Эстетика заброшек

- Всем привет, дорогие и не очень подписчики канала «Эстетика заброшек». Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, и вы увидите много других интересных мест нашей замечательной во всех смыслах столицы! Сейчас мы полюбуемся Олларией с высоты пятого этажа.       Очередной выпуск «Эстетики». Очередная заброшка – на этот раз многоэтажка, которую начали строить еще до взрыва «Химмаша» и так и не достроили. Весна, легкие куртки, конверсы, капюшоны толстовок. И новые съемки. - Вот, поднялись. Лестница тут целая почти, только перил нет, - бодро вещал Северин, - а дальше… сейчас посмотрим. Камера выхватила каменную крошку, облупившиеся стены, разукрашенные граффити. - Знаете, вот в домах, где никто не жил, есть свой вайб. И он совершенно не такой, как в заброшках, где когда-то жили люди. Кто согласен или нет – пишите в комментариях. Арно подошел к краю, глянул вниз. И спешно сделал шаг назад. У него никогда не кружилась голова на высоте. В детстве на Марикьяре он лазал по скалам, легко проходил по подвесному мосту, даже бегал по шатающимся дощечкам над речкой, глубокой и бурной. Эмиль узнал и рассердился, впервые в жизни тогда посадил под домашний арест. Арно сбежал через окошко, со второго этажа. И страшно не было нисколечко. Разве что перед новым наказанием. А вот сейчас… Сердце кольнула тревога. Рыжий что-то весело болтал на камеру, Эстебан и Северин бродили среди строительного мусора. - Ребят, тут пишут – а слабо полазать в заброшенном морге? Отвечаем – не слабо. Но заброшенного морга нет. Один есть в районе больницы, но он вполне себе действующий, и туда не залезть. - Вот помрем - и полазаем там. В морге. И снимем видео, - хихикнул Заль. - А вообще в городе много больниц и в каждой есть морг, - добавил Эстебан. - Боитесь ли вы смерти? – вот еще вопрос. - А чего ее бояться. Эстебан сел по-морисски, откинул капюшон. Заль навел на него камеру. - Когда-нибудь она все равно придет. И может лучше умереть молодым, чем стать старым и немощным. Это мое ИМХО. - Задавайте вопросы, думайте, что еще хотите узнать, а пока мы вам покажем вот что. Между стенами был пролом. На высоту не меньше двадцати метров. - Вот, смотрите, со стены на стену можно прыгнуть. Северин передал Эстебану камеру и прыгнул. Затем обратно. - Вот, видите. Сейчас мы снимем, как это будет смотреться снизу. Так что пока прервемся ненадолго. - Рекламная пауза, - хихикнул Константин. Вдвоем с Арно они спустились все по той же лестнице. Олененок подумал, что ему совершенно не нравится граффити. Точнее, нарисовано-то оно классно, но вот у художника явно проблемы с мозгом. Когда-то давно, роясь в книжном шкафу, Арно нашел учебник по психиатрии. Там был раздел, посвященный творчеству шизофреников. И картинки, которые рисуют пациенты отделений для буйных. Похоже, это рисовал один из них. Особенно колоритно смотрелся человек с раскрытым ртом. Чем-то похож на «Крик» Мунка, только более детально прорисованный. - Эй, ты заснул там, что ли? – дернул его за руку рыжий, - идем, пацаны ждут. Они спустились. В проем свесились две головы – их отчетливо было видно на фоне уже слегка темнеющего неба. - Давай! – крикнул снизу Константин. Северин и Эстебан прыгали слаженно, словно двигались в танце. Раз-два – прыжок, вдвоем летели над пустотой. Навстречу друг другу. Олененок хотел сказать, что уже скоро стемнеет, что пора возвращаться. Как вдруг один из силуэтов, отшатнулся от края, нелепо взмахнул руками… Рыжий коротко вскрикнул, выронил камеру. Арно зажмурился, вжался в стену. Тело упало вниз с жутким хрустом. И последнее, что помнил Арно – это то, что граффити на стене смеялось. Это не было бредом – рисунок хохотал своим раскрытым ртом. И нечеловеческий смех отдавался эхом от стен заброшки.