Fuck or die

Ему хватает одного взгляда, что бы опознать симптомы. Горячка инкуба. Судорожное, прерывистое дыхание, покрасневшая кожа, по которой сползают капельки пота, расширившиеся зрачки и потусторонний запах, который сбивает с ног с самого порога. Повезло, что демоническая кровь тут у него одного, а то веселье началось бы задолго до его появления. Ну да, а теперь его начнешь ты. Магнус готов рассмеяться. Из всех возможных проклятий, с которыми шадуохантеры сталкиваются каждый день, его Александр (да, все еще его, глупая сентиментальность, которая не дала и не дает до сих пор просто развернуться и уйти) подхватил именно это. - Руны и обычные лекарства не помогают, - Изабель нервно сжимает и разжимает руки, не глядя на брата. - сначала мы думали, что это просто лихорадка, но потом он начал говорить и его глаза... Руки и ноги Алека прикованы к спинкам кровати, во рту самодельный кляп из полотенца, и Магнус слишком легко может себе представить, что он мог говорить, когда жар достиг своего пика. Алек редко, почти никогда не говорил этого Магнусу, природная скромность не давала забыться и расслабиться целиком, никогда не смел просить, умолять... - Я знаю что это, - он совершенно иррационально зол на них, за то, что из-за какой-то глупой, опасной случайности, смертельно опасной для одного из них случайности, они увидели часть того, что ему, Магнусу, доставалось крупицами. - Идите спать и не пытайтесь войти, пока я вас не позову. Здесь вы не поможете. А вот мне руна стамины не помешала бы. Нервный смешок грозит перетечь во вполне себе полноценный истерический хохот, а значит детей надо выставить и побыстрее, чтобы они не поняли, с каким трудом ему дается притворяться нормальным. Притворяться человеком. За Изабель закрывается дверь, биение сердца Александра и пульсация демонической горячки чувствуется всей кожей, и он уже начинает расстегивать плащ, когда понимает, что Изабель ушла одна. - Я останусь и помогу, - упрямо говорит Джейс. - Он мой парабатай! В это время Алек стонет и начинает рваться в наручниках. Одеяло, наброшенное сверху, сползает, и даже то, что он полностью одет в свою кожаную униформу, не скрывает того, что Алек очень, очень возбужден. Несколько секунд они оба смотрят на него, не в силах отвести взгляд. А потом Магнус хватает Джейса за горло, разворачивает к себе и шипит прямо в лицо: - Помочь? Это как же ты собрался это делать? У него горячка инкуба, наивный шадуохантерский мальчик. Знаешь что это такое? - Джейс непроизвольно дергается и с ужасом смотрит на Алека, - Вижу, что знаешь. А знаешь, как ее лечат? Джейс сглатывает и переводит свои глаза-плошки на Магнуса. До него явно начинает доходить. В институте много книг о демонах и проклятиях, даже самых экзотических, а какой мальчишка не интересовался именно теми книгами, которые от него намеренно прятали взрослые? - Ближайшие несколько часов вот здесь, в этой самой комнате, мне придется насиловать твоего парабатая. Когда он будет говорить "да", когда он будет говорить "нет", когда он больше не сможет говорить, потому что горячка инкуба уходит с сильнейшей болью и он обязательно сорвет голос, а я буду неспособен его слушать, - Магнус трясет его как куклу, и тут виноват даже не Джейс, а вся эта дурацкая ситуация, потому что каждый вздох, каждый стон Алека пульсирует под пальцами, на языке ощущается вкус его кожи, в глазах мутнеет и скоро у него окончательно снесет крышу. - А потом, когда все закончится, я буду жить с осознанием того, что он никогда этого не простит ни мне, ни себе. - Тот уникально редкий случай, когда только демон может изгнать демона, но цена, как всегда, оказывается слишком высока. - Поэтому, пошел вон, ребенок, и скажи спасибо всем своим шадоухантерским богами, что твоя помощь тут бесполезна! Джейс вылетает из комнаты пулей. Магнуса хватает только на то, чтобы запечатать дверь и навесить звуконепроницаемый экран. А потом он выпускает демона на волю. - Прости меня, Александр.