Сказка за чашкой чая

Она чувствовал себя униженной. Все происходящее было одной большой насмешкой от человека, который вызывал у нее лишь одно чувство, ненависть. Ведь вместо того, чтобы даровать просто смерть, или хотя бы просто взять в плен, он провел ее по улицам Рима. Но этого было мало, нужно было окончательно уничтожить всякую гордость побежденной королевы, потому он заковал ее в золотые цепи, а тело украсил множеством драгоценных камней. Такие, что вызовут у любого восхищение, даже особы высшего положения не факт, что могут позволить себе столько за раз, но ей все это предоставил лично Император. Ее глаза видели вздохи жителей Рима, провожающих идущее под конвоем тело. Причем были не только насмешки, а даже зависть. Возможно нашлось бы не мало желающих занять место побежденной королевы, просто из желания коснуться таких богатств. И именно эти взгляды были даже больнее, чем открытый смех. Ведь этого он и добивался. Чтобы люди видели не Королеву Воинов, которая провозгласила себя и своего сына Императорами, а простую вещь, собственность, которую он может украсить, как хочет. И это по настоящему было самым ужасающим пониманием. Что в глазах людей она не Царица Пальмира, даже не человек, а собственность, рабыня Аврелиана. Что это, если не его намерение ее унизить, растоптать гордость, показать всю бесполезность сопротивляться Риму? Простой пример для остальных. И ей приходится терпеть, ведь оборвать жизнь не представляется возможным. — Лучше бы ты убил меня. — Прошептала она, идя перед каретой триумфатора, и не видела того, как взгляд мужчины остановился на ней. Попросту не могла увидеть, но даже встреться она с ним взглядом, в ее очах была лишь ненависть. Не было и быть не может смирения со страхом. Изначально Пальмир был лишь частью Рима, но когда в Империи произошли смуты, они объявили о своей независимости. В действительности Пальмир начал расширяться, обретя большие земли и могущество. И всему виной была именно она, Зенобия, одаренная умом и красотой, которая с юных лет вместо жизни обычной женщины предпочитала катание на лошадях и охоту. Дошло до того, что она провозгласила себя Августой, а своему сыну дала высший титул римских императоров, Август. Дело даже не в жажде власти и трона Римской Империи, но гордость стало тем, почему она осмелилась сказать это. Миром будет править Пальмир, не Рим. И он не стал это просто принимать и спускать с рук. Аврелиан, Император Рима, возглавит карательные силы, чтобы подавить Пальмир в целом и в частности Зенобию. Это же его главный способ наказать женщину. И удар, который он нанес по ней, был самым оскорбительным, ведь даже поражение она была готова принять. Но не это. Показательность, что она, символ Пальмира, лишь вещь для него. Потому вес этих драгоценностей заставляют ее ощущать слабость, который может заставить ее упасть на колени, но она продолжает идти. Ведь иначе она признает превосходство Аврелиана. Даже если она закована в золотые оковы, она никому не уступит. Это ее гордость, ее стержень. — Что ты чувствуешь? — Спросил он, сидя на своем троне, когда как облаченная в драгоценности женщина стояла перед ним. Возвышался, смотрел сверху вниз, но столкнулся с глазами, которые не боялась быть поднятыми. — Почему тебе просто не убить меня? — Спросила она не дрогнувшим голосом. Здесь, в этом тронном зале, были только они, и более никого. Император решает, что делать со своим трофеем, и никто более не повлияет на него. — Потому что это будет пустая трата. — Пожал плечами Император, считая это самим собой разумеющимся. — Изначально я планировал просто разгромить вас, чтобы это стало одним из шагов по восстановлению и укреплению Рима. Но видя тебя там, храбро сражающуюся на поле боя… женщину прекраснее которой я не видел. Которая смогла гордо принять свое поражение, сохранив огонь в глазах, не смотря ни на что, я понял. Потеря тебя будет величайшей утратой. — К чему ты ведешь это? — Слова Аврелиана насторожили Зенобию. Судя по его тону, это не была шутка, не было попыткой оскорбить ее пустыми комплиментами. Но это же заставляло забеспокоится еще больше. — Откажись от своего заявление. — На полном серьезе сказал он, не сводя взгляда с глаз собеседницы. — Я сохраню жизнь не только тебе, но и твоей стране. Будь римским гражданином, проживи свою жизнь в полной мере, полной счастья. Возможно даже ты действительно станешь Императрицей. Императрицей Рима. Нет смысла сомневаться в том, что он действительно имел ввиду. Речь не просто о том, чтобы вернуть Пальмир под влияние Римской Империи. В действительно Аврелиан хочет ее… возможно даже не просто, как вещь, свое имущество. Кажется он искренне восхитился ею, и теперь готов не только простить ее преступление перед Римом, но и позволить стать его женой. Это же он подразумевал. Гражданин Рима, прожить в счастье… Даровать спасение ее жизни, которую должна оборваться или пройти в мучениях и унижениях, как пленница. Возможно его действия были совсем не теми, которые казались изначально… Он пытался ее купить, указав на возможное богатство, которое Зенобия получит, став его женой? Возможно это была проверка ее силы воли… И раз уж она его прошла… — Это золото… — Она подняла свои руки, все еще в кандалах. Они не были позолочены, настоящее чистое золото, огромное состояние. — Вульгарное. — Если желаешь, я сниму их прямо сейчас. — Тут же среагировал Император, даже готовый встать, она видела это, но покачала головой, чем удивила мужчину. — Я дам тебе такое золото, какое пожелаешь. Просто ответить, скажи что хочешь. — Оно вульгарное тем, что лишают меня свободы. — Ответила она на его предложение. — Дело не в том, что они надеты на меня. Даже если ты освободишь от цепей, озолотишь и осыпишь своими сокровищами, это не дарует мне свободу. Цепи останутся сковывать меня, пусть и не физически. Любой, кто будет смотреть на меня, поймет, что я побеждена, что я просто дура, совершившая ошибку и поплатившаяся за это. Символ моего стыда. — Мы можем все это исправить, вместе. — Сделал он еще одну попытку, но безнадежную. Аврелиан уже видел все в ее глазах. — Скорее я умру от позора, сердце того не выдержит. — Только и могла сказать Зенобия, уже все для себя решив. Долгая жизнь того не стоило. — И лучший подарок, который ты можешь сделать, это поверить в меня, то что будет более блестящим, чем эти драгоценности. Даруй мне это, возможность уйти, как положено герою своей страны…

***

— Потом же произошел официальный суд, в котором Зенобии вынесли смертельный приговор. Последний же дар побежденный королевы было отправка ее тела на родину, где ее похоронили с почестями. Но Пальмир это все же не спасло, только вот Аврелиан посетил могилу женщины, которая вызвала бурю эмоций в его сердце, и, проявив уважение, он положил букет цветов и семена тех плодов, что росли на ее родине. — Когда прозвучали эти слова, женский голос замолк. Символом окончания истории стало то, что она приложила к губам чашку чая. — Да, это действительно достойная романтическая история с драматическим финалом, который лишь украшает конец. — Прокомментировал ее собеседник, сидя вместе с ней под палящим солнцем, не скрываясь в тени зонта. В действительности он ощущал себя скорее в тепле, чем в жаре. — Выбирая, между жизнью, как трофейная Императрица, пусть и любимая мужем, но ненавистная людьми, и смертью Героя… Мало кому хватит мужества выбрать второе. — Действительно, возможно ее сердце могло дрожать в сомнениях. Ведь проживи она еще, могла сделать нечто большее… — Взгляд женщины смотрел в даль. Возможно даже еще один глоток она сделала не из жажды, а потому что пыталась скрыть свои размышления. — И поняла бы поступки Императора. Что он не пытался сломать и унизить ее. Но даже так, в своем выборе она не усомнится. Иногда ведь нужно отринуть свое личное счастье. — Возможно людям хотелось счастливый конец, поэтому они могли придумать… альтернативный финал. — Усмехнулся ее собеседник, находя саму эту идею крайне забавной. — Но действительно ли это был именно такой конец? — Кто же теперь знает, каким он был в действительности. — Ответила ему также неопределенно женщина, обратив все свое внимание на чашку, в которой все еще плескалась жидкость. Налитая еще в самом начале, но к которой она так и не прикоснулась на протяжении всего времени рассказа. После этого она не пыталась вернуться к своей сказке, ведь теперь уже было все сказано. Финал прозвучал, а каким же он был в действительности… Каждый пускай решает для себя сам. Какой он бы принял на ее месте решение. Прожить жизнь с тем, кто ее победил, но полюбил или умереть, сумев сохранить веру в себя, в правильность своих действий? Кажется, что Королева заслужила личного счастья, столько сделав для своего народа, и поэтому хочется верить, что на той встречи она все же ответила ему заветное «да». Только вот правда в том, что не смотря на обещанную долгую жизнь в роскоши и богатстве, сердце ее никогда не будет спокойно. Слезы будут бегать по ее щекам снова и снова, даже сквозь искреннюю улыбку женщины. Не то, что можно назвать счастливым концом. Понимала ли это Царица Пальмиры, Зенобия? Конечно. Знала еще тогда, что ее не обязательно казнят. Идя по улицам Рима, как трофей Императора, она была готова к тому, что придется провести всю жизнь, как пленница, его рабыня. Богатство, которым было украшено ее тело, стало символом ее позора. Принять его, чтобы сбежать от себя, или же отказаться, но сохранив свое я. Она сделала выбор, умерев с улыбкой на лице.