***
После встречи с Эйданом Кристоферу понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Тяжело строить своё дальнейшее будущее, когда осознаёшь, что прошлое было одним сплошным обманом, в котором ты не усомнился на протяжении годов. Нотт не хотел видеть ни Стефани, ни Финеаса, догадываясь, что они заметят его явное смятение и растерянность. Ему нужны были Рейчел или Эйдан, но просто заявиться в поместье Эйвери, чтобы поговорить с его пленницей, было опасно, а категоричный настрой Макнила ему вовсе не импонировал. Кристофер понимал, что получив ответ на свой главный вопрос, он породил ещё сотни других. «Почему я не умер в ночь нападения? Я не помню ни тех родителей, которых мне всё это время навязывал Себастьян, ни родных отца и мать. Я даже не знаю, как они выглядят. У меня были братья и сёстры, а потом я стал другим человеком. Сделал ли я это добровольно после всех пережитых ужасов? Или кто-то намеренно забрал мои воспоминания, чтобы я стал орудием в руках Пожирателей, как сказал мне Эйдан? Рейчел не может знать ответов на эти вопросы, но она сможет поведать мне о моём прошлом… прошлом нашей семьи. Однако сначала я должен окончательно разобраться во всём, что привело к тому, что я стал Кристофером Ноттом», — думал волшебник, проводя бессонные ночи в своей квартире. Что-то подсказывало Кристоферу, что единственным человеком, который сможет сообщить ему всю правду, является Себастьян Нотт — его «дядя» и отец Стефани. Каждый раз, когда ему в голову приходила мысль о том, что его возлюбленной могло быть известно об обмане, который привёл к его разлуке с настоящей семьёй, Пожирателю Смерти хотелось кричать от раздирающей его злости. Однако он до последнего продолжал верить в невиновность девушки, хотя всё указывало на то, что Стефани знала, кого на самом деле полюбила. Разве стала бы она вступать в отношения с мужчиной, которого считала своим кузеном? Нотт была своенравной и многие традиционные устои общества ей отвергались, но настолько перейти грань между нормой и безнравственностью? Либо она слишком сильно любила Кристофера, либо с самого начала знала, что не совершает ничего предосудительного, вступая с ним в якобы недопустимую связь. Семья Макнил конечно не входила в «Справочник чистокровных волшебников», как Эйвери или Нотты, но братьев и сестёр Рейчел, как и её саму, нельзя было назвать грязнокровками, поэтому даже в этом смысле Стефани всё продумала. Сомнения раздирали душу Кристофера уже несколько дней, они же привели его в кабинет Себастьяна Нотта на следующий день после встречи Рейчел с близкими. Волшебник ещё ничего не знал о послании, которое прислал ему Финеас, прося его немедленно явиться в Брентвуд, чтобы попытаться беседой вывести Макнил из её апатичного состояния. Кристофер зашёл в кабинет мистера Нотта без стука, что уже изрядно насторожило мужчину. Обычно его «племянник» не был таким. Отстранённость, сдержанность, молчаливость — вот те качества, которые были присущи Кристоферу Нотту, но Себастьян даже не догадывался о том, что перед ним стоит уже другой человек. — Здравствуй, Кристофер. Что тебя так взволновало, что ты ворвался в мой кабинет в столь ранний час? — избрав свой обыденный пассивно нравоучительный тон, спросил мистер Нотт. Он был мужчиной уже почтенного возраста, на вид ему было за пятьдесят, однако в его одряхлевшей фигуре было столько же чувства собственного превосходства над остальными, как и двадцать лет назад. У Себастьяна была густая седая борода, отпущенная нарочно для того, чтобы скрыть второй подбородок и морщины, острый прямой нос и холодные туманно-серые глаза, которые унаследовала от него Стефани. Мужчина выглядел хуже многих ровесников из-за своей невысокой обрюзгшей фигуры и чуть желтоватого оттенка кожи, который свидетельствовал о его проблемах с алкоголем. У мистера Нотта было пятеро детей, старшие дочери с самого рождения боялись отца и трепетали перед ним, что в тайне являлось причиной его гордости, а самая младшая — Стефани — наоборот не скрывала своего отвращения и пренебрежения при встрече с отцом. Его жена — Александра Нотт, в девичестве Булстроуд — была насильно выдана за него замуж, чтобы поправить семейное материальное положение, поэтому в их браке никогда не было места любви. Всё чистокровное общество было осведомлено о жестокости, с которой Себастьян относился к своим домочадцам, а также о постоянных побоях, которые он устраивал жене и дочерям. Лишь на Стефани у него никогда не поднималась рука, ведь ещё с самого детства она дала отцу понять, что ему не удастся её подчинить. Нотт уважал несгибаемый стержень, который был в его младшей дочери, считая, что характером она пошла в него. Зная наклонности своего мужа и отца, Александра с дочерьми были поражены, когда он по собственному желанию привёл в их дом «осиротевшего племянника». Кристофер на тот момент уже был совершеннолетним, но нуждался в поддержке, чтобы хоть как-то устроить свою жизнь в Англии. Себастьян проявлял к судьбе «племянника» особое участие, аргументируя это тем, что в его лице наконец обрёл долгожданного наследника-мужчину. Нотт рассчитывал на то, что Кристофер, прониквшись к нему благодарностью за помощь в освоении при дворе Реддла, однажды займёт его место главы семейства. Но все его замыслы пошли прахом, когда стало известно о романе Стефани и её мнимого кузена. Себастьяну пришлось отослать Кристофера как можно дальше от Лондона, чтобы в зародыше пресечь все сплетни о безнравственной влюблённости младшей дочери. — Должен признаться, что твой визит меня удивил, — продолжил мужчина. — Я очень надеюсь, что речь пойдёт не о Стефани, поскольку я обозначил свою позицию относительно ваших отношений ещё несколько лет назад. Пусть раньше в нашей среде браки между родственниками и были распространены, но… — Родственниками? — перебил Кристофер, подходя ближе к столу, за которым сидел мистер Нотт. — Ну конечно же, — не поняв вопроса Пожирателя Смерти, ответил Себастьян. — Ты ведь сын моего кузена — Дэвида Нотта, у вас со Стефани есть общая кровь. — Кузена Дэвида Нотта, да? — усмехнулся молодой человек, бросив в сторону «дяди» ненавидящий взгляд. — Значит, не сын Дэниела Макнила? Мужчина испуганно выпучил глаза, тяжело и громко задышав, складывалось такое ощущение, что у него сейчас случится сердечный приступ. Он никогда и подумать не мог, что его обман станет когда-нибудь известен кому-то кроме него самого и Тёмного Лорда. — Кристофер… — Может быть, Кевин? Кевин Макнил? Сын Дэниела и Жозефины, которых убили Пожиратели Смерти летом три года назад? Брат мракоборца Эйдана Макнила и целительницы Рейчел Макнил? — Кто забил этой дурью твою голову? — дрожащим голосом, всё ещё пытаясь сохранять спокойствие, спросил Себастьян. — Ты сын моего кузена Дэвида и его жены Дебры, которые погибли три года назад в автокатастрофе. Ты всегда был Ноттом, не глупи. — Почему тогда я ничего не помню о своей жизни с родителями? Да, совсем забыл, я ведь «пострадал в ходе аварии, заполучив сотрясение и отёк головного мозга, которые способствовали потери памяти», так говорили врачи, верно? — Конечно же это правда. — А тот факт, что квартира выживших Макнилов уставлена моими детскими и подростковыми фотографиями, это лишь необъяснимое совпадение? Не зная, что на это ответить, Нотт молчал, начав нервно шарить по ящикам стола в поисках своей волшебной палочки. Он видел гнев Кристофера и даже не догадывался, к чему он может привести. Мужчина так боялся за свою жизнь, что даже не заметил того, как его «племянник» отошёл к двери и закрыл её, после чего наставил на него палочку. — Советую тебе начать содействовать мне, Себастьян, если не хочешь оказаться в гробу раньше времени. Сейчас ты расскажешь мне, как так вышло, что я вдруг оказался Кристофером Ноттом, а я пока подумаю сохранить тебе жизнь или нет. Осознав всю безвыходность своего положения, Себастьян зацепился за последнюю возможность остаться в живых. — В ночь нападения на дом Макнилов в Дублине ты был тяжело ранен, но всё равно остался в живых. Ты сражался со мной и наверно одержал бы победу, если бы ко мне на помощь не подоспели другие Пожиратели Смерти. В бою я разглядел твой потенциал. Я всегда мечтал о сыне, ты сам знаешь. Я, как и многие другие участки той операции, был уверен, что всю твою семью перебили. Сговорившись с Тёмным Лордом, который присутствовал в ту ночь в доме Макнилов, чтобы своими глазами увидеть расправу над Дэниелом, я забрал тебя в свою семью, чтобы вырастить из тебя достойного наследника семейства Нотт. Мы взяли тело одного из наших людей, который был примерно твоего возраста и умер от твоей же руки, и изуродовали его труп до неузнаваемости, чтобы все посчитали, что ты всё-таки погиб в ту ночь. Я заплатил специалистам, чтобы они с помощью легилименции стёрли тебе все воспоминания о прошлом и семье. Им удалось поставить какой-то блок в твоём сознании, насколько я понял. Потом я забрал тебя в свой дом. Ты мог бы быть благодарным мне за то, что я дал тебе свою фамилию, свой статус в чистокровном обществе! Я сохранил тебе жизнь и возвысил тебя! Будучи Макнилом тебе и не снилась такая жизнь! — Зачем мне эта жизнь, если я лишился возможности быть с моими братом и сестрой?! Если я не помню ничего о своём прошлом и людях, которые меня любили и которых я любил?! — закричал Пожиратель Смерти, впервые за годы повысив голос на Себастьяна. — Ты сделал из меня монстра, Пожирателя Смерти! Я стал одним из тех, кто был причастен к гибели почти всей моей семьи! — Я думал, что помогу тебе! Сделаю тебя лучше, сильнее! — чуть ли не плача, оправдывался мужчина, всем телом вжавшись в своё кресло. — Кто ещё знал, кем я являюсь на самом деле? Говори и прекрати скулить, как жалкий щенок! — Только я и Тёмный Лорд, клянусь тебе! — А Стефани? Она знала? — Она знала только, что ты не являешься её кузеном. Она всегда была слишком проницательна. Когда ты появился в нашей семье, она сразу же раскусила весь мой обман. Однажды она пришла ко мне и напрямую задала вопрос, который так её волновал. Я попытался снова солгать, но она не верила ни единому моему слову. Взяв с неё клятву о молчании, я рассказал ей о том, что ты сын мракоборца, которого убили Пожиратели Смерти, а я взял тебя в нашу семью, чтобы вырастить достойного наследника. Стефани никогда не знала, что ты сын Дэниела Макнила. Кристофер уже не слышал те мольбы о пощаде, которые издавал Себастьян, после того, как он закончил свой рассказ. «Она всё знала. И никогда даже не обмолвилась и словом о том, что я не её родственник. Да, она не знала, кем являлись мои родители, но она могла хотя бы сказать мне, что я не принадлежу к её гадкому семейству. Как она могла молчать? Как она могла молчать, если любит меня?», — от осознания предательства Стефани у Кристофера сжались кулаки от сдерживаемой боли. — Давай забудем обо всём, Кристофер? Я отдам тебе Стефани, если ты сохранишь мне жизнь и этот секрет. Ты ведь уже свыкся с тем, что являешься Ноттом. Я отдам тебе всё, что у меня есть, только не убивай меня. — Меня зовут Кевин, ублюдок, — прорычал Макнил, в одно мгновение определив дальнейшую судьбу Себастьяна. — Я и так заберу всё, что у тебя было, мне не нужны твои бессмысленные подачки. И я не прощаю убийц своих родителей. Нотт даже не успел сказать своих последних слов. Кевин хладнокровно произнёс умерщвляющее непростительное, после чего в кабинете меркнула ярко-зелёная вспышка, моментально оборвавшая жизнь Себастьяна. Уходя из дома Ноттов уже раз и навсегда, Макнил поджог поместье, чтобы уничтожить его как напоминание о последних трёх годах страшного обмана. От Стефани он знал, что Себастьян остался дома в полном одиночестве, поскольку его жена уехала погостить к родственникам в Шотландию, а дочери давно жили со своими мужьями и детьми в другом месте. — Прощай, Кристофер Нотт! — напоследок крикнул Кевин, наблюдая за тем, как огонь медленно пожирает поместье вместе с его мёртвым хозяином.***
Кевин смог попасть в Брентвуд лишь к вечеру. Сначала он сделал несколько анонимных заявлений в газеты, что на Себастьяна Нотта было совершено покушение неизвестными, которые также подожгли его особняк. Макнил продолжал играть роль члена семьи Нотт, понимая, что иначе не сможет помочь Рейчел спастись из плена Эйвери. К большому удивлению Кевина, он не обнаружил в поместье ни Стефани, ни Финеаса. Он посчитал, что они отправились выяснять детали по делу об убийстве Себастьяна и поджоге. Однако в голове Макнила никак не складывалось, как Эйвери решился оставить Рейчел одну, когда она в любой момент могла совершить побег. Бывший Пожиратель Смерти нашёл сестру в гостиной, где она с интересом осматривала каминную полку, на которой стояли старинные часы и вычурная бронзовая статуэтка. Услышав чьи-то шаги, девушка быстро сунула какой-то маленький предмет в карман рубашки. — Рейчел? — тихо позвал рыжеволосую Кевин, боясь её напугать. Целительница радостно вскрикнула и кинулась обнимать старшего брата. На её лице будто никогда не было следов ярости и печали, она счастливо улыбалась и принялась покрывать лицо Кевина поцелуями. — Как же я давно хотела обнять тебя, Кев, — прошептала Макнил, с трудом сдерживая слёзы радости. — Мне кажется, что я готов привыкнуть к такому проявлению сестринской любви, — робко улыбнулся волшебник, чем привёл рыжеволосую ещё в больший восторг. — Ты ведь был у Эйдана, верно? Тебе удалось узнать всю правду? Кевин коротко рассказал Рейчел обо всём, что произошло с ним за последние несколько дней, не скрыв от неё убийства Себастьяна Нотта, а также предательства Стефани. Он чувствовал, что вновь обретённая сестра является единственным человеком во всём мире, кому он не должен был лгать. Целительнице понадобилось некоторое время, чтобы переварить полученную информацию, поэтому они отправились на прогулку в сад. Девушка с такой силой вцепилась в предплечье брата, как будто всё ещё боялась, что его снова кто-нибудь отнимет. — Нам нужно найти того, кто сможет разрушить блок, который стоит в твоём сознании, — наконец озвучила свои мысли Рейчел. — У тебя есть какой-нибудь знакомый легиллемент на примете? — Я живу с ним под одной крышей, но Финеас точно не тот, у кого следует просить помощи. Среди наших с Эйданом друзей много сильных волшебников, кто-то из них точно сможет нам помочь. Если мне не изменяет память, то Джеймс Поттер неплохой легиллемент. — В любом случае я собирался снова навестить Эйдана, так что мне удастся разузнать побольше о таланте этого Поттера. Хотя мне бы не хотелось связываться с человеком, который ради собственной выгоды сделал мою сестру пленницей Эйвери. — Прекрати, сейчас для нас главное — вернуть твои воспоминания. Джеймс наверняка сможет тебе с этим помочь, так что прибереги свою враждебность для Псов, — фыркнула целительница, усаживаясь на очищенную от снега скамейку. — Почему Финеас писал мне, что я должен срочно явиться к нему и поговорить с тобой? Сначала Рейчел как будто не поняла вопроса Кевина, но потом ей открылся смысл просьбы Пожирателя Смерти, из-за чего она громко засмеялась. Макнил не понимающим взглядом наблюдал за реакцией сестры на свой вопрос, дожидаясь, пока она разъяснит ему причину своей вспышки смеха. — Ты конечно же этого не помнишь, но каждое лето, когда мы возвращались из школы на каникулы, я посещала драматический кружок в одном из театров Дублина. — И какое отношение это имеет к просьбе Финеаса? — В драмкружке в полной мере раскрылся мой талант актрисы, дорогой брат. А роль пленницы Эйвери стала моей самой грандиозной сценической задумкой. Прошли долгие недели, но мне наконец удалось заставить Финеаса доверять мне. Я убедила его, что предана ему, отказалась от побегов, а вчера даже показательно осталась с ним вместо того, чтобы уйти с Эйданом. Финеас купился на мой обман, как будто я влюбилась в него по уши. Сегодня я решила разыграть сцену злости, а затем смирения со своей судьбой, чтобы он ещё больше уверовал во всё, что я ему так давно и искусно навязывала. Летом прошлого года я проходила стажировку в магловской психиатрической больнице, где у меня была пациентка с запущенным Стокгольмским синдромом. Я знала все симптомы и проявления этого заболевания, так что мне ничего не стоило разыграть свою влюблённость в Финеаса, как только я узнала, что он одержим мной. Всё проходило медленно, но верно. Мне стоило больших трудов побороть свою ненависть к этому мужчине, чтобы в первый раз прикоснуться к нему, но я смогла. Я была мила с ним, пока он даже не догадывался, что все мои чувства — сплошной обман и постановка. Всё случилось так, как я и рассчитывала. Вчера Финеас захотел удостовериться в подлинности моих чувств, поскольку по своей природе он крайне мнителен и подозрителен. Ты бы видел, какой это был спектакль! По моему изначальному плану именно вчера я должна была вернуться к брату и друзьям, но твоё появление заставило меня внести некие изменения. Я не могла уйти, пока не удостоверюсь, что ты узнал всю правду о своём происхождении и поверил в то, что ты мой брат. Когда ты пришёл ко мне сегодня, я поняла, что могу переходить к завершающей фазе моего плана, поэтому я так счастлива. Своим побегом я конечно причиню Финеасу боль, но этого будет недостаточно после всего, через что я прошла из-за него и его семьи. Я сделаю ему так больно, что он будет желать умереть. Кевин смотрел на младшую сестру со смесью ужаса и гордости. Его не оттолкнула жестокость, которая загорелась в янтарно-зелёных глазах целительницы, когда она заговорила о расправе над Эйвери. В тот момент Рейчел походила на сумасшедшую, одержимую своей идеей фикс. — Я могу как-нибудь тебе помочь? — лишь спросил Макнил. — Найди способ снять эти штуки, — Рейчел показала на золотые браслеты, которые висели на её запястьях. — Из-за них Финеас может отслеживать все мои перемещения и блокировать мою магию, а также чувствует любую опасность, которая может нависнуть над моей жизнью. — Что ты собираешься сделать? — Убить себя, Кев.***
Друзья Рейчел без лишних споров заключили, что все её действия полностью контролировал Финеас, подчинив её с помощью непростительного заклятия Империус. Нежданное появление целительницы невольно стало катализатором, который с новой силой запустил работу Ордена Феникса. Эйдан не мог найти себе места, ежедневно совершая с десяток трансгрессий, чтобы обсудить с другими членами Ордена все тонкости плана нападения на Пожирателей Смерти в день бала дебютанток. Марлин посчитала, что «добровольный» уход Рейчел сломает её старшего брата, но это событие наоборот как будто придало Макнилу сил. Он даже стал как будто веселее и счастливее, что ставило всех его друзей и близких в тупик. Эйдан слишком хорошо знал свою сестру, чтобы поверить в то, что она готова променять свою семью на Эйвери, которого якобы любила. Он также знал, что на Рейчел не лежит заклятье Империус, поскольку он помнил тот взгляд, который целительница бросила в его сторону перед тем как испариться с Финеасом. Это был взгляд человека, который нечто задумал и уже близок к своей цели. Хитрость, жестокость, мстительность и расчётливость — вот, что увидел мракоборец в янтарно-зелёных глазах сестры. Он сразу понял, что Пожирателю Смерти не удалось сломать и подчинить себе эту девушку. — Моя рыжик чёртов гений манипуляции, и мы все видели тому подтверждение, — смеясь, заявил как-то Эйдан на очередном собрании Ордена, но его словам никто не придал значения. Маккиннон с каждым днём всё больше и больше начинало волновать состояние Макнила. Он не ел, не пил, не спал, постоянно где-то пропадал и не переставая твердил о своём, как она тогда считала, погибшем брате Кевине. В то утро, когда Эйдан прочёл в газете о смерти Себастьяна Нотта и поджоге его поместья, он чуть не сломал стол, ударив по нему кулаком в приступе истерически громкого хохота. Марлин начинало казаться, что мракоборец сходит с ума, она даже пыталась отправить его на консультацию к доктору Эмметту, но все её уговоры были бессмысленны. Единственной, с кем блондинка могла бы поделиться своими опасениями по поводу психического здоровья Макнила, была Рейчел, но связаться с ней было невозможно. Поэтому мысли одна ужаснее другой одолевали Марлин изо дня в день. Она даже попыталась выведать у Эйдана не было ли у кого-нибудь из его семьи психических отклонений, но тот лишь рассмеялся, заверив её, что с ним всё в полном порядке. День, когда мракоборцы должны были совершить нападение на поместье Малфоев, где в этом году должен был проходить бал дебютанток, неумолимо приближался. План действий был заучен каждым членом Ордена Феникса, согласившегося на участие в этой рискованной операции. Даже Калеб был посвящён во все подробности, время от времени обсуждая некоторые из них с Эйданом, Марлин или Рабастаном. Многих участников операции пугала одна мысль разворошить гнездо Пожирателей Смерти, но пути назад уже не было. Жертв, как изначально сказал Грюм, были не избежать. Пару раз Эйдан попытался отговорить Марлин от участия в самих боевых действиях, предлагая ей взамен помогать Лили и Алисе в медицинском пункте, который должен был располагаться в доме Джеймса в Годриковой впадине. Каждый раз, когда речь заходила об этом, Маккиннон отвечала решительным отказом. Она не могла позволить кому бы то ни было задвинуть её на задний план, когда речь шла об операции по спасению её лучшей подруги. В ходе очередной небольшой стычки с Макнилом на тему того, что ему стоит немного отдохнуть от выматывающей работы, блондинка наконец одержала верх и заставила его прилечь поспать хотя бы на пару часов. Сама же она, прихватив с собой Калеба, только что вернувшегося из школы, отправилась в гости к Молли Уизли, которая уже давно заваливала её приглашениями. Когда волшебница с мальчишкой оказались на крыльце высокого нескладного дома Уизли, им навстречу тут же выбежали Билл и Чарли. Братья утащили за собой Калеба куда-то вглубь дома, но их можно было легко отыскать по звукам заливистого мальчишеского смеха. Билл был младше Калеба всего на год, поэтому им было интересно проводить время вместе, к ним в большинстве случаев присоединялся и Чарли. Калебу нравилось быть страшим хоть в какой-нибудь компании, поскольку обычно его окружали одни взрослые. — Марлин, это ты? Проходи на кухню, милая, я как раз завариваю нам чай. Молли была на одиннадцать лет старше Мародёров, но большая разница в возрасте никогда не становилась помехой для их общения. Все друзья Марлин, как и она сама, любили приходить в гости к Молли, поскольку в её доме, как ни в одном другом месте, ощущался семейный уют, тепло и радушие. Многим членам Ордена Феникса, которые совсем в юном возрасте потеряли родных из-за войны с Реддлом не хватало именно этой атмосферы в своих маленьких квартирах или полупустых домах. К марту 1980 года у Молли и Артура Уизли уже было шестеро сыновей — старший Билл, Чарли, Перси, близнецы Фред и Джордж и новорождённый Рон, который появился на свет всего пару дней назад. Дети Лили и Алисы должны были стать одногодками Рона, что означало, что они вместе поступят на первый курс Хогвартса. Марлин оставалось только удивляться, как Молли умудрялась так быстро оправляться после родов, учитывая, что они были уже пятыми за последние десять лет. Укачивая на руках малыша Рона, женщина умудрялась одновременно кормить близнецов каким-то зелёным пюре и разливать горячий ароматный чай по чашкам. — Ну здравствуй, счастливая мать шестерых рыжих ангелочков, — приветствовала подругу блондинка, усаживаясь на деревянный стул с высокой спинкой. — И как ты только не сходишь с ума в этом хаосе? — Если верить моим детям, то я уже давно числюсь в статусе сумасшедшей, — засмеялась Молли, наконец отставив в сторону тарелку с пюре и отпустив Фреда и Джорджа играть в кубики на ковре в гостиной, за которой она могла наблюдать с кухни. — Как ты вообще можешь ходить спустя всего три дня после родов? — Милая, это пятые мои роды, неужели ты думаешь, что я ещё способна чувствовать хоть какую-то боль? — усмехнулась Уизли. — Хочешь подержать малыша, пока я не уложила его спать в люльку? — Ты сама знаешь, какие у меня отношения с детьми, так что лучше не надо, — тактично отказалась блондинка, испуганно смотря на маленький запеленованный сверток в руках подруги. — У тебя и твоей подруги наверно пока не проснулся материнский инстинкт, — тепло улыбнулась Молли, отойдя в одну из многочисленных комнат, чтобы дать Рону спокойно поспать. — Обе мои подруги беременны и абсолютно счастливы из-за этого, так что думаю, что это только моя проблема, — хмыкнула Маккиннон, когда Уизли вернулась и поставила на стол чашки с чаем и свежее домашнее печенье. — Я вообще-то говорила о тебе и Рейчел. Помню, в какой ужас пришла бедная девочка, когда я попросила её подержать на руках Фреда. А она ведь, кажется, хотела стать детским врачом. Придётся ей как-то перебороть свой страх. — Я даже не поняла, что ты говорила о Рейч. И просто для справки, мы с ней не боимся детей, мы боимся того, что мы можем сделать с детьми и что дети могут сделать с нами. — Вы просто пока молоды и слегка безответственны, только не обижайся. — Вообще-то я теперь в одиночку воспитываю Джонни, а Рейчел — Калеба, который в её отсутствие перешёл на моё попечение, — проворчала блондинка, отпив немного чая. — А чего-нибудь покрепче у тебя не найдётся? — В этом доме полно детей и ты думаешь, что нигде не припрятана бутылка алкоголя? Но довольствуйся пока чаем, сейчас три часа дня. — Хорошо, мам, — засмеялась Марлин, параллельно запихивая в рот очередное печенье с шоколадной крошкой. — Лучше скажи мне, как ты пережила, что твой шестой ребёнок подряд родился мальчиком? Ты ведь была так уверена, что в этот раз родится девочка. — Мало ли, в чём я была уверена. Родился Рон и я очень рада его появлению на свет. — Как и любая другая мать. Но ты всё равно хочешь девочку? — Ну конечно, — тяжело вздохнула Молли. — Наверно к тому моменту, когда она у меня появится, даже ты успеешь родить. — Мне хватает и Калеба с Джонни. К тому же, не стоит списывать со счетов Эйдана и Сириуса, эти двое тоже иногда ведут себя, как дети. — Ты думаешь, что у мужчины, который вырос в семье из пятерых детей, никогда не было желания завести большую семью? — Мало ли, какое у него там было желание, — пародируя тон подруги, сказала блондинка. — Я пока замуж за Эйдана не собираюсь, да и вообще в принципе не собираюсь. Мне всего девятнадцать, а ты стремишься выдать меня замуж с самого моего совершеннолетия. — Но я чувствую, что Эйдан «тот самый» для тебя. — Если я ничего не путаю, то ты так говорила и о Римусе, и о Сириусе. — При всей моей любви к Сириусу, я не могла желать тебе брака с ним. Но вообще сейчас речь не о нём. Что тебя так не устраивает в Эйдане? Он сильный мракоборец, симпатичный, весёлый, храбрый, что тебе ещё надо, чтобы влюбиться в него по уши? Я бы на твоём месте давно так и поступила. — Странно слышать это от женщины, у которой есть муж и шестеро детей. — Не отнекивайся, Марлин! — Да не знаю я! Просто не хочу серьёзных отношений, со всем этим «и жили они долго и счастливо». Пока я хочу только хорошо проводить время, а замужество даже не виднеется на моём горизонте. — Ты невыносима. Но знаешь что? Я могу поспорить, что ты выйдешь замуж уже в этом году, понятно? — Интересно за кого же? — дразня Молли, поинтересовалась Маккиннон. — Марлин! За Эйдана конечно же! Не смей мне говорить, что у тебя уже есть кто-то другой на примете! Я просто не переживу этих твоих любовных метаний! — Не забудь сначала известить об этом самого Эйдана. — О, я-то при первой же встрече объясню этому парню всю необходимость брака с тобой. — Даже не смей, Молли. И в последний раз говорю тебе, что я не хочу замуж! Рейчел вернётся к нам через пару дней, вот тогда ты сможешь заняться её личной жизнью. У неё ещё более запущенный случай, чем у меня, я тебя уверяю. — Ещё ни одна противница брака не смогла меня побороть, — гордо вскинула подбородок Уизли. — К тому же, у меня уже есть план на её счёт. — Интересно узнать какой же? — Я помирю её с моим братом Фабианом, который всё ещё безнадёжно влюблён в неё. — Очень смешно. Ты думаешь, что после того, как она столько времени прожила в одном доме с Финеасом Эйвери, Рейчел посмотрит в сторону Фабиана? Как бы я не ненавидела Финеаса, но только слепому непонятно, что он ошеломляюще красив, так ещё и богат. Так что стандарты на мужчин у моей подруги точно повысились. — Это мы ещё посмотрим, — заговорщическим тоном пробормотала Молли, многозначительно улыбнувшись.