Предопределено

Алексей чувствовал как его тело безвольно перебирает ногами, как он идёт, лишившись всех чувств. Наконец, он ощутил отсутствие души. В нём больше нет ни капли чего-либо, что воззовет к его сердцу, или, может быть, разуму, что заставит его нутро радостно взметнуться и вернуться в бренное тело. Если бы он только мог бежать, бежал бы так долго, что остановился бы лишь тогда, когда достиг бы края земли, лишь тогда, когда увидел бы под собой панцирь исполинской черепахи. Достиг бы вакуума, в котором нечем дышать, в котором нет ни неба, ни земли под ногами. Он бы мог бесконечно глядеть в неизменно чёрную даль, бесконечно ждать пока его тело расщепится на мелкие частицы. Когда он станет ничем и сможет отдаться нескончаемо чёрной и такой родной дали. Как хорошо, что он не может бежать, он не распадётся на атомы, не утонет в первобытной бездне. Он пройдётся лёгкой порхающей поступью, дойдёт до изгаженной набережной, взглянет на щебневые горы по ту сторону реки, рассмотрит луну в отражении чёрной пенной воды и, ненароком перекинув тело через перила, чтобы приблизиться к кипенно-белому диску в воде, разобьёт голову о бетонную отмостку, упав. Его тело медленно потонет в болотно-зеленой, и к великому своему горю уже не первозданно-черной пене.