Некий гаремный реванш: десятая сефира

— Я не помню, что было после смерти. Эти слова Стейл произнёс раздражённо, даже отложил вилку. Сейчас они все сидели за столом и ужинали. Точнее, за несколькими столами, и напротив священника уместился Кагун, как раз задавший этот вопрос. — Я тоже, — ответил он спокойно. — Именно поэтому мне так интересно. Мы ведь точно где-то были и воспринимали какую-то информацию, но сейчас не помним её. Даже не можем сказать, повлияла ли она на наше мироощущение. — Церковь точно будет недовольна подобными изысканиями, — только и пробурчал Стейл, вновь берясь за вилку. — Я знаю, — усмехнулся Кагун. — И нисколько не боюсь. Церковь после смерти Фиаммы и перевыборов Папы лишилась клыков, позволив другим игрокам захватить сцену. Она даже не сумела воспользоваться дивидендами от Коронзон, хотя казалось бы, весь мир узрел существование демонов и был в шаге от того, чтобы массово уверовать. — К слову о демонах, — Акселератор мрачно посмотрел на Клипу. Та летала головой вниз прямо над его тарелкой и хихикала. Эспер чем-то привлекал её, и всякие «кыш!» Клипа отказывалась слушать, лишь хохоча в ответ. — Что это такое и почему оно тут? — Это Клипа Пазл 545, — охотно пояснила Лилит. Она тоже не сидела за столом, вместо этого подобно демону левитируя в воздухе вместе с люлькой. Бутылочка с молоком летала рядом и порою сама прислонялась к губам младенца. — Призвана Коронзон, так не пропадать же добру. — И что, она опасна? — Акселератор дёрнулся, когда Клипа едва не столкнулась с ним носом. Ласт Ордер, сидевшая у него на коленях и прожигающая демона взглядом, обиженно завопила. — В сравнении с другими демонами? Милое и пушистое создание, — Лилит подмигнула вновь расхохотавшейся Клипе. — В сравнении с человечеством? Может обратить нашу цивилизацию в руины при правильном применении. — При правильном применении что угодно в руины обратить может, — Акселератора это не впечатлило. — Верно, — Лилит повернулась к нему. — И этого «что угодно» становится многовато, не находите? В частности, философский камень. — А что философский камень? — насторожилась Эстер. Оллерус, сидящий рядом с Кагуном, также вслушивался в беседу. — Не надо, я же всё понимаю, — хихикнула Лилит. — Вы все уверены, что Второй — это философский камень. И я тоже уверена. Она проплыла в центр зала, ведомая взглядами всех присутствующих. Даже клонов, ужинавших за своим столом в полном молчании. — Смешение нескольких элементов относится и к Великому Деланию. Можно пройти до конца путь самосовершенствования, но если вы не возьмёте пробирку и не насыплете туда немного порошка, то будете столь же далеки от получения камня, как и в начале пути. Великое Делание невозможно в отрыве от своей цели. Нельзя осознавать, какое именно счастье ты желаешь воплотить, не работая над путём его воплощения. Второй идеально подходит по всем параметрам, и работа уже началась, но у нас появилась… — Лилит хихикнула. — Мелочь. Мой папа жив. Она уже сама оглядела всех — и разочарованно чмокнула губами. Только Оллерус встревоженно смотрел на неё да Акселератор нахмурился, все остальные словно не осознавали момента. — Я сказала, — Лилит даже капризно повысила голос. — Мой папа, Алистер Кроули, жив. — Я сейчас пытаюсь его обнаружить, — Оллерус сморщил лоб. — И ничего не нахожу. — Ну ещё бы мой папочка позволит Магическим Богам себя обнаружить, — фыркнула Лилит. — Разве что ему опять не повезёт. Но я бы на это не рассчитывала. — Допустим, он жив, — Акселератор отодвинул тарелку и вместе с Ласт Ордер развернулся к девочке, что пользовалась моментом отпить молока. — Что дальше? — А дальше то, что папочка почти наверняка попытается вмешаться в Великое Делание. Устроить миру своё собственное счастье. Кому-то надо объяснять, в чём оно будет? Акселератору не надо было. Счастье Алистера Кроули в мире без магии. Без магов, без эсперов, без всех их сил. И если он добьётся успеха, то сам Акселератор в лучшем случае станет обычным человеком. Он и так раньше почти весь день, а сейчас полдня был им. И почти привык к такому существованию, но как человек не мог помочь никому. Не мог никого защитить. — Подождите, — Оллеруса пока что интересовало другое. — Значит, он избежал смерти, когда вселился в тело Коронзон и был застрелен. Затем воскресил Стейла Магнуса и внушил ему знания со стремлением заключить контракт с Клипой Пазл 545. После заключения контракта он во многом предоставил их самим себе, позволив вам отыскать обоих, — он мельком взглянул на Марка Спейса, который выдерживал полное молчание. — И позволил привести всех сюда, чтобы вмешаться в Великое Делание с помощью демона? — Получается, мы должны выкинуть минимум демона, а максимум вас всех из замка? — Эстер сказала тихо, но её голова мигом подлетела и зависла напротив люльки. Вот сейчас все напряглись, даже клоны забеспокоились. Однако Лилит лишь причмокнула, улыбнулась и сказала: — Да, если бы я помогала папочке. Но я хочу помешать ему, потому что не стану обычной скучной девочкой. И раз Клипа на нашей стороне, то папочка немного обломается. — А какие наши гарантии? — Эстер говорила со столь плохо сдерживаемой яростью, что Акселератор уставился на неё. — Какие гарантии того, что вы не работаете на своего отца? — Магические Боги не могут разобраться в таком вопросе сами? — та всё улыбалась. — Прям совсем-совсем не могут? Что же такое с вами произошло? — Эстер, — негромко позвал Оллерус. — Всмотрись внимательно. Все родственные связи между ними разрушены. — Это ещё ничего не значит, Оллерус… — Согласен. Но на том, что произошло в Лос-Анджелесе, отчётливо стоит печать Кроули, а Лилит слишком слаба для подобных искривлений пространства. Её мозг просто не осилит всех вычислений. — Агу-уга, — совершенно по-младенчески пролепетала та. — Но… — Я беру это под свою ответственность, Эстер. Я сам уверен, что Лилит солгала нам хоть в чём-то. Но если нам противостоит Алистер Кроули, то помощь его дочери и подчинённого ею демона окажется весьма кстати. — Демон подчиняется мне, — хмуро напомнил Стейл, и Оллерус тут же извинился. Акселератор только хмурился. Сеть интриг, это уж без сомнений. Однако сейчас он совершенно не понимал, что нужно делать и кому верить. Это невероятно бесило, и всё, на что стоило надеяться — клоны. Те внимательно слушали весь разговор, однако ни разу не вмешались. Значит, пока что всё идёт так, как задумал Научный Бог. Оставалось лишь надеяться, что задуманное Научным Богом пойдёт на пользу им всем. Когда уже перед сном он прошёл в библиотеку, то замер на пороге. Монашка в серебристых одеяниях, что весь ужин молча ела и не обращала внимания на всё остальное, застыла перед книжным стеллажом. Причём рассматривала с восхищением, явно не собираясь ронять или колупать обложки. — Ой! — она посмотрела на Акселератора со страхом, но тут же улыбнулась. — А я вас помню! Вы меня бургером угощали! Ага. Он тоже её помнил. И ладно бы в связи в бургером. — Тебя зовут Индекс, — сказал он, и девочка заулыбалась ещё шире. — А вы Акселератор, да? — она даже отвернулась от шкафа. — Сильнейший эспер в городе! — Откуда ты знаешь? — насторожился тот. — Так я же запомнила с той поездки. У меня очень хорошая память! Ух, а он уже успел подумать, что герой рассказывал о нём в личном кругу. А так, получается… не рассказывал? Даже обидно немного. — Я пришла сюда что-нибудь почитать, а у меня уже всё это в памяти есть! — Индекс вновь уставилась на полки. — Здесь так много запрещённой литературы… — Не то слово, — он сам успел в этом убедиться. — А что, у тебя в памяти книги хранятся? За разговором они вернулись в столовую. Освещение в замке уже притухло, все отправились спать. У Магических Богов сон, конечно, величина условная, но если уж Эстер тут вмешается… Не вмешалась. Они спокойно спустились по тёмной лестнице, причём Индекс уже в начале пути схватила его за руку, пугаясь игры света и теней на внушительных каменных стенах. Отпустила лишь внизу, когда небольшой аппарат «на случай, если братик Акселератор проголодается» начал осторожно закручивать сосиску в тесто. Индекс наблюдала за сосиской как кошка за игрушкой, а Акселератор наблюдал за ней и хмурился. Сказанное маленькими девочками нужно делить минимум натрое, это он уяснил прочно. Но даже так выходило, что герой перестал уделять внимание девочке, за которой обязался присматривать, вместо этого рванув в объятья других. Перестал уделять настолько, что с момента её отлёта в Британию даже ни разу не позвонил. Если герой улетал в Лос-Анджелес разбираться с… что там вообще произошло, то отсутствие звонка неудивительно. Да и не его это, Акселератора, дело, разобраться должны без него, тем более он совсем недавно эту девочку похищал. И тем не менее… если всё так, то герой поступил нехорошо. Очень нехорошо. Акселератор представил, как он забывает о Ласт Ордер ради той же Эстер, и содрогнулся. Выглядело это откровенно неправильно, и… может, стоит как-нибудь предупредить последствия? Выслушать-то его герой должен, как иначе. Тем более что Индекс вся изжалобилась, но вернуться обратно хотела. Доставит прямо к порогу и сразу спросит. Утро для Томы началось с очередных физических нагрузок, а уже оттуда отправили прямо на очередное же совещание. Сейчас хотя бы дошёл сам, и с некоторой радостью узнал, что запуск ракеты назначен уже на послезавтра. — Есть такая примета, что последний день старого года может определить весь год следующий, — объяснял Мазерс. — И нам в любом случае нельзя затягивать, пока Анна Шпренгель не успела среагировать. — Полёт на ракете, созданной в такой немыслимо короткий срок, может погубить ваши жизни без всяких Шпренгелей, — Хасуу сказал это как-то лениво, словно нисколько не возражал. — Я полностью доверяю вашим вычислениям и сам внесу посильный вклад, — заверил его Мазерс. — Не волнуйтесь, даже я понимаю, насколько это сложная работа, но технологии Академия-сити не зря опережают весь мир! Хасуу ничего на это не ответил. Аю, к счастью, нашла чем заняться и без него, так что Тома прошёл к наблюдательному пункту. Оттуда предлагалось наблюдать за поверхностью планеты, но в том районе, где сейчас висел Шершень, облака сгрудились особо плотным фронтом. Даже такое зрелище могло успокоить — а Тома ещё и оказался не единственным, кто решил постоять на специально огороженной площадке. — О! — Мелизабет увидела его и замахала рукой. — Проходите, не стесняйтесь! Тома хотел было уйти, но потом решил, что какой смысл, и прошёл к женщине. Облака под ними распушились белоснежным покрывалом, так и приглашающим выспаться без всяких забот. — Сверху они хорошо выглядят, — Мелизабет поправила прядь серебряных волос, потревоженную ветром. — А снизу уже который день идёт дождь. Не удивлюсь, если зону объявили запретной для кораблей и самолётов. — Те и без запрета вряд ли сунутся, — предположил Тома, замирая неподалёку. — И пойдут кружным путём, теряя время и топливо? — Мелизабет улыбнулась ему. — Честно говоря, я не могу не согласиться с мнением о том, что такие вот платформы с грузами по всему миру значительно упростят логистику и сократят расходы. — Оставив людей без работы, а корабли с самолётами без дела. — Увы… это иногда кажется каким-то проклятием. У нас есть множество способов улучшить и разнообразить жизнь человека, продвинуть прогресс, удешевить производство, но под руку с ними идёт столько проблем… порою кажется, что внедрить, никого не спрашивая, и смириться с последствиями будет лучшим вариантом. — Не всегда, — только и ответил Тома. — Тоже увы. Но что-то я совсем не туда разговор повела. Камидзе Тома, я хочу вас поблагодарить. Я ведь так никого из вас нормально и не поблагодарила, только Самуэля. Девушек совсем не успела… — Я им передам. — Я, может, сама передам. Подбиваю колья к этому Хасуу, чтобы он взял меня в Академия-сити, когда это закончится. Всё равно меня уже заклеймили предательницей. — Вас же Роберто оправдал. — Строго между нами, — Мелизабет даже слегка наклонилась к нему. — Я не думаю, что президент выиграет следующие выборы. Я даже не уверена, что он доживёт до них. В нашей истории бывали прецеденты, увы. — Тут я ничем не помогу, — Тома не видел смысла в красивых словах, и женщина только кивнула. — Хотя кто знает, — вновь улыбнулась она. — Честно говоря, я очень далека от мира магии, но даже так много о вас слышала. И уже понимаю, сколько неправды в этом. Соблазнить взглядом вы точно не можете, и огнём не плюётесь. — Огнём? — удивился Тома. — Ой, что только в ваши плевки не заносят. В общем, я бы всё пережила, но Хэлкалия нет. К ней уже служба опёки клинья подбивает, мол, девочка без отца и мать почти забросила… — улыбка Мелизабет погасла так же быстро, как появилась. — И мне даже ответить нечем, ибо на Шершень я её не взяла, хотя она так просила… — Вы могли бы сказать мне, — он-то думал, чего это Хэлкалия не прибыла сюда, хотя вроде не хотела расставаться с мамой. — Я бы нашёл кому сообщить, чтобы её приютили в Академия-сити. — А? — Мелизабет уставилась на него. — А что, так можно? — Думаю, да. Раз уж вы всё равно решили из Америки уехать. — Тогда я прошу и даже умоляю! Хотя наверняка принесу вам проблем. И так наверняка собачатся о том, что автор Шершней эмигрирует в Академия-сити. — Не бойтесь, уж проблемы-то для нас дело обычное, — улыбнулся Тома, и Мелизабет тоже улыбнулась. — Слушайте, пока у нас есть время, расскажите о городе? — попросила она. — А то у нас сплошные слухи, даже те, кто возвращался из поездки, путались в показаниях. Правда у вас по улицам ходит абсолютно белоснежный парень?