Эта скучная мирная жизнь

Ортега сосредоточенно гонял бильярдные шары по экрану. Словно не сражался с пикселями при помощи мыши, а выигрывал у комиссара всамделишную партию в карамболь. Хорошо-хорошо, не будем чрезмерно увлекаться — проигрывал, но шёл почти вровень, и элегантный светлый пиджак Сантьяги уже висел на спинке стула, чтобы не мешал целиться. Мастерский удар Ортеги только что сократил разрыв до жалких двух очков, и тут в правом нижнем углу коротко пискнуло сообщение по внутренней сети Цитадели: dominga: Бесплатное бонусное гадание для валета треф — дальняя дорога с королями пик. — Очень смешно, — процедил Бога, прочитавший в телефоне такое же сообщение. И телефон, и Бога, казалось, вот-вот начнут сочиться ядовитой желчью. Кто его, интересно знать, довёл? — Тебя тоже Доминга куда-то посылает? — попытался Ортега разрядить обстановку. - Тогда я не понял, почему с «королями», а не с «королём», и с чего ты вдруг сделался настолько выше меня по званию. — Слушай, я сегодня юмор не воспринимаю, тем более — туповатый. — Если Доминга чем-то грозится, в тупой форме или в острой, то это, скорее всего, произойдёт. — Пусть происходит, — скривился Бога. — Лишь бы без компании королей, валетов и прочих — неважно, какой масти. Ортега не стал продолжать размышления о причинах богиного раздражения, почувствовав приближение шефа. Лицо напарника приобрело черты застывшей гипсовой маски — видимо, чтобы не скривиться совсем уж неприлично. Сантьяга остановился точно посреди кабинета, на одинаковом расстоянии от каждого из помощников. Светлый пиджак был на месте и сидел, как всегда, безукоризненно. — Для начала вопрос, господа: никакие срочные дела не требуют, чтобы вы занялись ими в ближайшие часы? Бога с надеждой встрепенулся, однако момент всё же упустил. Комиссар ждал ответа ровно столько времени, чтобы сообщить об имеющихся неотложных планах, но никак не придумать их на ходу. — Ко мне обратились советники с просьбой выделить сопровождающего для полевых испытаний вне Тайного Города, как они изволили выразиться. Как я понимаю, возможность оказать содействие есть у вас обоих, поэтому с кандидатурой определитесь сами. — Он посмотрел на часы и широким шагом покинул кабинет, не забыв сдуть с рукава единственную оказавшуюся там пылинку, укоризненно посмотреть в сторону Ортеги и вежливо прикрыть за собой дверь. — Ортега, давай ты, а? — Ни малейшего желания не испытываю. Давай жребий тянуть. Бога досадливо поморщился. — Считай это личной просьбой. Я не готов сейчас общаться минимум с двумя советниками. С меня «Реми Мартен» твоей любимой марки. Или в следующий раз подменю. — Меня «сейчас» больше волнует. — Ну, хорошо. — Уши Боги самую чуточку заострились. — Прямо сейчас займусь делами, от которых тебя беспардонно отрывают. Огласи список, только не начинай с бильярда, пожалуйста. В иной ситуации Ортега давно бы махнул рукой и согласился, но с одним из советников он поспорил третьего дня, и новая порция колкостей в свой адрес не прельщала абсолютно. Более достойной причины для отказа не находилось, и это добавочно злило. Просьба-то, если уж честно, пустяковая. — Знаешь, мне этот вояж упёрся не больше, чем тебе, неужели так сложно для понимания? Предпочитаю жребий. — Ну, мне что, — Бога рассвирепел окончательно, — может, отдаться тебе пообещать? — Бога, просто иди на хуй, — не сдержался Ортега, даже в шутку не терпевший подобных намёков в качестве аргумента для чего угодно. — В благородном переносном смысле. Куда Бога собирался послать в ответ, так и осталось невыясненным. В дверном проеме возникла высокая фигура в чёрном балахоне. — У нас нет времени ждать, пока вы дожуёте обед и закончите праздную болтовню, — обвиняющим тоном заявила она, полностью игнорируя эмоциональный фон в кабинете. — Мы намерены отправиться как можно быстрее. Капюшон качнулся в сторону Ортеги, и тот понял, что спор утратил всякий смысл. Советник выбрал сам, а поскольку их осчастливил визитом самый агрессивный из трёх, протестовать — себе дороже. Не повезло. Уши довольного Боги быстро возвращались к нормальному состоянию. Так бы и послал снова, если бы не советник, который уже когтями по полу скрежещет, стремительно теряя остатки терпения. * * * Всё оказалось не настолько плохо, как можно было ожидать. В Цитадели остался именно тот иерарх, с кем меньше всего хотелось иметь дело, и подготовкой Ортега занялся с энтузиазмом шаса, только что подписавшего с банком кредитный договор под сорок процентов годовых. А могли бы и все шестьдесят запросить. В своё время, когда Служба утилизации только начинала использовать в работе сценарий «Инопланетяне», популярно было устраивать всяческого рода мистификации для челов. Загадочные аномалии и непостижимого назначения объекты выскакивали, порождая сенсации, то здесь, то там — желательно подальше от Тайного Города. Чуды запустили в обиход легенду о «Бермудском треугольнике» после того, как бесследно сгинули пять военных самолётов, провалившись в нестабильный межконтинентальный портал. Шасы доказывали, что без инопланетных технологий никак невозможно было установить мегалиты Баальбека. Вы о чём, какие атланты с древними знаниями, это всё пришельцы с Сириуса, они ещё в Африку потом залетали и дикарям показывали, где их небесный дом… Зелёные ведьмы облюбовали плато Наска, благо, челы успели обнаружить геоглифы исчезнувшей расы времён Эпохи Непрерывных Войн. Реликты древности тут же превратились в посадочные знаки внеземной цивилизации, щедро дополненные собственными художествами колдуний. О рисунках Наски знали все уважающие себя уфологи и специалисты по палеоконтакту. Расположенное неподалеку плато Пальпа было гораздо менее известно, и именно там находился узел силовых линий с очень необычными свойствами. Там-то высшие маги Тёмного Двора и намеревались проверить свои теории. Теоретические выкладки гласили, что по дороге от подножия до вершины холма надлежит пройти через несколько точек в строго определённой последовательности. — Давайте «Хаммер» возьмём, — предложил Ортега. — Я смотрел карты — почти везде проедет. — Это грузовой портал открывать? Ноги перетрудить боишься? И как Навь тысячи лет без человских машин обходилась? — Они теперь в соседнее здание — и то на колёсах, — поддержал коллегу другой советник. — Кстати, Ортега, тебе и незачем пешком идти, что ты, на плечах чела потащишь? Мы тебе на вершине маяк поставим. — Прощу прощения, какого чела? — Ритуал требует крови, — пробурчал советник. — Сантьяга не захотел, чтобы мы брали жертву отсюда, надо будет найти на месте. «Мог бы и не спрашивать, а сразу догадаться, что от меня не нужны будут услуги водителя или бодигарда». — В таком случае, уважаемые, тем более понадобится грузовой портал. Вас челы у подножия встречать не будут с хлебом-солью или что там у них в меню. Придётся в город ехать, и не затем, чтобы гулять и делать селфи на фоне местных видов. Советники недовольно покачали капюшонами, но смолчали, не сумев найти в навском языке аналог слова «селфи». * * * Тема НЛО и пришельцев давно миновала пик популярности, но не для Боба и Сьюзен, продолжавших грезить контактом с внеземным разумом. Трудности и разочарования их не пугали. А разочарований хватало. Кто только не попадался на пути — шарлатаны-фальсификаторы и просто сочинители небылиц, заскучавшие на сайтах с фанфикшеном, наглые мошенники и люди с явными психиатрическими диагнозами. Боб и Сьюзен не опускали рук и не прекращали странствий. Рано или поздно Фортуна обязана была повернуться к ним лицом, и через десяток лет это наконец-то случилось. В Перу они встретили инопланетянина и во всём убедились собственными глазами, когда он дал им специальное устройство в виде очков. Увидев истинный облик пришельца, Боб и Сьюзен едва не завизжали от радости, как дети. Они давно тяготели к гипотезе инопланетян-рептилоидов, уже тысячи лет посещающих Землю и манипулирующих тайным мировым правительством, и вот подтверждалось всё, абсолютно всё! Пришелец был высоким, чешуйчатым, с хрящевыми выростами на безволосой голове, а лицом отдалённо напоминал Г´Кара из «Вавилона-5», только не такого симпатичного, как в сериале. Он говорил о жуткой перенаселенности Земли, косности, агрессивности и антропоцентризме её обитателей, и о редком даре единства разумов с представителями доминирующих рас Галактической Федерации. Настолько редком, что встретился лишь второй раз за семьдесят земных лет его исследовательской миссии. Носители дара млели от восторга, предвкушая, как новая реальность затмит самые смелые и невозможные мечты. В портал они шагнули, крепко держась за руки и широко улыбаясь. Многие сложные арканы требовали, чтобы жертва пришла в руки мага по собственной воле. * * * Советники стояли подле узловой точки гигантского рисунка на ровной и плоской, будто аккуратно срезанной ножом, вершине холма. Когда Ортега и «контактёры» приблизились вплотную, два капюшона быстрым синхронным движением откинулись назад, демонстрируя лица иерархов во всей красе. Помощник комиссара дисциплинированно отвернулся, хоть и прекрасно знал, что увидит. Боб и Сьюзен, напротив, таращились широко раскрытыми глазами, из которых панический ужас всё быстрей вытеснял прежнее радостное воодушевление. Чёрные безгубые лица рептилоидов оставались абсолютно бесстрастны, несмотря на горящие янтарно-жёлтым взгляды, и двое людей не в силах были понять, зачем они могли понадобиться этим существам. Оставалось извлекать из памяти обрывки множества просмотренных фильмов — как назло, один кошмарней другого. — Я согласна, если нужно, — пискнула Сьюзен. — Готова выносить ребёнка пришельцев… или яйца. Только пусть они мной не питаются, пока растут… пожалуйста. Один из чёрных балахонов едва заметно колыхнулся на плечах, словно его обладателя передёрнуло… от чего? Какие мысли могут скрываться в этих уродливых головах? Всё врал ублюдок, который их сюда притащил, какая может быть у человека общность разума… с этим? Перед пришельцами материализовались в воздухе зловещего вида чёрные изогнутые ножи, и Боб словно вырвался из вязкой туманной пелены. Кем бы ни были эти твари — он не позволит просто зарезать себя и Сью, как баранов на бойне. Он будет драться до конца! Боб напрягся, изготовился для прыжка — вцепиться в глотку ближайшему рептилоиду, впиться в жёлтые глаза ногтями! И понял, что тело больше не повинуется ему, что невозможно шевельнуть даже кончиком пальца. Взмаха ножа он не уловил: настолько быстро всё произошло. Кровь из рассечённых артерий потоком хлынула в углубление в сухой красноватой почве; быстро, не впитываясь, полилась по ложбинкам, где-то там, вдалеке, круто меняющим направление, чтобы образовать огромную и сложную геометрическую фигуру. Над алой жидкостью поползли по ложбинкам, постепенно сгущаясь, клубы чернильного тумана. Ортега услышал голоса за спиной и понял, что можно повернуться. Вновь нахлобученные капюшоны полностью скрыли лица высших магов Тёмного Двора. Не прерываясь ни на миг, они в унисон читали два совершенно разных набора заклинаний, причём замысловатые жесты, которые их сопровождали, были одинаковыми до мельчайших деталей. Впрочем, Ортега не особенно старался заметить разницу и вскоре оставил советников заниматься своим делом. Ему предстояло заняться своим — уничтожить тела. В городе он скрывал себя и внедорожник под надёжным мороком. Полиция недолго будет усердствовать в бесплодных поисках, и через месяц-другой о паре сгинувших туристов-экстремалов вспомнят только родные да посетители нескольких тематических сайтов в Сети. Перед самым возвращением советники поспорили, что выйдет дешевле для бюджета Нави — строить портал к «Хаммеру», а потом грузовой межконтинентальный, или бросить человскую технику к Спящему и открыть межконтинентальный портал прямо здесь и сейчас. Ортеге пришлось вмешаться и предельно вежливо напомнить о необходимости не оставлять следов. Советники отказались садиться в автомобиль и пропускали его к порталу с видом джентльменов, вынужденных притворяться, что не замечают рядом невоспитанного деревенского хама. Прекрасно зная: если войдут первыми, тяжёлый внедорожник в точке выхода по инерции впечатается бампером прямиком в их филейные части. А если бы Ортега куртуазно выждал достаточное время — не преминули бы подсчитать, сколько денег впустую улетело в чёрную дыру. По пути от гаража к своему кабинету он пытался придумать что-нибудь убийственно-саркастическое в адрес Боги. Получалось плохо, потому что всё уже было сказано в прошлый раз — просто и грубо, без упражнений в язвительности. * * * Боги на месте не оказалось, и Ортега наведался к аналитикам. — Что нового? Что у нас случилось плохого, пока я был в другом полушарии? — Ничего, — пожал плечами Тамир Кумар. — В оперативный центр сообщение от одного Турчи пришло о краже со взломом магической защиты. Ещё с претензией, что Тёмный Двор ему ненадёжную систему продал, и адвокаты готовят иск о неустойке. Бога разбираться поехал. — Желаю ему всяческих успехов, — хмыкнул Ортега и подумал, что шасу на редкость повезло. Или Боге, это как посмотреть. Если к нему после визита советника душевное равновесие не вернулось, как бы не пришлось потерпевшему дополнительно лечение телесных повреждений оплачивать. Средней тяжести, от тяжких Бога уж как-нибудь удержится. — Не знаю, как насчет успехов, — встрял Доминга, — но надолго испорченное настроение я ему гарантирую. — Какой неожиданный, я бы даже сказал — сенсационный прогноз. Развить благодатную тему помешал вызов комиссара, желающего видеть помощника у себя для обсуждения подготовки к испытаниям. * * * На этот раз состояние Боги ничуть не напоминало абстрактное недовольство собой и миром Спящий пойми с чего. В пространство ярдов на полсотни летели волны честной и чистой навской злости. Такой, когда случайные встречные-поперечные бледнеют и в панике спешат исчезнуть из поля зрения, а если не удаётся — хотя бы слиться с окружающей средой. Кроме представителей семьи Шась, когда они считают себя пострадавшей стороной. То есть, почти всегда. Бога жаждал высказаться и делал это от души и не стесняясь в выражениях, рядом с которыми прошлый посыл Ортеги выглядел утончённой аристократической любезностью. Если заменить половину слов на более приемлемые по отношению к вассалам, то кража со взломом оказалась делом рук близких и вскрыла в благопристойном семействе инфернальные бездны запутанных родственных взаимоотношений, тщательно оберегаемые от посторонних глаз. В итоге, Бога же и оказался виноват в том, что пошёл опрашивать не тех, кого следовало, и вообще, бесцеремонно и беспричинно влез в частную семейную жизнь, о чём глава семьи с возмущением поведал Сантьяге. — Комиссар ему, конечно, объяснил, в чём он неправ. Но я бы с Турчи ещё возмещение моего зря потраченного времени стребовал. В двойном размере, с учётом морального ущерба. «А потом на комиссара наседала бы вся Торговая Гильдия скопом, чтобы прецедент больше не применялся», — подумал Ортега, но произносить вслух не стал. Богу он понимал, как никто другой, и злорадствовать, что зря тот не соглашался на прогулку с советниками, не хотел совершенно. — Считай это закалкой духа, — сочувственно сказал он. — Через неделю все шасы опять твои. — Что, уже всеобщий полигон начинается? — И полигон, и спарринги — полный тестовый комплекс. — Хоть какое-то развлечение, кроме нервотрёпки. * * * Тысячелетнее соперничество Великих Домов определяло накрепко устоявшийся порядок. Что бы ни происходило в мире, как бы непредсказуемо он ни менялся — боеготовность армий превыше всего. В пять-шесть лет будущие рыцари или дружинники брали в руки детские мечи и под строгим взглядом учителя неуклюже принимали основную фехтовальную стойку. С третьего-пятого раза неловкость пропадала бесследно: сказывались многие поколения предков-воинов. В том же возрасте юные маги, освоив морок и несколько других простых заклинаний, начинали формировать на ладошке крохотную «Шаровую молнию» первого уровня. Отлично понимая, что делают это не ради забавной игры, а чтобы в будущем убить противника раньше, чем он убьёт тебя. Навы, живущие неизмеримо дольше соседей, не нуждались в максимально раннем начале обучения. Полный курс подготовки бойца, одинаково хорошо владеющего клинками и магией, занимал больше пятидесяти лет. И даже завершив его с отличием, нав не мог считать себя гаркой Тёмного Двора, пока не возьмёт кровь врага в битве. В настоящем сражении с воинами Великих Домов, а не замаскированной вылазке в какую-нибудь из постоянных человских драк — для понимания, чем отличаются реальное поле боя и полигон, и неважно, что на последнем обычно приходится гораздо тяжелее. Подразумевалось, что полностью обученный гарка сам занимается вопросами поддержания формы и совершенствования мастерства под руководством опытных наставников — вплоть до комиссара, если будет необходимо. Пока Нави не требовалась его служба, каждый был волен распоряжаться своим временем и своими делами, как сочтёт нужным. Тренировкой фехтовальных и магических навыков в Тёмном Дворе не пренебрегал никто, не считая признанных мастеров големов или артефактов. И отнюдь не только из-за регулярных испытаний, которые Сантьяга устраивал своим воинам. На этот раз испытания охватывали большую часть гарок, находящихся в Тайном Городе, и продолжались третьи сутки подряд. Ортега, свалив на Богу почти всю дежурную работу в оперативном центре, сидел перед компьютером и внимательно изучал результаты. Он готовил для комиссара аналитическую записку с обобщением и рекомендациями по каждому из бойцов — на что следует обратить особое внимание при дальнейшей подготовке, где виден потенциал, который стоит активно развивать, где вылезает небрежность или недостаток упражнений. Сантьяга и сам пристально следил за ходом испытаний, а когда позволяло время — лично присутствовал. Но материалы, наработанные помощниками, рассматривал всегда скрупулезно: и обдумывал готовую статистику, и искренне радовался, когда видел в записках любопытные выводы или детали, на которые сам не обратил особого внимания. Упущения тоже подмечал дотошно, и всегда подробно обсуждал каждый прочитанный доклад. И когда в результате менял первоначальное мнение, соглашаясь с аргументами помощника, Ортега чувствовал себя способным одной левой поднять земной шар и запустить прямиком в лоб Спящему, чтобы не творил больше всякую несуразицу, насмотревшись кошмаров. Так уж совпало, что именно в этот день капитан гвардии великого магистра проводил ежегодный парад, что и транслировал фоном телевизор в кабинете. Идеально ровные ряды, множество пряжек, парадных камзолов и рыцарских цепей, вымпелы, плюмажи, барабаны и трубы. Безусые корнеты, молодцеватые лейтенанты и угрожающе-торжественные рыцари командоры войны. — Выбрал уже, или глаза разбегаются? — непринуждённо-ехидно осведомился Бога. — Делом займись, — посоветовал Ортега, не отрываясь от монитора. — Или, по крайней мере, мне не мешай. — Ты действительно заработался, если в таком изобилии тебя никто даже не заинтересовал. Ортега сделал вид, что собирается запустить кружкой с недопитым кофе, Бога выхватил из кармана затрезвонивший телефон, выслушал первые фразы, недовольно отозвался: «Ждите, сейчас буду», — и исчез. — А тебе комиссар не говорил, — как ни в чём не бывало спросил он, объявившись спустя три часа, — когда до нас очередь дойдёт? — Тебя так утомила работа, что ты готов лишний раз побегать по полигону, лишь бы от неё избавиться? — Ортега, ты примитивно мыслишь, — вздохнул Бога. — А комиссар — нет. Поэтому для нас он придумает что-нибудь веселее. «Волшебный сундук» помнишь? Ортега помнил. В треклятый артефакт было вложено десятка четыре разнообразных боевых арканов, и выдавал он их в умопомрачительном темпе и абсолютно случайном порядке. Чтобы эта красота работала долго, мастера использовали сразу несколько мощных аккумуляторов — оттуда и «сундук». Сами-то арканы были первого уровня и били больше по самолюбию. «У противника минимум тройное численное превосходство и большой запас артефактов», — сформулировал условие Сантьяга. В самый первый раз Бога сбежал от «сундука» порталом на четвёртой секунде, Ортега — на пятой. Когда поняли, что не могут сделать ничего, кроме непрерывного поддержания защиты. Промедли они с бегством — получили бы выволочку за то, что позволили себя убить без пользы и смысла, ввязавшись в заведомо безнадёжную схватку. Чтобы победить, они два месяца добавочно отрабатывали взаимодействие в магическом бою. Каждый день или ночь, это уж как позволяли обязанности. А потом в складчину возмещали стоимость артефакта, потому что в целях сохранности имущества Тёмного Двора полагалось ограничиться объемным «Навским арканом», а не мстительно разносить уже не опасный «Волшебный сундук» в мелкие дребезги. Но высшую оценку по результатам испытания комиссар им всё-таки поставил. Воссоздавать артефакт мастера отказались, заявив, что следующая боевая группа через два месяца или два года всё равно сделает ровно то же самое. — Когда расписание составляли, — сказал Ортега, — комиссар о нас с тобой вообще не упоминал. Но, сам понимаешь, сюрпризы возможны любые. — Вот и я о том же, — отозвался разом посерьёзневший Бога. — Как со своей творческой работой разберёшься, может, потренируемся? * * * — Всё! — Ортега заложил руки за голову и с хрустом потянулся. — До подхода результатов ночной группы имею право отдыхать. Бога, ты как? — С удовольствием бы отдохнул, но у нас, помнится, были планы. Только давай под утро пару часов на сон оставим. В это время даже шасы спят. Ну, чаще всего. Помощники комиссара обменялись долгими понимающими взглядами: обоим не раз доводилось куда-нибудь срочно мчаться именно под утро, иногда — из чужой постели. К счастью, последнее происходило не часто, и сегодня стопроцентно не обещало повториться. Ортега вызвал на экран схемы подземных уровней, где располагался полигон, и сосредоточенно их изучал, то и дело сверяясь с таблицей на соседнем мониторе. — Пойдёт завтра какой-нибудь бедолага в сектор со скрытыми ловушками, — пояснил он, — а мы там уже похозяйничали. Он, конечно, будет счастлив, но недолго. Наиболее опытные и сильные боевые маги имели возможность сами определять себе задачу для тренировки и выполнять её самостоятельно, без постоянного надзора контрольных систем, срабатывающих только на непосредственную угрозу жизни. * * * Десять. Слова не нужны, даже короткая вводная перед выходом. Зоны сканирования определяются привычно, как всегда. Секунда дробится, потому что самые коварные ловушки беглым прощупыванием не найти. Нужно предельное сосредоточение, и неизвестно, что на тебя может выскочить в этот момент. Пять сотых — Ортега, пять сотых — Бога. «Эльфийская стрела». Пара быстрых жестов — «слева парализующая, не приближайся, потом». Пять сотых. Рука вскидывается в сигнале, Бога бьёт прежде, чем Ортега переходит от концентрации к аркану. Чёртова ловушка слишком быстро перемещается. Нет, успел зацепить! Девять. Никто им не даст методично искать и обезвреживать одну ловушку за другой. Эффектно зажарить в «Дыхании дракона» орду невысоких длиннохвостых тварей, выскочивших из искусственной почвы — тоже, они снабжены усиленной защитой. Суть в другом: распознать и уничтожить самых опасных, со встроенным артефактом быстрого портала. Пока они из того портала не выпрыгнули сзади и не всадили в спину или пониже хвостовой шип. Короткий, в полдюйма. Но обсидиановый. Восемь. Ортега взрывает головы двух тварей почти одновременно. Артефакты, глубоко запрятанные в грудной клетке, останутся целы. Черный вихрь позади него сминает Бога. Половина хвоста с шипом падает Ортеге под ноги. Хвост всегда появляется первым. Ортеге не до того, теперь он прикрывает Богу, но тому всё равно приходится проваливаться в портал, уходя из зоны поражения. Портал не успевает закрыться, а Бога уже приканчивает тварь, которую обнаружил мигом раньше. Семь. Защита поредевшей орды слабеет, и Бога сносит хвостатых с пути даже не полноценным «Ветром дикой охоты», а просто направленным воздушным потоком. Поэтому Ортеге удается засечь и опознать очередное вроде бы незначительное изменение фона. Быстрое прикосновение кончика пальца к носу. «Не дышать!» Стандартный набор для полигона Ортега подбирал вместе с эрлийцами и прекрасно знает, какие реакции организма вызывает каждый препарат. Они, разумеется, не убьют, но в бою абсолютно излишни. Шесть. А этого сканированием не определить. Срабатывает часовой механизм, и спрятанная бомбочка густыми клубами выбрасывает в воздух голубовато-серую взвесь. Одновременно со всех сторон поднимается сильный ветер. Взвесь знаменита тем, что вызывает неудержимые приступы чихания. Вы пробовали когда-нибудь одновременно задерживать дыхание и от души чихать несколько раз подряд? И не пытайтесь. Даже у нава не получится. Вместо полноценной защитной сферы гарки предпочитают мгновенно заблокировать дыхательные центры. Зал сузился, пройти мимо нагромождения каменных блоков на безопасном расстоянии невозможно, а простых камней здесь не бывает. Эти взрываются дюжиной «Иерихонских таранов» в комбинации с «Пробойниками». За сферой не спаслись бы, а драгоценные миллисекунды потеряли. Прыжок вверх. Резко меняя направление — назад и ниже, по диагонали. Пять. Вторая волна «таранов», направленная вверх, бесполезно разбивается о прочные перекрытия. Быстрая проверка: порталы действуют? — нет. Ортега вновь левитирует под перекрытиями, Бога держится ниже и на полкорпуса позади. На полу среди каменной крошки и вылезающих из всех трещин маленьких шариков-ползунов слишком велик риск вляпаться во что-нибудь со спящим «Навским арканом». Некоторые ползуны ещё и прыгают, причём высоко. Бога на всякий случай сбивает их на лету. Четыре. Ортега пробивает магический заслон по пути в следующий зал, потом стальную дверь. Бога влетает следом как раз вовремя, чтобы не угодить под объемную «Заморозку» за спиной. Воздух здесь тоже ядовит, но им всё равно недосуг было задуматься, а не начать ли уже дышать? Масса всякой убийственной магии срабатывает разом, ничего, это не новый «Волшебный сундук», здесь важно быстро построить максимально эффективную защиту и сбежать. Их даже дождь из кипятка, хлынувший сверху, намочить не успевает. А защищайся они поодиночке — непременно намочил бы. Три. Одна-единственная кукла, безумно дорогая, но имитирующая характеристики моряны в боевой шкуре почти идеально. Отдохните, ребятки, разомните мышцы. Лучший способ боя с моряной без «Ока василиска» — не ввязываться в него, и генетический статус тут роли не играет. В быстроте моряна превзойдёт нава, она невероятно сильна, и книга «Пособие по нейтрализации» подчёркивает, что техник, обеспечивающих победу в рукопашной, не существует. Чтобы вдвоём отправить куклу в краткий нокдаун, приходится напрягаться изо всех сил. Два. Ножи обозначают касание в области каждого из двух сердец, и кукла отключается. Снова, поочередно — пять сотых — глубокое сканирование: что тут ещё припасено? Второй магический барьер — мощнее и хитроумнее. Больше ничего не обнаруживается, и Ортега с Богой опустошают по чёрному бруску с энергией: Воздух чистый, но задерживать дыхание навы могут надолго, и с разблокировкой дыхательных центров благоразумней погодить до финала. Как только они расправляются с барьером, псевдопочва под ногами исчезает, и оба проваливаются в абсолютную тьму. Один. Не срабатывает ни левитация, ни магия портала. Ортега и Бога знают полигон значительно лучше многих, но до сих пор даже не представляли, что здесь возможно такое устроить. Им кажется, что они уже миновали все подземные уровни Цитадели и продолжают путь прямиком к центру Земли. Конечно, это не так, и они не в пустоте. Вокруг пляшут и клубятся химеры изначальной Тьмы, и её непостижимая вековечная игра ощущается каждым нервом. Тьма чувствует их. Она пробует. И если хоть что-то способно прервать бесконечное падение — то только она. Ортега кратким возгласом предупреждает Богу, и сам тянется навстречу теням и чёрному туману. Отдаётся им вместо того, чтобы контролировать и управлять. Бога делает то же самое, каждую миллисекунду они продолжают чувствовать друг друга, чтобы подхватить, если потребуется. Падение замедляется, Тьма снаружи и внутри них, и так легко потерять себя, подчинившись ей, грозной и ласковой, как нежная мать и страстная любовница одновременно. Они не сдаются ей всецело, потому что продолжают крепко держаться друг за друга. Испытание не завершилось, и только вместе они смогут пройти его до конца. Они выворачиваются из объятий, и уже сами, вдвоём создают новое единство, в котором древняя мощь не поглотит их, а познает и примет их волю. Жгуты чёрного тумана — плотные, почти осязаемые, — сокращаются и посреди бесконечной пустоты тянут обоих в явившийся ниоткуда вихрь портала. Ноль. * * * Ортега и Бога вывалились там же, откуда начали. Только лампа над входом вместо тускло-оранжевого света — «готовность один» — горела синим. «Успешно завершено». Мигом вспомнив, что всё еще не дышат, гарки направили энергию к дыхательным центрам и перестроили их в режим нормального функционирования. Тут же втянули ртами воздух, снова и снова — и принялись оглушительно чихать, реагируя на остаточные молекулы давешней взвеси в ноздрях. Чтобы прочихаться как следует, вдыхать приходилось тяжело, с натугой. При нужде навские организмы могли терпеть столь грубое вмешательство в базовые процессы жизнедеятельности, но терпеть — не значит любить. Бога утёр выступившие слёзы и пару раз с наслаждением вдохнул и выдохнул полной грудью. — Есть в жизни счастье, — важно изрёк он. — В такие моменты это особенно остро понимаешь. Ортега промокнул веки рукавом и рассмеялся. — Дальше что, счастливчик? — Спарринг? Без магии? Ортега и не ждал предложения пойти доспать остаток ночи. Оба абсолютно не чувствовали себя измотанными, совсем наоборот. Тела, словно прощальный дар Тьмы, переполняла энергия, кипела в густой чёрной крови, требовала выхода. До малого фехтовального зала неслись на полной боевой скорости, распугивая редких хозяйственных големов. Бога пропустил не самый сложный выпад, опустил клинки и потребовал, зло сверкнув глазами: — Ещё раз! Сам не пойму, с чего облажался как мальчишка. Сейчас… — Секунда, чтоб собраться, — бросил Ортега, отступив на два шага, и снова встал в боевую позицию. Бога атаковал через сорок пять сотых. Потом время остановилось, потому что исчезло движение, сделалось неразличимым, превратилось в мерцающую чёрным завесу вокруг двух высоких воинов в чёрном, которые выглядели странно неподвижными, хотя в каждое застывшее мгновение оказывались в другой позиции или в другом месте. И лишь самые быстрые и опытные бойцы Тайного Города смогли бы понять, каким образом это происходит. Танец боевых клинков — не представление и не спорт, он — жизнь и смерть, он требует крови. Чёрное неразличимо на чёрном, и непонятно, кто сумел взять её больше. Соперники такого уровня не нуждаются в арбитре, они сами знают, когда порез — всего лишь порез, а когда — опасная рана в реальном бою. Они ведут собственный счёт одновременно с блоками, выпадами и финтами. И когда расходятся через несколько долгих, словно эпохи, минут, не ищут на чёрном чёрных пятен над затянувшимися порезами. — Ну что, Бога, по очкам ты меня обошёл, радуйся. Видать, крепко разозлился. — Не то слово, я себя на обсидианового ежа готов был посадить. Гасить пришлось. «Злость хороша, когда стимулирует, — учил Сантьяга. — А не наполняет ненужными эмоциями, лишает ясности разума и играет на руку противнику. Баланс тут шаткий, и оптимальная тактика — не позволяйте противнику себя разозлить. Просто убейте его». * * * Бурлящая энергия изгоняла из тела усталость прежде, чем высыхал пот. Это было хорошее чувство, но требовалось что-то ещё, чтобы перейти к блаженной расслабляющей нирване. Схватки в максимально быстром темпе оказалось недостаточно. Теперь, наверное, можно бы и парад посмотреть. Нет, какое «посмотреть» — содрать с кого-нибудь парадные бриджи, чтобы пряжки во все стороны, так будет честнее. Снова нет. Не рыжий вояка с пламенем в крови, пылающий бешеной страстью и не менее восхитительной злостью из-за неё. Не сейчас. Тот, в чьей душе и крови — Тьма. Тьма, которая есть Навь. Кто разделял Тьму с тобой и вместе с тобой познавал её ласку. Кто держался за тебя и держал тебя, чтобы вы оба не растворились в ней без остатка. Тот, кто поймёт… Ортега резко встряхнулся и, сопровождаемый неумолчным гулом крови в висках, рванул к душевым. И не удивился, видя, что Бога следом за ним ломится в ту же кабинку. * * * Кое-как повешенная на крючки одежда сползала на пол, ну и Спящий с ней. Желание — своё и напарника — мгновенно затопило кабинку горячим маревом. Боге приспичило целоваться — самозабвенно, взасос и взахлёб, будто умирающему от жажды и готовому выпить досуха вожделенный родник. Не прекращая и даже не открывая глаз, он потянулся к крану и повернул на ощупь. Ортега, жаждущий без обиняков засадить, воспользовался моментом, оказался у Боги за спиной, обхватил его руками и прижал пах к ягодицам, потирая ложбинку между ними твердокаменным членом. Бога освободившимся ртом выдал в пространство пару нецензурных междометий, но не отстранился, прижался ещё тесней, потёрся сам, дразня и открываясь. Стояло у него так мощно, что никаких касаний не требовалось. Струи почти ледяной воды хлестали обоих, стекали вниз по телам, но лишь добавочно разжигали страсть. Вода в момент смыла слюну, которой Ортега попытался воспользоваться, а Бога открыться-то открылся, но внутри, сволочь, сделался тесным и узким, так что входить в него пришлось грубыми энергичными толчками, а он при каждом лишь довольно пыхтел и выгибал спину. Потом чуть расслабился, толкнулся навстречу, подхватил ритм и наконец-то раскрылся полностью, позволил Ортеге улавливать малейшие изменения эмоций и ощущений, реагировать на них, чтобы сделать удовольствие наивысшим. Потом уловил сам, как может подстегнуть пыл и наслаждение Ортеги, и немедленно это сделал. Ортега застонал, прикусил ему кожу между шеей и плечом и задвигался ещё быстрей. И вновь изменил темп, когда Бога начал содрогаться и рычать. Выходил почти целиком и после томительной паузы, которая самого приводила в исступление, вгонял член резко, пронизывающе, заставляя наслаждение течь обжигающими волнами. Теперь уже Бога стонал и всё требовательней подавался к нему, но Ортега пока держался. Соударения мокрых тел прорывались сквозь плеск воды, и странно было, что она всё ещё не заклубилась вокруг них паром. Бога переключил душ, вывернул кран на максимум, схватил лейку и направил бурный холодный поток на себя — на лицо, на грудь, на пах, с разных сторон задевая торчащий член и снова отводя лейку. Опоздавший Ортега с чувством выругался, прекратил игрища, предоставив телу двигаться в максимально естественном ритме и дрожа в предвкушении разрядки. Сердце колотилось, уши заострились, член едва не разрывался пульсирующей в нём кровью — и не нужно было присматриваться, и так ясно, что с Богой происходит то же самое. Они снова держались друг за друга, летя сквозь Тьму, почти потеряв себя, но зная, что найдут обязательно. Как только мир соберётся заново после безумно-яркой вспышки. * * * — Ортега, — Бога оборачивал бёдра фиолетовым махровым полотенцем. — Вот это что было вообще? Мы с тобой сколько раз вместе тренировались? И никогда не бросались друг на друга, как оголодавший чудский молодняк. Ортега успел не только укутаться в простыню, но и послать голема в их кабинет за запасными комплектами одежды. — Вот бы я знал. Хотя… — он на миг задумался и вдруг расхохотался. — Бога, ты же мне сам отдаться обещал, помнишь? — Я ещё вспомнил, что ты меня послал на хуй с уточнением, что не на твой. После такого я обычно беру обещания обратно, даже если неосторожно их дал. — Ты бы предпочёл «да, Бога, конечно, а потом давай совместное хозяйство вести»? — Ортега, сходи-ка теперь сам. Я вообще-то серьёзно спрашивал. — Если серьёзно, мне кажется, это последнее испытание нам по мозгам дало, по самой подкорке. И мне лично интересней, вот это что было и для чего? А не наши с тобой физические упражнения. Видимо, придётся у комиссара спрашивать. — А вот и возможность спросить, — Бога отыскал телефон и хмуро смотрел на пропущенный вызов в списке. — Он тебе не звонил недавно? Ортега нажал кнопку на телефоне и убедился: звонил. За десять секунд до Боги. — Будешь перезванивать? — уточнил тот. — А надо? Звонков было по одному, значит, ничего особенно важного. Иначе он нас откуда угодно достал бы. — Ну, просто он понял, что мы на полигоне, — предположил Бога. — Мы всё равно там хоть где-то, да засветились. — Само собой, но вопрос в том: а там ли мы были? По времени выходит, что уже нет, это точно. А между спаррингом и душем я на часы не смотрел, и точно не скажу. Обоим живо представилась картина маслом: они вываливаются из кабинки прямо перед Сантьягой, одетым с иголочки и благоухающим кёльнской водой. «Срочное дело, господа, — невозмутимо говорит он. — Тридцать секунд на приведение себя в порядок». И благовоспитанно отворачивается. Картина ничего общего с реальностью не имела. Для быстрого вызова помощников у Сантьяги давным-давно имелось особое заклинание. Почувствовали бы, и как миленькие, метнулись одеваться, не успев кончить. Но почему-то упорно продолжала маячить перед глазами. — Короче, — резюмировал Бога, — расспрашивать комиссара ты передумал. * * * «М-да. Я слишком давно не гонял их как следует, и вот результат». Комиссар Тёмного Двора сидел за столом, утомлённо подпирая рукой лоб. Не дозвонившись до обоих помощников сразу, он, поскольку повод не был особенно срочным, вначале уточнил в оперативном центре, не пропустил ли что необычное. Убедился, что нет, и, повинуясь наитию, запросил данные с контрольных систем полигона. Так и есть: зафиксировано самостоятельное успешное прохождение группой в количестве двух боевых магов. Мало того, маршрут приводил точнёхонько к Бездне. Две ночи назад завершилась настройка Бездны на генетические коды пятерых навов, выбранных лично князем. Никому другому она попросту не открылась бы. Слишком велика там первозданная мощь Тьмы, слишком сильно она влияет, слишком недалеко остаётся до древнейших ритуалов, создающих из плоти и Тьмы иную личность. Сейчас в них не было нужды, но повелитель Нави желал знать потенциал на тысячелетия вперёд. Сантьяга планировал после завершения основных испытаний отправить в Бездну всех пятерых по очереди. Кто мог предположить, что двое из них окажутся там во внеурочное время, да ещё вместе? Скучно, видите ли, стало обрабатывать результаты других, встряхнуться решили… Обсудить возможные аспекты с советниками? Но все они прошли слияние с Тьмой в разное время, чем они смогут помочь? Может быть, всё неожиданно обернулось к лучшему? Нет, пожалуй, выговора за самодеятельность помощники не заслуживают. «Для начала будет лучше поспать немного. Потом стребую с обоих официальный отчёт, чтобы зачесть испытание. Но, что бы они там ни понаписали, о Бездне предстоит беседовать долго и подробно. Насчёт первых часов после выхода — решу по ситуации».