***
Лили вычеркнула последнее имя из списка тех, кому необходимо было сообщить о похоронах мистера и миссис Поттер. Она взяла существенную часть забот на себя, превозмогая боль от утраты двух близких людей, которым ещё недавно суждено было стать её семьёй. Джеймс почти не появлялся дома, слишком занятый похоронами родителей. Бывший гриффиндорец ни с кем не говорил после смерти матери, искренне веря, что понять его сможет одна Макнил. Как бы старательно он не пытался держать чувства под контролем, но, несмотря ни на что, моменты срывов случались часто. Пустота и боль — единственные эмоции, которые испытывал в те дни Поттер. Эванс хотела помочь своему жениху. Она всегда делала первый шаг, проявляла к нему заботу даже в элементарных мелочах, но у неё не получалось пробиться через пелену душевных мук Джеймса. Ещё на кухне услышав, как хлопнула входная дверь, бывшая гриффиндорка вскочила со своего места и бросилась навстречу Поттеру. Впервые за последние два дня он вернулся ночевать раньше полуночи. — Ты голоден? Я могу разогреть ужин, — предложила Эванс, наблюдая за тем, как парень вешает куртку. — Я не хочу есть, спасибо. Джеймс не был похож на самого себя. Искорки веселья в светло-карих глазах потухли, а каждое его новое движение совершалось с непривычной медлительностью. Поттер едва передвигал ногами от усталости, он был вымотан и разбит после всех приготовлений к завтрашним похоронам родителей. Разговор по душам с Лили точно не входил в список того, в чём он нуждался в тот момент. — Когда ты последний раз ел? — обеспокоено спросила Эванс. — Сириус впихнул в меня яичницу с беконом с утра. — Джеймс, зачем ты моришь себя голодом? Бывший гриффиндорец устало закрыл глаза и громко вздохнул, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить девушке. Он больше не хотел слышать никаких вопросов о своём самочувствии, выслушивать соболезнования и потом притворяться, что те имеют для него хоть какое-то значение. Джеймс нуждался в тишине и покое, чтобы восстановить силы перед самым тяжёлым днём в своей жизни. — Я пойду спать, Лили. Доброй ночи. — Ты не можешь так просто уйти. Давай хотя бы поговорим! Я хочу тебе помочь, просто скажи как! — воскликнула в отчаянии Эванс. — Я справлюсь со всем сам. — Ты не такой, Джеймс. Ты нуждаешься в людях, тебе нужна поддержка, которую мы все готовы тебе обеспечить. Просто скажи, чем тебе помочь. — Лили, откуда тебе знать, какой я на самом деле! — взорвался Поттер, которого с небывалой силой накрыла волна гнева. Ещё никогда им с бывшей гриффиндоркой не доводилось ругаться на повышенных тонах. Парень всегда держал себя в руках, но в ту ночь хвалёное самообладание покинуло его. Он устал быть постоянным оптимистом, беззаботным шутником и душой компании. Джеймс сбросил дружелюбную маску всеобщего любимчика, наконец показав себя настоящего — истерзанного войной, сломленного скоропостижной кончиной родителей и окончательно запутавшегося в своих чувствах. — Ты знаешь, как мне сейчас плохо, Лили?! Как мне было плохо всё это время?! — Джеймс… — Нет, ты хотела поговорить, так слушай! — грубо перебил её Поттер. — Всего пару лет назад, когда я был беззаботным подростком, мне пророчили блестящую спортивную карьеру. Я был уверен, что квиддич станет моим призванием, я упорно тренировался из года в год… а потом разыгралась война. Мне пришлось бросить то, о чём я всегда мечтал и уйти в мракоборцы, присоединившись к Ордену Феникса. Меня практически не бывает дома, с друзьями я вижусь либо на собраниях, либо во время битв с Пожирателями, когда каждый из них может лишиться жизни на моих глазах! Пару дней назад я потерял одновременно и отца, и мать, а уже завтра должен опустить гробы с их телами в промозглую землю! Во мне нет больше сил притворяться счастливым и довольным жизнью! Я убит, Лили, убит морально и, боюсь, что уже бесповоротно! Во мне не осталось ничего, во что ты когда-то смогла влюбиться. Я стал собственной тенью и не знаю, как жить дальше. Сбросив с себя груз, давивший уже долгое время, Поттер даже стал дышать легче и выпрямился, расправив плечи. Лили испуганно стояла посреди коридора, боясь даже шевельнуться. Признание жениха стало для неё больше, чем шоком. Она была в ужасе, потому что поняла, что прошлый Джеймс уже никогда не вернётся к ней. — И, прошу, даже не пытайся меня спасать, — будто прочитав мысли Эванс, ровным голосом сказал парень. — Теперь я всегда буду таким, мне надоели эти игры в угоду друзьям и близким. Поэтому тебе стоит подумать, готова ли ты остаться с таким мной. Последняя фраза бывшего гриффиндорца сразу же возвела неприступную стену между ним и невестой. В тот момент произошёл раскол, грозивший стать началом расставания молодых людей. Пусть Лили и пугала одна мысль оставить Джеймса, однако её память непроизвольно начала воспроизводить картинки их последней встречи с Северусом. — Я никогда тебя не брошу, — наперекор своим мыслям, произнесла Эванс. Поттер лишь грустно улыбнулся, после чего направился к лестнице на второй этаж. Он уже предвкушал, как бросится в кровать и забудется тяжёлым, беспробудным сном. Парень не думал ни о Лили, ни о Рейчел, ни о завтрашних похоронах. В глубине души он радовался, что теперь его чувства притупились настолько, что ему не придётся так скоро делать выбор, который обязательно разрушил бы жизнь одной из девушек или его собственную. — Не думать, не чувствовать. Не думать, не чувствовать. Не думать, не чувствовать, — повторял раз за разом в постели Джеймс, пока его не одолел долгожданный сон.***
За огромным овальным столом в поместье Лестрейнджей смогли уместиться почти все Пожиратели Смерти, которых Тёмный Лорд считал наиболее важными. Кого-то из них распирало от гордости из-за осознания собственной значимости, как это было с Яксли. Кто-то отнёсся к приглашению Реддла, как к должному, из-за своего статуса в магическом обществе. Кто-то дрожал от страха каждый раз, когда в зале раздавался одновременно громкий и шипящий голос Повелителя. Но никто не смог обойти Финеаса, явившегося на собрание лишь к самому концу. Ни один из Пожирателей не смог бы позволить себе такой безрассудной глупости, зная, какими последствиями это может для них обернуться. Однако Эйвери преспокойно сел на своё законное место по правую руку от Реддла, не обращая внимания на тишину, установившуюся за столом. — В чём причина твоего опоздания? — спокойно спросил Тёмный Лорд, на самом деле мало интересуясь занятиями бывшего слизеринца. — Мы не в Хогвартсе, чтобы я как студент отчитывался за каждый свой шаг, — небрежно бросил парень, положив свою волшебную палочку на стол. — Были дела поважнее, чем слушать крики подыхающих грязнокровок. — Ты многое потерял, сегодня была настоящая симфония. Услада для ушей любого, — быстро пробормотала Беллатриса, безумно улыбнувшись окружающим. — Тебе стоило бы разговаривать со своим Повелителем более почтительно, — лениво заметил Реддл. — Я не мальчик на побегушках, чтобы трепетать перед тобой. Оставь это Яксли, должен же он хоть что-то делать. За столом раздались негромкие смешки, а Тёмный Лорд лишь криво усмехнулся. Он слишком высоко ценил таланты Финеаса и был хорошо осведомлён о его силе, чтобы обращаться с ним, как с рядовым Пожирателем Смерти. — До того, как ты прервал нас своим долгожданным приходом, мы как раз говорили о тебе. — Неужели? И чем я заслужил всеобщее внимание? Если не считать моей очаровательной улыбки. — Тебе нужно встретиться с одним из наших агентов в Германии. Он вербует волшебников в наши ряды, а тебе необходимо будет устроить им проверку. — Организовать гладиаторские бои? — Придумай что-нибудь более изощрённое. Их магические способности известны мне и из отчётов Нотта, а вот преданность моим идеям… Узнай, насколько они готовы служить мне. — Я должен играть роль няньки для желторотых новобранцев? Может, мне ещё чепчик нацепить, чтобы выглядеть более дружелюбно? — устало вздохнул Эйвери, явно не обрадованный новым заданием. — Если выявишь среди них агентов Министерства или Грюма, то разрешаю тебе расправиться с ними с надлежащей жестокостью, — криво усмехнулся тонкими губами Реддл, прекрасно зная о садистских наклонностях Пожирателя Смерти. — Ты пытаешься привлечь меня кровавой бойней? — Не делай вид, будто это тебя не прельщает, Эйвери, — басисто рассмеялся Рудольфус, сидящий рядом со своей новоиспечённой супругой. — Или, быть может, у тебя есть дела поинтереснее и важнее? Тёмный Лорд испепелял Финеаса пронизывающим взглядом змеиных глаз, пытаясь вторгнуться в его разум. Но это было бесполезно, ведь в легилименции и окклюменции бывшему слизеринцу не было равных. Он смог бы с лёгкостью проникнуть и в голову своего Повелителя, но пока это просто его не интересовало. Эйвери возвёл неприступную стену в своём сознании, пресекая любые попытки Реддла узнать, что занимает его. Пожиратель Смерти был готов проститься с жизнью, лишь бы Волан-де-Морту не стало известно о Рейчел. Одна мысль, что может произойти с девушкой, после того, как достоянием общественности станут его чувства к ней, заставляла бывшего слизеринца сжимать кулаки от бессильного гнева. Финеас догадывался, какая участь может ожидать Макнил, если до неё доберётся Реддл. Как только Тёмному Лорду покажется, что самый ценный его поданный уделяет слишком много времени какой-то целительнице, то тут же отнимет её у Эйвери. И это был самый милосердный вариант из тех, что пришли ему на ум. — Германия большая, где именно мне нужно будет встретиться с твоими рекрутами? — холодно спросил Финеас, окончательно прогнав Волан-де-Морта из своего разума. — Об этом ты уже должен сам условиться с Ноттом, — не скрывая своего раздражения, ответил Реддл. — С Кристофером Ноттом? — Именно с ним. У него настоящий талант в вербовке ценных кадров в наши ряды, — отозвался Себастьян Нотт — отец Стефани. — Что ж, тогда я попрошу твою дочь помочь мне составить письмо к нему. Стефани не откажет любимому кузену, когда речь касается другого её любимого кузена. Нотт нахмурился и поджал губы, отчего морщины на его лице стали ещё заметнее. Он не любил, когда разговор заходил о его младшей дочери, тем более если в нём фигурировал и Кристофер. Грязные сплетни о романе Стефани с двоюродным братом нанесли большой урон её репутации и послужили отменой не одной помолвки. Уже отчаявшись удачно пристроить младшую дочь, Нотт решил отдать её за Яксли, который уже давно нацелился на девушку. — На этом твои задания для меня закончены? Я могу покинуть счастливое семейное гнёздышко влюблённых Рудольфуса и Беллатрисы? — поинтересовался Эйвери, которому предстояло ещё выслушать отчёт Яксли о последних сведениях полученных им о Лили. — Собрание окончено, — громко выкрикнул Реддл, стукнув кулаком по столу. Пожиратели Смерти тут же начали трансгрессировать прямо со своих мест, боясь задержаться хоть на секунду и раздражить тем самым Тёмного Лорда. Финеас тоже собирался последовать примеру своих товарищей, но его остановил едва слышный шёпот Реддла. — Останься, Эйвери. Когда в зале не осталось никого, кроме них двоих, Финеас тут же посерьёзнел, а его самодовольная ухмылка пропала с лица. Волан-де-Морт окинул бывшего слизеринца оценивающим взглядом, после чего поманил его к себе костлявой рукой. — Ты наверняка заметил, что я изменился, верно, Финеас? — Для своего возраста ты ещё неплохо сохранился, — пожал плечами парень. — Я говорил не об этих изменениях. Я стал слабее, а ты, как один из самых могущественных волшебников нашего времени, наверняка уловил это. Эйвери решил смолчать. — Понимаешь ли, никто не вечен, но я всё-таки привык стремиться к неосуществимому. Для этого мне пришлось расщепить свою душу на несколько частей… — Ты создал крестражи, — медленно протянул Финеас, в котором тут же пробудился интерес к новому предмету разговора. — Именно так. — И сколько их у тебя на данный момент? — Три, но я не собираюсь останавливаться на малом. Я создам ещё не один крестраж, пусть даже мне и придётся переживать гадкие моменты длительной слабости. — И с какой стати ты решил посвятить меня в свой план по обретению бессмертия? — Пришёл твой черёд преданно служить Повелителю, — криво ухмыльнувшись, сказал Реддл. — Мои крестражи нуждаются в охране, ведь если до них доберутся мои враги, то они смогут уничтожать меня по частям. — Я что, по-твоему, цепной пёс? — прорычал Финеас, не скрывая своего гнева. — Лишь тебе и Беллатрисе я доверяю настолько, чтобы поручить защиту крестражей, — примирительно заметил Тёмный Лорд, ошибочно думая, что откровенная лесть сможет благотворно повлиять на Пожирателя Смерти. — Ты станешь хранителем кольца моего деда до самой смерти, а затем, если у тебя появятся наследники, сможешь передать и им эту почётную роль. — Кольцо Марволо Мракса? И что ты прикажешь мне с ним делать? Не целесообразнее будет спрятать его где-нибудь и наложить с десяток защитных заклинаний? — Я полностью доверяю тебе, Эйвери, — повторил Реддл. — Делай, как считаешь нужным, но мой крестраж не должен попасть в руки мракоборцев или Министерства. Иначе ты поплатишься жизнью. — Откуда в тебе такая уверенность, что я сам не уничтожу кольцо? Дерзкий вопрос Пожирателя Смерти поставил Волан-де-Морта в тупик, что отразилось на его мертвенно-бледном лице. — Ты хочешь, чтобы я сомневался в твоей преданности? — повысив голос, задал вопрос Тёмный Лорд. — Мало ли, чего я хочу. Тут всё зависит от вас одного, мой Повелитель, — хмыкнул Финеас, про себя отметив смятение Реддла. — Ты должен охранять мой крестраж. — Как прикажешь. — Ты будешь готов отдать жизнь за кольцо моего деда? — Несомненно. — Тогда у меня нет сомнений. Ты верный солдат, Финеас, в тебе кроется огромный потенциал. — Мой потенциал не кроется, он уже давным давно стал достоянием общественности, — ухмыльнулся парень, довольный тем, что Реддл повёлся на его игры. Пропустив мимо ушей последнее замечание Эйвери, Волан-де-Морт извлёк из складок своей мантии небольшое золотое кольцо с чёрным камнем, края которого были необработаны и остры. Бывший слизеринец ожидал увидеть нечто большее, поэтому разочарованно покачал головой. — И это всё? Мог бы засунуть фрагмент своей души во что-нибудь более презентабельное. — В это кольцо вставлен Воскрешающий камень, неужели это тебя не впечатляет? — Неужели? Тогда я не могу обещать, что не воспользуюсь им, если появится необходимость, — мало веря словам Тёмного Лорда, бросил Финеас. Взяв в руки крестраж, он почти не почувствовал его пагубного воздействия, о котором так часто предостерегали Флинт Сириус и Грюм. Эйвери слишком хорошо владел чёрной магией, чтобы кольцо смогло хоть как-то на него повлиять. Бывший слизеринец небрежно сунул его в карман брюк, тут же принявшись размышлять о возможном тайнике. — Тебе необходимо будет знать, где находится осколок твоей души? — Вовсе нет. Пусть это станет для меня приятным сюрпризом. — Тогда мне остаётся лишь попрощаться. Наверняка мой отъезд в Германию не заставит себя ждать, так что в скором времени тебе придётся довольствоваться своими бездарными прислужниками. — Тебе не повредит сменить обстановку. Быть может, тогда ты избавишься от навязчивых мыслей, которые не дают тебе покоя уже долгое время. Финеас уже взялся за палочку, чтобы трансгрессировать в Брентвуд, когда услышал последнюю фразу Реддла. — О чём это ты? — Женщины, Финеас. Женщины, однажды они нас погубят, — засмеялся Тёмный Лорд, зная, как его замечание подействовало на Пожирателя Смерти. — Если ты про свадьбу Лестрейнджей, то это была случайность, — процедил сквозь зубы Эйвери. — Роковая случайность, которая чуть не привела к твоей гибели… Прекрасная девушка из вражеского лагеря бросилась с ножом на сильнейшего Пожирателя Смерти и чуть не прикончила его. А ведь это красивая история любви, чтобы рассказывать детям на ночь, верно? — Ты в конец обезумел. — Не я один, — тихо произнёс Волан-де-Морт. Это были последние слова, которые смог различить бывший слизеринец, решивший незамедлительно трансгрессировать. Оказавшись в родном поместье, Эйвери едва совладал с желанием собственными руками уничтожить осколок души Тёмного Лорда. — Нет, не сейчас. Позже, всё позже. Пусть он только посмеет посмотреть в её сторону, как я тут же напомню ему, в чьих руках находится крестраж. Он глуп и самонадеян, если считает, что я не воспользуюсь такой возможностью. Облегчённо выдохнув, Финеас достал из кармана кольцо, ещё какое-то время рассматривая его, крутя из стороны в сторону. Поскольку пока он даже не хотел думать о возможном безопасном хранилище для такой вещи, Пожиратель Смерти просто положил крестраж на каминную полку. — Гриди! — К вашим услугам, хозяин, — тут же появился домовой эльф, склонившись в низком поклоне. — Когда будешь протирать пыль на камине, то не трогай кольцо, которое лежит на полке между бронзовой статуей и старыми часами. И запомни, где оно лежит, я могу забыть. — Будет исполнено, хозяин. — Свободен. Домовик исчез так же быстро, как и появился не желая навлекать на себя гнев Эйвери. Финеас бросил последний взгляд на каминную полку с кольцом Марволо Мракса, не слишком заботясь о его сохранности.