Прикасаясь, я чувствую твоё сердце

Джексон Зато Джексон хорошо знал, что такое любовь, но легче от этого знания ему не становилось, если не сказать обратное. И еще ему были прекрасно знакомы все первые признаки любви, а поэтому внезапно открывшиеся чувства к Шину, которых стало слишком много, чтобы объяснить их обычным физическим влечением, пугали его. Он не мог с точностью сказать, что же именно чувствует, потому что чувствовал много, ярко и порой очень противоречиво, не мог дать даже себе ясное определение той теплоте, что распускалась в груди, стоило вспомнить про любовника. И во всем этом сладком, сахарном и чрезвычайно розовом великолепии Джексон увязал, как несчастная муха в медовом сиропе. А увязать отчаянно не хотелось. И за сим было решено рубить с плеча, пресекая любые попытки сердца вновь вернуться к уже однажды ранившему его чувству. Шишки, набитые предыдущими граблями, сходили очень долго. Поэтому Джексон ничего не стал отвечать, а просто молча выслушал. Слушать он умел всегда, избегая лишних комментариев и ненужных советов, да и он не думал, что его реакция сейчас важна Шину, она лишь добавит еще больше масла в огонь неловкости, вспыхнувший так внезапно. Но отрицать то, какое смятение поселили в душе чужие откровения, Джексон тоже не мог. Он подумает об этом после, когда останется наедине с собой. Ну и Водкой, разумеется. — Ее — обязательно, а тебя…., — Джексон подхватил виляющего хвостом щенка на руки и смерил Шина долгим, оценивающим взглядом, намеренно слишком откровенно проходясь глазами по сложным рисункам татуировки. — Посмотрим на твое поведение, — и, развернувшись, величественно удалился, то и дело трепля кучерявую шерсть на боках Водки. Готовить Джексон не умел, да и не любил в общем-то, поэтому его холодильник практически всегда был девственно пуст, если не считать месячного запаса минералки с лимоном, которую он пил каждое утро. А теперь, наверное, придется немного изменить устоявшимся привычкам: поселившаяся в его доме маленькая ушастая подруга заслуживает гораздо большего, чем стандартный сухпаек. «Ну, давай, начни еще кормить ее мраморной говядиной и гусиной печенью». Хотя, Джексон вполне мог и такое вытворить. Эксцентричность в некоторых вещах не была чужда его натуре. Сам Джексон на полную катушку пользовался всеми благами цивилизации, которые доступны людям с внушительным счетом и абсолютным отсутствием тяги к кулинарии. В его районе было достаточное количество приличных ресторанов с кухней на любой вкус. И в одном из них он сделал заказ, когда Шин ушел мыть Водку. Готовили там хорошо, курьер приезжал быстро, так что, когда на кухне послышались мягкие шаги вернувшегося любовника, Джексон, не отрываясь от выковыривая супердорогого, супер премиального и супер полезного (как уверяли в магазине при ветклинике) щенячьего корма в новенькую блестящую миску, бросил ему через плечо: — Надеюсь, ты ничего не имеешь против греческой кухни, а если имеешь… Водка, нет! Стой! — Джексон, не успевший до конца выложить корм, пытался локтем отпихнуть так и норовящую сунуть морду в миску собаку, и ему это почти удалось, но нет преград, которые бы не смог преодолеть растущий и голодный собачий организм, на пути к еде, поэтому улучив момент, Водка ловко извернулась и нырнула прямо носом в полную миску, начав активно работать челюстями. При этом она разом скребла всеми четырьмя лапами, громко повизгивала, хрюкала и чавкала. Не иначе как от восторга. — Ды ты не Водка, а свиноводка какая-то, — Джексона слегка перекосило от открывшейся картины собачьего ужина, но справившись с собой, он поднялся, подавил желание вытереть грязные руки о домашние шорты и повернулся к Шину, одновременно с этим читая этикетку на корме. — Так вот, если ты против, то у нас есть десять банок нежнейшей крольчатины в сливочном соусе с коричневым рисом и стручковой фасолью, — глаза Джексона сами собой расширились, и он усмехнулся, глянув на продолжающую свою скромную трапезу Водку. — Я тебя кормлю лучше, чем меня в детстве. Кстати, о детстве. Джексон примерно представлял, через что пришлось пройти Шину, потому что, если бы не вмешавшийся в свое время отец, его ждала та же участь: Андо не имел детей, и, когда у его младшего брата родился сын, он долгое время не оставлял надежды сделать из того своего приемника. Но раз за разом натыкался на прочную стену несогласия отца Джексона. За что последний был ему весьма благодарен. Не то, чтобы Джексон стал таким чистюлей и законопослушным гражданином, но методы мафии всегда претили ему. — Я не имею ничего против ни греческой или какой там кухни, ни крольчатины, лишь бы съедобно было. Но объедать несчастное животное, которое и так настрадалось, из-за тебя между прочим, не считаешь это слишком жестоким? — Шин насмешливо поцокал языком и только фыркнул, когда в ответ ему Джексон состроил смешную мину. Кажется, возникшее недавно напряжение, вызванное не вовремя вырвавшимися признаниями, начало рассеиваться, и все (включая Водку) были этому рады. Привычное чувство комфорта, что они ощущали в присутствии друг друга, вновь все вернуло на круги своя. Вымыв руки, Джексон устало опустился на высокий стул и подпер подбородок рукой. Шин расслабленно растекся по соседнему, а Джексон не без удовольствия рассматривал его. Идея ходить без футболки была до безобразия великолепной, потому что грех скрывать такое шикарное тело. И тут же вспомнилось, в каком виде Джексон застал их с Водкой в ванне. В липнувшей к коже одежде Шин был еще более привлекательным, чем без нее, являя собой образец чистейшего соблазна. И не поддаться ему было крайне тяжело, но Джексон на удивление справился — наверное, была виновата жара и длинный, трудный день, полный неприятных сюрпризов и неожиданных знакомств. Мыслей о сексе в его голове, напоминающей сейчас, чугунный слиток, не было, но там витали другие, куда более опасные. Видеть Шина в своей квартире было…. Приятно. Странно, но приятно. Яркий, как тропический цветок, он удивительным образом органично вписался в строгий и лаконичный интерьер. И Джексон поймал себя на неосознанном желании видеть Шина у себя дома гораздо чаще, чем могли бы предполагать их отношения «мы только трахаемся и все». В этот момент остро захотелось самому себе врезать — ну что за дурацкая манера возвращаться к тому, о чем обещал не думать. По крайней мере, не этим вечером. Водка, закончив с трапезой, подбежала сначала к Шину, придирчиво обнюхала его, фыркнула и, гордо повернувшись хвостом, потрусила к Джексону, который тут же подхватил сыто облизывавшуюся собаку на руки. Надо же, так быстро признала в нем хозяина. Приятно. В дверь позвонили, и прозвучавший слишком резко в окутывающей их вечерней тишине звон, нарушил возникшую вдруг атмосферу непринужденного уюта. — Наверное, это курьер. Кто там сильно хотел есть? Тот и открывает. Шин Шин хмыкнул и молча пошел встречать курьера с обещанной ему Джексоном едой из ресторана греческой кухни. И пока он был занят в дверях прихожей, его телефон, оставленный на столе, подал признаки жизни, завибрировав и загоревшись цветным экраном с уведомлениями о куче непрочитанных сообщений и текущем настойчивом звонке от кого-то под именем «Майкл». Джексон бросил короткий взгляд на телефон Шина и нахмурился, но очень скоро услышав за спиной приближающиеся шаги и шелест бумажных пакетов, снова принял привычный невозмутимый вид. Коробки с едой заняли свое место на столе, и, когда Шин снова уселся на стул рядом с Джексоном, его телефон опять зазвонил. Увидев высветившееся имя, Шин раздраженно шикнул и отключил на телефоне звук, тут же перевернув его экраном вниз. — Не ответишь? — поинтересовался Джексон, вскрывая одну из коробок, в которой оказался контейнер с горячим супом. — Нет, это мой менеджер из агентства, — сухо ответил Шин и взял в руки ложку, так как тоже собирался начать свою трапезу с горячей жидкой пищи. — Я знаю, зачем он звонит, и у меня нет желания это слушать, — горячий суп был гневно атакован ложкой, после чего Шин поднес её к губам и попробовал блюдо на вкус. — М-м-м, вкусно. Никогда не пробовал. — Проблемы на новой работе? Шин поднял глаза на Джексона и, всё ещё пережевывая выуженный из бульона кусочек мяса, невнятно пожал плечом, а проглотив сочную говядину, ответил, как можно более деликатно: — Оказывается, в этом бизнесе есть некоторые нюансы, о которых я ранее не знал. Например, спонсорство, в чем я абсолютно точно не нуждаюсь, — он снова увлекся едой и не заметил, как после его слов брови Джексона поползли вверх. — Периодически агентствами устраиваются собеседования для подписания контрактов, большие боссы ищут себе объекты для развлечений, обещая им за эту легкую и быструю славу. Эшли, коллега, рассказывал мне о таком, мерзость, — Шин поморщился. — Сегодня я должен был ехать после съемки на подобное собеседование, моё портфолио было одобрено одним из директоров. Но я лучше добровольно выпилюсь из этого бизнеса, чем стану чьей-то шлюхой. Всё равно это для меня нечто, сродни хобби или увлечению, не сказал бы, что всерьёз думаю быть моделью до седой старости. А тут что? — он отставил в сторону пустой контейнер и с любопытством заглянул внутрь второй коробки. — О, салат! — покрутив вилку в тонких пальцах, он принялся нанизывать на ее зубцы зелень с кусочками овощей и мягкого сыра. Говорить Джексону о том, что вышеупомянутый директор был его давним знакомым, Шин не стал. Ещё в славные времена процветания клана Ямамото и компании «Сайори-Индастри», которая имела филиал в Нью-Йорке с отцом Джона Такаямы во главе, этот мужчина, по имени Аарон Томпсон, тесно сотрудничал с Такаямой и Ямамото-старшим. Общие дела по робототехнике и спецзаказам по секретным разработкам витиевато переплетались с отмыванием денег и разного рода криминалом. В то время Шин был ещё совсем зеленым и видел Аарона всего пару раз, когда тот прилетал в Японию для обсуждения дел и подписания очередных договоров. К слову, он ему ещё тогда не понравился, уж слишком во многом он был похож на Андо, такая же темная аура и дурной характер. Хотя, чего стоит ожидать от тех, кто на короткой ноге с главой клана якудза? И стоит ли говорить о том, что увидев на одном из бигбордов Нью-Йорка лицо Шина, Аарон сразу же его узнал, а отыскать агентство, сделавшее снимок, и общих знакомых этому целеустремленному тарану не составило особого труда. И теперь у Шина появилась новая головная боль, от которой он всё никак не мог избавиться. — Я могу стать твоим спонсором, — ехидно улыбнувшись и весело блеснув зелеными глазами, предложил Джексон, и Шин удивлённо поднял на него взгляд. — Мне кажется, что от того, что ты им станешь, ничего особенно не поменяется, я и так с тобой сплю, только ты мне за это не платишь, — рассудительно заметил Ямамото и склонил голову набок. — Зато я тебя кормлю. — Это верно, хоть какая-то от тебя польза, — рассмеялся Шин и поднялся с места, чтобы выкинуть пустые коробки в мусорное ведро. Водка весело побежала за ним, хлопая на бегу висячими ушами и виляя своим маленьким хвостом. Шин нагнулся и почесал щенка за ухом, чем вызвал у него неистовый собачий восторг, тут же излившийся в довольное громкое тявканье. — Она такая громкая. И как ты будешь с ней спать? — задумчиво высказался вслух Шин, потому как дворовую собаку, по его мнению, должно быть, совсем нелегко будет приручить к человеческому режиму и безмятежному ночному сну в частности. — Не я, а мы, — поправил его Джексон, за что был тут же удостоен изумленного взгляда карих глаз. Но опомниться Шину он не дал, тут же продолжив: — Будем считать эту ночь щенячьим тест-драйвом. У тебя был тяжелый день, так что логичнее будет, если ты останешься на ночь. Заодно поможешь мне с ночным дежурством, если вдруг Водка будет беспокойной. По отразившемуся на лице Шина сомнению было всё сразу понятно, прямо сейчас он думал о том, что в собачьи няньки не нанимался. Но это была лишь первая его реакция, потом же, снова взглянув на маленькие глаза-бусинки, которые смотрели на него снизу вверх с щенячьим обожанием, он не без внутренней борьбы сдался и тяжело выдохнул. — Ладно, я всё равно слишком устал, так что останусь ради неё, — ответил так, словно никакой другой причины оставаться у него не было, хотя на самом деле это совсем не так. Мысль о том, что он всю ночь может проспать в одной постели с Джексоном, очень взволновала Шина. Сердцебиение предательски участилось, а в груди появилось какое-то томление, которое он никак не мог унять. Ему пришлось сесть на корточки и всё своё внимание посвятить щенку, крутящемуся у него под ногами, только для того, чтобы не смотреть в сторону своего любовника, который за этот вечер удивил его уже не известно сколько раз. Они с Джексоном были знакомы, казалось бы, так давно, но в результате совершенно друг друга не знали. И от такой прекрасной возможности узнать получше мужчину, от которого у него учащался пульс, Шин просто никак не мог отказаться.