***
Почти все дриады с рождения тесно связаны с лесом: будь то растения, водоёмы или даже сама земля. Этой связью можно пользоваться, временно разделяя чувства с деревьями — и хотя дальность зависит от количества духовных сил, да и во время бегства к ней невозможно было прибегнуть и не сойти при этом с ума, но сейчас чтение ауры леса как нельзя кстати, чтобы искать попавших в беду людей. Первым становится охотник. Второй — заблудившаяся в лесу полоумная старушка, которую приходится отвести почти до опушки. Третьей — отравившаяся ягодами девчонка, сбежавшая из дома от обиды на слишком строгую мать. И вот эту третью никак не получается отправить обратно. — Ведунья, а ведунья… а это ваш ребёнок? Девочка не мала, но пока и не взрослая, таких, кажется, зовут «девицами». От её несдержанности и любопытства уже гудит голова. — Не мой. Взяла на воспитание. — Ах, вот как? А как его зовут? Угомонишься ты или нет? — Его зовут «малыш». — Что? Ха-ха! Это же не имя! Вот меня, например, зовут Сохо! Сохо из деревни Керала! Девица сидит на тахте, застеленной сухими листьями, и мотает в воздухе ногами. Ребёнок рядом с ней рассматривает свисающие с потолка веточки и камешки, иногда направляя в них ручейки ветра и заставляя шевелиться и шелестеть. Такой спокойный… Если вырастешь наглым, как эта девица — пойдёшь на корм болоту. — А как вас зовут, госпожа ведунья? — Тебе не пора домой, Сохо? — …вы гоните меня? Вот так всегда… — голубые глаза девушки наполняются горючими слезами и даже толстая белокурая коса словно бы теряет весь блеск. — Матушка тоже прогнала… — Значит, было за что. На этот раз Сохо не находит, чем ответить, и даже перестаёт мотать ногами, потупив взгляд. Просто отлично. Наконец-то тишина. Чтобы следовать рецепту, нужно учитывать каждый листочек — немного переборщишь, и зелье почернеет, превратившись в яд. А убивать пока некого… разве что, испытать на девчонке? — …госпожа, вы слышали когда-нибудь о колдунье Веноми? Да, ненадолго же тебя хватило. — Нет, не слышала. — Говорят… говорят, она жила раньше в лесу. Я с детства мечтала колдовать, как она! …или как вы! Хм-м… Я добавила дроблёные корешки или нет? Зелье пузырится, стремительно зеленея, поднимающийся над ним пар становится всё плотнее, уже отказываясь подниматься к потолку, вместо этого собираясь на уровне головы. Солодовый аромат крепчает. Значит, добавила. — Я не колдую, Сохо. Это просто травы — смешать их сможет любой. — …и даже я? — И даже ты. — Тогда возьмите меня в ученицы! Что… Нет! Рука вздрагивает над варевом, и в горшок высыпается больше пыльцы элементальных бабочек, чем требовалось по рецепту. Хочется развернуться и отвесить болтунье подзатыльник, но нужно успеть выудить из зелья излишек пыльцы, пока не растворилась. Ты — живое доказательство моей доброты для сближения с людьми, а если останешься здесь, кто-то может решить, что я тебя специально похитила! — …я не беру учениц. И тебе уже стало лучше. Поэтому уходи. — Но- — Уходи. Деревенские меня ненавидят. Если узнают, что ты стала моей ученицей — ополчатся и на тебя. — …уже… Уже ополчились! — раздаётся за спиной отчаянный возглас. — Но знаете, не все в деревне считают вас нечистью… И мне ещё плохо! Если выгоните в таком состоянии, я всем расскажу, что на самом деле вы злая! Ах, ты… Тц, ладно, если задержишься на денёк — твои родители встревожатся сильнее и потом будут сильнее благодарны за твоё спасение. Таким образом, Сохо остаётся на ночь. И весь следующий день умело чистит казалось бы бесполезные котелки от пригара и ржавчины, а потом разбирает найденные в подполе сундуки с истлевшим тряпьём, часть из которого оказывается в неплохом состоянии и вполне может пойти на простыни, одеяла или пелёнки… В качестве награды приходится накормить девчонку варёными грибами и пропаренными яблоками, но так или иначе, её усилия бесполезны — решение по поводу ученичества принято и изменению не подлежит. И тем не менее… помощник был бы полезен. — Вот бы ты тоже подрос поскорее, малыш. Уж я бы нашла тебе применение. Жёлтые глаза лежащего рядом маленького яксы вновь смотрят так, будто всё понимают. …и на утро на его месте обнаруживается уже не младенец, но мальчик, лишь немногим младше Сохо — его тело худощавое, однако пропорциональное, отросшие волосы отливают изумрудом. Совсем, как у матери. Хотя, если не придираться к оттенку… — Ах! Как это? Малыш, он- …вырос?! — поднявшаяся с покрывала на полу Сохо замирает, так и не закончив протирать глаза. — Какой красивый… Ой! Неожиданно засмущавшись, девица прикрывает глаза ладонями. Но тут же раздвигает пальцы и сквозь них продолжает разглядывать юного яксу, почти полностью обнажённого, не считая детской пелёнки, сейчас едва прикрывающей его бёдра. Опасно. Человеческие дети не способны вырасти за одну ночь, и если люди узнают, что с подозрительной ведуньей живёт ещё одна «нечисть», беды не избежать. Конечно, барьер скроет избушку, но заявись сюда толпа с вилами и топорами — наладить отношения с этой деревней уже точно не выйдет! Может, убить девку? …или попробовать использовать? Стоит признать, у неё прекрасное зрение… — Так нравится? — О-очень! — тут же усиленно несколько раз кивает Сохо. — У нас в деревне братец был бы нарасхват! …нет, не только в нашей! «Братец»? Услышанное вызывает двойственные чувства: и гордость и раздражение. Но приходится улыбнуться: — Знаешь… Сохо, если хочешь, оставайся. И будь моей ученицей. — Правда?! Можно?! Почему-то восторженный взгляд голубых глаз направлен на юного яксу. Тот же в свою очередь только озадаченно моргает и садится — при этом пелёнка, прикрывающая его бёдра, сползает на пол, и Сохо стремительно краснеет, вскакивает и выбегает во двор. Ну что за шебутная девица…***
— Госпожа Веноми! — …как ты меня назвала? — Вам не нравится? Так звали ту колдунью… Но она не была злой — мне дедушка говорил. Могу я звать вас «Веноми»? — Зови, как хочешь, однако если вновь спутаешь руколу с голубым остролистом — опять заставлю собирать сотню пиявок. — Да-да, я поняла. Но когда вы уже дадите братцу имя? — Сотни пиявок, наверное, будет мало… что насчёт тысячи? Угроза заставляет девицу наконец замолчать. Однако она продолжает поглядывать на копошащегося в траве яксу — его острые лопатки ходят ходуном, ловкие пальцы перебирают острые листья, бережно отделяя лечебные растения от сорняков. Имя… действительно, пора бы уже… Малыш вырос физически, только вот это ещё не значит, что он способен принести клятву. К сожалению, магия не сработает, если просто повторить заученные слова, не понимая, что они означают. И пусть взгляд у малыша иногда разумнее, чем у Сохо, и якса пока ни разу не спутал руколу с голубым остролистом — однако прошёл уже почти месяц, как его тело изменилось, а он ещё так и не произнёс ни слова. Нужно правильно выбрать время… не поспешить, но и не опоздать… в конце концов, только наивный ребёнок согласится принести клятву верности в обмен на имя от никому не известной дриады. Ну что за морока? …ещё и эффективность сна рядом с ним резко упала… Виной всему повзрослевшее тело мальца — оно окрепло подобно тому, как со временем твердеет древесная кора, вот и энергия перестала так легко просачиваться наружу — но ничего, после ритуала всё встанет на свои места… а пока можно сосредоточиться на изучении трав и на их использовании для роста своих духовных сил. — Ай-й-ай!!! Взвизгнув, Сохо взмахивает рукой, но вцепившаяся в её ладонь змея отказывается разжимать клыки и лишь ударяется хвостом о ближайшее дерево. И зачем так орать? Змея эта не слишком ядовита, и девчонке только на пользу пойдёт переболеть и выработать сопротивление… …а? На помощь Сохо неожиданно приходит якса — вскочив, тот ловит змею за середину длинного тела и резко дёргает. Не то чтобы длинные клыки оставляют довольно глубокие раны на нежной ладони, и девица едва не лишается чувств, прижав руку к груди. Беззвучно открывая рот, она отступает назад, роняя крупные слёзы и глядя на яксу полными боли и непонимания глазами. Малец тоже выглядит испуганным. Он переводит растерянный взгляд с мокрого лица Сохо на алую, как заря, кровь, капающую с её сжатого кулачка. — Хы-ы… ык- …а-а-ы-ы-ы… — продолжает издавать надрывные звуки девица, как будто ей воздуха не хватает зарыдать в полный голос. Но когда якса вдруг протягивает Сохо один из сорванных ранее бутонов, на поляне вновь воцаряется тишина. Девчонка сглатывает слёзы, неотрывно глядя на самый обычный, ничем не отличающийся от других бутон. Как же раздражает… — Долго вы собираетесь прохлаждаться? Или забыли, что должны ещё успеть собрать «вечерний свет»? — П-простите, госпожа Веноми… — снова всхлипнув, Сохо приседает в траву, но всё также продолжает баюкать раненную руку. Тц… Приходится достать несколько экспериментальных мазей, взятых с собой на всякий случай, и под внимательным взглядом яксы помазать царапины. Однако терпение на этом кончается. — Чтобы собрали всё до заката! Жуть, как не хочется оставлять вместе этих двоих, даже если это повысит шансы на удачное заключение договора. Надо потерпеть. Да, мне надо немного потерпеть.