Московский гость

Власов прибыл первым. Его несложно было узнать среди остальных. Мало дорогой одежды, яркого парфюма, швейцарских часов и машины, мало денег, которыми он разбрасывался на каждом шагу. Власова встречали, как царя. Даже самые дерзкие не осмеливались спорить с ним и опускали глаза. А сам Власов смотрел на людей исключительно сверху вниз сквозь ресницы, будто они не достойны и внимания. Даже Артём, когда вышел сообщить о приезде полиции, разглядывал пуговицы на пиджаке Геннадия. Саша следила за реакцией Власова, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Так же надменно и беззаботно Геннадий попросил бокал вина, бросив официанту чаевых, и снизошел до того, чтобы первым подойти… И не к Диме, а именно к Саше. — Подполковник Кушнир, верно? — слащавым голосом проговорил он. — И что занесло вас к нам? Обещаю, что никаких запрещённых веществ вы здесь не найдёте, если алкоголь пока не входит в их число. Власов со стуком поставил бутылку вина возле Саши и взглядом предложил налить. Но Кушнир качнула головой. Только Власов не дал ей вставить слово. — Так вы правильная. Не бойтесь, здесь никто не увидит. Власов был настолько уверен в своей безнаказанности. Саша даже не нашлась, что ответить. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока не вклинился Юрков и не перехватил на себя внимание подозреваемого. — Уголовный розыск. Вы пройдёте с нами. — Конечно, мне нечего скрывать, — с издевательской полуулыбкой бросил Власов, с видом гурмана пригубил вино и добавил, повернувшись к Саше: — Хорошо, что вы отказались. Я ожидал большего. Дима первым поднялся, сохраняя выражение невозмутимости на лице. Но на Власова это давление не действовало. Он снова подхватил бокал, сделал ещё один глоток и последним встал. Напряжённое внимание со стороны всех четверых сотрудников уголовного розыска совсем не смущало Власова. Наверное, смущение просто не было ему знакомо. Делегация, к которой подключился и Артём, вышла из бара в уже знакомую комнату. Казанцев занял своё любимое место у подоконника. Власов, не найдя кресла, опёрся плечом о стену и выжидающе переводил взгляд с Саши на Диму. Абашева и Широкова он, похоже, даже не воспринимал всерьёз. — Вам знакома Лена Милова? — издалека начал Юрков. — Предположим, — дипломатически парировал Власов. — А Надежда Аникина? — не выдержал Валя. — Немного. Власов отвечал односложно и совершенно невозмутимо, демонстративно поглядывая на часы, будто задержка была невозможна и его ждали более важные дела, чем разговоры с полицией. Саша думала, что новость о смерти Нади выведет Геннадия из равновесия. Но она недооценила этого человека. — Надежду Аникину нашли убитой. — И при чём здесь я? — состроив невинное удивление, отозвался Власов. Саша удивлялась спокойствию, с которым Дима разъяснил подозреваемому суть дела, глядя точно в колючие серые глаза, ещё пытаясь вызвать в нём хоть каплю эмоций. Но такого безразличия к чужой жизни даже Кушнир со своим опытом не видела давно. Власов смотрел будто сквозь Диму, наслаждаясь напряжением и раздражением, царившими кругом. Ему нравилось быть недоступным. А Саша вдруг осознала, что так оно и есть. Без доказательств обвинить Власова не представлялось возможным. — Вы противоречите сами себе, — усмехнулся он, когда Дима закончил. — Зачем мне убивать ту, от кого я получаю деньги. В словах Власова была логика. Одновременно он и не подтверждал, и не опровергал теории, просто подтолкнул Сашу к тем мыслям, которые не давали ей покоя. И Диме тоже, потому что он нахмурился и не сразу нашёл, что ответить. — Значит, вы не отрицаете, что пользовались Еленой и брали с неё деньги? — Не отрицаю, — Власов пожал плечами. — Но я её не использовал. Всё добровольно. А деньги — старый долг. Мне незачем убивать её подружку. Власов совсем не раскаивался, не сожалел. Ему просто было всё равно на окружающих. Голоса совести для него не существовало. До этого человека было не достучаться никакими убеждениями. Но одно Саша понимала точно: без личной выгоды и заинтересованности Власов не пойдёт ни на что. А смерть Нади для него не имела смысла. Неизвестно, чем закончился бы разговор, если бы не открылась дверь и не раздался женский голос, который сразу сообщил: пришла Лена. А она представляла куда больший интерес для следствия. Самодовольно хмыкнув, Власов оправил пиджак и вышел навстречу очередной молоденькой девушке. Артём выскользнул в бар, чтобы найти Лену. И ребята получили несколько минут наедине друг с другом. — Казанцев прав, — хмуро объявил Дима. — Власов тот ещё ублюдок, но за убийство его не обвинить. Валя шумно вздохнул. А Саша даже не почувствовала разочарования. Наверное, она с самого начала понимала, что Власов не убийца. Только это ещё не значило, что между баром и смертью Нади нет связи. Лена могла всё прояснить. — И что они так долго? Десять минут прошли в тишине. И только тогда лопнуло терпение Сани. Он первым стал бросать взгляды на часы и на дверь, первым сдвинулся с места и стал мерить шагами комнату. Саша тоже чувствовала, как жажда действия разгорается в груди, но упрямо сдерживала нетерпение под маской спокойствия. Неосознанно брала пример с невозмутимого Юркова. Артём появился только через двадцать минут, подавленный и обеспокоенный. За ним, обняв себя руками и едва переставляя ноги, вошла Лена. Саша сразу поняла причину задержки. Артём решился рассказать всё сам. — Извините, я… Лена всё знает, — запинаясь, Казанцев подтвердил предположение Саши. — Елена Милова, верно? — уж слишком официально начал Дима. Девушка вздрогнула, подняла голову. В её стеклянных глазах стояли слёзы, растрёпанные волосы падали на лицо, руки дрожали. Но голос звучал на удивление твёрдо. — Да, спрашивайте. Я на всё отвечу. Один взгляд на сжавшуюся под грузом потери фигурку — и Саша осознала, как близки были эти девочки. Теперь Лена осталась одна, без поддержки, без опоры. Без надежды. Одна в жестокой реальности, в окружении таких людей, как Власов. — Расскажите о том вечере, — мягко попросила Саша. — Надя была здесь. Она всегда помогает мне, и она принесла деньги для долга. А потом ушла в половину двенадцатого примерно. Это последний раз, когда я её видела. Лена накинула капюшон и перебирала рукава явно не подходящей по размеру толстовки. А Саша поймала себя на мысли, что эта толстовка не может ей принадлежать. Артём, сжав губы, стоял у порога и напряжённо следил за Леной. Милова правда говорила всё, что знала, и на удивление хорошо держала себя в руках после произошедшего. Уже привыкла не показывать эмоции. Лена подтвердила многие Сашины предположения, но ничего нового в обстоятельства смерти Нади не добавила. Несмотря на большое количество информации, расследование возвращалось к исходной точке. Саша как раз хотела расспросить её о постояльцах бара, пообщаться с некоторыми из них и, может, найти человека с татуировкой чёрной розы. А потом следовало бы позвонить Славе, которому Клименко уже должен был сообщить о смерти Нади. Но все эти планы рухнули с трелью телефона. — Саш, у нас ещё одно убийство. Всё в точности так же. Похоже, Валя был прав. Мы имеем дело с серийным убийцей. Марат говорил быстро и возбуждённо, что случалось с ним нечасто. Саша переспросила адрес и завершила звонок. Она и не заметила, какая вокруг воцарилась тишина. Даже Артём и Лена смотрели с интересом и скрытым страхом. Нет, разговора они слышать не могли. Саша давно ещё поставила звук на вызовах минимальным, чтобы никто не подслушивал. Наверное, всех так заинтересовал вопрос с адресом. И нескрываемые эмоции на её лице. Сохранить холодное спокойствие Саша не смогла. — Убийство, — одним словом озвучила она. Лена вздрогнула, Артём шагнул ей навстречу и замер. Валя и Саня переглянулись. И только Юрков выглядел, как ни в чём не бывало. — Едем, — такой же односложный ответ. Дима шагнул к двери, Широков и Абашев снова переглянулись в недоумении, но последовали за старшим коллегой. Саша выходила последней. Первое впечатление прошло, она снова мыслила здраво, лишь странное предчувствие никак не давало переступить порог. Саша сама не понимала, чего ждёт. Но ждала не напрасно. — Подполковник Кушнир, значит, всё в порядке? Лена не связана с убийством? Артём, больше не скрываясь, приобнимал Милову. Лена опустила голову ему на плечо, и за огромным капюшоном Саша больше не могла видеть её лицо. Но поняла, чья на девушке толстовка. Артёма. — Нет, можете быть спокойны. Саша шагнула за порог со странным облегчением. Лена не осталась одна. Артём о ней позаботится. И последние случайно подслушанные слова доказали это как нельзя лучше. — Обещаю, мы уедем отсюда.

***

Это уже было. Глупая мысль посетила Сашу раза три за тот час, который она провела на месте преступления. Девушка убита ножевым ранением в сердце предположительно ночью, на груди чёрная роза, никаких следов убийцы или орудия, кроме аккуратно взломанного замка на двери. Валя, наверное, и не подозревал, что угадал, когда ляпнул первое, что пришло в голову. Но теперь все идеи ушли на второй план. Саша больше не думала о баре, о Лене, о Власове. Первостепенной задачей стало найти связь. Именно об этом Саша и говорила, стоя у доски, на которой ровно половину освободили для новых фотографий. — Мария Майорова, 31 год, семьи нет, живёт отдельно от родителей, работает в пекарне неподалёку. Судимости нет, ничего особенного. Вечером прошлого дня задержалась на Дне рождения знакомой и, по словам свидетелей, ушла в половине двенадцатого. — История повторяется, — мрачно прокомментировал Дима. Поиск свидетелей и допрос знакомых, которым отдел занимался последние пару часов, был скорее формальностью. Саша стремилась только поскорее прощупать почву под ногами, чтобы бежать дальше. Сами убийства были точными копиями друг друга. Девушки же, на первый взгляд, никогда не виделись и не имели общих знакомых. Единственное, что их связывало, — позднее возвращение домой, которое стало роковым. Саша всерьёз подумывала снова заглянуть в архивы и подробнее изучить дела прошлого. Если у того убийцы нашёлся подражатель, любая информация могла помочь. Но пока Саша только сравнивала простенькую биографию Марии с уже имеющимися на доске данными и не находила ничего общего. — Они обе не замужем, у обеих нет поблизости родственников. Обе довольно тихие, не привлекают к себе лишнего внимания. Но в обоих случаях знакомые говорили об альтруизме, доброте и готовности помочь, — подсказал Юрков. — Выходит, убийца выбирает жертвами одиноких девушек-альтруисток? — с некоторым пренебрежением переспросил Олег. Но Дима воспринял его слова совершенно серьёзно. — Которые возвращаются в квартиру под ночь, — добавил он, и полуулыбка сползла с лица Широкова. — Если так, он не остановится, — перебил Саныч, но сразу замолчал. Говорить было нечего. — Серийные убийства самые сложные, — сказал потом Дима, когда остальные разошлись по рабочим местам, так ничего и не добившись. И Саша согласилась. Логика маньяков извращённая для обычного человека, но она есть. Только мотив в серийных убийствах разглядеть сложнее. Здесь недостаточно найти таинственного мстителя или замаскированного врага, не хватит простой ссоры, денег. Здесь что-то более глобальное, часто уходящее корнями в прошлое или стремящееся в будущее. Саша прикрыла глаза. Странные мысли посещали её, буквы сливались, фотографии путались. Саша чувствовала, что всё это бесполезно. Горы бумаг и досье ничем не помогут. Раздражение на грани усталости не давало Саше сосредоточиться. И что происходило с ней сегодня? Этой ночью может оборваться очередная жизнь, а расследование не продвинулось ни на шаг. Только утром Саша была уверена, что успех близко. Но все достижения перекрылись одним звонком. Не самим звонком, конечно, но ведь с него началась путаница. Раздался стук в дверь. Саша нацепила очки, поправила волосы и хотела крикнуть привычное войдите, но Юркову не нужно было разрешение. Когда Саша подняла голову, Дима уже стоял перед ней. Но, даже несмотря на паршивое настроение, рассердиться за наглость Кушнир не успела. — Я останусь? — Дима кивнул на диван и на этот раз не стал своевольничать. — Что ты хотел? — переспросила Саша, с удивлением разглядывая Юркова, который неожиданно переместился. Как будто откопал что-то стоящее. От одной этой мысли стало немного легче. Саша и сама опустилась на диван, хлопнув по подушке рядом. — Вы ведь тоже подумали об архивах? Дима откинулся на подушку, обвёл взглядом кабинет, будто в первый раз его видел. И если бы не интерес и снова разгоревшаяся жажда действовать, Саша точно намекнула бы на это. — Ещё не успела разобрать. Дима понял. Заваленный бумагами стол служил неплохим доказательством. Но у самого Юркова было нечто получше, чем стопки документов и газет. — Это ни к чему. То дело десятилетней давности, о котором говорил Саныч. Все обстоятельства совпадают. И характеристики жертвы. — Но то убийство не было серийным, — уточнила Саша. — Верно. Позвольте спросить, вы не были связаны с тем расследованием? Такого вопроса Саша не ожидала. Но напряжённое ожидание на будто каменном лице Димы заставило её поежиться и попытаться проникнуть под ледяную корку его мыслей, только снова неудачно. — Это важно, Александра Ивановна. Саша честно старалась вспомнить. Но события десятилетней давности сложно сохранить в голове. Наверное, то дело взяла на себя ФСБ. Иначе как объяснить, что знакомые фамилии не мелькали в отчётах? Да и провалить дело Саша всё-таки не могла. Уверенный отрицательный ответ немного успокоил Диму. Несколько минут он смотрел в одну точку, покручивая в пальцах неизвестно откуда взявшийся карандаш. Это и тревожит Сашу больше всего. Дима был взволнован, растерян и пытался скрыть это за разными масками. Только этого не хватило, чтобы обмануть Сашу. Даже когда Юрков снова заговорил, а складки на его лбу разгладились, когда голос зазвучал легко, Кушнир смотрела глубже. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. А в глазах Димы не было ничего, кроме затягивающей бездны. — Вы ведь хотели что-то сказать, — неуверенно продолжила Саша. Но Юрков не растерялся. С той же невозмутимостью он перевёл тему, и придраться было не к чему. — Убийца создаёт себе прикрытие. Он наверняка знал об истории с баром и с Леной, может, даже о парне с татуировкой. Подозрение должно было пасть на них, а мы должны были потерять время, чтобы дать ему продолжить дело. — Но если всё так продуманно… — подключилась Саша, решив временно отложить новую тайну Юркова. — То убийце нужны данные. Он сближается с жертвами, кто-то из окружения девушек должен его заметить. Воодушевление Димы передалось и Саше. Она в тайне радовалась, что не придётся перебирать стопки бумаг. Аппетит приходит во время еды. Не самая подходящая аналогия для работы уголовного розыска, но лучшей Саша не придумала. По крайней мере, её состояние значительно улучшилось. Особенно когда Дима, опомнившись, достал из кармана батончик из автомата. И здесь он угадал Сашин любимый. — Надо только найти человека, который связывает Машу и Надю, — закончил Юрков и поднялся, оправив рубашку. Саша поднялась следом. Дима улыбнулся уголками губ и вышел из кабинета. А Саша, пользуясь подъёмом сил, сгребла со стола бумаги и открыла ноутбук. Её ждали соцсети Марии и всех её знакомых. Как же Саша в этот момент была рада, что составила список с фотографиями и личными делами всех, кого удалось распознать на фотографиях Лены. Теперь любое совпадение могло стать решающим. Но Сашу снова нагло прервали. Она уже успела выпить пару чашек кофе, добавить в верхний ящик стола несколько новых фантиков, составить недлинный список знакомых Маши и обсудить его с Димой. Но на этот раз виновником был всего лишь звонок телефона. Противная вибрация била по ушам. Саша снова вместо беззвучного режима поставила вибро, вдруг важный звонок будет. Хотя какой звонок назвать важным, она и не знала. Да и чьё имя увидит теперь на экране, тоже. Телефон ещё и оказался на дальнем конце стола. Пришлось вставать, при этом Саша едва не задела локтём пустую чашку и споткнулась о ножку стула. А телефон, будто издеваясь, продолжал вибрировать. Со злостью Саша схватила надоедливый гаджет и, не глядя на экран, приняла вызов. — Привет. Ты извини меня, Саш. Мягкий мужской баритон — и всё раздражение сошло на нет. Саша забыла о деле. Бумаги и фотографии потеряли смысл, померкли перед тем самым важным звонком. На него Саша в тайне надеялась, оставляя звук на телефоне. Запретные мысли снова вырвались на свободу, а у Саши не было сил бороться с собой. После всех волнений голос Бори служил тем самым бальзамом для души, как любят говорить романтики. — Нам пора решить. Я приеду за тобой сегодня. Саша не обратила внимания на смену интонации в голосе Бори, на двоякий смысл его слов. Но одно только сегодня облило холодной водой реальности. Саша с сожалением взглянула на ноутбук и мысленно обвинила себя в легкомыслии. Она посмела думать о посторонних вещах, когда на кону жизнь. — Прости, Борь, я сейчас не могу. Серийные убийства, я… Саша не заметила, как начала оправдываться. Бори не было здесь, не было его тяжёлого усталого взгляда, немых обвинений. И Саша вовсе не чувствовала себя виноватой, не после того, как Ненашев пропал, заставил её волноваться, не после бессонных ночей и ядовитых размышлений. — Я знал, что ты так скажешь. Саша тоже знала, что Боря так скажет. — Прости, я правда не могу, — тихо повторила она. — Я тоже больше не могу так, Саш. Щелчок, протяжные гудки, бьющие по нервам. Рука бессознательно опустилась. Телефон едва не выскользнул из пальцев. Саша закрыла глаза. Она ведь этого хотела. Она хотела всё изменить, разорвать к чертям, начать с чистого листа без сожалений и вины. Порочный круг трещал по швам вместе с внутренним миром, который оказался неправильно хрупким. И только одна мысль пробилась сквозь пустоту осознания. Неужели это финал?