Кофе, выпечка и голубая рубашка

      Мальчишка был живым. Слишком живым для такого, как Румпельштильцхен. От него исходило тепло, и было абсолютно непонятно: что такому молодому парню было нужно от старика, вроде Румпеля? Стайлз не был похож на охотника за золотом, тем страннее казался его выбор, ведь если бы его интересовали деньги, то Мистер Голд, хотя бы понимал, как ему удержать этот бушующий поток энергии, в лице Стилински. Казалось, что Стайлз, буквально везде. Утром мужчина чувствует запах растворимого кофе, и старается особо не морщиться, зная, что Стилински не варит терпкий напиток. Это слишком долго для кого-то вроде него, а еще Стайлз обязательно что-нибудь опрокинет, сломает, сожжет. Готовить кофе — это задача Румпеля. И он с готовностью к ней приступит, только сначала выльет ту бурду, что намешал мальчишка. Днем, Мистер Голд обязательно получит свои четыре кекса и латте, которые были заказаны «У бабушки». К Стайлзу относились насторожено — «Сторибрук» чужаков не любит, но улыбчивый парень, который почти спокойно принял, кто они (обморок не в счет!) смог завоевать если не доверие, то симпатию горожан. В конце концов, Генри он понравился, а значит и Эмме, а тот, кому импонирует королевская семья, рано или поздно придется по вкусу и простому люду. Хотя на Стилински продолжают бросать косые взгляды, но не настороженные, а сочувствующие. Еще бы! «Бедняга связался с Темным!», «Наверняка это колдовство!», «Мальчик слишком молод и неопытен, чтобы понять!». Но Стайлз понимает, понимает и отшучивается каждый раз, как слышит предупреждения от жителей «Сторибрука», и несет коробку с выпечкой своему персональному «Золоту». Вечер для них — это особенное время, пора откровений. Вечером они пьют капучино и разговаривают. О прошлом: Румпельштильцхен прожил столько, что можно написать с десяток книг, но Стайлз не писатель. Он только слушает рассказы Румпеля: о его сыне, о кинжале, о Бель. Юноша не ревнует, у них обоих были болезненные привязанности. Любовь, возведенная в абсолют. Так можно любить Бога, Дьявола, но никогда — человека. Они оба получили этот горький урок. Стайлз тоже говорит о своем прошлом: он рассказывает об отце, Скотте, стае. И, иногда Голду приходится приложить немалые усилия, чтобы разобрать быструю речь, вперемешку с комментариями. Да, постепенно, Румпель начал понимать, почему, узнав правду о нем, парень не возглавил шествие с факелами до его двери, а продолжает жить с ним.       Они говорят о настоящем, обсуждая просмотренные фильмы и новости города.       Они никогда не говорили о будущем. Голд опасается этого «будущего», больше всего на свете. Он пристально рассматривает собственное отражение, и видит старика. Могущественного темного мага… В теле старика. Это даже не смешно. Он может отнять жизнь, вызвать ураган, даже конец света, но не в силах убрать морщины с собственного лица. «Крокодил» вспоминает молодое, гибкое тело, с россыпью родинок и понимает, что однажды Стайлз уйдет. Бросит дряхлого старика, потому что заслуживает большего.       Стилински знает, о чем думает его глупый маг. И вечером, когда он вернулся из своей лавки, Стайлз вышел навстречу в голубой рубашке Румпеля:       — Мне всегда нравились крутые мужики постарше. И если ты только не решил бросить меня, ради кого-то помоложе, то прекращай думать и иди ко мне — Парень развернулся и скрылся в гостиной.       Обладатель голубой рубашки, впервые за целый год отношений, не чувствовал страха.