***
Когда Виктор поселился в Пилтовере, весь пиздец в его жизни усилился многократно. Джейс рассказал Кейтлин историю о появлении мерцания в академии в мельчайших подробностях, будто всю жизнь занимался составлением криминальных хроник. Ну, последние дни ему довелось пожить в шкуре разыскиваемого правонарушителя — этот бесценный опыт позволил лучше понять другую сторону конфликта. Можно вытащить человека из Зауна, но Заун из человека никогда, и данное правило распространялось не только на коренных жителей, но и на случайных гостей. Виктору бы не хотелось быть единственным, кто говорит, и заново переживать те драматичные моменты, в которые он возвращался только в полном одиночестве. Кейтлин же было привычнее общаться с Джейсом, к тому же они, профессионалы выводить преступников на чистую воду, должны были обсудить, как сделать это еще и законно. Все были в плюсе. Виктор старался не косится в их сторону, хотя на него время от времени направлялись целых две пары глаз, словно он лягушка, разделанная под увеличительным стеклом. Давно на него так не смотрели — Синджед и тот перестал, когда понял, что их методы решения проблем со здоровьем отличаются кардинально. Виктор чертовски упертый, и, если ему хоть что-то не понравится, он не будет сотрудничать, пусть даже на кону будет стоять его жизнь. Особенно сейчас, после всех проблем, что доставили ему эти двое. И продолжат доставлять, судя по их зарождающемуся спору. Сдержанный шепот превращается в чередование возмущенных возгласов и театральных вздохов. Виктор неловко шагает от окна к окну, в который раз пытаясь абстрагироваться от реальности, но толстые решетки за стеклом не дают забыться. Зеленые улицы с ровным асфальтом, залитым солнцем, невероятно приветливы и манят пройтись от одного архитектурного шедевра до другого. Виктор размышляет, прижился ли он в Пилтовере спустя столько лет пребывания здесь и… теряется с ответом. С одной стороны, внизу ему действительно не хватало природы и свежего воздуха, с другой — то, что он, выбравшись на поверхность, так и не отошел от дел, многое о нем говорит. Отвлекшись на самоанализ, он споткнулся о что-то тяжелое и, похоже, металлическое. Новая решетка, небрежно завернутая в бумагу, лежала на полу, дожидаясь своего часа. Конечно, ее звон моментально привлек к себе внимание. Словно этим двоим нужно было срочно переложить ответственность на кого-то третьего и так кстати нашелся доброволец. — А ты что думаешь? — крикнул ему Джейс. Учитывая то, что Виктор сознательно их не слушал, он думал только об одном: — Собственный кабинет? Неплохо. Кейтлин растерялась, но все же ответила: — Ну, формально он не только мой, просто у нас нехватка кадров. Виктор окончательно засомневался в том, что Джейс привел его в нужное место. Сначала отпугнули гиены с первого этажа, потешающиеся над собственным коллегой — крайне непрофессиональный поступок; теперь в голове не укладывалось, почему город оставался таким беззащитным с огромным полицейским участком в самом центре. Еще ведь были пограничные посты и патрульные, регулярно обходившие улицы днем и ночью, но заунская контрабанда так легко и открыто пробиралась в охраняемые зоны. Да и сам факт, что два человека, предложившие помощь, устроились сюда только благодаря матери Кейтлин, Виктор продолжал держать в голове. Он устал притворяться, будто правда на что-то надеется. — Раз у вас каждый сотрудник на счету, лучше пустите свои силы на что-то полезное. Я только займу драгоценное время. — Нет, это наша работа, — на автомате отчеканила Кейтлин, и внутри Виктора что-то отозвалось на до боли знакомую интонацию клерка. Кейтлин безупречно скрывала эмоции или безупречно умела ничего не чувствовать, тем не менее в ее взгляде не было того холодного безразличия, которое Виктор обычно демонстрировал миру, произнося эту фразу. Оказывается, он тот еще дилетант. Возможно, именно показное равнодушие делало его маску неидеальной. Джейс закатил глаза. — Да к черту планы! Давай хотя бы попробуем, Виктор. Один раз. — Что ты собрался пробовать без плана? — когда Кейтлин поворачивалась к Джейсу, ее тон менялся на более требовательный, начальственный. — Ты что не помнишь говнюка Стэнвика? Нам даже улики искать не придется, чтобы в чем-нибудь его обвинить. — Сомневаюсь, что, став известным изобретателем, он больше не заботится о своей репутации, — Кейтлин понизила голос, обращаясь к Виктору: — Может быть, у твоего друга от Стэнвика остались… не знаю, послание с угрозами или поддельные документы, если они заключали письменное соглашение. Виктор грустно покачал головой. — А, ну… предсмертная записка? — В ней нет ничего интересного. — И все же следствию было бы полезно… — Нет. Кейтлин не осмелилась продолжить опрос. — Слушай, я ведь обыскивал кабинет Хеймердингера, — вклинился Джейс. — Там навалено столько дерьма, наверняка найдется еще немного мерцания. В теории могу прошмыгнуть туда снова. Охранницы меня помнят. — Ни в коем случае, Джейс! — вспылила Кейтлин. — Это опасно! — Тогда подкинем профессору пару пакетов прямо в его исследовательские бумажки. Будет умора! — Боже, Джейс, не смешно… — Было бы так в его стиле… — задумчиво протянул Виктор, вновь оказываясь под прицелом двух пар внимательных глаз. Однако он, не замечая ничего вокруг, продолжал смотреть в окно — единственное, пейзаж за которым не перекрестили металлические прутья решетки. Но почему-то не видел ничего дальше стекла. Только отражение в нем своего прошлого, как когда-то в академии: два улыбающихся студента с фотографии: он и Альберт. Даже мысленно было тяжело упоминать это имя, не то что произносить вслух. — Вообще-то нет, — оскорбленно воскликнул Джейс. — Я бы никогда не опустился до такой подлости. — Я говорю не про тебя. Подкинуть мерцание на видное место — Стэнвик вполне мог пойти на это. Только он не учел, что Хеймердингер бесконечно складирует просроченную документацию, и подстава не сработает. — Вот черт! А ведь на том пакете, который я отнесла Маркусу, вполне могли остаться отпечатки. — Да, поэтому Маркус от улики давно избавился. Если Силко узнает, что его щенок не справляется с конспирацией, тому не поздоровится. — И зачем я пошла к нему… Получается, была о нем лучшего мнения. Поверить не могу! И тут Джейса осенило: — Стэнвик бы не осмелился рискнуть своей должностью, если бы лично не удостоверился, что Альберт употребляет. Ну, чтобы в его крови потом нашли доказательства и ни у кого не возникло сомнений. Раз Альберта не было в списке твоих клиентов, возможно, у него был собственный дилер. Велика вероятность, что Стэнвик приобретает запчасти для изобретений в нижнем городе, так как выбор там богаче. Наверняка обзавелся хорошими связями за пару лет. Нам придется еще раз обыскать дом Альберта. — Давай попробуем, — Виктор вздохнул. — Я не обшаривал каждый угол. Мне даже находится там тяжело. — Если он хранил наркоту, где-то должен быть тайник. Ты можешь подождать у меня дома, пока мы с Кейтлин… — Нет, я лучше сам. Этот дом мне знаком, как свой собственный. — Тогда позволь мне помочь. — Дверь ты уже выбил, путь расчищен, — Виктор усмехнулся, но сжалился, взглянув на обиженную мордашку Джейса. — Хорошо, возьму тебя в качестве моральной поддержки.***
Шестой дом… Джейс навсегда запомнит это зловещее место, потому что, попав сюда однажды, он так и не смог найти дорогу назад. Внутри словно открылся портал в другой мир, и Джейса засосало в гущу событий, отрезав путь к прежней жизни. Но постепенно проблемы разрешались и путь близился к концу. Оставался последний рывок, но неожиданно к Джейсу в голову прокралась странная мысль: он не хотел возвращаться обратно. — Не считая дня, когда я ворвался сюда с вывихнутой ногой, — сказал Виктор, — меня не было здесь со дня похорон. — Как за два месяца дом превратился в развалины? — Прошло куда больше времени. Мусор начал копиться с тех пор, как Альберт стал затворником. Иногда я выбрасывал бутылки и вытряхивал пепельницы, стараясь не оставлять хлам на видном месте, но иллюзия чистоты быстро развеивалась. Его образ жизни угробил сначала дом, а потом и его самого. Думаю, даже в Зауне жизнь не казалась ему настолько тяжелой, и он не страдал от гнетущего чувства полной беспомощности. — Когда я стал жить один, моя квартира напоминала что-то отдаленно похожее. Значит, таким могло быть мое будущее, если бы я не бросил пить. — Свою квартиру с тех пор ты так и не убрал. Виктор усмехнулся. У него были ключи, но они не понадобились: дверь тоненько скрипнула и открылась от случайного касания Джейса. — Это не я… — Да понятно. Ты говорил, что Кейтлин была здесь? — Ага, странно, что район не оцепили. Кажется, она тоже перестала полагаться на других. — Она более искусно вскрывает замки, — заметил Виктор, без труда запирая дверь изнутри. — После тебя тут все заклинило. — Я бы тоже был аккуратнее, если бы взял отмычку. — Так я тебе и поверил. Виктор не собирался упрекать Джейса в непрофессионализме, скорее, съязвил по привычке, из-за чего тот сильно расстроился. — Ладно, бессмысленно отрицать. — Эй, я не хотел тебя задеть, — поспешил объясниться Виктор. — Просто… стараюсь отвлечься. — Но ты прав. Я ничего не добился в науке и ничего не добился в карьере. У меня нет будущего в Пилтовере. Я мало чем отличаюсь от тебя или твоего друга. — Джейс, кроме тебя никто бы не зашел так далеко. Только благодаря тебе мы в шаге от того, чтобы разоблачить Стэнвика и Маркуса. — Больше незачем притворятся. В участке ты собственными глазами видел: я вовсе не крутой. — Брось, Джейс. Ты самый крутой ученый, которого я знаю. Джейс не сдержал улыбку, опустив глаза в пол. Виктор наконец был достаточно искренним, чтобы так легко повлиять на чужое настроение. Джейса действительно задела перебранка в участке. Хоть он и пытался об этом забыть, злобные насмешки продолжали нависать над ним, как шипы, готовые в любой момент сорваться и пронзить насквозь. — Почему ты скрыл от Кейтлин вашу ссору с Леонардом? Она бы быстро поставила его на место. А так он продолжит тебя донимать, и коллеги будут ему вторить. Они не дадут тебе спокойно работать. — Да плевать мне на эту работу. У меня есть дело всей жизни, у меня есть мечта. А что осталось у старого Леонарда? Пусть самоутверждается, мне не жалко. — И ты самый самоотверженный человек, которого я знаю. — Ну хватит, — Джейс нервно усмехнулся, а по его скулам поползла краска. — Тут уж ты преувеличиваешь. Виктор, улыбнувшись, покачал головой, однако не стал разуверять Джейса и смущать его еще больше, хотя был соблазн. В конце концов, они тут по делу, и лучше бы им поторопиться. — Проверь прихожую и кухню, — скомандовал Виктор, — я обследую гостиную и спальню. — Не похоже, чтобы здесь что-то можно было спрятать. Будет быстрее, если спальню я возьму на себя. — Не смей туда заходить, понял? Неожиданно Виктор изменился в лице — ненадолго хватило его благосклонности. Джейс вдруг вспомнил, как впервые познакомился с темной стороной Виктора именно здесь, в темном коридоре, и сейчас тот пригрозил ему пальцем, как когда-то пистолетом. Взвинченный и испуганный, тогда он тщательно пытался кое-что скрыть, но его маска хладнокровия рассыпа́лась по частям с каждой произнесенной фразой. Случайно ли эта параллель пришла на ум именно сейчас? Интересно. — Как скажешь, Виктор. Джейс работал по принципу: если не получается узнать напрямую, подойди к истине окольным путем. А если он чего-то хотел, он всегда находил, иначе не проработал бы в участке и месяца. Только упрямство и позволяло держаться на плаву, исправно выполнять задачи, не отставать от своры гиен, не жалующих чужака в своем обществе. В прихожей был лишь один захламленный шкаф, по которому сразу было понятно, что он не стоит внимания даже для моли: все, что можно съесть, уже было съедено, и только вихрь пыли, устремившийся наружу после заточения, подобно духу-хранителю, был единственным потусторонним существом здесь. Кроме изношенных курток, пропавших сигаретами, и обуви со сбитыми носками, внутри был раскидан уборочный инвентарь, о котором, судя по всему, забыли в первую очередь. Странно, что он вообще существовал. После внимательного осмотра удалось установить факт наличия здесь еще одной живой души. В углах шкафа с комфортом устроилась плесень — хоть для кого-то здесь были благоприятные условия. К сожалению, немого свидетеля разговорить не удастся, поэтому Джейс, разочарованно вздохнув, закрыл дверцу и прислушался. В гостиной раздавался шум: шаги туда-сюда, стук о мебель, выезжающие из столов ящики… Виктор так увлекся поиском, что не заметит, как Джейс отклонился от курса. Он проскользнул в спальню. Дверь сюда надежно пряталась в тени лестницы, ведущей на второй этаж. Что-то подсказывало ему, что Кейтлин, на эмоциях ворвавшаяся в дом, не обратила на нее внимания так же, как и он в первый раз. Конечно, Кейтлин как опытный сыщик не оставила бы следов пребывания в доме, но почему-то Джейс был уверен, что эта комната — секрет, о котором благодаря Виктору известно только ему. Джейс провел здесь лишь несколько минут, когда Виктор попросил его спрятать пистолет и достать плащи для их спуска в Заун. В нижнем ящике комода было двойное дно, где Виктор хранил личные вещи. Пистолета там больше не было, зато лежала связка ключей с потертым брелоком, очки и свернутый бумажный лист. В прошлый раз Джейс не успел разглядеть, что именно скрывалось за грудой одежды. Он долго и пристально изучал фотографию, когда нашел ее, поэтому до сих пор помнил детали. Эти очки принадлежали Альберту. Как и записка, где корявым почерком было нацарапано: «V. Ты был единственным, кто поддержал меня. Спасибо. И все же мне невыносимо наблюдать за тем, как я разбиваю тебе сердце. Пусть лучше мое умрет первым. Твой А.» — Кажется, нашел! — прозвучало где-то за спиной. — Знаешь, размещать тайники в полу — распространенная практика в Зауне. Чужой голос казался приглушенным, потому что стук собственного сердца отдавался в ушах. Джейс застыл с клочком бумаги в руках и не повернулся, даже когда услышал, как Виктор вошел в спальню и остановился позади. — Ты всегда поступаешь так, как не нужно? — произнес он раздраженно. — Вот почему ты винил себя в его смерти. Слова Джейса, как ржавый скальпель, небрежно и болезненно вскрыли гнойник, о чем он сразу же пожалел. Это было слишком личное. Он не научился затыкаться в нужный момент. Виктор резко выдернул из рук мятый лист. Видимо, это его успокоило, и он ответил более сдержанно: — Его сожрали эмоции, а сейчас они догрызают меня. Чувства все только усложняют. Особенно когда не можешь держать их при себе. — Не обязательно. Иногда они, наоборот, воодушевляют. — Что-то не похоже. Джейс уже понял, что Виктора бессмысленно переубеждать, поэтому притянул его к себе и крепко обнял. Дрожь пробежала по худому телу, будто Виктор вот-вот переломится пополам, но вместо того чтобы как обычно нервно отстраниться, он беспомощно опустил голову Джейсу на плечо. — Я имел в виду свои чувства к тебе, — тихо сказал тот. — Они именно такие. Виктор не ответил, но его худые руки неожиданно сильно вцепились в спину, будто от этого зависела его жизнь.