– можно тебя поцеловать?

Эрену нравится смотреть, как Армин, чуть высунув розовый кончик языка, пишет очередную проектную работу, как гордо выдыхает, перечитывая и мысленно хвалит себя за потраченное время. Эрену нравится смотреть, как Армин прищуривается и вздрагивает, резко отодвигая стакан со слишком горячим карамельным латте, краснеет и смущённо шепчет самому себе, что стоит подождать, пока остынет. Эрену нравится наблюдать, как Армин заправляет прядь слегка отросших светлых волос за ухо, когда что-то увлеченно рассказывает, не замечая резво вылетевшей, от переизбытка воодушевлённости, капельки слюны из его рта. Эрену безумно нравится, как Армин строит больше всех планов на очередную ночевку, а сам всегда отключается на первом же фильме и сворачивается клубочком, если повезет, у Эрена на коленях. Эрену нравится, как ярко светятся у Армина глаза, когда тот просит рассказать ему что-то о море и его обитателях. Эрену правда нравится, как правильно собственные руки смотрятся на коленях друга. Эрену он, Армин, очень нравится. И сейчас, когда Эрен может рассмотреть каждую веснушку на лице блондина, заметить каждую дрожащую от горячего дыхания напротив ресничку, он ему нравится не меньше. Обстановка интимная. Вот уже полдня Эрен страдает от неприятного ощущения в глазу и стоило только пожаловаться об этом своему мозговитому другу, как тот сразу же определил в чём дело: – Тебе, наверное, ресничка в глаз попала! Дай посмотрю, – Армин оторвался от любимой книги и, не долго думая, придвинулся к больному вплотную. Расставив колени по обе стороны бедер Йегера на широкой кровати, Армин обхватил его лицо двумя руками за щеки и принялся глядеть. Прямо в глаза. От того, как быстро всё произошло, и насколько резко лицо его предмета воздыхания оказалось так близко, Эрен даже чуть приоткрыл рот в удивлённом жесте. Армина, видимо, тоже едва заметно поразила скорость собственных движений и принятое решение вообще вызваться достать эту чёртову ресничку самому, а не отправить Йегера в ванную, к зеркалу, например. Но во избежание неловкости, блондин предпочёл сделать вид, что всё держит под контролем. Хотя моментально покрасневшие щёки себя выдают. Воздух, который Армин задержал в лёгких, вырывается наружу рваным выдохом. Так неприлично близко. – Можно тебя поцеловать? – на одном дыхании получается и Эрен почти незаметно тянется вперед. Вообще-то, ему стоило очень больших усилий задать этот вопрос, а не сорваться и накинуться без разрешения. Губы чешутся невыносимо, и вот он, такой желанный, буквально в паре сантиметров, даже руки протягивать не надо. Но с Армином так нельзя, с ним можно только очень аккуратно, едва ощутимо и обязательно с согласия. В идеале вообще сначала минимум десять свиданий, потом предложение руки и сердца и только затем, может быть, можно коснуться губами. Но у Эрена терпения больше нет, свидания он мысленно обещает Армину устроить позже, а предложение хоть сейчас сделать готов, только не отвергай. Находясь в своих фантазиях, уже на их, с Армином, свадьбе, Эрен не сразу замечает широко распахнутые синие глаза напротив, что смотрят прямо в душу, в самые глубокие уголки, куда даже сам парень к себе не заглядывал. И всё бы ничего, для такой ситуации даже предсказуемо, только вот глаза, что напоминали так любимое самим Арлертом море, кажется, вот-вот заплачут. Йегер будто на землю вернулся, проанализировал своё положение, и уже успел сто раз проклянуть самого себя за такой резкий вопрос. Как он вообще мог подумать, что Армин даст своё согласие? Вот идиот. Нельзя же так сразу, напугал бедного, вот собирается, было, извиняться, как губы напротив наконец приоткрываются. – Пожалуйста, – умоляюще, шёпотом, почти не слышно. Пару секунд Эрен тупит. А после, наконец догнав суть происходящего, не сдерживается и хватает Армина за талию, притягивая ещё ближе. Губы горячие и обкусанные, а ещё немного сладкие, прямо как и описывают в разных романтических книжках, что так любит блондин. Йегер мажет языком по всем царапинкам, зализывает, а потом вновь прикусывает, дразня. Возможно, поцелуй вышел немного не таким аккуратным и невинным, каким представлял его себе Эрен, но так, чёрт возьми, даже лучше. Спустя пару секунд Армин пришёл в себя и, словно котёнок, вцепился в широкие плечи, шире приоткрывая губы. Арлерт совсем не умеет целоваться, но не позволяет Эрену делать всё самому, проталкивает свой язык тому в рот и, пусть неумело, но так старательно пытается повторять за Йегером. Воздух, к большому сожалению, заканчивается, и парням приходится оторваться друг от друга, тяжело дыша. Ладошки Армина всё ещё держатся за плечи напротив, и вдруг сильно сжимают их, что становится даже слегка больно. Эрен перекладывает свои руки на щеки светловолосого и большим пальцем смахивает блестящую на солнце слезинку. – Ты чего? – обращая внимание на слёзы, с нескрываемой нежностью, спрашивает Эрен. – Я тебя очень, – Армин непростительно мило шмыгает носом. – очень сильно люблю. Эрен никогда не думал, что умеет так широко улыбаться. От одного осознания, что вот он, Армин, с распухшими губами и на его, Эрена, коленях, признается ему же в любви, хочется волком завыть. Но пока он просто прижимает к себе и целует светлую макушку. – Я хотел сказать это первым.