Значит, в путь

Вэй Усянь из Илина всегда говорил с насмешкой, даже о вещах, с которыми шутить не стоило: — Неужели никто не знает, что от одежды мертвецов перво-наперво нужно избавляться? По правде сказать, он не любил «простые заказы». Я же не ведьмак вам какой-нибудь, говаривал он, чтобы отзываться на всякий вздор, прибитый на дверях таверн. Но так уж вышло, что великий Вэй Усянь из Илина, хоть он на самом деле и был из Юньмэна, в последнее время всё чаще вспоминал своё простое босоногое детство в озёрных краях. Мальчишки в одних нижних штанах плавали за гулями наперегонки, пока девицы подбадривали их криками и смехом... Вэй Усянь всегда приходил первым и ловил больше всех. И радовалась его победам больше всех Цзян Яньли, дочь его наставника-чародея. А уж как забавно её брат, Цзян Чэн, всякий раз требовал реванша! Наставник ценил искусство создания эликсиров — за то, что при должном прилежании те доступны всякому вне зависимости от прирождённых способностей, — и посвящал их во все магические премудрости. Эх, всё-таки чудесные были времена, ещё до войны! Всё переменилось, когда по окончании обучения его назначили служить Вэнь Жоханю — придворным чародеем. Это было почётно и сулило всяческие блага, например, весёлые пирушки в Безночном городе и славные решения при могущественном правителе. А потом переменилось ещё раз, когда по итогу его место то ли лестью, то ли банальным подкупом занял Мэн Яо из Юньпина, юноша способный, но уж больно хитрожопый, а его самого отправили в забытый всеми богами Илин гнить на могильных болотах. И уж совсем точно всё встало вверх тормашками, когда Вэнь Жохань ни с того, ни с сего затеял войну с великими кланами. А затем, в Илине, Вэй Усянь встретил того ведьмака. Кто знает, может, стоило сказать хитрожопому Мэн Яо спасибо? Не за войну, конечно. А за... — Люди живут впроголодь с тех пор, как в эти земли пришла Вэньская армия. Нельзя осуждать их за нежелание сжечь последнюю приличную рубаху, — отвечал ему ведьмак, осадив лошадь. Они прибыли на место. Покосившаяся вывеска над воротами гласила, что это тот самый дом — именно здесь разбушевались неупокоенные призраки. — А я и не осуждаю, — фыркнул Вэй Усянь, ловко спешившись со своей вороной Чэньцин, — просто пусть не жалуются, что на них теперь вся нечисть в округе взъелась. Лань Ванцзи из Гусу глянул на него, как у них водилось, неодобрительно, полыхнув кошачьими глазами. Нефритовый дракон, так его величали враги. Звучало, прямо скажем, двусмысленно, но вряд ли в этом был умысел. Скорее уж, мужики неправильно прочли какой-нибудь иероглиф, а то и вовсе, не разобрались в эвфемизмах знати. Простой люд называл вещи своими именами безо всяких цветочных домов и медных тазов — бордель да зад, чего тут выдумывать? Впрочем, лучше уж по порядку. *** Каким-то чудом, стоило только Вэй Усяню покинуть Илин ради ночной охоты, они сталкивались снова и снова — и в этом чародей видел настоящий перст судьбы. В Ланъе, в Нечистой Юдоли, даже в Облачных Глубинах, куда путь был известен только ведьмакам, — повсюду он натыкался на Нефритового дракона верхом на его Ванцзи. Назвать коня своим же именем — фокус, который Вэй Усянь собирался запретить высочайшим указом сразу, как только станет королём всего сущего. Но до тех пор приходилось мириться с ведьмаком и его бледной клячей. Лань Ванцзи внушал чувство страха и благоговения. Как глянет своими зенками мутанта — ужас! Вэй Усянь ни в коем случае не был против нелюдей — признаться, и в нём текла смешанная кровь. Но этот конкретный ведьмак оказался таким надменным и неприятным типом, что... Что Вэй Усянь раз за разом искал с ним встречи, чтобы как-нибудь насолить и вывести из себя знаменитого Лань Ванцзи из Гусу. Да где это видано, чтобы ведьмаки смотрели свысока на чародеев?! Вот так он и опомниться не успел, как они уже стали кем-то вроде коллег по цеху или даже... друзей. И всякий раз, когда он, втайне надеясь на встречу и потому выбирая случай наиболее подходящий и с хорошей наградой, отправлялся из Илина на ночную охоту или по делам, они и вправду неизбежно сталкивались — и обычно выполняли заказ вместе, а деньги делили пополам. Стоило признать, что ведьмак неплохо управлялся не только с мечами да топорами, но и со знаками и эликсирами. Да и Вэй Усянь тоже не лыком шит — даже меч у него имелся, как водится у молодых господ, хотя назвал он его в юношестве и довольно глупо, а уж из лука и арбалета стрелков лучше него не было во всём озёрном краю. Тогда он ещё звался Вэй Ином из Юньмэна, до того, как все вспомнили о его смешанной крови и происхождении. Наставник и так, и эдак просил совет кланов передумать, но разве могут эти напыщенные мудаки прислушаться к советам тех, кто их умнее? Наверное, потому они и отправляют чародеев служить другим напыщенным мудакам, которые, к тому же, всего лишь люди. Так он, словно допплер, обратился Вэй Усянем из Илина, и город, который он прекрасно помнил по трущобам и одичавшим собакам, внезапно стал его домом и вотчиной. На этот раз он поехал куда глаза глядят, чтобы развеяться и отдохнуть от вида могильных холмов из своих окон, не ожидая ничего эдакого от дороги. Видимо, привычка искать ведьмачьи заказы не умирает так просто. Он не успел понять, как оказался в какой-то деревушке у пересохшей реки, где, по слухам, призрак погибшей жены кузнеца нападал на всякого, кто приблизится к его дому, — особенно на молоденьких девиц. Вэй Усянь прекрасно её понимал, но дело это уж слишком попахивало грязным бельём и пивными парами. И единственной причиной, почему он все же за него взялся, оказалось удивление старосты деревушки. Похоже, не только «молодой чародей» заинтересовался дохлой ревнивицей. Пара вопросов, и выяснилось, что не далее, как несколькими часами ранее, заходил ведьмак — «такой серьёзный, будто это его жена ноги-то протянула, а не кузнецова». — А, такой, с лентой? — как бы между прочим уточнил Вэй Усянь. — Угу, и двумя мечами. А вы что, еще и предсказатель? — восхитился его проницательностью староста, пожилой мужчина с носом, похожим на печёную картошку. Лань Ванцзи «всегда там, где творится беда», это общеизвестно. Если уж о происходящем у дома кузнеца слышали в Илине, ведьмаку никак не упустить такое из виду. — Вроде того, — ухмыльнулся Вэй Усянь, и совсем не постеснялся взять с того несколько монет за «прогноз о скором урожае». Во-первых, Вэй Усянь как раз проезжал полями и прекрасно видел, что урожай будет хилый вне зависимости от его прогнозов. А во-вторых, это было презабавно. Только вот Лань Ванцзи с его тирадами про сирых да убогих, наверное, не стоило об этом знать. Вэй Усянь полагал, что если нашлась у старосты пара монет на какого-то предсказателя, то и на всё остальное должно хватать. А ежели нет, это проблема деревни — вот пусть жители и выбирают себе старосту посмекалистее. Не откладывая на потом, Вэй Усянь отправился прямо в дом к кузнецу. Зная Лань Ванцзи, можно было предположить, что своей доли ему не видать — призрак супруги уже небось покоится там, куда ей и дорога, а девицы в округе воздают отважному ведьмаку хвалу и плетут венки из полевых трав, чтобы выразить признательность за помощь. Будь Вэй Усянь местной девицей, он бы и не такое наплёл, чтобы обменяться хоть парой слов с холодным что лёд и завораживающим как пламя Лань Ванцзи. К сожалению, даже будь Вэй Усянь девицей, ведьмаки все как один бесчувственные чурбаны — это всем известно. Мутация делает их глаза жёлтыми, тела — стальными, а сердца — чёрствыми да пустыми. Но Вэй Усянь всё равно нет-нет, да и засматривался на своего ведьмака. И называл «своим», и цветами в него кидался, и даже книжку с голыми телесами на весь разворот как-то подложил — просто проверить реакцию. Работает там у Нефритового дракона его нефритовый дракон или нет, как иначе узнаешь? Да только впустую все — Лань Ванцзи лишь хмыкал с кислой миной и точил мечи. А в тот раз, с телесами, они и вовсе чуть не подрались. Если ведьмак брал скорее грубой силой, то чародей пользовался магией и уловками. Наверняка поэтому Лань Ванцзи оставался благоразумен и не воспринимал безумства Вэй Усяня всерьёз. А то некоторые из их общих знакомцев за такие выходки бы... И эта безнаказанность опьяняла не хуже ланьлинского фруктового. Вот почему Вэй Усяню так нравилось дразнить, казалось бы, такого скучного человека. Тот в ответ хмурился, отводил кошачие глаза — и только. Несмотря на опасения, дом кузнеца даже не нужно было искать — смрад темной энергии разливался за ограду подобно молоку в узкой кадушке. И в этом молоке несчастным лягушонком барахтался скорбящий супруг — вернее сказать, истошно вопящий парень, которого за глотку подняла от земли самая что ни на есть настоящая полуденница. Одетая как невеста, которую выели гигантские моли, с перекошенным от ярости лицом, она как раз собиралась «высказать» мужу всё, что думает о нём на самом деле. И затем откусить ему голову. Не успел Вэй Усянь протянуть руку для заклинания, как воздух вокруг обледенел, и даже чародею стало труднее дышать. Мелькнула голубая вспышка, целясь в призрака, и полуденница, с громким воплем развоплотившись и выронив свою жертву, исчезла. Из дому невозмутимо выплыл ведьмак, поймал вернувшийся к нему льдистый меч, Бичэнь, и помог кузнецу подняться. — Так я вовремя? — крикнул им Вэй Усянь, лихо спрыгнув из седла и приблизившись. Лань Ванцзи резко обернулся на голос, опалив острым и цепким взглядом, так, что любому другому тут же стало бы неловко. К счастью, Вэй Усянь не был из числа тех, кто испытывал подобные чувства. Он широко улыбнулся, не скрывая радость встречи. — Ты опоздал, — возразил ему ведьмак, отвернувшись. Кузнец, которого тот придерживал под локоть, растерянно глянул на пришельца. — Ты такой обидчивый, — заметил Вэй Усянь вместо приветствия, коротко кивнув кузнецу. — Но ведь я оказался здесь точно в полдень, а не в полночь или, скажем, к вечернему чаю, когда никаких полуденниц и в помине не бывает. Разве не чудесное совпадение? Наконец их необычная троица вошла в дом, и Лань Ванцзи безукоризненно осторожно и при этом до странного отстранённо помог хозяину присесть. Только после этого он вновь обратил внимание на Вэй Усяня, который, казалось, требовал похвалы в свой адрес — и похоже, за то, что так ничего и не сделал. — Я всё равно оказался здесь раньше, — сказал Лань Ванцзи, и хотя его лицо оставалось бесстрастным, Вэй Усянь всё же не преминул его поддеть: — Это что, улыбка, ведьмак? Раздался громкий грохот — как если ударить молотком по заставленному посудой столу. — Эй, может, прервётесь ненадолго и скажете мне, что делать?! — возмутился позабытый кузнец. Чародей и ведьмак переглянулись, и последний, коротко вздохнув, представил незваного гостя: — Это Вэй Усянь из Илина. Следом за синяками на лице кузнеца начало проступать понимание. Чародеев, как и ведьмаков, было не так уж много — так что все худо-бедно были наслышаны о них и их похождениях. А в случае Вэй Усяня... Недовольный красноречием Лань Ванцзи, тот смахнул невидимую пылинку с плеча и вышел вперед, заставив кузнеца невольно отступить к растопленной печи: — Да, я тот самый Вэй Усянь из Илина. А вы, простите, кто? *** С полуденницей разобрались в два счёта, но чтобы дождаться её следующего появления, Лань Ванцзи и Вэй Усяню пришлось заночевать в деревне. Вернее, сначала им пришлось поругаться. Лань Ванцзи без раздумий направился в сторону леса — он частенько медитировал на голых камнях, да и заказчику-кузнецу негде было уложить их обоих. Однако Вэй Усянь оказался этим крайне недоволен. Назвав ведьмака безучастным невеждой и чурбаном, он сообщил, что отправится в лучшую таверну, какую только может предложить этот гостеприимный край, будет лежать на мягкой перине и объедаться отменной стряпней. Подумав, Лань Ванцзи согласился пойти в ближайший городок — вскачь туда можно было добраться за полчаса-час, даже если по дороге собирать ягоды на обочине, чего делать вообще-то не стоит. Он даже не назвал Вэй Усяня неженкой и «колдунишкой». Должно быть, потому что прекрасно знал, что это не так. Они не раз оказывались в безлюдных местах, где путнику при всем желании не найти кров и приют, и Вэй Усянь всегда стойко сносил любые невзгоды и спал на ворохе листьев вместо подушки. — Что на тебя нашло? — неожиданно спросил ведьмак, когда они уже ожидали запропастившегося куда-то тавернщика. — В каком смысле «нашло»? — Вэй Усянь, по природе обладавший лёгким характером, уже и думать забыл об их маленькой размолвке у деревни. — Опять будешь жаловаться на то, что я пью? Лань Ванцзи задумчиво глянул на стоящую перед ним пивную кружку размером с небольшого младенца или руку взрослого мужчины и не стал расспрашивать дальше. Ему бы и в голову не пришло, что, увидев его, Вэй Усянь также увидел залатанный плащ и крошево от сухих листьев в волосах, пусть и тщательно расчёсанных и идеально уложенных как обычно. Ведьмак и правда очень долго был в пути. Чародей просто не мог позволить ему ночевать в стылом лесу, пусть даже ведьмаки и не спят, как люди. Хорошая кадушка тёплой воды и чистые простыни — вот, что ему сейчас нужно, решил Вэй Усянь. А про него не зря говорили, что он всегда добивается своего. — Ведьмаки не пьют не без причины, — мягко осудил Лань Ванцзи. Причина была в эликсирах, которыми пользовались для получения необычных способностей и развития собственных сил. Те были необычайно токсичны, смертельно опасны для простых смертных, а вдобавок многие из них имели что-то с «градусом» в своём составе. И если одно наложится на другое... с нарушителями такое случалось! У Лань Аня, к примеру, однажды выросли драконий хвост и рога. Последние отпилили, а вот с хвостом ему пришлось ходить следующий десяток лет, пока магия не выветрилась окончательно. Об этом не распространялись за пределами Облачных глубин, но Вэй Усянь как-то прознал и потом долго предлагал Лань Ванцзи изобрести рецепт для обращения в полудракона. Ему ведь никак не втолковать, что ведьмаки должны убивать чудовищ, а не сами становиться ими! «Разве вас так и так не считают мутантами? К чему тогда упрямиться?» — беспечно заявил тогда он, подталкивая Лань Ванцзи кружку чего-то крепкого и дымящегося. — Простите, господа путешественники, — бочонком подкатил к ним улыбчивый, крепко сбитый мужичок, — но комнат больше нет. — Как нет? — удивился Вэй Усянь. — Неужели даже для нас? — он подмигнул и показал кошель на поясе. — Все так, — сокрушался трактирщик, — из-за нашествия нечисти люди бегут из своих домов, поэтому все комнаты заняты. В некоторых семьи ютятся на полу. — Было видно, как жадность в нём борется с честностью: — Но для столь дорогих гостей я могу предоставить свою личную комнату. — Нашествие нечисти? — повторил Лань Ванцзи. — Ха, ты как всегда уловил главное, — Вэй Усянь подмигнул и ему, вытирая рот от пивной пены. Потом он неторопливо достал несколько монет за напиток, положил их на стол и только затем спросил у трактирщика: — Так о какой такой нечисти речь? Мы могли бы помочь с этим взамен на две комнаты. Он глянул на Лань Ванцзи, и тот кивнул. — Господа... — расстроено начал трактирщик. — Вот видишь его? — Вэй Усянь вытянул длинный палец, совершенно бесстыдно указывая прямо на своего сопровождающего. — Он ведьмак, вглядись, два меча за спиной и глаза как у кошки. Трактирщик и правда не обратил должного внимания на поздних посетителей. Верно, он решил, что Вэй Усянь просто наобещает с три короба, а наутро исчезнет, не заплатив. Но хватило единого взгляда на Лань Ванцзи, чтобы понять, кто он на самом деле. — О, и вправду! — обрадовался трактирщик. — А мы вас уже заждались! Мне приходится отправлять посетителей в другую деревню… Господин ведьмак, я выселю ребят из нашей лучшей спальни, чтобы вы и ваш... друг смогли отдохнуть с комфортом перед тем, как спасёте… — Вот это другой разговор, — довольно кивнул Вэй Усянь, прервав благодарственную речь. — Не стоит, — возразил трактирщику Лань Ванцзи, однако глядя не на него, а на чародея. Вэй Усянь широко улыбнулся, будто услышал отличную новость. — Тогда заночуем вместе! Он стремительно поднялся со скамьи, приказал трактирщику отвести его в свободную комнату и тут же был таков. Лань Ванцзи остался наедине с пустой кружкой Вэй Усяня, обглоданными куриными костями на блюде и лёгким чувством беспокойства внутри. *** — Да ладно тебе, мы ведь постоянно ночуем под открытым небом. Что меняется, когда есть крыша над головой и подушка вместо пожухлой травы? А может, ты боишься подцепить от меня блох? Я расстроен! Вэй Усянь открыто наслаждался происходящим. Вместо того, чтобы зайти в комнату и тут же разлечься на кровати, как сделал бы после долгой дороги любой уважающий себя чародей, Лань Ванцзи первым делом взял стул, поставил его у дверей и заявил, что будет «охранять» всю ночь. — Мне не нужен отдых, — вместо ответа сказал Лань Ванцзи. — И... — «Нашествие нечисти»? — Вэй Усянь приподнял голову и устроился поудобнее, чтобы видеть собеседника, не отрываясь ни цунем своих телес от мягкой перины — слишком мягкой для этой глуши. Неизвестно, что насчёт других комнат, но трактирщик явно не скупился, тратясь на себя. — Тебя это правда беспокоит? Наверняка речь про ту несчастную полуденницу. Он демонстративно зевнул и закинул ногу на ногу. Лань Ванцзи даже не стал называть его бесстыдником — всё равно взывать к стыду Вэй Усяня бесполезно. Вместо этого присел, не на стул, а на краешек кровати. Уже неплохо, подумал Вэй Усянь. — Как в какой-нибудь застольной песенке, верно? — его и вправду разморило, то ли от тепла, то ли он выпивки. — «Они остались... одни в комнате... и, и им приходится спать... на одной кровати...», ха! Лань Ванцзи, помолчав, ответил: — Никогда не слышал таких песен. — Ты не мог бы хоть раз со мной не спорить? — сквозь полудрёму возмутился Вэй Усянь, поворачиваясь на бок. Уже закрыв глаза, он ощутил невесомую тяжесть покрывала на плечах, но не придал этому значения, падая в беспокойный сон. *** Когда наутро Вэй Усянь проснулся, его спутника в комнате уже не наблюдалось. Ожидаемо, но хотя бы постель примята с другой стороны. Ведь какой смысл был тащить Лань Ванцзи в таверну, если он всю ночь просидел, медитируя на жёсткой деревяшке? — Ну, что выяснил? — вместо приветствия произнёс он, найдя ведьмака в таверне, необычно забитой для раннего часа. Либо тавернщик не обманул их вчера, и всё это были люди, покинувшие свои дома из страха перед призраками, либо в этом городке начинают день с водки. И то, и другое звучало вполне правдоподобно. — На завтрак остались булочки и сок, — с безукоризненной точностью ответил ведьмак. — Да нет, — отмахнулся Вэй Усянь, присаживаясь напротив него. — Я про то самое «нашествие призраков». И тут в зале стало очень тихо, будто даже бочки с пивом обросли ушами и поднадорванными за любопытство носами. Неужто жители всех окрестных деревень, прознав про ведьмака и чародея, остановившихся здесь на ночь, явились за булочками и соком? Вэй Усянь огляделся по сторонам, ловя брошенные украдкой взгляды посетителей. Не, это не дело. Он хмыкнул, взял яблоко со стола и подкинул его в руке со словами: — Может, пройдём прогуляемся? Во время «прогулки» Лань Ванцзи рассказал ему следующее. Не так давно по всей округе внезапно начались нападения призраков, несколько человек пострадали, целые семьи оказались в большой опасности. Некоторые призраки очень озлоблены, другие разве что гремят посудой да пугают собак. Но что самое странное, могилы не были потревожены ни природой, ни грабителями. И раньше никто из этих покойных не приходил «навестить» родню. — Злой умысел, — медленно проговорил Вэй Усянь, и его глаза загорелись интересом. Лань Ванцзи кивнул: — Несомненно. Если бы все духи впали в неистовство, можно было бы предполагать расхищение местных кладбищ. Но на первый взгляд... — На первый взгляд, совершенно не связанные друг с другом духи внезапно и в один момент, как по сговору, начали войну с живыми. Дело принимало интригующий оборот. Что ж, возможно, на этот раз Вэй Усянь действительно не зря покинул Илин.