***
Дом Бартонов… причудливый. Там стоит большая елка, украшенная игрушками, которые, вероятно, хранятся в семье уже несколько поколений, и увенчанная немного кривой звездой. Кейт неловко стоит в стороне и наблюдает за воссоединением Клинта с семьей, стараясь не думать о том, что причиной того, что она не может отметить праздники с мамой, является то, что ее мама в настоящее время занимает единственную кровать где-то в исправительном учреждении Бедфорд-Хиллз. Весело. Но если не считать этого, Рождество не слишком ужасно. Дети Клинта довольно милые, и Кейт развлекается тем, что рыщет по его дому, тихо офигевая от того, что она буквально в доме Соколиного Глаза. Она смотрит, как они открывают подарки, и, к ее удивлению, Клинт и Лора вручают один и ей. — Ой, ребята, я вам ничего не подарила! — восклицает Кейт, краснея. Она бы так и сделала, но они поехали в дом Клинта сразу после кафе, и у нее не было времени на рождественские покупки. Внезапно она вспомнила о новом свитере, который она подарила маме и который ждал доставки в фиолетовой оберточной бумаге. — Тебе не нужно было, милая, — мягко сказала Лора, предлагая ей открыть подарок. Сглотнув комок в горле, она открывает. Это стрела с одним наконечником. Она озадаченно перевернула ее на ладони. Клинт прочищает горло. — У меня не было времени, чтобы как следует научить тебя их делать. Хитрые стрелы. Поэтому я решил показать тебе, как это делается. Если хочешь. Кейт смотрит на него с открытым ртом. — Если я… если я хочу? Клинт, ты что, серьезно сейчас? — Она бросается на него, обнимая его за шею. Он напряженно сидит под ее внезапными объятиями и неловко дважды похлопывает ее по спине. Кейт откидывается назад, сияя. — Это лучший рождественский подарок, который я когда-либо получала. Когда-либо. Клинт пожимает плечами, почесывая шею. — Ну… — Папа никогда не разрешает мне трогать его стрелы. — вздыхает Нат. В тот вечер, прямо перед ужином, Кейт разрешает ему потрогать стрелу, и он смотрит на нее так, будто видит Бога или что-то в этом роде. После ужина они все играют в «Монополию», и Кейт объединяется с Лайлой против Лоры, которая страшно хороша во всем, и игра заканчивается тем, что они бросают друг в друга маленькие домики, заставляя Клинта отступить за диван и молить о пощаде. Это немного похоже на дом.***
И, конечно, именно тогда начинается весь ад. День начинается вполне нормально, это второй день нового года, и все медленно приходят в себя после праздничного похмелья. Она играет с Натом в шахматы, а Лайла полностью уничтожает ее в МариоКарт, но все в порядке, потому что позже она побеждает Клинта. Лайла говорит ей, что победа над отцом не считается, потому что он даже не знает, как держать контроллер Xbox, но Кейт предпочитает не обращать на это внимания. Она возьмет свои победы там, где сможет их получить. Позже вечером Кейт находится в гостевой комнате, собирая вещи, чтобы вернуться в город, когда раздается звонок в дверь. — Я открою! — кричит Лайла откуда-то снизу. Кейт напевает рождественскую песенку, которая застряла у нее в голове с самого утра, когда укладывая серую водолазку в чемодан. Через несколько секунд она слышит крик Лайлы. — Это к тебе, Кейт! На мгновение Кейт задумывается, не ее ли это мама. Что абсолютно безумно, ведь ее мама отбывает срок от 25 лет до пожизненного в особо охраняемой тюрьме за сотни миль отсюда. Но все равно, ее сердце колотится, когда она спускается по лестнице. Это, конечно, не ее мама. Однако это Елена Белова во всей своей красе, одетая в спортивные штаны и объемное черное пальто, с рюкзаком, перекинутым через левое плечо. Она не знает, лучше это или хуже, чем ее мать. — Заходи внутрь, — шепчет она Лайле, не в силах оторвать взгляд от блондинки. Лайла смотрит на нее, потом на Елену, смущается, но возвращается в дом. Как только она исчезает в коридоре, Кейт пихает Елену и следует за ней на крыльцо, закрывая за собой дверь. — Какого черта ты здесь делаешь? — шипит Кейт, отчаянно жалея, что у нее нет лука и стрел. Желательно, чтобы застрелиться. — Расслабься, — устало сказала Елена, подняв руки вверх. — Я не собираюсь причинять тебе вред, я просто хочу поговорить с Бартоном. — Ты позвонила в дверь. — А чего ты ожидала от меня? Что я ее выбью? — Наверное… да? Ты пыталась убить Клинта. Я не была уверена, возможно, ты все еще злишься. — Ну, я не… убила его. — Елена смотрит на свои ботинки, как будто это признание сильно выбило ее из колеи, но Кейт уже знает все, что произошло, когда она сражалась с Клинтом. Она не совсем понимает всю историю, но всем сердцем верит, что Клинт — хороший человек и что он любил Наташу. Дверь открывается, и Клинт выходит с луком в руках. Он выглядит довольно нелепо в своей пижаме с оленьими узорами и с перекинутым через плечо луком, готовым к бою. — Ты в порядке? — спрашивает он Кейт. — Да. — Вообще нет. — Бартон. — Елена говорит, перенося свой вес на одну ногу. — Хороший дом. Немного маленький. — Клинт крепче сжимает свой лук и слегка поджимает губы, что Кейт теперь распознает как нервный тик. — Почему ты здесь? — спрашивает он. Елена смотрит на него, испуская долгий вздох. — Я собираюсь остаться в Америке на некоторое время. У меня здесь есть кое-какая работа. — Могу ли я предположить, что эта работа не имеет отношения к моей смерти? — настороженно спросил Клинт. Елена пожимает плечами. — Зависит от моего настроения. — Кейт не уверена, шутит ли она. Клинт, похоже, тоже не уверен. — Хорошо. Это все, что ты пришла сюда сказать? Елена секунду внимательно наблюдает за ним, ее брови сведены, она раздражена. — О, Бога ради, опусти стрелу, Бартон. Я не собираюсь стрелять в тебя на твоем собственном perednem dvore. — Я не знаю, что это такое, — говорит Клинт, опуская стрелу. — Ты можешь заткнуться на секунду, Бартон? Из-за твоей тупости мне невероятно трудно извиняться. Кейт поворачивает голову в сторону Клинта, который, как всегда, ничего не выражает. Он мгновение смотрит на Елену, а затем говорит. — Тебе не за что извиняться. — Я пыталась убить тебя. — Я все еще жив. — В чем твоя проблема? — кричит Елена в отчаянии. — Просто заткнись и слушай. Прости, что пытался убить тебя. Теперь прими мои извинения. Клинт молчит долго, достаточно долго, чтобы Кейт начала чувствовать себя неловко. Выражение лица Елены тщательно скрыто, она по-прежнему смотрит ему прямо в глаза, взгляд вызывающий. Кейт прочищает горло, не в силах больше выносить удушающую тишину, и готовится что-то сказать, когда Клинт говорит. — Хорошо. Сегодня у нас будут веганские тако. Ужин через полчаса. Он разворачивается и уходит в дом. И теперь они остались вдвоем. Одни. — Итак, — говорит Кейт, не зная, что сказать. — Как дела? — О, знаешь, — отвечает Елена, — путешествую по Америке, бросаю кучу химикатов в женщин, которым промыли мозги в подпольном советском лагере, поработившем женщин на годы с помощью технологических манипуляций. А твои? — Оу, — говорит Кейт. — Ну… немного не так. — В последний раз, когда они были вдвоем, у них был секс. И поскольку у нее нет речевого фильтра, она произносит. — В последний раз, когда мы были одни вместе, у нас был секс. — Она прикусывает внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как горит ее лицо. Но Елена только усмехается и прислоняется к одному из стульев на крыльце. — Ты собираешься пригласить меня внутрь, Кейт Бишоп? — О, да. Заходи.***
Ужин получился мучительно неловким. Кейт услышала, как Клинт и Лора ссорятся яростным шепотом на кухне, прямо перед тем, как накрыть на стол. — Она пыталась убить тебя, Клинт, — сердито сказала Лора. — Несколько раз. Неужели ты думаешь, что это разумно — приводить такую женщину в наш дом? К нашим детям? — Я пытался убить Нат, — сказал Клинт, и Кейт услышала горе в его голосе. — Чем это отличается? Мы оба просто выполняли свою работу. И она была убита горем, Лора. Ее сестра была мертва, и у нее не было причин верить, что я не убил ее. — Я просто не чувствую себя комфортно из-за этого, — Лора вздохнула, но уже с меньшей убежденностью. — Я хочу доверять ей, дорогой. Я просто не знаю ее. — Она сестра Нат, — тихо сказал Клинт, и на этом обсуждение закончилось. Теперь они все сидели за столом, пока Кейт слишком много говорила, чтобы заполнить неловкое молчание. — И вот почему вы никогда не должны пробовать желе в первый раз, когда вы на яхте посреди Тихого океана. — Кейт заканчивает свой длинный и лишь слегка приукрашенный рассказ непринужденным смехом, прикусывая внутреннюю сторону щеки, когда никто больше не смеется, набивая рот кусочком тако. — Это было очень познавательно, — говорит Елена. — Я никогда не была так благодарна за то, что не являюсь американкой. Или богатой. Или твоим другом. Лора смеется, и Клинт немного расслабляется. Кейт дуется на Елену, и блондинка притворно воркует с ней, успокаивающе похлопывая ее по руке, спуская руку ниже и оставляя ее бедре. Что совершенно нормально, это нормально, это круто, Кейт совсем не возражает. Это нисколько не влияет на нее, она совершенно чувствует все свое тело и то, что каждое нервное окончание, кажется, ведет к месту на ее бедре, которое связано с рукой Елены. Это круто. — Ну, как у тебя дела в колледже? — спрашивает Лора у Кейт, и ей приходится физически сдерживать себя, чтобы не застонать вслух, хотя она и рада, что отвлеклась. Как будто она вернулась домой, сидит напротив мамы и Джека, а они засыпают ее вопросами о колледже. С той лишь разницей, что здесь она не чувствует, что с каждым заданным вопросом стены все больше и больше смыкаются вокруг нее. Здесь поддразнивания легче, вопросы посильнее. — Все идет довольно хорошо. Хотя я рада, что все почти закончилось, — отвечает она. Лора понимающе кивает и переходит к другой теме, совершенно не связанной с ней. Кейт чувствует внезапный прилив симпатии к этой женщине. Она просто понимает это, она знает, когда нужно надавить, а когда оставить все как есть, в отличие от ее мамы. Интересно, какой бы она была, если бы росла с такой мамой, как Лора? Внезапно ей становится не по себе: ее мама не была ужасной. Она была просто… отстраненной. Она до смерти любила Кейт, но никогда не выражала этого, по крайней мере, правильными способами. Как будто Елена чувствует, что Кейт вот-вот выйдет из себя, и ее хватка на бедре Кейт усиливается, возвращая девушку к реальности. Насколько она может судить, Лайла, Елена и Клинт оживленно беседуют о стрельбе из лука, и Клинт невероятно увлечен этим, размахивая руками во время разговора. — Это так практично! — восклицает Клинт, вскидывая руки вверх. — Совершенно бесполезно, — заявляет Елена своим бесстрастным тоном. — Что ты будешь делать, когда твой противник будет в двух шагах перед тобой? Скажешь: «О, подожди минутку, дай-ка я настрою свой лук и сделаю засечку для стрелы, чтобы я мог выстрелить в тебя»? Нет! Просто используй нож, так гораздо практичнее. Клинт немного агрессивно откусывает тако. — Если ты хорошо стреляешь из лука, твой противник даже не подойдет достаточно близко, чтобы это стало возможной ситуацией, — говорит он кисло. — Тебе не нужно уметь пользоваться ножом, чтобы пырнуть им кого-то. Это просто «хччч». — Она демонстрирует, как ударяет Ната в плечо чипсиной, и подает ее ему, когда заканчивает. Несмотря на себя, Кейт ухмыляется. Они едят десерт — совершенно божественное яблочное парфе, которое приготовил Клинт. Пока он в мельчайших подробностях объясняет, как он его приготовил, рука Елены продвигается все дальше по бедру Кейт под столом. Лучница нервно смотрит на Клинта, который сидит прямо напротив нее, но он все еще продолжает рассказывать о правильном соотношении корицы и сахара. Она переводит взгляд на Елену, но выражение ее лица ничего не выдает. Ее большой палец теперь рисует маленькие круги на бедре, а кончики пальцев касаются пояса джинсов. На одно восхитительное, ужасающее, чудесное мгновение Кейт думает, что Елена собирается засунуть руки ей в штаны прямо там, за обеденным столом, но Елена кладет руки на колени и делает вид, что ничего не произошло. Что за черт.***
Клинт предлагает Елене свою вторую гостевую спальню, и она соглашается без особых протестов, но ясно дает ему понять, что останется только на одну ночь, потому что «не может долго выносить вонь деревенщины». Кейт находит Елену в спальне Ната, она тихо разговаривает с маленьким мальчиком, укладывая его спать. Девушка прислоняется к дверному проему и наблюдает за ними. Нат хихикает над чем-то, что она говорит, а Елена улыбается, мягкой улыбкой, которую Кейт никогда раньше не видела. Это делает ее счастливой. — Она хорошо ладит с Натом, не так ли? — говорит тихий голос позади нее. Кейт оборачивается и видит Лору, которая также с нежностью смотрит на своего сына и Елену. Кейт кивает. Лора переводит взгляд на Кейт, выражение ее лица немного грустное. — Мы будем скучать по вашему присутствию в доме. Особенно Клинт. — Я тоже буду скучать по вам, ребята, — говорит Кейт, и с удивлением обнаруживает, что говорит совершенно серьезно. Возможно, она потеряла мать, но с Бартонами она обрела новую семью. Лора улыбается. — Ну, — зевает она, — я пошла спать. Приятных снов. — Спокойной ночи, — шепчет Кейт. Она оборачивается к Елене и Нату и видит, что Нат уже крепко спит, а Елена смотрит прямо на нее. Кейт слегка подпрыгивает, не ожидая, что ее застанут так скоро. Елена встает и подходит к Кейт. Она стоит перед ней, молча. — Привет, — нервно говорит Кейт. — Пойдем в мою комнату, — говорит Елена. — Оу. Хорошо. Комнаты для гостей Клинта очень опрятные. На кровати в комнате Елены серое постельное белье и большой коричневый плед, сложенный у изголовья. Елена толкает Кейт прямо на плед, так что она садится, свесив ноги с края кровати. Елена просовывает себя между ее бедер. — Эй, — говорит Елена и начинает атаковать ее шею поцелуем за поцелуем за поцелуем. — Итак, мы приступаем к делу, хорошо, — говорит Кейт на выдохе. — Это круто. А то я тут подумала, не было ли то, что произошло в Рокфеллер-центре, просто отвлекающим маневром, чтобы тебе было легче добраться до Клинта, и я не была уверена, действительно ли ты хочешь… в общем, да. Но, думаю, нет, раз уж мы снова занимаемся этими делами. Если только это не очередной отвлекающий маневр и ты не хочешь снова убить Клинта. Пожалуйста, не говори мне, что ты снова хочешь убить Клинта. Елена отстраняется от нее, и Кейт хнычет, хватаясь за рубашку Елены. — Может вернешься? — Вообще-то, у меня много способов отвлечься, которые сработают гораздо лучше. Использовать секс, чтобы отвлечь тебя — это такая непрактичная идея, Кейт Бишоп, и, честно говоря, такая детская. Мне даже обидно, что ты недостаточно умна, чтобы понять это. — Эй! — Кейт протестует, обижаясь. — Я умная. — Конечно, умная. — Елена успокаивает ее, целуя уголок рта. — Ты очень умная. — Она бормочет ей в шею, прокладывая дорожку вниз к груди, а ее руки пробираются вверх по рубашке. У Кейт перехватывает дыхание, когда Елена запускает руки под спортивный лифчик и проводит по соскам, перекатывая их между пальцами. — Черт, — шепчет Кейт. — Елена, что мы делаем? — Шшшш, — бормочет Елена. — Я делаю тебе приятно. — Она задирает рубашку Кейт до подмышек. — Снимай, — говорит она, и Кейт повинуется, стягивая ее через голову. Елена дергает ее за лифчик, и она тоже снимает его, оставаясь совершенно без одежды. Елена немного откидывается назад и рассматривает ее с ног до головы, и Кейт немного краснеет под этим пристальным взглядом. Она не неуверенна в себе, нет, она сексуальна и знает это. Но то, как Елена смотрит на нее, как будто она еда, которую не терпится съесть… это разогревает ее. — Классные сиськи. — Елена говорит прямо, и Кейт фыркает, напряжение спадает. Елена наклоняется и медленно проводит языком по соску, и Кейт сдерживает хныканье. Елена сосет и покусывает его, перекатывая другой сосок между пальцами, пока Кейт не застонала и не дернула ее за волосы. Елена смотрит вверх, обиженная. — В этом доме так много людей. Мы совершенно не можем заниматься сексом прямо сейчас, — говорит Кейт. Елена игнорирует ее и переключается на другой сосок. Кейт позволяет ей это. — Ты абсолютно точно уверена? — спрашивает Елена, опускаясь на колени. Она начинает водить ртом по тонкой ткани леггинсов Кейт, прикрывающей ее промежность, и Кейт закрывает глаза, молясь о силе. — Да-да, — говорит она, срываясь на стон, когда Елена хватает зубами ее клитор через леггинсы. — Елена, прекрати. Елена откидывается назад, ее глаза сузились. — Нас никто не слышит. — Я знаю, я знаю, просто… — Кейт вздыхает. — Я просто не могу быть полностью увлечена этим, если я постоянно беспокоюсь, что кто-то может услышать или зайти к нам. — Некоторые люди находят такую перспективу захватывающей, — говорит Елена, и Кейт втайне радуется тому, как пошло она звучит. — Я бы не возражала против контролируемого риска. — Кейт размышляет, ее мысли блуждают в совершенно ненужном направлении. Смутно она задается вопросом, любит ли Елена связывать людей, и ей приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы вернуться в настоящее. — Но одной мысли о том, что Клинт может войти, когда ты будешь опускаться на меня, почти достаточно, чтобы я навсегда зареклась от секса. — Это ужасная идея, — говорит Елена, поражаясь. — Что я тогда буду делать? Кейт смеется, а потом. А потом у нее появляется идея. Она пожевала нижнюю губу, размышляя. Это может сработать… — Пожалуйста, не делай этого. — Елена говорит с болью в голосе. Кейт поднимает глаза. — Что? Елена проводит большим пальцем по нижней губе Кейт, и поскольку она совершенно не сдерживается, Кейт смыкает губы, проводя языком по кончику. Глаза Елены немного ошарашены, и она восторженно наблюдает за большим пальцем во рту Кейт. Она наклоняется ближе, так близко, что Кейт может сосчитать каждую ресничку на ее глазах и почувствовать ее дыхание на своем лице, и осторожно вынимает большой палец изо рта. Когда они целуются, Кейт сразу же открывает рот, позволяя Елене попробовать каждый уголок ее рта. Это медленно и почти сладко, пока предательское тело Кейт не прижимается к Елене, и вдруг они оказываются в горизонтальном положении на кровати, Елена обхватывает ее бедра. — Поехали со мной в мою квартиру, — говорит Кейт, поцеловав плечо Елены. — Я завтра уезжаю. Ты можешь остаться там ненадолго. И расслабиться. Заниматься там своими делами, чем бы ты ни занималась. Мы могли бы быть как соседи по комнате. Это было бы весело. — Соседи по комнате, — повторяет Елена. Ее рот красный и слегка блестящий из-за блеска для губ Кейт. Ей не должно быть так жарко, как сейчас, но она чувствует, как от этого вида у нее сводит живот, глубокая боль, которая кажется такой приятной. — Соседи по комнате. — подтверждает Кейт. — Но тебе не нужно платить за аренду или что-то еще, я все предусмотрела. Через два дня начинается мой последний семестр в колледже, так что я буду отсутствовать полдня, и мы сможем видеться только по вечерам, но это не страшно. Ты, наверное, устанешь от меня, если будешь видеть меня круглосуточно. — Она делает паузу, размышляя. — Это только если ты захочешь переехать ко мне, конечно. — Хорошо. — Елена пожимает плечами и возвращается к поцелуям на шее Кейт. Кейт отшатывается назад и садится на пятки, глядя на Елену. — Подожди, ты сказала «хорошо»? Блондинка снова пожимает плечами. — Да? Мне все равно нужно было где-то остановиться. Теперь, когда я освободила всех бывших вдов, я решила отдохнуть от ассасинов. Кейт понятия не имеет, что такое «бывшая вдова», но ее это не особенно волнует, по крайней мере, сейчас. — О. Хорошо. Ну, я уезжаю завтра в десять утра, так что тебе лучше быть готовой к этому времени. — Елена кивает и Кейт добавляет, — Это значит, что сегодня мы не сможем заняться сексом. — Ах, — простонала Елена, плюхаясь обратно на кровать, рядом с Кейт. — Вот оно. Почему ты так упорно не хочешь заниматься со мной сексом, Кейт Бишоп? — Ты серьезно думаешь, что я пытаюсь не заниматься с тобой сексом? — насмехается Кейт. — Я просто хочу, чтобы все было хорошо, когда мы в конце концов займемся сексом, понимаешь? — Она чувствует себя глупо, когда говорит это, чувствует себя снова подростком, потерявшимся в фантазиях о первом сексе с кем-то, кого она любила. На самом деле, в итоге она трахалась с каким-то парнем из своей школы после выпускного в лимузине, который арендовал его отец, и Кейт все это время отчаянно желала оказаться где угодно, только не там. — Я не хочу, чтобы это было на один раз. — Елена говорит, переворачиваясь на живот. Несколько прядей волос падают ей на глаза, и у Кейт возникает желание завести их за ухо, зарыться рукой в волосы. Елена продолжает, — быть соседями по комнате также оптимально, как и «друзья с привилегиями», я права? Кейт выдыхает, почему-то чувствуя смутное разочарование. — То есть, да. Я не против. Но все равно, никакого секса, пока мы не вернемся домой. Я больше никогда не буду сталкиваться с неприятностями в радиусе пяти миль от Клинта. Елена фыркнула. — Стычки с неприятностями. Кейт тоже смеется, но когда их смех стихает, в комнате становится некомфортно тихо. — Тогда ладно, — грубо говорит Елена. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. — Кейт говорит неловко. — Увидимся завтра. Когда поедем домой. Ко мне домой. Она слишком хорошо знает, что Елена смотрит ей вслед, когда она выходит из комнаты. Перед тем, как заснуть, она молча доводит себя до оргазма, вспоминая рот Елены по всему телу.