Somebody That I Used To Know

Запись в заметках Саши, датированная несколькими месяцами ранее: «Я была тем человеком, что всегда будет стоять за кулисами и покорно ждать своей очереди, пусть та и не настанет. Искренне верить, что люди отплатят тебе тем же - роковая ошибка, однозначно. В каждой книге, фильме, песне, нам твердят о карме. Делай добро, будь хорошим человеком и надёжным другом, и тогда всё это к тебе вернётся. Нихуя это не работает. Люди пользуются тобой годами, сами того не замечая, они высасывают твою душу, питаются твоей радостью, они не оставляют тебе ничего, забирают всё до последней капли, а когда им становится мало, то просто бросают тебя и уходят. Уходят так, будто ты сам во всем виноват. Но на самом деле ты просто перестал быть таким удобным, как раньше. Но вот, в твоей жизни всё налаживается, ты обретаешь покой, и они снова выползают, как змеи на солнце. Доверяю ли я людям? Нет, спасибо, данный аттракцион явно похуже американских горок. Самые дорогие мне люди бросили меня, когда я больше всего в них нуждалась. Когда я думала, что умру или что уже умираю… Когда мне было настолько больно морально, что я не раздумывая обменяла бы эту боль на физическую. Даже если бы кто-то методично ломал мои кости одну за другой, я была бы счастлива, потому что не было бы этого душераздирающего крика в голове, который ни на секунду не утихал. Почему, когда другим нужна была помощь, я забывала обо всех своих проблемах, стараясь помочь? Почему люди просто не могли хотя бы на секунду перестать упиваться собственным эгоизмом и посмотреть вокруг? Я кричала о помощи, но никто не пришёл. Я орала от боли, пока другие рассматривали в зеркало свои проблемы. Я задыхалась от голосов в голове, твердящих мне, что я недостойна жизни, пока другие смотрели на меня и видели лишь проблему. Не человека, который просто хотел, чтобы его выслушали и обняли. А проблему. Возможно, в этом трагедия нашего мира… Люди не могут, не умеют, не хотят слушать других. Мы всё ещё в театре, я всё ещё стою за кулисами. Но теперь я не жду своего выхода, а лишь наблюдаю, как другие играют свои роли, стараясь переплюнуть друг друга. Я живу дальше.» Саша уже долго боролась с депрессией и в последнее время, по крайней мере до появления в её жизни кареглазого всепоглощающего вихря, думала, что наконец-то победила. Конечно, подобное не проходит навсегда, оно просто затаивается внутри и ждёт подходящего момента, чтобы вновь начать поедать тебя, пока ты не обнаружишь, что уже ничего не осталось. Оглядываясь назад на своё прошлое, девушка с уверенностью могла сказать, что больше никогда никому не доверится. Люди её предавали, лгали ей, не замечали и делали вид, будто её не существует. Её ненавидели лишь за то, что она была собой. Считали проблемной и бесполезной, твердили, что она никогда не будет счастлива. И ведь Трусова верила. Она верила эти людям всю жизнь до этого, поверила и теперь. Она так боялась потерять тех, кому и вовсе не была нужна, что в конечном итоге потеряла саму себя. Насколько это было больно? Это убило её. Убило ту её часть, что могла безудержно смеяться, не стесняясь людей вокруг. Ту её часть, что любила шумные компании, могла быть откровенной с другими людьми, любила рассказывать интересные истории и заводить новые знакомства. Эта Саша теперь была мертва, но она забрала с собой и ту наивную Сашу, что была готова отдать свою жизнь за друзей. Ту Сашу, которая переживала о том, что о ней будут думать другие. Ту Сашу, что тратила всю себя, пытаясь угодить и подстроиться под всех тех, кто и пальцем ради неё не пошевелил. Новая Трусова ни разу не пожалела о её смерти. Теперь она не нуждалась ни в ком, кроме себя. Саша могла гулять по городу, наслаждаясь закатным солнцем и янтарным отблеском деревьев. Иногда она брала с собой собак и выезжала загород, бегала по полю, ложилась в траву и подолгу смотрела на проплывающие мимо облака. Её жизнь была стабильной и комфортной, но иногда…Иногда ей всё же хотелось обрести кого-то, кто смог бы разделить с ней всё это. И вот появилась Аня. Перевернула её жизнь и буквально оторвала от реальности. Саша знала, что должна открыться девушке, рассказать о том, какие трудности ждут Щербакову, если она всерьёз решит привязаться к ней. Но одновременно с этим, Трусова ужасно боялась. В её жизни уже были люди, неспособные выдержать её характер вкупе с ментальными проблемами. Люди клялись, что будут поддерживать её, что бы ни случилось, что не бросят её, а когда больше всего были нужны, сбегали, как крысы с корабля. Ещё раз она не вынесет подобного, просто не сможет. Эти мысли душили Сашу весь вечер и всю ночь после их с Аней…а собственно, что это было? Впрочем, впереди их ждёт явно немало разговоров, так что оставим решение всех проблем на Сашу из будущего. *** «Lana Del Rey - Born to Die» Аня проснулась катастрофически рано. Несмотря на то, что она поздно уснула, да и ночью постоянно вскакивала, не понимая, где она находится и что происходит. Такое часто случалось в последнее время, однако девушка и не думала придавать этому значение. Встряхнув конечности, она зашагала в ванну, по дороге хватая телефон, чтобы проверить входящие. Пусто. «Вполне ожидаемо.» Девушка включила музыку, положила телефон на полку, чтобы не залить водой, и вошла в душевую. Горячая адски пламенная вода обжигала кожу, но в этом и был весь смысл. Аня облокотилась на стену, позволяя каплям воды стекать по груди и животу, оставляя на почти прозрачной коже влажные следы. Пар, от которого запотели уже все стекла, тонкими струйками сбегал вниз. Девушка расслабилась, запрокинула голову и скользнула рукой вниз живота. Музыка доносилась до ушей девушки слабыми отголосками. Don't make me sad, don't make me cry Sometimes love is not enough and the road gets tough, I don't know why Не огорчай меня, не доводи до слёз Порой любви недостаточно, и путь труден, не знаю почему... Аня провела пальцами по чувствительной точке, отчего коленки слегка подогнулись. Keep making me laugh, let's go get high The road is long, we carry on try to have fun in the meantime Заставляй меня и дальше улыбаться, давай накуримся Ведь дорога не близкая, продолжим путь, получая удовольствие от каждой минуты поездки. Девушка продолжила круговые движения, слегка надавливая, проходилась по самому краю, ощущая разливающееся по телу тепло. Come take a walk on the wild side Come kiss me hard in the pouring rain You like your girls insane Давай дадим волю чувствам, не думая о последствиях Позволь поцеловать тебя под проливным дождём Ты ведь любишь, когда твоя девочка сходит с ума? Аня то ускоряла темп, то замедляла, подстраиваясь под свои ощущения. Она уперлась свободной рукой в запотевшую дверь душевой, оставляя мокрый след руки. Дышать становилось тяжело, то ли от жаркого воздуха, то ли от подступающего волнами чувства. So, choose your last words, this is the last time 'Cause you and I, we were born to die Так что выбери свои предсмертные слова, ведь этот раз — последний Потому что ты и я, мы были рождены, чтобы умереть Девушка прогнулась в спине, издавая лёгкий стон, и одновременно с этим облокачиваясь на стену. Чувство напряжения, скопившегося в мышцах, постепенно уходило, уступая место легкости. Это было…очень жарко. Во всех возможных смыслах. Аня вылезла из душа, вытираясь и заматываясь в полотенце. Она подошла к зеркалу, осматривая степень бедствия: на ключицах и шее красовались багровеющие засосы - дело рук, а точнее, губ Трусовой. Приводя себя в порядок, девушка решила не замазывать их сегодня, дабы не упустить шанс поиздеваться над Сашей. Хотя…зная ту, неизвестно, будут ли они вообще разговаривать сегодня. Если вчера всё было хорошо, не значит, что сегодня той не взбредёт в голову непонятно что, и она снова не начнёт игнорировать Аню. Однако…то, что она сказала ей вчера всё никак не выходило из головы у девушки. «Я так рада, что ты здесь.» Было ли это сказано на эмоциях или наоборот - вполне осознанно, Щербакова пока не знала. *** Дверь за спиной у Трусовой внезапно открылась, впуская в помещение свежий прохладный воздух. Теперь, когда весна постепенно набирала обороты, на улице становилось всё теплее и работать по утрам было гораздо приятнее. Щербакова впорхнула в заведение, пока за её спиной шумели дверные колокольчики. - У кого-то сегодня явно хорошее настроение. День начался хорошо? - Знаешь, да, просто чудесно, - Аня положила сумку и куртку, оставаясь в тонкой обтягивающей кофте на пуговицах и кожаных брюках с завышенной талией. Трусова несколько секунд оглядывала девушку, подмечая, как одежда той облегает фигуру в самых интересных местах, - Давай я помогу протереть столы, - Щербакова направилась к девушке, которая была не готова к такому резкому сближению, особенно после вчерашнего. Она ещё не успела толком прийти в себя и хотела хорошенько обдумать все «за» и «против», но Аня явно не собиралась сбавлять обороты. Она подошла к Саше, протягивая руку, чтобы взять тряпку, однако рыжая стояла, продолжая буравить её своим взглядом. - Ты в порядке? - Щербакова уже начала переживать, не перегнула ли она палку со своей дружелюбностью. - В полном. - Саша разглядывала кофту девушки, стараясь не обращать внимания на слегка выпирающие бугорки сосков. - Тебе так нравится моя кофта? - Аня пыталась заигрывать, но вдруг Трусова резко взяла её за плечи, повернула спиной к себе, кладя руку на талию. Лёгким, уже гораздо более плавным, движением руки она переложила волосы девушки на одно плечо, слегка касаясь пальцами шеи девушки, отчего у той перехватило дыхание. Саша несколько секунду копошилась с кофтой Ани, а потом протянула ей магазинную бирку. - Кофта чудесная, но так явно будет лучше. «А ещё лучше без неё.» Щербакова взяла бирку, пытаясь вспомнить, что такое дышать. Она хотела вернуть руку Трусовой обратно на свою талию, прижаться к ней и чувствовать её тепло. Хотела, чтобы Саша повалила её на стол прямо здесь и зацеловала каждый сантиметр её тела. Кажется, утренний душ разбудил её темную сторону. *** Рабочий день летел на удивление быстро, но ни одна из девушек так и не завела разговор о том, что было вчера. Да и говорить не особо хотелось. Они хотели друг друга. Тонкие руки Щербаковой мелькали из стороны в сторону, пальцы ловко перебирали пакетики с заваркой, стараясь найти нужный, а Трусова просто стояла, с одной лишь мыслью о том, где эти пальцы могли бы оказаться. Их взгляды несколько раз пересекались, когда они «украдкой» изучали пожирали друг друга глазами, но они быстро отводили их, понимая, что сейчас не время для разговора. И вот заведение закрывается, вывеска сменяется на «закрыто», а десятки лампочек, освещавших помещение, гаснут, оставляя свет лишь у бара. - Ну что, как тебе твой второй первый рабочий день? - Саша собирает оставшиеся пончики и пирожные в коробку, чтобы забрать с собой. - Уфф, явно лучше, чем первый первый, - Аня смотрит на Сашу с легкой ухмылкой, - А ты тут что, еду воруешь? И мне тоже положи!! - Камень в мой огород, я так понимаю? - Трусова отвлекается от своего занятия и смотрит на Щербакову, - А пончиками делиться не буду. - Эй, - Аня подходит к коробке и заглядывает внутрь, - Тут шесть пончиков, ты их даже не съешь!! Давай делись, злюка, - девушка хочет ущипнуть Трусову за бок, но та перехватывает её руку и они оказываются на крайне опасном расстоянии друг друга. Саша притягивает девушку к себе, усаживает на барную стойку и встаёт между её ног, крепко и властно целуя. Щербакова быстро отстраняется, удерживая Сашу на расстоянии вытянутой руки. - Слушай, нам действительно нужно поговорить, - Аня спрыгивает со стойки и встаёт рядом с девушкой, - Что между нами происходит? Этот вопрос, казалось бы, очевидный, заставил Трусову отпрянуть. Она бы хотела объяснить девушке, что чувствует, хотела бы дать ей надежду, но страх потерять то, что у них было сейчас, замораживал слова в горле. - Саш. Ты мне нравишься, - Щербакова сделала шаг навстречу девушке, пытаясь взять ту за руку, но рыжая инстинктивно одёрнула руку. Аня растерянно смотрела в глаза девушки. - Я не…не знаю, что нужно сказать. Не знаю, что ты хочешь услышать, - Трусова хотела бы прокричать о своих чувствах к Щербаковой, если бы осознавала их. Она скучала по ней, хотела быть рядом, но не разговаривать. Разговаривать было тяжело. - Если я тоже тебе нравлюсь, то скажи, если нет, то… - Я не знаю, что чувствую. Это не из-за тебя, просто…Состояние такое, - Трусова переживала. Она действительно переживала…Впервые за столько месяцев у неё появился страх потерять кого-то, и она расценивала это как собственную слабость, - Я хочу быть с тобой, но мне нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях. Щербакова видела во взгляде Саши что-то, отчего у неё пробежал мороз по коже. Её глаза сейчас не были покрыты той непроницаемой саркастичной пеленой, которая придавала ей вид убийцы. Зрачки Трусовой скакали с одного предмета на другой, она выглядела растеряно и Аня действительно боялась, что девушка сейчас заплачет. Видимо, этот разговор значит для неё гораздо больше, чем для Щербаковой. Девушка потянулась, притягивая Трусову к себе, пока та слабо дёрнулась, сопротивляясь, но потом обмякла в её руках. Саша обхватила руками спину девушки, уткнувшись в её шею, задыхаясь подступающими слезами и ароматом кожи Щербаковой. Она нуждалась в этом сейчас, нуждалась в поддержке и получила её от той, которую несколько недель назад всем сердцем ненавидела. - Спасибо, - Саша ещё раз благодарно посмотрела на девушку. Аня провела большим пальцем по щеке девушки, стирая одну единственную слезинку, предательски катившуюся вниз. Трусова перевела взгляд на шею девушки, замечая следы их вчерашнего проявления чувств. - Тебе идёт, - Саша старалась разбавить обстановку и перевести разговор в более приятное русло. - Знала, что тебе понравится, - Щербакова улыбнулась краем губ, стараясь отойти от состоявшегося разговора, - Теперь поделишься пончиками? - Я подумаю над этим…на досуге, - Саша засмеялась, сверкая ещё слегка влажными глазами. Они попрощались, расходясь в разные стороны у дверей кофейни. Думать было тяжело, обе находились в подвешенном состоянии. Саша лишь надеялась, что её срыв не испортил то, что было между ними, а Аня надеялась, что не напугала Трусову своим признанием. Они обязательно поговорят ещё, когда Саша будет готова к этому, но сейчас… Сейчас всё крайне сложно.