Дороже золота

Два года спустя.       — Юль, осторожней! Не хватало, чтоб ты ещё раз ногу сломала, — шутит Марк, однако в голосе всё равно сквозит неподдельные забота и переживания. — Иди сюда, — он, не прикладывая особых усилий, подхватывает девушку за талию, поднимая её в воздух и аккуратно опуская на ступеньку пьедестала — что-что, а джентльмена из него никаким образом не вытуришь.       — Марк, — чуть прижимаясь к партнёру, тихо зовёт его Юля, заставляя Тишмана чуть наклонить голову к девушке, чтобы лучше её расслышать. — Ты веришь, что всё происходящее сейчас — реальность?       — Честно? — вопрос, конечно, риторический, и Паршута прекрасно это понимает, но зачем-то всё равно кивает в ответ. — Вообще не верю. Кажется, что это происходит не со мн… не с нами, — без капли лжи признаётся Марк.       — Я тоже поверить не могу, — произносит она прежде, чем Марк успевает задать ей ответный вопрос — нахождение друг с другом двадцать четыре на семь практически круглогодично начинают давать свои плоды. — Позволишь? — им подносят подушечку с медалями, и Юля, взяв одну из них в руки, поворачивается к молодому человеку. Он не сопротивляется, лишь наклоняет голову, позволяя девушке повесить заслуженную награду на его шею — получать награду из её рук почему-то всегда особенно приятно.       — Несколько лет назад я о таком и мечтать не мог, — улыбается он, повторяя её жест. — Тебе, кстати, очень идёт золото.       — Тебе тоже, — с улыбкой кивает она, приобнимая партнёра. — А теперь улыбаемся и машем. Если точнее, то позируем с медалями — нас снимают.       Когда-то медаль — а лучше всего именно золотая — юниорского чемпионата мира было несбыточной мечтой, до которой, точно до звёзд, было невозможно дотянуться. Но сейчас дома на медальнице висит бронза прошлогоднего чемпионата — они тогда очень громко заявили о себе как минимум на всю страну, как максимум на фигурнокатательный мир, — полученная к всеобщему удивлению после полутора лет упорных тренировок, и ещё несколько медалей с других стартов, а теперь этот комплект пополнит долгожданное, добытое кровью и потом золото, которое висит у каждого из них на шеях. Мечтам свойственно сбываться.       Марк исподтишка наблюдает за Юлиной широкой улыбкой, расплывающейся по лицу, понимая, что эти два долгих года взлётов и падений в танцах явно стоили потраченных сил.       — Может, — уводя партнёршу в подтрибунные помещения после награждения, осторожно предлагает Тишман, следя за реакцией девушки на каждое его слово, — попробуем на следующий сезон во взрослые рвануть?       — Можно и попытаться, — Юля легко пожимает плечами, словно от этого решения не будет зависеть их дальнейшая судьба. Парень видит, что она собирается сказать что-то ещё, но, поразмыслив несколько секунд, оставляет эту идею на потом. — Тут вроде какой-то мини-банкет устраивают, ты пойдёшь?       — Не хочу, — мотает головой Марк, хмуря брови. — Может, ну его к чёрту? Давай сбежим, а? — это предложение он высказывает ещё осторожнее, чем предыдущее, словно боясь, что девушка пошлёт его куда подальше — не в далёкое трёхбуквенное путешествие, конечно, но тоже далековато. — Я предлагаю просто по городу пройтись, пока есть возможность, — быстро тараторит парень, пытаясь подкрепить своё предложение какими-никакими аргументами, — я тут бывал несколько раз, так что могу экскурсию провести, но если не хочешь экскурсию, то можем просто уйти в одно малолюдное место. Если…       — Марк, — перебивая партнёра, тепло смеётся Паршута, с какой-то присущей ей нежностью растрёпывая его волосы. — Можешь не тараторить, правда. Я была готова согласиться в первую секунду.       — Ну а сейчас?       — А сейчас, — не скрывая хитринки ни в голосе, ни во взгляде, тянет девушка, — бежим! — цитируя Машу из известного мультсериала, она хватает его за руку и резко тянет за собой по коридорам, каждый уголок которых уже через мгновение заполняет её звонкий смех.

***

      — Юль, да подожди ты! — смеётся Марк, не успевая за неугомонной фигуристкой. Та лишь заливается смехом в ответ и, бросив в парня снежок, убегает вперёд, пока ей не прилетело в отместку. — Паршута, блин! Тебе сколько лет вообще? Ведёшь себя хуже четырёхлетки.       — Господи! — Юля шутливо закатывает глаза, когда он приближается к ней. — Началось… Ворчишь, как дед. Может, мне тебя теперь называть не папа Марк, а дед Марк?       — Не вопрос, — усмехается он, приобнимая девушку за плечи. — А ты в таком разе кто? Шмакодявка Юлея?       — А что не мелочь пузатая? — с прищуром смотрит на него Паршута.       — Можно и так, — Тишман неловко пожимает плечами, бесцельно глядя вдаль. — А сейчас о серьёзном… Юль, я видел, ты хотела что-то сказать, ну, когда мы в подтрибунке стояли, но не решилась…       — Хотела, — кивает она, метаясь в сомнениях, рассказывать об этом сейчас или подождать. Марк терпеливо ждёт, когда девушка наконец решится заговорить. — В общем… Анна Викторовна… она… уходит с тренерского поста… Я толком не поняла, что произошло, но это вынужденная мера…       — Это она тебе сказала?       — Да, то есть нет, то есть… — Юля на секунду прячет лицо в ладонях, запутавшись в собственных показаниях. — Я её разговор случайно подслушала, потом проболталась случайно… ну, что знаю об этом… она просто подтвердила, понимаешь? Даже отнекиваться не стала и говорить, что я её неправильно поняла или услышала.       — Малая, успокойся и выбрось из своей светлой головушки все те выводы, которые ты успела сделать, — Марк прижимает её к груди, утыкаясь носом в макушку, которая из-за отсутствия шапки или капюшона за время пребывания на улице покрылась мелкими каплями от растаявших снежинок. Девушка тяжело вздыхает, нехотя признавая его правоту. — Ты же понимаешь, что у этого были свои причины, причём очень веские — просто так нас Анна Викторовна ни за что бы не оставила, так? Да и на произвол судьбы в случае своего ухода она нас точно не бросит. Сначала пристроит к хорошему — если не к лучшему — специалисту, а потом будет следить за нами, правда, уже не из-за бортика, а через экран, но сути это всё равно не изменит.       — Она насчёт тренера обмолвилась, ну, что нашла того, с кем нам точно по пути, — в подтверждение его слов о тренере говорит она, поднимая на него взгляд. — Я, правда, не знаю, кого именно.       — Узнаем позже, не страшно. Главное, что мы вместе, а со всем остальным всегда можно справиться, верно? — Тишман любя щёлкает её по носу, вызывая у девушки лёгкую улыбку. — А теперь отбрасываем все мысли куда подальше и веселимся. Не каждый день всё-таки выигрываешь международные соревнования.

***

Полтора месяца спустя.       — Сегодня новый тренер придёт, — по пути на ОФП доверительно сообщает ему Юля, невесть как прознавшая об этом. — На первый «лёд» выйдет с Анной Викторовной. С нами познакомиться очень жаждет.       — Боишься? — осторожно уточняет Тишман, прекрасно зная, какие последуют фразы и действия со стороны напарницы.       — А чего бояться-то? — хорохорится Паршута, скрывая за фальшивой беспечностью собственные страхи и переживания. — Ну не съедят же нас в конце концов. Да и из дворца точно не вышвырнут: тут ни Анна Викторовна, ни федерация, полагаю, не позволят.       — Знаешь, Юль, — тяжело вздыхает Марк, окидывая девушку с ног до головы изучающим взглядом, — мне ты врать можешь сколько душе угодно, вот только себе не ври, очень тебя прошу.       — Ты… — попытка оправдаться прерывается на корню — парень продолжает свою мысль, не давая Юле и слово вставить.       — Я не ошибаюсь сейчас, и мы оба это прекрасно знаем. Ты боишься, что с новым тренером будет всё… не так что ли. Боишься, что придётся всё начинать заново, что мы с ним не сойдёмся характерами, а в таком разе нам придётся вновь проходить эту нервотрёпку со сменой тренера. Я прав? — Марк уточняет чисто для проформы, но девушка всё равно кивает в ответ, понимая, что её только что прочли как открытую книгу. — Знаешь, мои слова сейчас ничем не помогут, но всё же… Отключи хоть на день свою дурацкую привычку слишком много думать, я тебя очень прошу.       Остаток тренировки в зале проходит в полнейшей тишине: Юля задумывается над словами Марка, а тот предусмотрительно не трогает её до выхода на лёд, позволяя переварить услышанное в свой адрес.       — Юль, Марик, — подзывает их тренер после проведённой раскатки. — Вы уже, я думаю, в курсе, что это был мой крайний сезон с вами. К сожалению, сейчас я вынуждена уйти с тренерского поста ввиду некоторых обстоятельств, изменить которые мне, увы и ах, не по силам. Мне искренне жаль, что всё так вышло, и ужасно стыдно, что я вас так бросаю перед первым взрослым сезоном.       — Анна Викторовна, — подаёт голос Юля в надежде убедить тренера, что они ни в коем разе на неё ни в обиде и совсем не держат зла.       — Юль, успокойся, — рука женщины мягко опускается на плечо подопечной, вынуждая ту замолчать и оставить мысль невысказанной. — Не нужно этого, правда… В общем... раз уж обстоятельства, как назло, сыграли против нашего с вами сотрудничества, то, видимо, так было нужно. Но, — тренер подняла вверх указательный палец, намекая на то, что на этом всё явно не закончится, — на кого попало в такой ситуации я вас оставить не могу, только на того, кому я доверяю как самой себе… А этому человеку я доверяю даже больше, чем себе.