coming out (of age)

— Хён, я хочу выпить с тобой. Сэрим давится воздухом и закашливается — другого варианта реакции у него и так бы не нашлось, ведь слышать такие слова от Сонмина немного непривычно. Ан обеспокоенно хлопает старшего по спине ладонью несколько раз, пока Сэрим не хрипит я в порядке, и смотрит выжидающе. На Сэрима всегда можно положиться — он не осудит, не высмеет, не отругает и даже не будет издеваться. Имеет смысл предлагать такое именно ему, даже несмотря на то, что. — Я ведь не пью, — Сэрим выравнивает сбитое дыхание и смотрит на младшего чуть удивлённо — будто тот не знает этого факта. — Я знаю, но я хочу, — настаивает Сонмин; заламывает пальцы, мельком бросая взгляд на них, но после вновь возвращается в предыдущий режим бессовестной попрошайки. — Ты же не откажешь мне? — Это уже открытое манипулирование, побойся Бога, — замечает мимо проходящий Вонджин, и даже не останавливается, чтобы пообщаться со своими лучшими друзьями — у него и без того дел полно перед следующей парой, а с этими двумя он всегда может созвониться позже. — Мнение пернатых не интересует, — бросает ему в спину Сонмин, немного хмурясь; аккуратная ладонь доверительно ложится на сэримовское плечо поверх лямки сумки. — Пожалуйста, хён? И я останусь у тебя, чтобы тебе не пришлось волноваться, как я доберусь до дома, родителей предупрежу тоже. — Но ты ведь ещё маленький для этого, — возражает Пак. — Я уже взрослый. — Ты спишь в обнимку с мягкими игрушками. — Ты тоже. Сэрим тяжко вздыхает — выбора ему не оставляют, от Вонджина всё равно бесконечное количество насмешек не сократится, так что терять, по сути, нечего. Остаётся только выкроить свободный от учёбы и соседей вечер, закупиться всем необходимым и встретить Сонмина у себя дома. Пак даже думать не хочет о том, как это всё будет происходить, но всё равно неловко кивает, соглашаясь — аргумент про игрушки был весомый, только жаль, что заведомо проигрышный. Сонмин тут же подпрыгивает от радости — улыбка озаряет миловидное личико, делая его в разы красивее. Сэриму на секунду кажется, что в этот момент солнце осталось безработным, ведь Сонмин светится намного ярче и теплее. — Славно, тогда жди меня к пяти! И улетает в сторону нужной ему аудитории быстрее, чем Сэрим успевает сообразить. Это что, получается, придётся всё проводить сегодня? Но ведь у него полно дел, домашки, соседей, и. И Сонмин не думая выталкивает с порога сэримовской съёмной квартиры Аллена и Чонмо, стоит только ему появиться у двери. Старшие не возмущаются — лишь Чонмо злорадно ухмыляется, проговаривая одними губами, что раз такое дело, то, чтобы хёну наконец перепало, он, конечно же, переночует разок у родителей. За этот беззвучный монолог получает болезненный щипок от недовольного Аллена — на Сэриме и без этого лица нет от волнения, а тут Гу ещё со своими подколами. Сэрим же прилипает к дверному косяку и совершенно отказывается двигаться, даже когда Сонмин тянет ему пакеты с покупками. — Даже спрашивать не буду, как ты всё это купил, — растерянно бормочет Сэрим, осматривая содержимое пакетов, когда сожители оставляют их с Сонмином наконец наедине. — И не надо, это не так важно, — соглашается Ан, присаживаясь на стул в кухне. — Тут всё равно ничего особенного. — Я вижу, — кивает Сэрим, складывая бутылку соджу и несколько пачек рамёна на столе. — Подготовился ты основательно. Сонмин самодовольно хмыкает и расправляет плечи — получать похвалу от Сэрима вдвойне приятнее, если старшего удалось ещё и удивить. В данном случае, Сонмин успешно собирает все трофеи и мысленно раскладывает их на полочке в собственной голове. Подготовка не занимает много времени — Сонмин, по скромному сэримовскому предложению пообедать в его комнате, а не на кухне, накрывает невысокий стол, раскладывая закуски и посуду. Сэрим копается на кухне с рамёном дольше положенного; Сонмин в ожидании вынужден занимать себя самостоятельно. Он проходится по комнате, рассматривая интерьер, бессовестно трогает несколько книжек на полках, потом возвращается к столу — меняет местами стаканы и рюмки, кладёт ровнее палочки и двигает тарелки, будто они и без этого не ровно стояли. Когда Сонмин разочарованно вздыхает, не находясь больше с занятием для себя любимого, его взгляд невольно падает на небольшую коробочку на полу рядом с сэримовской кроватью. Любопытство Сонмину всегда было трудно сдерживать — он должен знать всё, по возможности и невозможности, а если дело касается его любимого хёна, то невозможности быть в принципе не может. Упав на колени рядом с кроватью, Ан цепляет пальцами коробку и с удивлением рассматривает рисунок и надписи на ней. Вот тебе и взросление по полной программе. — Положи откуда взял, — указывает пальцем Сэрим, стремительно вбегая в комнату и направляясь прямиком к Сонмину. — Ан Сонмин, кто тебе разрешал копаться в чужих вещах? — Прости, хён, я… — Сонмин искренне теряется, поднимая на старшего взгляд забитого щенка; у Сэрима щемит сердце от такого. — Оно просто торчало так заметно, я решил посмотреть, что это такое… Сэрим отбирает коробку из чужих рук и судорожно прячет под матрас. Щёки заливает стыдливый румянец, будто он здесь — нашкодивший щенок, а не Сонмин, и устало плюхается на пол рядом с младшим. Подумаешь, с кем не бывает? Дело-то житейское. Выдержав небольшую паузу, Сэрим поворачивается к Сонмину, опуская ладонь на его колено. — Никогда презервативов не видел? — спокойно интересуется он, перебирая пальцами по плотной ткани тёмных джинсов; Сонмин невольно дёргается. — Я не думал, что у тебя они есть, ведь ты никогда не говорил, что встречаешься с кем-то, — бубнит себе под нос Ан; его щёк тоже касается краска, будто он говорит что-то постыдное. В комнате становится жарко. — Я не встречаюсь, — вздыхает Сэрим; пальцы свободной руки чуть отдёргивают ворот толстовки, чтобы создать небольшое подобие ветерка. — Просто такие вещи всегда должны быть в доме, тем более, они дорогие и часто покупать вряд ли получится. Нужна заначка на всякий случай. Сонмин закрывает лицо руками, пряча стыдливо горящие щёки. Сэрим не говорит ничего ужасного — лишь сухие правдивые факты из повседневной жизни, к которым Ан, как взрослеющий человек, уже должен быть готов. Но всё оказывается слишком смущающим — не такого Сонмин ждал от взрослой жизни. Сэрим улыбается из-за подобного поведения, а потом слышит жуткое шипение с кухни; приходится бросить Сонмина ещё на несколько минут, чтобы проверить. Доблестно спасти еду не получается — Сэрим материт самого себя всеми возможными устойчивыми выражениями, ведь так глупо оставить их с Сонмином без еды мог только он и никто больше. Но Ан не расстраивается — ему и закуски приходятся по душе, а чтобы Сэрима успокоить, тут же в ход идут лечебные обнимашки. — Ну и что, хён, — Сонмин осторожно гладит расстроенного Сэрима по крепкой спине, — не велика потеря. У нас есть куча разных закусок, а в крайнем случае, можно заказать доставку. — Без еды ты быстро опьянеешь. А что, если тебе станет плохо? Что я буду делать? — ноет Сэрим младшему в плечо, но достаточно быстро приводит себя в порядок — секундная слабость ещё никому не мешала, в этом нет ничего плохого. — Ты меня спасёшь, — улыбается Сонмин и ловит сэримовское лицо в свои ладони. У старшего так мило сжимаются щёки под давлением чужих рук, что Сонмину становится забавно — он тихонько посмеивается, позволяя себе поиграться и потыкать пальцами в уголки губ, пока Сэрим почти безвольно поддаётся, закрывая глаза. И лишь на секунду Пак выпадает из реальности, потому что сонминовский палец соскакивает на нижнюю губу, чуть царапая кожу ногтем и оттягивая. Сонмин в ужасе замирает, а Сэрим приоткрывает глаза — паника в глазах напротив разве что красной сигнализацией не мигает, и это становится совсем немного смешно. Сонмин первым отстраняется, упираясь взглядом в стол. — Давай уже начнём? — предлагает он, опускаясь на колени перед невысоким столом. — Не терпится попробовать. Сэриму хочется сказать, что всё Сонмин ещё успеет — у него жизнь только-только началась и ещё столько интересного впереди, но молчит и садится следом. С общими традициями распития алкогольных напитков Сэрим знаком, но никогда не надеялся применить их на практике — в его семье всегда старшие разливают, а Сэриму удалось попробовать это только раз, и не то чтобы ему особо понравилось. Куда интереснее проводить время в спортзале, культивируя здоровый дух и красивое рельефное тело, но Сонмину отказать невозможно, и теперь приходится брать ответственность на себя. Он неторопливо разливает алкоголь по рюмкам, двигает одну к Сонмину, и это оказывается последней вещью за вечер, которую Сэрим делает осознанно. — Какая же, твою мать, гадость, — морщится Ан, допивая третью рюмку залпом; донышко звучно стукается о деревянную поверхность. — Где там сладость, про которую взрослые говорят, не понимаю. — Сладко бывает только тогда, когда пьёшь с комфортным человеком, — Сэрим зеркалит, отставляя рюмку и наспех закусывая. — Так вот, мне сладко. Сонмин краснеет, упираясь взглядом в свою пустующую тарелку — его развезло совсем немного, больше расслабило даже, и он позволяет себе опираться локтем на стол и подпирать голову. Неприлично так сидеть воспитанному ребёнку, но Сонмин проводит время с Сэримом — своим любимым хёном — а значит, ему можно всё. И даже. — Хён, и всё же, зачем тебе презервативы, если ты ни с кем не встречаешься? — Сонмин медленно проговаривает каждое слово, чтобы не запутаться, но взгляда на старшего не поднимает. — Я же тебе объяснил, чтобы были на всякий случай, — Сэрим чуть хмурится, но быстро понимает, что алкоголь на Сонмина уже подействовал; хорошо, что бутылка совсем небольшая и долго мучиться с ней не придётся. — Почему тебя это так интересует? — А сегодня тот самый всякий случай? Сэрим привычно давится воздухом, когда собирается в очередной раз глубоко вдохнуть, но теперь закашляться не получается. Пак замирает, всматриваясь в опущенное лицо Сонмина, пытается разглядеть хоть малейший намёк на стыд, но даже красные щёки не отражают этого в полной мере. Повисает тишина, которую становится сложно нарушить — Сонмин хоть всё ещё и ждёт ответа, но торопить старшего не собирается. А Сэрим делает попытку мысленно воззвать к отголоскам собственной совести, чтобы не опошлять вечер. Но как такое возможно, если Сонмин сам лезет на рожон? — Хён, — всё же нарушает тишину Сонмин, наконец поднимая взгляд. — Я хочу повзрослеть как следует и хочу сделать это с тобой. — Сделать что? — уточняет Пак. — Повзрослеть, хён. Сэрим не уверен, что слышит правильно и поэтому не отвечает. Сонмин тогда тянется к бутылке, самостоятельно разливает ещё немного алкоголя и двигает сэримовскую рюмку к нему ближе. Одними губами проклятое пожалуйста, и Сэрим готов не только рюмку в себя опрокинуть, но и весь мир кинуть к ногам Сонмина. Но рюмку Пак и правда опрокидывает — как отвечать на сонминовскую просьбу он понятия не имеет, а уж что делать и подавно не представляет. Это маленькое, в теории невинное существо заставило его напиться и ещё предлагает как-то повзрослеть. Трезвости в Сэриме примерно пятьдесят процентов и отчасти он понимает, что к чему, но продумывать последствия чужих просьб ему чуть больше, чем просто лень, а вот сверлить взглядом тарелку перед собой кажется очень привлекательной затеей. До тех пор, пока Сонмин не двигается ближе, вынуждая обратить на себя внимание. — Сэрим-хён, — тихо зовёт Ан, — слышишь меня? Сэрим поднимает взгляд — в голову приходит мысль о том, что Сонмин совсем не невинное маленькое существо, а в действительности повзрослевший умный кролик, который научился понимать свои желания и доносить их другим. Это не делает Сэрима хитрым лисом, ведь, как минимум, от чужой настойчивости теряется вся смелость, которой у Сэрима, вообще-то, вполне достаточно. Как максимум — хитрость добровольно сдаёт свои полномочия, потому что обдурить настроенного на определённую цель Сонмина почти невозможно. Сонмин целует первым — неумело, неловко и достаточно быстро, чтобы успеть осознать присутствие чужих рук на собственной шее; язык смело толкается между сэримовских губ, от чего старший несдержанно охает и обнимает Сонмина обеими руками за талию. Рывок — Ан оказывается на пару сантиметров ближе к чужому телу и в двух рваных выдохах от полной потери контроля над ситуацией. И дело даже не в алкоголе, а в том, что Сэрим Сонмину очень нравится и уже приличное количество времени. Просто Сэрим слишком занят собственными мыслями, чтобы это заметить. Был занят. Теперь он занят лишь сонминовским сбитым дыханием на своих губах и его же юрким языком, что неумело пытается взять последние остатки контроля. Сэрим не позволяет — слабо прихватывает самый кончик, но быстро отпускает, чтобы в следующее мгновение неудачно столкнуться зубами при новом поцелуе. Так отчаянно и глубоко — будто нуждаются в этом, как в воздухе. Сонмин вскоре отстраняется, судорожно облизывая покрасневшие губы несколько раз — его приятно потряхивает, в бёдрах появляется такая же приятная слабость, да и внизу живота постепенно растёт напряжение. Ему нравится это чувство, но ещё больше ему нравится растерянный взгляд Сэрима, что не знает, куда деть собственные руки. Даже если они уже занимают своё почётное место на сонминовской талии. — Хочу ещё, — шепчет Сонмин, опираясь ладонями на чужие плечи, — поцелуй меня. Пожалуйста. Сэриму слишком нравится сладкий привкус соджу на сонминовских губах, чтобы отказывать. Он усаживает младшего на свои колени, потому что это кажется единственным удобным вариантом; Сонмин болезненно вжимается поясницей в край стола, но делает вид, что совсем этого не замечает — есть куда более важные ощущения, например — губы Сэрима. Или тёплые ладони на боках, что осторожно поглаживают и стараются удержать на одном месте. Сонмин вынужденно ёрзает в попытке устроиться удобнее, не до конца осознавая, какую проблему этим создаёт в чужих штанах. И не то чтобы Сэрим был слишком чувствительным, просто отсутствие чужих прикосновений заставляет гормоны рьяно плескаться. Тихий стон тонет в поцелуе и Пак уже совсем не уверен, что может сдерживаться ещё хоть сколько-то. Сонмин сцепляет пальцы за чужой шеей, думая, что это поможет ему направлять сэримовские движения, но реальность оказывается чуть жёстче, чем Ан себе представлял — Сэрим в ответ несильно давит на бока, а потом и вовсе спускает руки к дрожащим бёдрам. Приятно осознавать, что можешь вызывать такую реакцию у другого человека. — Хён, — полустоном роняет Сонмин в чужой рот и прихватывает зубами нижнюю губу; продолжать предложение уже не кажется таким необходимым. Сонмин выглядит готовым ко всему, что Сэрим может ему дать. Вылезти из-за стола оказывается одной большой проблемой — с неуклюжестью обоих приходится столкнуться лицом к лицу, когда Сэрим, в попытке встать, двигает ногой несчастный стол чуть дальше. Дребезжит посуда, но остаётся на своих местах, а Сонмин тихо хихикает и в следующее мгновение едва не слетает с чужих коленей. Пак вовремя перехватывает под бёдра, но в конечном итоге оба валятся на пол под собственным весом. Сонмин бы пожаловался в привычной манере, что над ним издеваются, заставляя пропахивать пол копчиком, но оказавшись перед Сэримом с раздвинутыми ногами, из головы тут же вылетают все возможные подколы и шутки. Сэрим смотрит слишком заботливо и обеспокоенно, чтобы сразу продолжать начатое. — Не ушибся? — ладони инстинктивно ложатся на колени, опираясь на них, чтобы придвинуться ближе и заглянуть в чужое лицо. — Всё в порядке, — отмахивается Ан; язык шустро пробегается по успевшим пересохнуть губам. — На кровать? Сэрим вместо ответа подаётся ещё ближе — забираться на эту самую кровать у него совершенно нет желания, но обеспокоенность состоянием Сонмина тревожной сиреной разносится по мозгу; заставляет судорожно соображать, как дальше поступить. Но ничего умнее, как наклониться и вновь Сонмина поцеловать, Сэрим не находит. Он просто нуждается в ощущении этих мягких губ хотя бы на ещё одно мгновение, сонминовская спина сможет перетерпеть неудобство паркетной доски. Сонмин сбито дышит и выгибается навстречу чужому телу — к Сэриму нестерпимо тянет каждой клеточкой тела, даже если просто обнять; он сдвигает ноги, зажимая старшего между, и едва ли может контролировать собственную дрожь. На ширинку узких джинсов начинает давить от того, как Пак хозяйничает языком в чужом рту, а едва слышные стоны становятся больше похожими на жалобный скулёж. Сонмин и не знал, что может настолько нуждаться в прикосновениях другого человека. Прекратить целоваться невозможно — у Сонмина уже ноют губы, но Сэрим не сдаётся до тех пор, пока воздуха совсем начинает не хватать. Он перемещается чуть ниже, широко лижет линию челюсти, и опускается к шее, попутно вытягивая воротник сонминовской толстовки как можно ниже. Выпирающие тонкие ключицы притягивают к себе не только взгляд, но и сэримовские нетерпеливые зубы; он совсем легко проходится по коже, но тут же поднимает голову — Сонмин судорожно вцепляется пальцами в чуть отросшие пряди светлых волос и тихо всхлипывает. — Ты в порядке? — снова беспокоится Сэрим; придвигается телом ближе, невольно надавливая бедром на пах, и в ответ получает ещё один негромкий стон. — Ох, боже, Сонмин-а, извини… — Коснись меня ещё, хён. Такой нуждающийся Сонмин окончательно срывает все тормоза искренне терпеливому Сэриму, который изо всех сил старался сдерживать все свои желания в узде до откровенной просьбы. А теперь у Пака совершенно никаких ограничений и полный карт-бланш — потому что Сонмин явно не собирается отступать. Ан даже находит в себе силы протиснуть руку между телами и торопливо задрать низ толстовки, чтобы в следующую секунду на раз-два расстегнуть пуговицу и молнию собственных джинсов. Всё тот же просящий взгляд Сэрим ощущает на себе почти сразу, и следует за нетерпеливой сонминовской рукой прямо в штаны. От долгожданного приятного прикосновения Сонмина снова выгибает с шумным выдохом. Сэрим понятия не имеет, насколько его младший осведомлён о близости с другим человеком — делает ли всё интуитивно или начитался всякого — но выходит настолько уверенно, что теперь Сэрим кажется единственным неопытным из них двоих. Он медлит, прежде чем несильно сжать пальцы у головки, а когда наконец начинает движения, прячет собственное лицо в изгибе сонминовской шеи. Ан пахнет настолько невероятно, что в этом запахе хочется задохнуться, но Сэрим позволяет себе только мягко куснуть светлую кожу, не оставляя следов. Щёки горят то ли от собственного возбуждения, то ли от стыда; останавливаться сейчас будет уже слишком поздно. Сонмин тянет руку к завязкам сэримовских спортивных штанов и — слава всем существующим богам, что не нужно возиться с молниями и пуговицами — запускает руку под ткань, ответно прикасаясь к чужому возбуждению. Сэрим шумно выдыхает в чужую шею, от чего у Сонмина бегут мурашки по всему телу; такое количество приятных ощущений он ни за что не смог бы сам себе подарить. Ан старается подстроиться под неторопливый темп старшего, но при этом позволяет ему вести, теряясь в ощущениях — Сэрим более чем умело управляется, даже несмотря на преграду в виде плотно прилегающей к телу ткани. — Неудобно, — бормочет Пак, совершенно нехотя отстраняясь от чужой шеи. — Хочешь, сниму? — тут же спрашивает Сонмин, с готовностью задирая толстовку ещё на пару сантиметров выше. — Верх или низ? Сэриму открывается прекрасный вид на красивый впалый живот — к нему так хочется прикоснуться губами, очертить кончиком языка и заставить молить спуститься ниже. Но пугать своей настойчивостью тоже не хочется, по крайней мере, пока Сонмин вновь не попросит. Старший сам тянет чужие джинсы с бельём на уровень бёдер, а осознав, что это вообще не удобно, психует и стягивает ещё ниже под удивлённый сонминовский вдох. Пол неприятно холодит нежную кожу, но куда-либо деться от неожиданной прохлады не получается — Сонмину остаётся смириться со своим положением и разрешить джинсам с бельём совсем не эстетично болтаться на другой ноге чуть ниже колена. Совершенно не до таких мелочей, ведь хочется. Сделать друг другу как можно приятнее. Собрав остатки самообладания в кулак, Сонмин чуть приподнимается и тоже тянет с Сэрима штаны; от одного лишь взгляда на чужой красивый член Сонмин краснеет до кончиков ушей, и это не укрывается от зоркого глаза Сэрима. Да и у него самого всё лицо и шея краснеющими пятнами идут — с Сонмином оказывается очень смущающе проводить время вот так. Они какое-то время смотрят друг другу строго в глаза, не отводя и не опуская взгляда, а потом Сэрим придвигается ближе, почти соприкасаясь своим членом с сонминовским. У Ана всё смущение напрочь испаряется. Он двигает бёдрами вперёд — чужое возбуждение ощущается до жути странно, но не то чтобы Сонмин знал и другие ощущения, кроме собственной руки — и Сэрим следует за ним, срывая с губ обоих тихий выдох. — Сними тоже, хён, — Сонмин цепляется обеими руками за сэримовские плечи, пытаясь найти опору, и двигает бёдрами ещё раз, — тебе же неудобно. Сэрим качает головой вместо ответа и находит слабое место на сонминовской шее, вновь утыкаясь туда губами. Если бы он чуть раньше знал о чувствительности этого места, то, возможно, бессовестно этим пользовался, но лишь ради достижения благой цели — Сонмин невероятен в момент, когда его захлёстывают эмоции. Как и сейчас, стараясь удержаться от очередного тихого полустона, Ан Сонмин выглядит так, что Пак Сэрим готов продать собственную душу, чтобы видеть это как можно чаще. Но лишь ощущает это по проступившей под кожей венке и судорожно вскинутой назад голове. Терпения надолго не хватает — Сэрим вынужденно отрывается от чужой шеи, едва ощутимо целует подбородок, и наблюдает, не прекращая двигать бёдрами. Сонмин же теряет фокусировку взгляда где-то между стеной и потолком — смотреть в глаза старшему внезапно так стыдно, что уши горят уже от этого. Но Пак настаивает, легко прикусывая кадык на долю секунды одновременно с более резким толчком. Сонмин стонет чуть громче. — Посмотри на меня, — шепчет Сэрим; Сонмин слушается и Пак чувствует, как дрожат колени от этого взгляда — вовсе не от напряжения и неудобного положения. — Ты очень красивый. Сонмин стонет едва слышное замолчи и тянет старшего к себе за голову; губы сталкиваются в новом глубоком поцелуе, пока Сэрим обхватывает оба члена в свою ладонь и скользит по всей длине. Ан срывается на отрывистый стон, который снова заглушается поцелуем. Ему очень нравится слышать комплименты от Сэрима, но это смущает похлеще нагого тела, вынуждая уши и щёки гореть ещё больше. Куснув за верхнюю губу, Сонмин стонет в чужой рот — находится уже на грани и сдерживаться сложно, поэтому он подмахивает бёдрами навстречу сэримовской руке. Толстовки неприятно липнут к спинам, из-за чего становится жарче, но и Сэрим, и Сонмин наглым образом это игнорируют — всё равно придётся переодеться потом, чтобы остыть, и Сонмин уже предвкушает, как утонет в сэримовской просторной футболке, любуясь скромным видом из окна жилой многоэтажки. Но сейчас его заполняет только невероятное чувство восхищения от чужой близости, а желание повторить это возрастает в разы. Когда Сэрим давит пальцем на головку чужого члена, Сонмин окончательно сдаётся — кончает с коротким звонким стоном и до боли сжимает нижнюю губу старшего. Пальцы проскальзывают вниз, чуть царапая ногтями заднюю часть шеи, и от этого срывается уже и сам Сэрим. Ткань обеих толстовок оказывается безбожно испачкана. Сэрим падает на спину с Сонмином рядом — руки ужасно гудят и ноют от напряжения, колени саднят, но оно того стоило и Паку даже не жалко мучить себя такими неожиданными тренировками. Сонмин не обижается на отсутствие объятий — с лёгкой улыбкой прикрывает глаза и расслабляется, чуть поёрзав на уже нагретом месте. Пальцы вляпываются в белёсые следы на собственном животе, перебирают по коже, пачкая ещё больше, а Сэрим наблюдает за этим лишь краем глаза, потому что на большее рассчитывать не приходится. И никаких слов не подбирается — поблагодарить бы, или сказать, как классно всё это было, но оба ценят гудящую смущающую тишину больше, чем глупые восхваления собственной неопытности. Сонмин чуть поворачивает голову, чтобы взглянуть на старшего; искусанные губы снова манят прикоснуться, а взмокшие волосы и неровное дыхание ещё никогда не казались такими привлекательными. Сэрим молча опускает руку на сонминовское бедро и подтягивает за него к себе поближе, получая мгновенную реакцию — Сонмин закидывает ногу, притесняясь и неловко приобнимая. — Вот так и живут взрослые люди, да? — тихо спрашивает Сонмин; кончик носа утыкается в толстовку на чужом плече, позволяя вдохнуть терпкий запах. — Да, — хрипит Сэрим, — напиваются и совершают всякие непотребства прямо на полу. — Дашь мне свою футболку? — всё та же улыбка не сходит с сонминовских зацелованных губ. — Хоть весь гардероб забирай. — Правда? Сонмин чуть ли не подпрыгивает на месте, но положение не позволяет — приподнимает голову, чтобы удобнее было разглядывать сэримовский профиль, а в ответ получает едва ощутимый поцелуй в лоб. Сэрим и правда готов весь свой гардероб младшему отдать, если он того захочет. — Правда. — Тогда я хочу чаще выпивать с тобой, хён. Раз я уже взрослый. И в следующий раз уже доберёмся до коробки презервативов. Сэрим тихо смеётся. Сонмин потрясающ в своей неугомонности и любопытстве, но именно это, кажется, Паку в нём и нравится. И поговорить об этом потом однозначно стоит. — Тебе же не понравилось выпивать, — Сэрим осторожно вплетает пальцы в светлые чуть влажные пряди волос и перебирает, — или я чего-то не понимаю? — С тобой мне всё нравится делать. И если Сэриму хотелось поспорить ещё на эту тему, то теперь сонминовский ответ обезоруживает, как и наглая довольная улыбка, поэтому больше ничего выяснять Сэрим не будет. В ближайшее время.