Киното Луны

      Техника дыхания! Техника дыхания, Мирай! Полная концентрация и вот она втягивает в себя воздух, не в силах подняться на ноги. Прожигающий, уничтожающий всё живое внутри, взгляд Кокушибо. Он смотрел на неё не отводя взгляда, в одно мгновение, возненавидев, он намеревался убить куноичи Листа, которую воспитал. Кацурэ пытается взять себя в руки, но страх был очень велик. Она так грезила о встрече с ним, так ждала, а по итогу он сейчас собирается убить её самым ужасным способом.       — Учитель... — прошептала Мирай и тут же упала на бок, для того, чтобы перевернуться и пасть на колени, упокоив лоб на деревянном полу, — Учитель прошу, простите меня! Я достигла нужного ранга для встречи с Убуяшики, дайте мне ещё времени и я увижу его! — Кацурэ понятия не имела, что происходит и за что с ней Учитель так, но имела малое предположение.       Злой смешок, который вырвал из тела Мирай сотню мурашек, они на огромной скорости побежали по её телу, касаясь всех нервных окончаний. Это не та причина! Это не то! Она сделала что-то другое, что-то более ужасное! Но что это было? Она ощущала как сильно дрожали её конечности, как ужасающая сила демона пропитала всю комнату и сочилась под её кожу. И именно сейчас она полностью признала свою никчемность, жалкий человек, который посмел подумать, что обучившись у демона, могла стать ему ровней. Заблуждение! Да как она только посмела так подумать?! Эта сила, эта аура, она чувствовала его взгляд всем телом, словно глаз было не трое, а сотня.       Каждый кусочек её тела был под пристальным взглядом демона. Она не могла избавиться от липкого ощущения непередаваемого животного страха. Где-то внутри, все её органы переворачивались, кровь била по венам, а пульсация была настолько сильной, что заглушала посторонние звуки. Даже раздражающий скрежет ногтей об дерево, был не так слышен как удары её сердца. Именно сейчас она сидела на коленях перед Первой Высшей Луной, а не Учителем, который обучил её всему. Она даже не ощутила его прихода, не смогла даже уловить эту тонкую нить. Он безумно силен, и убить её самым зверским способом ему не составит труда.       — Я ведь предупреждал тебя, Мирай! — зло прошипел демон и увидел как она дрогнула от его голоса. Злоба, которая била из его ауры, и желание крови, — Стоит только мне понять, что ты предала меня, как я тут же убью тебя! — вот теперь Мирай робко поднимает голову, сталкиваясь с ним глазами. Её слегка приоткрытый дрожащий подбородок, и полные непонимания красные глаза, — Я дал тебе всё, и твоя высшая благодарность была верная служба мне. Глаза и уши в Организации Охотников, — демон опускает руку на её подбородок, а потом скользит ей вниз, на тонкую шею мечницы.       Одной воли и легкого простого движения хватило, чтобы ноги Мирай перестали чувствовать пол. Кацурэ хватается двумя руками за его руку, в попытках поднять свое же тело. Она вновь перестала чувствовать потоки воздуха, дыхательные пути перекрыты, и единственное, что ей оставалось – это пытаться подняться на его руке и дать себе хоть капельку кислорода. Но, что бы Мира не делала, как бы не пыталась поднять себя, хватка демона становилась лишь сильнее. Пальцы давили на гланды, принося огромный дискомфорт. Тело дергалось в разные стороны, ноги били по воздуху, путаясь в волосах.       — Ты огорчила меня, Мирай! — с этими словами помещение, в котором они были, изменилось. В ту же секунду, Кокушибо швырнул Мирай куда-то в сторону. Свободный полет закончился для Мирай обжигающим всё тело болью. Девушка влетела на огромной скорости и с огромной силой в ствол дерева.       Из тела вырвался рваный хрип, из легких вышли остатки воздуха, и она падает на грязную землю. По ощущениям она поняла, что это за место. Поляна, на которой они впервые встретились. Место, где Кокушибо проводил свое время. Тело била не только дрожь, но и тупая боль, которая разливалась медленными потоками по каждому участку. Девушка жмурила один глаз, а вторым пыталась сфокусироваться на демоне, который вновь делал к ней медленные шаги. Пару трещин в костях ей обеспечены, если не переломы. Сжав пальцы в кулак, она зачерпнула ногтями грязь, и тут же из груди вырвался сгусток крови, который, упав на землю, слился с ней в тени.       — У... Учитель... — хрип Мирай, которая сплевывает остатки, и принимает попытки встать на ноги. Дрожащими руками, она делает опору, и на негнущихся ногах, еле как поднимается. Одно неверное движение, которое сопровождалось адскими болями в спине, медленно перетекая в голову, — Учи... — она не договорила.       Кокушибо появляется прямо перед Мирай, и ударяет ту по лицу, да с такой силой, что она вновь отлетает от него на пару метров. Хрупкое тело девушки вновь впечатывается в ствол дерева, только уже не спиной, а боком. Хруст и вновь прилив боли. Рёбра сломаны. Из груди вырывается мнимый крик, голос словно пропал, она не могла даже закричать от подступающей боли. Вновь концентрация дыхания, она использует технику, которая притупляет боль, насыщая организм кислородом. Широко распахнутые глаза и дрожащие руки, которые вновь служили ей опорой. Шелест листьев, и полное отсутствие каких-либо других звуков. Не было птиц, ветра, только листья давали о себе знать.       — Мирай! — он вновь появляется перед ней, насыщая воздух рядом злостью и кровью. Он смотрел как девушка выплевывает из себя сгустки крови, а так же держится второй рукой за живот, — Сломанные ребра, поврежденная спина, легкие, которые без концентрации дыхания наполняются кровью, — мужчина опускает руку на её шею, чтобы сделать последний штрих. Сломать её.       Внезапно, Мирай хватает его за кимоно и стискивает ткань в кулачки. Она поднимается чуть вверх, вытягиваясь словно по струнке прямо к Кокушибо. На глазах появились слезы, которые стали медленно катиться по щекам, скатываясь к подбородку, перемешиваясь с кровью и капая вниз. Её руки дрожат настолько сильно, что она теребит его одежду вызывая куда большее раздражение. Серебристые волосы падают назад, открывая Кокушибо женское лицо, которое было по истине прекрасно. Его рука покоилась на её шее, но девушку словно это перестало волновать, она лишь тянулась всё выше и выше. Как израненный цветок к солнцу. Всё тело била неимоверная боль. То, что она выдержала удары Первой Луны – уже похвально.       — Господин...!       — Господин...!       Словно его облили кипятком, мужчина дергается, смотря на Мирай. В голове всплыл образ женщины. Голубые, почти небесные глаза, и точно такие же пепельно-белые волосы, которые падали на её плечи и сыпались на пол. Эти взгляды были разными, пока Мирай ничего не понимала и источала страх, та женщина молила его не уходить. Безумно красивая женщина, которую он старался всеми силами забыть, выбросить из головы и больше никогда не вспоминать. Уничтожив все воспоминания, все вещи сделанные её рукой, он надеялся, что больше никогда о ней не вспомнит. Печальные голубые глаза, которые смотрели на него с любовью.       — Теперь я понял, — картинка медленно сложилась в голове. Вот почему его так тянуло к Мирай, вот почему он не захотел убивать её, после вести о том, что она всё ещё Хиное. Никому и никогда не давал больше одного шанса, кроме верной ученицы Кацурэ Мирай, — Мирай, — прошептал демон, медленно поднимая свои пальцы на её подбородок. Обхватив его пальцами, он начал всматриваться в её кроваво-красные глаза, пальцы пачкались в её крови, но его это не волновало, — Будущее.       Слово в бреду, демон видел двух разных людей, которые были словно две капли воды. Эти длинные мягкие волосы, и взгляд, полный искренности, доверия и любви. Да, именно этот взгляд он пытался забыть несколько столетий, именно эти волосы он пытался выкинуть из памяти собственного тела. Вот она связь, которую он не мог понять и установить целых два года. Девчонка, которая не раздражала его, которую не хотелось убить в первые секунды её диалога. Теперь, он всё понял, и былая ярость, с которой он пришел сюда, просто пропала. Демону не было стыдно за сделанное, но бить он её больше не хотел, и убивать тем более. Поняв и вспомнив всё, он не мог больше злиться на этого ребенка, который стоял перед ним на коленях.       — Вставай, Мирай, — вот девушка вновь вздрогнула. Такая резкая перемена не только в его голосе и поведении, но и во взгляде. Кацурэ слушается его и быстро пытается подняться с колен. Безумно больно и тяжело, но собрав всю свою волю в кулак, она, скрипя зубами, поднимается. И запрокидывает голову наверх, чтобы видеть лицо Учителя. Словно над чем-то задумался, словно прибывал в другом месте, в другом времени.       — Мичикацу, послушай меня! — женщина с длинными пепельными волосами, взяла лицо парня в свои ладошки, несильно сжимая его. Пронзала своими небесными глазами в самое сердце, убивала каждым своим касанием, и каждым словом оживляла его, залечивала раны, и ласкала с непередаваемой нежностью, — Всё будет хорошо, я сейчас с тобой, я здесь, чувствуешь? — сколько любви было в этих глазах, сколько нежности и заботы. Сколько бы он не грубил ей, сколько бы раз не отталкивал, она всё равно была рядом с ним.       Это имя с её уст, било в уши, словно она стояла рядом с ним сейчас. Одно появление девочки, одно неверно принятое решение перевернуло его память с ног до головы. Её локоны, которые пролетали перед лицом, оставляя после себя шлейф лаванды и сирени. Он давно отказался от человеческой жизни, от эмоций и чувств, но эти красные глазки, которые сейчас смотрели на него, творили что-то невообразимое, что-то ненужное ему. Четыреста шестьдесят шесть лет он стирал её из своей памяти, долгое время учился видеть себя без неё, как оказалось, зря. Даже спустя столько лет она напоминает о себе.       Капли пота, которые катились по её вискам, кровь, которая скопилась на губах и в уголках. Сломанные ребра, поврежденная спина. Воздух, который сочился через сжатые зубы, создавал небольшой шум. Сейчас она могла себе помочь только полной концентрацией дыхания, боль притуплялась, но не пропадала. Вопрос, который застыл в её разуме: " Как мне завтра идти к демону? ". Они Охотники довольно сильные и подготовленные люди, что-нибудь придумает, в крайнем случае будет терпеть и сражаться. Её кимоно местами окрасилось в богрово-красный цвет, а подол, колени и локти были в земле. Влажные волосы, которые точно так же измазались в грязи, нацепили на себя ещё и листья.       — Учитель... — Мирай в мгновение опускается на одно колено перед ним, опустив руку на него, она сжала её в кулак и склонила голову. Сцепив зубы вместе, она выдержала прилив боли, и нервно выдохнула, — Теперь я – Киното Луны, имею полное право увидеться с Убуяшики, и завтра направлю с вороном запрос на встречу! Никогда! Слышите, никогда не было и мысли предать вас! — твердый голос, и эта поза. Словно не она дрожала десять минут назад в страхе перед ним, словно не она испытывала животный ужас, словно она не была на грани жизни и смерти. Контроль, которому можно было позавидовать, ведь внутри она всё ещё дрожала, — Я верно служу вам! Ваши глаза и уши в организации Охотников!       Страх, который всё ещё таился внутри, был готов в любой момент взять верх, но Мира стойко держала себя в руках, не позволяя себе вновь дать слабину. В голове крутилось куда больше вопросов. Что всё-таки произошло? Начиная: Что она сделала? И заканчивая: Что произошло с Кокушибо и куда делся весь его гнев? Мирай не посмеет задать второй вопрос, а вот на первый она всё ещё хотела получить ответ. В какой момент она оступилась? В какой момент повисла над пропастью? Никогда раньше она так не боялась за свою жизнь, как в те моменты. Она всем телом ощущала жажду крови, демоническую силу и превосходство. Его удары были несравнимы с тем, что она получала на тренировках. Вот она истинная сила демона, и даже не вся.       — Как давно ты Киното? — Кокушибо считал, что Мирай специально укрыла от него новость о её повышении в организации. Именно поэтому счел это предательством, и собирался убить её. Ведь Мирай укрыла это и продолжала убивать демонов с его силой.       — Два месяца, — как же громко она сглотнула. Девушка поднимается на ноги и смело поднимает свои глаза на демона, считая, что именно сейчас сможет выдержать тройку глаз и не дрогнуть перед ним вновь, — Столп Воды – Томиока Гию, сообщил мне, что теперь я Киното, объяснил как работает Орнамент Глицинии. Повышение получила за убийство Низшей Луны, — девушка отчиталась перед Учителем, и попыталась даже улыбнуться, но вышло настолько криво, что со стыдом она вернула лицу серьёзность.       — Ты убила двух Лун, и тебя наконец повысили в ранге, — демон был доволен проделанной работой Мирай, ведь теперь она в шаге от Столпа и может заходить туда, куда раньше путь был заказан, быть там где раньше не могла и ногой ступить, — Условия ты помнишь. Каждый шаг Столпа и Убуяшики, стань им настолько близкой, чтобы каждая мысль о том, что ты как-то связана с Дюжиной, была противна им, — наконец-то Мирай сдвинулась с мертвой точки, что-то новое и интересное пришло в её скудную жизнь.       — Поняла, — она точным движением опускает голову вниз, в поклоне, а после поднимает её вновь на Кокушибо, — Столп Пламени – Ренгоку Кёджуро... — и вот тут она запнулась. Первый её друг, первый друг, с которым она искренне смеялась, что в Конохе, что здесь – друзей у Химэ никогда не было, — Пока мне нечего сказать в его сторону. Поддерживаю с ним общение, как выясню что-то важное и интересное тут же сообщу вам, — Мирай прикусила свой язык, нужно же ей было начать речь про Кёджуро.       Кацурэ понимала, что скрыть от него ничего не получится, но именно сейчас она понимала, что ей и рассказывать особо нечего. Она только начнет подходить к Столпам и Оякате – саме, но и этот процесс быстрым не будет. Что бы войти в доверие к каждому потребуется очень много времени и сил. Мира провела языком по нижней губе, слизывая часть крови, металлический привкус, гадость. Задание действительно было сложным, учитывая, что там всё кишит людьми, которые могут дать прикурить Лунам. Столпы в легкую ощутят, что с ней что-то не так, почувствуют запах демона, и в первое время она могла найти оправдание, а что потом?       Всё ещё поддерживая концентрацию дыхания она лишь хлопнула глазами, как увидела перед собой свою комнату. Кацурэ ярко удивилась, и покрутив головой увидела лишь пустоту комнаты. Кокушибо рядом не было, он перенес её обратно, оставив в полном одиночестве. Кацурэ с шумом опускается на колени, кладя на них свои дрожащие ладони, которые стягивали грязное кимоно в кулаки. Теперь она полностью ощутила ожесточенную дрожь во всем теле, она не отпускала её с самого прихода, а сейчас вылилась в полном объеме. Опустив голову вниз, она прикусила нижнюю губу. Как же страшно! Высшие силы, которые отправили её сюда, помиловали! Она была благодарна всем, кто помог ей избежать ужасной смерти от руки Кокушибо.

***

      Самое обычное утро. Столп собрался с новыми силами и мыслями, ему предстояло позавтракать и отправляться в штаб, ведь именно туда он держал путь прошлой ночью. Солнечные лучи, которые били через окно, освещали комнату, а так же позволяли нежиться в еле теплых лучах. Томиока в одно мгновение оделся и просунул руки в хаори, закрепляя катану. Хорошая ночь в теплом и уютном месте, дома Глицинии всегда встречали Охотников комфортом. Только вот едкий запах, который проник в его комнату, насторожил Столпа. Скривившись, он втянул в легкие побольше воздуха. Отвратительный цветочный запах, который проникал в его комнату.       Томиока понял, что запах исходил из комнаты Мирай, открыв сёдзи, он зажал нос пальцами. Невозможная вонь, от которой тошнило. Гию не слышал копошения, не ощущал присутствия человека в комнате, поэтому раздвинув сёдзи наткнулся на пустоту, и убийственно сильный запах цветов. Одним только взглядом окинув всю комнату, он заметил вмятину на стене, и царапины на полу. Нахмурившись, парень прошел в комнату, сдерживая рвотные позывы. Отвратительно сильный запах. Вещей Мирай не было как и её самой, сбежала раньше завтрака, на голодный желудок. Это Гию не особо волновало, нежели вмятина и царапины, а так же сильный запах цветов.       Не скоро Гию правду узнает, ведь факт, что Мирай ученица Первой Высшей Луны, должен остаться в секрете, иначе её убьют. Это не то, что противоречит уставам, это прямое нарушение Организации Истребителей. В независимости, кого она убила и какого ранга достигла – смерть единственный исход. Даже если её и не убьют, её лишат всего и выгонят из Организации Охотников на демонов, а там от неё уже избавиться Кокушибо. Запах, который ударил в нос Гию, просочился в его комнату сквозь плотно задвинутые сёдзи являлся – Тесейраном, а именно очень плотной концентрацией с добавлением пары капель масла. Десять миллилитров сока этого цветка, лепестки и совсем немного масла, чтобы было проще втирать в кожу.       Именно этим раствором Мирай обмазала всё свое тело. С ног до головы покрываясь маслом, смочила и высушила ленту, которая держала волосы, втерла в одежду и обувь. И пока всё это сохло, она мазала свое тело. Именно поэтому создалась такая вонь, ведь вылила она на себя не мало. Кокушибо знал, что его запах въелся в Мирай. И пока неопытные Охотники не замечали данного запаха, а Столп Воды был сбит запахом роз, в поместье Оякаты – самы, Столпы точно поймут кто она такая и где научилась этому Дыханию. Кокушибо оставил Мирай этот концентрат специально для того, чтобы она перебила его запах, вонью Тесейран. В малых количествах, данный цветок дико пах, но вот в таком обилии создавал вонь и тошноту.       Пока Томиока, покинув комнату, приступил к завтраку, Мирай уже двигалась в сторону нужной ей деревни. Все тело болело, но двигаться она могла, а поддерживая полную концентрацию дыхания чувствовала себя как самая здоровая девушка в этом мире. Она покинула дом Глицинии рано-рано утром, постирав грязное кимоно, и убрав за собой всё, она ушла. Есть не хотелось от слова совсем, а задание выполнить надо было, за день она дойдет до нужного места и к ночи уже приступит к истреблению. Выполнит задание и сможет немного отдохнуть – вот планы Мирай.       Солнце было ярким, а ветер очень холодным, совсем скоро она выйдет на поля, где снега не должно было быть. Эта гора, с которой она сейчас спускалась, славилась своими вечными заснежными дорогами. Пока внизу, снега почти не было, а если пройти пару миль, там с тебя будет литься пот, на горе царила вечная зима. Деревня за горой, так же попадала под влияние этой горы, и чаще всего находилась под белым покрывалом. Люди, которые никогда не покидали родную деревню, знать не знают, что в одно время года, в разных местах климаты совершенно отличаются друг от друга. Спуск был довольно быстрым, но ноющая, неприятная боль довольно часто тормозила Миру, и её путь затягивался.       Рисовые поля, на которых уже работали люди, высаживая будущий урожай, соломенные шляпы защищали их от палящего солнца, а сами они большую часть времени проводили в воде. Спустя полчаса, Мирай всё-таки ощутила теплые порывы ветра, которые разносили её волосы назад, и поднимали хаори. Отдавшись теплым лучам солнца, она нежилась в комфортной для её тела температуре. Теперь дорога будет куда приятнее. Проходя мимо полей, она внимательно наблюдала за происходящим. Стаи птиц, которые летели в сторону Севера, горожане, которые выживали как могли, а так же чистое небо, которое не должно было огорчить людей плохой погодой.       — К-ар! Мирай! — вот и ворон, которого она послала вчера к Кёджуро, вернулся. Девушка останавливается на месте и выставляет руку, согнутую в локте перед собой. Ворон тут же садиться на руку, позволяя Мирай развязать письмо, прикреплённое к его ноге, — Так же появилась новая информация, — девушка позволила ворону пересеть на её плечо и, повернув голову в его сторону, стала внимательно слушать его, — Демон пожирает детей до десяти лет.       — Полезная информация, детей как приманку будем использовать? — с едким смехом проговорила девушка и услышала нервное " К-ар " у самого уха, — Да шучу я, так найду, — Кацурэ отошла в сторону, чтобы не мешать странникам, и тут же развернула письмо.

Дорогая Мирай.

Не могу понять о чем ты говоришь.

Ты же сама отвечала мне на письма, где радовалась повышению, а сейчас спрашиваешь почему я тебе об этом не рассказал.

Около месяца назад, твои слова подтвердили, а ты сама написала мне об этом за две недели.

Ничего не могу понять, что происходит, Мирай?

У тебя точно всё хорошо?

Ренкогу Кёджуро.

      Девушку словно кипятком облили, она ничего не могла понять, как это она сама написала ему об этом? Они списывались? Но как? Все два месяца Мирай упорно трудилась, убивала демонов, и тренировалась чуть ли не все свое свободное время. У неё просто не было времени и сил написать Кёджуро, только если по необходимости, но и она не возникала. Кто-то от её имени писал Ренгоку, так ещё и знал, что её повысили в ранге. Очень странное стечение обстоятельств, мало того, что она узнает об этом самая последняя, так ещё и её друг говорит о том, что некто с ним общался. И судя по всему Ренгоку не заметил подмены.       Вот и занятие она себе нашла на свой долгий путь. Весь день, который она потратила на путь до деревни, Мирай провела в раздумьях. Девушка ничего не ответила Кёджуро, а лишь сохранила письмо и двинулась дальше. Весь путь она думала лишь о словах Кёджуро, а так же терялась в догадках и непонятках. Кому понадобилось прикидываться ей, и писать Кёджуро. Мало того, этот человек прекрасно знал, что они поддерживали общение – значит он либо следит за ней, либо же перехватывал письма, но ворон Уз бы сообщил ей об этом. Огромное количество догадок, теорий и все они крушились под логикой и разумом.       Огромный лес встретил Мирай не особо радужно. Мрак и сплошная темень, солнце село совсем недавно, а тут уже полная темнота. Высокие ветви деревьев, и сгущающаяся с каждым шагом темень. Кацурэ с вороном на плече принялась делать медленные шаги прямо в глубь леса. По всем ощущениям, и словам Ворона Уз, она понимала, что демон не то, что к Дюжине не относится, он даже рядом не стоит, настолько слабых демонов у неё уже давно не было. То Дюжина, то те, которые стоят на равне с ними. Благо дело ей не попадались Высшие Луны, там бы точно пришлось не сладко. Сухие ветки хрустели под ногами, создавая дополнительный шум, и нагнетая атмосферу. Демона она почувствует в любом случае, но допускать ошибок со сломанными ребрами не стоит.       Плачь. Истошный, детский плачь, который ударил в уши. Он разносился эхом по лесу, и в первые секунды, Мирай не могла понять откуда именно он доносится, пока не сконцентрировалась. Кацурэ отталкивается ногами и тут же оказывается на ветке дерева. Девушка принялась прыгать по ним прямиком к своей цели. Детский истошный крик, вот и демон показал себя. Мирные жители никогда не пойдут в этот лес ночью, а вот Охотнику дела нет куда идти за головой демона. Судя по всему, демон не ждет здесь Охотников, но увы и ах, Мирай уже пришла по его голову и щадить не будет.

" — Дети до десяти лет. "

            Прыгая с ветки на ветку, она ускорялась с каждым шагом, ветер помогал сохранять невесомость и быстроту движений. Это был ребенок, маленькое существо, которому ещё и десяти нет. Злость кипела внутри от осознания, что именно сейчас, пока она бежит к ним, демон пожирает это маленькое существо. Она была совсем близко, поэтому спрыгнула вниз, и проскользив на одной ноге за дерево, выбежала на поляну. Быстро пробежавшись глазами, девушка увидела маленькую девочку. Черные средней длинны волосы, которые были завязаны в низкие два хвостика, ярко-зеленые глаза, которые были опухшими от слез и кимоно некогда белое, пятнами окрасилось кровью.       Зелёные глаза с застывшими слезами с надеждой посмотрели на прибывшую из неоткуда девушку. Маленькая девочка дёрнулась в её сторону, она вытянула руку к ней и поляна в ту же секунду окрасилась в кроваво-красный цвет. Мирай успела среагировать, благодаря скорости и технике, девочка оказалась на руках Мирай раньше, чем демон смог отрубить ей ту самую руку, которую она тянула к ней. Кацурэ держала ребёнка на одной руке, а второй держала свою катану. Демон где-то здесь и она даже знает где, она слышала, видела остаточные следы его энергии, чувствовала и вдыхала его запах. Куноичи, которую воспитал демон, была довольно опасным противником. Ведь чакра в её глазах открывала куда больше высот, чем обычным людям.       Удерживая дрожащую девочку на руке, она гладила её пальцами по спине, в надежде успокоить. Как тут можно успокоиться, когда в настолько раннем возрасте сталкиваешься с отвратительными существами, которые готовы сожрать тебя в любой момент. Её маленькие ручки крепко обнимали Мирай за шею. Как бы не прыгнула Мира, как бы не повернулась, девочка точно не отпустит её. Она так долго ждала спасения, и вот наконец Кацурэ пришла к ней, чтобы крепко прижать к себе. Кровь, которая застыла на зеленой траве, слегка колыхнулась от дуновений слабого ветра, привлекая внимание Миры.       — Как тебя зовут? — спросила её Мира, всё ещё не сводя взгляда с самого центра поляны. Кацурэ было не принципиально, сражаться с ребенком на руках или без, демон был слабым, и даже с девочкой на руках, одного взмаха катаны будет достаточно, чтобы голова демона упала к её ногам. Было бы замечательно, если бы девочка где-нибудь посидела, но что-то Мире подсказывало, что она не отпустит её ещё несколько часов.       — Таро... — прошептала она, зарывшись носом в её длинные серебристые волосы, прижавшись ещё больше к телу Миры, она почувствовала тепло и защиту. Живой человек, который не причинит ей зла, который не убьет её и не съест. Руки невольно сжались на теле и прижали ещё сильнее, девушка поджала губы, и захотела покрамсать этого демона, который пожирал детей.       Кацурэ посильнее сжала рукоять катаны, и покрутила головой в разные стороны. Злой взгляд кровавых глаз, и неприятная боль в ребрах от дополнительной ноши. Пусть она и была маленькой и легкой, но её сломанные ребра не одобряли такого исхода событий. Они протяжно ныли, постоянно напоминая о том, что они всё-таки сломаны. Ей вообще следовало остаться в доме Глицинии и подлечиться хотя бы немного, а не бежать к демону на следующий день после перелома. Вот это, действительно было глупостью Мирай, за которую она сейчас себя корила. Но, даже так, ей нельзя давать слабину, или показывать этому ребенку, что ей тоже очень больно.       — Выходи, — бросила девушка, стоя на середине поляны. Мгновение и вот Мира поворачивается в сторону и тут же наставляет клинок. Шелест листьев, хруст палок, и присутствие демона. Настолько слабого, что Мире плакать хотелось. Она пришла сюда с рангом Киното, по голову такого слабого демона. Что за издевательство?       — Либо мудрец, либо глупец... Почему-то при виде тебя я сразу же понял, что ты далеко не глупая девчонка, — из тени дерева к ней вышел ребёнок. Мира вскинула брови, и еле как сдержала нервные смешки, — А ты не оценивай меня по внешнему виду! —пропищал мальчик. У него были белые глазницы без зрачков, длинные ногти на окровавленных пальцах и кимоно в тёмных тонах. Он осмотрел Мирай с ног до головы, не скрывая улыбки.          — Хорошо, не буду, — в ту же секунду мальчик достал откуда-то металлический кнут и тут же ударил им в сторону девушки. Кацурэ отскакивает в сторону, придерживая малышку за ноги, мягко приземлившись на ноги и сделав пару шагов после прыжка назад, она тяжело вздохнула, — Обиделся, малыш? — как же приторно сладко она прошептала это, наблюдая за реакцией демона, которому это не понравилось.       — Старая и невкусная! Отдай мне девочку и уходи от сюда! Иначе я и тебя убью! — провопил демон и, вновь замахнувшись кнутом пару раз, прокрутил его над своей головой. Мирай заметила как он увеличился в длине, Химэ не стала уклоняться от атаки, и смотря в глаза демону, широко и дико улыбнулась.       Демон лишь на мгновение помедлил, а после ударил прямо по Мирай, только вот девушка наполнила грудь воздухом и тут же взмахнула своей фиолетовой катаной. Кнут демона в одно мгновение распался на маленькие кусочки, падая на землю с глухим звуком. Полная концентрация дыхания, дикий взгляд демона, который не ожидал такого от хрупкой девицы. Она вытягивает руку вперед и слегка поворачивает катану в сторону, лишь на мгновение прикрыв глаза, она резко раскрывает их, одаряя демона кровавыми глазами полными уверенности. Они и до этого были уверенными и непоколебимыми, но сейчас всё иначе.       — Дыхание Луны – Первый Стиль: Тёмная Луна: Вечерняя святыня! — Кацурэ-Химэ делает выпад вперед и разрезает перед собой воздух, создавая одно сиреневое лезвие укрытое лунами, оно в одно мгновение достигает цели, и коснувшись головы демона, отрубает ему голову, — Не старая, а молодая, мне даже двадцати трех нет, — кажется, Мирай задели слова демона. Химэ нервно выдыхает, смотря как тело демона рассыпается и превращавшись в пепел улетало в воздух, — Таро, ты как? Всё закончилось, я отведу тебя домой.       — Как закончилось? — девочка отрывает лицо от волос Мирай и смотрит ей в глаза. Таро удивленно ахнула, когда увидела цвет её глаз, словно кровь, такие густо-красные и притягательные, — Нет, сестрёнка, там был другой демон...       В это мгновение, Таро оказывается укутанной в фиолетовом хаори, а Мирай ничего не остается как прикрыть Таро своим телом. Ощущение демона, здесь ещё кто-то и появился он очень внезапно. Техника крови, которую он использовал, играла на эффекте неожиданности, из-за постоянной боли концентрация Мирай притупилась, и она не смогла вовремя среагировать, чем и поплатилась. Кислота, которую демон направил со всех сторон. Защищая Таро, Химэ смогла увернуться только от трех залпов, а вот под четвертый попала. Резко вырванный из тела хрип, и вот Мира падает на колени перед Таро, делая опору на руки. Вновь спина. Только в этот раз она сожгла кожу полностью.       Она ощутила как сбилось её дыхание, и как сильно начало колотиться сердце. Не из-за страха перед демоном. Как вообще можно кого-то бояться после Кокушибо в гневе? Ребра отозвались новой болью из-за потери концентрации, а спина протяжно ныла. Кацурэ чувствовала как слезала её кожа, как кислота сжигала мясо, чуть ли не оголяя кости. Из тела рвались больные стоны, здесь она не одна, ей придется защищать девочку и драться с демоном. Слабые потоки ветра, добавляли новых и острых ощущений от которых Мирай хотела бы избавиться. Учитывая, что у неё сломаны по меньшей мере два ребра, сильный ушиб спины, так еще она прожгла её кислотой. Сражение будет не самым радужным, былого веселья, которое присутствовало, уже не будет.       — Мой милый котенок, моя радость, дай же попробовать тебя. И изнутри и снаружи.