останешься ли ты в Аду?

ты ʏжᴇ нᴇ ᴘᴇҕᴇнок, посмотᴘи жизнь — это пᴘосто лᴀҕиᴘинт дᴇтскиᴇ тᴘᴀвмы, взᴘослыᴇ дᴘᴀмы о плохом нᴇ говоᴘи вᴇдь ты ʏжᴇ нᴇ ᴘᴇҕᴇнок… стынᴇт в кᴘʏжкᴇ кᴘᴇпкий чᴀй нᴀ кʏхнᴇ пʏсто, тᴀк тᴇмно и нᴀкʏᴘᴇно ҕᴇсконтᴘольно чʏвство гᴘʏсти пʏсть я нᴇ однᴀ, но сидит в головᴇ одно дʏмᴀю о том, что шᴀᴘик кᴘʏтится и мнᴇ никᴀк ᴇго нᴇ остᴀновить миᴘ жᴇсток, поᴘᴀ пᴘинять тот фᴀкт что всᴇм когдᴀ-ниҕʏдь пᴘидᴇтся повзᴘослᴇть

      Сделав щедрый глоток горячего и бодрящего черного кофе, парень в пиджаке, накинутом поверх его широких плеч, откинулся на спинку своего кресла. Его едва волнистые волосы цвета горячего шоколада аккуратно падали на лицо, подчеркивая красоту. В это самое прекрасно-уставшее лицо нещадно светил монитор шириной в весь компьютерный стол. — Как ты? —спрашивает она, сидя перед ним за столом. — Не очень, совесть гложет. Я хочу чем-то помочь, но эти люди… У них в связях мой старший инспектор, —честно ответил он. Тяжело дыша, внимательно смотря в монитор и отслеживая все изменения, Ву отхлебнул свой кофе, — Ладно, думаю, раз у вас все в процессе, думаю, вы справитесь. — Ты не обязан чувствовать вину, все нормально, —дверь позади Чон раскрылась, и в помещение вошла девушка, со словами о том, что пришли результаты от экспертизы, — Кто-то умер? — Ага, бытовая драма. Жену муж бутылкой огрел, вот и разбираемся, —сказал Ву, как к ним вновь постучались и тот раздражённо сказал: — Входите.       В кабинет фурией, точно яркий лучик солнца, влетел Су с упаковками крафт-бумаги с жирными ляпами. Ухмыльнувшись про себя, Чон навел курсор мышки на кнопку и, дважды щелкнув, встал изо стола. — О, какие люди, что натворила? —спрашивает бодро юноша, широко расплывшись в улыбке. — Пока ничего, но если будешь докучать, натворю. — Угрожает еще, какая злая ты. На, поешь, может, подобреешь, —и поставил перед ней пакет, — Ну-с, Чон, ваш отдел что-то нашёл по поводу тех препаратов? — Заткнись, —прошипел, — Мы же договорились, говорим об этом не на работе, совсем мозги отшиб? — Да че ты кипятишься? —поднял ладони, — Я ж не специально! А что не так? — Ты дурак? —Чон расправил плечи и хмуро окатил его взглядом, — Говорить о том деле никому, особенно в участке. Ты совсем забегался под юбками, что из головы вылетело. Вставлять ты не забываешь, а это забываешь. — Ладно, капитан, не сердись. Я ж правда не умышленно, —теперь Данби определённо убедилась, что Су это тот самый вид молодых работников полиции, которых притащили сюда по связям. Его одежды всегда в строгих тонах, однако в первый день знакомства был, честно говоря, как распиздяй, который хочет показать миру, как крут. Светлые волосы Пак Су были лишь кончиками торчащие. От него пахло дорогими духами и, могла предположить, что сын какого-то богатенького копа. — Удивляюсь, как тебя из отдела не выкинули, —почесал затылок Ву. — А, кстати об этом. Меня к тебе перевели. Ты теперь мой оппа~ — Чего? —Чон приподнял бровь, — В смысле, а где документы о переводе? — Так вот, —указал на папку, — Положил же, капитан. Неужели так разочарован? — Черт, —схватился за голову Чон, — Данби, вот представь, как я тебе помогал и вечно с дыр вытаскивал криминальных. Теперь есть ещё один такой, но более… — Эрудированный? — Деградированный. — Это многое объясняет, —подыграла ему Данби. — Да вы чего буллите меня? Все ошибаются и по глупости тоже. Но это не значит, что я совсем тупой. Злые вы, —фыркнул, — А я хотел рассказать вам о своем достижении, что я узнал от Дахён. — От кого? —переспросила. — Моя, ну, бывшая. Она работает на корпорацию Уроборос, —пояснил, — Ее отец, владеет компанией этой. — Чанг — отец ее?! Очуметь! — Ага, да только у них договорённость с моим отцом, он же начальник здешний, —закатил светловолосый свои глаза и присел на стул, — Короче, есть версия того, что они, в скором времени, будут презентовать свой уникальный товар другим людям. — Ты меня слышишь вообще? —Ву раздражённо переспросил, — Не здесь. — А, да. Извини, Ву. — На выход, оба, —простонал Чон.       И те гуськом вылезли из участка чуть-ли не с пинками от загорелого капитана. Он был сегодня, как подметил Пак, не в настроении с самого утра. На что Ву просто промолчал и старался игнорировать бушующий, молодой характер Су. Этот человек был гиперактивным идиотом, что лучше справлялся с пробитием номеров машин и стрельбе. Пожалуй, это последние положительные качества, которые имел этот человек. Тропа вывела их к уютный сквер, в котором много кто просто гулял, либо же сидел на лавках и потреблял еду, либо же кто-то выгуливал питомцев. Одним словом — «простор». Чон присел на лавку, пока тем временем Су решил уместиться на детской качалке в виде жёлтой утки. И, медленно раскачиваясь, сказал вдруг: — Так что, капитан? Каков дальнейший вердикт? — Я не расследую это дело больше, —признался. — Что? Что-то случилось? —светлая голова видимо был очень удивлён. Наверное, сам Ву был не меньше в шоке. Как так, что сас капитан, что расследовал немало дел, вдруг отказался от такого расследования масштабного уровня? Это немыслимо. По крайней мере так думал Су. — Давай без лишних вопросов, этим занимаются другие. Ясно? —сказал Ву, — Мы в этом не участвуем, это приказ. — Так точно, —закатил глаза собеседник и откусил край сендвича, — М! Капифан! Попробуйфе! — Он с тунцом, я не ем рыбу. — Фануда.       Ву не любил рыбу, казалось, с самого детства. Когда они с братом и отцом однажды вышли в пять гребанных утра, чтобы поймать животное с неприятным ароматом, Чон понял одно — рыба и на вид, и на вкус ему неприятна. Немало было таких конфликтов, когда люди думали, что он просто не пробовал и теряет источник полезных витаминов. Однако парень лишь молчал, но в душе знал, что все эти богатые витамины не только в рыбе находятся, но и в других продуктах, которые может быть и потребляет. — Ву, тебя прижали, да? Будем честны, —спрашивает она. — Прижали? —переспросил Су и застал тот момент, когда Дан устала перед Чон и уперлась подошвой берца на свободное место лавочки между ног капитана. Чон неподвижным взглядом смотрел прямо перед собой. — Держи себя при себе, Хео Данби, —он ответил спокойно, однако во взгляде можно было бы заметить искру. Нехорошую. От бессильной злости, и от осознания своего неожиданного поражения. Она со своим победным оскалом говорит ему о том, какой же он нежный и ранимый. Су немного неправильно представил их взаимоотношения, потому что решил разбавить их напряжённую тишину своим словесным ляпом о том, что Ву потянуло на молоденьких. Те двое покосились на него и Пак тут же поднял ладони перед ними и сказал: — Все, молчу! — Вот и молчи, умнее кажешься, —грубо ответил Чон. — Тебе не кажется, что это грубо по отношению к своему подчиненному? —Дан было не по себе оттого, что Су как-то молча отвёл взгляд. — Тебе не кажется, что ты должна быть дома и учиться? — В отличие от тебя, я успеваю выполнять несколько дел и при этом не дрейфить, —указывает на него пальцем, — Вот поэтому я терпеть не могу таких копов, как ты. Поэтому я хочу стать тем, кто будет занозой в заднице, однако станет последней для людей надеждой. — Слишком уж ты высоко планируешь забраться, готовься к падению, —что-то Ву в последнее время крайне токсичен и весь на взводе. — Я готова, а ты? — Господа, все, хватит. Вы чего? Ужин же! —Су останавливается у столба и опирается на него спиной, присев на корточки, — Ужин не каждый день, давайте проведём его дружно. — Спасибо за компанию, Пак Су, но мне нужно идти, —останавливается и хлопает чону по плечу, сразу же улавливая чуть недовольный взгляд капитана, — Мне еще нужно помочь с вещами матери, а дальше как пойдёт. — Уже? Я думал… — Я не желаю находиться с человеком, который портит настроение и ведёт себя как последний мудозвон, —фыркнула, — Просто немыслимо, что Чон Ву самый настоящий трус и прикрывает свою шкуру. Всего хорошего.       Пак с тяжёлым вздохом встает с корточек и потягивается, затем сразу же направляясь к краю лавочки. Ву долгое время угрюмо молчал. И, наверное, в целом слишком часто думает не о том, о чем нужно. Су потирает коленки и внезапно говорит, что не считает его трусом. Чон не отвечает. Вся эта заваруха с Уроборосом его просто выводила из колеи. Они шагают по вечернему городу около получаса, послав идею с транспортом в самые дальние места. — Капитан, и все же. Вам не стоило так грубить ей, вы же сами недавно помогали ей. Разве она для вас не имеет ценность? —интересуется. — Эта ценность поставила меня на лезвие, по которому идти уже невозможно. Один неверный шаг-и мёртв, —Ву остановился и глянул в телефон, — Не думал, что однажды мое спасение и станет моим проклятием. — Да бросьте вы, ну. Она, конечно, шибутная. Не спорю. Но, кажется, она ради вас пойдёт на многое. И мне кажется, что вы бы сделали точно также, но вас действительно что-то сдерживает. Могу узнать причину? — Тц. Вы слишком молоды, чтобы понять истину риска. Не дело в моей шкуре. Вы все считаете себя крутыми. А, ну или у кого самый крутой гаджет, вещи. У кого-то что-то круче, и тут же у него сразу друзья, все к нему подмазываются, смеются над его шутками, все его любят… Но вот в моём детстве таким гаджетом была палка с собачьим говном. И вот тот, у кого она, вот тот командует парадом. И он решает, идёшь ты домой или не идёшь, в говне ты пойдёшь или нет. — Что-то вы ушли не в те дебри, капитан. — Согласен. Перегнул. — И все же, —повернулся к нему, — Я верю в вас, капитан. Чтобы там у вас ни было, поступайте не как капитан, а как Чон Ву. Договорились?       Улицы города давно опустели, люди, как и положено, вернулись домой после тяжелого рабочего дня, желая лишь отдохнуть и расслабиться. Авто стало в разы меньше, благодаря чему атмосфера стала более подходящей для таких прогулок. Капитан и помощник разошлись где-то около получаса назад, а ему все еще не хотелось домой. У него в голове вертелись паразитно слова Ли Джинхо: «Дорогой мой друг, хочешь знать, почему я использую нож? Бесспорно, пистолеты слишком быстры, но не успеваешь насладиться, получить истинное удовольствие. Когда я использую нож, в этот самый последний момент раскрывается вся человеческая сущность. И в каком-то смысле я знаю твоих друзей лучше, чем ты. И… хочешь знать, кто из них был трусом?».       Чон заходит к себе домой и бьет со всей силы кулаком по стене. Ему всегда твердил брат о том, что он лишь на словах смел, а по натуре трусливый ребёнок. Брат ему всегда твердил, что пора принимать решения как настоящий взрослый, а не как ребёнок, что надел папины очки, дорогие отцовские часы и готов на хуях все вертеть. Молодой человек слышит свой внутренний вопль даже тогда, когда звук в наушниках доходит до максимума. От этого ультразвука его внутренности сходят с ума. Ву сходишь с ума, все больше и больше погружаясь в свою боль, которая давно стала верной спутницей. Никому не доверяет и на вопрос «почему» не может дать ответ. Люди — те ещё мрази, лишившие надежды. Они растоптали доверие, уничтожили чувства, заставили проходить все круги ада. И одиночество — то, что чувствует даже тогда, когда рядом с ним кто-то есть. Музыка не спасает, фильмы или сериалы угнетают. Когда же всё свернуло не туда? Когда его спасла эта гребанная девчонка. Все тогда пошло не так. Ву знает, но молчит. Разговоры не приносят ему облегчение, поэтому лишь отмахивается, мол, всё в порядке. Но это «всё в порядке» давно потеряло свой смысл. Ни черта не в порядке. Чон страдает, умоляя о спасении, но отталкивает помощь, когда её пытаются оказать — парадокс. — Я — трус, брат, —и смотрит на памятную семейную фотографию. Сжимает руки до побеления костяжек, — Что-что, а в этом вы с ней правы. Хах…ну и какой из меня капитан…       Пятиминутное молчание. — К черту, —Ву сморщился и схватил со стола орудие, перезарядив его.       В очередной раз получив удар, Ву ломается, рассыпаясь на тысячу мелких осколков. Они со звоном разлетаются по сторонам, ударяются об стены и разбиваются снова. Но он игнорирует это и продолжает идти дальше, чтобы получить новый жизненный подарок. Парню, правда, не нравится то, что чувствует. Неописуемые эмоции сжирают изнутри, но внешне, вроде, ничего. Отчаянно держится и продолжает улыбаться, а когда остается наедине с собой, эта улыбка сползает, и её место занимает гримаса ужаса, боли и страданий. Ядерный коктейль, ничего не скажешь.       Ву взял с собой в портупею запасные патроны, а под белую расстегнутую рубашку он надел футболку темно оттенка. Как только Чон остановился у выхода, отчего-то прикусил нижнюю губу, достал телефон и начал что-то длительно, изнурительно писать. Кому-то. Как-то. Мужчина печатал минут пять точно, а затем нажал «отправить» в определённую дату, в определённое время. Век технологий, уж где-то плюс. Переведя дыхание, сказал: — Давно пора было это сделать.       Пальцем провел по сенсору и набрал номер неизвестный, на который ответили не сразу. Однако когда взяли, он с уважением поприветствовал и сказал о том, что им необходимо сегодня встретиться, так как выведал информацию. Уж долго думать не пришлось, ибр такова честь и за ним даже личная машина подъехала. Со стремным типом, вот говорил же папа, чтобы не садился к чужим дядям. Тот был крайне неразговорчив. Однако для перестраховки Ву включил GPS и оставил их как минимум Су и… Чхану. Возможно, он об этом пожалеет, ибо эти двое серьёзно идиоты и максимум, что сделают, так это сообщат Данби. На большее ума не хватит. Что ж. Ему не привыкать. Его привезли к стекляннму едва зданию, с несколькими этажами. Чон элегантно прошёл вперёд, остановился у охраны, сказав, что прибыл на встречу с Донсоком. Капитана провели до барной зоны, где ожидал его гений бокса. Он смерил Ву холодным взглядом и жестом руки показал на середину комнаты: — Красота, да? — Не могу не согласиться. — Говоришь, у тебя информация для нас? —но стоило подойти к стойке, как полицейский преобразился. У Чон в предчувствии чего-то нехорошего страшного сжалось сердце. Донсок быстро вынул изо рта сигарету и резким движением хотел ткнуть ее, как в пепельницу, в лицо мента. Тот тут же отклонился назад и по-боксерски «нырнул» под руку. — Юноша, я это предвидел, —сказал ударил Ву. по спине. Потом протянул руку и толстыми, как сосиски, пальцами к рюмке. На голову, плечи, спину посыпались удары. «Только бы не упасть», —подумал он, прикрывая голову руками. Дон глянул на ручные часы и через три минуты остановился. У Чон гудела голова, в ушах стоял звон, все тело горело, с лица текла кровь. — Три минуты, неплохо держишься, —усмехнулся, — Так что у тебя? — В полицию поступили утечки из того приложения о торговле наркотиков, —говорит, — Старший инспектор и я лично занялись этим делом, чтобы прикрыть и не высвечиваться другим людям. — Быть того не может, прочесть переписки может только адресат и получатель, —сказал очкастый, — Это все засекречено. — Не знаю, кто из ваших подчинённых устроил такое, вероятно, его уже нет в живых. Господин Донсок, позвольте я вас угощу джином, будьте любезны. — Не откажусь, —мужчина следил, как юноша налил ему алкоголя и поклонился, а затем сам сел рядом и устремил взгляд в картину, — Ты мне напомнил своего брата. — Простите? —ему должно было послышаться. У капитана глаза заметно округлились от сказанного и хотел бы поверить в то, что это просто мираж или он глухой. Но Донсок повторился и добавил, что они похожи — такие же не умеющие врать и ни разу за всю жизнь не ощущали вкус крови с гневом. На лице у Ву все написано, а потому мужчина откинул очки на лоб и сказал, что пристрелил его по молодости, потому что поверил в свои силы и решил спасти девчонку, которая сама подписалась на публикацию откровенных фотографий. Какое-то время полицейский был в прострации, скорее, в неверении всему этому.       Донсок же, лениво потягивая свой напиток, глядел на замедленную реакцию парня. Они так просидели около пяти минут. — Мне показалось тебе необходимо напоминание. Не потакай своим слабостям, будь умнее своего брата, —проговорил Дон, — Тебе не справиться с нами. Хён, отправляй его на свою точку.       Он подавляет в себе желание немедленно возразить. В глубине души полностью согласен с ним. Чон ничего не может поделать. Слаб Чертовски слаб. Духом. Кишка тонка. Ву слишком гордый, чтобы признать ошибки. Гребанный трус, до конца своих дней.

***

— Данби! Помоги перетащить эту коробку, —внезапно Лан откликнула дочь. — Хорошо, мам, —проговорила девушка и с лёгкостью подняла коробку с чем-то действительно тяжёлым, закинула на плечо и развернулась к матери, — Куда класть? — В подвал, думаю, Хён не будет против, —крикнула с кухни женщина.       Девчонка шагает в сторону подвала, который пришлось поискать, чтобы понять, где находится. Минут шесть поиска и вуа-ля! Тут холодно, как будто морозильник. Серьёзно. Очень холодно. Отчего-то ей стало дурно, и голос внутри решил бросить пугающие фразы словно речь идёт о какой-то ужасной смерти. На самом деле, в скором времени стены этого места могут окраситься алой кровью. Данби поставила коробку и раздражённо проговорила в свой адрес: — Хорош уже, а.

«А ты посмотри, вдруг что-то интересное найдёшь!»

— Не буду я лазить по чужим вещам.

«А Хён тебе ж уже не чужой, отчим же, ну»

— Нет, это не мое дело.

«Это НАШЕ дело!»

      Ещё раз выругавшись про себя, Хео направляется между полок с пыльными коробками, бумагами. Рука проходит я по слою накопившейся пыли и ничего интересного не обнаруживает. Ну попусту время потратила. Говорила ж. Спиной отходит назад и сталкивается затылком с ещё одной полкой. Ударяется неуклюже и ругается отчётливо, шипяще. Однако от испуга отходит не сразу, когда видит замутненные контейнеры, что друг на друге стоят. Смотрит снисходительно, не сдерживая уже ухмылки. Она бьет себя по щекам. Любопытным идиоткам вроде неё нужно разбивать розовые очки. возможно, хотя бы это заставит развернуться и уйти, чтобы спокойно жить свою жизнь. — Что ты здесь делаешь? —резко оборачивается и видит перед собой спокойного крайне Джун Хёна. Они стоят в тишине, оперевшись о стену подвала, невыносимо долго. Потупив взгляд в землю, девочка переминается с ноги на ногу. Не сдержавшись, всё-таки бубнит себе под нос: — Мама попросила перенести вещи, сказала сюда, —в её тоне больше страха, чем упрёка. Сам отчим о последствиях своего поступка задумываться ещё не хочет, — Что в этих контейнерах? — Думаешь, я какой-то маньяк? —иронично замечает. Впервые за время их ожидания девушка смотрит ему в глаза. Она пытается понять, что он имеет в виду. Мужчина берет с полки контейнер и открывает крышку. Девушка заметила, как аккуратно послойно расположено мясо. Видны жилки и где-то даже сало. Та поднимает на него свой взгляд с упреком, а тот продолжает: — Свинина схожа с человечиной, верно? Учёные поговаривают, что наши органы, мясо на 95% схожи с органами свиньи. Однако при пересадке эксперименты проходили не всегда удачно. — Откуда мне знать, что ты не разделываешь живых людей? —прищурилась. — Знаешь, чем отличается человеческое мясо от животного? — кидает на нее изучающий взгляд. Раз уж она начала разговор, можно и поддаться любопытству, — По вкусу оно действительно напоминает свинину, и не так легко отличить. Однако, в Германии было взято интервью у каннибала-преступника, где он сообщил: «Мясо на вкус как обычная свинина, немного горчит и более жесткое. Оно довольно вкусное». — Свинину хранят в холодильниках. — Ты видела наш холодильник? Там едва мышь может поместиться. — Но могла бы удобно уместиться чья-то голова.       Хён только сводит брови, намереваясь уйти вновь. Этот непонятный эпизод он из своей головы вырежет и забудет. Ладонь уже тянется к металлической ручке, как вдруг говорит: — Ты опасен для людей, Хён. — Ну, началось…—закатил глаза Джун, — Хочешь — все перерой здесь, если тебе заняться больше нечем. Если тебе проще сделать из меня козла отпущения-делай, я не в праве тебя убеждать в обратном. Тебе всегда нужно находить кого-то, кто б мог сгодится на роль злодея. Это у тебя от отца? — Ты не знал моего отца. — Однако на мать ты не похожа. — А должна? — не самый тактичный вопрос заданный не самым тактичным способом. Выражение на лице мужчины почти не меняется. Только лёгкая тень удивления, а потом уголок рта тянется вверх. — Ну, ты же ее дочь. — Верно, однако это не говорит о том, что я должна быть на нее, или на отца, быть похожей. Жизнь меняет любого человека, тебе ли не знать? — К чему ты это? — К тому, что ты — служивый, и тебя армия очень сильно поменяла. По крайней мере, так говорила Мэри, —запрокинула голову назад, — Ты от нее письма не читаешь, вот и стало интересно, кто она да как живёт. Ты не говорил, что у нее от тебя ребёнок. — На кой хер тебе знать об этом вообще?! — А то, что ты не только мне солгал, но и моей маме, —взгляд стал строже у девочки, — Молодость у тебя была бурной, кинул ее с ребёнком, а сам свалил к одинокой матери- патологоанатомше. Как печально. — Чего ты добиваешься? — Того, чтобы ты признался хотя бы маме, что далеко не ангел и ведёшь темные дела вне морга, —сказала та, — Либо это сделаю я. — И разрушишь нашу семью. И в этом виновата будешь ты. — Иронично, —голос позади Хёна усмехнулся, — Ребёнок, значит? — Лан? —Джун оборачивается нежданно, с округленными глазами, — Ты все слышала? — Данби долго не было, я забеспокоилась, —ответила она и скрестила руки на груди, — Почему ты не рассказывал мне об этом? — Видишь, что ты сделала? —Хён терял контроль над собой и злобно развернулся к дочери, — Зачем ты вообще приперлась сюда?! — Я сказала, проблемы? —Лан обошла мужа и встала рядом с Данби, — Раз на то пошло, то выкладывай все. Я не люблю, когда мне лгут и скрывают от меня. — Это было по молодости, мы даже с ней не были женаты, —поясняет, — Лан, я не хочу разводить конфликт на почве любопытного ребёнка. — То есть виновата моя дочь? —Миссис Хео лукаво улыбнулась, — Я конечно дура, но не настолько, чтобы кто-то обвинял мою девочку. Джун Хён, это крайне низко для такого статного мужчины. — Какая разница, что было в прошлом? Лан, я все понимаю, но прикапываться к прошлому — не выход, иначе не увидишь будущего, —пояснил Джун, — Да, у нее от меня ребёнок. Но я с ней даже не связываюсь. — Именно это и меня разочаровывает, —женщина фыркнула и мотнула своими темно-фиолетовыми локонами, — Ты просто оплодотворил и сбежал от нее, не платя алименты. Так вот почему к нам часто заходил почтальон. Это жестоко. — И уйдёт половина денег на этого ребёнка, и ты опять будешь жаловаться на то, что у нас не хватает денег, —махнул обиженно руками Джун, — Лан, я действительно люблю тебя, и только тебя. Я не хочу смотреть на прошлое, о котором сам сожалею. — На прошлом строится наше будущее, Хён, —простонала мисс Хео, — Раз ты накосячил, то будь добр исправить или сделать что-то для улучшения. Просто свалить-не дело мужчины, так поступают лишь закомплексованные мужчины, которых не устраивает характер и претензии женщины. Я уже не в первый раз слышу от тебя упреки. Это твой дом, не спорю. — Именно. И я-хозяин здесь, здесь все в моих рамках закона. — А не пошёл бы ты нахуй? —вспыхнула Хео, — Терпеть такое не могу, просто немыслимо. — Как ты смеешь так говорить со взрослыми?! —Джуна она действительно выводит из себя уже за грани адеквата. Мужчина вздернул ноздрями и импульсивно подошёл к ней, схватил за запястье, — Я пытался найти с тобой общий язык, я черт возьми пытался понять тебя, сваливал на то, что ты-ребёнок и будет время поменяться. Но ты-мелкая дрянь, которая думает, что умнее и сильнее всех. — А что тут думать? Вполне очевидный факт, —она с места даже не сдвинулась. Стоит перед ним уверенно, ни один мускул на лице девушки не дрогнул. Вот-эталон умиротворения. — Джун, отпусти ребёнка, —говорит Лан. — Пожа-алуйста, —с издевкой добавляет лиловласая. — Молчать, женщина, —расправил свои плечи Джун и сместил к переносице свои тёмные, густые брови. Его рука потянулась к дверному замку и, когда крутанул-щелкнула и закрылась, — Как вы обе мне по горло уже. — Ты смотри на него, и сразу смелость появилась, —удивилась радостно Дан.       Он полон ярости…и всё это вырывается наружу. Сейчас Хён это жар некий в крови в разгар боя, кинетическая энергия, заставляющая сердце биться быстрее. Он со злости сжимает до онемения руку девочки, а та со скучащим лицом пялит на него. Злость ему не к лицу, но это его истинный лик. Вот только сила — оружие Данби. Ибо, если сумеешь умело контролировать все это, то будешь неудержимым. Однако цена силы — неудержимая боль. Хео, точно феникс, жаждет крови, жаждет получить справедливость в самом эпицентре вселенной. Нагло восстанет из пепла, а другие сгорят в огне, лицезря в последнюю секунду лишь то, как живой свет млечного пути волочит по земле останки обожжённых крыльев. — Я сказала. Отпусти. Мою. Дочь, —Лан испуганными глазами схватила первое, что попалось. Удача сегодня не на её стороне, ибо защититься стопкой бумаг — не самое лучшее. Знала бы, с кем ее заперли. Хён закатил глаза и только откинул в сторону, к металлическим полкам, девочку. Та ушиблась болюче затылком. Больно, но терпимо. Здесь было не так светло, а потому трудно было все чётко видеть. Но по ушам лезвтем будто прошелся мамин крик. И он был словно будильник по утру. Тело онемело и совсем не слушается. Все, что остаётся Дани — рвануть к выходу. Руки дрожали, и не всегда слушались. Замок прочный, крутануть не так легко выйдет. — Данби, беги! —вскрикнула мать. — Блять, —ругнулась.       «Не самое лучшее решение, как думаешь?» —отчего-то рассудок (или же это голос той самой?) опомнился. Дочь резко развернулась и от паники вдруг прикусила нижнюю губу. — Прости, мам, —прошептала та и щёлкнула с силой замком и приоткрыла не менее тёмный выход. Ее тонкая рука потянулась к рубильнику и резко вырвала оттуда провода. Комната погрузилась в кромешный мрак. Как же здесь действительно темно и очень травмоопасно. Вот только доносится железный визг, а затем громкий мужской ор, напоминающий рев медведя. Холодная, тонкая ручка наощупь схватила запястье матери и девочка, с включённым на телефоне, фонариком быстро осветила им путь. Данби отправила Лан вперёд, сказав: — Быстро, быстро, быстро! — Данби? —мисс Хео оборачивается и видит, как телефон с фонариком падает, а кто-то позади младшей Хео хватает за гриву ее и тащит обратно. Раздаётся грохот и злобный мат от желтоглазой дочери, — Данби! Я иду! — Хватай мой телефон и звони Чон Ву! Мама! Живее! —крикнула через закрытую, железную дверь Хео, — Сука, убери от меня свои руки!       Лан, спотыкаясь, схватила телефон Данби и лихорадочно начала искать контакты, их так дочерта, что не знает даже, какой из них. Забила в поиске имя и фамилию — не найдено. Черт. И как он записан? На глаза ец попался контакт «Тэхун🥋» и было куда проще ему позвонить. Старшая Хео нажала на него и ждала долго ответа. Сон сразу ответил: — Да? — Ох, слава богу. Тэхун, это Лан-мама Данби. Пожалуйста…ха…помоги пожалуйста нам! —дрожащим голосом промолвила женщина, — Д-долго объяснять, Хён с ума сошёл! Данби пошла на него, я боюсь! Тэхун, милый мой, пожалуйста!.. — Лан, никуда не уходите. Я скоро буду.       Куда ж ей деваться-то? Выбор не шипко велик. Так и знала, что не стоило оставлять Данби одну с этим человеком. Она никогда б не поверила, честно, в такое… Сердце бьётся бешено, а в уголках глаз скопились слезы. Внизу слышно, как что-то падает, кто-то орёт. Как соседи ещё не услышали? Хотя…от них ни слова, ни духу вообще. Может, там и неи никого. Тогда это проблемнее. Ожидать Тэхуна долго не пришлось — он выбил с ноги дверь и тут же примчался к женщине. Не задумавшись, хватает ее за плечи и испуганно-злобно спрашивает как-то беспокойно: — Где? — Там… Тэхун, солнышко, я с тобой пойду!.. — Лан, вы боитесь за Данби или за Джун Хёна? — За Данби конечно! Он же психопат! Ни с чего накинулся, ещё и обвинил ее в том, что сам скрыл от меня прошлые романы и ребёнка… Как-то там тихо стало. Плохое предчувствие у меня! Там же совсем темно! — Лан…—его лицо слегка смягчилось, когда на щеках у женщины пробежались кристально чистые дорожки слез, — Не плачьте. Все будет хорошо.       И каштан шустро пожаловал в сторону подвала, а Хео за ним. У нее столько в голове версии, как и у любой волнительной мамы, что переживает за своего ребёнка. Как только Сон ногой пнул железную дверь, юноша нащупал рубильник и понял по искрам, что провода кто-то вырвал. Он включил фонарик на своем телефоне, как ощутил под подошвой что-то квачущее и липкое. В воздухе стояла духота. Лан выглянула из-за широких плеч парня и неосознанно схватилась за его рукав бомпера. — Дан? —шепотом проговорила и ахнула, когда свет от телефона показал темную, кровавую дорожку, что вела к металлическим стеллажам, — Дан!       Тэ широко распахнул глаза и двинулся резко туда, а за ней и мать сама. Долго бежать им не пришлось, как тусклый луч осветил то, как младшая Хео сидела у стены и, посадив мужчину между ног, легла на спину, скрестив ноги сверху противника. Да так, что сдавила бедрами сопернические ребра. Повернулась слегка на бок и прогнулась, усиливая удушающее воздействие. — Эй! Эй! Ты его сейчас убьёшь! —подорвался Сон. — Не лезь, —скрипящий голос, словно из преисподней, несменяемый оскал, желтые глаза — все заставляло пробежать табун мурашек по спине, — Еще раз тронешь мою семью, уебок, я тебе все кости нахуй переломаю. Понял меня? — П-пх-х-понял… — Ну и славно, —откинула его та от себя. От ее голоса по всему телу чувствуется неприятный холодок, словно сама смерть стоит перед ними. Хео помог Сон подняться и только потом девушка поняла, что у нее все лицо помято и опухшее. Тэхун прикусил нижнюю губу и ногой с силой звезданул у виска мужика, поговорив: — Дядь, пиздец тебе. Не надо было рыпаться на эту семейку, совсем бесстрашный.

***

      Она тяжко выдохнула, откидываясь на стул. Вся эта чертовщина не нравится, в особенности то, что Чон Ву так и не ответил на звонок. Обиделся? Стоит позже извинится. Дан сидела на своей кухне с мамой и Тэхуном, тихо беседуя под приятным, но тусклым светом доживающей свою жизнь лампочки. Хео всё забывает её поменять, но сегодня она как никогда играет в атмосферу. — Что, товарищ капитан сегодня динамит тебя? —ухмыляется Тэ. — По полной программе, —подыгрывает, — Наверное, стоит звякнуть Су. — А это кто? —спрашивает мать и Сон. — Напарник, точнее, подчиненный Ву, —пояснила, — Он хотел помочь с расследованием корпорации, но Ву отказался от дела. Я думаю, его прижали, точнее, я уверена. — О какой корпорации идёт речь? —Лан сидела, укутав подбородок в чёрный свитер. — «Уроборос», —говорит дочь, — Слышала о нем? — О, прекрасно наслышана. Я даже больше скажу — наш морг и больница подписана с ними ск сотрудничеству. Вот только все тонкости знает Хён, он ближе к директору, однако он ни разу и слова не проронил, что людей мертвыми находили от передозировки того вещества. Они заминают дело. — Я ж говорила, —щелкнула пальцами Дан, — Что он связан с ними, да мне к гадалке и идти не надо. Я знала! — Так себе повод для гордости, —Тэ усмехнулся, помешивая ложкой остывшее какао. Все мини-зефирки давным-давно превратились в слипшегося монстра, — Нужно было его сразу прижать. — Кем? Копы подкормлены, —прикрыла глаза, тихо хохотнув, — Ты думаешь я или Ву не пытались? У него старший инспектор прижимает всех. Паршиво. — Значит, ты все это время тратишь на опасные расследования? Снова? Я думала, ты перестала… Это очень опасно, Дани, —мама строго оглядела дочь и показала на ее лицо, — Это меньшее, что могло с тобой случиться. — Все, что было по-крупному — уже было, не удивишь. — Ну-ка подробнее. — Да бля-я…—простонала, опуская голову на стол. — Не выражайся! — Извини, —подняла ладони, — Ладно, с чего начать? С момента, как отец умер? Или можно эту хронологию опустить? — Нет уж. Если ещё и ты что-то скрывала, я и тебе пропишу. Церемониться не буду! —надула щеки Лан. — У меня пальцев не хватит, —улыбнулась. — ЧТО? — Я пойду, сразу успокоительное прихвачу, —проговорил Сон. Когда он вышел из комнаты, девушка потерла переносицу и протянула ей руки. — Хорошо, я расскажу. Но знай, что я не отступлю. Ладно? — Мне не нравится такой расклад. Но…ладно, хорошо. Думаю, я сумею принять твои слова. Постараюсь.       Может быть, в параллельной жизни она до сих хорошая дочь, у которой всегда было все чудесно с учёбой. Никто не издевался над ней, как над гадким утенком. Может быть, в той жизни у Данби не было никаких секретов, которые стоило умалчивать от матери. Было бы наверное чудесно переместить это все в этот мир. С каждым новым расказанным событием лицо матери бледнело. Дан же с легкой улыбкой смотрела в кружку чая и говорила. Медленно и спокойно, без лишних надумок. Тэхун чувствовал себя паршиво. Ведь он только сейчас понял, что по сути началось из-за того несчастного случая. И пркатился снежный ком пиздеца, набирая обороты. Ему блять пиздецки неудобно перед ее мамой, перед ней. Но в истории Дан ни разу не упомянула вину Сона, наоборот — выставила тем, кто пытался спасти и ее, и До Уна. От этого стало внутри ещё хуже. —…Я понимаю, стоило все это рассказать… —усмехнулась горько, — Сейчас я не лучше Хёна. Извини пожалуйста. — Мне… Нет…я не знаю, что сказать, —опустила глаза Лан. — Будете? —Сон поставил на стол бутылку пива. — Тэхун! — Не откажусь, спасибо, —кивнула и, кажется профессионально, открыла банку, — Так. Ладно. Хорошо…окей… — Ты злишься. — На что злиться? Ты ведь признала свою ошибку и я рада, что благодаря таким ужасным событиям, ты все ещё жива. Хвалить не стану, ты поступала крайне эгоистично, что умалчивала о таком, но думаю, что прежде будешь…осведомлять. Ладно? —она утерла свой шмыгающий нос, — Просто…ну… Дан…я тоже человек. Я тоже не железная… Я очень люблю тебя, ты не представляешь, как мне страшно за тебя. Безбашенная ты. Как и…хах…твой отец. Ну и дела… А если…не дай бог, ты погибнешь? — То потащу за собой врагов, ибо нехрен. — Данби. Я не шучу. Ты не бессмертная. — Я уже в этом начинаю сомневаться, —отпил содержимое Сон. — И ты туда же? —Лан расстроенно фыркнула. — Вы сами видели, на что она способна. Я ее сам иногда боюсь. — Говорите так, как будто я — отродье сатанинское. Ну-ка, как ещё меня назовем? Желтоглазый демон? О, или фиолетовый террорист? Убийца? О, о! Нет! Нет! Или монстр? Ну. Чего мелочиться? Ёкай с маниакальным периодом? — Ну, это перебор, —вздохнула мама, — Тэхун имел ввиду, что ты не…ну, как сказать… — Не имею границ когда остановиться? Вынуждена не согласиться. Если б не имела их, то давно сидела бы за решёткой. — Вообще-то -… —Тэхун хотел съязвить, как на него взглянули две пары негодующих глаз, — Боже, с вами нельзя сидеть за одним столом. Вы ж сожрете. И как ваш отец выдерживал…? — Ох, раз уж разговор об этом, то могу рассказать, —кажется, алкоголь для нее иногда полезен. Наверное, нервы сдают, а потому пиво быстро подействовал. Женщина приобняла слегка Тэхуна и начала глагольствовать. Это было, кажется, крайне завораживающая история, которая разбавляла всю сложившую ситуацию. По различным историям, Лан действительно вела себя как изначальная версия Данби: ничего, кроме учебы и скрипки не интересовало. А Хео Джун же был тем самым гиперактивным, импульсивным парнем-заводилой.

***

«Ох, мне иногда правда становится интересно, как вы с ним вообще встречаетесь»—говорит знакомая с потока, а Лан давит желание закатить глаза, —«Ну серьёзно, Лан, он же ни дня без драк. Поговаривают, что у него своя группировка» «То, что он вечно с ссадинами, не значит, что он некий преступник» —она на тот уже момент понимала, что такие слухи явно не окупятся ей. А Джун действительно преступник, как его ещё не убили, или того хуже — посадили? Хео пожала плечами и, закинув рюкзак на плечо, вышла из учебного заведения как можно быстрее. В ушах наушники, плеер — вот, счастье. И все бы ничего, но перед ней вырос парень в буквальном смысле как гора. Ее метр шестьдесят с кепкой против его практически двух реально так и ощущались. — Привет, чего кислая? —интересуется красноволосый. — Да устала, все в школе только о тебе говорят. Что ты опять устроил? — Брата защищал, таковы мужские уставы, —пожал плечами Хео, — Тебе не все равно ли, о чем они говорят? Они ж считают меня отморозком, который типо сухим из воды выходит. А, ну и хулиганом. Все по стандарту. — Брата? У тебя есть брат? —выпучила удивленно глаза Лан. — Да нет же, я один в семье, —виновато улыбнулся он, — Брат не по крови — Хван Джиу, хороший парень, нехуй обижать его. Я своих не бросаю, и ради дорогих людей иду по головам. — Ты так вылетишь из школы, Джун, —устало проговорила Лан и посмотрела на его задумчивые, янтарные глаза. Хео помялся с ответом, а та только уместила голову на его груди и прикрыла глаза, — Я хочу…домой…в Корею… — Мы обязательно прорвёмся, —бедром слегка толкнул ее и ухмыльнулся, — Ну че ты, выше нос. Ай-да сгоняем на тусу? Тецу зовёт. — Мне учиться надо. — Ты ж умная, прорвешься. Один раз можно, —Джун отвёл взгляд, — Если надо будет, помогу. Ну, Лан. Ну не дрейфь. — Хорошо, —кивнула. — Заебись.       И, о боже, алкоголь в крови гуляет, растекается по венам и бьет в голову, размывая границы. Как же Лан терпеть это не может. Она всегда слыла хорошей девочкой, вот почему всем было насрать. Хата большая и на пару жоп больше. На самом деле не любит пить, потому что невкусно и горько. Хотя в этот раз было вкусно, но разнесло. Ей стало скучновато, когда знакомые и незнакомые начали про отношения, секс, и потому слиняла на кухню. Неинтересно. И за ней увязался Хео Джун. Для него Лан была занятной, даже интересной. Лиловласая сидит на подоконнике, болтая ногами, он прислонился к косяку, держа руки в карманах олимпийки. — Хуль одни сидим? — Чего пристал, сам же притащил сюда, —чёрный адик до пиздеца ему шел. Горит только дополнительный свет над умывальником, а из комнаты доносится тихо-тихо какие-то депрессивные песни. Его губы спрятаны за воротом, глаза ни на секунду не уходят от ее, а Лан бухая в стельку осматривает его широкие плечи и бёдра в чёрных спортивках, — Говорила ж мне мама-… Тц, придурок. Не надо было слушать тебя. — Эй, я вообще-то ради тебя пришёл сюда, —нахмурился юноша. — Я блять не хотела сюда переться, —пошатнувшись, вспыхнула она, — Я по итогу здесь одна торчу. Потому что все говорят либо об отношениях, либо о сексе, либо о чем-то ещё неинтересном. Мне оно нахер надо? Зачем приходила, че блять хотела… — Хах, а ты ругаться умеешь, Ханна-Монтана, —дразнит Хео. — Иди нахуй, —раскрасневшись, толкнула она его в бок. — Воу, прям на твой? —он оттолкнулся от косяка, подходя ближе. — Ну уж побольше твоего. — У, урыла, —удобно пристроился меж ее коленей, опираясь рукой на подоконник. В сантиметре, от бедра. Нашел ее пальцы своими, переплетая в узлы, — Лицо попроще сделай. — Самый умный?! — Очевидный факт. Я первый в списке отличников, как иронично, —девушка его не слушала, она не видела половины его лица, а потому и потянула замок вниз. Расстегнула олимпийку до самой груди. И тут же захлебнулась от дерзости его улыбки. Вот еблан, — Воу, воу. Куда спешишь? — Заткнись, —рыкнула Лан. — Не сожри меня, самка богомола, —рассмеялся. — Я тебя утащу с собой в Корею, обещаю. — Прям утащишь? —сияет радостно. — Возле моего дома рядом загс, по пути. — Вот я попал, —шутит Хео.       Лан-чертова девственница, у нее не было и парня, не говоря о чем-то большем. Ей так повезло, что так аккуратен. Облизывает губы, боясь пощечины, хоть и воображаемой. Вот удивление, когда Лан отвечает, языком с его встречаясь. А для нее все дальше как в тумане. Но, выпив чуть больше — раздвинула бы ноги перед ним. Джун отстраняется, а она не дает, притягивая вновь к губам. Парень только успел вдохнуть снова, ухмыляясь в ее мокрые губы. — На утро пожалеешь, метр с кепкой, —щелкает несильно по ее носу. — Отвянь, а…—фыркнула та и подскочила резко, рванула в ближайший туалет со скоростью света. — Хуя втопила, аж следы от шин оставила, молния мак’вин! —вдогонку расхохотался желтоглазый, уже лениво подходя к дверке, поглядывая в щелку. Все же пришлось зайти и обмотать вокруг кулака волосы, чтобы та проблевалась от души. Неизвестно сколько они там проторчали, но ей явно было хреново. Хео периодически издевался над ней, из-за чего получал порция мата вперемешку с рвотой. А потом Лан полчаса промывала под раковиной рот, мыла лицо с мылом и ещё смывала к чертям водостойкую тушь. Хео сидел на стирательной машине и глядел на то, как та ругалась и проклинала саму себя. А тот, точно чеширский кот, лыбился. — Ну-… У тебя явный прогресс! —подбодрил Хео. — Уйди, а…я в туалет хочу, —и, не дожидаясь его ухода, сняла с себя юбку, а следом и нижнее белье. Как же Джуну вовремя удосужилось отвернуться и подловато заулыбаться, — Отвернись. — Да отвернулся! Не ори на меня. — Сам не ори. — Я громко говорю. — Так притихни. — Ты даже пьяная такая острая на язык, ужас. Сочувствую твоему будущему мужу. — Ты — и есть мой будущий муж, придурок. — Не шути так, я думал, ты шутила. — Ты реально идиот, —закатила Лан глаза.       Очередное суматошное утро в жизни и, пожалуй, самое отвратное: с утра Джун разлил на свою любимую футболку кофе, которую и так искал более, чем в пяти магазинах. После кофе Хео сжег себе утреннюю яичницу с овощами, уже сдаваясь и понимая, что сегодняшний день будет для него не самым лучшим в жизни. Куда уж хуже? А есть куда, оказывается. Когда на него в попыхах падает Лан в широких шортах оранжевого цвета. — Смотри куда прешь. — Ты?! Что ты здесь делаешь? —вспыхнула та и улеглась на злого и без того Джуна, защищая зато прекрасный зад в довольно убогих шортах. — Как же? Сама ж разрешила у тебя переночевать! —все так же лежит сверху, а Хео все больше воспыхает от злости и неловкости, от чего его уши предательски краснеют. А голос все такой же грубый и не выдает внутренние переживания. — Я? А ты ничего сказать не хочешь? —лишь закатила глаза на фразу ворчливого снизу над ним, рассматривая свою позицию сверху и громко цокая, успевая заценить внешний вид ворчуна за несколько секунд. — Ну а что я должен сказать? — придумывает самый лучший ответ за несколько минут, — И для начала хотя бы встань с меня.       Лан в ответ лишь тяжело вздохнул, соглашаясь, что эта мини игра между ними уже выглядит глупо. Поднявшись, она начала отряхивать с себя пыль, уже наконец-то отводя взгляд с пятой точки своего спасителя. — Погоди. Ты…спа.л. СО МНОЙ?! — Вариантов, где спать — не так много. — КАКОГО-… — Не ссы, я по доброй воле, насильно не люблю. Неинтересно. Ты разве не торопишься на пары? — БЛЯТЬ!

***

— Хах, нихрена вы, Лан, да у вас была жизнь веселее, —усмехнулся Тэхун. — Она была весёлой только с Джуном, —осушив пиво, Лан запрокинула голову, — С ним…ну…в любом возрасте не было скучно. Да, мы ругались, а в последнее время часто, но я бы сделала все, чтобы увидеть его вновь… — Мисс Хео…—Тэхун чуть напрягся и брови сместил к переносице. — Ты это…—щёлкает пальцами Хео, — Извини уж, что я тут на вас завалилась вдруг. Просто…я думала, что смогу продолжить дальше жить без него. До сих пор поверить не могу, что его убил тот мерзавец. Немыслимо…я…очень скучаю по нему. Тэхун… — Мисс Хео, все хорошо, ну чего вы, —слегка потряс ее. Вышло слегка грубовато, — Данби очень повезло с вами, вы ж блять такая классная, сильная женщина. Нахрен вам этот Хён? К черту такого мужика, который вам не доверяет. — Ты говоришь как твой отец. Хансу всегда придерживался старых нравов, воспитания. Когда мы переехали сюда, в Корею, я пошла учиться в медицинский. Так вышло, что Джун знал одного парня, у которого был лучший друг Сон Хансу. А мы с ним учились в одном классе, наверное, лет так до 16. Он был… спокойный и таил в себе великую силу, которую тратил с умом. Вот поэтому ты мне сразу и понравился, чувствуется нутро твоё семейное. Хороший ты парень, грубоватый иногда конечно, но кто идеальный?       Тэхун, не в обиду Лан, слегка заебался слушать. Примерно также выслушивать ещё и ее дочь — за что ему это наказание? Хотя, он знает за что. Кто же знал, что ему так перепадет. Данби ушла в магазин круглосуточный, и пока ещё не пришла. Женщина встала из-за стола и предложила парню покурить на крылечке. Сон, был честен, пал в ступор, но не медля, согласился. Каштан со смирением в глазах довёл ее до улицы, где они на крыльце и уселись, Хео достала пачку сигарет и протянула одну ему. — Не знал, что курите, —говорит. — Начала после смерти мужа. Плохое решение приглушать боль и тебе не советую. Не повторяй моих ошибок, —фыркнула она и чиркнула зажэигалкой, — Ну и денек, так и кони двинуть можно. — Со временем привыкаешь, когда живёшь с Данби, —сказал Сон, — Вы жалеете о сегодняшнем? — Чего? —цыкнула, — Ну, уж нет. Я уже давно заметила, что этот мужчина начал творить чертовщину и слишком в себя поверил. Я действительно любила его, однако я привыкла, когда мое мнение учитывают и свою ответственность не перекладывают на меньших. Так что пошел к черту этот мужик, не хочу больше там работать, и видеть не желаю. Раз морг связан с этой корпорацией, то это опасно. Я еще жить хочу.       Умное решение. Не поспоришь. Только отчаянный идиот согласится быть там. Видимо, Хёну терять нечего, а она действительно горит желанием еще посвятить себя чему-то. Женщина докуривает сигарету и задумывается, глядя на небо. На нее сегодня многое взвесилось, и сигарета не помогает, будь проклята. Тэхун угрюмо пялился вперёд, пока Лан не сказала: — Может быть, я уже говорила. Но я крайне рада, что у Дан есть на кого положиться и с кем она готова идти плечом к плечу, чтобы достичь желаемого. — Что ж, рад слышать это от вас. Холодает, давайте в дом? — Давайте без давайте. — Давайте пиздовайте. — Пиздовайте, —хлопнула его несильно по плечу, — Ладно, ты прав. Холодает. Надо чаю заварить. Подсобишь? — Будто выбор есть. — Не драматизируй, я не заставляю тебя проводить трепанацию черепа или того хуже: вскрывать тело. Все, жопу собрал, тапки не теряем и пиздовайте. — Пха-ах, за это я вас и уважаю.       Утро. Чертово утро. «Эй, тебя там названивают хер какой раз» —слышит Данби сквозь вязкую тяжелую дрему и невнятно мычит в подушку, чувствуя, как он гладит по голове, пропуская сквозь пальцы спутанные ото сна и прошедшей ночи волосы. Тэхун хмыкает на недовольное ворчание и наклоняется, целует неловко в висок. Та, поднимаясь с кровати, сонно берет телефон. — Кому я понадобилась с утра?.. Ну выходной же, —простонала Хео и перезвонила, не глядя, абоненту: — Алло? Если не что-то срочное, я тебя найду и прибью. — У, десять утра, все давно на ногах, —голос усмехнулся, — На самом деле я не могу дозвониться до капитана. И дома его нет, кажется, уже сутки. Мы с ним после тебя разошлись, но кажется он и не заходил. И на работу не пришёл. — А я чем помогу? Ты же офицер, разве вы не можете найти своего же сотрудника? —зевнув, проговорила Данби. — Я думал, может, ты вдруг знаешь, поэтому нашёл твой телефон при первой же возможности, —видимо, Су не был так рад такому равнодушному настрою девчонки, — Он никогда не пропускал работу, на него это не похоже. — Слушай, это действительно мило, что ты переживаешь за своего капитана, но я действительно понятие не имею, где он, —в квартире приятно пахнет свежесваренным кофе и слышится быстрое щелканье клавиатуры. Дан села за стол, на высоком стуле за барной стойкой из черного мрамора, разделяющей кухню и гостиную, и что-то увлеченно печатает на ноутбуке, — Может, проспал? — Помнишь, ты говорила о том, что его мог кто-то прижать? Может… — Я, так понимаю, тебе нужна помощь? —в конечном итоге проговаривает Хео. — Я не хочу сотрудничать с оставшейся командой, они все странные… Не пойми неправильно, я обязан, да. Но не могу это объяснить. В общем, да. Я хочу, чтобы ты помогла мне в поиске капитана Чон Ву. — Какой ты дотошный, ну, —цыкнула, — Окей, но я возьму в помощь своего друга, ты его знаешь вроде бы. Чхан. — Слишком опасно, и большая ответственность у меня за ваши жизни, —чего уж говорить, а Пак был схож с Чон, — Я предупредил. Лично не знаком с твоим другом, но думаю сработаемся. Никому об этом пока не говорите. — У тебя есть возможность, ну…пробить последние телефонные звонки? Может, там что-то необходимое? —из своего рабочего транса приходит в себя как по щелчку — так внезапно, что Тэ тоже вздрагивает, слыша ее чертыханье — и резко оборачивается, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. — Этим я уже занимаюсь, как будет что-то важное — сообщу лично. Когда ты свободна? — Ну, э-э…—она не отрывает от Тэ взгляд и лишь выдохнула, — Ближе к обеду, думаю, мне нужно еще разобраться с ноутбуком и мамой, и встретиться с Чханом. Так что на связи, ладно. Все. Давай.       Звонок завершён. — Че за еблан тебе звонил с утра? —закатил глаза Сон. — Помощник Ву, кажется, капитан пропал. На работу даже не пришёл, —мельком бросает взгляд на часы, начиная в панике рваными дерганными движениями одновременно пытаться и сохранить документ, и выключить ноутбук, и помыть за собой чашку, и переодеться в свое, — Вот блин, я же хотела сегодня ещё сходить в школу ребят, видимо, не получится. Все в один день навалилось. Ты сегодня с ними встретишься? — Возможно, но я все равно сегодня буду в тренировках. Нужно поддерживать свое тело, и тебе советую вообще-то. — Солнц, обязательно, но не сегодня. Если я за сегодня не выполню заказ обработки, не помогу с чем-то Су, то они ж меня все с говном сожрут и точно вынесут мозг, —та как-то элегантно развернулась, но так неудачно выронила из своих рук кружку, что та полетела прямо на бежевый ковёр. Однако в ту же секунду за дно ухватывается Хео и мёртвой хваткой сжала в ладони посуду. — Хуя се. — Чего? — замирает в максимально неудобной неустойчивой позе где-то в середине частых прыжков, усиленно втискивая себя в узкие джинсы, и от падения на пол спасают только его руки, крепко удерживающие на месте. — Хэй, остановись, иначе где-то точно грохнешься, —в радужке цвета темного шоколада искрит шальной огонь, — Я говорил тебе о том, что с тобой реально страшно жить? — Это причина, по которой ты не хочешь на мне жениться? — Что? — Что? —передразнила его и выскользнула из рук мужских, — О! Сегодня будет видно звёздный дождь, и мне сегодня звезды говорят, что нужно придерживаться своих нравов и не тратить много денег. Да уж, были б они ещё. Последние на квартиру и на съёмную квартиру маме ушли. — Боже блять, а ты по скорпиону кто? — По-видимому, гороскоп, —закатила глаза Данби. — Да блять. Хватит нести об этом чушь. Они не сбываются даже. Все гороскопы-хуйня! —Сон не понимал в этом вообще и, возможно, от этого и бесился. Не понимал ни единого слова, зато прекрасно сделал пометку в голове о том, что есть что-то помимо Солнца и еще каких-то, хуеву тучу, планет. — Откуда знаешь? — Потому что я редко ошибаюсь. И не верю в это. Все гороскопы лгут, потому что будь ты хоть лев, весы, хоть скорпион — ебанизм в твоей голове сильнее звёзд, —и забрал у нее из рук телефон, — А, ну это единственное, с чем я соглашусь. Гороскоп для всех знаков зодиака: если вы влюбились в Скорпиона, то лучше сразу повеситься… Заебись. Где моя веревка и мыло? — Тэхун! — Что? —рыкнул, — Гороскоп велел мне повеситься, потому что ты ебанутый скорпион. Не могу же я против звёзд, солнца, луны, черной дыры, млечного пути против пойти? — Ты вдруг вспомнил что-то помимо солнца из курса географии? — Сам не меньше ахуел. И все же. Где мое мыло?! — В ванне лежит, как решишься повеситься, то делай вне дома и желательно не на этой улице, сразу у кладбища. Не хочу с твоим телом возиться, тяжёлый очень. — Как мило, —проговорил, — Слушай, я тут разлил кофе на белое полотенце, и я не уверен, что делать. — Замочу, —сказала. — Не знаю, кого из нас ты имела ввиду, но если сил хватит, то мочи обоих. — Что? Я не-…       А тот заулыбался не по-доброму. Укутал ее в пушистый плед любимого цвета и усадил на диван. Та, брякаясь, ворчит себе под нос и смущённо отводит взгляд, когда замечает на себе прямо-убивающий взор, что проникает в душу и заставляет трепетать. Он упирается руками о сиденье дивана и наклоняется к ней, ухмыляясь. — И чего тебе надо? —с любопытством спрашивает та, вздергнув нагловато уголком губ. — Тебя, —проговорил тот и ощутил внутри себя вспышку то-ли неловкости, то-ли чего-то ещё непонятного. Он не железный, и ему тоже дискомфортно и одиноко одновременно. Парень свою рыжую голову кладёт ей на колени, глубоко вдыхает и, кажется, не вдыхает. У той в голове сплошное пищание, как у сбросанного звонка. Данби глядит на его макушку и руки осторожно кладёт на нее.

…нᴇ зᴀҕыть, кᴀк нᴇ отмыть пятнᴀ винᴀ истоᴘия однᴀ что достойнᴀ ҕылᴀ всᴇцᴇло кинᴀ, онᴀ сᴇҕᴇ возжᴇлᴀлᴀ в ᴘʏки сᴇᴘдцᴇ окᴇᴀнᴀ, ᴀ окинᴀвᴀ дᴘогнᴇт гᴘозовыᴇ оҕлᴀкᴀ ᴇᴇ тянʏтся по моᴘю, кᴀк ᴘᴇзинᴀ, и покᴀ нᴇ лᴇг нᴀ водʏ огонь ᴘᴀзвᴇᴘзнʏтся нᴇҕᴇсᴀ гᴘянᴇт гᴘом и воспылᴀют нᴇҕᴇсныᴇ тᴇлᴇсᴀ тᴀк скᴀжᴇм пᴘямо: ҕогиня гᴘоз явилᴀсь и потᴘᴇҕовᴀлᴀ сᴇᴘдцᴇ окᴇᴀнᴀ но сᴇᴘдцᴇ окᴇᴀнᴀ ʏ дᴘʏгой отвᴇᴘгнʏтᴀя моᴘᴇм — ᴇᴇ гоᴘᴇ, ᴇᴇ слᴇзы, ᴇᴇ ҕоль ᴇᴇ воля и люҕовь и всяко нᴀм извᴇстно, кᴀк ҕᴇзʏмиᴇ свойствᴇнно всᴇм ҕогᴀм пᴘикоснʏвшимся к люҕви но это ли их ᴇсть винᴀ? люҕовь ҕожᴇствᴇнномʏ пᴘотивоᴇстᴇствᴇннᴀ

— Чего ты боишься? —спрашивает Хео, гладя его по волосам, — Все будет хорошо. Тебе разве не нужно на учёбу? — Надо, —мычит, — Я очень боюсь, что…я буду, как твоя мама. — Не поняла? — Когда вчера ты уснула, она расплакалась. Может, это и алкоголь, но она сказала мне, что ты-вылитая его копия. Ну, отца. Не то чтобы обидно ей, скорее, очень боится, что ты повторишь его судьбу и умрешь от тех же рук. И я с ней согласен. Я… боюсь. — Тэ… — Я не какой-то там рыцарь, и не самый лучший бойфренд, но я не хочу возвращаться к прошлой жизни, в которой нет тебя. Блять, это так сопливо и паршиво звучит, но я буду честен. Я пиздец иногда тебя боюсь, иногда у меня зарождается ужасная мысль, что ты могла бы убить кого-то из нас. Я понятие не имею, что с тобой, но мне кажется, что это по моей вине.

ᴀ ты по-нᴀстоящᴇмʏ сᴀмᴀ люҕилᴀ ли — кᴀк ҕоги, нисходящиᴇ с ʏмᴀ? но в этом ли их ᴇсть винᴀ? люҕовь всᴇмʏ ҕожᴇствᴇнномʏ пᴘотивоᴇстᴇствᴇннᴀ

— Мне жаль, —носом ему в макушку утыкается, — Я действительно порой себя веду ужасно, но это не твоя вина. Я сама выбрала себе такой путь. Все будет хорошо и мы справимся. — Я за тебя жизнь отдам, так и знай, —эти темные глаза смотрят довольно многозначно, непонятно, о чем думает этот человек. И это вызывает судорожный вздох, — Дура ты, вроде умная, а творишь такую хуйню, что страшно за врагов. — Я же не без причин это делаю, —оправдывается она и тычет ему подушечкой пальца о кончик носа, — Ладно, собирайся, а то такими темпами тебя отчислят, Хансу будет в ярости. — До уроков ещё час, я успеваю, —фыркнул. — О, погоди, погоди, —она взяла в руку его лицо и внимательно осмотрела, — У тебя губы обаветрились и потрескались. Давай я тебе намажу лечебной гигиеничкой. — ТЫ ИЗ МЕНЯ ПИДОРА ХОЧЕШЬ СДЕЛАТЬ? —тот подскочил и, точно кот, зашипел и прижался к стене. — А зачем мне из тебя его делать? —язвит, — Тэхун, ухаживать за собой — это не только для девушек. Нет гендера на это. То есть лучше у тебя будут больные губы, но зато ты останешься неким бруталом, чем будут у тебя здоровые губы? — Это потому что ты меня не целуешь. — Это потому что ты их часто облизываешь и от нервов корочку срываешь зубами. Не придумывай мне тут чепуху, —та нахмурилась и, поднявшись, протянула ему бесцветную помаду, — Она не пигментирует, она мятой пахнет. Тебе де нравится мята. — Ладно. Давай попробуем твою гомосятину. Только посмей геюге или кому-то нашим ляпнуть, я же прибью. — Обязательно всем расскажу.

***

      Кан Ыну не мог сидеть без дела. Он хотел как можно ближе оказаться к цели и наконец разделаться с Ли Джинхо. Конечно, это опасно и крайне безрассудно такие мечтания надумывать, ну а кто не делал так? Пару дней назад ему все же удалось совершить начальные стадии своего плана, а именно — внедрение в ту организацию, что поставляет наркотический товар. Благодаря Чансону, которому пришлось подыграть ребятам, мол, Кан помог ему сохранить препараты, на которые покушались «враги». Система там оказалась непростой и в каких-то местах даже путанной, но наверное у них так принято? Парень, сидя за партой, в классе, рассказывал ребятам, что днем ранее ему удалось ознакомиться с «командой» и процессом поставки. Оказывается, они переписываются между собой в специальном приложении, кто все строго засекречено (нынешний аналог телеграма, если так вам будет проще воспринимать). Содержание переписки хранится в строгой кодировке, а потому прочитать может только получатель и отправитель. Мол, их сервер находится за границей, а отследить сумму денег не так просто. Закладчик, в особенности Чансон и тереть якобы Кан Ыну, не встречаются с заказчиком напрямую — просто оставляет координаты наркотика и отчитывается. — Ну ничего себе! —отметила Гаёль. — Ого, ты охуенно рисуешь, Руми! —Кёуль восторженно заглядывала на то, как Ео рисовала бьюти-средством на руке у Ыну таткировку карт. — Спасибки, но бьюти-блогер обязан рисовать хорошо. Может быть, мне пойти на тату-мастера?.. —мило улыбнулась златовласка, — Мама Данби бы была частым гостем. — Кстати о Нуне, —сказал Кан, — Разве мы не договаривались с ней встретиться? — У нее планы изменились, она меня предупредила, —спокойно отметил Хобин, — Кажется, капитан Ву пропал, а потому она с его подчинённым и Чханом, скорее всего, займутся розыском. — Ох, правда? @@—цыпленок выпучила глаза, — Чон хён пропал? А вдруг он просто заболел? Или не выспался? — Этого я не знаю, но было бы куда проще что-то узнавать через него, —пожал плечами Ю. — О ком вы вообще говорите? Ву и Чхан? —спросил Ыну. — Ты не знаешь? —удивилась Ео, — Мама Данби однажды помогла капитану Чон Ву, спасла жизнь, так сказать ему. А потому он ей в какой-то степени стал хорошим другом и помогал нам в расследовании до этого. — Серьёзный тип, лицо б попроше делал, —отметила Кёуль. — Да, он строговат и очень сильно беспокоился за безбашенную головушку мамы Данби, —кивнула бьюти-блогерша, — Но кажется он в последнее время был на взводе и крайне отстраненным, как мне сказала Дани. А теперь и дома вовсе нет. Вот и искать пошли. — А второй кто? — Чхан-конченный еблан, бывший нарик и когда-то поставляли тоже наркоту Ли Джинхо, —фыркнула Хан, — Он вообще вне нашей компании и изредка маячит в серьёзных делах. — А мне он кажется милым и комфортным парнем, —подумала Ео, а Гаёль с ней согласилась, — А ещё он занимается машинами спортивными и нелегально участвует в гонках. Но, кажется, сейчас он этим не занимается, а полностью ушёл в автосервис. Мне он кажется милым, он даже знает половину моей косметики, это действительно впечатляет. —…Серьёзно? —Ыну был не меньше шокирован, чем тот же Хобин или Джихо, — Он бы мог помочь с расследованием? Раз он в этой сфере более углублен… — Ха! Боюсь огорчить, но на днях у него должна быть операция, сейчас он сидит на лекарствах и особо из дома не выходит, только в аптеку, —отмахнулась розовая, — У него болячка серьёзная, если надо будет — сам расскажет. — Вы кажется сдружились, а, Кёуль? —мило улыбнулась Руми. — Да нихера! Этот придурок теперь долгое время не сможет учить меня вождению, —и Хан обиженно скрестила руки на груди. — Он тебя учит? —удивился Кан. — Ага, он ну типо очень круто водит. — Он ахуенно водит, поправка, —отмечает Джихо и неловко засмущался. — Вот как, было бы славно познакомиться. Но это потом. Итак, что дальше делать будем?       Пока ребята обсуждали некий план, исход действий, Хан же нахмурилась и уткнулась в экран телефона, рассматривая обои своего смартфона: она сосредоточенно водит, а на переднем плане веселая половинка лица Лима. Черт. Каждый раз смотрит и аж мерзко внутри. Хан раздраженно сменила фон на классический, однотонный цвет. Все же слишком много этого парня, хватит так себя вести блять. — Эй, ты вообще слушаешь?! —настырно спрашивает у нее Хобин. — Не-а, —фыркнула, — Шучу, слушала. — Ладно. В общем, раз ты принадлежишь их группе, то будет опасно видеться в школе. В ближайшее время будем жить будто не знаем друг друга, —ответил Ю. — Иди ты! —цыкнула Кёуль и села на край парты Хобина, — Просто накроем их убежище сегодня. Раз Данби занята, то это самый лёгкий способ. Ыну даже узнал, как они все это поворачивают. Схватим главу и выйдем на поставщика. — Не уберешь свою задницу? —недовольно брякнул Хобин, — Фу блять говном воняет. — Вообще-то я не хожу в туалеты, если там нет бидэ! —рыкнула та. — Я бы все же посоветовалась с Чханом, —сказала Ео, — Он все равно работал на Ли Джинхо через левую пятку, но работал. Да и поставлял товар, опыт есть. — Я против плана Кёуль, —сказал Джихо, — Если схватить Пак Мунхо, то поставщик может догадаться и сбежать. Если поставщик Ли Джинхо, то нам нужен железный план. — Правда? —расстроенно задала вопрос Гаёль. Взгляд блуждает по лицам класса. И каждый раз спотыкаюсь вновь и вновь, сталкиваясь с безродной серой массой. Знали бы они, что ее взгляд вовек прикован к его роскошным локонам, гибкости тела и сладким губам. В периоды одиночества, с особой болью в груди осознаю, как ей необходим. «Правда» —голос по видео-звонку раздался и стал тут же узнаваем. В экране Ео показался брюнет, что встормошил свои локоны и зевнул, —«Я, так понимаю, вы все же нашли что-то, связывающее с Ли Джинхо и Уроборосом?» — Так это ты Лим Чхан? —слегка удивлённо глянул Кан, — Я Ыну, Кан Ыну. «Я в курсе» —кивнул, —«Ну, мне представляться не надо. Ты меня уже знаешь. Итак, какие варианты у вас хотя б есть? И это, давайте недолго, мне там Данби что-то трещала про капитана я так и не понял» — Ты вообще что-то в жизни понимаешь?.. —передразнила Кёу. «О, а я-то думаю, отчего же так тихо было, а не тут-то было. Привет, розовая» —широко улыбнулся и сложил руки перед собой, —«Ладушки, в любом случае выходить напрямую на главу тех мини-компашек действительно опасно. Это все очень сыграет в злую шутку и потом может стать проблематично» — У тебя есть варианты лучше? —Кёуль не унималась и бесилась с каждого его слова. «Может, не лучше, но есть!» —промычал и щёлкнул пальцами, —«Смотрите, все мы с вами знаем, что Ли Джинхо-психопатный придурок, который просто так легко не дастся вам в руки. То есть если действовать неразумно, то все пойдёт в пизду. Не знаю, если я правильно понял, то ты, Ыну, проник к ним с контору. Да?» — Верно. Я думаю, что можно все поставить на день, когда Пак Мунхо встретится с поставщиком. «Вот, да!» —закивал, —«Ты можешь узнать когда это будет и, если повезёт, где. Хотя сомневаюсь, обычно главы такое не разглашают закладчикам. Ну, в мое время такое не было, по крайней мере. Могу предположить, что встречи могут быть либо в заброшенных заведениях, либо в кальянке, завербованном клубе» — Ты как дед спизданул, опытом золотым делишься, —усмехнулась Хан, — Ничего себе, а ты действительно чего-то стоишь. «Ну, должен же я бабку ворчащую впечатлить, у меня ведь вышло?» —и кокетливо чуть дёрнул уголком губ, тем самым вынудив девушку помрачнеть или же таким образом смутиться. Они, кажется, на пару секунд застыли взглядами, но тот, лишь погодя, как ни в чем не бывало, продолжает: —«В общем, если же вам удастся найти так скажем «логово змей», то это будет конечно круто, но…» — Но опасно, именно, —подытожил Хобин. «Не то чтобы опасно» —вздохнул Чхан, —«А В ТРИ ПИЗДЫ КАК НЕВЪЕБИЧЕСКИ ОПАСНО. ОН Ж ЫНУ ПОРВЁТ НА БРИТАНСКИЙ ФЛАГ, ТОВАРИЩИ!!! Ладушки, котятки, мне надо идти. Пока-пока!» — Странный он, —отметил Ыну. — Я говорила, что он ебанутый, —напомнила Кёу, Не знаю, что он там решит, но дерется он, как девчонка. Тьфу. И как он вообще выжил? — Не думаю, что Дан бы его позвала с собой, если он так бесполезен, так ещё и болен, —сказал Джихо, — Котелок у него иногда все равно варит, чего уж.       Кёуль хмыкнула, но ничего не ответила. Вчерашняя ночь отчего-то заставила ее передернуться и сморщиться, будто лимон целиком съела: они катались в последний раз на той развалюхе, потому что Чхан сказал, что в ближайшее время ей придётся поскучать и не кататься на машине, ибо его лечение важно. И все бы ничего, да только Хан помрачнела сильнее и даже не ответила на вопрос Лима. — Ты чего? —переспрашивает, — Расстроилась? — На, —с заднего ряда сидений кинула ему в руки рюкзак, который он с неловкой тишиной открыл и заметил там различные фрукты в небольших количествах, — Не знаю, что тебе там можно, я не ебу, но в фруктах же там витамины и все такое… Оно тебе как-никак необходимо.       Брюнет долгое время смотрел на фрукты, саерля их своим изумрудным отливом глаз. Какое-то время они молчали, и это молчание пожирало изнутри девчонку, отчего ей стало стыдно. Стыдно не из-за того, что ему возможно ничего из этого нельзя, а из-за того, что расслабилась и проявила нежданно доброту. Чтоб она ещё раз!.. — Не хочешь — ну и не бери, гандон, —психанула Хан и яростно взмахнула рукой. — Нет, нет, извини, —поднял ладони перед ней, — Просто я не знал, что сказать. Не подумай, я действительно благодарен тебе, правда. Просто не ожидал. Честно, большое спасибо. Это очень мило с твое-… — Тьфу, меня уже тошнит от твоих сюсюканьей, —отвернулась к окну, — Всё равно не знала, как тебя отблагодарить, ну, за то, что учишь и все такое.       Лим не снимал с лица беспечную лыбу. В самом деле не мог поверить, что у него началась удачливая полоса, в которой есть шанс на выживание. Однако поселение розовой все же иногда приносил парню кучу вопросов, на которые ему однозначно не дадут ответ. Машина остановилась у дома зеленоглазки и Хан вдруг выпалила: — Откуда у тебя деньги на операцию? — С чего такой вопрос? —он слегка неловко улыбнулся, — Ну, Данби помогла мне с деньгами. У меня есть предложение, каким образом она их достала, но надеюсь, что без последствий. — Вебкам? Проституция? Наём? —Хан прикусила нижнюю губу, — Невозможно за пару дней набрать эту сумму, если не продатт что-то дорогое. Что она сделала? — А меня чего ты прессуешь? —мотает головой, — Откуда мне знать, ее спроси. — Ты действительно тупой, если подумал, что она тебе дала деньги по доброте своей, —фыркнула, — Сто процентов после этого «доброго дела» может послать тебя с собой на опасную работу, а ты, как придурок, побежишь за ней, как собака. Ты и Тэхун на пару. Она вас в могилу сведёт. — Чего? Что ты такое говоришь? Данби никогда против своих же не шла! Хватит о ней такие вещи говорить. Все же нормально было, зачем ты снова начинаешь это? Что она тебе плохого сделала? Да, она свирепая, но ведь половину из вас такие же… — Чем она занималась? Где она достала деньги? —приблизилась к его лицу Хан, а тот выпучил глаза и смущенно прижался к окну.       От нее пахло детской жевательной резинкой и, кажется, свежестью. Пожалуй, самое приятное, нежное и одновременно неподходящее к типажу этой дамы. Брюнет въедался в стекло и какое-то время принципиально молчал. — Вот возьми и сама спроси, —нахмурил свои брови юноша, — Не докапывайся до меня, иди домой. Урок окончен. — Ты знаешь, но не хочешь говорить. Что это? Я все-таки бвла права насчёт наема? Или она тоже закладчица? Или, может, играет в азартные игры? Да где такую удачу-то достать надо. Или она вымогает у людей? — Ринг. — Чего? —Кёуль растерянно проморгалась. — Она участвовала в незаконном ринге. Бои без правил. — Какого-… — Это все? —он кажется слегка расстроенным, но молча вылезает из авто и тереблет свои непослушные локоны. Лим сам себе что-то проворчал под нос, пнул носочком обуви жестяную банку и как можно скорее ушел домой. Не хотелось ему об этом вообще говорить, тем более насильно.       Темно. Время перевалило за девять вечера, но он не собирался спать. Парень открывает холодильник, закидывает туда фрукты и еще какие-то пару секунд смотрит. Вдруг ощущает позади себя тонкие пальцы, что аккуратно проскальзывают, плавно поднимаясь к бёдрам Чхана. Брюнет от испуга взвизгнул, хотел было локтем зарядить, но его удар тот час заблокировали. — Ты совсем конченная?! Я чуть не обосрался! — А я-то думаю, что воняет-то. — Иди ты. Чего увязалась?! — Может, ты отдашь мне мой рюкзак, нет? Я не планировала благотворительностью заниматься, —на секунду ему приходит мысль, что дело вовсе не в портфеле было. Но она быстро исчезает, когда его локтем ударили в бок и выняли насильно вещь, — Придурок, хули зависаешь?! — Тебе ведь не так важен портфель, да? Что ты хотела мне сказать? —он держит лямку одинокую, не отпускает не при каких условиях, — Мне будет легче, если ты скажешь правду. К чему все эти вопросы и странное поведение. Мне не по себе.       Уже как несколько минут Чхан не может оторвать глаз от подруги, что глазами его всячески буравит. — У меня есть подозрение, что она куда теснее связана с той корпорацией и делами Ли Джинхо. Вот и все. Не нравится мне в последнее время она, —скрестила руки на груди, — Складывается впечатление, что пригрели к груди змею, что скоро вгрызется в глотку. — Не неси хуйни. — Ты сам спросил! Херли теперь возмущаешься-то, а?! — Это все из-за того, что ее отец работал на Уроборос? Ты из-за этого взвинчена?! — Погоди, чего? — Ты что, не знала? — Нет! А должна была блять? Тогда теперь ещё хуже, чем я думала. — Так, стой. Погоди. Присядь на секунду и успокойся, я объясню, —сказал он, мирно помогая ей сесть на диван и непонимающе глазеть на него. Хан презренно следила за его руками, что касались ее плеч, а затем, когда отпустил, начал рассказывать, жестикулируя. Он метался от одного места, до шкафа, параллельно оттуда что-то вытаскивая. Однако вышло так, что оттуда вывалилось платье.       Пауза. — Даже знать не хочу, зачем тебе женское платье, —та прикрыла глаза и, игнорируя все попытки парня, только язвительно пролепетала: — Может, ты ещё на туфлях умеешь ходить? — Вообще-то я могу. — Да ты угораешь?..—разинула челюсть девушка, и села в позу лотоса, позабыв напрочь, что находится в школьной форме и из-под юбки виднеется нижнее белье. Но Лим кажется вовсе и не заметил, потому что был погружен в рассказы с объяснением. Толком их Кёуль не поняла, но узнала, что это платье он хотел когда-то подарить подруге или же девушке, если повезёт. Лим просто безума от зелёного цвета, так что не смо пройти мимо такой красоты. — Если хочешь, то можешь померить. Всё равно мне некуда его девать, хотел в секонд хэнд отдать. — Оно блять там ничего не скрывает. Не буду я надевать это! — Я могу за компанию тоже подобное надеть, если тебе так комфортнее будет. — Да ты реально конч какой-то. Но я должна видеть это убожество, —берет из его рук платье и уходит в другую комнату.       Это было облегающее длинное платье на брительках, которые подчеркивали её изящные плечи. Поистине искусство. И Чхан думал не о платье, когда та вышла и согнулась пополам, когда увидела Лима с невозмутимым лицом его в платье. Он в серьёзе надел, но его смущало не это. Зрачки расширились и парень готов был поспорить, поставить на кон все, чтобы убедить всех в том, что ей идет это платье. — Ну и стрем же! Пфх-ха-хп! —Хан не унималась, — Еще и… Откуда у тебя обувь от Versace в стиле Bratz?! — Иметь девушек все же весёлое дело, —гордо шагнул на туфлях Лим, — Шучу. Я ведь работал фв фотостудии и некоторые реквизиты я хранил у себя, я общался с некоторыми моделями и они оставляли вещи у меня, ибо я рядом жил. Вот и все. — Ахуеть, да ты ж так же круто ходишь, как сестрица Руми! —она на корточки села и внимательно рассмотрела его вальяжную, победную походку, — Ты точно парень? — Можешь удостовериться. — Иди нахуй. — Был, но обычно на мой шли. Причём добровольно! — Блять, да ты реально ненормальный, —отмахнулась, — Кому расскажешь — не поверят… Хотя нет, поверят. С твоими-то возможностями. Ладно, было отстойно весело, но теперь я сниму к черту это платье. — Тебе помочь? —наклонился, чтобы снять обувь и тут же видит, как впереди нога замахивается на него, чтобы ударить, а тот только успевает руками прикрыться и упасть на пятую точку, — Я просто предложил! Не собирался я с тобой что-то делать, я не хочу быстрее умереть же! — Ты отчаянный, кто знает, что у тебя на уме. — Если бы я хотел тебя затащить в постель, то как минимум спровоцировал на алкоголь, или на успокоительное, —вздохнул, — Очень печально, что ты обо мне такого мнения.       Стянув бегунок вниз, платье легко спало к ногам Хан, и та осталась в одном лишь белье. Лим задержала взгляд на красивой спине подруги, после чего отвернулся, не желая вгоняться в краску. Кёуль не заметила смущения и спокойно легла на кровать, попутно надевая форму. Девушка неспеша разделась, прикрывая голую грудь рукой и подняла взгляд на парня, который упрямо смотрел в окно. Идиот. Когда лямки лифчика успешно сидели на плечах, Кёуль аккуратным движением застегнула. — Какой послушный пес, и без поводка, —язвит та, когда слышит тяжёлый, раздраженный вздох Лима. Кёуль смеётся, — Да ладно, обиделся? — Нет, на что? —спросил. — Забей. — Ты там все? — Ага, —и поворачивается, уже с телефоном в руках, — Тц, гадство. — Че там у тебя? — По работе, не столь критично.       Обняв знакомого со спины, Хан тут же отталкивает и уходит вальяжно из дома. Не ожидая таких действий, по телу Чхан пробегают мурашки. Затем он разворачивается и хотел было что-то сказать, но след розовой простыл.       Как же хорошо, что он не знает о том, как та разъяренно бежала и проклинала себя на матах, ощущая красноту на лице. Дура. Дура. Дура. Это было лишним. Определённо. Ну уж нет, хватит с неё. Если она ему нравится, сделает первый шаг. Вот только Хан сомневается, ибо он только и делает, что говорит о ком угодно, в особенности о Данби.

***

— Это что за пиздец? —поправляя солнцезащитные очки, спрашивает Чхан. — Это жизнь, —не унимаясь, говорила Данби. — Вы нормальные вообще? —отмечает Су, перезаряжая пистолет, — С вами будет проблематично найти Капитана. — Я вообще не хотел участвовать в этом, у меня таблеточки по расписанию, —надул губы Лим, — Можно я домой пойду, а? Я спать хочу. — Так закинься ими и пошли, —глянула Хео на большое здание, которое уже давно заброшено и не работает, однако для старого здания он ещё приличный, — Раз уж здесь, то нечего отступать.       У нее непередаваемый, глубокий, холодный взгляд, от которого мурашки по телу. Она такая неоднозначная, сотканная из противоречий — дева, наполненная сарказмом и равнодушием к окружающему миру, все движения которого медленные и ленивые, только по необходимости. У нее за плечами океан невысказанной боли и тяжесть принятых когда-то решений, но с другой стороны, она искренняя, заботливая и внимательная, которая всегда готова прийти на помощь, с огромным, возможно, добрым сердцем. — Ты уверен, что он здесь? —спрашивает она. — Именно, последний звонок был совершён здесь, и… он пытался дозвониться мне. С помощью триангуляции, мне удалось вычислить точное местоположение, —Су слегка нахмурил брови. — Триа-. чего? —переспросил Лим. — Принцип, позволяющий определить местоположение телефона максимально точно при помощи сигналов с трех вышек. — Ого, так ты не дурак, оказывается, —усмехнулась Дан. — Это база и, раз ты тоже будущий коп, то тебе будет полезно узнать об этом. Но позже. Внутри могут быть люди, нужно разведать, —Пак шагнул вперёд, но тут его опередила Хео, взмахивая руками, — Что? — Нам нужен план, ты же не пойдёшь один, верно? — Ну-у, кто-то должен же осмотреть местность. — Похоже на какой-то центр, —сказала она, надевая маску и кепку. — Значит, разделимся! —сказал Лим, натягивая бандану на нос. — Я говорила тебе, что ты гений? —интересуется Дани. — Да-а… — Я тебя обманула. Ты идиот. Нельзя разделяться, —говорит, — А если там охрана? — Значит, убираем ее. — Отлично. — Не убивая. — Хуйня план.       Залезть в разбитое окно было неплохой идеей. По крайней мере, бесшумно, а это крайне необходимо сейчас. Они так и не определились с планом — дело плохо, но Дан надеется на импровизацию. В здании была тишина, беспокойство. А какое-то чувство так и говорило: «БЕГИ! НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!». Раздался скрип от шага Чхана. Су и Дан глянул на него злобно, а тот, подняв руки, прошептал: — Да я случайно. — Держи, —тихо произнёс Су, кинув в руки девушки перцовый баллончик. — Воу, круто как-то, —улыбается. — Напоминаю, мы не убиваем. — Не думаю, что они согласятся с нами, —указала на толпу разношерстных мужланов, которые фасовали какой-то товар, — О, так мы попали на «волшебную» фабрику. — Допросим их? —спросил Лим. — Каким образом? —Су косо глянул. — Я привлеку их внимание, вы их вкучиваете, —отсалютовал Лим и пошёл в сторону темноты.       Су гпереглянулся вместе с девушкой, но, проверив тому на слово, заняли свои позиции. Однако у Хео появился стальной, как яйца ее, план. Нежданно, но должен сработать.       Мужчины переговаривались между собой о чем-то негромко, тяжело услышать о чем говорят. Однако их поставило в ступор то, как из темноты выкатилась металлическая тележка из супермаркета, в которой сидел Чхан и невинно улыбался. Можно было подумать, что он умом тронулся, однако свет тут же вырубился и единственным источником света были лампы в коридоре, что бличили красноватым оттенком. Они освещали меньше трети части зала, но это не дало причин стоять врагам. Амбалы тот час отбросили дела и набежали уже на пустую тележку. — Кого-то ищете? —силуэт из коридора выглянул. Первая часть парней рванулись на него, а оставшая искала источник света. Бритый юноша шагнул чуть в сторону и ощутил чье-то дыхание. Ни сзади, ни впереди. Что-то его сподвигло поднять голову и увидеть, как девушка качнулась назад и, держась на тонкой трубе ногами, откинулась верхним поясом назад. Хео в пару секунд взмахнула руками, в которых была длинная тряпка, что перетянула плотно горло и брызнула ему в глаза перцовым баллончиком. Тот согнулся пополам и заорал, пальцами внедряясь в очи, чтобы хоть как-то облегчить страдания. Она тихо прыгнула на ноги и тут же заблокировала удар мужчины. Прижавшись к стене, тот усмехнулся. — Попалась, —говорит. — О чем ты? Это ты попался, —ехидно заулыбалась Дан, как позади мужика раздался секунды гул, а потом по его виску проехались стволом, — А ты хорош. — Я же полицейский, —в полутемноте ответил Су, — А где твой друг? — Ребята-а! —вбегает из коридора Чхан, — Они плодятся, как кролики.       А за ним следом ещё пятеро. — Они с ножами! —добавляет. — Всё ещё не хочешь убивать их? —интересуется Дан спокойно. — Только в целях защиты. Но это также весит и на твоих плечах. Ответственность. Ты хоть убивала когда-то? — Вот и увидишь, как и с мотоциклом, —ответила та и, вынув из пазухи Су бойцовский нож, двинулась девушка на них, — Прикрывай меня, Су. — Понял, —и тотчас прижался к ее спине.       Пока эти тупые шестерки накинулись на тех двоих, Чхан нащупал рубильник, но свет и без его ведома, включился. Видимо, ошибся. Как только он поднялся, застал перед собой мужика, который только отошёл от перцовки. Лим поднял голову и заметил огромное устройство, что мешало цемент. Зачем им? Черт знает. «Чую пиздец мне по всем статьям» —подумал, прежде чем схватил ржавую трубу и, не раздумывая, шмякнул ей в стену головушку того попавшегося под руку. Кровь хлестанула брызгами стену, его джоггеры. Повезло, что чёрные. Зеленоглазый скользем перелез огромный фасовочный стол и остановился перед огромным баком с мешающимся средством. Парень заметил большую ванную, и, взобравшись, перенаправил меситель прямиком туда. Это оказалось тяжелее, сил не так много, как хотелось. С упорным трудом направить вышло — а вот как опустить барабан? Вот незадача. «Надо попробовать» —он обхватил внешние стенки смесителя и начал медленно опускать. Это как будто гантелю поднимаешь — чем быстрее тв хочешь закончить, тем сильнее тянет за собой и может прижать. Косо глянув, заметил на цементном полу следы несмытой крови… Лим почувствовал на затылке холодное прикосновение пистолета. Тут перед глазами вся жизнь пробежалась. Такая никчемная и…до отвращения скучная. — Die… (от англ. «сдохни») —произнёс голос.       Всепоглощающая тьма забирает, и он не может противостоять ей. Правда пытался, но больше нет сил. Это всё слишком для одного. Тяжело. Невидимый груз тянет ко дну, и желания сопротивляться больше нет. Чертовски устал. Хочет отдохнуть. Вдох. Выдох. Нужно дышать, чтобы жить, даже если не хочется. И это не крик о помощи, это обращение к себе. Мольба найти силы, чтобы двигаться дальше, потому что действительно готов сдаться. И делает это. Руки вдоль туловища, голова опущена, спина согнута, поникший взгляд. За рёбрами тяжесть, лютый мороз и бесконечная боль, которая, кажется, всегда была верной спутницей. — Do you want to say the last words? (от англ.«Хочешь сказать последние слова?») — Да…—прошептал, и медленно повернулся с поднятыми руками, — Я нихуя не понял че ты спизданул.       Молниеносным движением он схватил противника за правое запястье, одновременно разворачивая свое туловище вправо. Таким образом вышло, что отвелся пистолет от себя. Чхан захватил пистолет правой рукой и, продолжая крепко удерживать левой рукой запястье противника, вывернул с злостью его кисть с оружием назад, то время вдобавок нанес ему удар коленом в пах. Нужно работать было быстро, и, выдержав секунду, выхватил оружие и выстрелил ему в ноги. Послышался резанный крик, который Лим предпочёл проигнорировать, ибо вместо этого предпочёл скинуть в ванную ещё живое тело. Оно в грохотом плюхнулось в грязевидную жижу. — Ничего личного, обычно я не такой жестокий, —на этом слове Чхан вложил все свои силы, чтобы опустить барабан и тем самым цемент стал стекать прямо на человека, — Н-да, срать охота.       Через какое-то время стало тихо и зеленоглазка присел на лестницу и выдохнул с облегчением, замечая, как Су и Дан связывают между собой троих выживших, до которых Пак еще докопается по поводу Капитана. Данби подходит к Лиму и замечает в руках у него сигарету. Кажется, ему все это не нравится. Может, Кёуль была права? Да не, бред, Данби хороший человек. Она б никогда… Или? Она садится на корточки перед ним, смотрит как-то…спокойно? Ему неспокойно с ней сейчас, его пугала такая реакция. Чхан, конечно, сам ничем не лучше, но пропускал в глубине души каждую деталь, кадре действие. Хео будто… другая. Волк, затаившийся среди стаи овец. — Как ты? —кладёт руки на колени ему и смотрит ему в глаза. — Ну, меня чуть не грохнули. Как думаешь? — Не знаю, я привыкла быть на пороге от смерти. Не знаю даже что и сказать. Но я испугалась, за тебя. Ведь несу за тебя ответственность и, как ни крути, дорог мне.       Как же так? Быть так близко, почти вплотную чувствовать дыхание на губах сквозь мрак. И сидя в золотой клетке, изводя свой рассудок, ходить по натянутой шелковой нитке собственных нервов-стало будто чем-то приятным, обыденным. Чхану кажется, что сходит с ума, теряется в толпе, и в самых мельчайших деталях, все давит, давит и давит… где красная лента судьбы, что так обещала повязать на костлявом запястье, ошиблась, ей место на шее. — Скажи, Дан, а я могу…понравится человеку вообще? — Почему спрашиваешь? —интересуется. — Мне кажется, я нравлюсь Кёуль. — Что? — Ты слышала же. Но вот я не знаю, что ощущаю. Внутри у меня дыра будто. Может, я ошибся конечно, и я Кёуль нахрен не нужен. Как и остальным. Пусть было б так, не хочу никому боль причинять, нести ответственность за это… Не хочу… — Ну ты чего? —приобняла своего друга Дан, а тот прижался и задержал дыхание. — Я не могу простить себе то, что Лу сделал, что сделал я в ответ. Я убил его, убил…он погубил мою бабушку, а я-его… Господи… — Чхан, ты самый лучший человек, которого я встречала вообще. Ни Лу, ни кто-то другой не заменит тебя и твой титул лучшего друга. Я понимаю, может, у тебя и была когда-то симпатия ко мне. Это не страшно, чувствовать что-то — нормально. Для меня ты первый человек, с которым я могу вести себя как угодно и меня за это не осудят. Я очень дорожу тобой! А потому…потому твоя жизнь важна для меня. —…Ы-ых, Дани, ну нельзя ж такие хорошие слова говорить!.. — Вы закончили сеанс терапии? —вмешался Су с слегка довольным лицом, — Все целы? — Думаю, да, —проговорила, — План меняется. Мы убиваем по возможности и при реальной угрозе. — Исключено. Это приказ. — Приказ отклонён, у них было оружие, ты сам видел, —сказала Данби и подняла с пола оружие, — А что, если сейчас кто-то нас сдаст из них? Например…       Хео разворачивается вальяжно и метает точно в лоб острие ножа. В как будто играла в дартс, только мишенью был живой человек, у которого из-за спины выпал телефон. Пак широко распахнул глаза и хотел было что-то предпринять, как встретился с напряженным взглядом Дан. — Например, этот…—закончила все-таки предложение и подняла телефон, — Так и знала, ими руководит…погодите…какого хрена. — О чем ты? — Эй, —срывает тряпку с пасти мужика, — Мунхо-ваш руководитель? — Я ничего тебе не скажу, ссаная тряпка! —прорычал. — Жаль, я думала, мы сработаемся. Зеленоглазка, дай закурить, —и махнула рукой. Лим удивлённо подошёл и протянул ей уже готовую сигарету, горячий кончик которой Данби прижал к нежной шейной коже мужика, — Бедолага…я думала, ты хороший песик. Цирковой. Ну же, погавкай. Шавка дряная. — Эй, полегче, —дернул плечом Лим, — Сигарета незаслуженно страдает. — Тебе их вообще нельзя, так что рот пока замолчи, —и перевела снова свое внимание на мужика, — Спрошу ещё раз. Мунхо-ваш руководитель? — Тс-с, ай-й, сука, —она схватила его за гриву, — Д-да! Да! Мы фасуем пентн для его биз-знеса. — Пентн-это этот препарат, правильно? —и показывает Чхан упаковку, — Что в нем содержится? — Обезболивающее, предполагаю подобие морфина, —ответила девушка. — Ты же не медик, —прищурился друг. — Я умная, этого достаточно? —фыркнула, — Кто поставляет вам? А? — Не знаю… — Ну и дела, и что делать? —вздохнул Чхан, глянув на Су, — Есть варианты, блондинчик? — Я Су. — Я тоже ссать хочу, очень понимаю. — Придурок. — Ладушки, —проговорила Дан и выгода изо рта у второго мужика тряпку, — А ты что скажешь? — Вы трупы, —прорычал тот гневно. — Где полицейский? —спросила, — Нам нужен кучерявый мент. Сейчас же. — Нахер вам мусора вообще?! — Ебало-…—Пак дёрнулся, но его остановила Хео, — Ублюдок. — Значит, ты знаешь, где он. Верно? —наклонилась к нему Дан, — Говори. Перетереть надо с ним пару дел. Слишком зазнался он. Думал, раз его перехватили, так я не смогу этого сделать… Идиот. «Что она задумала?» —взглядом спросил Пак у Лима. «А я откуда знаю? Подыгрываем» —ответил тем же взглядом тот. — Кто ты? —поинтересовался мужчина. — Я-«желтоглазый демон», —произнесла, — Большего знать тебе не положено. Ты сейчас говоришь, где находится этот блядский мент и мирно расходимся. Ни вы, ни мы друг о друге не знаем. Понятно? — Он в…пошла нахуй, —высунул язык тот и Хео тут же, не раздумывая, выстреливает в него из пистолета, недавно выкраденного из кобуры Пак. Мужчина упал на бок и глянул в последний раз на нее, но через некоторое время уже безжизненными глазами. — Ну? Ты тоже жизнь не любишь? —садится на корточки к первому, приставляя к его подбородку ствол, — Тебе десять секунд. Раз…два… — Он на одной из баз Уробороса! Донсок сегодня отчитывается перед директором!.. — А как докажешь ты это? —надула губы, — Я не люблю ложь, а вдруг ты обманываешь? — Честно! Я не вру! — Значит, проводишь, —поднялась та на ноги и подала в руки Су оружие, — Сколько здесь людей в здании? — Сегодня наша смена… Если Мин не вызвал подкрепление… — Как это выяснить? —интересуется Пак. — Мина вы убили… — Ну, с кем не бывает. — Вы в него НОЖ кинули! — Избавили от будущих мигреней, запоров и прочих болезней. — Ты-не медик, —отметил Пак. — А, да. Ну ладно… Поднимайся, —пнула Хео того под зад, — Булками шевелим. Левой. Правой.       Они вышли из здания, и тут мужчина остановился, пока его не толкнула вперёд Данби, со словами о том, чтобы шевелился и садился в машину. Тот с ошарашенными глазами глядит на тачку, и его садят на заднее сиденье вместе с Данби. У нее в руках все это был ствол, который мог в любой момент выстрелить прямо в висок врагу. — Указывай дорогу, —говорит Су. — Я точно не зна-… —и тут его ударили рукояткой огнестрельного оружия с немалой силой, — АЙЩ! ТУДА! ПРЯМО, А ПОТОМ НАЛЕВО, НА УЛИЦУ. — Мне что, нужно каждый раз тебя хреначить, чтобы твой мозг начал работать? —спокойно проговорила Данби, не поправляя свою плотную маску, — Повторяю ещё раз: я не церемонюсь, и заберу то, что принадлежит мне. Говори, черта с два, куда и как попасть туда? — Через ID-карту, —шепотом проговорил, — Ай! Правда! Туда так не пройдёшь, нужен доступ. — Его имеют только сотрудники Уроборос? —спрашивает Пак. — Нет, поставщик и верхушка наших людей, в особенности, Пак Мунхо, —пролепетал, — И взломать не выйдет, сработает режим блокировки и тревога забьёт. Они вооружены до зубов. Мы приехали, с-сэр…       Машина медленно остановилась и водитель выключил фары. Чхан почесал затылок, достал из пазухи таблетницу и, насыпав себе пару таблеток, закинул рот и тут же проглотил. Потягиваясь, спрашивает он о том, что же им дальше делать. Хео задумывается и говорит: — Чхан, на заднее иди. — Зачем? — Дядь, значит, нужна ID-карта, да? —Хео выходит аккуратно из автомобиля и смотрит на недовольно выражение лица Чхана, пока Су недоуменно глядел на нее, а потом, осознав, подскочил чуть и высказался: — Это опасно. — Мне нужен Чон Ву, а для этого карта. Чтобы ты для этого сделал, а, Пак Су? —не дожидаясь ответа, которого и так знает, та закрывает дверь и уходит в сторону здания.       Оно выглядело как, ничем не отличающееся от других домов, здание. Аккуратно построенно, все однотонное и нет ни единой яркой детали. Видимо, не хотели привлекать внимание и чтобы было меньше любопытных глаз. Здание окружено забором из профлиста темного оттенка, а во дворе слышится глухой гул, или же разговор кого-то. Девушка спряталась за огромным грузовым ящиком и притаилась. Ворота открылись и из него выехал черный джип, из которого вышел мужчина в похожем противочумном костюме. Он что-то сказал на своем и зашёл снова в двор. Мужчина подошёл к охраннику и передал ему бумаги небольшие, попрощался и ушёл обратно в машину. Закрыл за собой дверь, завел транспорт и медленно двинулся с места. Стоило только ему уехать, покинуть зону видимости базы, как ему кто-то позвонил. Рука потянулась к девайсу, и тут же ответил: — Слушаю? «Препарат у тебя, новенький?» —спрашивает человек. — Да, сэр. Доставлю вам на точку и отпишусь. «Чудесно. До связи» — Фух…ну и тип, —простонал мужчина в костюме и в зеркале увидел темный силуэт и холодное лезвие ножа об этом дало ему понять — нельзя шевелиться и когда ему сказали «тормози», сделал. — Говори точку, —сказала она. — К-какую? —лезвие с силой уперлось ему в шею, — П-погодите! Вы совершаете ошибку. — А продавать лекарство как наркотический препарат — не ошибка? —риторически интересуется, — Адрес. Живо. Он дрожаще проговаривает и у него отбирают телефон. — Пароль. — 120467. — Умничка, —отстраненно говорит, — Значит так. Сейчас ты едешь и доставляешь этот товар и едешь обратно на базу. — Н-не… — Я плохо объяснила? —усмехается, — Поставляешь этот чемодан и уезжаешь. Сделаешь хоть один неверный шаг — и мне придётся тебя убить. Как думаешь? Предпочитаешь в лоб, или по частям тела? Говорят, что пулю начинаешь ощущать не сразу, но когда осознание приходит, начинает происходить ужасная боль. — Я…знаю. Хорошо. Я сделаю. — Вот и проверим: хорошо запомнил урок или же все-таки нет. Жми на педаль, мой верный костюмчатый друг.       Она готова была идти до последнего. И пусть это все неправильно, незаконно. К черту, когда дело касается других — себя Данби не жалеет. Непонятно, к чему это приведёт, но явно не к добру. У нее в голове не усиживается разговор тогда с Ли Джинхо. Он был спокоен и одна его фраза до сих пор в печенке сидит: «Ты такая же, как я. Пустая. Ненормальная. Гениальная. Ты можешь говорить, делать, что угодно, но свою животную сторону не спрячешь. Я вижу ее и она однажды сорвется. Ха-а…знаешь, Малышка Дан, ты ужаснее даже меня, знала? Ты звереешь, и каждый раз твой поводок с силой натирает шею, но он изнашивается. Понимаешь? Ты можешь считать меня врагом народа, злодеем ярым этой истории, но я тебе нужен. Ибо… Тебе не к чему потом будет стремится. Ты уже давно не из-за отца мечешься. Ты одержима мной и поимкой «злодеев», а это тебя не доведёт до хорошего финала» «Я-не ты» —тогда ответила девушка. «Ты не герой этой истории, и никогда ею не была. Малышка Данби, мне больше нравится, когда ты не чувствуешь границ, и лишь тогда мне это напоминает первую мою встречу с Пак Сон Джуном. Вы разные, но безумно схожи в жестокости» «Я не стану такой, как ты» «Ты уже ею становишься» «Гребанный Ли Джинхо» —усмехнулась горько девушка, когда костюмчатый вышел из машины, —«Кое в чем ты был прав»       За ним последовала она, и, притаившись, проследила за тем, что положил тот под определенный ящик и умчался обратно к ней, сказал, что ему необходимо написать отчет о поставке. Он при ней написал Донсоку о том, где и конкретно как находится чемодан. Ему через пару минут ответили «хорошая работа». — В машину, —ее тон был тем же спокойным, что и ранее. Они всю дорогу ехали в тишине, пока ьа не начала его допрашивать по поводу того, кто же является поставщиком, тот, кто у них покупает. Но новичок так и не ответил. Та прикрыла глаза и печально проговорила о том, что это крайне печально. Как только они подъезжали к базе вновь, сказала: — Едь вперёд, сколько там человек на улице? — Т-трое… — Камеры? — По угла…—не успел ничего произнести, как та замахнуласт локтем на него и прижала с силой того парня к стеклу, тем самым вырубив. Проверив все его карманы, она нашла удостоверение и какую-то плотную, пластиковую карту с его инициалами. Не сдерживалась, надеется, что не убила его. Однако привязать его же стоило. Но для этого костюм бы не помешал. Тяжело было сидя снимать его, однако, попыхтев и несколько раз неумело ударяясь об низкий потолок, все же смогла. Отрезав ремень безопасности, она обмотала им руки человека и привязала к спинке сиденья, а в рот затолкала тряпку. Все это очень странно, не нравится обстановка, что-то явно идет не по плану. Но отступать сейчас нельзя, и так слишком долго ведет наблюдение. Хео выскочила из машины, осмотрелась и набрала номер Су. Тот немедленно ответил: — Куда ты, черта с два, пропала?! — Подъезжайте к G-зоне, —отвечает, — Возможно, у меня есть, что нужно. «Эй! Ты что творишь?! Какого черта?!» —кричал на фоне Чхан. — Что у вас там? —спрашивает Дан.       Она понятие не имела, что сейчас там происходит: Чхан пытается скинуть пленного с себя, но он хватает его одной рукой за шею, а второй наводит на него оружие, которым Лим защищался. Он барахтается в стороны, затрудняя все действия и движения. Прилагал враг огромные усилия, чтобы навести пистолет на, немедля жмёт спуск и…выстрела не происходит. Пак помотал головой и сказал: — Кажется, патроны кончились.       Как только пленный хотел сбежать через открытое окно, он оттуда выпал и с перевязанными руками уже было хотел помчаться к базе, но его встретил человек в темной куртке, под низом которой была светловатая худи. Лица было не видно: темные очки и маска мешали распознать того человека, который выстрелил в беглеца. Тут он почувствовал, что пронзает что-то, хватается за левый бок. Поднимает голову свою, не успевает сказать «не надо», как раздаётся выстрел. — Кто это? —придя в себя, спрашивает Чхан. — Не знаю, но он нам упростил задачу. — Он смотрит на нас, —отметил Лим. — А то я не вижу, спасибо, что сообщил, —саркастично ответил Пак.       Человек присел на корточки и стал что-то искать в карманах того парня, совсем спокойно. И лишь тогда Су вышел, предварительно перезарядив пистолет, и сказал: — Кто вы? — Я бы на вашем месте не высвечивался здесь, —проговорил басом мужчина, — Покиньте это место, они вам не по зу-… — Кто «они»? —спросил Лим, — Почему вы нам помогли? — Я вам не помогал. Я здесь за тем, что принадлежит мне, —сказал тот, а затем косо глянул на базу, — Через минуту сюда прибудут те трое охранников и, возможно, подключат подкрепление. — Что? Мы не будем стоять на месте. Нужно сражаться, —Чхан ждёт поддержки от Су, но тот сжимает нижнюю губу, — Пак Су? Почему молчишь? — Эй, вы чего не слышите? Я вас зову, зову, —выбежала из-за машины и остановилась перед ребятами Данби, задыхаясь от нежданной пробежки, — Что у вас тут… Какого черта?       Хео успевает поднять глаза на человека, как тут же встаёт в боевую позицию, смотрит на него своими желтыми, почти кошачьими, глазами и говорит с угрозой: — А это кто? — Не я ваш враг, —он наклонил голову и, сквозь очки затемненные, будто рассматривал ее, будто его привлекли глаза девушки. — Вижу, —смотрит на его пистолет и кровавые штаны и тут же слышит, как ворота открываются, а там выбегают три охранника. Чхан не успевает объяснить ей, как Су хватает их обоих за шкирку и толкает в машину со словами: «Садитесь. Быстрее!». Хео уворачивается и пытается успеть разглядеть того мужчину, но вместо этого стала свидетельницей кровавой мазни: человек уворачивался от любой атаки, он будто читал каждое движение этих переростков. Для него они как дети, как закуска, которая лишь имеет имитацию вкуса и аппетита. Ей отчего-то кажется, что она не в последний раз видит его. Однако слышит голос: — Уезжайте. — Мы должны же спасти Ву! —напоминает Чхан. — У меня есть ID-карта и костюм того парня. Мы должны ему помочь, —говорит Дан. — Нет, мы уходим, мы не знаем, что по ту сторону базы, —проговорил Су. — Я не собираюсь отступать, —вылетает из салона, — Мы уже, как минимум, преодолетли половину пути, вам не жаль свои труды? А мне-жаль, потому я доведу это дело. С вами или без вас — ваше право.       Она идёт ускоренным шагом в сторону врагов, но замечает, как тот захватывает кисть противника двумя руками, уперев большие пальцы в тыльную сторону ладони. Выкручивая руку вниз наружу, неизвестный ловко свалил охранника на спину. Чхану больно смотреть на девушку. Больно видеть, что он допустил такое. Мужчина даже не устал за это время, он казался крайне воодушевленным и бодрым. Это заставило немного остепениться Хео и нахмуриться. — Ловко, —помечает она, прищурившись. — Почему ты не в машине? —мужчина резко разворачивается и раздраженно простонал. — Вам нужно в нутрь? —говорит она и встала с ним наравне, встречая толпу таких же подобных людей, — Я вам помогу, если вы поможете нам. — Не удивлён, —усмехнулся, — Только вот мне зачем вам помогать? Не пойми, девочка, у нас разные мотивы. — Разве? —и отталкивает его вместе с собой в сторону от пролетающей атаки большого кулака, очки спадают у неизвестного мужчины и он тут же ругается, причём выразительно. Данби непонимающе глядит на него, но не успевает рассмотреть глаза, как сама отлетает в сторону, падает на бок и тут же поднимается, игнорируя содранную кожу. Хео видит, как тот подходит к ней, берет в руки нож, на котором видна засохшая кровь и тут же слышит в голове: «СЪЕБЫВАЕМ!». Она еле-еле успевает по асфальту крутануться и прокричать, ибо лезвие все же плечо задело. Да, несильно, но болюче. Дан подскакивает и видит перед собой опять этого мужчину, который заломал руки ему, тем самым выронив нож. Глянул на нее и та, подумав, что это знак, оббежала и с разворота всадила ему подошву ботинка прямиком по лицу. — Говоришь, сотрудничать хочешь? —спрашивает он, — А если я тебя предам? — Ответ очевиден, найду и прикончу, —посмотрела на него, — Я должна туда попасть, у меня там друг в плену. Я хочу его спасти. — Следи за боем, —командирует он, — Имя? — Данби. — Данби? —остепенился мужчина, что даже не заметил, как трое схватили девушку. Та пыталась сопротивляться, но застала у одного из них тонкую иглу, которая тут же проникла ей под кожу. Паника охватила разум, а эффект какой-то жижы стал реагировать быстро. Перед глазами все мерещилось, и плыло. Она попыталась что-то издать, позвать того человека на помощь, но застала, как с него срывают очки и показывается пара глаз цвета темной груши. Девичье сердце рухнуло вниз от страха, мысли заметались в голове как тараканы, но все равно не понимала, что происходит. Надо было позвать на помощь, но кричать не выходило. Кто-то, закинув ее на плечо, понес в неизвестном направлении. Через несколько минут ее кинули на пол, и Дан больно ударилась коленями. Затем дернули, чтобы села, и только после этого она пришла в себя.       Бледный свет одной единственной лампы не давал ничего толком рассмотреть, и девчонка увидела лишь два удаляющихся черных силуэта. Они вышли и закрыли за собой дверь. Она прислушалась и, поняв, что тихо, попыталась развязать руки, однако голос из темноты заставил вздрогнуть. — Давно не виделись, Хео Данби. — Ага, —зевнула, — Есть что пожрать?       Неожиданно. Ей показалось, что он зататл дыхание. — Ну? Долго шароёбиться будешь в темноте, или как человек, все же выйдешь? Я не кусаюсь, связана же, —дёрнулась и ругнулась про себя.       Человек с размаха влепил пощечину так, что ее голова откинулась назад. Дани почувствовала соленый привкус во рту и поняла, что он разбил губу. И тут включилась вторая лампа, и на сей раз она увидела рядом с собой знакомое тело, привязанное к трубе. Голова опущена, а темные кудри прилипли ко лбу, к щекам. — Ву?.. —прошептала Хео и всматривается в своего друга, — Ву, эй! Нехрен дрыхнуть… Ву? Хэ-эй, ну ты чего? Ты теперь не один, ха-ха… Привет?       Паника накатывает с такой силой, что легкие обжигает огнем, а горло сдавливает комом. Сердце бешено колотится, отдаваясь ударами в висках и на кончиков пальцев. Но друг не отвечает ей, и Данби всматривается в лужу возле него. Пахнет железом, а когда силуэт подходит медленно к капитану, хватает его за загривок и показывает ей…дыру в лбу полицейского… — Ву?..—неразборчиво бормочет, в бреду оправдываясь перед самой собой, медленно сомкнув тяжелые веки, —… Капитан…       Тишина окутывает место ровно секунду. — ВУ-У! —разрывая горло кричит Дани, подорвавшись с места и, плюхнувшись перед парнем, аккуратно положила свои избитые колени холодную голову своего товарища, разбитую и окровавленную голову. С янтарных глаз стекают горячие слезы, падая и попадая на бледное лицо капитана, — Чон! Блять, БЛЯТЬ, БЛЯТЬ. ЧОН. ЧОН ВУ. НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! ДРУЖИЩЕ, ЭЙ-Й…ну ты чего? Придурок, хватит валяться, не подыхай ну! Ву… Блять… Блять. Ну, Ву!.. Прости, прости меня! Я же не хотела тебя обидеть, ты не трус, я с горяча. Ву, прости меня пожалуйста, я не хотела тебя видеть таким. Ну… Я виновата перед тобой, я признаю. Это моя вина. Ты доволен? Почему?.. — Долго ныть будешь? —из тени выходит не менее знакомый человек, которого всей душой не хотела видеть, — Впервые вижу, чтобы такое отродье нечистое кипятилась из-за какого-то копа. —…Отродье? —звякнула тяжёлыми наручниками и расммеялась, — Да-а, представь себе, я тоже живая. Твоих рук дело? — Он слишком возомнил себя героем, как ты. Вот, что бывает с такими, как вы, —вздохнул, — Даже, если и моих, ты в ближайшее время встать не сможешь, действие препарата ещё действует.       Где-то вдали гремит взрыв, а грохот от него заставляет их содрогнуться. Перед глазами все бличет, плывет. Вокруг сейчас стоит полный хаос: разрушенные дома, мертвые люди, горящие улицы, море крови и смердящий запах пороха, взрывов и гнили — Корея погрязла в ад. — Вы-не герои, вы лишь очередной мусор для Уробороса, Данби, —говорит человек. — Нужно было тебя убить там же, в подвале, Джун Хён, —дрожа в голосе, Хео сжимает холодную кисть Ву, прижимая ее к своей щеке, — Он не заслужил такой смерти, он слишком молодой. Он же человек…у него была работа, жизнь, знакомые, был смысл дальше жить. Он шёл, несмотря ни на что, дальше. У него умер отец, брат, сестра… У него ведь никого не было, кроме себя.       Боль обожгла не только щеку, но и сердце, поэтому слезы потекли ручьями, но держалась из последних сил, чтобы не разреветься. Но не может. — Мама, я устала…—накрыла своими руками лицо и закричала во все глотку, до охрипа. Животный крик смешался с вскипящей кровью, злостью. Горячие слезы стекали водопадом, а нос заложило как назло, отчего дышать становилось труднее. Сука. Сука. Сука. Голова трещала, а в барабанных перепонках все било, отчего хотелось биться об стену до пробития черепа.

мнᴇ вонзᴀли нож в спинʏ, мᴀ, но я нᴇ ʏпᴀл! моя дʏшᴀ познᴀлᴀ ҕоли — звʏкᴀ нᴇ издᴀл я нᴀ своᴇм пʏти нᴇ мᴀло повидᴀл вᴇᴘни мᴇня в дᴇтство, мᴀмᴀ, я ʏстᴀл! кто клялся мнᴇ в люҕви — пᴘᴇдᴀвᴀли, кᴀк могли оҕнимᴀя кᴘᴇпчᴇ всᴇх — ҕᴘосᴀли нᴀ ʏгли и в ком я дʏшʏ нᴇ чᴀял — дʏшʏ мнᴇ пᴘожгли счᴀстливыᴇ дни дᴇтствᴀ — остᴀлись позᴀди мнᴇ вᴇᴘнʏться ҕы, мᴀ, нᴀзᴀд нᴇ видᴇть этот мᴀскᴀᴘᴀд лицᴇмᴇᴘы, что кᴘичᴀт мнᴇ: «ҕᴘᴀт!» в их голосᴀх звʏчит плᴀгиᴀт в этом миᴘᴇ, дᴀ, нᴇ пᴘопᴀл пᴀдᴀл, но встᴀвᴀл! и кᴀк ҕы нᴇ ҕыло мнᴇ сложно, мᴀ дʏшʏ нᴇ пᴘодᴀл!

—…Ха…мᴀмᴀ, помнишь, кᴀк в дᴇтствᴇ ты дʏлᴀ нᴀ колᴇнки?! пᴘошʏ, подʏй нᴀ сᴇᴘдцᴇ…мнᴇ ҕольно тʏт мᴀлᴇнько…мᴀмᴀ, я ʏстᴀлᴀ… —пропела строчки Данби и снова закричала, но на сей раз как можно сильнее, громче, звонче. До оглушения. Чтоб у всех них уши заложило и из них кровь потекла.

гᴘомкий смᴇх ᴘодни ʏтих, кᴀк нᴇ стᴀло вдᴘʏг тᴇплᴀ чтоҕ согᴘᴇть вокᴘʏг дᴘʏгих, я сжигᴀл сᴇҕя дотлᴀ когдᴀ с глᴀз моих слᴇтᴇлᴀ тᴀ ҕᴀгᴘовᴀя пᴇлᴇнᴀ дᴀжᴇ тᴇнь моя окᴀяннᴀя покинʏлᴀ мᴇня тот свᴇт, что ҕыл когдᴀ-то, мᴀ, нᴇзᴀмᴇтно вдᴘʏг погᴀс нᴇҕо, нᴇҕо, нᴇҕо, нᴇҕо потᴇᴘяло свой окᴘᴀс мнᴇ ҕы, мнᴇ ҕы, мнᴇ ҕы нᴀ пол чᴀсикᴀ, нᴀ чᴀс вᴇᴘнʏтся ҕы нᴀзᴀд, вᴇᴘнʏтся ҕы сᴇйчᴀс

(p.s. Я принуждаю вас ее послушать, эта песня стала для меня чем-то душевным. И я решил, что должен был для своего персонажа сделать эту душевно-музыкальную ауру. «ADAM-мама, я устал»)       Хён присел перед ней на корточки и, подняв лицо за подбородок, вопросительно поднял бровь. — Теперь понимаешь, каково это? Ты разрушаешь чужие жизни, —усмехнулся и сжал пальцы на ее коже, впиваясь, — И мою разрушила. Ты знаешь, как я любил твою маму? Я мечтал о такой, как Лан. Я хотел ее… — Ты сам ее разрушил, —всхлипывая, подняла гордо голову и плюнула ему прямо в лицо, — Конченный психопат-извращенец. С трупами не то веселиться, да? Скоро ты вместе с ними ляжешь, Хён. Помяни мое слово.       Мужчина встал и рывком поднял ее с колен, а затем толкнул в сторону кушетки. — Что ты хочешь сделать? —вытерла тыльной стороной ладони кровь из носа. — Сделать из тебя приманку. Ты такая жалкая. Я разрушу твою жизнь, и следующий — Сон Тэхун. — Кишка тонка, —загоготала та во весь охрипший голосок, — Ха-ха, ну блять, давай. Ну! Пиздуй, давай. Разрушай. Дава-ай…       Дани попыталась проглотить сердце, которое уже билось где-то в районе горла и восстановить учащенное дыхание. Она уселась нагло на кушетке в позе лотоса, покорно рассмеялась. Смеялась над ним. На всей этой ситуацией. — О, Господи, вы поглядите. Великий и ужасный Джун Хён стал подстилкой Уробороса, Ли Джинхо и всех-всех моих вра-агов. Ну какая же трагедия! И что же мне делать? Я ведь жалкое отродье, яведь дочка жалкой мамки-патологоанатома и папаши-недоякудзы или же шпиона я хер знает.       И тут же состроила каменеую мину. Выглядело это так, будто все, что было до этого — спектакль, роль, которую она должна была исполнить здесь и сейчас. Покачиваясь из стороны в сторону, та молча глядел на него, а затем снова захохотала отчего. — Не ты меня запер с вами, это вас заперли со мной, —девушка поднялась на ноги. — Что? Какого черта ты встала? —подскочил Джун, схватившись за скальпель, — Ты не должна была, эффект должен был ещё действовать. — Ты ещё не понял? —и повернулась к телу Чона Ву, — Это вас со мной заперли. Думаешь, нужен ты Уроборосу? — Заткнись! —взмахнул лезвием, но та улизнула в сторону, — Это все началось из-за тебя и твоего блядского папаши. Если бы не он, я бы добился Лан и она была моей. Но он вечно мозолил здесь глаза и вечно куда-то пропадал. Из-за вас двоих эта херня началась в Корее. Твой батя работал на Уроборос, но по итогу их предал. Вы крысы. И вам свойственно бежать, лишь бы свою шкуру спасти. — Так ты все из-за женщины это начал? И устроился ты патологоанатом, чтобы сблизиться. Элегантно, но психически ненормально. Ты одержим. О-о, во имя отца-а и сы-ына и святого Ду-уха-а…—загнулась пополам и заржала вновь, — Ну ты и лох конечно, по всем фронтам.       Она выпрямилась и облегчённо выдохнула. — О, кажется я слышу… —замерла, — Ха-а, фляга свистит, вот дела. А Ли Джинхо был прав насчёт меня, надо же, медальку б ему выдать. — Что ты несешь?! —сказал он, нажав на красную кнопку и где-то с конца коридора уже послышался тяжёлый топот, — Хватит с тебя пустой болтовни, ты умрёшь сегодня. — Как шаблонно, все плохие люди такое говорят? А, или только те, что поумнее? Таких я ещё не встречала, —присела на корточки, — Что? Подмогу вызвал? А сам меня не потянешь? Вот, кто здесь действительно трус и крыса.       Она годами держала себя на коротком поводке, рискуя отказаться от того, что делало ее настоящим человеком. Вместо сердца могильный мрамор, вместо улыбки — звериный оскал. Внутри гниющие раны, набитые стеклянной крошкой и кровью. Вместо органов — их остатки, вместо глаз, два сияющих огня. Ей казалось, что она собирает свою проклятую душу по деталям, раздобытым на свалках — с перепрыгиванием через заборы и наперегонки с ротвейлерами.

***

— Ей нужна помощь! Ну же, Су! —тянет за собой Чхан полицейского, — Неужели ты не хочешь ее спасти и капитана? — Капитана? Вы что, спасаете полицейского? —удивлённо посмотрел на них мужчина, — Вы тупые? Вы что, совсем тупые? Он уже труп. — Чего? —переспросил Пак, — Да как ты смеешь-… — Если Уроборос его скрутил, то значит он многое знает. Не надейся на то, что твой капитан жив, возьми это себе на заметку, —мужчина перешагнул тело охранника и прокашлялся, — Чем раньше примешь это, тем легче принять утрату будет. — Да вам-то откуда знать?! Он может быть ещё жив… — Именно поэтому мы должны спасти его и Данби, —сказал Лим, — Будем верить в лучшее. — Нужно пройти внутрь, —говорит неизвестный и смотрит на устройство, — Агрх, забыл совсем, что здесь система входа по картам. — По таким, дядь? —зеленоглазый из кармана вытаскивает карту, — Данби ее отжала у парня в машине, что товар поставлял Донсоку, скорее всего. — Стоп. Донсок? Он разве не за решёткой? —Чхан широко глаза свои распахнул, — Откуда вам известна такая личность? — А вам откуда? —Чхан тут же задал. — Ответишь ты-отвечу я. Всё просто. — Это долгая история, правда. Ее надо с Данби разбирать, она лучше это умеет. Но если кратко, то мы типо мстители, что хотим разоблачить и убить Ли Джинхо и все планы его разрушить с торговлей товара Уробороса. —…Повтори? —мужчина поперхнулся, — Ли Джинхо поставляет? Это исключено. — Да какой вы уверенный, —Су злобно глянул, — Может, вам пора что-то сказать, нет? — Позже. Нужно идти внутрь, —человеку прикалывает карту и устройство загорелось зеленым огоньком и дверце сама по себе открылась, — Вы же хотите спасти подругу вашу? Хорошее у нее имя. Данби обозначает сладкий дождь; дождь, который падает когда обязательно нужно. А фамилия есть у нее? — А с чего такой интерес? —Пак рыкнул, — Даже не думайте, я с вас и глаз не спущу. Вы что-то скрываете. — Куда я попал?.. —схватился за голову Лим, — Давайте работать вместе, а? Какая разница, кто и как? У нас люди в беде, а вы собачитесь. — Юноша дело говорит. И так, —мужчина прижался к стене и заметил с краю схему здания, куда и как идти, к чему все это ведёт, — Они могли затолкать вашу подругу на уровень, видите? Здесь всего их семь. Чем ниже, тем опаснее. Здесь изготавливают препараты, а потом их фасуют в другой точке. — Мы уже там были. Смею предположить они ее держат в заложниках, в качестве, ловушки, —подметил офицер, — Нам ничего неизвестно о том, с какой целью конкретной схватил Уроборос Капитана и что он такое знал. А если здесь усыпляющий яд? И почему здесь нет камер? — Может, потому что прежде никто не добирался до Уроборос? —спросил мужчина, — Это обширная компания, но действительно нелогично было не поставить здесь камеры. Возможно, эта точка имеет меньше ценностей и она как резерв идет. — Откуда такое предположение? — Потому что я бы так же поступил. Работает принцип запас, на который не шипко рассчитываешь. И если здесь что-то сработает, то взлетят все: свои, враги, при вторжении. Убьют всех, чтобы не оставить свидетелей. — О, отлично, я давно этого хотел, —сарказмом ответил Чхан, — Нам ещё умереть не хватало. — Слишком тихо, для такого места. Нужно отключить все камеры наблюдения в кабинете охраны, —и мужчина, точно будто зная куда, направился туда.       Су это не нравилось, тёмный и подозрительный тип. Может быть, этот человек знает больше. Что бы сделал Ву? Пак было страшно, в такие ситуации он не попадал. Как только они добрались до кабинета, то у входа застали кровавую лужу, и изманазанное дно двери ляпами от рук. Мужчина обошел аккуратно и открыл кабинет, как тут сказал: — Похоже, кто-то до нас постарался. — Ох, ё!.. —Чхан прижал пальцами нос, выглянул из-за угла и ахнул, — Ну и…пиздец, кто-то видимо, тоже решил, что нужно смыть за собой улики. Тут есть кто-то помимо нас? — Не думаю, если только работники, если они ещё живы. Думаю, что-то случилось, —сказал неизвестный и ощутил на затылке пистолет. — Кто ты такой? —спрашивает Су, — Т-ты, черта с два, точно что-то знаешь. Говори. Иначе я сдам тебя в полицию. — Чтобы сдать меня, тебе придется попытаться убедить правительство в том, что я-виновник, —медленно развернулся мужчина и приспустил свои очки, чтобы тот заглянул в них, — Мальчик, это место не для законов. Полиция подкормлена организацией этой и ты думаешь, что я хочу вас убить или предать? Если бы хотел, то уьил вас двоих на улице, или того, ещё раньше. Как только вы сюда добирались. Повторяюсь, я не ваш враг, пока вы не перейдёте мои границы. — Ваши глаза, они… —удивился зеленоглазый. — Имя. — Что тебе даст мое имя? Я не обязан представляться, — мужчина начинал раздражаться от допроса Пак. — Су, хорош, неважно, кто он. Нам Данби и Ву спасти нужно, —прикрыл рукой парня Лим, — Тогда…зачем вы проникли сюда и согласились помочь? Не думаю, что по доброте душевной, верно? — Скажем…ваша подруга мне кое-кого напоминает. Хочу убедиться в том, что я не ошибся и забрать данные, которые заклбчены нелегально с контрабандистами или тем же Ли Джинхо. Он опасен. — Откуда вы знаете о нем? —поинтересовался Лим. — Это допрос? Нет. Ну и зачем много таких вопросов? —фыркнул, — Скажем так, в прошлом, много насолил, вот и хочу свести счёты. Хм, странно. Все камеры отключены, кроме одной.       Чхан со своим любопытством юркнул первый и уселся за компьютер. На экране была лишь активна одна запись, с какого-то тёмного кабинета, где много хирургических инструментов и, кажется, там была сплошная гробовая тишина. Свет мигал устрашающе, однако это мужчину не смутило и он всматривался в стену, на которой были, кажется, какие-то разводы. Человек надел на руки перчатки и взял в руки мышь, чтобы приблизить запись. — Блять, это что за хоррор-квест?.. —отметил Чхан, когда все они заметили, что на стене кровью большими буквами написано «это ВАС заперли со МНОЙ». А затем демонстрируется мраморное лицо Данби, которое не отражает ничего: ни боли, ни осознания, ни раскаяния. Хочется ударить ее. Сжать пальцы в кулак и вмазать как можно сильнее челюсть. Чтобы пришла в себя, перестала играть в такие жуткие истории. Мужчина потер переносицу и уперся руками. — Вот почему камеры отключены на всех уровнях, —говорит.       Хео глядит равнодушно, и нет ни капли раскаяния в этом взгляде. Скорее всего, думает о чем-то, доступном ей одной. И не подчиняется до последнего. — Так, как все-таки ее фамилия? —уточняет тот, усмехаясь. — Хео, а что? —подмечает Пак. — Хах, Хео, значит… —засмеялся низковато и слегка закашлял, — Тогда вам стоит поспешить ее остановить, потому что еще немного и она может пойти на вас. Да и, кажется, времени и вас и у меня не так много. Все-таки сработал режим самоуничтожения и он сработает через 30 минут.       Лим глянул на нумерацию. Ага, шестой уровень. Как же Дан успела за такой короткий срок несколько уровней оббежать? Может, лифт? В таких местах тосно же есть. Он ругается «только, блять, выживи, умоляю». Парень подорвался с места и выбежал в коридор, сказав о том, что она, скорее всего, побежала на самый последний уровень. Мужчина удивился и спросил, почему именно на последний, а не выше. А тот ответил: — Потому что если она без Ву, то… то у нее был второй вариант сюда забраться. И, мне кажется, что ваши цели схожи. — Ву…—Пак застыл в ужасе, — Мертв? — Я предупреждал тебя, юноша, —напомнил тот. — Су, мы не можем потерять ещё и Данби, нужно выбираться с ней отсюда. Срочняк! Ну!.. — Да…хорошо.

***

      В противовес ее мокрым волосам, что от вентиляции липнут ожесточенно к лицу. У нее пальцы — ржавое месиво, что зажимают телесную скважину; она плюётся, чтоб замолчал он, сглатывает боль, но смеётся хрипло, кашляет. Девушка хватает за гриву одного из людей в халатов и прижимает к устройству, что считывает лицо. Система говорит «доступ разрешён» и пропускает их. У нее пищание в голове равен по силе взрывам десяткам бомб. А она по-идиотски сильно тащила на плече тело друга, по-детски не могла оторвать глаз от вздымающейся яремной вены. Человек в халате дышал прерывисто, периодически сплевывая сгусток крови, пока не встречал новый удар подошвой. — Открой доступ седьмого уровня, —говорит хрипловатым голосом.       У того пульсацией расходится кровавый кашель, он более не в состоянии что-либо сказать. Данби кладёт друга на кушетку и видит на системах красный текст и таймер. Отсчёт пошёл. Ну и дела. — Извини, друг мой, —утыкаясь носом в кудрявые волосы, говорила Данби и осмотрел все его карманы, нашла телефон разбитый, но вроде ещё рабочий. Какую-то бумажку, наручные часы и накопительную флешку. Ей жаль. Ей очень, очень жаль. Она бы плакала громче, если бы не ситуация, продолжала б крепко сжимать его тело в руках. Данби улыбается. Улыбается из последних сил, гладя его по щеке. Потом крепко обнимает, пытается крепче прижать, чтобы почувствовать тепло, которого уже нет. Плачет от наступающего одиночества. От осознание того, кого теряет. Хео задерживает дыхание и встаёт на ноги, укрывает парня простыней и молится у себя в голове. Это нормально — плакать, это нормально — сломаться. Мы все люди, и мы действительно страдаем на разных этапах нашей жизни. Ее чувства остаются неозвученной горечью на языке, потому что кажется, что если разомкнет губы, не сможет остановить этот крик.       Ей тяжело ощущать, как остатки ещё когда-то цельной личности трещат по разломам и в конечном итоге упасть на пол. И хрипами громкими разрезать тишину, криками немыми разрывать себя на части.

«Иди дальше, так будет лучше» «Его смерть не должна быть напрасной. Вставай и закончи начатое»

      Это говорил не бог, кое-кто хуже. И уж лучше бы на ее мольбу он отозвался, а не ОНА. В ней не было ничего святого, только приструнила у ног своих демонов голодных. Держит за поводки и ждет того часа расплаты. Она не Дьявол. Никак нет. Это всего лишь убитая жизнью, темная сторона Хео Данби, которую всю жизнь подавляла. Ей нужно было «кормить своих демонов по расписанию»… «Закончи начатое» —требовательно.       А силы истощены, и больше не пытается. Она берет в руки керамическую вазу и ужаряет ею об голову того самого в халате. Его лицо падает на рабочий стол, и та брезгливо отодвигает ее в сторону. Хео старалась быть сильной, выдерживая все сложности. Пыталась не упасть, когда очень хотелось. Но когда всё же не выдерживала и рушилась, то спустя пару минут поднималась. Но сейчас просто не хотела вставать. Не может просто. Она голову назад запрокидывает, трет своими кровавыми ладонями щеки и проговаривает: — Если бы ты был здесь, все было иначе, пап…       Это чертовски сложно. До боли в сердце, до дрожи в пальцах. Хочет кричать, но так ограничена. Увы, силы на исходе, и искать пункт зарядки больше незачем. — Что мне делать, па?.. —зарывается руками в свои волосы и ударяется несильно об стол. — Первым делом-скачай все данные на флеш-карту, которая у тебя в руках, —послышался позади голос. Та дернулась, схватила ножницы со стола и, разворачиваясь, острием останавливается в пару сантиметрах от очков недавне знакомого мужчины. Точнее, незнакомого. Она даже имя не знает. Он с места не тронулся, так и нависал над ней и смотрел… да никак, — Осталось ещё 23 минуты, хочешь ещё посидеть? Где твой дружок? — Вон, на кушетке, под простыней, —и отворачивается, леденяще встречая компьютер, — Еще будете задавать тупые вопросы? — Да, например, как ты успела добежать с шестого уровня на первый и кабинет наблюдения перебить и камеры отключить? — Я этого не делала. Это Джун Хён сделал, сбежал. Возможно, —пожала плечами, — Он убил моего друга. — И кто этот Джун Хён? —пододвигает, — Рассказывай, я перекину данные. Ты не в состоянии сейчас.       Она уперлась пятой точкой о край стола и какое-то время молчала. И, наверное, спустя пару минут все же решила рассказать краткую историю об жтом человеке. Ей показалось, что мужчина заскрипел зубами, а егт рука на мышке слегка напряглась. Но не стала брать это в счёт, система перекачивания действительно там нервотрепательная. — Значит, ты по сути спасла маму от этого конченного еблана? —подытожил, — Раз он сбежал, не может ли он сейчас выйти на нее?.. — Не знаю, но мама сменила номер и он не знает, где я сняла матери квартиру. На сей раз я не упущу возможности и его в могилу зарою. Лично. — Знаешь, почему я помогаю тебе? —откинулся назад, — Пока твои ребята направляются сюда, я могу тебе сказать одно: не иди по пути, в котором приходится кого-то спасать. С каждым спасением ты убиваешь себя, погляди, какая ты сейчас и какая была. — О, нравоучения пошли? Скукота, —закатила глаза, — Вам ведь тоже нужны эти данные. Вы заберёте их у меня и мы больше не увидимся. Думаете, я настолько глупа?       Тот молчал. Данби усмехается. — Забирайте, я так и так знаю, что, кто и где замешан, —отмахивается и горько хохотнула. Мужчина встаёт и кряхтит, чешет затылок и замечает, как из темноты пулей вылетает Су, а за ним ещё толпа мужчин в официальных костюмах, что держали Чхана, а во главе них вышла демонстративно Дахён. — О, я как раз о тебе вспоминала, —улыбнулась госпожа, — Давно не виделись. Су, дорогой, ты не говорил, что знаком с Хео. — Завались, —рыкнул Пак, а затем поднялся на ноги. — Отдай по-хорошему флешку, Хео, —говорит Дахён. — А я думала, мы с тобой перешли на «ты», —ответила Данби, — Разлюбила меня, солнце мое? Или Су для тебя как секс-игрушка, а я просто любовница? А, я думала они все в курсе, что между нами пробежала искра. — Что ты несёшь, девчонка? —сморщилась Дахён.       Она сжала в руках, за спиной флешку. Но тут же ощутила мужские пальцы, которые тихонько забрали из ее цепкой хватки флешку, а отдали другую. Хео наклонилась вперёд и заулыбалась, обнажая кровавые зубы. — Ты, как собачонка, бежишь выполнять прихоти своего папаши, который даже тебе не по крови, —шагнула вперёд девушка. Мужчины в костюмах дёрнулись, но Дахён подняла руку и задумчиво глянула на нее, — А вместо «спасибо» тебя на столе раскладывают и имеют, ну надо же. Тебе меня мало, госпожа Дахён?       Молодая девушка фурией оказалась перед девушкой, за воротник притащила Чхана и приставила к его виску ствол. — Серьёзно? Сколько раз меня застрелить хотят за сегодня… —устало закатил глаза Лим, — У вас странная мания, давайте потом, а? — Завались. — Какая грубая…       Данби косо смотрит на друга, а потом в грудь ту толкает, в ладони ей отдает флешку и, как-то разочарованно хмыкает, говорит: — Я и без флешки знаю, что ты папочкина шлюха, которую он хотел выдать замуж за Пак Су, ибо ваши отцы руководят обширными заведениями. Один — Уроборосом, второй — полицией. Ну, да. — Ты ничерта не понимаешь, —наконечником огнестрельного проводит по ее подбородку, — Этот старикан тебе не по зубам, ни первый, ни второй. А третий-и подавно. — Что-то у вас распложился пенсионный фонд, не находишь? —закинула руки в карманы, — Кстати, здание через 17 минут взлетит, не думаю, что ты хочешь подохнуть вместе с флешкой, верно? А то папочка снова накажет тебя, но на сей раз уже с разнообразием. — Я сказала ЗАВАЛИСЬ! —и выстрелила той в ногу.       У Дахён по спине пробежались мурашки. У нее это каждый день как кошмар. «Пап?»–девушка вновь не получает никакого ответа и с огромным трудом сдерживает из своих уст сладкие стоны, ведь тот сейчас так хорошо выцеловывает кожу шеи и плечи через платье, параллельно с этим сжимая большими ладонями упругую задницу, заставляя запаниковать. Она ахает, когда отец берет под бедра и поднимает на руки, заставляя рефлекторно обвить крепкий торс ногами и прижаться своим телом к телу, добавляя еще большее трение между ними и выбивая из легких тяжелые выдохи в перерывах между его страстными поцелуями. «Пап, прекрати, я же все сделала, как ты велел» —сейчас, ему глубоко насрать. Выполнила или, наоборот, провинилась. Он зарывается пальцами в смоляные волосы Дахён, которые пахнут чертовски приятно, —«Папочка, прости меня»       Мужчина кидает ее на кровать, скалой нависая над ней с легкой ухмылкой, которая вызывает на щеках легкий румянец. Девушку тут же переворачивают на живот, подбирается к неф близко, слишком близко, дыша горячим воздухом прямо в ухо, видя, как уши юной леди начинают краснеть, а сама зарывается лицом в белые простыни, лишь бы тот не услышал ее всхлипы. «Я тебя кормлю, пою, рощу как умную, успешную девушку. А ты снова самовольничаешь. Из-за тебя мой контракт со Скандинавией может разорваться»—голос бархатный, медом окутанный и тянущийся как нуга в карамели, такой, что у Дахё волосы дыбом на голове встают и челюсть сжимается, скрипя зубами. И целует белоснежную кожу так, чтобы оставались кровавого цвета засосы, горящие огнем метки на шее. Он с нее стягивает совершенно точно лишние, до жути обтягивающие аппетитную задницу трусы, проделывая тоже самое с собой, потому что дальше на подобные махинации желания ну уж точно не будет. «Пап, я больше не буду! Я буду хорошей дочкой!» —не сдерживает громкого стона, когда тот совершенно неожиданно проникает внутрь языком, проводя большими ладонями по ровному позвоночнику. «Эта ночь будет тебе напоминаем о том, что ты особенная и что за особенность надо платить» хватает за подбородок, заставляя смотреть на себя. И тут же, не думая, резко хватает за волосы и запрокидывает голову назад, заставляя тихо прошипеть. Дахён тут же, почти без раздумий впечатывают лицом в матрас кровати, чувствует, как в ее ягодицы упирается что-то до дрожи знакомое и она понимает, что пора научится думать перед тем, как что-либо говорить. Отец сильнее сжимает волосы, заставляя простонать, то-ли от боли, то-ли наоборот. «Папа…» «Завали ебало»—рычит в ухо последние слова и приставляет головку ко входу, без жалости и совести входя сразу и глубоко настолько, что она раскрывает рот в немом крике, и единственное, что может выдавить из себя, это слишком жалостливое «ах» куда-то в простынь. И двигается глубоко и быстро, вбиваяется целеустремлённо, слушая сладкие и громкие стоны дочери. Директор не отпускает руки с волос, тянет за них на себя, заставляя запрокинуть голову назад и красиво прогнуться в спине, облокачиваясь на крепкую, широкую грудь, которая уже успела взмокнуть от холодного пота. Комната отца полностью наполнена звонкими шлепками двух тел друг о друга, пошлым хлюпаньем смазки, ну и вдобавок громкими стонами этой особы, которая с каждой секундой ненавидит этого человека. Он ужасен, как и в бизнесе, так и сейчас. И будто с цепи срывается, переходит на сильные и сумасшедшие толчки, такие, от которых у нее искры перед глазами взрываются, огонь в груди загорается с большей силой, а сердце грозится вырваться из груди. Это не человек, это — блядская тварь, что трахает жестко и безжалостно, по-животному. «Ты понимаешь по-плохому» —говорит и сильно сжимает талию, уверенный, что уже завтра ей снова придется замазывать все синяки и засосы. Дочь хнычет ему в ухо, сжимает бедра руками и чуть-ли не плачет от того. В уголках темных глаз собралась влага. Мужчина закусывает губу, чувствуя, как начинают дрожать колени, а голос ломается. Человек громко стонет, сжимая бедро состриженными ногтями до кровавых полос и изливается семенем. Делает заключительные, глубокие и медленные толчки, кусает ее в плечо до крови и крепко зажимая между пальцев темные пряди у корней кончает внутрь.       Она дрожит, а вместе с ней и оружие. Дахён с ненавистью и слезами на глазах хватает за загривок Данби и ей в ухо говорит: — Ты ничерта не знаешь, поняла, мелкая блядина? Ты нихера не знаешь, сколько я слез пролила и сколько раз проклинала этого человека. С каждой секундой я понимаю, как же я ненавижу его и ненавижу себя за беспомощность. Я просто хочу жить. И если тебя не истребить, то это снова повторится. Так что завали свой рот и молча умри. — Ты слабая, —говорит Хел сквозь гробовую тишину.       В ее глазах не видно ни тени сомнения в том, что собирается сделать сегодня. Девичья душа уже давно омрачена собственными деяниями. — Ты можешь убить меня, возьмешь медальку. Но только, Дахён…—усмехнулась, — Мы обе знаем, что это не прекратится. Убив меня, твои кошмары не прекратятся. Я видела тебя в клинике, тебе прописывали противозачаточные, да? Знаешь, почему я тебя могу в такой ситуации понять?       Она чувствует, как хватка Дахён слабеет, а потому позволяет ей развернуться к себе и заглянуть в глаза. — Меня 4 года назад изнасиловали, а через неделю выяснилось, что отец умер. Я ненавидела этот мир, как и ты. Ты действительно можешь сейчас меня убить, но твои проблемы не решатся, а таймер уже на исходе, —наклоняет голову на бок, — Но ты можешь с этим покончить. Если объединишься со мной, если ты действительно хочешь зажить, как обычный человек, то ты ощутишь ту свободу. — Заткнись…—шепчет она, — Заткнись… Они… Джун Хён… Они хотят завербовать тебя, и сейчас этот человек направится в сторону твоей матери. В качестве…заложника и безвыходной ситуации. Они знают, где она живет. — Как далеко он мог уйти? —спросил Чхан. — Недалеко, мы можем его перехватить, —отметил Су и косо глянул на Дахён, — И что мы решаем? Флешка все равно у тебя, Дахён. Ты в любом случае выиграла. «Ну, как сказать» —подумала Дан. — У нас осталось 2 минуты, мы не успеем, —отметил мужчина. — С дороги, —оттолкнула Дахён от себя Хео и покорно прошла к главному, большому компьютеру и начала что-то импульсивно печатать, набирая непонятную комбинацию цифр. Дани проследила и заметила, что она ввела пароль «260497» и решила не спрашивать, что это за набор такой. Но на самом деле, это, как бы иронично не звучало, это день рождения первой дочери недо-отца. Таймер с бешеной скоростью отсчитывал минуты, секунды. Яркая полоса расположилась по всему экрану и система объявила, что процесс самоуничтожения произойдёт через три…две… «Отмена процесса самоуничтожения»—объявил компьютер, после чего все облегчённо выдохнули. Дахён медленно обернулась и направила свой гордый взгляд на своих работников. — Поймайте Джун Хёна любой ценой и убить. Живо.       И те послушно скрылись в темном, большом коридоре. Данби проводила людей взглядом, а затем молчаливо глянула на девушку, которая вытерла уголки глаз, выпрямилась и сказала: — Я в деле. Давно пора было сделать эту подлянку для старика. Какой план? — Сейчас нельзя что-то делать, —подметил мужчина, — Это очень кропотливый и долгий процесс, чтобы раскрыть дела Уробороса. Если он тебя заподозрит или те ребята стадут тебя… — Не сдадут. Они полностью принадлежат мне и под моим контролем, —ответила та и вынула из дамской сумочки кнопку, — В них встроен чип, который полностью запрограммирован на мои команды. И если они не выполняют функцию, система автоматически подаёт мне сигнал и я убиваю. Тут же. Этого достаточно? — Благодарю за подробную информацию, —ответил. — Нужно…—Су повернулся к накрытому телу, — Вытащить и нормально его похоронить… — О, неужели, в тебе совесть проснулась? —обиженно съязвила та. — Тоже самое могу спросить у тебя. — Вы закончили? —спокойно ответила Хео и уперлась руками о стол с большим компьютером, — Отлично. Мы должны работать скрытно, как минимум, потому что моя команда еще хочет разоблачить Ли Джинхо. — И как твоя шаражка собирается это сделать? —спросила Дахён. — Мой человек проник в одну из групп Пак Мунхо, и узнает, когда у них будет встреча с поставщиком. Если это все же он, в чем я уверена, то у него-… — Проблемы, —добавила Дахён, — Мунхо заподозрит его, если спалится. Вы дети. Как ни крути. И если Мунхо спалит его за шпионажем, то у него большие проблемы будут. Как минимум потому что встреча с поставщиком уже прошла. — Откуда знаешь? Ли Джинхо отчитывается? —хмыкнул Су. — Глазки построила одному нарику, вот и под эффектом выдал, —цокнула, — М-да, что делать с телами и каким образом мне отчитываться перед отцом?.. Господи. — У меня идея, —поднял руку Чхан, — Скажи, что система полетела, в сработала это самоуничтожение. — Процесс самоуничтожения активизируется вручную. И в экстренном случае. — О, идея! Идея! А что, если перетащить тела нариков с базы фасовки сюда и придумать историю о том, как они напали на базу Уроборос. Ты отчитаешься отцу, а тот взбесится на людей Ли Джинхо. А тот доебется до Пак Мунхо, мол, какого хуя твои люди на наших кидаются. — Ты забыл? Там никого в живых нет, —ответил Су. — У нас, как минимум, телефон того парня, мы можем запросить подмогу и сюда перевезти их. Дахён, система уничтожения может ещё раз по-новой сработать? —сказал Чхан. — Несомненно. — Я понял, что он хочет сделать, —сказала Данби, — Привезти тела сюда, активизировать камеры наблюдения. Они запишут их, а потом включить систему, самим свалить и таким образом подставить. Это…проблематично. — Но докажите, что это немного подсолит и отцу Дахёну и Ли Джинхо. Потому что не будет точки создания товара, а значит, ее отец не сможет продавать препарат Ли Лжинхо. А тот, прежде всего, не сможет поставлять группам закладчиков. Согласись, будет крайне тяжело добывать потом деньги и они могут переругаться и сами себя поубивать, —отметил Су, — Натравить друг на друга. — И когда начнём это? Уже четыре утра, —поинтересовался Лим, — У меня сегодня операция. — Я займусь этим, —произнёс мужчина, шагнул вперёд, осмотрел местность, — Но тело все же вытащить надо, будет крайне подозрительно. — Отлично, —произнесла Данби, — Тогда начинаем.