***
Хенджин не знал, что больше ему нравится в этой кофейне: прекрасный естественный свет от окон и вкусный кофе или же не менее прекрасный бариста за стойкой, который этот самый кофе и делал. Хенджин заканчивал третий курс академии искусств, но про эту кофейню узнал совсем недавно от своего приятеля с общего курса по философии. Однажды перед послеобеденной лекцией Ликс предложил выпить по кружечке кофе, «чтобы действительно изучить теории Фрейда, а не выяснять потом смысл того что приснилось на паре по его же соннику», и Хенджин согласился. На самом деле он был зависим от кофе, но не то чтобы стандартного – любил добавлять странные (или как он их называл «сиротские») сиропы, которых многие избегают. Но кто же знал, что после этого он станет завсегдатаем этой кофейни.***
– Тебе понравится это место! Там очень уютно, а кофе просто невероятный! Его открыл мой друг Чани–хен, он тоже жил в Австралии! – Феликс был очень воодушевлен по пути в кофейню. Хотя сложно сказать, что должно произойти, чтобы застать Феликса в другом состоянии. Чанбин откажется есть его брауни? Или, не дай джуп, роспуск Twice? Как оказалось, кофейня была всего в 10 минутах от кампуса и снаружи чем–то особым не выделялась. Возможно, только двусмысленностью названия – «Coffee walk», а рядом нарисована мордочка волка. Однако это только снаружи, внутри же заведение поражало выбранной палитрой цветов и тем самым светом, что покорил Хенджина. Это все, а также не то чтобы большое пространство и вечнозеленые растения создавали невероятно тёплую и уютную атмосферу. Хенджин был так восхищён, что даже замер, проникаясь этим местом, в то время как Феликс уверено направился к стойке. – Хэй, Хани, неугомонная белка! Как твои дела? Как учеба? Как Чани–хен? Не слишком строгий босс? – Ох, ну неужели наша звезда по имени солнце дошла до нас наконец–то! Все отлично, Ликс, спасибо, что помог найти эту работу. Меня все устраивает, хотя знаешь мой напарник..., – тут он перешёл на шёпот, и это привело Хенджина в чувство. Он тоже подошёл к стойке и стал рассматривать имеющиеся сиропы на наличие «сирот». – Добрый день! Эти двое могут болтать часами, советую сделать заказ и забыть об их существовании, – Хенджин рассмеялся, услышав такое необычное приветствие. Он поднял глаза и чуть не подавился воздухом. На него смотрел очень красивый парень со слегка вьющимися волосами и выразительными чертами лица. Настолько выразительными, что захотелось запечатлеть их на бумаге. – Кхм, так вы будете заказывать? – Даже его голос приятно ласкал слух – с мягкими, словно округлыми гласными, но сильным звучанием. – А, да, мне, пожалуйста, капучино с самым нечасто заказываемым сиропом. Если бариста и был удивлён, то не подал виду, а обернулся и начал рассматривать витрину: – Дынный. Да, точно он. Вам подойдёт дынный сироп? – Да, конечно, спасибо. – С вас 3200 вон. За какой стол вы сядете? Хенджин обернулся и оглядел зал. Его взгляд сразу же наткнулся на идеальный для художника стол – чуть поодаль, но рядом с окном, от которого шёл мягкий свет. – За тот дальний у окна, – повернувшись, ответил Хенджин и поднёс телефон к терминалу. – Как будет готов, я принесу, – произнёс бариста и пошёл делать заказ. Хенджин ухватил Феликса и потащил его к столу. – Но я не успел ничего заказать... – начал возмущаться Ликс, но был перебит фразой: – Прости, но, кажется, я влюбился.***
С того дня прошло около двух месяцев. Весна ещё не отступила, но и лето было не за горами. Хенджин приходил в эту кофейню практически каждый день, а дынный сироп стал его любимым. Да и кроме него его все также никто не заказывал, так что бариста между собой стали называть его мэлонман. Чтобы успеть вернуться в кампус к началу пар, Хенджин ставил будильник, но все равно опаздывал каждый раз. За это он получал взбучку от профессоров, хотя они достаточно быстро его прощали, видя небывало быстрый рост уровня и вдохновлённость студента. Уходить из кофейни раньше Хенджину было тяжело – атмосфера помогала создавать его лучшие работы. Хотя большая часть из них была портретами. Портретами того бариста. – Ты знаешь, как его зовут? – взволновано спросил Хенджин в тот день. – Да, это Сынмин. Он учится у нас в вокальном отделении, не слышал про него? Медовый голосок всея академии, – мягко улыбаясь, ответил Феликс, – что, правда влюбился? Он, кажется, свободен... Так вот за это время у Хенджина появился целый ворох портретов этого Сынмина. Если бы кто–то открыл верхний ящик стола в его комнате, то определенно бы решил, что он сталкер и пора вызывать дурку. А лучше полицию. И помочь Сынмину получить запрет на приближение до конца его жизни. Каждый раз Хенджин украдкой наблюдал за Сынмином и думал о том, как же сделать первый шаг. Он отметил, что бариста улыбается не очень часто, но каждая улыбка заставляла сердце Хенджина пропускать удар. Улыбаясь, он был так похож на щенка, что однажды Джини нарисовал его портрет, пририсовав ему ушки и носик. Этот портрет стал его любимым. Все было обыденно и спокойно в этой кофейне, пока в один майский день второй бариста – Хан – не начал испытывать терпение одного из новых гостей. Готовый кофе приносили на стол заказывающего, поэтому все посетители, включая Хенджина, были удивлены, когда Хан впервые выкрикнул: – Айс американо для «я пойму, когда мой кофе будет готов» готов! Хенджин хихикнул, когда увидел, как немного раздражённый гость забирает свой кофе и покидает кофейню. Он был уверен, что больше никогда его не увидит. Но каково было его удивление, когда он вновь появился через несколько дней. Удивлен был не только он, но и Хан. Хотя здесь очевидно сыграл другой фактор – гость снял пальто, и даже Хенджин позавидовал таким хипсам*. Когда Хан, отдавая кофе, назвал этого гостя баклажанчиком, что–то в голове Хенджина щёлкнуло. И когда заиграл будильник, он, не задумываясь, на очередном портрете (угадайте кого) быстро написал свой номер, и оставил лист на стойке. А сам отправился за мороженым, чтобы запереться в комнате с портретами (угадайте кого) и ждать ответа.***
– Мини, а я тебе говорил, что он пялится на барную стойку, – произнёс Хан, когда перестал смеяться, и повернул к нему лист, оставленный художником. На Сынмина смотрел он сам. Рисунок был настолько реалистичен, что в первый момент он и не обратил внимания на приписанный снизу номер телефона. – Что? Что это? – неудоуменно произнёс Сынмин. – Это подкат, щеночек, – вновь засмеялся Хан, – что делать будешь? Этот художник красив так же, как и талантлив, не упусти шанс. Я же видел, что ты тоже на него посматриваешь. Сынмин почувствовал, что краснеет. – Эй, ты что, метилоранж в кислой среде? Соберись! Начните общаться, а там уж как пойдёт – останется у нас постоянный гость или же придётся искать нового шуга, ой, простите, мэлон дэди, – вновь съехидничал Хан. – В отличие от тебя, белка, у меня есть номер, и я могу узнать его имя. А что у тебя? Щеки слюней? – Айщ, Мини, ты так жесток. В следующий раз я тоже узнаю имя! Чего бы мне это не стоило. – Главное, чтоб места работы не стоило... хотя мне же станет легче, продолжай в том же духе. – И как я мог думать, что мы друзья, – удрученно произнёс Хан и отправился выполнять очередной заказ. Всю оставшуюся смену Сынмин думал, как поступить с полученным номером. Художник действительно ему понравился, но Сынмин не был готов впутываться в ещё одну историю – ему хватало напряженной учебы и подработки. Тоже непростой, спасибо, Хан Джисон. Кстати о нем. – Эй, Джисон, держи, – Сынмин поставил перед Ханом кусочек чизкейка. – О, что? Спасибо, Мини! А в честь чего такая щедрость? У него срок годности заканчивается? Или ты хочешь загладить свою грубость? – ярко улыбаясь, спросил Хан. – Нет, это тебе сахар для работы мозга, чтоб ты уже придумал, как выяснить имя этого баклажанчикового, – саркастично произнёс Сынмин, – ешь и топай домой, я закрою кофейню. – Сынмин, я уже говорил, что люблю тебя? – кинулся на него Хан с обнимашками. – Хан Джисон, вали домой, – смеясь, ответил Сынмин.***
Хан ушёл через 15 минут, оставив за собой тишину, которая была так необходима. Сынмин уже привёл зал в порядок, оставалось лишь помыть кофемашину, как вдруг услышал звук колокольчиков от открывшейся двери. – Мы уже закр... а, Чани–хен, это Вы. – Привет, Сынмин. Уже так поздно, а ты ещё не ушёл. Как дела? – Сегодня немного задержался, но не переживайте, в кофейне все хорошо, я как раз собирался закрываться, – Сынмин наблюдал за тем, как Чан прошёл за стойку и начал варить кофе в свою любимую полулитровую кружку. – С кофейней все понятно, а как ты сам? Выглядишь озадаченным, – произнёс Чан, доставая дынный сироп, – о, он начал пользоваться популярностью? – Да, у нас появился постоянный гость, который только его и заказывает… с самого первого дня, как я его посоветовал...Чани–хен, скажите, а если бы вам незнакомец подарил ваш портрет, а внизу оставил номер телефона... как бы вы поступили? – Я бы обязательно поблагодарил. А если бы он был ещё и симпатичным, то пригласил куда–нибудь в качестве ответного знака внимания, – подмигнул Чан и направился в свой кабинет, – не задерживайся: ни с кофейней, ни с благодарностью. Кофемашину я сам помою, иди отдыхай. – Спасибо, – прошептал Сынмин, доставая телефон.***
Когда Хенджин доедал второе ведерко и заканчивал восьмую серию дорамы, его телефон пиликнул. С замиранием сердца он открыл сообщение. Мм... привет?Привет
Это тот... о ком я думаю?
Нет, это Дориан Грей Но ты можешь звать меня тот самый бариста ... А если без шуток и сарказма, я бы хотел поблагодарить тебя. Мне никогда раньше не вручали такие необычные подарки. Ты очень талантлив. Спасибо ^_^Может, в качестве благодарности, мы бы могли встретиться и сходить куда–нибудь?(●'◡'●)
Ко мне на работу? ☜(ﾟヮﾟ☜)Думаю, ты и так устал от кофе... может, погуляем в парке?
А если ты маньяк, и вся твоя комната увешена моими портретами?Упс, ты так быстро раскусил меня...
Но я правда не маньяк, можешь спросить у Феликса
Хорошо, я спрошу его ... Конечно же, я не сделаю этого, он потом не отстанет ψ(._. )> Может быть завтра, после моей смены? Хенджин выдохнул с облегчением. И пошёл прятать свои рисунки. *** Погода стояла чудесная. До лета оставалось всего ничего, поэтому Хенджин решил одеться полегче – брюки, тонкая чёрная водолазка и тренч. Он подошёл к кафе, когда Сынмин уже закрывал дверь и ставил сигнализацию. Он тоже был одет просто, но со вкусом – джинсы, тёплый свитер и светлая джинсовка. Но что придавало изюминку – это повязка, которая убирала часть волос с лица. Он всегда носил ее как часть униформы и, видимо, забыл снять. – Ты как раз вовремя, – повернувшись, произнёс Сынмин, – готов доказать, что ты не маньяк? – и двинулся в сторону парка. – Привет, Сынмин, – рассмеявшись, ответил Хенджин и последовал за ним, – я попро... – Откуда ты знаешь мое имя? – Сынмин вдруг остановился. – Ммм... твой бейдж? – Хенджин был смущён своим промахом. – Неверно, там указано другое имя. Попытка номер два. – Ой, да ладно, это все Ликс. Если ты забыл, то в первый раз мы приходили вместе, – признался Хенджин, и Сынмин продолжил идти. – То есть ты следишь за мной уже... около двух месяцев? – Сынмин рассмеялся, наблюдая за тем, как Хенджин начинает краснеть, – шучу, прости, я совершенно не умею следить за языком. Хм, я тут понял, что так и не знаю твоего имени, таинственный художник. – Хван Хенджин. Ты можешь звать меня Хенджин или просто Джини. – Приятно познакомиться, Хенджин. И ещё раз спасибо за тот портрет, он невероятен. Так они и гуляли, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Оказалось, что их вкусы в музыке и фильмах очень схожи, а ещё они оба не особо любят баклажаны. При упоминании об этом они вспомнили о целой драме, разворачивающейся в их кофейне. – Как думаешь, у него получится? – спросил Хенджин. – Если честно, я не знаю, но мне бы этого хотелось. Джисон упёртый и всегда добивается своего, но этот гость... он очень молчаливый и даже ни разу не улыбнулся... – Но и ты улыбаешься нечасто, – перебил его Хенджин. – Я спрошу в третий, и это будет последний раз – ты точно не маньяк? – Совершенно точно, – рассмеялся Хенджин, – мы гуляем уже больше четырех часов, а ты все ещё жив, какие сомнения? – Ого, уже так поздно, а мне завтра к первой паре. Пора бы и расходиться? – улыбнулся Сынмин, – спасибо, что составил компанию этим вечером. – Спасибо тебе, что доверился, – они вновь оказались у кофейни, – доброй ночи. Напишешь, как дойдёшь? А то у тебя какая–то страсть к поиску маньяка. – Надеюсь, что ограничусь сегодня только одним, – рассмеялся Сынмин, – доброй ночи.***
Они переписывались всю неделю и встречались по вечерам практически каждый день. Когда Сынмин выходил на работу к обеду, они встречались в кампусе и вместе шли до кофейни. Так было и сегодня. Но в паре метров от кофейни Хенджин остановился и неожиданно взял Сынмина за руку: – К сожалению, я не могу сегодня попить кофе у тебя, мне нужно бежать к профессору Кан по поводу участия моих работ в выставке, поэтому я просто хотел тебя проводить и..., – внезапно Хенджин положил руку на лицо Сынмина и быстро чмокнул в губы, – хорошего дня! Сынмин замер, наблюдая, как Хенджин убегает от него, улыбаясь. И сам расплылся в широкой улыбке. День обещал быть хорошим.***
– Айс американо и латте соленая карамель со взбитыми сливками для игнорирующего барист гостя за самым дальним столом готовы! Хороший день? Зачеркните. Сынмин зашипел на него: – Новую работу нашёл? Если он пожалуется, вылетишь отсюда. – Сынмин, будь добрее, – Хан довольно ухмыльнулся, пока объект его фантазий направлялся к стойке, – у самого явно все хорошо, вон все лицо в грифели, с художником целовался? Как зовут–то его? – Хван Хенджин, – ответил Сынмин, чувствуя, что краснеет и непроизвольно начинает улыбаться. Однако его лицо быстро стало таким же озадаченным, как и у Хана, пока они наблюдали, как баклажанчик что–то пишет на стакане. А затем испуганным, когда Хан осел на пол, пялясь на стакан. – Поздравляю, Джисон, ты добился своего, – заливисто рассмеялся Сынмин, увидев надпись на стакане, – иди домой, напиши ему, я справлюсь тут сам. – А? Спасибо, Мини, позже я сделаю все, что попросишь, – Хан вскочил на ноги и побежал в подсобку. – Знаю я, как ты сделаешь, – пробормотал Сынмин и пошёл принимать заказ.***
До закрытия оставалось 15 минут, когда кто–то вошёл в кофейню. – Добрый вечер, – поворачиваясь, произнёс Сынмин, – а, это ты Феликс. Будешь кофе? – Сынмин? Привет. Нет, спасибо. Мы с Чанбином заехали за Чани-хеном, хотим устроить киномарафон. А ты чего один? Хани опять сбежал? – У него сегодня красный день календаря – он узнал имя того парня. И даже номер его телефона. – Ну наконец–то он перестанет ныть. Недавно он заявил, что распадается на атомы, но мы этого не замечаем, потому что это мельчайшие частицы. Вот вроде умный, но такой глупый, да? Сынмин ничего не успел ответить, из кабинета вышел Чан. И с чем же? Со своей полулитровой кружкой. Сварив кофе, они попрощались с Сынмином и ушли к ждущему их Чанбину. Сынмин мыл кофемашину, когда вновь раздался звук дверных колокольчиков. – Извините, но мы уже закрыты. – Даже для меня? – спросил вошедший Хенджин. – Хм, для вас я мог бы сделать исключение, ведь вы не выпили сегодняшний кофе, но... я уже помыл кофемашину... что бы я мог сделать? – произнёс Сынмин, подходя к припозднившемуся гостю. Хенджин задержал дыхание, когда Сынмин наклонился через стойку и поцеловал его. Знаете, чем особенны поцелуи с тем, кто тебе нравится? Они заставляют ощущать покалывание во всем теле, а ещё оставляют следы грифеля на лице.