Королевство дикого зверя

      Тамлин и в более беззаботные дни редко задумывался о том, что где-то в этом мире у него может быть истинная пара, в последние же годы это и вовсе казалось абсурдом. Он уже смирился, что до конца своих дней будет одинок. Но это смирение в миг пошатнулось, стоило ему увидеть то, что открыла перед ним связывающая нить.       В вязкой темноте двух сознаний существовал лишь до ужаса реалистичный мост, созданный из множества тысяч округлых серых камней. Идя по совсем ничем не примечательному мосту, Тамлин подмечал, что многие камни рассечены длинными полосами, очень напоминающие следы от когтей. Подойдя к сплошному каменному ограждению, Тамлин заглянул через его край, словно надеялся увидеть мерно текущую рекe, но, очевидно, перед его взглядом предстала тьма.       Продвигаться дальше по мосту было тяжело, словно он карабкался вверх по горе, хотя каменный мост выглядел вполне ровным.       Среди камней то тут то там стали выглядывать обломанные и оборванные шипастые стебли, чем дальше Тамлин продвигался по мосту, тем больше стеблей становилось. Среди изломанных и израненных жестокостью растений, Тамлин увидел крошечный светло-розовый бутон. И чем дальше он продвигался, тем больше подобных ему становилось.       Глянув вперед, Тамлин настороженно замер. Бесконечная череда серых округлых камней с торчащими розами менялась на глазах: исчезали невысокие ограждения, камень выравнивался и становился правильной прямоугольной формы, меняя серый цвет на белый.       Тамлин стоял ровно посередине моста, страшась сделать последний шаг, приблизившись тем самым к тому, во что до последнего не верил.       Его охватила злость на самого себя: напуганный собственной природой и чувствами он боялся совершить последний шаг, пока за его ошибки расплачивается ни в чем неповинная девушка, его жена и его судьба. Раздираемый сожалением и раздумьями о том, как бы все могло случиться встреться они ни при таких обстоятельствах, а намного раньше (до Фейры и Амаранты, смог бы он тогда признать в Фейт свою пару?), Тамлин сделал шаг на вторую сторону моста.       Белый камень моста радушно стрекотал, словно мост еще не до конца определился, каким он хочет показаться гостю. Во тьме слышалось шуршание, смутно напоминающее звук накатывающей на берег волны.       Тамлин ускорил шаг, все меньше обращая внимания на медленные перемены на мосту. Впереди замаячило ровное строение, при приближении к которому в нем ясно угадывались высокие ворота с кованными неплотно закрытыми решетками. За приоткрытыми воротами была лишь непроглядная тьма, из которой не доносилось ни звука.       Не раздумывая ни секунды, запрятав страхи и сомнения в самую потаенную часть своего сознания, он шагнул в темноту.       Огромная каменная зала была наполнена холодом и запахами страха н отчаяния, все воспоминания, связанные с этим местом, разом обрушились на Тамлина, но он всеми силами постарался отогнать оцепенение.       Изумрудные глаза Тамлина впились в бесчувственное тело, вытянувшееся рядом со строгим троном с высокой, острой спинкой. Живот свела болезненная судорога — предчувствие чего-то страшного. Быстро преодолев пространство до трона, Тамлин осторожно коснулся подрагивающими пальцами холодной бледной кожи Фейт.       Пускай этот мир ни был не совсем реальным, но Тамлин ясно ощутил, как тихая практически сломленная жизнь, бьется в бесчувственном теле Фейт. Опустившись на колени, Тамлин осторожно подхватив её под спину. Голова Фейт безвольно упала ему на грудь, прикрывая поблёкшими длинными волосами бледное лицо, звякнула цепь, что тянулась от металлического ошейника на шеи девушки к изножью трона.       — Я здесь, — почти неслышные слова сорвались с его губ.       Как же Тамлину хотелось забрать все боли и невзгоды, что обрушились на Фейт! Такие мысли обычно погружали Тамлина в пропасть самобичевания и жалости, но сейчас в его душе закружилась ярость. И она была словно яркая вспышка, что в миг стерла всякие сомнения и страхи.       Фейт приглушенно выдохнула, откидывая голову. Ее светлые ресницы задрожали, прежде чем глаза открылись н затуманенный взгляд голубых глаз недоуменно скользнул по Тамлину. Холодные дрожащие пальцы потянулись к его щеке, но Тамлин осторожно перехватил ее ладонь, прижимая ее к груди, к тому месту, где билось его сердце.       — Тебя-то я и ждала, Тамлин! — от звука голоса Амаранты все внутри у Тамлина превратилось в лед.       Вскинув голову и сильнее прижав к себе Фейт, Тамлин посмотрел на то место, откуда донесся ненавистный голос. Рядом с ближайшей массивной колонной, скрестив руки и криво улыбаясь стояла Амаранта. Длинный палец с острым ногтем накручивал кроваво-красный локон. Темные глаза на бледном лице хищно блеснули, красные губы растянулись в издевательской улыбке.       — Как много ненависти в этих очаровательных глазах, — тихо хохотнув, Амаранта шагнула от колонны. — А все из-за чего? Я даже не покалечила твою новую пассию! Вот смотри, живая. И вполне может такой и остаться.       Тихое утробное рычание было ответом Тамлина, все то животное, что он усмирял последнее время, было готово вырваться в любой момент.       — Что, тебе даже совсем не интересно каковы условия ее освобождения из этого места и от моей власти? — Амаранта сделала еще пару шагов и остановилась в центре зала, качая головой из стороны в сторону.       Тамлин ощутил дрожь во всем теле. От одного звука голоса Амаранты все внутренности скручивались в тугой узел, а контролировать себя получалось все хуже.       Холодная ладонь коснулась щеки Тамлина, он вздрогнул и опустил глаза на Фейт. Она была напутана: голубые глаза были широко раскрыты, губы дрожали, она пыталась что-то говорить, но из её рта вырывались лишь тихие вздохни. Что-то в душе Тамлина надломилось — видеть обычно спокойную и рассудительную Фейт в таком состояние было выше его сил.       — Что ты хочешь, Амаранта? — его голос стал больше напоминал сухой шелест.       — Посмотри на меня, Тамлин! — насмешка в голосе рыжей ведьмы сменилась приказом.       Тамлин продолжал смотреть на Фейт, его ладонь скользнула под её шею. Он чувствовал, что после следующего приказа Амаранты вряд ли уже сможет самостоятельно принимать какие-то решения. Чтобы это не было за место единственный властитель здесь она.       Фейт вцепилась пальцами в его рубашку, осознавая, как и он, всю безвыходность этой ситуации. Тамлин нагнулся ниже, соприкасаясь своим лбом с ее.       — Прости меня, я был ужасно глуп и слеп к собственным чувствам. Осознай я раньше, что мы истинная пара, все было бы по-другому, — каждое слово разрывало на части его сердце.       Фейт зажмурилась, пытаясь скрыть слезы н замотала головой. Тамлин прижал ее к себе, утыкаясь губами в её лоб и вдыхая ее аромат. Чтобы не ждало его дальше, он постарается запомнить этот момент, он сделает все, чтобы Амаранта не заставила его забыть это.       — Я люблю тебя.       Слова обожгли язык и губы. Признание было неожиданным, ужасно пугающим и совершенно искренним, и правильным. Вот бы у него было еще время, он бы обязательно доказал Фейт правдивость этих слов. Но времени больше не было, разум с каждой секундой затуманивался, каждая мысль требовала огромного количества сил. Фейт обхватила руками Тамлина за шею, заставляя смотреть ей в глаза. Если бы она могла говорить, призналась бы она ему в ответных чувствах?       Вытянувшись в его руках, она поцеловала Тамлина. Вот каким на вкус могло бы быть отчаяние: горячее, влажное и соленое, наполненное слезами. В одно мгновение все ощущения оборвались, Тамлин больше не чувствовал тепла Фейт и ее прикосновений, глаза застилала пелена, которая спала, стоило злому голосу прошептать ему на ухо:       — Поднимись, Тамлин!       Тело подчинилось приказу. Он вытянулся во весь свой рост уже посреди зала, хотя он совершенно не мог вспомнить как здесь оказался. Тонкая ладонь с длинными ногтями легла ему на плечо, второй рукой Амаранта приобняла Тамлина за талию. Хоть отвращение волной и поднималось в Тамлине он не мог сдвинуться с места.       — Как я скучала по этому красивому телу, по ощущению едва сдерживаемой силы, — мечтательно протянула Амаранта, медленно оглаживая живот Тамлина.       Взгляд Тамлина метнулся к трону, что теперь был напротив. Прижав ноги к груди и вцепившись в цепь пальцами, Фейт неотрывно смотрела за движениями рук Амаранты.       — Что мне нужно сделать, чтобы ты отпустила Фейт отсюда и не угрожала ей больше? — на удивление способности говорить Амаранта его не лишила.       — В этот раз сложных заданий выполнять не придется, как пришлось это делать малышки Фейре, чтобы доказать тебе, что она и правда влюблена в тебя, — Амаранта встала сбоку от Тамлина положив свою голову ему на плечо. — Все очень просто, Тамлин, заставь меня поверить в то, что ты любишь меня. Покажи это здесь мне и своей истинной паре. И я сразу же отпущу ее, и она очнется в вашем прекрасном поместье, окруженная своей семьей и своими подданными. Но тебя там уже не будет, ты должен будешь остаться здесь со мной добровольно. Совсем ничего сложного. Я вполне уверена, что ты будешь готов заплатить эту крошечную цену за жизнь своей истинной пары!       Тамлин уставился себе под ноги, контролирующая его магия спала, но он все равно не мог найти в себе сил пошевелиться. Амаранта не оставила ему выхода. Тамлин не очень верил в то, что Рисанд сможет что-то узнать и как-то помочь им извне. Поэтому у Тамлина было два выхода — позволить остаться в вечном рабстве себе и Фейт или сделать все, чтобы у Фейт был шанс выбраться отсюда.       Его смерть, конечно, прибавит ей проблем в том реальном мире. Его сила найдет нового верховного правителя, который, скорее всего заявит свои права на земли и правление и договоренности, что были между Тамлином и Фейт перестанут действовать. Но Тамлин верил, что у Фейт хватил сил отстоять своих подданных и те земли, что он отдал ей.       Тамлин не мог себя заставить посмотреть на Фейт. Он боялся увидеть её слезы боли или немую ненависть к нему и его слабости. Пускай она навсегда останется в его сердце такой, какой она была в их поместье: собранная и спокойная, иногда глубоко задумчивая или сильно опечаленная, но после этого всегда неизменно улыбчивая.       Слишком многие в его жизни приносили жертвы ради него и Двора, настало время принести свою жертву ради кого-то очень ценного, кто был предназначен ему судьбой, кого он ждал всю свою жизнь.       Тамлин обернулся к Амаранте, губы которой растянулись в издевательской усмешке. Как бы он ее ненавидел, как бы не мечтал убить ее еще сотню раз, сейчас он должен был заставить ее поверить в то, что она единственная желанная им женщина на свете. Поцелуя для этого же может быть достаточно? Поцелуя, который спасет Фейт.       Тамлин разглядывал пугающе красивое лицо, за которым скрывался истинный монстр. Он видел пляшущееся желание в бездонных черных глазах Амаранты, видел, как с губ сошла насмешка, и они призывно открылись для него. Впервые ей почти удалось полностью сломить его.       — Тамлин, умоляю, не делай этого! — крик отчаяния разнёсся по огромной пустующей зале, затерявшись где-то в своде.       Тамлин резко отстранился от Амаранты, посмотрев в сторону Фейт, которая сама была удивлена тем, что смога произнести слова.       — Она не отпустит нас! Только если мы вдвоем будем под ее контролем, она сможет тебя окончательно сломить и заставить её любить, используя меня… — слова оборвались криком боли, Фейт скорчилась на помосте перед троном, судорожно вцепившись в металлический обод на шее.       Тамлин кинулся к ней, ощутив ее боль, словно и для него она была реальной.       — Не смей и сдвинуться с места! — прошипела разъяренная Амаранта ему в спину.       Мощная волна магии сбила Тамлина с ног, словно огромный камень придавил его к полу, не позволяя и двинуться с место. Все что он мог делать — это смотреть, как Фейт корчится от боли. Выгнувшись дугой, она затихла, лишь горькие слезы продолжали литься из ее глаз, когда она посмотрела на Тамлина. Едва разлепляя губы, она не произнесла ни слова, но Тамлин все прочитал по губам и взгляду:       «Я тебя люблю!»       Магический камень перестал давить и все вокруг незримо стало изменяться. А Тамлин ощутил внутри себя такую мощь, которой, казалось, не обладал никогда. Подпитываемый яростью и злостью, он поднялся с пола н посмотрел на Амаранту во взгляде которой пронесся страх. А следом весь его взор заволокла кровавая пелена.