Одна из ночей в «Ласточке».

             Ночь, лето 1986 года. Все озаряется лунным светом, и кажется, близится рассвет. Володя и Юрка сидят на карусели, наслаждаясь теплом сегодняшней ночи, и присутствием друг друга.       Юрка старательно раскручивает карусель, каждый раз нагло игнорируя просьбы вожатого перестать. -Юр, ну перестань уже! — Не выдержал Володя. Голос ему пришлось поднять, но все же самообладание он держал, и не закричал на весь лагерь. -Весело же! Почему тебе так не нравится? Мы ведь никого не разбудим… -Если ты забыл, — Давыдов указал на корпус в котором спал его отряд. — Тут спит малышня. А твоя карусель скрипит так, что мне кажется они и без того все проснулись. Тем более тут где-нибудь может ходить кто-то. -Ходить? В четвертом часу ночи? И что же это за умник такой решил прогуляться под покровом ночи? -Кто угодно, сам знаешь. Хоть Маша, хоть Ирина Петровна которая не нашла тебя в отряде.       Конев вздохнул, и ногой остановил карусель. Она и правда ужасно скрипела, но Юрка решил забыть об этом, и развлечься, хотя и правда может быть он своим «развлечением» уже разбудил всю малышню. Вздохнув, он встал, желая подойти к Володе, но вместо этого он обо что-то споткнулся, и… Упал лицом прямо в одуванчики. Благо они все уже давно закрылись, и он не упал в пух, тогда проблем было бы побольше. Сам Володя, к которому направлялся Юрка лишь рассмеялся, прикрывая рот рукой, чтобы быть потише, — а то пионера отругал за излишний шум, а теперь сам громко смеется. Всю его серьезность как рукой сняло. А Конев… А что Конев? Ему только в радость заставлять серьезного и замученного вожатого смеяться, пусть и лежа плашмя в одуванчиковой полянке. Перекатившись на спину, он и сам рассмеялся, правда стараясь делать это как можно тише, а то мало ли… Наконец поднявшись, и сев на траву, Юрка широко улыбаясь посмотрел на Володю. -Юр, у тебя шорты зеленые будут, пересядь на карусель, — Володя наконец успокоился, и снова включил вожатого, смотря на отдыхающего. Ну а Юрке дважды повторять и не надо, он встал с травы и сел. Правда вот не на карусель, а в наглую, на колени к Володе. Да еще и лицом к парню, чтобы тот вообще от стыда сгорел.       Хотя, фраза «сгорел от стыда» сейчас идеально подходит: Щеки Володи покраснели настолько, что казалось будто он сгорел на солнце, и это было видно даже в полной темноте. А его глаза за оправой очков нервно бегали туда-сюда, стараясь убедиться что вокруг никого нету. Конева это ужасно раздражало, ведь вместо того чтобы сделать что-нибудь романтичное, Володя тратит драгоценное время на это. -Володь, хватит тратить время на ерунду, скоро идти спать, а ты тут, — Фразу Юрка не закончил, и стянул с носа вожатого очки. –Это наша с тобой безопасность. Думаешь если бы я мог, я бы стал вот так сидеть? Если тут кто-нибудь пройдет… -Безопасность-безопасность! — Перебил Конев Володю. — Что ты заладил? Тут темно, и он так и так не поймет кто тут! И я тебе напомню что время не резиновое, и уже скоро мы разъедемся, — Он на секунду осекся, словно только сейчас осознал. — Скоро мы разъедемся… И ты все еще хочешь тратить время на эту ерунду? -Юр, пойми… Если нас тут кто-нибудь увидит, и поймет что это именно мы, у меня будут огромные, гигантские проблемы! Меня как минимум выгонят из лагеря, а вдобавок и засудят за совращение несовершеннолетних. И это будет последний раз когда мы с тобой увидимся.       На это Юрка не нашелся что ответить, поэтому просто обнял Володю, прижимаясь к нему поближе. Конечно он понимал какие проблемы будут у Володи, — да и у него, — если кто-нибудь узнает. И от этого было больно и обидно: Почему он не может быть с человеком которого любит? И что с того что они оба парни… В этом ведь нету ничего такого! Хотя, может только Юрка так думал. Во всяком случае, наверное даже Володя видел в этом проблему. И для Юрки это было еще хуже. Ведь одно дело когда проблему видят только окружающие, а другое, когда любимый человек. Но в любом случае, расстраиваться Конев не стал, и поднял глаза на вожатого: -Раз уж никого нет… Могу я тебя поцеловать? -Можешь, — Все что ответил Володя. Сразу после этого Юрка прильнул к нему, и коснулся своими губами его губ, закрыв глаза. Поцелуй получился коротким и смазанным, однако им хватило и этого.       Юрка уткнулся носом в шею Володи, хотя и знал что вожатый будет против. Но тот ничего не сказал. Невольно вздохнул, и сомкнул руки на талии Конева, но — молча.       Сейчас для них самое страшное — это даже не Ира Петровна или Маша. Это солнце появившееся на горизонте, ведь это будет значить что пора идти спать. А спать — значит расстаться. Пусть и не надолго, пусть и всего-лишь на пару часов, но все же. А расставшись они потратят еще несколько часов которые могли бы провести вместе, и на несколько часов станут ближе к концу смены, а следовательно, ближе к расставанию на долгие месяцы, а может и годы… Из-за этого расходиться не хотелось вообще. Но видимо все же придется, ведь с каждой минутой небо становилось все светлее и светлее.       Вставать и идти в комнату Юрка не хотел совсем, он боялся что если он уйдет, то Володя просто исчезнет, а это был самый большой его страх. Он боялся что все происходящее сейчас — сон, от которого Юрка проснется как только откроет глаза с утра. И смена начнется заново, но уже без его возлюбленного. Пожалуй, это был бы самый страшный его кошмар, ведь он успел сильно привязаться к Володе, и уже не представлял эту смену без него. Да и не только смену, на самом деле. Юрка понимал время в разлуке дастся им обоим очень трудно, но к сожалению, ничего не поделаешь.       Младший вздохнул в шею Володе, от чего по спине того пробежали мурашки, и он невольно содрогнулся. -Юр, я и так тебя не выгоняю, имей совесть, — Произнес худрук, немного недовольно посмотрев на Юрку. -Ну Володь, я же не специально! Дышать ведь тоже надо, — Конев поднял виноватый взгляд на Володю, и улыбнулся. Он потянулся рукой ко лбу Давыдова. Из его прекрасной прически торчала выбившаяся прядка волос. — Я же могу к тебе прикоснуться? — Получив от Володи кивок, Юрка убрал прядку назад, и вновь вернул вожатому деловую прическу, и деловой вид. -Юрочка, — Прошептал Володя. — Как же я не хочу никуда уходить… Как же я хочу остаться с тобой до самого утра, а потом и до самого вечера… -Я тоже не хочу никуда уходить, но будто у нас есть выбор. Ты же будешь мне писать? -Конечно буду! Только не забудь дать мне свой адрес. -Я тоже буду писать тебе, Володя! Каждую неделю! Нет, каждый день! -Юр, не надо каждый день, — Улыбнулся Володя. — Им же еще дойти до меня надо. -Да, ты прав. Значит буду писать каждые два дня! И все-все рассказывать буду! — Юрка воодушевленный словно маленький ребенок посмотрел на Володю, тоже улыбнувшись. — И ты пообещай что все мне рассказывать будешь, и отвечать сразу как только прочитаешь письмо! -Обещаю что буду все тебе рассказывать и отвечать тебе сразу как прочитаю письмо, — Повторил за Юркой худрук. -Володь, пообещай мне еще кое-что: Не вари больше руки в кипятке… -Обещаю, Юр. А ты пообещай что полюбишь девушку! На это Юрка никак не ответил, и опустил голову вниз, мол: «На кой мне влюбляться в девушку? Я ведь тебя люблю!» Произносить свою мысль вслух он тоже не стал, ведь Володю такой ответ вряд ли устроит, а может и наоборот разозлит. -Володь, а что плохо в том что мы вместе? Мы ведь не делаем ничего плохого! -Это неправильно, мы оба парни. -И что? -Что значит «и что»? Я больной, Юра, так теперь еще и тебя «заразил»! — После этих слов они оба замолчали на какое-то время. Юрка выводил на спине Володи какие-то узоры пальцами, а сам Володя положил голову на плечо Конева и прикрыл глаза. — Юр, пора ложиться спать, — Наконец сказал вожатый. -Да, ты прав, — Конев встал с колен Володи и бросил взгляд в сторону своего корпуса. — Тогда… Пока? -Пока, Юрочка.