Чай с молоком

Трост Весь день до самого вечера Эмили скиталась по территории штаба как привидение, стараясь не попадаться никому на глаза. Она уже не плакала. Просто пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Она попыталась представить себе, какой станет ее жизнь, если она выберет Эрвина. Да, он намного ее старше. Но ведь Кэм была права, когда говорила, что это не играет роли. Да, у него осталась только одна рука. Но это тоже совершенно не беспокоило девушку. Зато его объятия самые уютные, а поцелуи всепоглощающие. У него доброе сердце, несмотря на то, что в силу службы ему порой приходится принимать отчаянные и даже жестокие решения. Он грозный командор, но с ней наедине он теплый и нежный. И страстный. У Эмили мурашки разбегались по всему телу при воспоминании о произошедшем в его кабинете. Она практически физически ощущала, что хочет еще. Но это было недопустимо. Хотя… Возможно, это и могло стать решением проблемы. *** После ужина отряд Леви быстро засобирался по казармам. Завтра всех ожидал ранний подъем, и они хотели лечь пораньше. — Эм, ты куда? — спросила Саша, заметив, что девушка двинулась к выходу из здания. — Хочу немного прогуляться перед сном. — Ладно. Только не загуливайся, а то завтра вставать ни свет, ни заря. На улице стемнело, а Эмили все никак не могла собраться с мыслями. Она знала, что Эрвин ждет ее. Выбора не было, она решила, что будет просто действовать по обстоятельствам. Интуитивная импровизация ее еще никогда не подводила. Она стремительно взлетела по ступенькам на второй этаж, подошла к кабинету командора и замерла в нерешительности. Вдруг дверь открылась сама, в проеме показался Эрвин: — Я видел, как ты заходишь в здание и надеялся, что идешь ко мне — улыбнулся он. — Ты один? — не двигаясь с места, спросила Эмили. — Да «Значит пришло время сыграть ва-банк! Будь, что будет! Пусть решает судьба» — Отлично. Тогда идем — она взяла мужчину за руку и потащила за собой. Он ничего толком не понял, но пошел за ней. Далеко Эмили его не увела. Лишь до соседней двери, где находилась личная комната командора. «Тут все началось. Тут же все и должно решиться» — подумала девушка. Она затянула Эрвина внутрь и закрыла дверь на задвижку. — Эмили, что происходит? Что ты…? — Заткнись, Смит — она развернулась, подошла к нему вплотную, привстала на цыпочки и впилась в его губы. Эрвин от такого поворота событий поначалу просто опешил, но быстро пришел в себя и ответил девушке со всем жаром, на который был способен. Теперь она прижимала его к стене, неистово зарываясь пальцами в его светлые волосы. Он положил руку ей на талию, прижав к себе еще сильнее. На этот раз ее губы были ненасытными, и это сводило его с ума. Одним рывком он поменял их местами, прижав девушку к стене, и опустился губами к ее шее и ключице. Эмили тихонько застонала от удовольствия. Еще более страстно, чем днем. Кровь в Эрвине вскипала. Девушка каждым своим вздохом доводила его до исступления. Вот она, такая хрупкая, такая пылкая, такая желанная! Она его. Она, наконец, его! Он вернулся к ее губам — не хотел оставлять их надолго. И тут почувствовал ее ладони на своей груди. «Нет. Неужели опять оттолкнет?» — подумал он. Но этого не произошло. Вместо этого пальцы девушки стали ловко расстегивать пуговицы на его воротнике, опускаясь все ниже. Когда с пуговицами было покончено, Эмили запустила руки под его рубашку и заскользила ладонями вверх по накачанным торсу и груди, по направлению к плечам. — Остановись, не надо… — выдохнул он, удерживая ее руку на своем правом плече — Я не хочу, чтобы ты это видела… Она убрала руки. Заглянула ему в глаза, улыбнулась и взяла его ладонь. — Не бойся, — она поцеловала его пальцы — Меня это не пугает — расстегнула запонку — В конце-концов, это сделали мои клинки — медленно спустила его левый рукав — Поэтому — ее ладонь заскользила вверх по его руке — пусть со мной тебя это не беспокоит. Она прикоснулась губами к его левому плечу, затем левой части груди, ключице, переключилась на правую сторону. В это время ее мягкие ладони, гулявшие по его торсу, плавно потянулись вверх. Очень осторожно она спустила одежду с его правого плеча. Рубашка упала на пол, обнажив перемотанный обрубок руки, который она сплошь покрыла своими горячими поцелуями. — Ты невероятная — Эрвина захлестывали страсть и нежность вперемешку. Он снова впился в нее губами. — Идем — Эмили разомкнула поцелуй и потянула его к кровати Он повиновался. Одним аккуратным толчком в грудь она заставила его сесть. Опустилась на колени и сняла сапоги с него и с себя. Сделала так, чтобы он полулежал, упираясь спиной в изголовье кровати. А затем залезла на него верхом, и они снова слились в поцелуе. Эрвин гладил ее плечи, талию, бёдра. Он чувствовал, как ему не хватает второй руки, чтобы дать ей больше ласки и взять контроль над ситуацией. Но сейчас доминировала девушка, и это заставляло его пылать. В один момент он перестал чувствовать на себе ее ладони. Командор немного отстранился и увидел, как она быстро расстегивает на себе рубашку. Его лицо приняло озадаченный вид. Эмили сняла рубашку и откинула в сторону, оставшись в нижнем белье. Эрвин очень хотел посмотреть ей в глаза, но не мог отвести взгляд от ее тела. В это время она расстегнула бюстгальтер и отправила его на пол, обнажив сочную, упругую, молодую грудь. — Эмили…? — полувопросительно и как-то полубезысходно простонал мужчина и покрылся испариной. — Тебе нравится? Он нервно сглотнул. Ее грудь вздымалась и опускалась от тяжелого глубокого дыхания. Она улыбнулась, приникла к его губам и прильнула к нему всем телом. Когда ее грудь коснулась его кожи, внутри него точно вспыхнуло пламя, все тело накрыло такой волной жара, что, казалось, вот-вот пойдет пар. Ему хотелось рычать и стонать одновременно. Эмили очень явно почувствовала, как он раскалился под ней. И с каждой секундой это становилось все более осязаемо. — Еще чуть-чуть, дорогой — томно прошептала она ему в ухо и заскользила ладонями по его торсу вниз. Эрвин наблюдал бешеными глазами, как ее пальцы начали расстегивать его ремень. — Постой, Эмили… Остановись… — он придержал ее пальцы ладонью — Почему у тебя трясутся руки…? — он присмотрелся к ней — Да ты вся дрожишь! Только теперь он увидел, что, пока он горел, все ее тело было покрыто мурашками. — Тебе холодно? — взволнованно спросил он. Она отрицательно покачала головой. — Тогда почему тебя всю трясет? — он поднял ее лицо за подбородок. Они встретились глазами, и мужчина увидел панику в ее взгляде. — Нет… — до него начало доходить, в чем дело — Эмили, ответь мне… — в его глазах застыл чуть ли не ужас. Ее дыхание из утробно-глубокого перешло в дрожащее. — Ты сейчас впервые… — слова застревали в горле — … впервые с мужчиной? Это у тебя в первый раз? Она посмотрела в его глаза и кивнула. Эрвин застыл и потерял дар речи. Он огромными глазами смотрел на девушку, в чьем взгляде все еще металась паника. Она содрогалась всем телом. Командор шумно выдохнул, откинулся на подушки и ошарашенным взглядом вперился в потолок. — Дорогой, все в порядке. Мы оба здесь. Все ведь хорошо — потянула ладони к его лицу девушка. — Постой, Эмили — остановил он ее — Зачем? — она продолжала дрожать — Мы уже почти дошли до самого главного… Дорогой, пожалуйста, давай просто закончим… — она потянулась к его губам. — Нет, подожди, Эмили. Мне надо остыть — он придержал ее рукой за плечо. — Эрвин, в чем дело? Я что, для тебя какая-то залежалая? Бракованная? Недоделанная? — с накатывающими слезами в голосе спросила она, обняв себя и прикрываясь. — Нет, что ты, милая… — спохватился мужчина. — Тогда я не понимаю… — Пожалуйста, дай мне минуту отдышаться… Девушка перебралась на край кровати и села к командору спиной. Она нашарила на полу свою рубашку и прикрылась. Эрвин старался не смотреть на нее, пытаясь вернуть себя в нормальное состояние. Он все еще глубоко дышал, но уже начал остывать. Мужчина вытер ладонью пот с лица и громко выдохнул. — Почему ты мне не сказала? — А это имеет какое-то значение? — не оборачиваясь ответила она. — Конечно, имеет! Для тебя в первую очередь! И для меня, конечно. Неужели ты не понимаешь…? — Я не понимаю, почему ты так к этому относишься, Эрвин. Вот я, вся твоя! Бери! Но ты… — она содрогнулась всем телом — Ты просто… отказываешься от меня? — Я не отказываюсь Он протянул к ней руку, но она отдернула ее. Тогда он сел на колени на кровати и придвинулся к ней ближе. В лунном свете он снова увидел огромный шрам на ее спине и начал покрывать его нежными мягкими поцелуями. — Девочка моя. Ты же спасла меня. Ты же мне жизнь подарила. Как я могу от тебя отказаться? — Тем не менее, именно это ты только что и сделал. — Эмили, милая, — он сел сзади нее, прижал спиной к своей груди и обнял за плечи — Ты такая молодая, такая свежая, такая чистая и невинная, что я не посмею просто вот так воспользоваться тобой. Ты удивительная! И твой первый раз должен быть таким же удивительным. Я не могу позволить себе сделать это с тобой в такой обстановке. Это должно быть чем-то особенным, чем-то сокровенным. Она молчала. — Пойми — продолжал Эрвин — Я и так от тебя совсем рассудок потерял. Но я совершенно не хочу играть твоими чувствами просто ради плотских утех. И уж тем более я не хочу, чтоб сейчас с тобой все произошло так. Ты ведь совсем еще девчонка. Я хочу быть бы уверен… Нет. Я хочу, чтоб ты была уверена, что ты готова, что ты действительно хочешь этого осознанно. Только тогда бы я посмел… Но это должно быть чем-то особенным для тебя. Эмили просто молча слушала его, наслаждаясь его объятиями. Слезы рвались наружу. Потому что она знала, что будет дальше. Знала, чем теперь все решится. Она поставила на кон всё и пошла ва-банк. Ставка сыграла. Но она была этому не рада. Она как можно дольше оттягивала время, сохраняя молчание, наслаждаясь последними минутами в его объятиях… Потому что когда она начнет говорить, весь этот воздушный замок развеется… — Знаешь, еще ни разу, поверь мне, ни разу со мной такого не было. Я просто потерял контроль над собой. Ты меня с ума сводишь, Эмили. Я совершенно от тебя без ума. Поверь… — шептал он ей в шею, покрывая кожу невесомыми поцелуями — Но я не хочу, чтоб все было так пошло. Мы должны обсудить это. Нам действительно надо обо всем этом поговорить. Спокойно и размеренно. — Эрвин, присядь, пожалуйста, рядом со мной — произнесла она. Пока он пересаживался на край кровати, Эмили Надела бюстгальтер с рубашкой и села рядом. Она повернулась к нему лицом. — Скажи, как ты себя сейчас ощущаешь? Он не вполне понимал, что произошло, но девушка изменилась в лице, глаза ее поблекли, и ей явно было очень тяжело начинать этот разговор. — Милая, в чем дело? — обеспокоенно спросил он, взяв ее ладонь в свою. — Пожалуйста, ответь на вопрос — Я… ощущаю себя счастливым. Потому что ты здесь со мной. — И я — она слабо, но искренне улыбнулась и погладила его по щеке — Эрвин, мне с тобой очень хорошо. Мне приятно чувствовать все, что между нами происходит. Я не могу словами передать, как ты меня окрыляешь своим отношением. Ты такие вещи сейчас говорил, что я расплавиться готова. Я даже не представляю, насколько счастливой я могла бы быть, если б… — Эмили… — перебил он ее с проблеснувшим в глазах беспокойством — О чем ты? Что значит «могла бы»? Что происходит? — Прошу, дай мне сказать… Иначе меня просто разорвет… Командор кивнул. — Я прекрасно осознаю, что сейчас, после того, что я скажу, я, возможно, окончательно разрушу свою жизнь, но я должна это сказать. Прошу, прости меня… — она тяжело вздохнула — Ответь, Эрвин… Ты сейчас узнал, что я девственница, и сразу прекратил все то, что между нами происходило в этой комнате. Скажи, как бы ты себя почувствовал, если б я потребовала от тебя закончить начатое? Закончить здесь и сейчас. Дойти со мной в этом плане до конца прямо тут. Командор смотрел на нее непонимающими глазами. — Я… Я бы этого ни за что не сделал. — Даже если бы я тебя умоляла? — Да, я думаю… — Почему? Почему, Эрвин? — Милая, я не понимаю, к чему ты…? — Пожалуйста, ответь. — Я ведь только что тебе объяснил. — Да, но это не совсем то… Позволь, я поясню. Уважение к женщине, к ее внутреннему миру, к отношениям между тобой и ей и уж тем более уважение к моей невинности — это не просто твой принцип. Это твое естество. Это то, чем ты сам являешься. Твоя суть. И если бы я настаивала на том, чтоб ты переспал со мной прямо сейчас, для тебя это было бы изменой самому себе. Верно? Эрвин неуверенно, но кивнул. — Хорошо, с этой частью разобрались. Давай рассуждать дальше. У меня тоже есть свои принципы. Ты готов их принимать? — Конечно, я полностью принимаю тебя такой, какая ты есть «Господи, что же я делаю???» — пронеслось у нее в голове. Но игру надо было довести до конца. — Так вот для меня тоже существуют понятия, которые делают меня мной. Которые составляют мое естество. Которые являются моим стержнем. И одно из таких понятий, это то, что я… Я держу данное мной слово. — Эмили, умоляю тебя, не надо… — командор сверлил ее обеспокоенным взглядом. — Надо. Мы должны об этом поговорить. Иначе все, что между нами происходило, было зря — девушка закрыла глаза и слезы покатились по ее щекам — Мы должны… Теперь паника заметалась в глазах Эрвина. Он понимал, к чему приведет весь этот разговор, но не мог поверить, что это происходит на самом деле. — Мой дорогой, обожаемый, удивительный Эрвин Смит, — продолжала Эмили — Семь лет назад я принесла клятву. И ты был свидетелем этой клятвы. Ты лично скрепил ее. И я храню верность этой клятве по сей день. — Эмили, тебе было десять лет. Это была вынужденная мера, на которую согласилась твоя мать, чтобы уберечь тебя — командору хотелось кричать от происходившего безумия. — Я не верю, что ты считаешь, что у клятв есть срок давности — слезы катились по ее щекам — Потому что такие вещи не измеряются временем. А обстоятельства, по сути, не играют роли. Факт остается фактом. То, что я храню верность клятве — это мое естество, это и есть я. — То есть все, что сейчас произошло, это просто игра? Это все было не по-настоящему? — Как раз наоборот. Все было по-настоящему. Наши чувства настоящие! Вся эта наша безумная тяга друг к другу настоящая! Но наши принципы тоже настоящие. Мы не мы без них. Да, я сыграла, чего уж греха таить. Я сыграла своим и твоим совместным будущим. Я поставила на кон свое естество против твоего. Если бы я сейчас оставила свою невинность на этой постели, ты бы предал себя. И тогда я бы вернула тебе долг, сделав то же самое. Двое, сломавших свои жизненные убеждения, возможно, смогли бы обрести счастье друг в друге. Я готова была пожертвовать своей сутью ради тебя. Я сама пришла к тебе, сама привела тебя сюда, сама была готова все сделать. Ради того, чтобы быть с тобой. Потому что, видит Бог, в этот самый момент я этого больше всего на свете желаю! Но ты не смог отступиться от своей сути. Даже когда я просила. Ты не смог отказаться от себя. Ты не виноват. Ты не знал про эту игру. Это сделала я. Это было только мое решение. Мы ведь оба с тобой понимаем, к чему я веду… — Эмили… Джойси… Подожди… Я все понимаю. Но… — глубокий мужской голос дрожал. — Эрвин, мы не сможем предать себя. Мы уже не смогли. Я принадлежу другому, и я не смогу от этого отречься. Не теперь… — она закрыла глаза. — Как ты можешь ему принадлежать? — его пальцы, державшие ладони девушки, стали ледяными — Как? Джойси, он тебя даже не узнал! Леви даже не узнал тебя! — Эрвин, я дала ему клятву верности. И я уже семь лет ему принадлежу. *** Мир рухнул в один момент. Они сидели в темной комнате, держась за руки, и молчали. Они оба думали о том, что то, что им так желанно, более им недоступно. Что теперь это недостижимо, потому что оба они законченные эгоисты. «Боже, как же противно от себя… Как же низко я поступила… Но по-другому было нельзя. Убедить его одними лишь словами мне не по силам — его дар убеждения гораздо сильнее моего. Прости, Эрвин, я вынуждена была так поступить… Да, это оставит на каждом из нас шрам… Я знаю, чувствую, что буду жалеть о принятом решении всю оставшуюся жизнь, но нам придется жить с этим…» Эмили перестала плакать. Слезы иссякли. А слова уже бессильны что-то изменить. Она поднялась с кровати, но Эрвин удержал ее за руку и прижался к ее пальцам губами. Девушка обняла его и осторожно вытянула ладонь, его рука безвольно упала на колени. Эмили наклонилась и в последний раз мягко прильнула к его губам. Он знал, это был прощальный поцелуй. Через пару мгновений она подхватила свои сапоги и исчезла за дверью, оставив его одного. Часы в холле штаба пробили полночь, когда Эмили спустилась и прошла в женские казармы. Никто ее не видел. Никто, кроме стоящего на крыльце, скрытого ночной мглой капитана Леви. Эрвин всю ночь просидел на краю кровати в том же виде, как и оставила его Эмили. Он не мог осознать произошедшее. Он думал только о том, что всего за десять дней она перевернула всю его жизнь. Девушка, которая вдвое моложе его. Девушка, которую он защищал, как мог. Девушка, которая его спасла. И убила… Когда горизонт начал светлеть, силы его оставили, и он провалился в черную бездну подобия сна. *** Ровно в шесть часов утра на площадку перед штабом заспанные, но готовые к дороге ребята вывели лошадей. — Так, сопляки, все готовы? — спросил Леви. — Так точно! — хором отозвался отряд. — Тогда все по коням! — Капитан, мне понравился ваш конь! Давайте меняться? — с улыбкой подошла к уже сидевшему верхом капитану Эмили, ведя за собой гнедую кобылу. — Тц! Соплячка, ты губёшки-то закатай, а то твоя лошадь об них запнется по дороге. — Злой Вы! — парировала она, заскакивая в седло — а вот в ночь прибытия… — Придумай уже что-нибудь поинтереснее, Вайн. — А Вы мне подкиньте идей. — Опять они за своё… — закатил глаза Кирштейн, стоявший с остальными ребятами поодаль — Да мы уже знаем, что ничего у вас не было. — Ладно тебе, Жан. Пусть развлекаются — подъехал к нему Конни. — Голубки… — хихикнула Саша — Ой, что-то будет. Даже любопытно — пролепетала Хистория. — Выдвигаемся! — скомандовал капитан, и все тронули своих коней. Командующий Разведкорпусом Эрвин Смит проснулся от звука отпирающихся ворот, скрипа телеги и топота копыт по брусчатке за открытым окном его комнаты. Небо уже посветлело. Он уснул в такой неудобной позе, что немалых усилий ему стоило подняться с кровати. Выглянув на улицу, он увидел, что отряд Леви выезжает за ворота. — Джойси… Стой… — он сорвался с места. Подхватил с пола рубашку, которую ночью так страстно она снимала с него, и накидывая ее набегу, выскочил из комнаты. Когда он выбежал на крыльцо, ворота уже закрылись. Он хотел приказать седлать коня и рвануть следом. Но остановился, не сделав и шагу. «А что я сделаю, когда нагоню их? Расскажу все Леви? Но я же обещал Ей хранить секрет. Нет, данное Ей слово я нарушить не могу» — думал он, глядя как отряд Леви скрывается за поворотом. Внутри разрасталась холодная пустота. Моменты прошедшей ночи вспышками возникали перед глазами. Эмили… Ее глаза. Ее тело. Ее слова. Ее удаляющиеся шаги… От воспоминаний в груди болезненно ныло и скручивало. Эрвин приложил ладонь к глазам и тяжело вздохнул. Сейчас он не в силах что-то изменить. Да и не имеет он ни малейшего права просить ее поступиться собственными принципами. Но он чувствовал, что это еще не конец. Знал. Отряд, рано или поздно, вернется в штаб. Они снова встретятся. Может, тогда они сумеют поговорить спокойно и все обсудить. Он не готов вот так просто ее отпустить. Но до тех пор, ему предстояло вернуться к самой главной роли в своей жизни — роли командующего Разведкорпуса. А с этой ролью никакие душевные терзания сочетаться не могут. Вернувшись в комнату, командор обнаружил на своей прикроватной тумбочке конверт. Внутри было короткое письмо, написанное узким женским почерком, ставшим ему уже таким родным за почти восемь лет. «Мой дорогой, обожаемый, удивительный Эрвин Смит, Ты самый идеальный мужчина из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать. Помни это. Я хочу, чтоб ты знал, что я никогда не смогу забыть эти десять дней с тобой, и все, что между нами было. Мне правда очень жаль, что все так сложилось. Прости меня. Нам обоим стоит жить дальше. P.S. Оставляю тебе в подарок свой первый поцелуй. Мне приятно думать, что его будешь хранить именно ты. Всегда держи его при себе. Надеюсь, что он сможет согреть тебя, когда это будет тебе необходимо. Никогда не устану писать тебе письма. Твоя Джойси»