останешься ли ты в Аду?

      Она выводит его из себя. Весь гребанный день. Она ненормальная. Да действительно чокнутая, ее стоит сдать в психиатрическую больницу, запереть в ней на несколько месяцев, лет или даже столетий, потому что та умудрилась залезть на крышу, чтобы «сфотографировать красивое небо с деревьями», а затем по-ублюдски упасть и при этом не переломав ничего себе. Упала она, конечно, ужасно — как корова на льду подскользнулась и рухнула. Тэхун только мог глаза вылуплять и понимать, что буквально через час, после тренировки (они взяли перерыв), девушка приходит, от куда-то, а в руках у нее дорожный знак. Первое, что прилетает ему на ум, тут же оглашает: — ТЫ ЕБНУЛАСЬ? — Это не я! Он сам упал, давай его прикрутим там, где он был? — Данби, ради всего святого, не привязывай меня к этой херне. Я в этом не участвую. Делать мне больше нечего, —он отошёл от окна и ушел в глубь кухни, а та осталась на ярком солнышке греться, со знаком в руках. — Тэхун, ну пожалуйста, —она перелезла через окно и, сняв обувь на улице, ловко прыгнула, почти бесшумно, на пол, догнала его и схватила за локоть. В этом прикосновении нет ничего сверхзапрещенного, но именно это и заставляет его пересечь черту, нарисованную между ними красным маркером. — Да ты угараешь? —оборачивается, — Мало того, что ты живешь со мной, ешь приготовленную мною еду, и вообще ничего не делаешь, так теперь еще и ввязываешь меня в это. Нет. Я сказал. — Во-первых, мы договорились, что я мою сегодня посуду. Она вся чистая и посушена. Во-вторых, твой отец попросил убраться в комнатах и в твоей — не исключение. Я там чуть не умерла от кошачьего запаха. В-третьих, я живу здесь не по своему желанию, и я не рабыня тебе. А тебе трудно поднять свою пятую точку и помочь мне. Я не так много прошу.       Ее тонкие пальцы небрежно, будто бы вовсе не нарочно постукивают по костяшкам его красивых и холодных нервов рук. Тэхун был уверен, что в любых отношениях именно мужчина должен первым проявлять инициативу, но здесь точно наоборот. И все как-то не так. И все равно, его голова кружится от ощущения девичьей мягкой кожи. Но успевает себя взять в руки, одернуться и рыкнуть: — Может, ты попросишь еще предложение тебе сделать? — Если надо будет, и это попрошу. Откажешься — найду другого, кто согласится, ты что, первый парень в Корее? —Сону бы сейчас стоило найти в себе остатки самообладания и контроля над собственным телом, но она усмехается, встречаясь с ним глазами. — И что ж не нашла тогда, а? —оскалился тут, хмуря при этом свои темные брови, — Вот найди себе тогда учителя по тхэквондо, друга, парня, жениха и бла-бла, и того, кто тебя из жопы вытаскивать будет. Меня в это только не впутывай блять.       Хео, стоя в ветровке Тэхуна, усмехается так, словно муха попалась в ловушку паука, словно мир только что оказался у ее стройных ног, и пожалуй, ради такой усмешки он готов был пожертвовать чем угодно, в том числе и здравомыслием. — Что ты, мастер? —язвит, — Такого дурачка, как ты, поискать надо. Ты бесценное доказательство, что люди могут и без мозгов жить. — Э, блять, а-ну иди сюда! —рванулся за ней, через окно, не обращая внимание на то, что выбежал босиком, прямо на гравий, — Тебе все шуточки-хуюточки? Извинись сейчас же. — О, прошу меня, грешную ученицу, простить, Великий Сон Тэхун, чудеснейший мастер, —закатив глаза, наигранно проговорила та и всучила ему дорожный знак, — Че, поверил, еблан? Шлепки надел и попиздовал нахуй. — Тебе повезло, что ты дорога моему отцу, он за тебя мне шею открутит, — его голос понижается до шипящего шепота, словно нечто заставляет его быть смертельно тихим. Он неохотно достаёт отцовский чемоданчик и идет следом за этой маленькой, как сам назвал «пиздюлинкой», и понимает, что становится почти безотказным. Ну, уж нет. Дорожный знак был возле них почти, поэтому идти не так уж и долго было. Она указывает на столб и ждёт, когда тот начнёт действовать. Но по итогу Сон протягивает ей чемодан и говорит спокойно: — Вот сама и будешь прикручивать. — Но я не дотя-… —она замечает, как тот невольно присел спиной к ней, так и давая доступ сесть ему на плечи. Та незаметно краснеет и удивляется, — Тебе проще самому прикрутить. — Я не собираюсь делать все, что ты хочешь, —говорит, — Там прикрутить — ни о чем дело, даже глупый сможет. Садись на плечи, дотянешься. Отвертку бери и вперёд, будешь знать, как выпендриваться и перечить мне. И вообще, ты сегодня элементарно скомбинировать удары не смогла. — Значит, смогу чуть позже, —садится ему на плечи и хватается резко за голову, когда тот привстает и ей кажется слишком высоко, — А-а! Высоко, а если уронишь? Страшно ведь. — То есть якудз она не боится с наркодиллером-наемником, подрывает его подвал один из, кидается под ножи, а высоты и насекомых боится. Ты вообще адекватная? Это как? —он умещает свои руки на ее мягких ляжках, чуть сжимая их под своими пальцами. Они были небольшие, что поверхность ладоней почти накрывали ширину. — Смейся, сколько угодно, —спокойно говорит та и крутящими движениями, присоединяет первый болт к столбу и основанию для крепления, — Знаешь, ты как сухое вино, как печальная радость, как сладкое страдание — сплошной оксюморон. Потому что говоришь, что хочешь жить, но делаешь все для того, чтобы тебя закопали. Подай мне второй болт. — Ага, —поднимает руку с болтиком и кладет ей в маленькие ручки, — Ты там скоро, «я у мамы настоящий прикрутитель болтов»? — Еще одно слово, и твой болт тоже будет прикручен к такому столбу, Сон Тэхун, —дует губы обиженно якобы и завершает нелегкий процесс вкручивания, — Ну, все. Я сделала. Я молодец? — Еще б не лезла во все это и молча выполняла тренировки все — цены тебе бы не было, —спускает ее на землю и окатывает задумчивым взглядом, — Да молодец, молодец. Только молчи. — Сегодня дождь обещают, —смотрит на надвигающиеся тучи Данби, — Тебе нравится дождь? — Только не когда я под ним промок до ниток, —отвечает, — Ты идешь, халтурщица? Дождь или нет, а тренировки по расписанию. — Конечно, иду.       Мягковатая кожа на бледной ладони пропитывается кровью — из носа Данби льет ручьем. Сон Тэхун цокает языком, пока деловито щупает ей переносицу на проверку перелома — все в порядке. В последний момент ему удалось сдержать силу удара, только узелки жил ныли. У него складывается впечатление, что у девушки включается инстинкт самосохранения, когда ситуация наяву и кому-то грозит опасность, однако ее удары стали чуть сильнее — неплохая компенсация. — Ну, и как ты умудрилась проебать хук? — говорит он, пока наблюдает, как Хео запрокидывает голову и глотает слюни вперемешку с кровавыми соплями. Когда Тэхун пришел с салфетками, опустила голову и начала сплевывать багровец изо рта и пропитывать пятнами крови из носа. — Зато я лоу-кик применила в нужное время, —ответила Данби, гордо уместив руки на своих бедрах. Так как Тэхун держал переднюю ногу носком вперед, Дан предположила, что блокировка лоу-кика ему знакома. А потому пришлось перестроиться, чтобы атаковать позже. Поэтому, подготовив удар, она предварительно «загрузила» голову руками. Выждав миг, вынесла ногу по кратчайшей траектории, и ударила не за счет солидного замаха, а вкладываясь тазом.       Сон заканчивает тренировку, пока та возилась со своим носом. Затем они садятся за общий стол плечо к плечу, девушка ест за них двоих, а Тэ потягивает горький кофе и курит прям тут — пользуется, что дом пока пустует. Отец уехал на встречу выпускников и сказал, чтобы сильно не шумели. — Как в тебя влезает столько? —спрашивает каштан, глядя на то, как Хео умело поглотила третью тарелку сытного риса с мясом, — Глисты что-ли? — Очень смешно, — делает строгие глаза и затыкает ему рот щелчком под подбородком. Лицо у парня смешное, дуется, — Нет у меня их, ты как моя мама, сто раз уже проверялась. Метаболизм чудесный.       Вата в ноздре уже пропиталась. Тянет на смех, а губы непривычно покалывает от дешевой сигареты. — Ну-ну. — Я вчера так умаялась с заказом. Ты представляешь? Модели настолько привыкли к своим замазанным лицам в а-ля ретуши, что не могут отличить оригинал от естественной ретуши, —откинулась на спинку, — Целью редактирования является коррекция дефектов, решение творческих задач. То есть убираешь проблемные участки и добавляешь. — Я в этом все равно ничего не понимаю, —тушит сигарету, которая дотлела до фильтра, — И что по итогу? — Конфликтная модель, но мы сошлись на том, что все ее естество куда красивее, нежели замазанная ретушью лицо. Вышли на мир, —пояснила, — Тебя папа не наругает за сигареты? — Он приедет вечером, как и твоя мать, по совместительству. Удивлен, что они учились в одном классе раньше, —говорит, — Серьезно, мне иногда кажется, что мы рано или поздно пересеклись. — Сомневаюсь. — Откуда такая уверенность? — Забыла б о тебе и, может быть, стала богатым фоторедактором, имела кучу контрактов с компания. Мама бы гордилась мною, —льнет к колючему плечу доверительно, а Тэ хочется отшвырнуть наглую со стула на пол и отпинать, чтобы выблевала желчь всех этих слов. Гнев у него вьется в висках, заставляет похолодеть под ребрами, — Вложила деньги на канал и была б не хуже иностранных блогеров. — И была б слабачкой, с синдром спасателя, любила песпечно этого еблана, с которым не было никогда шансов, не завела б себе друзей и не поднялась на ноги, — зажимает зубами новую сигарету, но подкуривать не спешит, — Ты действительно жалеешь о выборе? — Единственный раз, о чем я жалела — это то, что я так мало проводила время с отцом, —отвечает та, — Я ничего о нем не знала, о его прошлом. Он почти всегда был спокоен, но когда они ругались с матерью, это было что-то с чем-то. У меня есть идея. — Даже знать не хочу, что ты опять придумала, —он властно обнимает ее, ерошит загривок и наискось проходится по сбитой брови. Девчонка пулей вылетает из его объятий. Вдыхает до боли в легочном древе и бежит без оглядки. Невыкуренная сигарета проминается под шагом. — Всего-то навестим Чхана и его бабушку. — Зачем? Он в бегах. — М? И что? —она берет в руки телефон, — Как минимум, должны отблагодарить. — Ну, тебе надо — ты иди. — Тэхун, я не хочу одна идти. Мне скучно.       Он ломал суставы неугодным, произнося удовольствие с определенной долей высокомерия. Его именем можно пугать местных, что мечтают о великих свершениях в жизни. К сожалению, Дан знает о подобном на собственном опыте, ведь на ее прелестном запястье выжжено мысленно его имя. Буквы вьются точно опасным змеем, заканчиваясь в районе локтя, и та уже четко осознает, что никогда не сможет избавиться от всех следов, что он оставил на ней. — Как знаешь, —фыркнула Дан и хлопнула дверью комнаты. Через некоторое время, он заметил ее в прекрасной, клетчатой юбке, в длинной светлой водолазке. Когда она старалась стать кем-то большим, чем очередной девчонкой с огромными амбициями. Девушка гелем для бровей провела по своим тонким бровкам и намазала губы блеском. Он молча стоял в дверном проеме на кухню и глядел на ту, что стояла у туалетного столика и подкрашивала свои маленькие ресницы. В ней было так много надежды, что было бы странно не залюбоваться на подобную чистую, ничем почти не запятнанную красоту. — Нормально? —интересуется у него. — А мне какое дело? —любопытствует у нее он, скрещивая руки на груди. — С тобой невыносимо жить, —закатила глаза та и шагнула в сторону выхода, — Проще у Чхана спрашивать такое. Он как раз пригласил на гонку, думаю, до позднего вечера останусь.       И тут ее рот преобразился в красивую букву «о», когда он появился прямо перед ней: высокий, словно самая настоящая гора, перегородив дорогу к выходу. — Ты же сказала, что навестить его бабушку поедешь, —у него улыбка от уха до уха, а та старается не выглядеть слишком удивленной. Видимо, в ее черепной коробке есть нечто значительно более витиеватое, чем цветочные поляны и заросли джунглей. — Все верно, а потом на гонку. Впервые на живые спорткары гляну и на саму гонку, —она проскользнула, а тот кусает изнутри щеку, потому что не знает, как поступить иначе, ведь она горит энтузиазмом, что еще чуть-чуть и можно ослепнуть. Ему хочется думать, что с ним она счастлива, по крайней мере девчонка улыбается часто-часто, что это начинает немного…подбешивать? Тэхун знает о ее любимой еде, музыке, о бесчисленном количестве книжек, что она мечтает купить, но не имеет возможности, о том, как часто она чувствует себя разбитой, и даже обо всех тех невзгодах, что сопровождают ее с самого рождения. — Не иди туда, —он останавливает ее этими словами. — Это еще почему? —Данби разворачивается и глядит на свинцовые тучи, — Дождя испугался? — Нет. Просто…не иди, ладно? — Объясни, почему мне не нужно идти?       У ноги Тэхуна появляется наглая мордочка в образе кошки. Она мурлычет, как гудящий трактор, шевеля ухоженными белыми усиками, крошечным клубочком нежится у ноги. Юноша хмурится в лице и говорит: — Предчувствие плохое. — Так пошли со мной, —мотает головой своей и чихает невольно. — Тесты. Не забывай о том, что у меня еще учеба. — Точно, ну тогда веселись. Учеба важна и бла-бла-бла, что там говорят зануды с синдромом отличника? — говорит она, отходя к воротам все ближе и ближе. — Блять, да небезопасно это сейчас. Учесть то, что вы оба насолили Ли Джинхо. Что тебе не сидится-то? Жди меня. — А как же тесты?..       Но он даже не дослушал ее заданного вопроса, хлопнул дверью и быстро захватил за собой кофту, на плечо закинул и ринулся за кроссовками. Он боялся. И нет, не то, что она там с Чханом или будет другими парнями, а то, что повторит судьбу того человека, который изменил Тэхуна. Боится, что та будет также смотреть на него бесжизненными глазами, истекая кровью. Юноша, конечно, представлял, как героически спасает ее и та кидается ему на шею, накрывает его поцелуями, но трезвая мысль окатывает его целиком: даже если бы и спас ее, то точно не кинулась ему на шею и точно бы не расцеловала. Ей до такого состояния надо быть либо пьяной, либо укуренной, либо настолько поникшей. Сон вылетает из дома, закрывает квартиру и застегивает олимпийку. — И тесты уже не нужны? —она хочет высказать все ругательства на того, кто заставил ее ждать. Вхмахивает руками и так небрежно, но так аккуратно из кармана сумки выпадает вишнёвая eclipse. — Уж лучше пересдать его, чем потом искать твое тело, —и сейчас он ощущает сладкий аромат ледяной ягоды. Наверное, от жвачки. Она придерживает того, кто поправлял кроссовок, за запястье и его кожа пылает, как никогда. Сон хочет верить, что это из-за содранной кожи, а не от прикосновения этой, — Мать твоя меня на органы сдаст. — Я — не ребенок, я могу за себя постоять. — Я не хочу выслушивать нравоучения двух родителей, друзей и ментов. Ясно? —одергивает руку и шагает вперед. Она очаровательно, так причудливо усмехается и хватает рюкзачок под руку, идя следом за ним. Возле них уже стояла та знакомая тачка, с неоновыми покрышками. Юноша опередил ее и уселся на переднее сиденье, незаинтересованно поприветствовав водителя. Дан спокойно села на заднее сиденье и сказала: — Привет, Чхан. — Здаров, —кладет руки на руль, — Я думала, его не вытащить из доджанга. — У вас привычка-встревать в неприятности, —поясняет Тэ. — Так и скажи, что беспокоишься, —усмехнулся Лим и выезжает из переулка, и сразу сворачивает на главную улицу, через которую можно добраться до шоссе, где однозначно есть место разгуляться. Ветер залетает в салон через приоткрытые окно и развивает чужие пряди, что наровят упасть на глаза и перекрыть обзор. — У меня есть новости для вас, не самые приятные. — Если ты о Лу, то он может быть еще жив, —отвечает Данби. — Я вообще-то о Ли Джинхо, но я бы послушал вашу историю, —выехав на шоссе, зеленоглазый выжимает вск из авто и плавно лавирует меж светских машир, в которых, однозначно, сидят деловые дядьки или вечно занятые тётки. Под песню Constantine (feat. Kamiyada), Чхан заприметил перед собой фургон, а потом начал сбрасывает скорость и решил выполнять обгон. Басс в колонках только придавал некой атмосферы, что еще немного и разобьются к чертям. Тэхун только покорно расплылся в некой азарной лыбе и ждал чего-то потрясающего. Фургоны пугали своей масштабностью и возможностью свалиться в любой момент, поэтому возле них Лим крайне аккуратен. Проехав мимо громадины, они проезжают вперед и навигатор прямо указывал маршрут к больнице. Данби рассказала кратко о ситуации, которая произошла и Чхан только, под конец, смог усмехнуться. — Возможно, это было предупреждение. Для тебя. — Я же говорил, что ты насолила ему, —говорит Тэхун предельно серьезно, — И ты еще спрашиваешь, почему я поехал с вами. Было достаточно того взрыва. — У него таких баз, возможно, чертову тучу. Одной больше-одной меньше, —отмахнулась сливовласая, — Чхану вообще больше всех не повезло и все равно пытается дальше жить как-то, еще и водит чудно. Ты всегда так аккуратен в машинах? — Никому не хочется встревать на бабки крупные. Я однажды конкретно разнес бампер работника морга, вы б видели, какое лицо было у мента, когда тот внес за меня залог. — Работника морга? —переспросили Тэ и Дан.       Помнит Чхан, как задний бампер серебристого спорткара сверкает вмятиной, а глаза владельца этого авто смотрят на машину Лима с неподдельным интересом. Из ступора выводит стук в стекло и лицо полицейского, не выражающее ни одной эмоции. Юноша сглатывает вязкую слюну, и, взяв документы, выходит из автомобиля. «И снова ты, паршивый мальчишка» —один из полицейских хмыкает, осматривая его. «Ну, вы же меня отпустите?» «Увы, на этот раз нет, поедем в участок»       И как только начал парень возмущаться, как его перебивает басистый голос второго полицейского, зовущий некого мужчину проехать с ним. И честно, дорога к участку выматывала Чхана очень: скорость, по сравнению с недавней, казалась хуже черепашьей, а угрюмое лицо полицейского лишь больше выбешивало, благо, ехать до участка было не далеко. И, войдя в здание, зеленоглазого ведут в кабинет, где помимо «главного» сидит еще один мужчина. Особенный. На нем черная куртка, а по дней свободная белая футболка. С этим нарядом отлично бы сочитались не менее кожаные штаны или рваные джинсы, но на их месте оказались классические черные брюки. Не шарит в моде, да уж. Лим разочарован. «Прошу прощения, Хё, этот мальчуган.!» —только начал говорить главный, как Чхана ярко прошибает: хозяин той машины, в которую он врезался — это статный мужчина, явно работающим врачом. От него пахнет медикаментами и чем-то… мёртвым. Не успев даже расслышать, как полицейский начал перечислять все отклонения от правил на дорогах, Лим склонил голову перед «врачом» и стал просить прощения. «И-извините, простите пожалуйста. Я не хотел врезаться в ваш автомобиль, это произошло случайно.я следил за дорогой, но…» — глотает слюну и облизывает губы, которые от стресса изрядно пересохли. «Воу, юноша, остынь. Все… почти нормально, за исключением бампера»—мужчина улыбается и откидывает голову назад, смахивая прилипшие от жары в помещении волосы, —«Не вини себя, я верю тебе» «Чхан, черт тебя побрал. Ты понимаешь, что ты испортил бампер человека, работающего в морге? Ты двадцать дней минимум просидишь здесь за превышение скорости и за ущерб человеку! Что мне твоей бабушке говорить?» — лицо полицейского чем-то напоминает созревшую клубнику, такого же цвета. «Хэй, начальник, прекратите. Позвольте я внесу залог за мальчишку, пусть не тратит время у вас» —очкастый мужчина встает со стула, на котором сидел все это время и достает из куртки несколько разноцветных купюр, —«Итак, Лим Чхан, идем. Я довезу тебя домой, иначе ты снова сюда попадешь. Не будешь же тревожить бабушку?»       Парень молча выполнял то, что ему говорили, поэтому даже не спрашивал, зачем тому подвозить его, если парень и сам за рулем. И дорога домой занимает достаточно времени, поэтому когда оказывается у собственного дома, в его телефонной книге есть номер некого «работник морга». Прошло полтора года со знакомства с мужчиной, что предложил называть его «старик» и они быстро подружились. Мужчина удивлялся, как паренек ловко мог починить машину, лишь испачкавшись в мазуте. Он называл его «парень» и относился к нему, как к сыну. Джун сам ему об этом говорил, а затем юноша сказал, что им придется перестать общаться, потому что появились проблемы на работе. — А имя его знаешь? —поинтересовалась Дан. — Не-а, мне было не интересно. Я приезжал к нему для починки машины и кормить кошку. Матильда? Хими? Сой? Как-то звали кошку, у нее причудливые разные глаза. Он мне платил за все это. Можно сказать, давал мне подработки. И все. — Сойхи? — Во! Точняк! Сойхи! Кошку звали! —захохотал Чхан и тут же притормозил резко, что те оба подались вперёд. Водитель обернулся к ней, — В смысле? — Это кошка Джун Хёна, он ухажер моей матери и они оба патологоанатомы, —усмехнулась девушка, — У Джуна такая привычка — всех чужих детей прививать себе под крыло. — Ахренеть! —говорит, хохоча, — Серьезно? Черт, как же мир тесен действительно. И как поживает? — Возятся с телом, которое мне подкинул, скорее всего, шестерка Ли Джинхо. Хотят поднять уголовное дело. Чувствую, замучают меня они своими допросами, —вздохнула Хео, — Кажется, мы приехали. Чхан, что случилось?       Он все это время смотрел в экран телефона и невольно улыбался. Стоило ему убрать смартфон, сказал, что расскажет все о чем хотел после больницы. Бабушка Лим Чхана шла на поправку, она могла уже немного подниматься, но теперь ей придётся ходить с костылем. Однако пенсионерка не унывала и сказала, что переживет еще того засранца, что сбил ее. Чхан мог позволить себе немного рассмеяться и даже обнять крепко-накрепко свою опеку. Чуть позже, Хео сидела на ступеньках больницы и потягивала стаканчик экспресс и это неправильно и странно, потому что, ну, они ведь раньше даже особо не общались. Неприятный ветер, пробирающийся сквозь щели, бьет по кроссовкам, отчего та недовольно корчится. Она ожидала парней, которые попросили подождать их на улице. Дверь рядом издает характерный звук при открывании, и она уже точно знает, кто именно выходит. Эти двое были как Биба и Боба — один весь в темном, и это больше к Чхану относится, а второй в яркой кофте — это к Тэхуну. Один был темный, второй — светлый. Девушка только услышала невольный хриплый смешок Лима, что говорил: «…я ж говорил, что он не сделает так. Надеюсь, хоть это ее порадует». — Вы выглядите…радостными? —желтые глаза смотрят на двоих парней, — Мы едем на…гонку? — Ты говори, —толкает в бок Лим высокого и хмурится. — Еще раз толкнешь, по ебалу получишь, —рыкнул Тэхун и перевел внимание на девушку, — Ну, короче, есть три новости. С какой начинать? — Ох, ну, давай сперва хорошую, —кивает. — С чего ты взяла, что есть хорошая? Есть можно пережить, хуёвая и очень хуёвая. А вот теперь выбирай. — По порядку. — Кёуль созвала нас, и Чхана, точнее она ему написала, и она мне потом тоже написала, чтобы все мы собрались в офисе. Мы возвращаемся и будем помогать Хобину. Но он пока об этом не знает. — Да, черт, я пятой точкой чуяла, что он подумает над ситуацией, —сказала радостно девушка, — А хуёвая? — Экспертиза подтвердила, что то тело не принадлежит Лу, однако кольцо его. Твоя мама сказала, чтобы ты сняла телефон с беззвучки, иначе ты получишь по шее. Поэтому написала она мне и сказала никому особо это не распространять. — А личность установили? —спрашивает. — Некий Фудзияма Као, японец, —отвечает, — Тебе что-то об этом говорит, Чухан? — Нет, впервые о нем слышу, —мотает головой и печально опускает глаза. — А очень хуёвая? —Данби переглядывается с ними и сглатывает слюну. Голые ноги сразу же покрываются мурашками. Девчонка смотрит недовольно, будто бы Тэ здесь в чем-то виноват, будто бы Чхан забрал у нее нечто дорогое и выкинул на свалку. Оба неожиданно замолкают и перестают пялиться друг на друга, как умалишенные, ветер за стенами ревет бешено и это раздражает даже чуть больше, чем голые и холодные коленки девчонки рядом. — Ты говоришь, —фыркает Тэхун, — Хули вылупился? Это не я умолчал об этом. — Я не умалчивал, —шипит Лим, — В общем, Данби, твой отец не умирал от рака. Хео Джун был здоров и его смерть подстроил Ли Джинхо, потому что он имел информацию о его торговли наркотиками. Поэтому решил убрать свидетеля.       Юноша протягивает ей телефон, белый экран неприятно обжигает глаза и на нем светится сообщение неизвестного номера: «как ты в глаза девушке смотреть будешь, когда знал о смерти ее отца?». Она резко прикрывает рот ладошкой, но ничего не говорит. Зрачки только слегка увеличиваются, но никакой ярости, слез или же другой эмоции не поступило. — Я хотел рассказать, когда я только уберег тебя от иностранцев, но ты была занята спасением этого парня и других. Я виноват.       Девушка отходит назад, спускается задом с лестницы, и хочет свалить от этих двух юношей подальше. Молчит. Только смотрит на них как-то непонятно. Лим закусывает губу, что та краснеет и начинает сочиться кровь, говоря откровенно, она просто не знает, что ответить. Что-то грубое? Наверное, не стоит, в конце концов, он не желал ей боли. Она разворачивается и грубо заявляет: — Едем в офис. — Че? —переспросили парни почти в один тон. — Я сказала — едем в офис, —закинула руки за спину и сжала их в кулаки, молча сев на задний ряд машины. Лим замечает, как карие глаза Сона прыгают в разные стороны, и у него даже есть язвительная мысль о том, что стоит спросить, кто же из них влюбленный ребенок. — Не к добру это, —говорит Лим, — Я сделал что-то плохое? — Не в тебе дело, —отвечает Тэхун.       У Данби дрожит все тело, даже ресницы, и от этого у Сона зачем-то сжимается сердце. Она всю дорогу молчала и глядела в окно, о чем-то определенно думая. Девушка не считает шаги. Свои или чужие, уже не важно. Задыхается? Да плевать. Она почему-то не рада здесь быть. Что-то в голове щелкнуло. И как только все, неожиданно для Хобина, показываются, они прямо-таки ставят перед фактом Ю, что они-команда. И будут топить до конца.

Джихо. Манги. Ван-Гук. Джи Ён У. Тэхун. Руми. Гаёль. Чхан. Кёуль. Данби.

— Отлично, Ю Хобин Company снова вместе! —радостно кличет оператор блондинистый. — Эй, сначала закажите чачжанмёна! —возмутилась розовласая Кёуль. — Хобин! Что у тебя за бардак с документами! —хлынула отчитыванием Руми.       Среди всех этих шумных ребят, Хео подошла к Хобину и вынудила его поднять голову и как-то растерянно, он разнылся снова, пустил сопли и не мог выразить большей благодарности. Дан все это время молчала, и это многих напрягло, потому что она обычно что-то да говорит, но сейчас просто взяла и обняла крепко его, смотря на пол опустошенными глазами. — Я же сказала тебе. Если и биться, то до самого конца. Я плохого тебе не скажу, —ответила почти шепотом, но вышло так, что все затихли и услышала, — Мы разъебем к хуям собачьим Ли Джинхо, глава. — Д-данби, —прижимается к ней как можно сильнее и дрожащими руками обвивает ее сильную спину, — Б-большое спасибо. — Это тебе спасибо, —кланится ему и оборачивается к остальным, — И каждому из присутствующих отдельно «спасибо», теперь у меня есть еще большее желание идти до самого конца и биться ради вас. — Мама Данби@@! —счастливо вскрикнула Гаёль. — Главное, не перегибать палку, иначе ты потеряешь рассудок, —с ленивой улыбкой произносит Хан Ван-Гук. — Хо-хо, как мне нравится этот настрой, —воодушевленно заявляет Джихо. — Это очень опасно, но мой отец сказал, что готов помочь нам, —ответил Ён У, — Я искренне надеюсь на твое благоразумие и более тактичного подхода к боевым ситуациям. — Тогда я билась с одной целью: защитить, несмотря ни на что, дорогих мне людей. Сейчас же ситуация сложилась иначе, однако к этой цели появилась еще одна, о которой я пока не готова говорить. Прошу понять меня, у меня теперь есть свои причины разоблачить Ли Джинхо, —голос не робел, а на лице появилась беззаботная улыбка, — Я обязательно расскажу вам, как пойму, как мне правильно реагировать на истоки причины. — Дан? —Руми удивлённо провожает взглядом девушку, которая проходит мимо них, говорит только, что спустится на тренировочную площадку, потому что хочет подумать, и переговоры пусть проведут пока без нее. Тэхун хотел уже на интуитиве пойти за ней, но Ван-Гук и Чхан, по бокам, остановили его, со словами: — Не надо, пусть подумает.       Лим понимал, о чем шла речь и понимал прекрасно, что Сон хотел лишь лучшего. У него глаза бешено сверкают и только Ван-Гук это заметил, сказал: — Единственное, чем ты сейчас можешь помочь — не трогать ее. У нее явно есть нечто важное, чтобы так говорить. Пойми. —…Возможно, —расслабленно отвернулся каштан и только расправил брови от напряжения.

***

      Она сегодня, в который раз, поднимает голову и прислушивается к шороху за входной дверью. Девушка не знала, сколько так просидела. Мысли затуманены и там только слышен свист ветра. На автомате поправляет лиловую прядь отросших волос и встает с лестницы и останавливается мимо груши боксерской. «Я искренне надеюсь на твое благоразумие и более тактичного подхода к боевым ситуациям»—не дает ей эти слова покоя под слоем миокарда. Оно отдается иным ритмом, сбивая напрочь к чертям кровообращение, поступления кислорода к мозгу. Нехватка. Дышать тяжело. А ей смешно от всего этого. Проклятье. Как же так? Данби теперь однозначно уверена в том, что ее с самого рождения прокляли.       Поднимает голову к небу ночному и невольно приподнимает уголки губ, прикрывая свои длинные ресницы. Странное до чертиков облегчение. И тут ей приходит сообщение от неизвестного номера с неким длинным видео. Та вскидывает бровь и примерно предполагает, кто это. У нее перед глазами простраивается четкий образ старого амбара, что приветливо встречает хозяина группой из вооруженных людей, пропускающий мустанг на территорию. машина останавливается прямо у ворот древнего сооружения и выходит наружу, вдыхая воздух, что пропитался кровью и сигаретным дымом. Подходя к столу со всевозможным холодным оружием, лицо Ли Джинхо накрывает улыбка, смешанная с животным оскалом. И такая бывает у хищника, который долгое время не мог поймать необходимую добычу, и вот, она наконец в его лапах, зажата в тиски и даже пикнуть не может, ведь хоть звук — и острый коготь вгрызется прямо в сонную артерию. «Скажи, друг мой, у тебя есть семья?»—спрашивает мужчина в аккуратном черном костюме. «Хули тупые вопросы задаешь, если вычислил меня? Значит, и вычислил личность и есть ли семья или нет»—кивнув пареньку, что стоял рядом со столом, Ли удаляется за ширму на пару секунд. А когда возвращается, смывает с себя остатки грязи с рук, —«Тебе ведь проще убить меня сразу, к чему прелюдия?» «Как ты смеешь так тявкать на босса?!» —тот толстый очкарик пнул ему под дых и тот, чуть скрючившись, только расхохотался, поднимая гордо голову и взглянув на задумчивое лицо Ли Джинхо. «Оставь нас» —приказывает хищник, —«Твоя жена такая же упертая, да? И ребёнок? Как ее там… Хео Данби. У меня чудесная память» «Не втягивай их в это, они не заслужили всего этого» —сплевывает Хео Джун сгустками в сторону, не пытаясь даже сбежать или как-то себя развязать. «Ты же не думал, что сможешь просто взять и сбежать с семьёй в Корею? Якудза и их семья не могут жить долго и счастливо. Ты приносишь в семью проклятие, и оно течет в генах, как минимум, в твоем ребенке» «Данби не связана никак с моим прошлым, и уж точно не заслуживает смерти» —Хео спокойно говорит и старается держать рассудок при себе, но слышит тихий скрежет, отчего в ужасе уводит взгляд на стену, —«Она просто ребенок со светлой душой» «Ребенок?» —хохочет Джинхо, —«Это кто угодно, но точно не ребенок. Ты даже не знаешь, через какие перепады эмоций проходит твое отродье, чтобы держать себя в руках, как ты. Она равняется на тебя, Хео Джун. И знаешь, чем это кончается? Провалом. Однажды ей придется узнать, как ты трагично помрешь, но пока будет знать, что ты умер от рака легких. Куришь ты, кажется, как паровоз»       У Данби осознание бьет под дых и криком застревает в горле. Собственное лицо расплывается в улыбке и человек в видео крепче ухватывается за рукоять ножа. «Ты мне что, нотации читаешь о воспитании девочки? Дядь, тебе б в психушку» —вообще-то разница в возрасте у них небольшая, но почему-то это вот «Дядь» у младшей Хео уже засиживается в печенке. Они действительно с Тэхуном похожи, очень. Бледно-бардовые локоны прилипли к немолодому лицу мужчины и он, победно словно, усмехается и мотает головой, —«Ты говоришь, в ней есть мое проклятие. Что ж…ты прав. У нас семейное — обламывать таких козлов как ты»       Хео Джун своей длинной ногой через силу выбивает из хватки Ли Джинхо нож и, с трудом, забирает ручонками связанными оружие, предварительно крутанувшись по земле, чтоб уловить необходимое. В нем было нечто нечеловеческое, так подумала Дан, когда отец поднялся на ноги и нужный узел умело, почти профессионально, перерезал и освободил себя. На камере четко было видно под черной майкой, на спине и рукавах, татуировки папы — карп Кои, что плывет против течения водопада, по рукам пробежали пара золотых драконов, а на голени одинокий феникс, который раскрывает свои яркие крылья и создает вокруг себя пылающий огонь. «Неплохо, старик, неплохо» —оценивающе говорит Ли и, выкинув из-за спины, ствол, не раздумывая, стреляем тому по ногам. Мужчина гневно взрычал и пал на колени перед ним, схватившись за колени. Джинхо хватает за ворот того и тащит по полу в центр, —«Что скажешь на прощание?» «Моя девочка разъебет тебя к хуям, так что сосни хуйца, уебок» —больше ни слова не издает мужчина в черном костюме, он лишь в первый раз замахивается над головой Хео Джуна, как комнату оглушает пронзающий крик. Хорошее место, звукоизоляция на высшем уровне — соседи даже ворочаться не станут. С обычного секача (p.s. кто не в курсе — секач — это рубяще-режущий инструмент, тяжелый нож с широким топоровидным клинком. Секач по своей конструкции напоминает гибрид топора и ножа) стекает струйка алой крови, медленно превращающаяся в непрерывный поток капелек. Если бы было время, на них определенно можно было любоваться. Острие орудия вгоняется в шею и со рта папы течет та самая кровь, которой заполнилась роговица: ярка и горячая. Удары приходятся уже по всему телу, пока брызги крови пачкают пол, оружие. Отцовские красные пряди становятся темнее, пока вязкая субстанция сплетается с его волосами, слепляя их и отдавая металлическим запахом. «Я почти зауважал тебя, мужик, ты мне приглянулся» —довольно говорит Ли Джинхо, глядя на свою работу. Зловонное пятно растекается под ногами, топоровидное оружие безвольно раскачивается пальцам, а губы трогает невинная улыбка. Одно лишь лицо Джуна напоминает, что это был человек, а не простой кусок мясо, неудачно скормленный голодным псам. Ли аккуратно, едва ли брезгливо, переступает тело и вышагивает прочь из помещения, держа тяжелый предмет запрокинутым на плечо. На этом видео завершается, а там уже новое сообщение: «твой ПАПАША хорош, верно?». У Данби нет слов, она глядит на прочитанное сообщение, просмотренное видео и на пару секунд отключает экран, затеп снова включает. «Если бы была функция лайкать отдельный момент в видео, то я поставила лайк на 1:36, где он тебе губу разбил и нож выбил, Ли Джинхо😊. Ты думаешь, я сейчас побегу мстить тебе за отца? Он был тем еще подонком, что уж» —пишет и выпускает тяжелый пар изо рта. За грушей стоит спортивная сумка с ее одеждой, оставила как-то на всякий случай. Девушка берет, не стесняясь никого, и там же натягивает свободные черные спортивки и белую футболку, пока в телефоне вылазит уведомление о смс мамы и еще кого-то. В голове белый шум, перед глазами пелена. «Ты меня, признаюсь, удивила сейчас. Это ведь твой отец, который не умирал от рака. Погиб, как дворняга» —отвечает неизвестный. «Не беспокойтесь, он вам конкуренцию не составит уже. Вы меня сильно любите, если решили сами признаться в вашей ужасности, впрочем, мне глубоко насрать. Как там говорили вы? С моим-то характером ни один мужчина не полюбит. Как я и сказала, вы глубоко неправы. Всего доброго💗»—пишет с беззаботной улыбкой, а после гневно заливается смехом. Как же так? Как же? Нечестно. Нечестно. Отец не виноват. Он пытался вырасти ее, как дочь. Знала, что в глубине души любил. Прикусив нижнюю губу, Данби глубоко набрала в легкие воздуха и задержала дыхание. Теперь у нее появилась четко сформулированная цель, к которой нашлась правильная реакция — поставить таких людей, как Ли Джинхо, на колени, и пусть с жадностью впитывает величие, кровь с ран слизывает. А его шестерки, как псины, будут вилять хвостом, чтобы новый хозяин погладил и пощадил. Что с реакцией — глубокая тяжесть в пересохшем рту, глоток свободы и отчаяния. Цепи на шее уже не сковывают, болью в груди отдаваясь. Они оставили лишь едва заметный шрам для остальных, но такой ощутимый для нее. Она прямо адамовое яблоко — откусить кусок от нее и выплюнуть. «Итак, значит, у меня две цели: защитить близких и разнести этих тварей. Негусто, но сойдет…»—думает и уверенно глядит на падающую звезду, что рассекает затяжную, густую ночь, оставляя за собой лишь блеклый светлый след и тут же почти исчезает. Она готова поспорить, что пальцы у нее липли в чем-то вязком. Но крови даже нет, лишь мозоли на руках. Короткое замыкание в голове, оставляет следы на грязи, которой пропитан весь асфальт. Грязь человеческих мыслей.       На телефон снова и снова приходит тысяча уведомлений, вибрация в кармане не прекращается. В ушах жужжит гул дорог и дождя. Желанная тишина так близко, но так далеко, и только музыка спасает израненную душу.

мᴇня внʏтᴘи зияᴇт чᴇᴘнᴀя дыᴘᴀ в нᴇй всᴇ исчᴇзᴀᴇт сᴘᴀзʏ ᴘᴀз и нᴀвсᴇгдᴀ (нᴀвсᴇгдᴀ, нᴀвсᴇгдᴀ, нᴀвсᴇгдᴀ) ʏ мᴇня внʏтᴘи зияᴇт чᴇᴘнᴀя дыᴘᴀ этʏ пʏстотʏ мнᴇ нᴇ зᴀполнить никогдᴀ мой кошмᴀᴘ нᴇ знᴀᴇт снᴀ плᴀчʏт кᴘᴀсныᴇ глᴀзᴀ моᴇ сᴇᴘдцᴇ кᴀк вᴀмпиᴘ ɪ ᴀᴍ ᴄʀʏɪɴɢ ʙʟᴏᴏᴅʏ ᴛᴇᴀʀs

— Мы можем поговорить? —голос разрушает тишину, в которой стояла и пропитывалась Дан. Девушка молча оборачивается и видит на лестнице Чхана. — Если прокатишь, в качестве компенсации, —отвечает та крайне спокойно. — Да, сколько хочешь, —отвечает Лим.       Скрип шин и вихрь пыли прямо в лицо. Теперь адреналин обеспечен. Когда они садятся в машину, он неожиданно для себя говорит: — Ты злишься. — Разве? —интересуется та, скрестив ноги, — Нехорошее, тактичное начало. — Ты права. Ты раньше каталась на машине? —спрашивает Чхан. — Когда отец был жив, —пожимает плечами, — Это плохая идея. — Зато ты спустишь ношу, садись на пассажирское сиденье. Это не оговаривается, —для Чхана гонки — это все, чем живет с самого детства. Досконально изучал модели мотоциклов с ярым рвением, не забывая и про автомобили. Дед, когда был жив, сразу показал ему всю прелесть этих «железяк», не скупясь своих знаний, он выпаливал все подряд. Поэтому Лим и не упустил из виду такую малышку. — Это незаконно. — Убедила, ладно. Могу я тогда как-то помочь выпустить твой пар? Не хочу, чтобы мы оба в ментовку грянули, глупая была идея-предлагать тебе водить спорткар, если не хочешь. С последними событиями… Я виноват, мне стоило сказать раньше. — Я не виню тебя, — четко и резко, прямо в самое сердце, — Я хочу прокатиться с драйвом. Выполни мою просьбу. — Конечно, выбирай музыку, пока есть возможность.       Кровь в жилах стала бурлить еще сильнее, ведь сейчас на кону, не то что звание лучшего гонщика, а произвести впечатление на желтоглазую. Полоса была не столь сложной, давая возможность выдохнуть на поворотах. А девушка, открыв окно, облокотила голову на сиденье и на одном дыхании запела:

твоя кᴘовь нᴀ вкʏс слᴀдкᴀя, кᴀк сᴀхᴀᴘ ты тᴀкой хоᴘоший, ты тᴀк много плᴀкᴀл твоᴇ тᴇло пᴀхнᴇт ᴇщᴇ тᴇплым мясом выᴘвʏ твоᴇ сᴇᴘдцᴇ цᴇликом и сᴘᴀзʏ

      Парня лишь сильнее накрыло волной смеха. Он внимательно изучал голос Дан в этот момент, в них был настоящий микрокосмос, что затягивал похлеще любого пылесоса. — Я говорил тебе о том, что мне нравится твое скрытое безумие? —зеленоглазый расплывается в чеширской улыбке и давит сильнее газу, отчего доносить свист шин автомобиля. — Я не скрывала его, а сдерживала, —поправляет деликатно Хео.

ᴅʀɪɴᴋɪɴɢ ʙʟᴏᴏᴅ ʟɪᴋᴇ ᴄʜᴇʀʀʏ ᴄᴏᴋᴇ [посасываю кровь, словно черри-колу] ɪ ᴡɪsʜ ɪ ʜᴀᴅ ᴀ sᴏᴜʟ [жаль, у меня нет души] ᴀʟʟ ᴍʏ ғʀɪᴇɴᴅs ᴀʀᴇ ᴅᴇᴀᴅ [все мои друзья мертвы] ᴀɴᴅ ᴛʜᴇʏ ʜᴀᴠᴇ ʟᴇғᴛ ᴍᴇ ᴏɴ ᴍʏ ᴏᴡɴ [и теперь я сам по себе] ʏᴏᴜʀ ғᴜᴛᴜʀᴇ ᴡᴏᴜʟᴅ ʙᴇ ᴍᴜᴄʜ ᴇᴀsɪᴇʀ [твое будущее было бы светлее] ɪғ ɪ ᴅɪᴅ ɴᴏᴛ ᴇxɪsᴛ (ɪғ ɪ ᴅɪᴅ ɴᴏᴛ) [если бы меня вообще не было (если бы меня не)] ʟᴜᴄɪғᴇʀ ɪs ʟᴀᴜɢʜɪɴɢ [люцифер насмехается] ᴀᴛ ᴍʏ ʙʀᴏᴋᴇɴ ᴄʀᴜᴄɪғɪx [над моим разбитым распятием] ᴛʜᴇʀᴇ's ɴᴏ ᴇɴᴅ ᴛᴏ ᴛʜɪs ɴɪɢʜᴛᴍᴀʀᴇ [этому кошмару нет конца] ʜᴇʟʟ ɪs ʀᴇᴀʟ, ᴀɴᴅ ɪᴛ ɪs ʜᴇʀᴇ [Ад существует и место ему среди нас] ᴅᴀʀᴋɴᴇss ɪs ɪɴ ᴍʏ ᴠᴇɪɴs [тьма течёт по моим венам] ɪ ᴀᴍ ᴄʀʏɪɴɢ ʙʟᴏᴏᴅʏ ᴛᴇᴀʀs [я рыдаю кровавыми слезами]

— Я тебя не так хорошо знаю, но знаешь что? Ты первая девушка, ради которой я готов идти на самое безбашенное. Я не люблю тебя, не подумай, я не умею любить. Мне с тобой комфортно, потому что чувствую себя будто на своем месте. Впервые в жизни, —говорит Лим, — Тебе больно, и это нормально. Ты сама это понимаешь, где-то на подкорке. Тебе необязательно держать все в себе. У тебя есть я, Тэхун, который места себе не находит до сих пор, Руми, Хобин, Гаёль, Манги, Кёуль, Джихо, Ван-Гук. У тебя есть Джун Хён, мама. Ты не одна, и тебе не нужно носить это бремя одной. — Мне не больно, нет, не так. Мне уже не больно, —шепотом проговаривает Данби.       На самом деле, когда тебе больно, то чувствуешь себя невыносимо мерзко во всей красе. И тебе кажется, что это никогда не закончится, что все это убьет тебя прямо сейчас. Бесконечный цикл, из которого не выйти. Нож самобичевания вонзается тебе в спину или в грудь, или же тысяча кинжалов протыкает все тело, не давая продыху. Ужасно. Ужасно больго. Так больно бывает жить в этом мире, но именно из этой самой боли и соткана вселенная. Из боли состоят люди. Они могут не показывать этого, могут скрываться за маской беспечности или равнодушия, но боль, поселившаяся в организме, давит на них необычайно сильно. И эта та самая боль затихает в какие-то моменты существования, а потом может снова появиться, вонзаясь острыми шипами в пальцы и проливая не видимую никому кровь.       Все не так печально, потому что есть и другая сторона медали — счастье. Признаться честно, оно почти неуловимо, и чувствуют его люди нечасто. Иногда ты даже не замечаешь, как счастливый миг проносится перед глазами — стремительно и беспощадно. Когда ты испытываешь счастье, хочется его держать обеими руками, а еще быть к другим добрее, милостивее и благодарнее. В этот момент он может быть таковым, он может быть воодушевленным, испускать цветы, но слезы будут литься по его щекам, познай он предательство, страх и горечь. — Дан, мир соткан из боли, главное не увязнуть только лишь в ней, —завершает он, замечая только в профиле девушки на щеке серебряную дорожку из тонких слез, — Ты справишься. — Пх, —усмехается, — Конечно справлюсь. Я, черта с два, дочь якудзы и патологоанатома. Я на другое и не рассчитываю. Спасибо, Чхан. — Давай вернемся обратно, думаю, Тэхун меня убьет, если я увезу тебя куда-то дальше. Ты можешь думать, что угодно, но о тебе он больше всего беспокоится. Не пытаюсь давить на тебя и на него, но вы такие нерешительные от слова совсем, что наскучивает. — Не начинай, а, я сама прекрасно это знаю…—неловко хохочет впервые за поездку та, — Погоди, что это значит оба? Ты думаешь, он-… — А что тут думать? Тут все черным по белому написано. Иного варианта просто не существует, но вы блять такие искусные актеры, что бесит нас на пару с Джихо, и там еще вдобавок Руми. — Не знаю, я не задумывалась о его взаимности с того момента, как-… — Ты просто вела себя с ним, какая есть, да? Это и ключ к твоему сомнению. Что делать дальше с этой информацией и другими информациями — только твое право. Можешь дальше скитаться в думах, можешь действовать. Я тебе это говорю, потому что однажды, из-за нерешительности, потерял часть души. И сейчас не могу испытывать любовь к кому-то, кроме бабушки. Единожды обожжешься — запомнишь на всю жизнь. — Ты на меня наваливаешь очень много информации, мне надо переварить, —отвечает, — Но спасибо, снова. — Без проблем, Дан. Для чего нужны еще чокнутые друзья? —смеётся, — Мы вернулись. Думаю, они беспокоятся за тебя.       Он высадил ее и сказал, что проедет еще кружок и найдет парковочное место. Девушка кивнула головой и зашла внутрь. Офисом пахло за метр, и главная отличительная особенность — жареный кофе. Руми нельзя давать варить кофе, точно помнит. Данби тихонько идет по лестнице, снимает у порога обувь и открывает дверь. Длинный коридор, который вел в главный зал почти мужской половины, но почему-то в ней зависали все чаще. — Я говорила же вам, не надо было пускать Чхана сюда! Он девушек крадет, в тачку усаживает! —кличет громко Кёуль, — Мудак, куда он повез Дани?! — Что за кипишь? Не надо хоронить меня раньше времени и осквернять Чхана, —поднимает перед собой ладони Дан и замечает большое количество глаз на нее. Никогда еще ей так неловко не было. — Дани? Дани! —подскакивает младшая Хан в спортивном топе, хватает за руки и сжимает сильно, — Он ничего непристойного не сделал с тобой? Он выглядит, как маньяк. — Кёуль, то, что Чхан шутит над тобой и носит бисерные кольца — не делает его маньяком, —поясняет Руми и поднимает виновато глаза, — Выглядишь…как будто пережила падение в преисподню. — Он ничего не сделал бы со мной, он просто прокатил меня с ветерком и мы поговорили по душам. Чхан, наоборот, мне помог кое-что понять, —улыбнулась Кёуль желтоглазая, — Что мне от вас нечего скрывать и любую ношу можно поделить с вами. — Что ж, в этом он прав, —отметил Джи Ён У, — Нежели в остальном. Тебе есть что рассказать?       И далеко не с первых секунд удается распознать высеченный оскал. — Достаточно много информации, вам она не понравится, — говорит она. Достаточно резко, хлестко. Темные пряди падают тому на лоб, — Точнее, много неприятной информации, касающаяся нашего противника и меня. Лучше все сядьте. — Да расскажи так, что ты-… —Джихо обернулся к ней и встретился с пару душераздирающих златых глаз, точно у гневного дракона, у которого вырвали из лап сокровище. — Сядьте, —и она выглядит страшнее мрака, что совсем недавно застилал эти самые глаза. — Эй, что за приказный тон, а?! —Кёуль вспыхнула, как спичка, но ее насильно усадил Ван-Гук, попросив вежливо о том, чтобы проявила уважение. На Руми мягко уместилась Гаёль, а по всем диванам, расположенные буквой «П» присели и остальные. И когда в комнату пожаловал Лим, то, сообразив моментально, сел на пол, в первые ряды. — Всем удобно? Прекрасно, —сложила руки «пикой» и подключила телефон к проектору, — Прежде чем я продемонстрирую вам видео, хочу предупреждить о том, что слабонервным лучше закрыть уши, глаза. Но перед показом расскажу с самого начала. Прошу не перебивать и если будут вопросы, то поднимать, как в школе, руку. Пожалуйста. Всем понятно? — Только один вопрос, Дан, —сказал Хобин, — Ты успокоилась? — Я спокойна, спасибо, —кивнула она, — Что ж, погнали.       И из ее уст полилось, точно водопад, поток слов, в котором опоаещались все события, которые накопились в ее душе. Ни капли брани/нецензурной лексики — сплошная деликатность. Она, точно диктор, четко несла ответственность за свои слова, за последующий переход к видео. Многим присутствующим казалось, что в ней не было кнопки «стоп» или передышки. С каждым предложением, Ван-Гук понимал, что, напротив сидящий Сон Тэхун, что задумчиво глядел на рассказчицу, только сильнее напрягался. Его можно понять, чего уж то. Манги шепотом наклонился к Ван и проговорил: — Фига она стелит, черт заткнешь. — Тише, —прошипели по центру Руми и Гаёль. — Какие-то вопросы? —приостановилась юная леди у проектора. — Вообще-то…их предостаточно, —Джи Ён У поднялся и мрачно поправил очки, — Могу задать? — Конечно, задавай, —кивает. — Во-первых, почему ты сразу не рассказала о теле этого парня и того, кого ты подозревала? — Потому что меня воспитывали не рассказывать о своих проблемах и ранее у меня, до Лу, не было друзей. И то, я ему не все рассказывала. Это стало ужасной привычкой и закрепилось недоверием. Это раз. А два — мы в это якобы разошлись, компании не было, и какой был смысл об этом говорить, если это уже не несло важности? Это уже было моим решением. Вопросы? — Каким образом ты удостоверена в том, что тело не принадлежит твоего бывшему лучшему другу? — Моя мать и ее парень-патологоанатомы, я их просветила поверхностно в дело и объяснила, что с дальнейшим я разберусь сама. У меня доверительные отношения что с матерью, что с Джун Хёном, —ответила, — До того, как им позвонить — я сама идентифицировала трупа. У Лу на определенных участках тел есть родинки, на пятке тем более. На теле не было их, и головы и подавно. Понимаешь, к чему это? — Что могли похожее тело подкинуть и надеть на него кольцо, —подытожил Ён У, — С целью запугать. — Верно, Джи Ён У, —одобренно кивнула, — Еще вопросы? — У меня, у меня! @@—поднимает руку азиатка, — Можно? — Для тебя, Гаёль, все можно. Жги. — Пасибочки@@! —улыбается измученно, — Скажи, ты всегда так спокойно реагируешь на смерть? — Давай я отвечу на этот вопрос после видео, связанное с моим отцом и Ли Джинхо, —ухмыльнулась Хео и заметила горящие интересом глаза. Она никогда не шла ранее на поводу чувст, всегда слушая свой разум. Любое дело, которое ей поручали, что в школе, на работе, она выполняла безупречно. За все года не совершила ошибку, не дала слабину и не смела перечить своему начальству, вот только жизненные устои летят нахер, когда она встречает одну заносчивую задницу под именем Сон Тэхун. — С твоим отцом? —переспрашивает рыжий тхэквондист. — Я же сказала, вопросы — поднимать руку, —одним ловким движением руки, Данби снимает рукой с ноги мягкий тапочек и швыряет точно ему в лоб. Джи Ён успел по инерции увернуться, а вот тот только блок поставил, умудрился в воздухе перехватить тапок с утенком, — Еще перебивание и вылетишь отсюда тарпедой! — Хули ты орешь на меня, истеричка?! —поднялся угрожающе он и повысил тон своего возмущения. — Не смей кричать на меня, необразованное хамло, —поймала в ответ тапок и хмыкнула, — Я же сказала все в самои начале, чем ты слушал? — Тебя не переслушаешь, дома все мозги мне протрещала, —цокнул, усевшись на диван. — ВЫ ЖИВЁТЕ ВМЕСТЕ?! —переспросил Джихо и к нему Хобин подключился. — Так! Стоп, какого? — Я же сказала, у меня дом за дезинфекции был, а ехать к парню мамы, у которой была кошка — не вариант. — У меня тоже кошка, причем по твоей инициативе, —похабно улыбнулся тот, завалившись на диване. — Вот скажи это моей матери и своему отцу. Хочешь доебаться? Вот позвони им и попизди, мне какое дело у кого жить? —фыркнула, — Ты мог сдать кошку в приют в любой момент, так что это уже твоя инициатива. Так, мы отвлеклись. Могу я о, всеуважаемый мастер Тэхун, продолжить свою речь? — Да-да, разрешаю тебе. Ты же у нас послушная девочка, —приподнял уголки губ, — Как песик. «И после этого всего, Чхан говорит о том, что я ему нравлюсь? Дезинформатор херов» —прикусила изнутри щеку и выдавила льстящую усмешку, — Смешно. — Тэхун, прошу, прояви уважение. Пожалуйста, Данби, расскажи, что с твоим отцом? —Хобин перевел внимание на нее, — Ты ведь говорила, чтот он умер от рака. — Я тоже так думала, честно, —кивает и включает полнометражный экран, предварительно объяснила: — Пока Чхан не рассказал, что Ли Джинхо предупредил о том, что он превратит его жизнь в Ад, и сказал о моем отце. Я, честно, не сразу поверила, пока неизвестный номер не отправил видеоизображение.       Она воспроизвела. Небольшие, окольцованные украшениями пальцы держат простой карандаш и непроизвольно прорисовывают на тонкой бумаге что-то на подобии быстрого скетча, пока ребята завороженно смотрели на это. Она не хочет думать об отце, не сейчас, а потому смотрит прострационно на видео, напевает себе, в голове, мелодию на своем выдуманном английском, полностью наплевав на знание текста, и стучит ногой об пол под бит трека. Каждый реагировал по-своему, и ни одно не выражало нечто хорошее. Дан откладывает карандаш в сторону закрывает вкладку с просмотренным видео и шумно сглатывает. — Это ужасно, —говорит Манги, — Как ты спокойно реагируешь на смерть собственного отца? — Это тот же вопрос, что и задавала Гаёль, —равнодушно смотрела на Небесного воина желтоглазая, — Но я отвечу, как обещала. Я реагирую точно так же, как и любой ребенок, что узнает о настоящей смерти любимого родителя. Может быть, анализирую его смерть иначе, потому что я давно похоронила. Я не чувствую уже боли, чувство злости на то, что он ввязался, по молодости, в группировку. Ничего. Я… — Все нормально, Дан, —Лим неловко улыбается, — Будь собой, я же говорил тебе. Они тебя поймут. — Лим прав, —соглашается Ван-Гук, — Ты не обязана чувствовать то, что чувствуют другие люди. Каждый жил по-разному. — Но это выглядит мерзко! —оглашает Кёуль, — Если отец не хотел ввязывать в это свою жену, то сделал бы все, чтобы о нем и о семье не узнали. Он поступает как трус. Не обижайся, желтоглазая, но твой батя получил то, что заслуживает. Ни один Якудза не несет за собой добро. — Кёуль! —Хобин гневно покосился на нее. — Она права, —неожиданно соглашается Хео, — Это должно было, рано или поздно, случиться. Отец из него…       Усмехается невольно, глядя на заставку, где отец поднялся на ноги и едва победно скалится. — Так себе, если честно, но я люблю его, каким ни был, —из усмешки переростает в беспечную, искреннюю улыбку, — Хоть якудзой, хоть любящим отцом, хоть саркастичным мужем, который мог загораться, как спичка. При всем этом, он в моих главах сильный воин. — Да ты видела, как твой батя ему в челюсть ебанул! —Джихо подскочил и широко распахнул свою сияющую улыбку, — У вас есть что-то общее. И ты об этом не хотела говорить? — Об этом всем, я не знала, как это все рассказать. Просто готова не была, —пожимает плечами, — Но мне действительно нужно было об этом вам рассказать. И я не жалею об этом. — Не представляю, как тебе тяжело сейчас, —Руми печально взмахнула ресницами. — Не могу это назвать тяжестью, скорее, что-то из разряда «что убивает нас-делает сильнее», —склонилась перед ними, — Спасибо вам, что вы со мной и что выслушали. Для меня это очень важно. — Предлагаю заказать по лапше и отметить небольшое достижение, —ответила Кёуль, — Иначе я умру от голода! — Не беспокойся, розовая, я уже зашел в приложение, —Лим закинул ногу на другую, — Поторопитесь выбирать лапшу, пока скидки и купоны, что я собрал, не сгорели. — Слышь, мудачье, я не «розовая»! —рыкнула младшая Хан, — Тебе давно рожу не портили? Я-Кёуль, слыхал? — Мне нравится, и твой цвет волос, так что хватит на мне отрываться и выбирай уже, —протягивает Лим ей в руки телефон.       Данби отошла от шумящей толпы и уткнулась в телефон, отвечая матери на сообщения, которые та писала минуты три назад. Она, как и любая мама, переживает за своего ребенка, как ни крути. И Хео ума приложить не может, знала ли мама о том, что отец был членом Якудза? Если да, то почему об этом не рассказывала девушке после его смерти? Вопросов стало больше, даже после того, как ответы представили буквально под нос. Девушка старалась, видел Бог, принять тот факт, что у мамы личная жизнь своя и теперь ей спокойно с Джун Хёном. Интересно, он чем-то лучше отца? Мысли затягивают, точно болото, ее в раздумья, но это происходит недолго, потому что слышит голос Лима: — А ты что будешь? — На твой выбор, главное-острое, —девушка, не отрываясь от экрана, говорит ему и отворачивается, переводя внимание на ночное небо. Уселась на подоконнике и потерла переносицу. Все это очень утомляет ее.

«Пользователь «Big Boss Mommy» вошел в чат»

«У тебя все хорошо, милая?» —пишет та, —«Ни пишешь, ни звонишь. Как тебе живется у Тэхуна? ^^» «Как кошка с собакой, но мне повезло, что мистер Сон со мной, с ним куда приятнее разговаривать, нежели с этим грубияном. Хотя, признаюсь, бывает даже весело. Только забываю о том, что у него тоже кошка и иногда у меня закладывает нос и все высыпает» «Ха-ха! Ну, что-то не меняется🤗🤣. Знаешь…мы первое время с твоим отцом тоже ругались, и, сама знаешь, продолжали это делать. И ругань была громкая, плохая, но мы находили точку примирения. Мне жаль, что ты так мало с ним провела времени. Не думай, что я о нем забыла, я о нем все еще ночами вспоминаю, мне тяжело»       Дочка закрывает глаза и потирает друг о друга ладони, протяжно вздыхая. Уведомление о сообщении всплывает ярко на экране. «Он был не самым лучшим человеком, и с его прошлым…» —мама будто намекала на те события. Может ли она знать о том, что отец умер от Ли Джинхо? Да нет же, что за глупости? Она бы тогда точно когда-то рассказала. Зачем же врать родной дочери. У ее ноги стоит одинокая банка с неоткрытым пивом, которое ей протянул кто-то, кого даже не увидела. Но вкус, кажется, лимонный. Забавно. Хео сверлил банку, не решаясь открыть ее, потому что боится последствий. «Мам, я знаю, что он был Якудза…тебе не нужно больше об этом молчать❤️. Татуировки, меч, и форма Канто в подвале — очень много объясняет» —пишет ей в ответ и, прикусив нижнюю губу, решительно открывает банку пива и чувствует приторныц запах хмеля, однако его тут же перекрывает аромат лимона. «Мне жаль, стоило раньше об этом сказать…я ужасная мать» «Я люблю тебя, и его тоже, и…может, в какой-то степени и Джун Хёна, хотя мне он кажется странным иногда. Все хорошо, ты не виновата в этом. Просто знай, что ты — лучшая мама. Мы с ребятами собрались снова командой, я хочу провести время с ними, потому что у нас пополнение тоже не менее классных людей. Я останусь, буду писать если что🥰» «Хорошего вам вечера, дорогая!» — Все хорошо@@? —раздается шепот прямо в ухо, заставляя ту вздрогнуть, во все глаза уставились на Гаёль, — Потанцуем?       Дан заторможенно кивает и удивляется, когда она повернула не туда и прослушала, что ее приглашает на танец девушки? Хео уже в мыслях представляет, как Джихо завидует ей самой черной завистью. Улыбнувшись своим мыслям, она обнимает за шею, чувствуя, как правая руки подруги ложатся ей на талию. — Ты сегодня сияла, правда! @@—широко улыбается ей азиатка, — Я очень горжусь тем, что ты с нами, мама Данби, что не зря я тогда тебя пригласила. — Я должна быть тебе бесконечно благодарна, за все, —сначала она хотела извиниться за то, что позволил себе такую вольность, но тут же замолкает, когда видит, как Гаёль смущенно хихикает. — Ты заслужила в этом мире шанс на счастливую жизнь, я думаю@, —шепчет цыпленок и начинает вести, затягивая ту в танец, — Ты многое пережила.       Они по-дурацки кружатся возле подоконника, полностью расстворяясь в музыке и теряя счёт времени. Песня за песней, Дан понимает, что выжила явно из ума, забылась, утонула в этих глазах напротив. Хео смело допила залпом банку лимонного пива и глубоко вдохнула. — Очень смело для того, кто пьянеет быстро, —поддевает Лим девушку и чувствует, как Гаёль дует губы и по-дружески бьет того в плечо, — Ауч! Ха-ха, прости, прости. — Я среди доверительного окружения, могу один раз за буквально пару лет выпить, —отчеканила расстроенно Хео, — И вообще, где лапша обещанная? — Скоро привезти должны, лучше б не пила на голодный желудок, —помечает Чхан, — Унесет ветродуем. Хотя, алкоголь творит чудеса. — Я не одобряю, Дани, может, не стоило? @@@ — Надо было вам раньше говорить, прежде чем я опустошила залпом ее, —фыркает Хео и усаживается на подоконник, — Не знаю, странное чувство напиться и забыться, надоело все держать. — Обычно так и попадают в неприятности, —Чхан хохочет, — Хотя, может быть, ты так решительнее станешь? — Смотря с какой целью, —закинула ногу на другую и заинтересованно стала слушать зеленоглазого. — Подкати к нему, — парень пихает ту в плечо, указывая ей пальцем на того самого, — Иначе я заберу твоего парня и половину этой компании. У меня ручки ловкие, с грешным опытом. — Он не мой парень, как и остальные, —говорит, — Делай, что хочешь. Я хочу отдохнуть, а не затащить кого-то в постель или что там делают в дорамах или в американских сериалах? — Я же шучу, чего все в серьёз воспринимаешь. Не обижайся, я не хотел задеть, —положил руку на плечо и слегка потрепал, — Могу загладить вину пришедшей лапшой? Мне не стоило так легкосысленно шутить. — Все нормально, — говорит громко, пытаясь перекричать рвущую колонки музыку, — Я не обижалась. Хотя, кажется, сейчас Джихо был готов все сделать, чтобы с Гаёль потанцевать. Да, Джи?       Дани смотрит сквозь лиловые пряди с издёвкой, толикой превосходства и слегка пьяно, размазано — алкоголь дает о себе знать. — Тц, да иди ты, — бросает оператор, находящийся рядом, взгляд обиженно. — Берешь и подходишь, —объясняет Чхан.       Зал до самых краев наполнен праздничной и тусовочной атмосферой: вокруг лишь танцы, радостных смех, а кто-то просто потягивает лениво лишь пиво. Им большее, кажется, не продадут. Хотя самый старший среди них мог быть Ван-Гук, или Чхан. Но Хан вряд-ли пойдет на такое, а потому вариант сразу же отпадает. Джихо хотел свалить, хоть и попробовал для себя пиво, но у него сложилось впечатление, что его не торкнуло. Хаотичный свет диско-шара только изредка освещает чужие лица в темноте, по которым оператор быстро и скучно пробегается взглядом, подмечая одно — Хобин с кухни еще не пришел. — Ты раньше пила? —как-то серьезно интересуется блондин, глядя на то, как остальные веселятся, или, хотя бы некоторые пытаются. — Не по своей воле, когда изнасиловали, —говорит, — Мне тогда было очень плохо, не помню даже, что они тогда мне подмешали. А здесь я по своей воле захотела и в хорошей обстановке.       Джихо позволяет выпустить из уст короткий и слегка разочарованный смешок, тут же глуша его смешанным алкоголем. — Понятно, —кивает, — В любом случае, лапшу привезли, думаю, оно поднимает настроение.       Ей сейчас единственное, что могло поднять настроение — это алкоголь. Никогда не думала, что подумает и решится на такое. Но сейчас все так снежным комом на нее свалилось, что не видит ничего более безбашенного, как напиться. Хотя бы ощутить это на миг, один раз опозориться и хотя бы иметь опыт. Хотелось так, что бы не слышать глупой популярной музыки — забыться и плыть по течению собственных мыслей где-то между безумием и адекватом. — Даже не надейся, —она даже не поняла, как из-под ее рук буквально выкрали, еще не раскрытую, жестяную. Девушка тут же оборачивается и видит перед собой каштановласого в белой футболке, под которой чувствуется каждый накачанная мышца, а накачанные бедра скрываются за облегающей тканью черных, рваных джинс, — Жизнь ничему не учит? — События принимают довольно-таки хуевый оборот, —оповещает, довольно улыбаясь, — И как хорошо, что я хуевее. — События действительно примут хуевый оборот, если продолжишь так заглатывать пиво, причем мое же. Я тебе это припомню, —он сводит брови к переносице, — Хорош. — Тебя не смутило, что я уже, как минимум, две выпила? —скрестила руки на груди Хео, — Терять нечего. — Хотел пошутить про девственность, но забыл, что это ужасный подъеб, —закатил глаза Сон. — Этот подъеб становится уже каким-то мемом, мне так плевать на это, —закатила та глаза и вежливо потянулась за пивом, — Я хочу отдохнуть, у меня голова не выдержит столько информации. Ты себе представить не можешь, как мне тяжело засыпать, когда мозг активен даже во сне. Ничего нет ужаснее. — Мне похер. Губу закатай, ты уже под шафэ, тебе повезло, что некоторые по домам ушли, меньше позориться будешь, —он мог застать только изгибы гибкого тела, что извивается в плавных движениях у стола под песню, определенно наслаждаясь происходящим. Она уже даже не слушала его. — Перед кем мне позориться? Перед Джихо или Ван-Гуком с Кёуль? Хобин привыкший к пиздецу. Тоже мне. Раз так категорически боишься за меня, то составь компанию в танцах, иначе я найду способ убиться в три пизды. — Нихуя себе, это что, шантаж? — позволяет выпустить себе восторженно-возмущенно, перед тем, как заметить у столика с пивом Дан, что успела ловко оглушить один стакан с малиновым вкусом, — Вообще без тормозов. Я тебя домой тащить не буду, я предупредил. — А я и не просила, так что будь добр, свои рыцарские наклонности оставь своим фанаткам, —и прошла мимо него, подталкивая Джихо на более активный танец, следуя инструкции выполнения на телевизоре. — Она тебе не по зубам, да? —сверкнул глазами Чхан, победно усмехаясь. — Иди нахуй. — Только если на твой, красавчик, —парирует Лим и закатывает невольно глаза, — На самом деле, я тоже впервые встречаю, чтобы пьяная девушка могла, скаже-ем, во-он…блять. Она лампочку прикрутила. — Че?! —рыжий оборачивается и видит, как девушка, в той клетчатой юбке стоит на столе, и прикручивает ловко новую лампочку и та просит Ван-Гука включить свет на переключателе. Щелк. Свет загорается и тут же ослепляет внезапно, режет глаза премерзко и та восхищенно заявила: — Да, я — электрик, зачем мне в доме мужчина, когда я несколько лет неплохо его в доме заменяла? Что ж, надо как-нибудь поблагодарить отца. — А если б замкнуло? —спросил Ван, — Умерла молодой, а сколько тебе могло стукнуть. — Ну, двести двадцать, —Хео, пошатнувшись на стуле, заставила напрячься парней, но та элегантно отказалась и спрыгнула на капроновые пятки, прямо на ковер, — И тогда бы точно поблагодарила отца, да простит он меня за такие ужасные шутки. — Пожалуй, на сегодня ей пива хватит, —подходит Хан Ван-Гук к Чхану и Тэхуну, — Хотя, признаюсь, я удивлен. — Я ж говорю, алкоголь творит чудеса, —хохочет Чхан, — Пусть отдыхает, у нее была стадия, когда могла все расхуярить и заплакать. — Я уже сказал, откачивать не стану, мне делать нехуй, —предупредил Сон, — Мне не платят за то, что работаю ее нянькой. Я заебался. — Кажется, ей не нужен нянька, —косится через плечо Сона Чхан и замечает, как Данби хлопает в ладони и хвалит Джихо и Хобина за столь нелепый танец, — А тот, кто подставит плечо, Тэхун. — Мне похуй. — Я услышал, —Чхан толкает того в плечо, медленно обходя его и отодвигая стул от стола, садится рядом с Данби, — Тебе легче, а, электрик? — Ох, д-да, —заикается она, однако Чхан ее быстро останавливает, окатывая взглядом, подобным ведру с ледяной водой в минус тридцать, — Что та-акое? — Тебя отец этому научил? Ты так ловко это сделала, я поражен! — мелкая ухмылка на его губах промелькнула, — Что еще умеешь? — Провода спаивать, казалось, что он растил пацана, а не девушку, —хохочет, — Но я уже не помню, это было-о давно, черт знает, зачем он этому обучал. Но было очень весело. Таких…моментов очень мало, всегда засижив-фся до поздна в лавке анти-ку-арной. — Актикварной? —хохочет. — Тебе смешно, а я серьёзно говорю. Он меня научил лампочки прикручивать, а маму с счетчиками возиться, когда его не было очень давно. Однако ни он, ни мама не знают о шрамах, которые перекрыла я татуировками, —поясняет, откидывая голову назад, — Я ни разу не видела его лавку, и что он там хранит. Но…хах, кажется, надо однажды посетить ее. — Тот меч…он ведь от отца достался? —интересуется и слегка удивленно. — Катана-то? —отмахивается, — Да, от него. С ним проблем больше, чем со мной было. Хотя, казалось бы, от кого не так много проблем, как не от меня? Крови на нем больше, чем у вас вместе взятых. — Кто знает, —пожимает плечами, — Я не дерусь лихо, как ты или тот же рыжий парень. Или как тот сидевший боксер с его мини версией в образе сестры. Или очкарик пай-бой, или тот громила. Или Хобин. И каждый, по любому, пролил больше крови, незачем обесценивать. Однако, это не соревнование. — Никто из вас толком не убивал, —обиженно отмечает девушка, — Ван-Гук исключение, но у остальных не было с этим опыта. И тебе-е, и им не понять. Хоть смывай с рук кровь — она все равно останется. — Будто ты уби-… —его осенило тут, — Черт, значит, тогда, в подвале…? — Я ненавижу себя, Чхан, —смеется, — За то, что сделала. Я не знаю, что на ме-еня тогда нашло. Ненавижу, потому что поддалась эмоциям, гневу, который одолел меня. Ненавижу себя… И сколько бы я ни пыталась поднимать себе дух, оно все катится к черту, потому что…потому что только с запахом крови я чувствую себя живой. У меня будто-о второе дыхание открывается. Или же это адреналин? А черт знает. — Дан…—сочувствующе глядит на нее друг. — Не надо меня жалеть, терпеть это не могу, —горько смеется со своей же жалостливой натуры. — Дан, ты спасала нас, у тебя не было выбора. Я не собирался осуждать тебя, —кивает головой своей темной. — Я привыкла к осуждениям, так что ты меня таким не обидешь, —поднимается на ноги и улыбается, обнажая свои ямочки, — Работа такая, оттачивает терпение. Хах, слу-ушай, а мы же так похожи с ним. Ты никогда не задумывался над этим? — С кем? —Лим смотрит по сторонам, и никого не видит, кроме Ван-Гука, Хобина и Кёуль, — С красавчиком? Скорее всего. — Он точно так же не любит несправедливость. И, понимаешь, подсознательно отрицает то, что происходящее случается в согласии с законами нашего мира, и что по-другому оно происходить просто не может. И злится. Самое забавное, что точно так же реагирует на проявление доброты к своей персоне, совершенно не понимая, почему же так относятся незнакомые люди. Потому что — почему? Да все-е просто: капля недоверия и интереса загорается в нем, а сам лишь ловит улыбку и ждет продолжения этой истории. — Почему ты мне это рассказываешь, а не ему? —поинтересовался Лим, замечая ее колебания, что сдерживает в себе. — Потому что он делает что угодно, только не быть похожим на меня, или я на него похожей. А то, как любит риск и споры. Разве мы не похожи в этом? Каждый раз на свою шутку ждет хода от соперника; а ведь это продолжается до того момента, пока кто-то из игроков не проиграет, не сломается, пока его сердце не разорвется на части, пока проигравший не упадет на колени перед победителем и не признает свое поражение. Почему, снова тот же вопрос? Тэхун просто привык к этому. Потому что точно так же был сломлен когда-то, точно так же причинял себе боль — сжимал кулаки до побелевших костяшек и бил стены, пока взгляд не заставал кровавые пятна на них. Мне кажется…кажется… я видела именно его тогда…когда пришел с битой к ЧонЧану и пошел мстить за Ли До Уна. Только он мог приехать на отцовском фургоне с битой и разбить им лица. Я…хах…я так смутно помню это, но видела его сломленное лицо. Он привязался. Тэ кричал, что есть мочи, уткнувшись лицом в подушку. Он не мог срываться на близких людей: у них свои проблемы, свои заботы, им это не нужно, и это понимал. Привык таскать все в себе, как бы не было больно. — Дан, —пытается остановить ее, а мокрая пелена накрыла ее ресницы, глаза, заполняя соленой водой и пускаяясь из уголков глаз. — По-очему так ему трудно понять элементарное: мы с ни-им как на карусели: как-то подсели, а слезть слишком трудно, нужны-ы годы. А о-ошибки юности так коварны, не думаешь? И, сама прелесть, зачастую приводят к психологическим травмам, что остаются уже на всю оставшуюся жизнь. Я не виню его. Не виню его уже в том, что если бы он тогда не прогнал Ли До Уна, то ничего бы не произошло. Я не ненавижу его.       Чхан кладет руку на ее плечо и кивает назад, так и дает знать, чтобы обернулась назад. Та, шмыгнув носом, резко оборачивается назад и видит перед собой пару карих глаз, которые смотрели печально, потом с укором, а по итогу обратились в усмешку. Тишина нагнетала, давила. Но та вдруг расплылась в блаженной улыбке, прикрыла рот и закатилась легким смешком, пританцовывая под песню «Give me everything» Pitbull ft. Ne-no. Плавные движения слегка заставили вытащиться кареглазого и покоситься на Лима, что пожал плечами, показал ему большой палец и улизнул. Но тут в одну из распевок исполнителя, Дан, продажая двигаться бедрами, прижала слегка левую руку к солнечному сплетению и схватила пение на себя, плавно другой рукой указывая на Сона:

ᴇxᴄᴜsᴇ ᴍᴇ [извини] ʙᴜᴛ ɪ ᴍɪɢʜᴛ ᴅʀɪɴᴋ ᴀ ʟɪᴛᴛʟᴇ ʙɪᴛ ᴍᴏʀᴇ ᴛʜᴀɴ ɪ sʜᴏᴜʟᴅ ᴛᴏɴɪɢʜᴛ [но можно этой ночью я выпью немного больше, чем следует?] ᴀɴᴅ ɪ ᴍɪɢʜᴛ ᴛᴀᴋᴇ ʏᴏᴜ ʜᴏᴍᴇ ᴡɪᴛʜ ᴍᴇ ɪғ ɪ ᴄᴏᴜʟᴅ ᴛᴏɴɪɢʜᴛ [сегодня ночью я мог бы отвезти тебя к себе, если бы мог] ᴀɴᴅ ɪ ᴛʜɪɴᴋ ʏᴏᴜ sʜᴏᴜʟᴅ ʟᴇᴛ ᴍᴇ [думаю, ты должна мне позволить это] ᴄᴀᴜsᴇ ɪ ʟᴏᴏᴋ ɢᴏᴏᴅ ᴛᴏɴɪɢʜᴛ [потому что сегодня ночью я просто красавчик] ᴀɴᴅ ᴡᴇ ᴍɪɢʜᴛ ɴᴏᴛ ɢᴇᴛ ᴛᴏᴍᴏʀʀᴏᴡ [А завтра у нас просто может не быть…] (p.s. Рекомендую прослушать этот отрывок в формате slowed — reverb)

— Тебе не кажется, что ты, «красавчик», предостаточно выпила, чтобы отвозить меня к себе? —язвит как только может, потому что еще чуть-чуть и треснет ей. Он делает затяжку от электронной сигареты и, смотря на девушку, выпускает дым, который быстро развеивается. — Пф-ф, —отмахивается, — Один раз, по своей воле, можно. — Я не планировал за тобой следить, чтобы ты ничего не утварила, —уголки губ неконтролируемо поднимаются вверх, растягивая их в еле заметную улыбку. — Пошел ты, —цыкает, пафосно снимая тапочки с своих ног и плюхнулась на мягкий диван, накрывая в половину лица руку, — Я не прошу тебя об этом. — А твое состояние говорит об обратном, —отвечает, — Лучше бы проспалась, на утро тебе хреново будет. — Знал бы ты, как мне похуй, ты бы ахуел, —хмыкнула Хео. Из динамиков доносится песня. Тот внимательно вслушивается в нее и, не думая, усмехается. Он делает затяжку, получая желанную дозу никотина, и медленно выпускает из легких дым. Сон замечает, как Хобин уже прощался с Хан Кёуль и Ван-Гуком и понял, что численность сокращается, — Что ты над душой стоишь? — Че? —грозно глянул на нее со всей мрачностью каштан, — За базаром следи. — Просто поверить не могу, что ты можешь нравиться кому-то, с твоим ужасным характером, —та проскакивает и, зыркнув на него, уходит на второй этаж, — Пойду-у, просплюсь, а то, мало-ли кому-то еще эго задену. Мудак. — Слышь-… — За углом поссышь, ебало оффни, да какого черта я вообще могла поверить в то, что я тебе-… —отмахивается, — Иди нахер.       И фурией, едва ли не снеся на лестнице рюкзак, побежала к себе, в комнату, оставив парня в полнейшем шоке. Чхан, зевнув, облоктился на спинку кресла и хмыкнул. — Вы всегда собачитесь? —спрашивает. — Я же блять сказал, что нельзя ей пить, —с едва бешеной улыбкой навис над Лимом Тэхун, — А ты все сделал точно наоборот, даже не остановил ее. Тебе смешно? Смешно блять? — Да ты психопат что-ли? Я не смеялся, я всего лишь позволил ей напиться, чтобы был опыт по доброй воле, —обиженно надул губы, — Зачем так грубо общаться с со мной? И с ней. Да ты реально чокнутый, Тэхун. М-да, в общем, это не мое дело. Мне надо ехать, на утро скажешь ей, чтобы выпила это, с похмелья помогает. А мне утром надо ехать, бабушку выписывают. Чао, не испорть все до дна.

***

зови мᴇня «ʀᴏᴄᴋsᴛᴀʀ» я одинокий воин сᴘᴇди монстᴘов я поднимᴀю тост «зᴀ дᴇньги, сʏк» но я опоздᴀл твои слᴇзы льются в мой ҕокᴀл я подсᴇл нᴀ тᴇҕя — нᴀᴘкотᴀ много полос и ᴇщᴇ однᴀ кᴀк нᴇ вовᴘᴇмя ты нʏжнᴀ гоᴘи яᴘко, чтоҕы нᴇ погᴀсло мой кᴀждый шᴘᴀм зᴀкᴘывᴀᴇт моя мᴀскᴀ но я нᴇ зᴀҕыл, кᴀк ты выглядᴇлᴀ вновь я вижʏ тᴇҕя всю, мнᴇ нᴇ нʏжно твоих слов (мнᴇ нᴇ нʏжно)       Она плюхнулась на кровать, выпуская негативный пар. У нее такое чувство, что хочется разбить голову об асфальт. Или выпрыгнуть из окна небоскреба, или вскрыть себе вены. или, может быть, утопиться в ванне, до краев наполненной кипятком. Смешанно. Данби не прочь была бы испробовать все из перечисленного, лишь не видеть того, наблюдение которого причиняет боль, словно нож в спину. Тэхун. Словно проклятие какие-то на всю оставшуюся жизнь.       Соленые слезы становятся горячими, обжигая словно пламя розоватые щеки. Она, позволяет себе всхлипывать, прикрывая рот рукой, и надеется на то, что из-за заложенности носа и сомкнутых плотно губ можно задушиться. «Надо же было-о докатиться — плакать по пацану, который не единственный на планете. Да уж, теряю хва-атку…» —усмехается от своей души, жалкой души. Ненормальный смех, —«К черту, к черту, к черту!»       Данби жмурит глаза до состояния головокружения. Кажется, девушка чувствует, как сердце разрывается на куски, из-за осуждающего своего голоса. Мол, ты такая жалкая, не надо было вообще говорить Чхану о Тэхуне. Нутро подсказывает обернуться и застать человека. Дан чувствует злой взгляд на себе, даже сквозь сомкнутые веки. — Хули ты ревешь?..       Хео слабо улыбается, утыкаясь в подушку и стирая слезы с пунцовых щек большими пальцами. — Что, мерзко видеть такого же сломленного человека, как ТЫ давным-давно? —парирует до горечи обидные слова, — Самой паршиво.       Девушка разворачивается, былая улыбка уже не красит его лицо. В глазах Тэ нет ничего. Только холодящая душу пустота. — Не противно, —садится и трет неловко шею, смотрит в сторону, — Так и знал же, что так и будет… Ладно, забудь, не реви. — Не реви? Да я заебалась все на себе таскать? Как будто я блятть одна козёл отпущения в этой жизни? Какого черта я все это пропускаю через себя и оставляю в себе? Я ненавижу себя за ту слабость, которую пыталась скрывать до последнего.то отвратительно, ты ничерта не понимаешь. Думаешь, это легко? Это куда тяжелее, чем выучить техники тхэквондо. Там хотя бы логика есть, а здесь — ничего. Ни-че-го.       Глаза вновь наливаются горячими слезами, и буквально срывается с места, бросаясь к Сону с объятиями. — Я ненавижу себя, что воспринимаю все, не как люди обычно. Ненавижу, что после того, как узнала истинную смерть отца я ничего особо не почувствовала, хотя я его очень-очень любила. Я, черта с два, не бесчувственная мразь, о которую можно вытирать ноги. Черт. Черт. Как же это до мерзкости смешно. — Хуйню не неси, —делает ей легкий щелбан и тыкает в бок, — Тц, этого я и опасался, что из тебя вот все это и вылезет. Говорил же тебе, не пей. — Я не жалею о содеянном, —фырчит. — Еще б ты жалела, —вздыхает и гладит ту по макушке, остраняясь, — Ладно, хоть душу отвела. Ты хоть рада? — Шутишь? Конечно, хоть и проревелась, —давит смешок и кулачком вытирает слезы, расплываясь в детской улыбке, — Тэ-эху-ун, спаси-ибочки. — Будешь должна, —низким тоном заставляет чуть приободриться. Та поднимает голову, хлопает глазами, обрамленными пышными ресницами, смотря на профиль каштана, который делает последнюю затяжку и оставляет HQD на столе. — Еще чего, —дергается Данби. — Я блять шучу, дура, —цокает и придвигается к ней, заключая его в крепкие, теплые объятия. Он медленно проводит ладонью по спине и зарывается пальцами в ее волосы, поглаживая, — Итак. Сейчас ты переодевашься, ложишься спать, а завтра разберемся. Я не настроен говорить по душам или что-то того. Так что не надо лишних тупых вопросов и просто делай, что сказали. — Ладно, —махнула ручонками та, покачиваясь, — Толькоя не помню, что где лежи-ит, я не все с коробок рассортировала-а, кажется-я. Пхф. Настроя все нет, я же не ка-аж-.ик. Каждый день здесь ночую. — Я не собираюсь рыться в твоих вещах, —вскипел Сон. — Здесь нет нижнего белья, уточняю, —плюхнулась и легла на бок, зевая, — Если ты такой принципиальный. Не знаю, я не помню, что где лежит. Будь добр, возьми что-то. — Да ты блять угадаешь? —хрустнув нижней челюстью, всплылил он и открыл тумбу, вытаскивая большую футболку с принтом американской группы Kiss, и тут он публично ахнул, — Серьезно? Это же дико старая группа, ее еще мой батя слушал. — Пх-ха-ха, и что? —смущенно улыбнулась, — Мне нравится старые песни, и Kiss не исключение. Хорошая группа, под них хорошо работать с редакцией фот-тгра-ах-фиях. — Ладно, —хмыкнул, и достал на скорую руку спортивки, показывая, — Сойдёт?       А та уже едва ли не спит, иззевалась, как маленький ребенок. Потирает руками глаза и все сильнее и сильнее прижимает подушку к груди. Он говорит ей, чтобы встала. И хмурится, когда понимает, что та его не слушает. — Хорош играть со мной, думаешь, я всегда помогать буду? Быстро переодевайся, —Тэ смотрит прямо в глаза Хео, которая в свою очередь подпирала голову рукой и нагло ухмылялась, но пока что ни слова не произнесла, — Я серьезно психану сейчас и пойду домой, хоть обблюй здесь все. Я как чувствовал, что не стоит мне к тебе приходить и пытаться помочь. — Извини пожалуйста, — голос тихий, низкий, бархатный. У Тэ мурашки по всему телу пробегаются, — Икъ! Е-если знал, что мне будет всё равно, зачем согласился помогать?.. — Да потому что ты без помощи нихера не можешь, —тот оторачивается, снова хмурится, а Дани смеется с такой картины, но прижимает «друга» к себе лишь ближе. — Тако-ой милый, когда злишься, —пьяно улюкает, вздыхает и носом тычется в чужую шею, прикрывая глаза. От Сона как всегда вкусно пахнет, но никогда не понимала, чем именно, — Пх-х-х, ты бы видел свое лицо. — Хули ты ржёшь? Тебе смешно с моего лица?! —он взъелся, как колючка, — Переодевайся. — Это будет до-олго, помогай, пх-ха-ха, —та снимает плавно с себя, не стесняясь, белую рубашку, как тот подскакивает, затем что-то его переклинило и он, присев перед ней, даже не разглядывая ее, накинул на голову футболку, помогая надеть, — Пафи-ибо, боль-ффое, хаа. Спать хочу, жесть. — Юбку снимай, —усмехнулся от самого себя, что уже привык к такому, хотя, готов поспорить, нормальные друзья так не делают, и многие парочки подабно. Это что-то доверительно-странное. — Какой решительный, ха-ха, —успевает поддеть его, отчего тот больше скалится и подкладывет под подбородок ладонь, — Прям так сразу? — Надевай спортивки, обойдешься, извращенка, —зевнул. Та с горем пополам натянула на себя спортивки с тремя полосками и на спину упала на кровать, как тот обожряюще сказал: — А штукатурку на лице кто смывать будет? — У тебя рук нет? —грубит внезапно. — Ну нихуя, а мне за это когда-то заплатят? —закидывает ноги на туалетный столик, а сам уселся на пуфик, — Нет уж, вставай и сама. Я в этом не понимаю.       Хео, упав элегантно на ковер, тут же поднялась и докарабкалась до столика, по старой памяти нащупалпюа ватные диски и мицелярную воду. Намочила и приложила к глазам, издавая облегчённый стон. — Еще так пить будешь? —издевается. — Я ничего криминального не сделала, так что…да ну тебя! —бурчит себе под нос, — Жарко, открой пожалуйста окно. — Открою. — Спасибо, Тэхун, —сонно уткнулась в, скомканное под собой, одеяло, — Ты самый лучший в мире че-е.-ловечек, когда не вредничаешь. — Пф, —фыркнул, открывая слегка окно, — Тоже мне, королева танцпола нашлась, я тебе не собираюсь подчиняться. Делаю из вежливости и потому что Хобин бы себе не позволил тебя переодеть, его бы пришлось отчаивать. — Да-да, —шепотом бормочет, — Я тоже тебя люблю…и бла-бла-а… — Что? —резко оборачивается, но видит только то, как девушка комочком сжалась и нежно обняла одеяло, носом утыкаясь в него. Тэхун не стал размышлять над этим, тихо закрыл за собой дверь и скрылся.

***

      Если бы девушка знала, что утро станет Адом для нее, то умерла лучше б во сне. Она ненавидит просыпаться рано утром, в любом состоянии. Однако это единственное время, когда может Дан просто обдумать все. Только проблема — думать о содеянном никак, ибо нечего вспоминать. Все как в тумане, помнит кусочками крошечными. Хео знает, что пройдет еще всего пару часов, и придется вставать. Лениво приоткрывает глаза и видит на полке большую кружку. В горле все пересохло и хотелось выпить целое море. — Вот это я, конечно, отдохнула, — шепчет девчонка, едва шевеля губами, будто бы каждое движение дается ей с трудом. Руку тянет к кружке и с жадностью выпивает странную воду, и нп глаза попадается записка. Данби ставит кружку и берет бумагу, в мыслях с иронией читая: «На кухне осталась твоя лапша, попей, умойся и поешь, чтобы перегаром не пахло^^ ©твой хороший друг Чхан.» — О-ой бля-я, —простонала невольно, щурясь от яркого солнечного света, пробирающийся сквозь светлые легкие занавески уютной спальни. Невзирая на то, что свет посреди комнаты раздражает, понимает, что лучше так. Поднялась с трудом и отметила, что одежда на ней была не та, что вчера. Неужели умудрилась переодеться? Покачнувшись, видит в зеркале перед собой сонное личико и чуть осыпшую тушь под глазами. Всплыло на экране телефона уведомление о полученном сообщении. Разблокировав экран, та зевнула и открыла чат. «Ты там не померла?» —пишет внезапно Чхан, —«Все хорошо?» «М-м, хреново, но жить можно… Спасибо за воду и записку🥺»—в ответ напечатала Данби, —«Мне кошмар приснился» «Воу, мне тоже. Но слава богу это просто сон и мою бабушку выписали, представляешь?» «Правда? Поздравляю!»       Иногда она просыпается от того, что некто трогает ее ступни, и никого не обнаруживает по итогу. Осматривает еще раз себя и понимает, что одежда на ней сочеталась никак, словно на нее накинули и пустили так спать. — Ты уже проснулась? Чудно, —не стучаясь, чуть приоткрывает дверь Джихо, — Доброе утро. — Ага, —недовольно простонала и почесала затылок, — Ты не помнишь, когда я успела переодеться? — С чего мне помнить, я тебя не переодевал, —виновато улыбнулся оператор, — Но ты вчера оторвалась, было забавно. Не подумай, ничего криминального. Все хорошо, до момента, когда ты чуть ли не вывела из себя Тэхуна. — Тэхун? Он был с нами? —она действительно не помнила ничерта. — Ага, возился с тобой и вынудил тебя идти спать, кажется. Чхан долго смеялся над вами, потому что такие идиоты, —отвечает, — Он переживал за тебя. — Я знаю, —закатывает глаза, — Что он вечно переживает. Погоди! Погоди! А где он? — Кто знает? Дома может, но он недолго с нами посидел и ушел, —Джихо закинул руки в карманы, — Он, кажется, быстро ушел, как будто свалить хотел.       Точно, единственный, кто способен разглядеть все ее родинки на спине и составить из них созвездие кассиопеи или андромеды — он. На подсознании чувствовала, как чужие руки на коже, кончики его пальцев прижимаются к родинкам, рисуя. Эти мысли вынудили ее моментально раскраснеться. — Ты чего? —он говорит баритоном, что его голос нечто, заставляющее ее держаться. Она ничего не отвечает и бежит стремительно в ванную. Данби испытывает смущение, покрывающие ее щеки и шею, она хочет шепнуть, что не знает, что именно ей нужно сделать. У нее просто в голове не укладывается, когда же все пошло не так? Выбегает из ванны и переводит взгляд на шумный звон телефона. Та, не глядя, отвечает: — Слушаю? — Что за серьезный тон? Ты там не откинулась? —знакомый голос заставляет сердце забиться чаще, — Впрочем, неважно. Надо поговорить. Приходи через 15 минут в доджанг. Срочно. — Погоди-…ты вчера-…—но звонок завершился и та, зыркнув гневно на аватарку звонка Тэхуна, только фыркнула, — Черт, что за упертый баран.       Пришлось Хео вернуться в комнату и надеть уж что могла себе приличное позволить. Не было никакого желания из одной жопы мира переться в другую. Поэтому надела приятного светлого оттенка свежей зелени свитер мелкой вязки, юбку миди цвета утренней лаванды. На ноги натянула светлые гольфы и покрутилась вокруг себя. — Сойдет, не на свидание же иду. Да боже упаси, —перекрестилась и накинула на шею кулон в образе сердца с лазуритом, — Кого я обманываю? Дан, ты бы визжала от этого. Самое прекрасное свидание — свидание с самой собой или психотерапевтом.       Подкрасив губы карамельным оттенком, Хео вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Хобин, кажется, всю ночь не спал, а потому завалился на край дивана и громко храпел, а Джихо злобно комментировал это. — Планы? —спрашивает оператор, не отводят взгляда от кружки с чаем. — Судя по всему, хорошо, что дедлайнов по работе нет, иначе по шее настучали, —закинув себя острую лапшу, так по сути и не распробовав, кинула упаковку в мусорку, завязала пакет и из ведра вытащила мешок с отходами, — Он всю ночь не спал? — Ага, кажется, —пожал плечами, — У него же нет плейбоя, который укладывает в постель. — Это звучит паршиво, Джихо, —укоризненно глянула на друга она, — Между прочим у них страннее отношения, чем мои с ним, которых по сути нет, но для вида, кажется, есть. — Да не отнекивайся, я же шучу, —хохочет, — Шуток не понимаешь? Эх, всегда ты такая…серьёзная. — Не всегда, —надела обувь и помахал тому рукой, — Я возможно вернусь, если что, не прощаюсь.       Горько, на языке горько, и под языком. Немногие понимают ее. Она — птица слишком высокого полета, для того чтобы быть пойманной. Хео знает, что жизнь ни чем добрым не кончится, у таких, как она, не бывает хэппи энда с принцем и всеми вытекающими из этого последствиями. девушка даже может представить себе свои похороны — все в черном, хотя она бы предпочла, чтобы у всех был «цвет настроения оранжевый», однаконе в сказке, так что такие мечты придется отложить как-нибудь до следующей жизни. Жизнь у нее не сахар, это так, но прежней точно не бывать — никогда не будет полнрй семьи, чтобы мама, папа, брат и обязательно собака. Большая. Да такая, что встанет на задние лапы и сможет повалить человека на землю без особых усилий, та, что смогла бы защитить девушку от сотни ночных кошмаров, что залазят к ней в голову без разрешения. Она любит и кошек, и собак.       Девчонка старается улыбаться по утрам, потому что так показано в ее любимом американском сериале, но в действительности в этом доме никому не хочется приподнимать уголки губ. В этом доме все прогнило после смерти отца. Любит его. Скачала себе видео и пересматривает, как Ли Джинхо убивает холодно того. А тот встречает судьбу с усмешкой. Не боится. Не боится смерти, вот что значит — бывший якудза.       Быть причиной для гордости — нечто крайне желанное и примерно настолько же запретное для того, чтобы быть совершенным. Данби не будет лезть из кожи, просто чтобы впечатлить вснх, потому что «лень, и никто ведь все равно не оценит». Девушка уже привыкла к тому, что излишнюю старательность, доброту и сердечность люди принимают за слабость и никогда не скажут за подобное слов благодарности. Да и, никто не будет добр по отношению к другому, просто потому что это послужит для общего блага, все ищут выгоду.       В наушниках играет BTS, и исполнители поет о дружбе, любви и поддержке, только вот все это резко переключается на песни Scarlxrd. Та вздрагивает. — Дан-нуна? —внезапно перед ней показывается в костюме официальном Джи Ён У, что стоял у порога доджанга Сон Тэхуна, — Привет? (p.s. Нуна (старшая сестра) — используется в неформальной обстановке мужчинами по отношению к женщинам ненамного старше себя. Трудно сказать, чему равно это «ненамного». Это нюанс, видимо, определяемый интуитивно) — Ён У? Привет, что ты здесь делаешь? —хлопает глазками Хео. — По делу, —их разговор между друг другом прерывает каштан, в такой же форме, как и Ён, — Давно стоишь? — Только пришла, а-аэ…чего это вы нынче красивые? —переглядывается то на одного, то на другого. — Мы, в отличие от тебя, учимся, —фыркнул Сон. — Я, в отличие от вас, и старше. Я в том году закончила и мне хватило, боже правый, —сказала, — Как тесты, Тэ? — Я просил так не называть, —щёлкнул пальцами по лбу ей, — Нормально, прорвался, как обычно. — У тебя все хорошо? —очкарик заботливо положил рукк на ее плечо, — Тебе не стоило вчера так перебарщивать, тебе разве не было плохо? — Не начинай, Ён У, и так тошно, —усмехнулась, — И вообще, зачем ты вынудил меня подняться и переться до тебя?       Он обернулся, мыча переспросил. Все-таки не слушает. Тэ на это лишь пожимает плечами и открывает перед ними дверь, со словами: «шуруйте, оба». Когда златоглазая посмела что-то против сказать, то по затылку ей прилетело и уст выкатилось: «Айщ!». Девушка злобно смотрит на кареглазого, опрокидываясь на спинку мата и плюхнулась туда. Но в доджанге замечает отца Тэхуна — Сон Хансу и тут же подскакивает, с улыбкой. — Мистер Сон! —кланится чуть, — Здравствуйте. — Дани, солнышко, здравствуй, —погладил по макушке девочку мужчина, — Как поживаешь? Ого, вижу ты окрепла, хороша хватка! Хороша!.. Умница. Ён У тихо смеется, смотря на то, как Тэхун хмурится и надувает губы, словно ребенок. Сын оборачивается и обиженно смотрит на девушку, которая послала ему воздушный поцелуй и отвернулась от него, что-то попутно рассказывая отцу юноши. — Я вообще для картинки, ну, по приколу, здесь? —кареглазый рыкает. — Тэхун, прояви терпение, —вежливо ответил Хансу. — Ее не было два дня, какого черта? — Я не могу с твоим отцом поговорить? —удивленно подняла брови Хео. Он раздраженнно цыкает, собираясь начать возмущаться, но смягчается, как только видит невинный девичьий взгляд. — Делай, что хочешь, —скрестил руки на груди, — Но вообще-то я вас двоих не так просто позвал. Короче, па, он хочет стать сильнее. — Хочешь стать сильнее? —затянул пояс черный Хансу, — Тебя кажется звали… Ён У? — Дай сюда очки, —со лба стягивает Тэ у друга, пока тот кланится уважительно перед его отцом. — Рад знакомству! Я друг Тэхуна-Джи Ён У! —широко улыбается. — А я здесь каким образом? —интересуется Данби. — Хотел оповестить тебя о том, что ты переходишь на более сложный уровень обучения. Все, что было ранее — цветочки, —поясняет юноша, — Будет очень тяжело. — Ха-ах? Ну, отлично, тогда сегодня ты угощаешь меня кофе, в качестве повышения, —гордо подняла нос, — Ты мне его должен с того момента, как-… — Я понял. И вообще-то, я тогда покупал кофе. Ладно, черт с тобой, —фыркнул, — Алло, Камчатка, я кому говорю? — Я слышу тебя, я согласна на все, —кивнула. — А ты в курсе, что дальше будет помогать в обучении он? —указывает ладонью на отца, — Он-не я. — Ого? —обернулась, — Это не шутка? — Я долго думал над этим. Ты многое сделала для меня и моего сына, я понимаю, у вас свой вид общения и как ни крути ты спасаешь или приходишь в любой момент. Я решил, что для девушки неплохо было бы попробовать нечто на более высоком уровне. — Это чудесно, но как насчёт Ён Уна? —она взяла того парня за плечи, показывая его радостное безочковое лицо, — Я уверена, ему это куда нужнее. — Ах! —затаил дыхание Ён, — Я-я… — Вот и я про тоже, —кивает головой, облизывает свои потрескавшиеся губы, — Смелее. — Просто обучи этого парнишку. Он хочет учиться у тебя, —поясняет Хансу свой сын, — Ну и, фрагментарно девчонку. — Эм…меня беспокоит только одно, —неловко попытался пояснить Ён У, — Вы ведь обучаете тхэквондо? Но понимаете, я занимаюсь каратэ. Вы знаете о каратэ? Может быть, я бы тоже вас обучил пару приемам-… — Зря сказал ты-…—шепотом произнесла Хео, прикрывая рот слегка и тут же замечает, как Хансу делает выпад вперед и делает такой же прием, как делал Джи Ён, когда сражался с Тэхуном. Это определенно был прием киокушинкай. — Ага. Ты что-то сказал? —встав в боевую стойку, улыбнулся Хансу и понял участок от лодыжки до пальцев, моментально согнул колено задней ноги, опираясь на полупальцы. Мысленно нарисовав круг вокруг ноги, он ударил рядом стоящую девушку ударом подъема стопы, в область выше ребер. Вот только Дан сама не ожидала, чьо поставит блок на интуитиве. Блокирующая рука согнулась в локтевом суставе, с тем чтобы отбить бьющий сегмент соперника. Плечевой сустав слегка опустила и тут же ощутила на себе невыносимую боль в теле. — Ай, —проскулила Хео. — Терпи, —опустил ногу Хансу, — Потому что это самое простое, что я показал тебе из предстоящего. — Как удачно, что я блок поставила, —облегченно выдохнула та и, чуть пошатываясь, притоптала к парням, — Ён У, ты в порядке? — Все нормально, тебе больно? —наклоняет голову юноша. — Дуйте переодеваться, —шепчет Сон обоим ребятам, — Начинаем прямо сейчас. — Ох, хорошо… —согласия Ён. — Я ж говорил? Его нужно лишь слегка завести. Но это обойдется тебе в два раза дороже, —Тэхун слегка хохотнул. — Что?! —Джи вытаращил глаза. — Па, отсыпь мне 10%, —зевая, огласил каштан. — И всегда так? —очкарик наклоняется, чтобы спросить у девушки, — И ты тоже впахиваешь на этом? — Мне это обошлось рекламой этого места и месячного создания баннера. А, ну и терпением этого парня, —кивает в сторону рыжего, — И иногда помощью Тэхуну в учебе. — Боже, —закатил глаза Сон, — Не прибедняйся, тебе это вышло меньше. — А нервы и время? Почему чаще всего люди обесценивают именно их, это же самое важное, —ей показалось, что он ее даже не слушал, был сосредоточен на том, чтобы Джи Ён нашел где переодеться, даже не беспокоясь за девушку. Что же, она здесь местная, так что у нее проблем не возникнет, наверное. Переодеться быстро научил ее Тэхун, засекая на спичку и после каждого «проигрыша» — отжимания, и каждый раз увеличивались десятикратно. Мотивация хороша, и не сказать, что от этого пользы меньше, нет — руки накачиваешь. Джи Ён У и Сон Тэхун сказали, что скоро придут и попросили подождать. Хансу слегка на взводе отмахнулся и перевел внимание на девушку в форме, что не ожидала, что останется с ним наедине. Никогда бы не подумала, что станет вдруг неловко общаться с его отцом. — А куда они? —интересуется. — Видимо, Ён У сам не справится с переодеванием в форму, поэтому Тэхун решил помочь. Иногда я сомневаюсь, что… —мотает головой, — Где это видано?..хах… Чего стоишь? Подходи, прогоним тебя по базе, а там и посмотрим — готова ты или нет. — А-а? Да, конечно, мистер Сон, —послушно подходит к нему и закидывает руки за спину, скрепив, — Могу я спросить о том, сколько стоит ваше обучение? Мне стыдно уже, что он и вы обучаете меня бесплатно. Совесть и гордость не позволит. — Дан, пойми, — наклонился к ней и через очки отразилось вся его доброта, — Я на это согласился, потому что не хочу, чтобы ты пострадала. Ты для меня духовно как дочь, о которой я мечтал. Я уважаю твой выбор, его выбор, не пойми неправильно. Я с тебя и один вон не возьму. — Это неправильно, это ваша работа, —мотает головой и горько улыбается, — Мне не к кому больше идти, Сон Хансу. — Ты мне напоминаешь мне одного друга, —задумчиво потер подбородок Хансу, — Мы с ним вместе служили в прошлом, в армии. Такой же отчаянный и в глубине души безумец. — Разве? И как же его звали? —интересно ведь, с кем он ее сравнивает, а поэтому девчонка наклонила голову на бок. — Тогда к нему обращались Сержант Ким, а сейчас же «Менеджер Ким», ибо под прикрытием, не знаю, жив ли он сейчас… —задумался Сон, — Хороший мужик. (p.s. кто не в курсе, у автора этой манхвы несколько проектов, что объединены в одной вселенной, и эта не исключение. «Менеджер Ким» —манхва, в которой рассказывают о главном герое, что является агентом под прикрытием)       Хансу прогонял девочку по всей базе, которую должна была знать та. Знает довольно-таки неплохо, и стоило бы похвалить, если бы не сбил момент с блокировкой. Когда старший Сон нанес ей тренировочный удар и та мгновенно, словно ожидала контатаки, поставила под нужным углом блок, это удивило так, что позабыл о похвале. Можно ли это назвать внутренним предчувствием? Мужчина изучал Данби, докопался до каждой мелочи и исправлял все вдоль да поперек. Ему будто нравилось недовольное лицо девчонки, что себя сдерживала и молча выполняла все. Смлу терпения необходимо тоже иметь. — Тэхун обучал тебя Торнадо? —задает отец.       Та, упираясь руками в колени, ощущала, как по спине стекал пот, и готовп поспорить, что по лицу тоже самое. Повезло, что тоналки не было-стекло водопадом. — Базовую версию только, —кланится. — Продемонстрируй.       Она босыми ногами шепнула и оказалась перед грушей, переводя дыхание. Глядела уверенно вперед в стойке для ударов ногами. Тэхун на самом деле еще не принимал сдачу этого удара, но попробовать стоило, ведь так? Девушка сделала полный шаг вперед правой ногой, как будто входила в стойку ходьбы, но лицом влево по сравнению с первоначальным исходным положением, при этом кулаки все еще держала в патроннике для ударов ногами. Оглянувшись через левое плечо, Хео начала поднимать левое колено в воздух, при этом держа левую голень по направлению вниз. В этот миг, стояла только на правой ноге, оглядываясь через левое плечо. Продолжая поворачиваться на правой ноге, немного присела ученица на правую ногу, когда левое колено повернеулась так, чтобы указать на цель, и продолжила яростно поднимать левое колено, чтобы обеспечить дополнительный восходящий импульс. Смело прыгнула высоко в воздух, желтоглазая использовала только правую ногу. — Хм, —издал Хансу.       В верхней части прыжка, когда Данби оказалась лицом к цели, ударила ее наотмашь правой ногой. Нога с силой выбила из цепей грушу, прежде чем та приземлилась на левую ногу. — Хороший удар, я бы сказал даже очень. Только ты можешь выдать больше концентрации силы в ноги, Данби. Попробуй отдать больше в ноги. — Учту это, мистер Сон. — Зови по имени, мы же не чужие, —пожал плечами, — А на 540 градусов умеешь? — Нет, а как это? —присела на пол и заинтересованно глянула на собранность Сона Хансу. Мужчина объясняет, что основное различие между ударом 360 и ударом 540 заключается в том, на какую ногу приземляешься. Для удара на 360 градусов — приземляешься на не бьющую ногу, а для удара 540 — на ногу. Он говорит, что в обоих случаях придетсч взлететь в воздух с бьющей ноги. Поскольку приземляешься на бьющую ногу, будешь смотреть в сторону от цели, а это значит, что во время удара повернешьсяеще на 180 градусов. — Ну, смотри. 360 плюс 180 равняется 540, отсюда и название удара, —говорит. — Логично, не поспоришь, —согласилась. — Поднимайся, со мной будешь делать. Хочу убедиться кое в чем, —головой кивает и девочка радостно проскакивает. Как и раньше, приняла шаг вперед правой ногой и начала вращаться влево. При этом оттолкнулась правой ногой, чтобы прыгнуть в воздух и ощутить на пару секунд лёгкость и чувство, будто позади крылья. Идентично Хансу, проводит удар правой ногой, после которого та пройдет над левой ногой. Верхняя часть стопы летит яростно по груше, разгрузив ее так, что начала раскачиваться бушующе. Данби сама не ожидала, что получится нечто такое. Не знала, что начнет понимать схемы и тактики тхэквондо. Хансу на пару секундочек замер и проследил тщательно за последними действиями. — Что-то не так, Хансу? Скажите. — Повтори его, —едва приказывает.       И повторяет. Точно так же, как и было пару минут назад. Больновато и сил оставалось не так много, как раньше, но, кажется, это заставило слегка удивиться Сона Хансу. Девушка поправила свою короткую прическу и, закинула руки за спину в замок, спросила: — Что случилось? — Ничего плохого, наоборот — ты повторила с первого раза, это довольно тяжело, но, кажется, Тэхун был прав насчёт тебя. Ты действительно вплане обучения впитываешь все сразу и стараешься выложить все, что запомнила. Это…удивляет. Правда. — Он вам обо мне что-то говорит? А я думала он с вами только о тхэквондо говорит и о чем-то бытово-семейном. Это ведь хорошо, когда ты запоминаешь все с первого раза, —хихикнула, — Извините. — Тэхун несильно разговорчив, ты могла это заметить. В этом вы крайне отличаетесь, хотя первоначально, при первой встречи, мне показалось, что вы как две капли воды. Я отчего-то вспомнил, когда он, будучи подростком с тем самым пубертантным периодом, психовал на всю квартиру, что его мол какая-то девчонка его словно чуть не приключила. —…Простите?.. — Ох, точно, помню отчетливо, как ругался на какую-то девчонку, которая, видимо, не давала покоя Тэхуну и хотел как-то отомстить, —протер очки Хансу и задумался, — Да, точно. Его и так можно вывести с пол тычка, а тут еще и девчонка. И не ударишь, и сказать нечего — вот и злился. — Хансу, не хочу вас разочаровывать или радовать… Но… —отвела взгляд, — Это была я. — О, как? —приспустил очки, — Почему не удивлен, что именно ты. — Как будто нет кого-то еще, кто может противостоять ему. Что за глупости? —усмехается и видит ничего более, как серьёзное лицо Сон, — Да неужели? Что я тогда ему такого сделала, я от той жизни мало что помню, я несильно помню, что вчера-то было, о чем речь. — Откуда мне знать, Дан? —пожимает плечами, — Я могу тебе показать другие торнадо, с другими разворотами. Готова? — Ха-ха, естественно!       Она правда не помнит, так устроен человеческий мозг. В этом нет ее вины. Данби действительно мало что помнила, потому что, помимо школы, проблемы были в личной жизни, на дополнительных уроках       Сидя на лавке, у дома, Сон Тэхун, накинул поверх формы тхэквондо бомпер, с тигром на спине, прикуривает сигарету и затягивается, смотря прямо перед собой. Хотел вместе с дымом выпустить все свои поганые мысли, которые день за днем становятся каким-то липким пятном в его голове. Они, прильнув к стенкам разума, пытаются его очернить, но, увы, не выходит. Вероятно, если бы поддался этому дерьму, то стало бы намного проще, но он, будто это поможет, борется с каждой мыслью, что мелькает в сознании. В ушах проводные наушники и ему было плевать почти на все. Где-то в конце, напротив него, переулка идет девушка с двумя пушистыми лиловыми волосами и, потягиваясь, с кем-то разговаривала радостно по телефону. За ее спиной большой чехол, и готов был поспорить, это не скрипка, и не обычная гитара. Из наушников громко звучит очередной трек, заставляющий парня с огнем во взгляде смотреть на то, как девушка напоминает емуо том, что является ученицей в его школе, которую он хотел было продать на органы, но так и не решился. Не слышит слов, но краем глаз замечает лениво то, как к ней подходит некий юноша с широчайшей улыбкой и что-то предлагает, головой указывает в непонятную сторону. «Кажется, у кого-то неприятности» —с издевкой следит юноша. Он заметил, что улыбка дружелюбная пропала с лица лиловласой и та начала назад шагать, отступать. Точно испуганное животное, и правильно. Глаза к ночи должны быть тёмными, но почему у нее они такие же яркие, точно маяк? Ему неведомо это, —«Такое шоу пропускать — грех». Сон тихонько, едва заметно подходит, с мусорных баков поглядывает и лишь убеждается, что либо ее сейчас грохнут, либо с ней сделают непристойное. Заслужила. Сучка она. Вот только, наперекор эти двоим самовлюбленным парням, та резко ударяет мимо лица незнакомца кулаком в стену, повторяя резкие движения рукой, вкладывая в удары всю силу, благодаря чему в стене появляются вмятины. «О-о, а журналистка с зубками» —издевается. «Повторю для особо одаренных еще раз: у меня сегодня итак тяжелый день, я едва не грохнула такого плохого парня, как ты. Потому что вы не понимаете все с первого раза» —слышит, как та говорит пища, —«Пропусти пожалуйста, иначе я начну кричать» «Детка, да остынь ты, давай просто расслабимся. Ты душу отведешь, раз день плохой выдался» —настойчивый, размышлял Тэхун и понял, что таким образом калекой останется не она, а он. Потому что ему аж от таких слов противно стало. «Отстань пожалуйста, мне нужно спешить к отцу» —прошла мимо парня, а тот перехватил ту за запястье и развернул к себе, —«Пусти!» «Ну, чего ломаешься? Будто я маньяк какой-то» —хохочет, —«Не ссы, ты красивая даже вне школы. Ты ходишь на танцы, верно? Насколько ты гибкая?» «О-о-о, надо было ставки ставить» —с задором проговорил в голове Сон и замечает, как златоглащка ловко разворачивается, рукой вытаскивая ножны и ударяя ими. Произошло это крайне внезапно для приставучего, что не понял, как девочка закинула их обратно за спину, пнула того на землю. Оседлала так ловко, что готов бы пошутить про то, что ей не привыкать, но затем увидел дальнейшую эпопею: ее кулаки уже в крови, от костяшек живого места не остается, что, кажется, пробила кожу аж до кости, но ей все еще плевать. Наклоняется к неме и, схватив за скулы, вцепилась и проговорила сквозь слезы: «Мне хватает аморалов в школе, во главе которой есть парень, так еще теперь ты и тот парень с танцев? Что же вам все не сидится, детишки? Будь добр, н е м е ш а й с я м н е. Скройся» «Реально поехавшая, у нее не все дома?» —подумал Тэ, —«Что ж такого случилось у нее? Впрочем, похуй, м-да, девка отпиздила пацана. Скукотища» «Эй» —Сон резко замирает, смотрит в одну точку, не зная, что сказать, когда та поднимается и глядит в упор ему, —«Решил со стороны посмотреть, ты его друг?» «О, в себя поверила? Не твоего ума дело, все равно это скучно вышло» «Это же ты, долбанный псих. Выходи сейчас же» —выпрямляется в плечах и, шмыгая носом, держит себя в руках, —«Тебе смешно? А мне нисколько? Что за жестокие дети пошли…»       Но только, что всю эту боль, что размером с вселенную, не вытолкнуть и не убрать из себя. Дан теперь сожрет его, вероятно, ни капли живого не оставив. А Тэ и не сопротивляется, когда еще больнее становится. Перешагивает мусорку и, нависнув над девчонкой, сверлил ее взором. Та, никак не колебнувшись, гордо подняла голову и фыркнула. «Твои слова пусты, как и ты сама. Ты хоть соображаешь, с кем связываешься? Только махать херней горазда» —убого морщится, он уверен, что справится. Конечно. Может, подохнет где-то внутри себя, бросит идею о чем-то невозможном и уедет далеко-далеко мысленно. «Мне неинтересно, просто дай мне уйти к отцу. Он переживает, ему очень плохо, как и маме»—Хео опускает голову, а Тэхуг устремляет взгляд вперед, смотря на горизонт безразличным взглядом. «Вали, тоже мне, девчонка со стальными яйцами…» —толкает чуть вперёд, —«Не попадайся мне на глаза» «П-псих» —он слышал, как та захлебывалась слезами отчего-то, не понять.       Как же Тэ не хотел бы вернуть старого себя, но тот он умер в тот миг, когда замерло сердце Ли До Уна.       Данби помнит, наверное, более подробно то, как сидела на крыше школы, а рядом допитый энергетик. Спать хотелось так, будто не спала трое суток, — энергетик не спасает. Ну и черт с ним. После смерти отца все пошло по пятой точке. Думает о том, как тяжело дышится, хотя это только кажется, наверное. И воздух холодный, как и руки, замёрзшие до такой степени, что с трудом набирает сообщение матери о том, что скоро придет домой. Она не видит вечно маячевшую рыжую голову несколько дней, недель. Ей абсолютно плевать на него, ненавидит всеми фибрами души.       Сидит и понимает, что не чувствует себя живой. Дан себя не ощущает, не понимает. Жизнь будто проходит мимо, время летит так быстро, что не осознает, что происходит. Поэтому что эта жизнь ощущается горечью на кончике языка. Встает на ноги. И смотрит еще несколько минут. Пора возвращаться, дома ждет мать. Хео не стала бы прыгать. Мол, какой в этом смысл? Внутри от нее и так ни капли живого. Смотрит еще минуту, подходит ближе к краю. Делает размеренно глубокий вдох — а затем выдох. Дани устала. Отчётливо это понимает, а потому берет пустую банку из-под энергетика, которая летит в помойку, пока продолжала набирать сообщение мамочке: «Все в порядке, я иду домой, к чаю купить пирожное?».       Все в порядке. Да ничерта у нее не в порядке. Со стороны кажется только адекватной, холодной, уравновешенной девчонкой, а стоит только копнуть, как все польется наружу. Нужно копать хорошо, чтобы увидеть это поганое нутро. Как же ненавидит она себя.       На следующий день, она состригает к чертям волосы и бьет татуировки по тем шрамам. Плевать. К черту все! Хео приходит в школу, потому что должна быть контрольная. У нее нет сил что-то пытаться выяснить, когда к ней подбегает одноклассница и говорит, что ей очень жаль ее. «Дани, ты могла бы ты рассказать, что произошло? Что ты запомнила? Это крайне важно. Ты вся бледная. О, боже! Зачем ты состригла волосы?» «Надоели, разве такое не может быть?» —интересуется, —«Пойдём в класс, у нас после этого физкультура ведь, верно?»       Ей не хочется говорить, да какое, дышать-то не хочется, вообще ничего не хочется. Тем более, ворошить память воспоминаниями о тех днях. На самом деле Хео спокойна лишь из-за таблеток и капельниц, которые в него насильно вкачали, чтобы успокоить истерику, что продолжалась около семи или восьми часов. Мать очень переживала, когда после этого она вела себя крайне смиренно. Потому что, обычно, когда человек эмоционально не выдерживает, мозг не знает, как справляться с такой нагрузкой, потому просто заставляет человека отключиться, проспать нужное количество времени, пока силы восстанавливаются, а после по кругу, пока истерики не прекратятся. Проблема вот только в том, что у дочери нет просто ожидаемой истерики, она не на ровном месте и не из-за какой-то ерунды гневается, которую можно исправить. Ничего. «Хео Данби?» —женщина в костюме к ней подходит. «Да» —кивает девочка и замечает, как вокруг них косятся удивлённо ученики, —«Что-то случилось?» «Тебе стоит пройти ко мне в кабинет» —говорит медленно, дружелюбно та. «У меня контрольная важная, могу после нее зайти и надолго?» —даже мускулом не дёрнула. «Конечно, я предупрежу преподавателя, что если ты раньше напишешь, чтобы ко мне отпустил. Хорошо?»—как ни крути, девочка предположила, о чем пойдёт речь со школьным психологом. Она их терпеть не могла. Они так и намерены промыть мозги, а сейчас мозги ей очень необходимы, чтобв написать все на «отлично». Когда Хео умудряется раньше всех написать, то улинивает с рюкзаком на плече в кабинет психолога и замечает перед собой женщину, что пригласила ее присесть. Та послушно садится на мягкий пуфик, распластавшись как звезда. «Я соболезную о твоей утрате, это нелёгкий период жизни» —начала та, —«За тебя многие переживают и мне сказали, что ты пережила до этого тяжёлые времена в танцевальной академии. Данби, мы обязаны с тобой поговорит об этом» «Утрата?»—тихо смеётся, проводит языком по пересохшим губам, прикусывает нижнюю и не может успокоиться. Девочку пробирает на смех, а спустя пару минут она сидит и вновь пустым взглядом ковыряет заусенцы на пальцах, —«Вы абсолютно правы. Да, мне пришлось уйти с академии, потому что я подверглась буллингу, в котором по итогу виновником осталась я. Если я расскажу, чем вы сможете помочь? Мне не нужна жалость и советы. Я всегда делала все сама и спасать меня некому было» «Данби, это действительно печально, что родители очень были разочарованы в том, в чем ты была не виновата. Тот юноша действительно так прикапывался к тебе, я хотела бы услышать, что он конкретно делал. Пойми, всегда есть те, кто захочет выслушать тебя»—психолог массировала виски, потому что от усталости гудит голова. «Вы просто выполняете работу, как и я свою. Давайте сойдемся на том, что у всех бывают в жизни черные полосы и будет по-хорошему верить в то, что она продлится недолго. Доказать уже никто ничего не сможет. А даже если и можно было. И что дальше? Найдете вы его, арестуете, влепите срок, потому что он заслужил. Да что вы, он заслужил пожизненное, и не смерть, нет. Он заслужил мучения длиною в жизнь. Такие жестокие дети пошли, почему они так и тянутся ко мне, я их не трогаю, так какого лешего они липнут?.. Загадка для меня»       Хео впервые поднимает взгляд, смотрит на женщину, возле которой сидела не менее молодая такая же женщина, а они лишь отворачиваются, только бы не смотреть на то, во что девица превратилась за пару недель. «Я всего лишь хотела станцевать с катаной отца, хотела, чтобы он гордился мной. Как любой отец. Я хотела, чтобы у меня была самая обычная жизнь, обычная работа. Я хотела стать фотографом, чтобы сделать однажды качественный семейный альбом. Я так редко вижу родителей, а по вечерам иногда слышу ругань. Какими бы они ни были, я их люблю. Почему они мне не поверили? Лишь из-за того, что я катаной же срезал волос и поцарапала бедняку щеку? Теперь из-за этого нужно отрекать меня от надежды на то, что все будет хорошо? Ха-ха, черт. Сначала Академия с судами, потом смерть Ли До Уна, потом отец. Или наоборот? Я серьезно уже путаюсь в хронологии»       Она рассказывает спокойно, не шевелясь толком, будто под прицелами сидит. Пару дней назад одноклассники рассказали, что у той капилляры лопнули уже давно, глаза покраснели слишком сильно, а еще опухли, потому что с момента происшествия она не успокаивается, лишь засыпает под действием успокоительных, а как только просыпается, вновь ломает снова и снова. «Мы можем помочь тебе, нам нужно лишь то, чтобы ты сама этого хотела. Ли До Ун бы хотел этого, и твой отец» «Я не хочу, понятно? Мне не нужны те ободряющие нотации, какие-то слова, прорабатывания травм психологических и тому подобное. Меня научили принимать смерть, и я отточу это навык сильнее. Я хочу пройти это все сама, чтобы в будущем просто позабыть о плохих временах»—девочка встает и выходит из кабинета, направляясь в спортзал. Хео себя живой не чувствует, она знает, что похожа на открытую рану, которую невозможно залечить сейчас. Но она сама себя зашьет и перешьет вдоль и поперёк. Златоглазка лишь чувствует, как это дерьмо внутри нарастает, ползет ближе, окутывает полностью. Усмехается самой себе и хллпает большими дверями в зал. До Ун умер на руках у нее, крови было слишком много, потому он истек и не смог дождаться скорой. Только потом узнала от матери, что паренька доставил другой каштановый парень, весь перепачканный в крови и испуганный.       А когда, на трибунах, она видит с одноклассницей этого парня с рыжими локонами, что бьет ногой наотмажь одного из своих парней, убеждается в том, что ненавидит его больше. Дае смотрела ему прямо в глаза, умоляла не делать этого, тысячу раз повторяла, как сильно ненавидит. «Урод» —вылетает у Хео из пасти, проскакивает резко и пулей вылетает с зала. Ее разрывает от боли, становится только тяжелее. И Хео бесит только то, что натыкается на взгляды, полные жалости и сожаления. Забегает в раздевалку и впервые ломает все, что видит, разносит лавочки и, со слезами, уснула на одной из выживших. А проснувшись, открывает глаза и находит под рюкзаком записку от одноклассницы: «Дан-нии, пожалуйста, не вини себя, не замыкайся в себе…ты единственная, кто действительно ведет себя, как живой человек❤️❤️❤️»       Она погано усмехается, умирает снова и снова, перечитывая неаккуратный почерк Хиёри, которая явно торопилась, точно опоздав из-за этих глупостей. — Данби, все хорошо? —Хансу прерывает воспоминания. — Да, вроде бы, —искренне улыбнулась, — Просто я вспомнила вдруг какое же безумство и плохие качества во мне тогда были, пару лет назад. Так…печально, но оно сейчас ничем как опытом воспринимается. Кажется, я пообещала себе тогда, что переверну в себе все, что было. — И как? Сдержала обещание? — Да, как и всегда. Я держу обещания, чего бы ни стоило, —шумно выдыхает.