Шиворот-навыворот

Следующим заданием был розыск в Эдинбурге, во время которого они встретили пару, помогавшую британской разведке. Поиск был нудным, с многочасовыми посиделками в темноте, высматриванием подозреваемых среди входящих и выходящих. Сара Моффетт, уроженка здешних мест, и её Страж, оперативник ФБР, Тим Мартин, ввели новых коллег в курс дела. Они искали человека, который вербовал студентов и студенток-первокурсниц в эскорт. А потом шантажом заставлял убивать людей. Киллеры-любители, окрестила их Сара. Двоих удалось задержать. Несколько человек скрылись после выполнения заказа. Теперь агенты искали организатора, настоящего преступника. Но Мартин засветился, а Моффет не могла работать самостоятельно, поэтому подключили АНКЛ. Наполеон решил, что Сара больше напоминает библиотекаря, чем федерала. Она была рыжей, очень приятной хотя и некрасивой, с бледной кожей, но умела подавать себя при желании. Она одевалась очень консервативно и закрыто, предпочитала прятаться за очками и папками. — Ты до встречи со Стражем, случайно, не в библиотеке работала? — как-то вечером спросил Наполеон, когда они наблюдали за топорной попыткой цели флиртовать с девушкой в баре при отеле. Илья и Габи ждали в лобби, чтобы принять Томаса Деколля, как только он выйдет. Илья читал газету. Мартин сидел в машине и слушал. Сара страдальчески вздохнула. — Что, настолько очевидно? Соло хохотнул и отпил из бокала. — Ну, может ты просто великолепный агент под прикрытием. — О нет. Я раньше работала в библиотеке, — улыбнулась Сара, — но в ФБР. Там и встретила Тима. Было… неожиданно. То есть я всегда знала, кто я, но никогда не думала, что найду Стража. — Почему? — поинтересовался Наполеон. — Меня проверяли вдоль и поперёк, — рассказывала она, перебегая взглядом от одного посетителя к другому и не задерживаясь ни на ком. — Второй уровень. Но ни разу ни с кем не заискрило. Однажды пытались свести со Стражем из военных, что было полным кошмаром. Зато обучение и исследовательская работа давались легко. Из меня получился непревзойдённый эксперт по всем типам связи, настоящая ходячая энциклопедия, но ни с кем не было большего, чем поверхностный контакт. — До Тима. Она кивнула и улыбнулась. — Не знаю, кто удивился сильнее. Он фбровец, и раньше работал в полиции. А я просто библиотекарь, иногда помогавшая Стражам. И вдруг полное совпадение. Меня сразу послали на подготовительные курсы, и там я всё прокляла. Наполеон усмехнулся. — Но ты получила лицензию на оружие. Сара скорчила гримасу. — Я почему-то сразу начала попадать в мишени, сказали, что это талант. К моему ужасу. Соло рассматривал Деколля, которого только что отшили, и теперь он искал новую жертву. Как раз в этот момент в бар зашла Габи, с таким видом, будто у неё есть в этой жизни всё… кроме острых ощущений. На ней было простое, но дьявольски дорогое платье, подчёркивающее безупречность кожи и драгоценностей. Объект с интересом уставился на неё. Наполеон и Сара смотрели, как Деколль неуклюже подкатывает к Габи. Она с довольным смешком придвинулась ближе и что-то прошептала. — Порой связь возникает очень странными путями, — сказала Сара, допивая газировку, — когда её совсем не ждёшь. Наполеон улыбнулся широко, понимающе и абсолютно неискренне. Он не собирался рассказывать историю своей жизни после такой очевидной подначки. — Да, воистину. Они встали, потому что Деколль и Габи как раз собрались уходить. — Угроза, твой черёд, — прошептал Соло. Они разошлись в разные стороны: Сара села в машину к Стражу, а Наполеон пошёл в противоположном направлении. У него было особое задание. *** В которое не входило пулевое ранение. Вообще, Наполеон должен был забраться в офис Томаса Деколля, взломать сейф, выгрести оттуда все файлы, которые по данным разведки там хранились, и уйти. Просто. И не включает в себя физический ущерб, разве что небольшую потасовку со сторожем. Выстрел был прицельным. Пуля вошла в верхнюю часть плеча сзади, и Соло, к своему изумлению, различил, как горячий металл врезается в плоть. Как всегда с неожиданными ранениями, шок на несколько минут защищал от боли. Прекрасно. Наполеон тут же перебросил пистолет справа налево. Потеря ведущей руки его не смутила, и он выстрелил. Женщина упала с пулей в животе. Наполеона ждали. — Ты всерьёз думал, что сможешь меня обокрасть? — раздался сзади ироничный голос, и Наполеон подавил тяжёлый вздох. Нужно было раньше догадаться. Брендон Рори, партнёр Деколля по бизнесу, и, очевидно, подельник. Его отсеяли при первой проверке, хотя, конечно, присматривали. Он владел несколькими ночными клубами в разных частях Великобритании и был очень богат. Рори был абсолютно уверен, что заманил Соло в ловушку. Что ж, хорошо что непредсказуемость — конёк Наполеона, и ещё лучше, что данные он успел вытащить. Пора сваливать. Он жёстко приземлился, раненое плечо взвыло от боли, но Наполеон сразу побежал. Он заранее изучил все возможные варианты отхода и учёл, что на участке были сторожевые собаки. Соло перелез через забор, постаравшись не закричать, и вскоре услышал знакомые звуки выстрелов из пистолета с глушителем где-то слева от себе. Не нужно было открывать связь, что знать, что Илья там. Соло побежал дальше, несмотря на нарастающую боль в плече. Никогда раньше пулевая рана не болела так сильно. Начала кружиться голова, Наполеон задыхался, его прошиб пот. Потом колени подломились, и она стала падать. Тренированное тело без участия разума успело уйти в перекат, чтобы не врезаться в землю больным плечом. Под веками вспыхнуло белым, дыхание перехватило, и он застонал. Боль была огненно-яркой. Чёрт, чёрт, чёрт! Потом его дернули вверх за руку, связь со Стражем раскрылась и обхватила Наполеона плотным коконом. Илья тащил за собой напарника, на автомате перебирающего ногами. Каждый шаг отзывался болью и текла кровь, горячая и липкая. Ноги заплетались, но Соло сражался за каждый шаг и вдох. — Машина, — вдруг сказал Илья, и Соло смог лечь на заднее сиденье. Болело всё. Было трудно дышать и ещё труднее думать. Потом картинка перед глазами начала выцветать и смазываться, звуки стали тише. Наполеон знал, что падает в обморок. А потом пришла темнота. *** Впервые в жизни Габи жалела, что у неё нет ни капли дара Проводника. — С ним всё будет хорошо, — сказала она, крепко сжимая руки Ильи. — Кровотечение не останавливается. — О нём позаботятся. — Кровь. Не сворачивается, — повторил он. Габи прерывисто выдохнула. Она видела пятно на обивке и пропитанную кровью одежду. Илья пытался зажимать рану, даже соорудил жгут, но кровь не остановил. Она снова сжала руку Стража. Наполеон будет в порядке. Она в это верила. — Я могу хоть чем-то помочь? — мягко спросила она. Глаза Ильи потеплели, и он даже чуть-чуть улыбнулся. Чужой бы не понял, но Габи увидела. — Нет, спасибо, — ответил он, — я в норме. Нехорошо, не в порядке, просто… нормально. Под контролем. Габи вспомнился Илья, каким она его впервые увидела в Восточном Берлине. — Илья… Он отрицательно мотнул головой. Габи поняла и отступила. Ранение напарника и ранение того, с кем связан — две большие разницы. Ментальная связь, дополняющая физическую. И никто, кроме пары, не поймёт каково это. Она решила, что будет настолько рядом, насколько ей позволят. — Хочешь кофе? Чай? Надо поесть. Илья отказался. Тогда Габи выпрямилась и решила, что кофе нужен ей. А потом она попробует достать свежую информацию. Надо позвонить Уэверли. Она вышла из комнаты ожидания, и врач кивнул ей. Габи его знала. Он работал на АНКЛ и немного умел воспринимать эмоции. До уровня Проводника недотягивал. Адам Хант, вспомнила Габи. — Мисс Теллер, — он протянул ей папку. На развороте Габи увидела пулю в прозрачном пакете, прикреплённую к листу бумаги. На металле блестели красные капельки. — Пациент всё ещё в операционной, мы пока не можем остановить кровь. Мой коллега ищет источник кровопотери, но я хотел отдать вам вот это. Она кивнула. — Спасибо. Хант посмотрел на дверь. — Разве агент Соло — Проводник? — Нет, — по привычке ответила Габи. Хант прищурился и осторожно заметил: — Он очень сильно излучает. На всю больницу. Обычно я не чувствую Стражей, но сейчас от агента Курякина идёт… волна, предупреждающая, что ни трогать, ни разговаривать и даже ни смотреть в его сторону не надо. Габи мрачно улыбнулась. — Точное описание. Он беспокоится. Хант не согласился. — Это больше, чем переживание о коллеге. Коммандер Уэверли весьма твёрдо приказал, что с вашими напарниками надо обращаться, как с боевым расчётом. Он приподнял бровь, а Габи хмыкнула. — Ну, тогда так и поступайте. — Но Соло не Проводник. Она вежливо улыбнулась в ответ, но не стала ничего объяснять. — При нормальной связи Страж сейчас был бы в ауте и под лошадиной дозой седативных. Но Илья спокоен. — Ну да, ну да, — скривился Хант. Тон был матерным. Габи могла его понять, но не собиралась никому рассказывать про отношения Ильи и Наполеона. Хант может думать, как ему угодно, главное, чтоб выполнял рекомендации АНКЛ. Медсестра окликнула Ханта, и он откланялся. — Нужно возвращаться. Ещё поговорим, мисс Теллер. И он ушёл. Габи несколько секунд рассматривала пулю, потом убрала папку в сумку. Нужно было срочно отправить материалы на исследование. *** Наполеон открыл глаза, затуманенные болеутоляющими, и с трудом сфокусировал зрение. Остатки анестезии прибивали к кровати, мозг с трудом удерживал даже одну мысль и напоминал аморфную массу. Наполеон понятие не имел, где находится. Ну, по крайней мере, плечо не болело. — Эй, — прошептал он и сосредоточился на Илье. — Почему я всегда попадаю под раздачу? Страж выглядел хреново. Напряжённым. Утомлённым и бесконечно усталым. Почти сломанным. Наполеон еле соображал, что было неважно — Илью он чувствовал, а не анализировал. Но раз напарник сидел тут, значит, в больнице было безопасно. Или Илья запугал до икоты докторов и медсестёр, чтобы остаться в палате. А вообще, смутно думал Наполеон, скорее всего, и то и другое. — Вот такой ты везунчик, Ковбой. — И не говори. Илья хмыкнул и дотронулся пальцами до ближайшей руки, стараясь не задеть капельницу. Наполеон потянулся в ответ. — Так вот. — Ты выздоровеешь. — Чу́дно. — Если врачи разрешат, уедешь отсюда завтра. — Куда? Страж продолжал еле заметно гладить прохладную кожу. — Глазго. Там безопасно. Спи. У Ильи были очень спокойные интонации. Наполеон чувствовал серебряные вспышки эмоций, но был слишком вымотан, чтобы отреагировать. Хотя Илья пытался скрыть, насколько ситуация его задела, по связи, словно эхо, доносились отголоски бури. Наполеон был истощён, слаб, но продолжал принимать по линии связи чувства, которые Страж не мог выпустить наружу, и поэтому транслировал внутрь. — Ты тоже, — шепнул он, — выспись. Пожалуйста. Илья снова погладил Наполеона по руке и улыбнулся. Картинка перед глазами расплылась, Соло моргнул и его снова затянуло в сон. Отдохнуть, да. Хороший совет. Илья резко выдохнул, но напряжение не отпустило. Наполеона чуть не убили. Его ждали. Всё полетело к чёрту за пару минут. Их кто-то сдал или засёк, Деколль растворился в воздухе. Второй расчёт и присоединившаяся к ним Габи не смогли его задержать. Зато агент Мартин нашёл молодую девушку, призёра Олимпийских игр по стрельбе, которую шантажом заставили выстрелить в Наполеона. Илья хотелось сделать ей больно, хотя по-человечески понимал, что она лишь жертва. Подозреваемую допрашивали в АНКЛ. Плевать. Ничего, кроме здоровья Наполеона, его не интересовало, хотя он должен был, наверное, продолжать задание. Илья перевёл дыхание. Его слабость. И его сила. Сначала он не думал, что ранение серьёзно, но потом вытекло куда больше крови, чем обычно при попадании в плечо. В Соло влили несколько донорских пакетов. Илье хотелось разнести хоть что-то вдребезги. Но он не стал. Контроль. И как человек, и как Страж он был под контролем. Илья прикрыл веки, сосредотачиваясь на точке опоры. Восхитительном, успокаивающим ощущении присутствия другого человека. Помогало прекрасно, даже когда Наполеон спал. Его Щит. Илья улыбнулся и продолжил смотреть на напарника. Слушал дыхание и сердцебиение. Наполеона скоро выпишут, а там уж Илья сделает всё, чтобы второй быстрее выздоровел. Жажда убийства не прошла, но была выносима. Он мог работать, общаться с другими и ничего не сломать. — Спасибо, — не обращаясь ни к кому конкретно сказал Илья.