Цена

Одно легкое прикосновение прохладных пальцев к горячей коже, и Катара понимает: Зуко может умереть. Азула ударила молнией точно в грудь, рана смертельная, а у нее больше нет целебной воды из Оазиса Духов. Остались только ее способности и надежда на чудо. — Зуко, — ласково зовет Катара. Зовет, чтобы он слышал ее голос, чтобы заглушить его болезненные стоны и хрипы. Если он не придет в сознание, она не простит себе. — Я не могу тебя потерять, — шепчет она едва слышно. «Ты мой дорогой друг», — хочет она сказать, но слова обращаются всхлипом. «О Духи Луны и Океана, молю вас...» — Катара клянется сделать что угодно, она пойдет на все, лишь бы не потерять его сейчас. Только не здесь, только не так. Ему суждено стать великим героем, Хозяином Огня, что поведет мир в новое светлое будущее. Катара снова и снова взывает к Духам, и Духи снисходят к ее мольбам: Зуко вдыхает полной грудью, открывает глаза и улыбается ей, накрыв ее ладонь своей. — Спасибо, Катара. В его словах благодарность, во взгляде теплота, что согревает ее душу, а в прикосновении небывалая нежность. Нежность, что зарождает в ней новое чувство. И в нем тоже, понимает Катара, понимает без слов. Кажется, теперь все будет иначе. Все станет куда сложнее. Но им не привыкать к трудностям, главное — они оба живы. Они найдут решение. * * * Зуко восходит на трон, облаченный в алую мантию, расшитую золотом, на его голове корона Хозяина Огня — символ его власти. Перед ним верноподданные преклоняют колено, единым голосом прославляя нового правителя и желая ему долгих лет. По правую руку от него стоит Аанг — Аватар, которому Зуко помог вернуть в мир равновесие. По левую сторону, чуть поодаль, в тени, Катара замечает Мэй. Она смиренно ждет его, а после окончания короткой церемонии заключает в объятия. Все верно, ведь он дал ей обещание. Катара ничего и никому не обещала, еще нет. Но позже Аанг обязательно спросит ее, и ей придется дать ответ. У нее десятки причин согласиться и лишь одна причина отказать. — Зуко, — зовет Катара, улыбается своему дорогому другу и обнимает... нежно, страстно, жарко. — Поздравляю тебя, новый Хозяин Огня. — Спасибо, — горячо шепчет он ей на ухо, обнимает еще крепче, и не хочет отпускать. — Кажется, нам надо поговорить? Его понурый тон не сулит ничего хорошего. Катара знает, что он скажет, а потому накрывает ладонью его губы, подходит на шаг — ближе некуда. — Ни к чему разговоры. Все понятно без слов. Правителю Страны Огня суждено взять в жены дочь человека знатного и богатого, никак не Катару, пусть и дочь Вождя, но девицу из другого племени. Их союзу не бывать. — Мне жаль, — говорит Зуко, отнимая ее ладонь, и наклоняясь, почти соприкасаясь губами. — Мне тоже... Поцелуй обрывает ее шепот, длинные сильные пальцы скользят по талии к бедрам, привлекают ближе и властно сжимают ее ягодицы. Катара льнет к Зуко, касаясь его лица, оглаживая шрам от ожога, отстраняется, чтобы взглянуть на него, чтобы увидеть в его глазах то же желание, которое сжигает ее изнутри. Все так. Их мысли об одном, у них одна на двоих жажда и схожие тревоги. — Никто не узнает, — обещает Зуко. — Один-единственный раз, — соглашается Катара. Зуко увлекает ее за первую же дверь. В тесной комнате темно, света из маленького окошка хватает осветить несколько бочек и его мантию: ярко алую, искрящуюся золотом. Катара привыкла видеть его в походной одежде, растрепанного после сна или тренировок, пропахшего запахом костра, а не ароматными маслами. Но даже так Зуко остается собой: все так же порывист, так же упрям, так же нетерпелив... Его ласки — горячие, жадные, несдержанные. Он целует ее глубоко и бесконечно долго, лихорадочно изучает руками тело, а затем нервно дергает себя за пояс, что никак не желает подчиняться. — Я помогу, — шепчет Катара и поражается своему возбужденному до дрожи голосу. Ее пальцы ловко подцепляют узелок, шелковый пояс скользит по запястью и падает вниз, в темноту. Зуко на миг замирает, дышит тяжело и шумно, осторожно сжимает в кулаке ткань ее юбки и медленно, словно боязливо, задирает вверх, оголяя щиколотку, колено, бедро... Когда его пальцы касаются края ее нижнего белья, Катара задерживает дыхание и напрягается всем телом. Зуко сухо сглатывает слюну: — Обратного пути не будет. — И пусть, — отвечает Катара, притягивая его за ворот роскошной ненавистной ей императорской мантии. — Я не смогу остановиться, даже если попросишь. — Не попрошу. По телу проходит озноб — от холода ли, от возбуждения или, быть может, от страха? Но Катара уже все решила — сейчас или никогда. Один-единственный раз, другого не будет. Она знает, на что идет, и она готова. Зуко бережно берет ее ладонь и опускает на свой пах, держит так секунду-другую, а затем так же неторопливо заводит под брюки. Его плоть горячая и упругая, головка члена сочится смазкой, и Катара растирает крохотную каплю по всей длине. Зуко медленно жарко выдыхает, сдерживая свой огонь, приближается неотвратимо, и вот он так близко, что Катара не видит ничего, кроме блеска янтарных глаз. Его пальцы скользят по внутренней стороне бедра, и Катара подчиняется: разводит ноги, как он того хочет, обнимает за плечи, замирает в ожидании и тихо охает, когда он входит. Зуко терпелив и нежен, но Катара понимает, как тяжело ему дается сдержанность: длинные пальцы с силой впиваются в металлический обод стоящей рядом бочки, раскаляя металл до красна. — Давай, — вздыхает она, расслабляясь, чуть откидывается назад, позволяя ему делать, что вздумается. И Зуко начинает двигаться: сначала медленно, прислушиваясь к ее ощущениям, затем все быстрее, быстрее, быстрее... — Зуко, — шепчет Катара ему на ухо, и Зуко срывается. Ей хорошо, невообразимо хорошо. Жарко, душно, тесно, но так спокойно. Никаких лишних мыслей, никаких забот, только наслаждение. С уст срывается стон, и в тот же миг Зуко порывисто отстраняется. Катара чувствует, как по бедру стекает влажная капля, и утирает ее краем подола. Больше двигаться не хочется. Ему тоже, но Зуко все же подходит к ней, крепко целуя... На прощанье. * * * Во сне Катара видит Северное Племя Воды, маленький оазис, а в нем двух рыбок, кружащих в вечной пляске. Туи и Ла, тяни и толкай. Белая и черная, как свет и тьма, и посередине серебряный диск луны. «Ты поклялась», — слышит Катара их шепот, и просыпается в поту. — Я поклялась, — соглашается она, хоть и не помнит своей клятвы. — Что-то случилось? — спрашивает Аанг, садясь с ней рядом на постели. — Тебе нездоровится? Принести воды? Он заботлив, порой сверх меры, он любит ее всем сердцем, он сделает все для нее, позволит любую прихоть, простит любой порок. Он отпустит ее, если Катара пожелает уйти, вот только... «Я поклялась», — теперь она понимает. Духи всемогущи и снисходительны, но их дары имеют свою цену. Она спасла жизнь человеку, которого полюбила. И заплатила за это возможностью любить.