Обещание ночных цветов

— Сёгун Райден! — она вздрогнула, когда двери в её покои открылись, и посетитель влетел, сразу же преклонил колени, проехавшись при этом по полу с ужасным скрипом. Она неспешно повернулась, чтобы посмотреть на того, кто нарушил её покой, и удивлённо хмыкнула — перед ней стояла Кудзё Сара. Вид у неё был, мягко говоря, необычный. Растрёпанные волосы, в которых запутались мелкие листочки, разодранная и опалённая одежда, покрытые царапинами и ссадинами руки и лицо… Баал спустилась к ней и безучастно поинтересовалась: — Сопротивление снова начало атаковать? — Нет, сёгун Райден. Боюсь, Сопротивление сейчас пребывает в смятении, как и наша армия. Сегодня на рассвете разведчики видели, как на краю острова Сэйрай села железная птица огромных размеров… — Железная птица? — Да, сёгун. Она сверкала на солнце золотом и пурпуром, а на боках у неё изображён орёл, который имеет две головы. Мы понятия не имеем, зачем она спустилась с небес, но суеверные жители… — Ты говоришь, орёл, который имеет две головы? — Райден наклонила голову, задумчиво глядя на Сару и силясь что-то вспомнить. Она когда-то читала в старых мифах Инадзумы об этом, но истинного значения она не помнила. Сара тем временем продолжала, не поднимая головы: — Суеверные жители говорят, что это проклятие, и что остальные Архонты прогневались на нас, послав такое чудовище, некоторые называют это порождение Бездны, а кто-то говорит, что это Терранцы, забытые далёкие боги, что пришли взыскать своё. — Терранцы… — Баал круто развернулась, направляясь к балкону. Ей стало внезапно душно. Опёршись на перила, она вдохнула тёплый ночной воздух, и снова повторила это страшное и чужое слово. Терранцы. Рождённые в далёкой глубине неба, в колыбели матери всех планет, они представляли угрозу. Далёкую и настолько призрачную, что о ней никогда не вспоминали. Но сейчас, когда пришла весть о железной птице… Сёгун обернулась к своему генералу, что ещё стояла на коленях и знаком приказала подняться: — Соблюдайте спокойствие. Не приближайтесь к птице. Уберите все войска с Сэйрая. Не проявляйте инициативу. Не вступайте в контакт первыми. Если они начнут действовать — не сопротивляйтесь. Если потребуют переговоров — приведите их ко мне. — Слушаюсь, сёгун Райден. Сара удалилась, стуча неудобными тэнгу по полу, и Баал опёрлась на перила балкона, глядя на вид, открывавшийся на Инадзуму. Сейчас на острова опустилась ночь, и остров Сэйрай, над которым никогда не светило солнце, был особенно прекрасен. Там разыгралась гроза, и молнии, которые прорезали тучи, были видны даже с её балкона. Сёгун несколько минут любовалась безмолвными вспышками, а потом прикрыла глаза, чувствуя, как лёгкий бриз коснулся лица, принеся с собой лёгкий аромат сакуры и несколько лепестков, которые, как она знала, слегка искрились в темноте. Тонкие губы дрогнули в улыбке — как же здесь спокойно и хорошо. Ни назойливых подданных, что с утра до ночи пытаются добиться аудиенции, ни охраны, ни послов из других. Тишина. Равновесие. Вечность. Пусть заселённый одними обезумевшими самураями и роботами Сэйрай горит, главное, чтобы никто не нарушил… Ветер снова коснулся щёк, и она вздрогнула. Он принёс другой запах. Огонь. Не тот, на котором рыбаки готовили похлёбку внизу или топили печи в котельных. Так пах всепожирающий огонь, слишком хорошо ей знакомый. Война. Баал обернулась. И тут же на балкон вышел начальник стражи, и сёгун заметила, как дрожат его руки. — Я велела не беспокоить меня без повода. — О всемилостивейшая сёгун! На равнине Бякко с небес упала большая железная птица. Мы видели, как оттуда вышли огромные люди в золоте и пурпуре, и они требуют переговоров! Они взяли нескольких наших в заложники… Она не слушала. Почти бегом преодолела зал, вылетев на балкон, выходящий в сторону города, пытаясь рассмотреть, что происходит. Но отсюда она могла рассмотреть только укрытый туманом силуэт чего-то слишком большого, стоявшего неподалёку от окраины. И потёрла глаза, надеясь, что она просто задремала, пока смотрела на море. Терранцы. Так быстро. Здесь, почти рядом. Это было слишком нереально. Баал бы сказала это вслух, не будь рядом с ней генерала. Ей пришлось невероятным усилием воли вернуть самообладание и повернуться к собеседнику с абсолютно равнодушным лицом: — Скажи им, что сёгун Райден примет их и готова выслушать. Мужчина поклонился и вышел, а Баал решительным шагом направилась к одной из картин. С первого раза нашла нужную дощечку, нажала, и полотно со скрипом свернулось, открыв тайник с древним копьём, с которым она воевала ещё во времена Войны Архонтов. «Сияющая жатва» стала её верной подругой после гибели сестры, и в глубине души она была рада, что снова ощутила приятную тяжесть копья. Сделав несколько выпадов, привычным движением прокрутила его и спрятала за спину, и оружие растворилось в воздухе с приятным звоном. Баал не была параноиком, но понятия не имела, что представляют собой терранцы, поэтому осторожность ей не помешает. И коснулась рукой колокольчика для прислуги — раз это будет официальный приём, она должна выглядеть соответствующе. Облачаясь в расшитое золотом и драгоценными камнями кимоно, Райден наблюдала, как медленно оживает город. Сонные жители в ночных рубахах выходили на улицу, глядя на процессию, медленно идущую по центральной улице. Двадцать самураев из личной гвардии сёгуна сопровождали четверых аномально высоких мужчин, облачённых в громоздкие доспехи, которые Баал не видела ни у одной из армий семи Архонтов. У двоих они были украшены лишь двуглавой птицей, распластавшейся на груди и сверкавшей в лучах луны, у одного за спиной угрожающе поблёскивали железные щупальца, от вида которых по спине девушки пробежала дрожь. А четвёртый, самый высокий и самый… Самый. Его доспех покрывали золотые узоры, левое плечо украшал ястреб из драгоценного металла, глаз которого сверкал, словно аметист. Кажется, птица удерживала тяжёлый плащ из чёрного бархата, расшитого золотом и отделанного белоснежным мехом. Баал невольно залюбовалась, глядя на ткань, что красиво спадала с плеч терранца, и чуть колебалась от его шагов. Несомненно, он был самым главным среди этих четверых. Служанки закончили колдовать над её волосами, посильнее затянули пояс кимоно, и сёгун взяла с подноса один из своих любимых вееров — фиолетовый, с изображённой на нём веткой сакуры и спрятанными ножами, — и вышла на балкон, наблюдая за восхождением незваных гостей. Теперь они подошли достаточно близко, чтобы она могла рассмотреть их лица. Тот, у кого были щупальца за спиной, был самым старым — его лицо было покрыто морщинами и шрамами. Два простых воина были в чем-то похожи друг на друга, поскольку имели абсолютно белые волосы, впрочем, как и остальные. Правда, один был пострижен коротко, а у другого волосы были собраны в хвост. У командира же локоны свободно лежали на плечах, и Баал рассмотрела даже мелкие косицы, украшенные чем-то, а в ушах его поблёскивали небольшие серьги. Утончённые черты лица, которые не портили ни шрамы, ни пятна, вызывали одновременно восторг и чёткое осознание — этот человек слишком отличается от всего населения Инадзумы. Да и от людей в целом — настолько идеальным мог быть только тот, кто наделён сущностью богов, стоящих даже выше Архонтов. — Сёгун Райден, — она вздрогнула, и повернула голову в сторону вошедшей служанки. — Камисато Аяка с братом и Яэ Мико прибыли. Они вместе с Кудзё Сарой ждут вас внизу. — Хорошо, — Баал ещё раз глянула на приближающуюся процессию и направилась к выходу, расслабленно покачивая в руках веером. Пусть сейчас она столкнётся с неизвестным, но её вид должен быть безупречным. Райден вышла как раз в тот момент, когда терранцы прошли ворота сёгуната. Им осталось преодолеть только несколько лестниц, чтобы предстать перед ней. Поэтому она кивнула Саре, которая вытянулась в струнку справа, и повернула голову к Аяке и её брату, что стояли слева: — Я рада вас приветствовать, Камисато Аяка. Девушка в ответ поклонилась, не поднимая взгляд. Баал тихо хмыкнула, проигнорировав Яэ Мико, которая озадаченно наблюдала за гостями. Её снова заинтересовал командир, что с необыкновенной грацией преодолевал неудобные для него ступеньки. Удивительно, что ни он, ни его спутники не проронили ни слова, пока шли сюда… — Именем Императора Человечества и Терры мы приветствуем вас, сёгун Райден. Баал настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как терранец оказался прямо перед ней, и едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Вблизи он оказался ещё выше, и она едва доставала ему до бедра. Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть в лицо, а не в пах. Прокашлявшись, она сказала как можно громче: — Инадзума приветствует тебя, терранец. С какими намерениями изволили снизойти к нам? Вместо ответа командир опустился на одно колено, чтобы их лица оказались на одном уровне. С удивлением девушка заметила, что его глаза были ярко-фиолетовые, как сияние наэлектризованных лепестков сакуры днём. Он легко подхватил её ладонь, слишком маленькую в его огромной перчатке, и коснулся кончиков пальцев губами. Руку обдало жаром, а сердце бешено забилось в груди. Внешне Баал осталась такой же невозмутимой, только терранец всё же уловил какое-то изменение и слегка улыбнулся: — Моё имя Фулгрим Фениксиец, примарх Детей Императора, третьего легиона. Я был послан привести вас к Согласию. За спиной сёгуна дёрнулась Яе Мико, собираясь что-то сказать, но Баал спросила первой, стараясь унять внезапную дрожь в голосе: — К Согласию? Стоявший в стороне воин с щупальцами громко фыркнул, из-за чего Баал дёрнулась. Улыбка исчезла с лица нового знакомого, сменившись маской превосходства, которая изуродовала совершенные черты. В груди Райден шевельнулось отвращение, и она поспешила убрать руку из ладони командира. — Вы — часть территорий, потерянных Империумом во время Эры Раздора. Теперь пришло время возвратиться, — Фулгрим говорил теперь пафосно, напряжённо наблюдая за малейшим движением вокруг. Его солдаты положили руки на клинки. Сёгун покосилась в сторону напрягшейся Сары и кивнула: — Я понимаю. Мы не хотим войны с Террой и её повелителем. Мы можем провести переговоры утром, поскольку не все мои советники сейчас со мной. А без них… — Я понимаю, — он снова улыбнулся. — В таком случае… — Предоставьте примарху и его спутникам гостевые комнаты! — Баал обернулась к прислуге, что сразу же кинулась выполнять приказ. — Вы, двое, — перепуганные девушки замерли на месте, глядя на сёгуна широко раскрытыми глазами. — Проводите их. Примарх поднялся и знаком подозвал к себе своих спутников, а потом чинно направился за перепуганными служанками — бедняги были в не меньшем шоке от увиденного, чем их хозяйка, но Баал, в отличии от них, держала лицо до конца. Сара внешне осталась такой же невозмутимой, а Аяка опёрлась на руку брата, приложив ладонь к виску. Сёгун обернулась к встревоженной Яэ Мико: — Что-то не так? — От терранцев не стоит ждать ничего хорошего. Один только их вид… — С каких пор ты стала судить людей по обложке, Мико? — Баал смерила жрицу равнодушным взглядом и кивнула Саре. — Передайте комиссии Кандзё, что если утром я не увижу их представителей у себя во дворе, то прикажу казнить всех от мала до велика. Они стали слишком часто игнорировать приказы. — Да, сёгун Райден, — кивнула она, а сёгун заметила, что Фулгрим, уже находившийся около входа в флигель для гостей, обернулся, как-то странно глядя на неё. Баал наклонила голову, знаком приказав прислуге провести Аяку, и направилась внутрь дворца, раздражённо постукивая веером по руке. *** Утром лестницы перед дворцом переполнили люди — жители Инадзумы пришли посмотреть на загадочных гостей, прибывших ночью. Баал видела, как сквозь толпу прошли люди в богатых одеждах, которых сопровождали самураи — подданные Терранца, больше похожие на обычных людей. Их вела высокая немолодая женщина, которая, в отличие от самого примарха, не внушала доверия с первого взгляда. Сёгун, стоя на балконе и глядя на собравшихся внизу чиновников, приказала держать её подальше от комнаты переговоров. Вообще по традиции в помещении должны были находится только двое — те, кто заключает союз. Никаких советников, помощников, родителей и опекунов, что могли повлиять на решения сторон. Но нынешняя ситуация была слишком внештатной, поэтому сёгун пригласила для участия в переговорах Кудзё Сару, Камисато Аяку и Хийраги Синсукэ. Это был успокаивающий фактор, поскольку находиться в одной комнате с мужчиной, который был минимум в два раза больше неё самой, было немного страшновато. — Сёгун Райден, госпожа… — Баал знаком велела слуге замолчать и провести на места представителей трёх кланов Инадзумы. А сама продолжила наблюдать за волнующимся человеческим морем внизу. Гость опаздывал, и это было ей только на руку. — Примарх Фулгрим прибыл! — ан-нет, зря она грешила на своего гостя. Терранец появился в дверях, слегка наклонив голову, чтобы не удариться. Слуга отступил в сторону, пропуская его, и Райден обернулась было, чтобы поприветствовать его, и замерла. Фулгрим стоял перед ней, облачённый в то, что в книгах называли тогой, из пурпурной шёлковой ткани, расшитой золотом, а волосы были перехвачены обручем, на котором красовалась всё та же двуглавая птица. Глянув на его босые ноги, Баал едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть — пол был достаточно холодным, несмотря на тёплую погоду. Знаком она отослала слуг, что поклонились, захлопнув дверь перед спутниками примарха, и опустилась на циновку между Аякой и Хийрагэ. Сара стала у неё за спиной, всем своим видом демонстрируя, что, если собеседник сделает хоть что-то во вред её хозяйке, она порвёт его в клочья. — Сёгун Райден, — примарх последовал примеру правительницы Инадзумы, рассматривая её с каким-то снисходительным любопытством. — Я не ожидал, что вы не позволите моим воинам и доверенному итератору присутствовать на переговорах. — Традиция исключает чьё-либо присутствие во время переговоров, — сухо заметила Сара, и сёгун недовольно качнула головой: — Вы говорили о некоем Согласии, примарх Фулгрим. Мы готовы выслушать вас. Что оно собой представляет? — Повиновение Императору и Терре. Вы становитесь частью Империума Человечества, правите от имени моего Отца, раз в год посылаете на Терру десятину доходов в качестве налога. Часть детей знатных семей будет отобрана для службы Императору… — Подождите-подождите, — Синсукэ наклонился вперёд, с вызовом глядя на гостя. — Что значит десятина годового дохода и призыв детей аристократов в армию? Я не позволю, чтобы… — Молчать, — «Сияющая жатва» сверкнула в воздухе, и её лезвие, искрясь миниатюрными молниями, замерло у горла старика. Примарх усмехнулся, наблюдая, как тот испуганно осел, глядя на абсолютно спокойную Баал, сжимавшую в вытянутой руке древко копья. Убедившись, что представитель клана понял намёк, она убрала оружие и кивнула: — Касательно десятины — это должна быть мора, провизия, металл, драгоценные камни, кристальный костный мозг, другие полезные ископаемые? — Желательно морой и провизией, — сёгун удивилась осведомлённости гостя. Он пробыл в Инадзуме несколько часов, но вопросов не задавал, в отличие от дипломатов со Снежной, которые в первый же день вытребовали прогулку на остров Ясиро, чтобы посмотреть на кристаллы, что светились в темноте. Хийраги снова дёрнулся, собираясь возмутиться, но Райден снова заговорила, слегка повысив голос: — Ваши условия выглядят весьма щадящими по сравнению с теми, которые предлагали мне ранее. Вы оставите кого-то из своих людей наблюдать за нами? — Нет. Я сам буду наблюдать за тем, как мир приходит к Согласию. — И что вы хотите для этого сделать? — Стабильность. Разведка сообщала, что вашу страну раздирает гражданская война уже долгие годы. Я намерен это прекратить. — Если гражданской войной можно назвать стычки с протестующими против Охоты на Глаз Бога, — Сара сделала шаг вперёд, поравнявшись с остальными. — Сангономия Кокоми вместе со своим генералом представляют меньшую угрозу, чем это может показаться. Нет смысла заострять на них внимание, они безобидны. — Только в том случае, если они не воспротивятся принятию Согласия. Но это маловероятно, поскольку опыт прошлых планет показал, что далеко не все хотят склониться перед волей Императора. Вы — первая, кто инициировал переговоры. Мондштад атаковал моих сыновей, стоило нам ступить на поверхность, а Ли Юэ… Они посчитали нас проклятьем Архонтов, и уронили на нескольких «Грозовых ястребов» дворец, который находился в облаках. Их псайкеры оказались достаточно сильны, чтобы убить и покалечить нескольких моих солдат. — Простите… Псайкеры? — Аяка впервые за всё время подала голос, с опаской глядя на Фулгрима. Тот с терпеливой улыбкой пояснил: — Они называли себя Адептами. Маги. — А, обладатели Глаза Бога. Да, те, кто способны контролировать стихии, довольно опасны и нарушают Вечность. Поэтому на них объявлена охота, а их Глаза Бога украшают статую у дворца, а головы тех, кто не покоряется — пики в тюрьме. — Эффективный метод устрашения, — примарх снова улыбнулся. Баал выдохнула — кажется, терранец поддерживал идеи Охоты, а значит, у них появился весьма весомый аргумент. Ведь если у Фулгрима не один и не два таких солдата, с которыми он пришёл, а целая армия… Они быстро сведут сопротивление на нет. — В таком случае, если наш почтенный гость соизволит остаться, — Аяка прикрыла лицо полуоткрытым веером. — Мы с Яэ Мико можем провести его по интересным местам Инадзумы. Показать, как живут люди… — Да будет так, — кивнула Баал, давая понять, что переговоры окончены. Представительница комиссии Ясиро поднялась одновременно с Фулгримом направилась к двери, знаком попросив следовать за ней. Сёгун заметила, как Аяку бьёт мелкая дрожь, и она едва сдерживается, чтобы не потерять лицо. Райден прикрыла глаза — ей ещё нужно было выдержать несколько встреч с аристократами. День был расписан до самой ночи. Правда, она слушала посетителей вполуха — по большей части говорила Сара, а сёгун сидела с каменным лицом, рассматривая посетителей и вспоминая примарха. Ей кругом мерещились его глаза, наблюдавшие за ней. Они смотрели с лиц купцов, требующих снижение пошлины, дипломатов с Сумеру, которые хотели наладить торговые отношения… Велев генералу закончить с аристократами с Каннадзуки, Баал удалилась в свои покои, велев принести еду и прохлаждающие напитки. Довольно с неё разговоров. Правда, слуги она не дождалась — только Райден опустилась на татами, прикрыв на мгновенье глаза, то провалилась в тяжёлый сон, переполненный кошмарами. Проснулась она уже глубокой ночью, разбуженная своим же криком — новый виток снов оказался слишком реалистичным. Сняв с себя внезапно ставшее тяжёлым кимоно, она завязала пояс поверх дзюбана и вышла на балкон. Холодный воздух резко ударил в лицо — на море поднимался шторм. Цветущие сакуры перебил запах соли, прелых водорослей и ещё чего-то, резкого и неприятного. Вдали прогремел гром, и Баал подняла голову, ожидая, когда в лицо ударят первые солёные капли. — Вам тоже не спится, сёгун Райден? — она вздрогнула, услышав мягкий голос своего гостя. Примарх Фулгрим бесшумно вышел на балкон и встал рядом с ней, глядя на начинавшуюся бурю. Баал нахмурилась: — Вам не позволено находиться в этой части дворца, примарх. — Ваши воины мне не возражали. Мне сообщили, что после нашего разговора вы чувствовали себя неважно. — Это не ваша вина, — сухо отозвалась она, краем глаза рассматривая гостя. Его одежда не изменилась с их утренней встречи, только на поясе теперь висел внушительных размеров меч, клинок которого мягко светился в темноте. Баал засмотрелась на изысканно украшенную рукоять, и Фулгрим, заметив это, улыбнулся: — Он великолепен, правда? — Действительно. Оружейники Терры намного искуснее наших. У него есть имя? — «Разящий огнём», подарок моего брата, — Фениксиец взял оружие в руки так, чтобы сёгун могла его рассмотреть. — А ваше копье? — «Сияющая жатва». Очень хорошо подходит для сбора травы, и так же хорошо подходит для жатвы вражеских армий. Ему посвящали стихи и возносили в легендах, — она вытянула руку, и копье мгновенно возникло в её ладони, хищно сверкнув острым клинком. — Вы хорошо сражаетесь, сёгун Райден? — Хотите посмотреть? — лёгкая улыбка скользнула по лицу и пропала. Баал опёрлась на перила, глядя на просторную лужайку под балконом. Мысль о дуэли, конечно, хороша, но у её противника существенное преимущество в росте, весе и оружии. Она не будет так рисковать. А вот что касается всяких беглых самураев в Татарсуне и в деревне на острове Ясиро… — Позвольте тогда предложить вам ночную прогулку, примарх, — она с лёгкостью перемахнула через перила, мягко приземлившись на траву. Копье сверкнуло у неё за спиной и исчезло. Рядом бесшумно ступил примарх, заинтересовано наблюдая за Баал, которая поспешила вниз, проклиная себя за то, что обувь оставила в покоях. Ходить босиком по траве оказалось не так приятно, как ей описывала Яэ Мико. Да и устройство, которое в народе называли «фазовыми вратами», оказалось не настолько близко — в десяти шагах от берега. К её удивлению, Фулгрим не задавал вопросов относительно устройства, просто шагнул следом за ней в светящееся пространство, и через минуту они оказались на другом берегу. Здесь Баал была всего однажды — когда только узнала о сопротивлении. Неподалёку находился лагерь Кудзё, нынешняя резиденция Сары. Сейчас его почти не было видно — все огни были потушены, не считая сторожевых вышек. Также не горели костры на берегу, вокруг которых лежали дубины, щиты и маски — скорее всего, патруль перебил хиличуров, которые облюбовали себе неплохое местечко возле зарослей кустарника. Кивнув своему спутнику, Баал пошла вдоль воды, обойдя стороной брошенный лагерь монстров. Здесь, в Каннадзуке, на небе не было ни единого облака, и она запрокинула голову, рассматривая мерцающие звёзды. Они никогда не менялись, оставаясь такими, какими были тысячи лет назад. Стабильные. Вечные. «Согласие — это стабильность», — промелькнуло в голове. Правда, ей показалось, что это не её мысли, а чужие, пришедшие извне. Баал глянула на примарха, шедшего рядом. Без напряжённой официальной обстановки он не казался таким угрожающим и самодовольным. Он улыбался, наблюдая за ней и погрузившись в раздумья. Почему-то терранец сейчас напомнил Райден сестру — как они вместе шли молча по берегу, глядя на звёзды, которые до войны Архонтов были словно рваные раны на небе. И поддавшись какому-то странному порыву, она коснулась руки своего спутника. Он в ответ осторожно сжал её ладонь, и правительница вздрогнула, почувствовав, насколько горячими оказались его пальцы. Значит, на площади ей не показалось. Закрыв глаза, Баал продолжила идти, ведомая примархом и представляла, что рядом с ней снова идёт её сестра… Вскоре уши уловили едва различимый треск — они подошли к Татарасуне, огромной шахте, закрытой электробарьером, который излучал горн Микагэ. Возможно, терранец захочет снять его, чтобы увеличить добычу железа, но эта шахта принадлежала семье аристократов, и сёгун не собиралась лично с ними возиться. Её сейчас интересовали беглые самураи, которые постоянно крутились рядом с барьером, пытаясь проникнуть туда и что-то стащить. Ведь ради них она вытащила гостя на эту прогулку. — Там кто-то есть, — она открыла глаза, повернув голову в сторону, куда указывал примарх. Действительно, в ближайших кустах кто-то возился, громко пыхтя и чем-то звеня. Отпустив руку Фулгрима, она решительно направилась туда, обходя лежащие на земле ветки, чтобы не привлекать внимания. Правда, ей это не удалось — наступив на какой-то острый сучок, она вскрикнула, и из кустов раздался победный вопль: — Ага, попались, голубки! Её окружили четыре Похитителя сокровищ, а рядом с примархом оказались два громадных самурая. Щуплый паренёк с арбалетом появился на камне неподалёку, довольно хохоча, и именно его Баал выбрала первой жертвой. Копье запело, сверкнув искрами, и она рванула вперёд, раскидав подкрадывающихся к ней мужчин с кинжалами. Стрелок успел только испуганно булькнуть, прежде чем девушка сбила его с ног, а потом подбросила в воздух. Оглянулась, ещё рывок — и парень в синем оказался пронзённым насквозь. Подкрадывающийся сзади получил удар древком в лицо, и тут по лицу чиркнуло что-то острое. Райден обернулась, чтобы прикончить наглеца, но сверкающий клинок снёс ему голову раньше. Фулгрим убрал меч, на котором ещё шипела кровь, и присел рядом с Баал: — Вы не ранены, сёгун Райден? — мягкая рука коснулась щеки, и Баал вздрогнула. Его глаза оказались слишком близко, и она видела, как в них плещется восторг от недавнего боя и испуг. Примарх… испугался за неё? Их лица оказались слишком близко. Он слышал, как быстро бьётся её сердце. Была ли сёгун напугана, или это что-то другое, примарх понятия не имел. Осторожно стёр с её щеки выступившую кровь, чуть подался вперёд… Шорох заставил их обоих обернуться. Очнувшийся Похититель сокровищ отчаянно пытался встать, бормоча проклятия в адрес своих товарищей, которые предложили ему напасть на эту с виду безобидную парочку. Правда, долго парень не прожил — Фулгрим слишком быстро развернулся, взмахнул мечом, и бандит развалился пополам. — Вы прекрасно управляетесь с копьём, сёгун, — примарх протянул ей руку. — Позволите взять у вас пару уроков? — Конечно, — улыбнулась та, убирая оружие и поднимаясь. — Кстати, держите, — она подняла с земли блестящую золотую гарду, украшенную камнями. — Ваш первый трофей. Фулгрим принял безделушку и, рассмотрев её со всех сторон, сжал в кулаке, чтобы не потерять. И направился следом за Райден, что пошла дальше по берегу. *** Так продолжалось почти каждую ночь — Фулгрим приходил к ней в покои, и они вместе сбегали на острова, охотясь на бродячих обезумевших самураев, или просто болтая и гуляя по ночному берегу. Примарх оказался приятным собеседником и прекрасным учеником, который быстро выучил все тонкости обращения с оружием в Инадзуме. А днём Баал решала вопросы со знатью, недовольной появлением внезапных гостей, которые слишком быстро получили покровительство власти, и теперь люди Фулгрима шныряли по их домам, отбирая сыновей для службы. Сопротивление вспыхнуло с новой силой, и быстро угасло — солдат терранца не всегда могли победить даже люди с Глазом Бога. Конечно, войска Сопротивления всё ещё стояли в Ватацуми, но прекратили все действия относительно Охоты, которую никто не отменял. И Баал была счастлива — мир верно и медленно возвышался к Вечности и Согласию. В одну из ночей она не повела примарха на охоту, направившись к горе Ёго, где росла Священная сакура. Наверху гость побывал уже раз десять за те два месяца, которые провёл на островах, поэтому сёгун повела его вниз, к корням священного дерева, куда не могли спуститься смертные — электрическое озеро, охранявшее проход, убивало любого, кто входил в него. Но по движению руки Баал оно испарилось, открыв проход в пропасть, внизу которой находилась печать, охраняющая сакуру от чужаков, которые смогли пережить опасную воду. Прежде чем спрыгнуть, Фулгрим поднял Райден на руки, и та, прижавшись к его груди, услышала, как там бьются его сердца. Он говорил ей раньше, что ввиду физиологии некоторые его органы продублированы, но раньше второе сердце молчало, даже когда они вдвоём в грозу удирали от внезапно проснувшегося Магу Кэнки, а потом отогревались у какого-то костра, предварительно перебив собравшихся вокруг хиличурлов. Вспомнив это, Баал улыбнулась примарху, и тот провёл рукой по её волосам, прежде чем спрыгнуть вниз. От полёта у неё перехватило дух, и когда Фениксиец приземлился на мягкую траву, она тихо рассмеялась, обняв его за шею. А потом легко спрыгнула с рук, направляясь к печати. Райден знала, что спутник не подойдёт до тех пор, пока она не снимет печать — он не любил, когда она использовала элементальную энергию, но тактично молчал, когда она совершала приговор самураям или преступникам. Сейчас он тоже помрачнел, наблюдая, как яркие вспышки электрочастиц собираются воедино, с треском разрушая барьер и открывая проход к клубку корней, висевших у самой земли. Рой фиолетовых бабочек взлетел с травы наку, когда девушка взобралась на один из корней. Фулгрим с опаской подошёл к ней, потрогал рукой сакуру, и сел внизу, рассеяно водя рукой по сладко пахнущим цветам. — Эйдолон почти закончил покорять Сумеру, и они скоро отправятся в Фонтейн. А когда покорим Снежную, мы снова отправимся к звёздам. Нас ждёт Каэнри’ах, планета, которую описывают, как настоящий ад. И его мы должны либо привести к Согласию, либо уничтожить. — Значит, вы и ваши солдаты скоро нас оставите? — Баал уже несколько дней наблюдала подавленное состояние своего гостя, поэтому эта новость её не удивила. Только в груди сжалось что-то, став комком пульсирующей боли. Примарх поднял на неё взгляд фиолетовых глаз: — Да. Если мы задержимся, то потеряем доверие Отца и братьев. А оно нам стоило слишком многого. — А Инадзума?.. — Сюда уже летят корабли Механикус. Они помогут вам воскресить инфраструктуру, чтобы вы выплатили десятину в полной мере. А Фабий уже отобрал рекрутов и даже изучил ваших хиличурлов. Ещё три дня, и мы отбудем. — Так скоро… — она опустила взгляд, поймав в руку порхавшую рядом бабочку. Та тихо зазвенела и растаяла, оставив в руке кристаллическое брюшко. Баал не знала, что ещё сказать. За три месяца, пока Инадзума перестраивалась под новые порядки, они сблизились слишком сильно для того, чтобы просто разойтись, но недостаточно, чтобы их что-то удерживало вместе. Кроме первой ночи, когда он оказался слишком близко, примарх никогда не делал ничего, что переступало черту этикета и своеобразной дружбы. Ну или, возможно, он просто умело манипулировал ею, добиваясь влияния в стране. Это не играло особого значения. Но сёгун не ожидала, что факт неизбежного расставания окажется настолько болезненным. Наблюдая, как Фулгрим, время от времени приглаживая наэлектризованные волосы, крутит в руках серебряную гарду, продев в неё цветок травы наку, почувствовала, как по щеке медленно скатилась слеза. — Плакать не стоит, — собеседник поднял взгляд. — Примархи живут вечно, если только… — Как и Архонты. — Моракс и Барбатос, увы, этого не подтвердили. Сражаться с ними было… забавно. Вообще, вы — первый правитель, который согласился вступить в переговоры. Даже владычица Сумеру оказалась слишком несговорчивой. Её сыновья стали идеальными кандидатами в рекруты, а она не смогла этого позволить и подняла оружие. Поэтому Архонты смертны. Как, впрочем, и примархи. — Значит, мы с вами похожи ещё больше, чем казалось. Поскольку я — Электро Архонт. И моё имя — Вельзевул. — А Баал…? — Так звали мою погибшую сестру. Мы правили от имени сёгун Райден, пока война не разделила нас. — Странно, — гарда взлетела в воздух, сверкнув в свете корней. — Я догадывался, что вы не простая принцесса, запертая в своём дворце. Но предыдущие Архонты были гораздо ниже по статусу, и я ожидал, что здесь он будет тоже из народа, и поднимет сопротивление против Согласия. — Кокоми плохо подходит на роль Архонта, — рассмеялась Баал. — Она может только управляться со своим храмом в Ватацуми. Тем более, Инадзума — мир молний, а не воды. — Но они оказались благоразумнее, чем ветер и камень, — Фулгрим протянул ей руку, помогая спуститься и сесть рядом. — Я не говорил вам, но вы самая совершенная из тех девушек, которые имели честь общаться со мной. — А их было настолько мало, что вы меня с ними сравниваете? — Трое. Политические браки — неотъемлемая часть руководства планетой, в которой больше чем одно государство. — О, таким способом Пиро Архонт когда-то хотела заключить со мной соглашение. Увы, у неё не вышло. Но раз Империум одобряет такое, мы можем укрепить наш союз ещё больше… — Увы, это невозможно, — они рассмеялись. Действительно, подобное предложение прозвучало довольно нелепо. Баал положила голову на плечо спутника, убрав белоснежные волосы, и внезапно вспомнила, как впервые увидела примарха. Тогда его совершенное лицо показалось ей отталкивающим, впрочем, оно таковым и было, когда Фулгрим становился уж слишком напыщенным и пафосным. А сейчас… — Пообещай, что вернёшься, когда захватишь Каэнри’ах, — внезапно вырвалось у неё. Короткая вспышка, и в руках девушки оказалась горсть лепестков сакуры. Примарх наклонился к ней, осторожно убрал прядь волос со лба и положил свою ладонь на хрупкие цветы, которые приятно холодили кожу: — Обещаю. А если солгу, пусть гнев Отца падёт на меня. Он ещё раз провёл пальцами по щеке Баал. И наклонился ещё ниже, осторожно поцеловав её губы. Девушка замерла, почувствовав, как по ладоням проскочили молнии. Никогда ещё так близко. Медленно моргнула, чувствуя, как здравомыслящая её часть говорила оставаться на месте, потому что это всё было слишком неправильно, а другая требовала продолжать, утопить все недомолвки и официальные обращения, разрушить все преграды. Она протянула руку, коснулась щеки примарха, как он сам обычно делал при любом удобном случае, и закрыла глаза, чувствуя, как Фулгрим улыбается. *** Они улетели через три дня, так же, как и прилетели — ночью, когда Инадзума спала. Сёгун наблюдала за тем, как огни «Грозовых птиц» медленно тонут в небе, и вертела в руках гадальную бирку, которую она вместе с примархом вытянули на прощание — она сулила им большую удачу. Под неодобрительный взгляд Яэ Мико они поцеловались ещё раз, и Фулгрим в сопровождении Фабия, своего врача, и ещё двоих легионеров спустился с горы Ёго. А когда все жрицы разошлись и Баал осталась одна, она села рядом с сакурой и заплакала, прижимая к груди бирку. Впервые за много лет она снова почувствовала ту пустоту, которая осталась, когда умерла истинная Баал. Но если тогда её утешала Яэ Мико, то сейчас Райден была одна — жрица не одобряла действий терранца. Конечно, была мизерная надежда, что он вернётся, как закончит с Тейватом и Каэнри’ахом… Ей оставалось вновь ждать в полном одиночестве. Он предполагал, что кампания не затянется настолько. Но Натлан и Снежная сопротивлялись до конца — в конечном итоге планеты превратились в лишённые жизни пустыни, сожжённые вирусными бомбами. А Каэнри’ах оказался адом на земле — десять планет кишели мутантами и технотварями, а люди давно превратились в животных, которые с яростью бросались на любого, кто к ним приближался. Дети Императора потеряли многих в этой системе — большая часть скаутов, собранная в мирах Тейвата, была не готова, и восполнять потери было нечем. Только с помощью прибывших на помощь Кровавых Ангелов удалось очистить шесть миров, а четыре подверглись орбитальной бомбардировке. На это ушло шесть терранских лет — слишком долгий срок, учитывая, что Тейват покорили за три года. Фулгрим помнил своё обещание, данное Баал. Поэтому, как только удалось спровадить Ангелов, он отправился в Инадзуму, которая за это время превратилась в процветающий мир. Правда, неладное он заподозрил, когда навигаторы сообщили, что видели у Снежной корабли Повелителей Ночи. Владения Кёрза находились в другой части галактики, и его появление здесь не сулило ничего хорошего. А потом сообщили, что вокруг нужной им планеты кружат баржи Несущих Слово и Пожирателей миров, и примарх не выдержал. Вместе с Гвардией Феникса он покинул флагман, чтобы разобраться, в чём дело. Ещё когда «Грозовая птица» была в облаках, он увидел огонь. Пламя пожирало гору Ёго, и Священная сакура пылала синим, протягивая в небо обугленные ветви, словно руки. Город вдали тоже был объят пожаром, и люди в панике бежали из него, прихватив пожитки. — К сёгунату, — Фулгрим кивнул пилоту, и тот направил корабль вниз, к площадке, где раньше стояла статуя Богини, теперь разбитая в пыль. Глаза Бога, собранные во время Охоты, лежали в траве, печально поблёскивая. Примарх не стал ждать, пока завершится посадка, выскочив на ходу, надевая шлем. И бросился к дворцу, где уже пировали Пожиратели миров, предавшись Гвоздям и раздирая армию сёгуна на части. Но не это привлекло внимание Феникса. На пороге палат, где жила Баал, стояли три фигуры в доспехах, равнодушно наблюдая за тем, как полыхает остров. Лоргар, Ангрон и Кёрз. Их окружили капитаны, которые рассматривали что-то, лежащее на площади, завёрнутое в рваные и обгорелые тряпки. Примарх поднялся чуть выше, и… — Сёгун Райден! — в два прыжка преодолел лестницу, и упал на колени перед ней, подняв тело на руки. Со звоном на камни упала «Сияющая жатва», и часть древка покатилась вниз. — Баал, очнись, умоляю… — прошептал он, убирая обгоревшие волосы с бледного лица, перемазанного копотью. Она не могла умереть. Не было крови. Она просто спит, просто… Отбросив в сторону кимоно, Фулгрим с удивлением уставился на четыре глубоких отверстия в её груди от силовых когтей Кёрза. Провёл рукой по ним, и тут со стоном распахнулась крышка, обнажившая хрипящий механизм внутри. Баал со стоном подняла голову: — Ты пришёл, Фулгрим… Что-то внутри хрустнуло, и тело снова обмякло. Примарх обернулся к братьям: — Что вы с ней сделали?! Кёрз и Ангрон расхохотались. Они всегда были безумны, от них объяснений Фулгрим не ждал. А вот Лоргар, этот неудачник, посмевший коснуться того, что принадлежало ему… — Мир не был приведён к согласию. Воитель приказал в кратчайшие сроки покончить с ним. — Плевать мне на мир. Что ты сделал с Баал, проповедник?! Вместо ответа примархи неспеша удалились вместе со своей свитой, оставив брата в одиночестве. Его гвардия осталась внизу, в нерешительности наблюдая за происходившим. По небу прокатился раскат грома, сверкнула молния. Фулгрим дрожащими пальцами закрыл крышку механизма, в немом шоке рассматривая лицо мёртвого Электро Архонта. Прогремел гром. Сверкнула молния. Инадзуму накрывал вечный шторм.