Обещание ночных цветов

— Напомни, какая наша роль во всём этом? — Ху Тао напряжённо разглядывала поле боя, забравшись на самую верхушку танка и придерживая рукой небольшой респиратор, чтобы не задохнуться от множества выхлопных газов. Но за огромным количеством легионеров и техники рассмотреть она могла только капитанский «Лендрейдер» с стоящими на нем примархом, первым капелланом и Магистром Веры, да столбы дыма, поднимающиеся вдали. Удручённо вздохнув, она плюхнулась рядом с Чжуном Ли, который заботливо накинул ей на плечи часть своей накидки: — Мы тут больше для поддержания боевого духа. Символы легиона, как-никак. Прошли с ними от Колхиды и Кхура до Истваан Пять, пережили создание и распад шаткого союза с Пожирателями Миров и Повелителями Ночи, позор Монархии и… Мне продолжать? — Говори-говори, — собеседница рассеяно гладила древко Посоха Хомы, подаренного лично Лоргаром. — Всё равно не сдвинемся с места, пока не высадятся все и примарх не отдаст приказ. Но лучше, если ты скажешь, против кого воюем. Я редко появляюсь на командном мостике, и не очень интересуюсь событиями в Империуме. — Против Саламандр, Гвардии Ворона и Железных Рук. И нашими союзниками являются Дети Императора, Сыны Хоруса, Пожиратели Миров и Гвардия Смерти, если не считать… Ху Тао провела рукой по орнаменту, и из-под пальцев выпорхнула крошечная бабочка. То, что сейчас сказал Чжун Ли, вообще не прояснило ситуацию. Конечно же, консультант тут же пустился в пространственные объяснения про историю этих легионов, их слабости и военные тактики, но это было малоинтересно. Её больше беспокоила невозможность увидеть противников и самой оценить их слабости, поскольку керамит горел вон из рук плохо, и вся надежда была только на щит её помощника да собственное мастерство. Благо, офицеры Несущих Слово провели с ней в тренировочных камерах не один год, обучая рукопашному бою, и теперь Ху Тао могла уделать в спарринге почти любого, не смотря на габариты и умения. Но одно дело — сражаться в камере, где за вами следят, чтобы не покалечились, и другое — реальная битва. Она знала, насколько это опасно, и об этом напоминали три искусственных пальца на правой руке, прикрытые синтетической кожей, и несколько шрамов на теле, которые она не захотела убирать. Но бой насмерть с космодесантником… Ей хотелось быть уверенной в своих силах до того, как они сойдутся. Последние «Громовые ястребы» опустились на землю, высадив ещё несколько рот. Всю зону высадки заполнили воины трёх легионов, и они наблюдали, как к ним движутся другие, в чёрных доспехах с белыми воронами на плечах. Вокс заполнили тихие переговоры Несущих Слово и резкий голос командира Гал Ворбак, сообщивший: — Тридцать секунд. Ху Тао резво подскочила, и копье оказалось у неё за спиной. Взобравшись на верхушку танка, она легко оказалась на плече какого-то рядового легионера, стоявшего там, и прищурилась, силясь рассмотреть, что происходит впереди. Воин недовольно проворчал что-то из-под шлема, но вокс гробовщика выпал из уха, и она не успела вернуть его на место. Зато увидела, как к рядам Гал Ворбак подходят Гвардейцы Ворона, облегчённо опуская болтеры и цепные мечи. — Двадцать секунд. На капитанском танке произошло какое-то движение. Лоргар развернулся к Кор Фаэрону, что-то говоря, и нетрудно было заметить, с какой болью он наблюдает за этим всем. Ху Тао всегда считала, что Аврелиан не был создан для войн, и неудивительно, что ему тяжело. А эти двое, Кор Фаэрон и Эреб… Они всегда толкали его в битвы даже до прихода Императора. И всегда следили за каждым шагом. Именно поэтому они её раздражали. — Десять секунд… — в рядах Гал Ворбак произошло какое-то движение, неясный шёпот в воксе затих. И громкий крик: — Всем Несущим Слово — открыть огонь! Крозиус примарха взметнулся вверх, и легион моментально начал движение. Заревели цепные мечи, рявкнули болтеры, над головами пронёсся первый залп орудий Железных Воинов. И Ху Тао, следуя всеобщему рывку, исчезла за шлейфом бабочек, игнорируя окрик Чжун Ли. Тот моментально сорвался с места, благодаря всё на свете, что Архонтам дано намного больше, чем обладателям Глаза Бога, и он мог переместиться в нужное место, не используя громоздкое для него устройство телепортации. Он знал, куда рванула его неугомонная хозяйка, и поэтому через пару мгновений оказался рядом с ней в самой гуще сражения, среди Гал Ворбак, которые уже медленно начинали терять свой человеческий облик. Едва прозрачный барьер щита появился вокруг неё, Ху Тао поудобнее перехватила Посох, концентрируя все эмоции, которые смогла из себя выжать. Боль, восторг, ненависть, радость, блаженство и адские муки — всё это хлынуло к сердцу и Глазу Бога. Древко тут же вспыхнуло, руки обожгло, и она крепче стиснула зубы, сделав первый удар. Треск расколотого керамита, звук удивления, рёв цепных зубьев, второй удар. Потом третий, четвёртый, пятый, шестой, уклон от чьего-то удара со спины, взмах, рывок. Алый цветок задрожал на груди противника перед ней, и Ху Тао сосредоточилась на нём, как на единственном ориентире — перед глазами скачут только огненные искры. Удар, разворот, невыносимая боль в ладонях утихает, и она наконец смогла рассмотреть поверженного врага. Рядовой легионер противника, которому она смогла пробить нагрудник и пронзить основное сердце. В щит со звоном влетел заряд, срикошетил, и перед ней снова появился барьер. В стрелка тут же влетело сверкающее копье Чжуна Ли — Покоритель Вихрей, а потом с грохотом свалился невесть откуда взявшийся валун, задев при этом ещё нескольких противников. На них с рыком кинулись Несущие Слово. Следующей жертвой стал недобитый кем-то из Гал Ворбак Гвардеец Ворона, пытавшийся связаться с основной частью легиона и предупредить о предательстве. Посох Хомы вонзился ему в горло раньше, чем он успел что-то сказать, и пока Ху Тао доставала оружие из его плоти, её защитник успел отбить атаки ещё нескольких, которые, сообразив, что кроме мутировавших предателей на поле боя появились псайкеры. Правда, это их заботило недолго — обезумевшие в кровавой ярости Несущие Слово рвали их на части, и Ху Тао вместе с Чжуном Ли присоединились к ним. Она уже не ориентировалась в пространстве. Боль в руках, которая становилась сильнее с каждой новой вспышкой и которая не уходила даже после того, как превращалась в огненный вихрь, начинала изматывать. Щит исчезал и появлялся снова так часто, что она перестала замечать его вовсе. Тем более, что выдерживал он не более одного попадания из болтера. Левый рукав брони был весь в крови — это Ху Тао заметила, когда на несколько мгновений остановилась, пытаясь перевести дух. Кажется, кто-то или задел её силовыми когтями, или краем силового меча. Но боли не было. Вся она была в руках, уже прикипевших к древку. Где-то рядом крикнул Чжун Ли, уронив на противника очередную глыбу, и рёв прыжкового ранца на несколько мгновений заглушил все звуки вокруг… «Прыжковый ранец?!» — страшное осознание появилось слишком быстро. Консультант говорил что-то о том, что примарх Гвардии Ворона использует прыжковый ранец при атаках, а на этом ранце есть железные крылья, которые рассекают космодесантника надвое при ударе. Щит с треском разлетелся, и она пулей ринулась прочь от Гал Ворбак. Через несколько мгновений земля сотряслась от удара, а по ушам ударил нечеловеческий вопль, служивший воплощением гнева. Вскочив на ноги, Ху Тао понеслась прочь от того места, где упал… «Силы, да как же его зовут?» — внезапно промелькнуло в голове, когда она сбила с ног вставшего у неё на пути легионера в зелёных доспехах. — «Неважно. Главное — убраться подальше. Подальше от примархов. С ними точно не сладим». — Госпожа Ху Тао, — Чжун Ли затащил её за камень, покрытый льдом, как только смог поймать. Та сразу же отпустила копье и прижала ладони к холодной поверхности, чувствуя, как струйки воды моментально потекли вниз. — Что-то случилось? — казалось, она только сейчас пришла в себя, ошарашенно оглядываясь вокруг. Мимо с воплем пронеслись несколько легионеров в бело-голубых доспехах, преследующие кого-то, на камень с грохотом упал чей-то шлем, вдали слышались вопли… — Мы почти пробились в тыл Железных Рук, — Чжун Ли указал на труп, лежащий прямо перед ними. — Вы в эйфории преодолели почти половину поля боя, и мы оказались за пределами зоны высадки. Правда, сейчас тут уже развлекаются Пожиратели Миров, и есть риск… Его прервал выстрел из болтера, разнёсший защиту на мелкие осколки. Совсем рядом, шагах в сорока, оказалось несколько космодесантников в тёмных доспехах. Заметив затаившихся псайкеров, они собрались прикончить их, и Ху Тао рывком поднялась. Посох Хомы вновь вспыхнул, и она ринулась вперёд, оставляя за собой след из бабочек. — Увидимся на той стороне! — Инадзума будет сиять вечно! Фиолетовая вспышка ударила ровно в тот момент, когда Ху Тао влетела в отряд, слыша, как хрустит керамит. Следом прозвучал взрыв, и её отбросило в сторону. Вскрикнув от боли, она сползла с какого-то тела, и поморгав, уставилась на женщину в миниатюрной копии силовой брони, на плече которой гордо красовался летящий золотой феникс, а на груди — о ирония! — Палпатинская Аквила. Незнакомка явно принадлежала к Детям Императора. Элегантным движением руки убрав копье за спину, она подошла к Ху Тао, удивлённо рассматривая её. — Обладатель Глаза Бога вне Тейвата… Истваан меня удивляет всё больше и больше. — Госпожа Ху Тао! — Чжун Ли снова появился из неоткуда, и присел рядом с хозяйкой, обеспокоенно осматривая её на наличие повреждений. Брови незнакомки медленно поползли вверх: — Моракс?! Тот ошарашенно обернулся, пытаясь понять, откуда ей известно это имя. Несколько секунд всматривался в лицо собеседницы, и не менее удивлённо спросил: — Вельзевул?! Ты всё ещё жива?! — Нет, это ты мне скажи, как ты тут оказался?! Фулгрим говорил, что Ли Юэ был уничтожен им при приведении к Согласию, и всех адептов и обладателей Глаз Бога убили, а Гео Архонт и вовсе не появлялся! — Ли Юэ? Вельзевул, меня после Войны Архонтов отбросило в другой конец галактики, всё это время я был на Колхиде! И слышал, что тебя убили во время повторного приведения Инадзумы к Согласию. Примарх Кёрз лично разорвал тебя на части! Ху Тао, всё ещё окончательно не пришедшая в себя после удара, недоумённо крутила головой, глядя то на Вельзевул, то на Чжун Ли, пытаясь понять, что происходит. Она слышала только слухи про то, что когда-то Дети Императора приводили к согласию систему Тейват, и что на одной из планет случилось что-то, из-за чего туда направили разом три легиона. А то, о чём сейчас говорили эти двое… Война Архонтов? Ли Юэ? О чём они вообще? — Кондрад Кёрз сломал куклу. А я сама вышла из царства Эвтюмии, когда примарх Фулгрим предложил союз. Минуту, — Вельзевул, осмотревшись, отошла в сторону, тихо говоря что-то по воксу. Чжун Ли вернулся к своей хозяйке, подал руку, чтобы она поднялась, но Ху Тао вскочила сама, и огненные бабочки разлетелись в разные стороны. — Кто она? — Электро Архонт. Сёгун Райден, Повелительница Инадзумы. — Ага. И у неё есть Глаз Бога. Допустим. Что ж, выходит, мы с тобой не настолько уникальные, как казалось, — она подобрала копье и убрала его за спину, рассматривая Баал, которая встревоженно ходила неподалёку, осматриваясь по сторонам и что-то говоря в вокс. Несколько раз останавливалась, тревожно вглядываясь куда-то, а потом снова начинала метаться. Ху Тао недоумённо глянула на своего консультанта, и тот пояснил: — Она кого-то ищет. Говорит по закрытому каналу, несколько раз спрашивала на общедоступном, но там все заглушено воплями Гал Ворбак и Детей Императора. Кажется, у них что-то случилось… — Они отступают, — сёгун резко обернулась к ним. — Феррус Манус мёртв. Фулгрим исчез. Последние силы отступают к «Ястребам», пока Вулкан и Корвус Коракс отвлекают на себя большую часть наших союзников. — Мы можем встретить их там вместе с… — Ху Тао зажмурилась, силясь вспомнить название легиона. — Ну те, которые в бело-голубом… — Пожиратели Миров. Это идея, — копье само появилось в руках Баал, и она взмахнула им, создавая щель в реальности. — Вы составите мне компанию вместе со своей спутницей, господин Моракс? В ответ Чжун Ли только поудобнее перехватил Покоритель Вихрей, наконечник которого сверкнул, словно упавшая звезда. И тут же откуда-то прилетел болт, взорвался о камень, и сёгун раздражённо обернулась, высматривая незадачливого стрелка. Разлом за её спиной схлопнулся, копье вспыхнуло ярче, и она только собралась метнуться к нему, но вихрь из огненных бабочек опередил её. Ху Тао с коротким вскриком кинулась вперёд, чувствуя, как кровавая пелена застилает глаза, а древко Посоха стало скользким от крови и лимфы из лопнувших волдырей на руках. Только яркая точка перегретого от долгой стрельбы ствола служила ей указателем, и она пронеслась справа. Треск керамита — и сорванный наплечник чёрного цвета полетел в сторону. Цветок расцвёл на груди у противника, и Ху Тао приготовилась ударить в него, но молния появилась раньше. Вспышка, предсмертный крик врага, и Баал опустилась рядом с гробовщиком, рассматривая обугленного Гвардейца Ворона. — Пойдём, Терпящая Боль. Нам нужно разобраться с оставшимися, — Райден протянула ей руку, и по обожжённой коже Ху Тао проскочили искры. Перед глазами мигнул щит — Чжун Ли, замешкавшись, не успел вовремя создать барьер. Фыркнув, Баал крепче сжала ладонь Ху Тако и шагнула в новообразовавшийся разлом, на несколько секунд погрузившись в тишину. *** Когда всё закончилось, все собрались в долине, совсем рядом с полем боя. Отсюда, насколько было известно, Воитель лично руководил операцией. Баал и Ху Тао с Чжуном Ли, проведя последние несколько часов вместе, внося хаос в ряды бегущих лоялистов, разошлись. Сёгун направилась к своему легиону, который смешался с Сынами Хоруса, а гробовщик вместе с консультантом — к своему, попутно щебеча про то, сколько трупов сегодня придётся похоронить. Лорд Эйдолон встретил Райден недовольным ворчанием, бегло осмотрев на наличие ран — по приказу примарха она не должна была спускаться вниз. Люций отсалютовал ей мечом, и Баал улыбнулась ему, взглядом ища кого-то в толпе. Заметив это, он рассмеялся: — Если вы ищете Фулгрима, сёгун, то не пытайтесь. Его здесь нет. И мы не видели его с тех пор, как он сошёлся один на один с Феррусом Манусом. — А где сам Манус? — её дёрнуло от изменившегося голоса офицера — в нем прозвучали знакомые жуткие интонации «Маравильи», которая возвысила Детей Императора и… Она предпочла бы не вспоминать тот ужас, творившийся в Ла Фениче. — Убит. — Убит… — повторила со вздохом облегчения. Баал знала, что исход этой битвы был заранее известен, но угроза примарха Железных Рук убить Фулгрима была слишком реальна. А когда они сошлись, она была слишком далеко, чтобы как-то помочь. Но где гарантия, что Феррус с собой не забрал и брата? От этой мысли руки покрылись испариной, и сёгун подняла взгляд, пытаясь на что-то отвлечься. Но это не помогло. Как назло, рядом с Детьми Императора находились Пожиратели Миров. Их Баал запомнила слишком хорошо. Они были из тех, кто приводил Инадзуму к Согласию второй раз. Только теперь легионеры, отошедшие уже от воздействия Гвоздей, громко болтали друг с другом, обсуждая те фрагменты схватки, которые запомнили. — Третий легион, — Дети Императора встрепенулись, вытянулись в струнку. К ним подошёл сам Воитель в окружении Морниваля. Райден протолкнулась к Эйдолону на тот случай, если Хорус скажет что-то касательно Фулгрима. — Где ваш примарх? — вопрос застал их врасплох, и легионеры тревожно зашептались. Баал покрутила головой, ища того, кто ответит, но все только нерешительно косились в сторону примарха Сынов Хоруса. — Где ваш примарх? — Воитель ждал ответа, и сёгун выступила вперёд, сжав кулак за спиной — несмотря на то, что она не испытывала характерного для смертных восторга перед примархами, нервы уже начинали пошаливать. — Мы потеряли его из виду, как только он сошёлся с примархом Железных Рук. — Я спрашивал не тебя! — Баал, услышав это, набрала в грудь воздуха, чтобы достойно ответить, но не успела — по рядам воинов покатился тревожный гул, и все повернули головы в сторону спуска в долину. Фулгрим шёл сквозь толпу, гордо подняв голову и улыбаясь. Его солдаты подняли вверх оружие, издавая нечленораздельные звуки в качестве приветствия. И только Баал молчала, напряжённо наблюдая за ним. Что-то изменилось. Она не могла даже до конца сказать, что именно; возможно, походка стала более расслабленной и исчезла обычная сдержанность и величавость. Или в глазах теперь сверкали какие-то дикие огоньки, которые раньше не замечала… Краем глаза уловила какое-то движение и на минуту отвлеклась, глядя, как примарх Несущих Слово что-то говорил Пожирателю Миров с озадаченным видом. А Фулгрим тем временем подошёл к Хорусу, и, рассмеявшись, передал ему свёрток. От этого смеха Баал дернуло. Никогда она не слышала в нем таких истерических ноток. Конечно, Райден и Фениксиец общались совсем немного, но за те несколько ночей, которые они провели вдвоём, в период от разговора с Феррусом до Истваана, она запомнила некоторые мелочи, которые отличали её Фулгрима от того, что сейчас стоял перед ней. Хорус обнял брата, и они направились в сторону помоста, а Баал в панике взглянула на Эйдолона. Но лорд-командор уже что-то обсуждал с Люцием, и она, на мгновение задумавшись, осмотрелась вокруг. Ей нужно было что-то набросить поверх брони, чтобы не очень светиться. Пурпурная броня была хорошо заметна, а пробираться придётся через уйму солдат, и могут возникнуть вопросы. Решение нашлось быстро — под ногами оказался чей-то плащ, потерянный в общей суматохе. Накинув его на плечи и ещё раз глянув на Эйдолона, Райден нырнула в ближайший просвет в рядах космодесантников. Несущие Слово стояли в противоположной части долины, и сёгун едва не сошла с ума, пока добралась до первых воинов в серых и багровых доспехах. Если ненавистных Пожирателей Миров и Повелителей ночи она почти не встретила, то Гвардии Смерти насмотрелась вдоволь. Говорили, Дети Императора воевали вместе с ними на Истваане III, но лично Райден их встретила впервые, и впечатление от них осталось… Не совсем приятное, мягко говоря. Даже учитывая обстановку, они были слишком мрачными и серьезными. Поэтому она облегчённо выдохнула, когда прошла сквозь их ряды. Правда, Несущие слово тоже оказались молчаливыми, и благодаря этому Баал быстро нашла тех, кого нужно — Ху Тао взобралась на наплечник одного из Гал Ворбак, держась за костяной шип, выросший прямо из керамита, и громко что-то обсуждала с Чжуном Ли, стоявшим рядом. Заметив пробирающуюся к ним сёгун, гробовщик легко спрыгнула с плеча воина, похлопала его по руке и, услышав довольное урчание, направилась навстречу. — С чем пожаловали, госпожа Баал? — Ху Тао с улыбкой осмотрела кутающуюся в плащ собеседницу. — Замёрзли, да? — Нет. Мне нужно поговорить с вами. — По поводу? — гробовщик взглянула на стоящего перед ними воина, смотрящего вперёд, и задумчиво почесала нос. — Сейчас Воитель начнёт говорить, нас не должны хватиться… — Пойдёмте, — Баал схватила её за руку и потащила прочь от космодесантников. На них не обращали внимания, слушая голос Хоруса, вещающий о значимости этого сражения, открывший путь на Терру. Его было слышно даже когда они добрались до одного из «Громовых Ястребов», стоявших у края долины. Махнув рукой пилотам, сёгун юркнула под крыло одного из штурмкатеров. — Мне кажется, с Третьим что-то случилось, — начала она, только спутники устроились рядом. Он ведёт себя не так, как обычно. — Да ну? — Ху Тао рассеяно рассматривала бабочку, сидящую у неё на пальце. — Третий просто счастлив, что смог выделиться среди братьев, которые не смогли принести головы Девятнадцатого и Восемнадцатого. А один из них чуть не убил Лоргара. — То есть, тот свёрток, который… — Да, — кивнул Чжун Ли. — Это голова, Вельзевул. Впрочем, даже если ваш примарх изменился, это неудивительно — все легионеры подверглись изменению… — Ты не понимаешь, Моракс! Я говорила с Фулгримом перед высадкой, после «Маравильи»! И даже если ты скажешь, что он изменился так после убийства брата — он не мог! Да, сойти с ума от горя — возможно, но я знаю, как выглядят братоубийцы, больше скажу, сама совершила такое! — Баал перешла на крик, из-за чего несколько пилотов обернулись в их сторону. — Они подавлены, не находят себе места, и боль разрывает их на части, да так, что шагу не сделать! А он держит голову в руках и улыбается, и глаза… Они пустые, словно это не Феникс, а только кукла! — Ну да, тебе ли не знать о куклах, Вельзевул. Ты пробовала с ним заговорить? — Нет. Он, кажется, даже не заметил меня. Но после того, что было… Я ничего не понимаю. Кроме того, что это не Фулгрим! — Допустим, — бабочка слетела с пальца Ху Тао, и она обернулась. — И что ты хочешь предпринять, чтобы подтвердить свои подозрения? — Поговорить, как минимум! Нужно пойти к нему сейчас же, и… — Послушай, сёгун. Сейчас мы точно никуда не пойдём, кроме как куда подальше. Там семь примархов, множество офицеров и рядовых солдат. Если в последних рядах более-менее свободно, то впереди некуда даже змее просочится, куда уж нам. — А утром? — Утром начнётся отвод войск, а через несколько дней — совет по поводу дальнейших действий. Я слышал, как Кор Фаэрон и Эреб говорили об этом, — Ху Тао повернулась к своему консультанту и рассмеялась: — Когда ты научился собирать все легионные сплетни? Раньше за тобой этого не замечалось. А по поводу твоего примарха, — она задумчиво хрустнула пальцами. — Лоргар тоже что-то заметил. Возвращайся к своему легиону. Мы попробуем узнать, что случилось, и тогда сообщим. Баал кивнула, поправляя накидку. Только сейчас она поняла, что всё это время на Истваане было жутко холодно. Наблюдая за уходящими служителями похоронного бюро, почувствовала, как впервые за всё это время в душе появилась пустота. Раньше, когда она пребывала в Царстве Эвтюмии, эта пустота была единственным чувством, и Райден к ней настолько привыкла, что перестала ощущать. Смерть сестры оказалась слишком болезненной, и унесла с собой часть самой Баал. А потом появился Фулгрим, и она смогла дышать снова. Те ночные прогулки по берегу моря, сражения с хиличурлами… Поцелуй у корней сакуры, от которого внутри всё трепетало до сих пор. Даже поломка куклы и вынужденное возвращение в Эвтюмию не убили эти воспоминания. А встреча после долгой разлуки, когда психическая проекция Фулгрима пришла к ней и позвала с собой, и она пришла… «Даже эрозия не посмела забрать воспоминания о тебе, и я пойму, что случилось с тобой», — Баал прикусила губу, чувствуя, как появляется привкус крови, и направилась к пурпурным «Грозовым Птицам», стоящим неподалёку. Но попасть на «Гордость Императора» сёгун смогла только через три дня — десантников было слишком много, и пробраться на какой-нибудь транспорт оказалось слишком тяжело. Но, вернувшись, узнала, что старалась зря — примарх всё ещё был на планете, и ей ничего не оставалось делать, как метаться по опустевшим жилым палубам, где раньше находились летописцы. Теперь они все лежали мёртвые в Ла Фениче, и Баал даже боялась заходить в ту часть корабля. Легионеров тоже сторонилась — её разум, не тронутый по неясным причинам «Маравильей», отказывался воспринимать то, во что превратились знакомые ей ранее лица. Возвышение изуродовало их не только внешне, но и внутри, поэтому когда сёгун замечала впереди высокую фигуру в пурпурных доспехах, расписанных кричащими лицами, старалась как можно быстрее спрятаться. Мало ли что придёт в их безумные головы. Семь долгих дней она не могла найти себе места, ожидая вестей с поверхности и от Моракса — хоть и не была уверена, что они смогут что-то узнать, но надежда ещё теплилась в измученном сердце. Но на восьмой день по флагману прокатился торжественный клич — примарх взошёл на борт. Райден на радостях бросилась было на мостик, но её остановили в первом же коридоре, ведущем туда. Оказалось, флагман был оцеплен воинами Несущих Слово, и именно от них она узнала, что примарх по прибытии сразу же отправился в проклятый концертный зал Ла Фениче. И ничего не оставалось делать, как идти туда. Прихватив на всякий случай Сияющую Жатву, Баал направилась на верхние палубы, молясь, чтобы не столкнуться ни с какой тварью, которая родилась там во время «Маравильи». Она опоздала. Подойдя к входу в театр, сёгун заметила, что внутри слабо поблёскивает свет, а голоса находившихся внутри были хорошо слышны из-за великолепной акустики, которая привела её в восторг, когда впервые переступила порог. Проскользнув сквозь приоткрытые двери, Баал едва не задохнулась от невыносимой вони разлагающихся тел. К горлу подступил комок, и она с трудом сдержалась, чтобы не закашлять или не вырвать. Хорошо ещё, что зал не освещался полностью, и она не видела все те трупы, которые наверняка лежали вокруг. Вытерев выступившие слёзы, подняла взгляд на полуразрушенную сцену, где стояли два примарха. Один из них держал в руках Крозиус, от которого исходило странное свечение. А поодаль, к немалому удивлению Райден, стояли Ху Тао и Чжун Ли, облачённые в чёрное, и наконечники их копий мерно поблёскивали в темноте. — Боже мой, — благоговейный шёпот разнёсся по залу, и по коже побежали мурашки. — Каким же ты был. Бриллиант среди волков и расточителей. — Он всегда получал похвалу от лести, — от мягкого голоса Фулгрима сердце болезненно сжалось. Баал сделала первый шаг навстречу ему, чувствуя, как подкашиваются ноги, а на глазах появляются слёзы. Нет, ей показалось. Показалось. Это всё ещё Фулгрим Фениксиец, тот самый, которого встретила на площади перед сёгунатом. Тот самый, который защищал её от разбойников-самураев по ночам, веселясь, словно ребёнок, а днём решал вопросы относительно Согласия. А то, что было на Истваане — только ошибка, игра света, не больше… Примарх Несущих Слово что-то говорил, но она не слушала. Легко перемахивая через трупы, она бросилась к Фулгриму и, вылетев по сломанным доскам наверх, повисла у него на шее. Через минуту появилась боль от удара об рельефный нагрудник, но ей было всё равно. Ничего не видя из-за слёз, шептала что-то неразборчивое о том, как испугалась, думая, что что-то случилось, как мучилась эти десять дней от неопределённости… Пока руки в тяжёлых перчатках не оторвали её, и Баал беспомощно повисла в них, не понимая, что происходит. — Я думал, что все летописцы погибли здесь. Или это из твоих? — совершенно другой голос резанул по ушам, совершенные черты исказились, и она недоумённо завертела головой, не понимая, что происходит. — Фулгрим, я не летописец. Разве… ты не узнаешь меня? — А, сёгун Райден, — примарх рассмеялся, обнажив идеально ровные зубы. — Совершенство и Вечность. Какая ирония. Баал вздрогнула. Нет. Это наверняка какая-то шутка. Он не мог её забыть так быстро. Даже эрозия не поглощает так воспоминания. Подняла взгляд, чтобы найти ответы в глазах Фулгрима, и почувствовала, как похолодели пальцы на руках. Это. Не. Фулгрим. Порождение Варпа, существо Каэнри’аха или ещё что-то, завладевшее телом примарха, но не Фулгрим. Его глаза были пустыми, словно он смотрел сквозь неё, улыбка, показавшаяся знакомой, теперь была совсем неестественной, а голос стал чужим. Клубок отчаяния в груди взорвался, и Райден закричала: — Где он?! Куда ты дел его, тварь?! Отпусти его немедленно! По её телу пронеслись искры, и то, что было Фулгримом, смеясь, опустило её на землю, указывая на великолепную картину, на которой был изображён Фениксиец. И у сёгун перехватило дыхание. Фулгрим, столь блистательный на этом изображении, был облачен в свой самый вычурный комплект доспехов, в котором было так же много имперского золота, как и багрянца Детей Императора. Он стоял перед громадными Вратами Феникса, которые вели в зал Гелиополис на борту флагмана — золотой образ на фоне ещё более насыщенного золота. Раскинувшиеся в ангельской симметрии над его плечами огромные огненные крылья феникса отбрасывали на броню пылающее сияние, которое превращало золото в горящую платину, а фиолетовый цвет — в насыщенный пурпур. От великолепия этой картины хотелось одновременно и плакать, и восхищаться, а колени сами подкосились. Но потом внимание привлекло другое. Взгляд. Живой, испуганный и измученный. Единственное окно в этот мир для души, что находилась внутри. Баал закрыла лицо руками, чувствуя, как ужас медленно закрадывается в душу. Фулгрим, истинный Фулгрим, находился там, внутри картины. — Нет, этого не может быть. Не может. Не может! — внезапная вспышка ненависти заставила её встать. В руках сверкнула Сияющая Жатва. Она должна убить эту тварь. Убить и освободить его! Прыгнула, истошно крича проклятия на давно забытом наречии Инадзумы, забыв о самосохранении и здравом смысле. Поэтому даже не успела испугаться, когда стальная перчатка схватила её за горло. Усмешка твари на лице Фулгрима выглядела больше как уродство, нарушавшее совершенство, и, сопротивляясь из последних сил, она ударила его пучком молний, направив только мыслью. В ответ пальцы чуть поменяли расположение… — Нет! — крик Моракса эхом пронёсся по залу. Он кинулся было вперёд, чтобы защитить Электро Архонта, но перед ним появился Крозиус, зловеще сверкнув шипами. Лоргар преградил ему путь, не давая помешать тому, что должно свершиться. Хруст, звон копья и звук упавшего тела. Предсмертный вскрик стал последней нотой в немой какофонии Ла Фениче. Примарх Несущих Слово убрал оружие, и Гео Архонт кинулся к Баал, распластанной на одной из уцелевших досок. Фулгрим, презрительно фыркнув, кивнул брату, и тот направился к выходу, словно забыв о своих спутниках. А Фениксиец отступил в темноту, словно прячась от яркого света, исходившего от копий. Чжун Ли в ужасе тряс бездыханное тело, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни — Вельзевул была не той, кто мог так глупо умереть. Наверняка была придумана какая-то лазейка, через которую ускользнула снова в Эвтюмию, или ещё одна кукла… Ху Тао подошла к ним, с какой-то странной улыбкой рассматривая их в свете вспыхнувшего копья. — Прекрати, консультант. Она мертва. Её Глаз Бога потух, а Сердце Бога раскололось, — она указала на небольшую разбитую фигурку и блеклый кулон, лежащие рядом с телом. Моракс с благоговейным ужасом поднял их и резанул острым краем осколка по тыльной части ладони. Кровь капнула на доски и сразу же впиталась с глухим шипением. — Это не сон. И значит, что я — последний архонт Тейвата, оставшийся в живых. — Я не знаю, — покачала головой гробовщик, рассматривая картину. Лицо её теперь было серьёзным, как никогда. — Позови апотекария, пусть засвидетельствует смерть. Мы должны похоронить госпожу Райден с честью. На полотне выступила и потекла вниз едва заметная капля, оставляя за собой белый след, и Ху Тао стёрла её пальцем, глядя в испуганные глаза портрета, безмолвно наблюдавшего за произошедшем. И внезапно в голове родились странные строки: «А ты по-настоящему сама Любила ли, как боги, не сходящие с ума? Но в этом их и есть вина, И любовь всему божественному противоестественна…»