Московский гость

Звонок телефона разрушил утреннюю тишину. Саша едва разлепила глаза и приподнялась на локтях, откидывая с лица растрёпанные волосы. Сознание отказывалось работать, треклятая мелодия вызова звенела в ушах и отдавалась головной болью. Перед глазами всё плыло. И единственным, чего сейчас хотела Саша, было упасть на подушку и снова заснуть. Только ненавистный телефон всё не умолкал, и сознание потихоньку прояснилось. Саша, не вставая с дивана, нащупала на заваленном бумагами столе смартфон и провела по экрану, принимая вызов. — Я уже приехал. Жду тебя. Голос Валентина показался слишком бодрым. Саша пробормотала, что скоро выйдет, и наконец посмотрела на время. Восемь! Несколько цифр взбодрили лучше, чем десяток звонков. Нет, этот день точно вошёл бы в топ самых плохих дней Александры Кушнир. И дело было вовсе не в бессонной ночи и опоздании. К этому Саша уже успела привыкнуть. Только обычно подобные ночные расследования оправдывались и хоть немного продвигали вперёд. Сейчас же архивы не принесли ничего от слова совсем. Саша злилась на себя, на Валентина, который не мог позвонить раньше, на подполковника Юркова, потому что он оказался прав, на остатки торта на столе, даже на одежду за то, что оказалась неглаженой, но особенно на время. На время, которое бежало слишком быстро. Валя не стал звонить второй раз. Видел же прошлым вечером Сашу с кипой бумаг, наверняка догадался. За столько лет совместной работы они уже научились понимать друг друга. Иногда хватало одного взгляда, любой мелочи. Они знали друг о друге всё, будто были товарищами с детства, а не простыми коллегами. А чего можно ждать, когда живёшь на работе? Живёшь работой. Догадки Саши подтвердились, как только она опустилась на переднее сидение машины, устраивая на коленях рюкзак. Тяжёлые бумаги Валентин, несмотря на протесты, сразу переместил на заднее сидение. — Что-то новое? Совсем простой вопрос и искренний интерес в глазах Широкова вызвали очередную волну злости. Саша ответила не сразу, то ли стараясь успокоиться, то ли помягче сформулировать копошащиеся в голове мысли. Только когда машина уже выехала на дорогу, а Валя готов был снова задать тот же самый вопрос, она с заметным раздражением пояснила: — Ничего. Ни одной зацепки. И этого хватило. Валентин, прочитав настроение начальницы, не решился заводить разговор, только кивнул на бардачок, где вместо батончиков теперь лежали свежие эклеры. Настроение начинало улучшаться. Саша уже всерьёз поверила, что за этот час, а может, даже и за ночь, опергруппа напала на нужный след, или хотя бы нашлись зацепки. В конце концов, почти никогда не было такого, чтобы целые сутки работы — и ничего. Саша не знала, кого винить в этом, и направляла раздражение на саму себя, на собственную слепоту. Заходя в кабинет, Саша всё ещё надеялась на лучшее, даже когда увидела ту же схему на доске, даже когда никто не вышел вперёд и не начал обычный доклад. Потому что докладывать было нечего. — Итак, господа, что у нас нового? Привычный вопрос повис в воздухе. Опера переглянулись, негласно решая, кому принять на себя удар. Наконец Абашев вышел к доске и зачеркнул написанное вчера слово жена. — У неё алиби железное. Короткое объяснение отбило все вопросы. Саша и так не верила, что эта женщина могла убить Фабинского. — Больше ничего, — Саша вернул маркер на место, стараясь не смотреть в глаза Кушнир. — Значит, таинственный мститель в чёрном, нечёткая фотография и криминальное прошлое… — Саша достала из футляра очки и подошла к доске, стараясь свести на нет эмоции. Да, она уже успела заметить, что Юрков снова не соизволил даже появиться в отделе. Но сейчас Саше просто было не до него, поговорить с Мишиным всегда успеет. Может, и хорошо, что московский подполковник не мешает расследованию. Которое и без него не продвинулось ни на йоту, — вовремя подсказал внутренний голос. Но Саша быстро погасила эмоции и сквозь стёкла очков в который раз принялась разглядывать нечёткие фотографии. Она чувствовала, что ответ близко, но стоило протянуть руку — и он ускользал сквозь пальцы. Взгляд остановился на фотографии Фабинского, медленно перешёл на снимок его брата-близнеца. Совсем как две капли воды! Ни единого отличия! Как Саша ни старалась присмотреться, найти незаметные для простого взгляда детали, список отличий пусть и появился, но казался совсем маленьким и незначительным. Кожа брата была более загоревшей, да и сам он выглядел аккуратнее. Некая твёрдость сквозила в чертах Фабинского, наверняка привитая тюремными порядками. Небольшой шрам, наполовину скрытый воротом рубашки, вырисовывался на его шее. Внезапный хлопок двери выдернул Сашу из мыслей. Громкие шаги и стук каблуков о пол, слишком правильные, чёткие и размеренные. Саша сразу узнала эти шаги, медленно обернулась, не приветствуя первой, словно обозначая, что Юркову здесь не рады. Но Дима не обратил на это внимания. Он всё ещё представлял такой же яркий контраст с остальными сотрудниками в идеальной полицейской форме и начищенных ботинках, с чисто военной выправкой. Но сейчас Саша даже не обратила на это внимания. — Начальство не опаздывает, а задерживается, да, Дмитрий Олегович? — Саша вложила в этот вопрос всё своё раздражение, скопившееся за ночь. — Здравствуйте, Александра Ивановна, извините, больше не повторится. Сначала Саше показалось, что в таком простом, почти детском ответе прозвучала явная издёвка. Но слишком уж ровным и серьёзным был голос Юркова, ни капли веселья не плескалось в пустых серых глазах. И Саша признала, что эти слова — всего лишь официальная необходимость без единой эмоции. — Зря вы всю ночь копались в архивах. Саша чувствовала на себе сканирующий пронзительный взгляд. Дима читал её, её мысли, её поступки, как настоящий опер читает подозреваемого на допросе. И от этого становилось неуютно, и новая волна раздражения вскипала в груди, — Ответ на поверхности. — Дима хлопнул по не слишком толстой папке, которая лежала на столе совсем рядом с его рукой. Только теперь Саша поняла, что раньше этих бумаг точно не было. — Ростовское дело месячной давности. Убийство молодой девушки, те же пять ножевых. Дело так и не раскрыли, но был один основной подозреваемый. Дима широкими шагами подошёл к доске и в самый центр прикрепил одну фотографию. Весь скептицизм Саши сразу испарился. Снимок был настолько ярким и чётким, а человек на нём — официально холодным, что пару секунд Кушнир молча разглядывала его, мысленно сравнивая с каждым из братьев. — Фабинский? И только теперь Саша поняла, что так и не заметила главное отличие. Улыбка. Одинаково притворная, искусственная, но всё же разная. У брата Фабинского на щеках выделялись заметные ямочки, и это придавало снимку некой живости, почти незаметной для простого обывателя, но слишком очевидной для Саши. — Нет, его брат. Саша и не думала отвечать на вопрос Вали, словно никого вокруг больше не существовало. Всего лишь мысли, произнесенные вслух. Она окончательно забыла о раздражении. Теперь она смотрела на Диму, как на источник важной информации, даже не на Диму, на папку в его руках, на ту долгожданную зацепку. — Константин Алексеевич Кипров, или же Фабинский. Прямых доказательств так и не нашли, дело пришлось закрыть. Но все были уверены, что он и есть убийца. Это месть. Дима провел линию от фотографии жертвы до нового снимка. И эта единственная черта наконец зажгла лампочку в голове Саши. Совсем простая мысль! Она и правда лежала на поверхности. Но Саша поставила себе строгие рамки, рассматривала как жертву только Фабинского, даже не допускала мысли, что братьев просто перепутали. — Значит, убить хотели Кипрова. И кто же этот таинственный мститель? — Кушнир всё ещё говорила с едва уловимым сарказмом, не до конца доверяя, не желая признавать, что этот московский гость оказался быстрее её. Каждое слово — удар. В каждом слове желание показать себя, вернуть авторитет над выскочкой. И в правильной догадке, и в вопросе. Саша знала, что Дима ответит, а если и не ответит, легко вывернется и уйдёт героем. Её мнение о Юркове не изменилось ни капли. — Есть несколько людей, которые не смогли смириться со смертью Алисы Хромовой, — не обратив внимания на сарказм, продолжал Дима. На доске появилась новая фотография. Молоденькая девушка лет двадцати улыбалась с чёрно-белой газетной вырезки. — Родители Алисы. Сейчас они в Ростове, так что исключаем. Двое её братьев. Младший — Даня Хромов, ему недавно исполнилось шестандацать. И старший Влад. Ещё можно добавить в этот список Андрея Терентьева — молодого человека Алисы. Дима замолчал, ожидая реакции коллег и прикрепляя к доске новые фотографии. А Саша, забыв своё недавнее возмущение, шагнула ближе и даже надела очки, чтобы подробнее всё изучить. Про родителей Алисы нельзя было сказать ничего особенного. Да и Юрков сразу вычеркнул их из списка подозреваемых… стоп! С каких это пор Саша стала придавать значение мнению Юркова? Эта последняя мысль быстро пропала. Саша насильно подавила её, а вместе с ней и свои чувства. Кушнир, работая всю жизнь в уголовном розыске, как никто знала, что в работе нет места личной неприязни. Данил Хромов — на вид простой мальчишка-подросток. Саша не заметила особого сходства между ним и Алисой, разве что улыбка… А вот представительный уже сформировавшийся молодой мужчина на другой фотографии производил совсем другое впечатление. В пиджаке и рубашке, одетый с иголочки, с совершенно серьёзным выражением на лице, он всё же был с сестрой, как говорят, одно лицо. Только Алиса казалась весёлой и беззаботной, а Влад слишком сосредоточенным. Он даже выглядел значительно старше своих лет из-за жёстких напряжённый черт лица и слегка сведённых бровей. Такой может пойти на убийство, но вот ошибиться… Вряд ли. У него наверняка составлены планы на несколько месяцев вперёд, стабильный бизнес и всё под контролем, нет места риску и эмоциям. Саша быстро переключилась на другую фотографию, чтобы не переусердствовать с ни на чём не основанными гипотезами. Андрей Терентьев был полной противоположностью Влада Хромова. Весёлый, живой молодой человек с красивой улыбкой и слегка курчавыми светлыми волосами. Рядом с его фотографией была ещё одна с Алисой в мотошлеме и на байке. Такой мог убить, мстить за смерть любимой девушки. Такой мог и совершить ошибку, поторопившись, не рассчитав, поддаться эмоциям. Для таких адреналин и риск — неотъемлемая часть жизни… — Андрей Терентьев сейчас в Москве в командировке, — продолжал Юрков. А Сашины рассуждения в секунду разрушились этим неоспоримым алиби. Но она не успела задуматься и тем более рассердиться, потому что следующая фраза Димы стала не просто шагом, а скачком к раскрытию преступления. — А вот Влад Хромов три дня назад приехал в Геленджик и остановился в гостинице Приморской. Это была уже не просто догадка. Слишком мал шанс совпадения. Дима обвёл красным маркером имя Влада. В деле появился первый подозреваемый. — Надо его брать, пока не ушёл. Валентин уже вскочил на ноги, но Саша остановила порыв коллеги. Поспешность никогда ещё никому не помогала. — Никто не должен узнать, что убит Фабинский. Сообщайте журналистам только о Кирсанове. Пусть убийца не знает, что совершил ошибку. — Будет сделано, — с улыбкой ответил Валентин и всё равно направился к двери. И на этот раз Саше не за чем было его останавливать. Вслед за Валей поднялись Абашев, Жирков и Бирюков. Но Саша стояла на месте, перебирая в пальцах цепочку от очков. Она, сама не осознавая этого, ждала Юркова. Дима же, не торопясь, закрыл маркер, убрал папку с информацией по ростовскому делу в сумку и только тогда посмотрел на дверь. Такая неторопливость тоже несколько раздражала Сашу. Она вообще ещё не простила Юркову маленькой ментальной победы. Саша привыкла быть первой и правой, а тут заявился какой-то московский подполковник и строит свои порядки. Кушнир старалась бороться с собой, но выходило пока плохо. Она металась между уважением и раздражением, старалась, но при этом не могла принять в сложившийся коллектив нового, так выделяюшегося из всех сотрудника. — Александра Ивановна, вы идёте? Голос Юркова вывел Сашу из рассуждений. Дима стоял на пороге, одной рукой придерживая дверь, а в пальцах другой вращая ключи от машины. И в этом маленьком вольном жесте Саша увидела предложение ехать с ним, о котором Дима даже и не думал. Не ответив на вопрос и даже не удостоив Диму взглядом, Саша прошла через проём раскрытой двери и демонстративно ускорила шаг, надеясь, что Юрков не станет догонять её. — В гостиницу? — этот вопрос Валентина не требовал ответа. Поэтому Саша только кивнула и, не дожидаясь, пока коллега подскочит и откроет дверь, сама залезла на переднее сиденье. Одновременно три машины отъехали от участка и двинулись в одном направлении. Саша, откинувшись на спинку кресла, смотрела вперёд, на дорогу, стараясь сосредоточиться на деле. Но мысли её летали далеко, путались и никак не желали приходить в порядок. Здравый смысл боролся с эмоциями и пока не мог победить. А Саша так не привыкла к этому. Она уже думала, что умеет контролировать себя, что её жизнь уже вполне сложилась. Но появление Юркова пошатнуло эти убеждения. Будто красная лампочка зажглась в голове, предупреждая о возможной опасности. Но Саша не доверяла предчувствиям. Поэтому упрямо старалась погасить эту лампочку и принять Юркова. И вроде нет ничего проще, чем поддерживать деловые отношения. Но почему тогда каждый взгляд, каждое слово Димы так странно отражалось на ней, на Александре Ивановне Кушнир, давно привыкшей к постоянному контролю и жёстким рамкам? Этот вопрос так и оставался без ответа. Наконец машина подъехала к парковке гостиницы. Всё прошло на удивление гладко. Влад согласился проехать в участок до выяснения обстоятельств и даже не стал протестовать против обыска, только если всё будет законно. Конечно, оставались официальные детали: подготовить документы, заставить Влада подписать чистосердечное. Да и вообще доказательств его виновности, если уж говорить прямо, не было. Саша понимала это и с головой погрузилась в дело, следила за каждым словом и любой реакцией Хромова. Но Валя уже чуть ли не праздновал завершение дела. Он говорил с такой уверенностью, будто Влада застали на месте преступления с окрававленным ножом. Даже Абашев с его опытом присоединился к Широкову. Да и Олег с Игорем весьма категорично заявляли, что слишком всё легко складывается. Юркова Саша заметила мельком в комнате. Он даже не смотрел на подозреваемого и всё перебирал какие-то бумаги из своей папки. Но по единственному взгляду Саша поняла: Юрков не согласен с остальными. Он не считает Влада виновным. Это наблюдение существенно поколебало уверенность Саши. Она винила себя за то, что признала авторитет Юркова, но всё равно мысленно перебирала немногочисленные данные и возвращалась к одному единственному выводу: Совпадение почти невозможно. Влад мог пойти на убийство, но ошибиться… Очень навряд ли. Саша не высказала своих догадок вслух, чтобы не разрушать фантазий Валентина. Но всю дорогу она через зеркало заднего вида наблюдала за Хромовым, абсолютно спокойно сидевшем в наручниках между двух оперов, будто на диване в своём номере. Влад был уверен в своей невиновности. И эта уверенность заставляла Сашу копать ещё глубже, анализировать его личность и строить теории, почти не зная фактов. Как только машина остановилась, Саша вышла первой и сразу поднялась в кабинет. Уже из окна она видела, как Жирков с Широковым выводят подозреваемого и… — Александра Ивановна. Саша вздрогнула и обернулась. Юрков стоял у порога, держа раскрытую папку, которую он, казалось, не выпускал из рук. В этот момент Саша не почувствовала ни капли раздражения, несмотря на неожиданное появление нового сотрудника. Интерес пересилил гордость. Саша уже готова была начать так тщательно продуманный в машине разговор, но снаружи раздались шаги и голоса. На лице Димы отразилось что-то похожее на разочарование. Не оборачиваясь на коллег и уткнувшись в свои бумаги, он прошёл в глубину кабинета и только бросил на Сашу многозначительный взгляд, как бы приглашая её за собой. И Саша пошла бы, слишком много было вопросов, а Дима оказался единственным, кто мог дать ответы. Но водоворот обычных обязанностей захватил её и не дал даже задуматься. Валя сразу подбежал к Саше, сообщил, что Хромов ждёт в допросной, и поспешил к экрану, чтобы видеть, как расколется очередной преступник. Ничего не оставалось, кроме как взять записную книжку и телефон, надеть очки и войти в пустую тёмную камеру. Саша часто импровизировала при допросах, отталкивалась от поведения подозреваемого и всегда находила, на что надавить и как выяснить правду. Она могла быть неуверена в своих догадках, но никогда так не волновалась, не колебалась, как теперь. Можно было подумать, что это первый допрос в её жизни. Будто никогда в этой комнате не было никого выше Влада Хромова. Только закрывая за собой тяжёлую дверь допросной, Саша поняла, что мешает ей. Кушнир всегда гордилась своей твёрдостью, некой внутренней силой. А сейчас Саша сама не знала, чего хочет добиться. Ребята ждали чистосердечного от Влада, но сама она не ждала. Не верила в виновность единственного подозреваемого из-за взглядов едва знакомого человека! — Подполковник Александра Кушнир, уголовный розыск. Саша опустилась напротив подозреваемого, со стуком положила на стол записную книжку и несколько секунд молча непроницаемым взглядом следила за бегающими глазами Хромова. За показной серьёзностью скрывалась буря эмоций. Но Саша была уверена, что никто этого не увидит. Маска всегда работала. — В чём меня обвиняют? — с вызовом спросил Влад и попытался скрестить руки на груди. И даже когда железные цепочки не дали этого сделать, и Хромов сжал пальцы в замок, его жест не показался смешным. У Влада вообще всё выглядело продуманным. — Этого человека убили вчера в полночь. — Саша вытащила из записной книжки фотографии и медленно стала раскладывать перед подозреваемым. Однако никакой реакции не последовало. Лицо Влада только ожесточилось, глаза остановились на центральном снимке и больше не бегали по допросной. А Кушнир нашла в этом добрый знак. — Вы знаете его? — хлёстко спросила Саша. Казалось, Влад готов был заговорить. Его губы дрогнули и приоткрылись, но тут же сжались в полоску. Несколько минут прошли в молчании. Саша прожигала взглядом Хромова, тот смотрел только на фотографию, будто искал в ней ответы. — Я ничего вам не скажу. В чём вы меня обвиняете? — наконец дерзко заявил Влад и откинулся на спинку стула, поднимая голову и глядя в потолок. — Где вы были позавчера с одиннадцати до полуночи? — Саша не собиралась отступать. — В номере, — бесповоротно заявил Вдад и демонстративно поправил галстук. — Я не убивал его. У вас на меня ничего нет. Саша разбивала и не таких неразговорчивых. И она уже успела заметить слабое место Влада, осталось только надавить посильнее. Саша начала пересказывать свою теорию, но Хромов вдруг перебил её и свёл на нет все попытки одной фразой: — Я буду говорить только с подполковником Юрковым. Может, стоило надавить на своём, продолжать допрос, заговорить об Алисе и ростовском деле, но Саша настолько растерялась, что маска треснула, и эмоции грозили вырваться наружу. Под пристальным взглядом Влада, вскинув голову, Кушнир вышла из допросной. И один только детский вопрос вертелся в голове: Почему Юрков? Саша не стала возвращаться к команде, чтобы не оправдываться и не ловить на себе вопросительные взгляды коллег. Она почему-то была уверена, что Юркова нет в общей комнате наблюдения и совершенно не удивилась, увидев его с папкой за столом в кабинете. Услышав шаги, Дима оторвался от бумаг и вопросительно взглянул на Сашу. И если до неудачного допроса интерес переборол остальные эмоции, и чисто деловое любопытство подталкивало Кушнир к Юркову, то сейчас снова включилась защитная реакция. — Он готов говорить только с вами, — холодно заявила Саша без намёка на вопрос, хоть на самом деле ей безумно хотелось узнать, в чём здесь дело. — Не беспокойтесь, будете следить по камерам и слышать каждое моё слово. Дима совершенно не удивился. А его спокойствие неприятно поразило Сашу. Юрков будто ждал этого. Но что связывало его с главным и единственным подозреваемым? Ответ на этот вопрос пока оставался без ответа. Саша пропустила Юркова вперёд и, только когда стихли его шаги, вернулась к коллегам. Валентин явно хотел задать вопрос, но, заметив выражение лица начальницы, передумал и встал, уступая место у монитора. Саша даже не поблагодарила Широкова. Её взгляд был прикован к экрану. Юрков медленно вошёл в допросную. А Саша пожалела, что у монитора такая слабая чёткость. Сложно было разглядеть даже лица, а уловить взгляды и вовсе невозможно. Несколько секунд все молчали. В допросной Дима перелистывал бумаги, Влад постукивал пальцами по столу, не решаясь заговорить первым. Саша ждала, что будет дальше, и остальные опера и не думали задавать вопросов. Казалось, всё замерло, чтобы за временным затишьем последовало нечто важное, решающее для хода всего дела. Наконец Дима отложил папку и поднял голову. Саша могла видеть только профиль его лица и, конечно, не заметила слабой улыбки и блеска в глазах. — Ну здравствуй. Не ждал, что мы так скоро увидимся, — со скрытой за насмешкой благодарностью произнёс Хромов. Саша ждала от Юркова предписанных протоколом действий. Ей уже было интересно увидеть московский метод ведения допроса. Саша за профессиональными стремлениями забыла о своих личных побуждениях. Но Дима не стал задавать вопросов. Он протянул руку Владу. Полицейский, московский подполковник под камерами протянул руку подозреваемому! У Саши это просто не укладывалось в голове. А у остальных оперов тем более. Но на этом странное поведение Юркова не закончилось. Влад ответил на рукопожатие. С экрана нельзя было видеть тёплых дружеских взглядов, которыми обменялись мужчины. Нельзя было заметить и смягчившиеся черты, и улыбки. А главное — атмосферу сочувствия и понимания. Если бы Саша была тогда в допросной, может, отключился бы режим полицейского, и простые человеческие эмоции вытеснили профессиональное разочарование. Но через экран она видела только пустые фигуры и жесты. И слышала слова… — Там не поймут. Может, поговорим наедине? Влад махнул на камеру. А Саша уже готова была бежать в допросную и останавливать это безумие. — Сейчас отключит, — с видом человека, делающего крупную ставку, заявил Олег. И в тот же момент погас монитор. Раздражение достигло своего предела. Саша сжала записную книжку, вымещая на ней свою злость. Ещё и слова Юркова звучали в ушах: — Не беспокойтесь, будете следить по камерам и слышать каждое моё слово. Саша не признавалась себе, что злость была лишь защитной реакцией. Разочарование. Оно не давало Саше броситься в допросную. За своим желанием доверять и принять Юркова в коллектив, Кушнир неосознанно начала искать что-то положительное и уже стала находить. И вдруг всё рухнуло. Неизвестность всегда была для Саши худшим кошмаром. Зная правду, она могла принять что угодно, но непонимание заставляло погружаться в пучину вопросов. Саша готова была сделать всё, чтобы добиться своего и найти истину. Ей недостаточно было вынужденного чистосердечного, чтобы закрыть дело, так же, как недостаточно было поверхностных наблюдений, чтобы принять человека. Обычно Саша быстро читала людей. И пусть не все они были раскрытыми книгами, Кушнир со временем подбирала ключ к каждому. Наверное, это и было секретом удачных допросов и 100% раскрываемости — умение разгадывать каждый взгляд, ловить интонацию, замечать малейшие изменения в чертах лица. Просто умение видеть то, что скрыто от других. Дима не подходил под общие правила. В нём было слишком много загадок. И Саша не могла с этим смириться. Она уже думала, что сдёрнула маску, но появились новые странности, новые вопросы. Саша не привыкла проигрывать. Но с Юрковым она запуталась в самой себе. Абсолютно противоречивые эмоции не могли ужиться в привыкшем к строгости сердце. — Остановить их? Валентин подскочил на ноги и ринулся к двери. Но Саша жестом остановила его. Что может измениться в закрытой допросной от простого разговора? Тем более Саша не теряла надежды понять, что задумал Юрков. Минут десять прошли в ожидании. Саша не вмешивалась в обсуждения оперативников и всё смотрела на пустой монитор, перебирая в пальцах растрепавшуюся закладку записной книжки. Наконец хлопнула дверь. Абашев и Широков вскочили, но не успели задать ни единого вопроса. — Александра Ивановна, нам нужно поговорить. И дверь снова захлопнулась. Такая резкость поразила не привыкших к тайнам внутри коллектива оперативников. Но Саша ухватилась за неё, как за соломинку. И когда она под удивлёнными взглядами прошла к двери, одна мысль перекрыла все остальные: Теперь всё станет ясно. — Извините за камеры, — сходу начал Юрков. А Саше выключение связи показалось пустячной мелочью. Наверное, Дима прочитал это по её взгляду, потому что сразу продолжил: — Хромов невиновен. Я уверен в этом. Нужно подтвердить его алиби. Саша ждала чего-то подобного, но не настолько категоричного заявления. Она и сама сомневалась в виновности Влада, но давно привыкла не полагаться только на интуицию. И теперь такая грубая ошибка от бывшего московского сотрудника! — Личные предпочтения не дают вам здраво мыслить, — категорично заявила Саша. Но Дима не растерялся и сразу нашёл, что ответить. — Вы ведь так не думаете. В тихом голосе было столько уверенности, будто Юрков видел Сашу насквозь. И это ощущение вызывало отнюдь не приятные эмоции. — Откуда вам знать, о чём я думаю? Кушнир едва поборола порыв скрестить руки на груди и вскинуть голову. Дима был выше неё, и смотреть сверху вниз ему удавалось куда лучше. Однако гордость не позволяла Саше признать чужое превосходство, тем более что правда была на её стороне. Дима вывел из-за спины руку с папкой, будто загораживаясь от своих же слов или извиняясь. И Саша приняла этот примирительный жест за свою маленькую победу. — Все уверены в виновности Хромова, потому что на него легче повесить вину и закрыть дело. Но ведь вы сомневаетесь, — более мягко продолжил Юрков, но по выражению лица Саши быстро понял, что снова совершил ошибку, и, не дожидаясь замечаний, исправился: — Вы не принимаете одни только доказательства. А им пока достаточно улик. Саша удовлетворённо кивнула, разрешая продолжать. Она уже понимала, к чему вёл Дима. — Вы ведь знаете, что такой, как Влад мог бы совершить убийство, но ошибиться… — Навряд ли, — задумчиво закончила Саша. Собственные мысли ясно промелькнули в голове. Ведь именно так Саша охарактеризовала Влада, только увидев его фотографию. В эту секунду Саша впервые почувствовала связь между собой и Димой. Она всегда мыслила не так, как остальные опера, глубже, что ли. А Дима понял её. Но тогда Саша загнала эти мысли поглубже и снова включила режим следователя. — Проведём обыск в номере. Марат проверит телефон и ноутбук, может, там что найдётся. И надо предупредить Кипрова. Дима не успел ответить. Открылась дверь, и уединение было нарушено вторжением сразу пятерых членов группы. Саша воспользовалась этим, чтобы коротко объяснить, в чём дело, и разделить обязанности. За это время Дима уже скрылся, и лавина вопросов и возмущений так и не обрушилась на его голову. Саша разъяснила всё как можно мягче, но прямолинейный Олег не воздержался от замечаний. Конечно, никто не был доволен, что красивую и простую теорию разрушили. Но разве группа Кушнир когда-нибудь боялась сложностей? Саша вслед за Валей вышла из участка и уже хотела сесть в привычный чёрный джип, но голос Юркова остановил её. — Александра Ивановна, они справятся с обыском без вас. Поедем к Кипрову. Эта идея почему-то показалась Саше безумно заманчивой и такой правильной, что отказаться было просто невозможно. Обменявшись взглядами с Валей, она развернулась на каблуках и оказалась лицом к лицу с Юрковым. Поигрывая ключами, Дима стоял, прислонившись плечом к зеркалу белой Kia Rio. Саша хотела обойти, и в тот же момент Юрков сделал шаг в сторону, и снова они преградили друг другу дорогу. Их лица оказались так близко, что Саша могла ощутить чужое дыхание на своих щеках. Внутри вдруг стало неправильно горячо. Странное смущение наверняка отразилось на её лице, поэтому Кушнир опустила голову и попробовала обойти с другой стороны. Но судьба явно решила пошутить над ней. Только Саша сделала шаг, как наткнулась на Юркова. Всего на секунду она коснулась жёсткой ткани пиджака и отпрянула назад. Но не тут-то было. Нога заскользила, каблук ушёл в сторону, и Саша едва не потеряла равновесие на ровном месте. Она не видела, как Юрков дёрнулся вперёд, готовясь поймать или подстраховать. Но этой секунды хватило, чтобы вернуть над собой контроль. Саша снова вскинула голову, отчего волосы упали на лицо. Но это не помешало ей с показным спокойствием посмотреть на Юркова. Один мгновенный взгляд, но его хватило. Саша заметила на лице Димы те же смущение, непонимание и осознание всей глупости ситуации. Новый шаг оказался последним в этой борьбе. Дима остался на месте, и Саша спокойно обошла машину и опустилась на соседнее с водительским сидение. Хлопнула дверь, завёлся двигатель. Саша упрямо смотрела в окно, словно её вдруг заинтересовал столько лет знакомый участок, чтобы не встретиться взглядами с Юрковым, да даже с Валентином, который всё ещё пребывал в ступоре, стоя у открытой двери машины. Деревья за стеклом начали двигаться. Скоро позади остался участок, но Саша всё смотрела в окно невидящим взглядом. Она даже не могла сказать, о чём думает. В голове всё спуталось и перемешалось, а сил разбираться в этой чепухе не было. Минут десять прошли в молчании. Юрков не отрывался от дороги, Саша — от окна. И всё это было так наигранно и искусственно, так по-детски, что могло показаться смешным. Наконец Дима первым разрушил неловкость, будто ничего вовсе не произошло: — Дело не только в догадках. Я изучил каждую деталь биографии Хромова ещё в ростовском деле, — на этих словах Дима указал на папку на своих коленях. Саша бросила на него вопросительный взгляд, Юрков понял и кивнул. Как только в её руки попали бумаги, Саша забыла о недавнем инциденте и вообще о том, где сейчас находится. Она медленно перелистывала файлы, разглядывала фотографии, перечитывала сводки и статьи и удивлялась, как досье могло быть настолько полным. Избыток информации даже не приходилось фильтровать. Все источники были достоверными, все факты доказательными. За рассматриванием бумаг Саша и не заметила, как прошло время. И, когда машина остановилась, у Саши уже не осталось сомнений в невиновности Влада. Ей не пришлось ничего объяснять. Дима сам всё понял, когда, забирая папку, столкнулся с Сашей взглядами. — Влада подозревали в ростовском деле. Тогда я собрал всё это и доказал его невиновность. Дима не хотел этого говорить. Всё произошло слишком резко, слова будто вырвались сами, против его воли. Саша на секунду снова поймала взгляд Юркова, и его глаза ответили: Бесполезно скрывать. А потом хлопнула дверь машины, Дима первым вышел и остановился у ворот. А Саша последовала за ним, забыв о неожиданной откровенности. Она и не думала тогда, сколько ещё тайн скрывается за строгой маской Юркова.