***
Washing machine heart. Toss your dirty shoes in my washing machine heart. Baby, bang it up inside.
Это была одна из самых первых ночёвок Макс, которую она собиралась провести как что-то незабываемое, что останется в памяти надолго в компании с Одиннадцать. Они любили проводить время вдвоем, без каких-либо парней. Ночь — которую они могли посвятить только себе. Это были исключительно лучшие дни, которые Макс вспоминала с искренней улыбкой. В какой-то даже степени, Мэйфилд не хотела, чтобы они заканчивались. Поэтому рыжеволосая решила провести ночёвку. На удивление, мама Максин совсем была не против такому предложению, и с лёгкостью согласилась, что весьма удивило саму девушку.***
— Я уже заждалась тебя, Оди, — Первое, что говорит Макс, открывая дверь зашедшей брюнетке, радостно улыбаясь, и приобнимая подругу за плечи. — Пошли быстрее. Одиннадцать лишь смеется, и чувствует, как её руку бережно обхватывают более прохладной ладонью, и тянут в дом, а после и в комнату рыжей, которая была на втором этаже. Они быстрыми шагами забегают в комнату Макс, и Оди медленно отпускает руку подруги, которая с улыбкой наблюдала за внимательным взглядом девушки, которая разглядывала стены комнаты. Комната была не слишком сильно освещена, лишь только небольшая лампа стояла на прикроватном столике, освещая тусклым светом, и не давая глазам болеть от сильного света. Небольшой беспорядок творился на столе у Максин, но он больше казался творческим, чем обычным бардаком. Любимый скейтборд Мэйфилд стоял в углу комнаты возле окна. Она достаточно давно на нём не каталась, что расстраивало обоих. Оди медленными, и осторожными шагами подходила ближе к кровати рыжеволосой, разглядывая там многочисленные постеры и фотографии. Множество фотографий их двоих, которые они успевали фотографировать в Молле, и распечатывать. Они держали в себе большое количество тёплых воспоминаний, от которых становилось тепло на душе. Вот фотография, где Макс показывает язык в камеру, а Одиннадцать весело смеется, показывая пальцами жест «V». А вот — Оди приобнимает девушку за плечи, с улыбкой смотря куда-то в сторону вместе с Макс. На другой фотографии, девушки праздновали день рождение Максин, когда на тот момент ей исполнилось четырнадцать. Они гуляли по Старкорту, и запечатлели момент с мороженым в руках. — Мне нравится каждый раз перед сном разглядывать наши с тобой совместные фотографии. — Прерывая мысли Одиннадцать, произносит Макс, усаживаясь на кровать, и заинтересованно глядя на следующие действия подруги. С кивком на слова рыжей, Оди медленными и осторожными шагами продолжает ходить по комнате, всё с таким же интересом разглядывая стены помещения, не нарушая полную тишину. В принципе, слова тут были и не нужны, всё можно было понять по движениям. Переводя взгляд в окно с белыми рамами, Макс затаила дыхание. От красоты темнеющего неба и уходящего бардового заката захватывало дух. Когда солнце зашло за горизонт, всё ещё оставались яркие следы и всполохи от его пребывания на чарующим взоры лилово—красном небе. Пушистые, и на вид, ватные летние облака за день накопили в себе солнечные лучи и яркой розовой лентой опоясывали фиалковую небесную даль. Максин продолжала смотреть на небо из окна, разглядывая быстро плывущие мимо и тающие, как вата, облака, пока Одиннадцать снова не заговорила, настолько тихо и ласково, что рыжая моментально обратила своё внимание на девушку. — Они классные, — Понимая, что именно имеет ввиду брюнетка, девушка слабо поднимает уголки губ вверх в знаке улыбки, на что Мэйфилд так же не может сдержать свою улыбку. — Да, — Коротко кивает девушка, вставая с кровати, и подходя ближе к столу, чтобы так же разглядеть сделанные фотографии из двоих, уже более тише произнося, чтобы Хоппер-младшая не смогла услышать их. — Потому что они сделанные с тобой. Только с тобой они такие сказочно-красивые. Оди не перестаёт улыбаться, и уже в следующее мгновение оказывается рядом с полками где стояла всякая нужная для рыжеволосой мелочь. Её было многочисленное количество, в том числе и какие-то подарки родственников, друзей и прочих других людей на праздники, и её день рождений. Внимательно разглядывая всё, что находилось на полках, на глаза брюнетки попалась одна вещь, которая привлекла её взгляд больше всего. Помада. Бордово-красная, с блестящим отблеском, когда наносишь её на губы. На вид очень дорогая помада, которую подарил ей её старший брат — Билли. Подарок на её пятнадцатилетние. Тёмно-бордового цвета футляр, покрытый матом, от чего он не блестел, и выглядел просто потрясающе. Видя заинтересованный взгляд на предмете, девушка подходит ближе к Одиннадцатой, понимая, на что именно смотрит брюнетка. — Подарок Билли. — С пожиманием плечь отвечает рыжеволосая, заправляя слегка волнистую прядь за ухо, которая выбилась из волос. — Она выглядит красивой. — Одновременно с восторгом и удивлением шепчет Хоппер, не ожидая, что подарок именно от её брата. На пятках поворачиваясь лицом к подруге, которая улыбнулась одним уголком губы, топчась на одном месте, задерживаясь с вопросом, которая она хотела спросить. — Я бы хотела посмотреть, как она выглядит на тебе. Ты можешь накрасить ею? Такое предложение ввело девушку в глубокие раздумья, и сомнения. Она давно не красила ею губы, особенно после смерти брата, ведь, лишь только взгляд на помаду — воспоминание, как лучшие, так и худшие, ударяли в голову. Но она согласилась, ведь, тёмные глаза Оди так и светились, как бы упрашивая этим девушку накрасить. — Хорошо, — С выдохом произносит Макс, и берёт с рук супергеройской подруги футляр, поворачиваясь к напольному зеркалу.I'm not wearing my usual lipstick. I thought maybe we would kiss tonight. Baby, will you kiss me already and. Toss your dirty shoes in my washing machine heart. Baby, bang it up inside.
Максин с небольшим треском открывает футляр с помадой, и смотря в зеркало, разглядывает свои губы. Как всегда потрескавшиеся от ветра, и вечно обкусанные. Она неотрывисто смотрит на то, как рука с помадой приближаются к её губам, а после несмело касаясь. Максин боковым зрением замечает заинтересованный всеми действиями взгляд Оди. Наблюдает, как рыжеволосая нарочито медленными движениями красит сначала верхнюю губу, а после и нижнюю. За тем, как девушка гладит изящными пальцами футляр помады, а после как кончик пальца стирают то, что вышло за контур. Идеально. Она выглядела прекрасно. Бледное, веснушчатое лицо, с столь красивыми рыжими волосами идеально сочеталось с бордово-красной помадой на губах, и если приглядеться, можно было разглядеть еле видные, мелкие блёстки. Макс выглядит как мечта. — Ну как тебе? — С весёлым смехом спрашивает Мэйфилд, делая губы бантиком, как бы «демонстрируя» помаду на своих губах. — Потрясно, — Хихикает Одиннадцать, улыбаясь тому, как Максин корчила губы в разных положениях, чтобы больше показать себя. Удовлетворённо улыбаясь такому ответу Оди, Макс закрыла помаду, и ещё минут две девушки смотрели друг на друга, не отрывая взгляда, и уж тем более, не нарушая тишину. В рыжей голове творился полный беспредел, и ни одну мысль нельзя было назвать нормальной. — Было бы ещё шикарнее, если оставить несколько отпечатков моих губ у неё на лице. И на губах. Разве такие мысли можно было назвать дружескими? , возможно, что нет. Но на данный момент, Макс совсем не волновало это. Главное для неё сейчас — действовать. — Можно я кое-что сделаю, ладно? — С небольшой неуверенностью в голосе мямлит Мэйфилд, видя неоднозначный кивок со стороны брюнетки. После согласия Одиннадцать, девушка подходит на несколько шагов ближе к девушке, и сомневается. Но эти сомнения пропадают в ту же секунду, когда рыжеволосая достаточно быстро, и почти невесомо касается накрашенными губами щеки Хоппер, и оставляет отпечаток, внимательно смотря за реакцией девушки. Вглядывается в лицо, и не видит ни капли какого-либо отвращения или неприязни к действиями Мэйфилд. Облегчённо выдыхает. — Можешь сделать так ещё раз? — Тихо просит Оди, мнясь на месте, но никак не может сдержать радостную улыбку, которая так и рвалась показаться. — Хорошо, — Согласно кивает Максин, и разглядывает лицо Одиннадцать. Оно такое счастливое от действий Макс, и кажется, будто сейчас девушка вся засветиться от такого переизбытка эмоций, переполняющих её. — Только, для удобства, давай ты ляжешь на кровать? — Да, давай. Мэйфилд помогает ей распластаться по постели, и подкладывает под её голову воздушную, белую подушку. Не проходит и много времени, как девушка сразу же аккуратно усаживается на бёдра брюнетки для удобства, без каких либо плохих намерений, и Одиннадцать ей полностью доверяет. Она вновь открывает помаду, и быстро мажет ею, чтобы придать большего цвета губам, и делая это для того, чтобы отпечатки получились ярче и насыщенней. Когда всё было готово, рыжеволосая отложила футляр помады на предкроватную тумбочку, и, чтобы найти удобную позу, слегка ёрзает на бёдрах Оди, замечая её приподнятые в удивлении брови, но после сразу же немного наклоняется ближе к девушке, и оставляет второй отпечаток уже в области подбородка. Следующий отпечаток прошёлся ближе ко лбу. Она продолжала оставлять пятна помадой на лице брюнетки, пока та каждый раз расплывалась в еле заметной улыбке, иногда хихикая. Возможно, для Одиннадцатой это останется как дружеская игра в «поцелуи», но Макс запомнит это надолго, поэтому в этот раз касается губами уголка губы девушки, слегка мазнув помадой в той области, и оставляя смазанную дорожку.