем взрослыми, а кто-то и уже взрослый, —продолжает старший Сон, — Но продолжаете заставлять переживать нас. Пока не раскаетесь и не пожалеете о своих поступках, то и речи о понимании и взрослости не будет идти. — Мне не за что раскаиваться, —прошарившись в карманах свергнувшегося врага, нашла Данби телефон и кивнула, — Я делала то, что мне нужно было. Переживу без видеоигр как-нибудь и придумаю что-нибудь. — Ты убила более двух людей, —сказал Санг. — Мне посчитать сколькиж ты убил? Или скольких вы в кому отправили? Я же дотошная, могу и посчитать. — Ты — не мы. Мы отвечаем за свои поступки и делаем это аккуратно, а не импульсивно, —поясняет отчим. — Ладно, как скажете, —подняла перед ними руки и толкнула Тэ локтем в бок, — Извинись, ну, иначе они ещё что-нибудь придумают. Ну! — Да затихни, —шипит. — Значит, мне надо заставить вас чистить гараж мой? Причем вы оба драить будете до блеска, —надавил Санг, — Либо в огород. — Все-все-все! Ладно! Я сдаюсь! —подняла выше ладони, — Я признаю свою вину и буду нести наказание какое угодно, кроме этих. — Ты совсем? —парень недоволен ее признанием поражения, — Данби, ты крыса. — Я не хочу возиться в гараже Сангхуна. Там сплошной хлам и мазута, и там невозможно вымыть все до блеска. А то, что он заставит до блеска — очень даже реально. А про огород я вообще молчу! Этот поехавший в свободное время ухаживает за овощами, а там площадь как ваши десять доджангов! — Серьёзно? —выгнул бровь. — Я НЕ ШУЧУ. Я В ЭТОМ САБОТАЖЕ НЕ УЧАСТВУЮ! — Ну, —замялся перед папой Тэхун, — Я не сбегал с дома, чтобы поиграть или что-то в этом роде. Все же хорошо прошло, ничего не случилось, почему ты злишься? Данби хлопком заткнула ему руками рот и зашипела опасенно, миллион раз проклиная тот факт, что Сон является все еще предметов безумности. Она тоже психопатка, но чтобы на Хансу, на легенду, да таким тоном? Она смелая, но не бессмертная. — Говнюк, следи за языком, когда говоришь с отцом, или я… — Или что? —вынимая рот из зватки женской, ляпнул сын. — Идиот, молчи! Просто молчи! Тэхун! —шепотом завопила та, переходя в некий истерический режим. — Даже Данби поняла уже, что это было плохой идеей — показывать свой юношеский максимализм. Или ты выпендриваешься перед ней? —Хансу знает, куда бить, — Ты так и хочешь, чтобы я тебя здесь отругал? — Рискни, —недобрый, азартный огонек просочился в глазах ребенка, — Пообещай, отец…мы сразимся, а победитель станет «папочкой». Секундное молчание и Хео не может удержаться, а потому отводит с пылкостью того и хлопает несильно по голове, возмущенно отчитывая его: — Ты ебанулся что-ли? Гребанный фетишист, это же отец. К черту эти перепирания, и выебоны, а, Сон?! Ёбаный по голове, да ты конченный. — Я тоже тебя обожаю, —ухмыльнулся он и та, словно обожглась о раскаленную плиту, дернулась назад и раздражённо скривила лицо, выговаривая: — Фу бляха муха. Иди своей дорогой, долбанный псих.