***
— М-м, — снова протянул Райан, приподнимаясь на локтях. И почему он на полу в лаборатории? — Очнулся? — Грег открыл один глаз. Он сидел, опираясь на какой-то шкаф, сложив руки на груди, и явно до этого спал. — Да? — спросил Райан, подхватывая сползающего по груди всё ещё спящего Мёда. — Чудно, — кивнул Грег и потянулся. — Ты нас здорово напугал своим обмороком. — Обмороком? — приподняв широкие брови, спросил Райан. — Обмороком, — кивнул Грег. — Не знаю, что было до того, как я пришёл, но застали мы тебя с птицей в отвратительном состоянии. Было похоже, что у тебя случился какой-то приступ или что-то на подобии. — Не знаю, наверное, силы пробуждаются, — как-то отстраненно пожал плечами Райан. — Что тогда будет на Празднике Богов? — задумчиво спросил Грег. — До него осталось совсем немного. — Подозреваю, что окончательное становление. — Ты слишком равнодушен для такого заявления, — Грег склонил голову к плечу. Райан, сверкнув глазами, лишь тяжело вздохнул, поглаживая шею Мёда. — Я устал испытывать эмоции. В последнее время их навалилось слишком много и это… выматывает. Мне хочется, чтобы всё это закончилось, а как — уже неважно. В конце концов у меня два исхода: либо смерть, либо божественная жизнь. А умирать я не хочу, я ещё недостаточно пожил и сделал, — наконец усмехнулся он. Почему-то именно в этот момент Грег осознал, что перед ним будущий Бог. Раньше Райан казался ему простым запутавшимся в дворцовых сетях мальчишкой, с даром, но не более. Однако теперь, смотря на мерно светящиеся глаза, равнодушное лицо, раньше казавшееся простым и непримечательным, а теперь прекрасным своей простотой, становилась очевидным иная его природа. Божественная природа. — Когда я стану Богом, ты будешь рядом со мной? — Райан прямо посмотрел в глаза Грега, не обжигая, но затягивая. — Да, — кивнул Грег, не сомневаясь, и тут же над их головами что-то сверкнуло.***
Терри чувствовал себя на редкость неуютно в окружении, казалось бы, уже сроднившихся подлунных богов, в древнем замке посреди Изнанки. Они смотрели на него пристально, внимательно, стараясь подметить все мелкие детали. Ворон негодующе каркнул на них в самом начале, а после спрятался, забравшись под плащ. — Куда бы её спрятать? — задумчиво осматривая Терри, размышлял Дейл, удерживая на тонком пальце одну из своих бабочек. — Может, никуда? — устало спрашивал Терри. — Я ведь и так всё расскажу, зачем ещё кто-то? Это ведь слишком опасно! А если её заметят и всё поймут? — Ты так уверен, что именно эта бабочка моё животное воплощение? — хитро прищурив глаза, произнёс Дейл, а остальные крылатые танцовщицы заплясали на его плечах. — К тому же я тебе доверяю, ты ведь не выдашь её? Вспоминая как последние циклы Дейл смотрел на него как на главного предателя своей жизни, Терри скривился. Он не понимал, до чего Дейл додумался, раз теперь устраивал такие проверки на его лояльность? Неужели всё из-за Иоланты? Но почему раньше он никак не реагировал, а теперь будто сорвался? Ещё и Сиэль ходила, словно зачарованная, и улыбалась странно. И никто ничего не рассказывал, что изрядно раздражало. — Хорошо, — Терри устало закатил глаза, приоткрывая ворот плаща. Оттуда тут же высунулся клюв и едва не схватил бабочку, за что тут же получил. — Иди сюда. Вытащив птицу на привычное место на плече, Терри кое-как смог спрятать хрупкую бабочку в своей одежде. — А Мел спрячешь? — спросила подкравшаяся со спины Сиэль. — Я не собираюсь нести на солнечную сторону весь зверинец, — смотря на стену, ответил Терри. Вико демонстративно погладил повисшую на его руке обезьяну по голове. — Жаль. Отец, я хочу понаблюдать с тобой через зеркала, можно? — Сиэль, широко улыбаясь, подобралась к Дейлу. — Конечно, милая, — тут же улыбнулся Бог Луны, погладив дочь по голове. Вот уж кто всегда оставался вне любых подозрений. Ведь дочь никогда не пойдёт против отца. Крепко прижимающаяся к груди Дейла Сиэль сверкнула лиловыми глазами. Терри нахмурился, кажется, паззл в его голове начинал складываться, но отдельных деталей по-прежнему не хватало, а узнать их было не у кого. — Из всех Богов лишь тебе дозволено гулять по сторонам, поэтому остаётся лишь смириться и подчиниться, — оставаясь задумчивым и раздражённым, тем не менее перед дочерью Дейл старался держать привычную улыбку безмятежности. — Мы должны узнать про того… пустокровку. — Разумеется, — поджав губы, Терри поклонился и, взметнув полы плаща, испарился, отправившись на солнечную сторону. Похоже, каждый из Богов начинал свою игру. За власть. За жизнь. За смерть. За спокойствие.***
Праздник всех Богов. Ранее. Ныне это торжество лишь солнечных богов. Подлунные всё же предпочитают обходиться без ярких шествий, к ним всегда можно обратиться через храмы и жрецов, так зачем нужно всё это? Однако это солнечная сторона. Со своими законами и порядками. Потому ныне главные улицы, ведущие к храмам, были пусты, но украшены. Гербами родов с Покровителями, цветными лентами на домах, магическими шарами и прочими заклинаниями, что действительно позволяли создать ощущение праздника. Оскар едва не надорвался, проведя без сна довольно долгое время, в попытках подготовить нужное количество заклинаний. Райан всячески старался ему помочь и потому некоторые заклинания, что излишне пестрели от избытка магии, принадлежали именно преемнику, но не мастеру. Проводники Богов, старшие дети герцогских и реже маркизских родов сияли пуще заклинаний, заточенных в шары. Самые лучшие камзолы, реющие флаги родов в руках и широкие улыбки. Единственным, кто сохранял спокойствие, был Грег, он не в первый раз был Проводником, как и некоторые другие аристократы, но радости ему это торжество никогда не приносило. Возможно, дело в том, что беспристрастного судью представлял незаконнорождённый сын? Райан читал, что до Разделения Праздник всех Богов принадлежал богам настолько, что весь люд надевал маски и не имел права в три дня празднования пользоваться своими титулами. Люди были равны перед богами. Что король, что нищий. Но не теперь. Ныне это лишь торжество лицемерия. Райан с трудом стоял на ногах. Его несколько часов мучали дворцовые портные, доводя до идеального состояния золотой камзол, после читал лекции безмерно испуганный чем-то Оскар, и наконец приходилось стоять на главной площади с тяжёлым королевским знаменем, ведь Младший Бог Рали, Покровитель Тройских, не имел права нести своё знамя среди Старших. И потому Аарона представляли два его сына, какая ирония. Сын от народа и сын от женщины. Отвратительное состояние тела и души Райана так же влияли и на стоящего подле него Грега, обеспокоенного состоянием друга, но не имевшего возможности помочь. Площадь с Проводниками и теми, кто наблюдал, была пропитана ожиданием. Боги не часто являли свой лик столь масштабно. Где-то ударили барабаны, всполошившие простой люд, завыл ветер, едва не срывая все тщательные приготовления и в образовавшейся тишине раздался чей-то судорожный вздох. Боги явили себя. Аарон, Главенствующий, Бог Солнца и Войны. Ему не нужно было выходить вперёд, дабы его заметили, нет. Он и так был столь высок и могуч, что просто никогда не сумел бы спрятаться за чужими спинами. Но идти первым к опекаемым он не стал. Сначала герцоги и маркизы, в том числе Грег, направились к своим Покровителям и, становясь подле них, испытывая непередаваемый трепет и восхищение божественной силой, едва удерживая спокойствие на лицах и дрожь в руках, они образовывали круг, ещё больше подчёркивая величие Аарона и пугая наблюдателей. Перед Аароном же остались двое. Уильям и Райан. Лев первым направился к Проводникам. Хлестнул хвостом ноги Уильяма под всеобщий шёпот и подставил лобастую голову под свободную руку Райана. Народ был настолько ошеломлён, что даже задержал дыхание, а кто-то и вовсе упал в обморок. Аарон с широкой улыбкой протянул Райану руку под ошарашенным и злым взглядом Уильяма. Сглотнув и с трудом удерживаясь от позорного бегства на и так подгибающихся от слабости ногах, Райан сделал шаг вперёд. Аристократы со своей стражей, укрытые король и придворный маг, простолюдины, Проводники и Боги замерли, осознавая, что перед ними творилась история. — Призови своего зверя, сын, — громовым голосом, казалось, разорвавшим уши, произнёс Аарон и народ дружно ахнул. Сын. Хватило лишь мелькнувшей мысли в затуманенном сознании Райана, как неизвестно откуда со свистом ему на плечо приземлился Мёд. — Позволь представить тебя твоему народу, сын! Открой им свою силу! — вновь заставив стёкла дрожать, громыхнул Аарон, опустив тяжёлую ладонь на плечо едва не присевшего Райана. Воздух в его лёгких будто решил уйти навсегда. Светящиеся новым солнцем глаза заволокло пеленой. Уши утратили способность слуха. Казалось, Райан перестал чувствовать всё то, что его окружало, осталось лишь что-то внутри. Что-то, что давно клубилось, без сил выйти наружу. Тщательно взращиваемое другими зерно божественной искры. Но во что она превратится, когда расцветёт? Чему будет покровительствовать запутавшийся мальчишка? «Прошу, я верю, что и в этот раз ты поможешь. Спаси, я верю, пусть он окажется далеко отсюда». «Я верю, что ты вернёшься героем!» «Ваша живость и вера в окружающих чудесна». «Боги не могут существовать без веры». Замершие Боги шире расправили плечи, их сияние становилось ещё ярче, глаза полыхали, а возросшая сила лилась рекой, проникая в души людей, заставляя их ещё сильнее поверить в себя. Терри, стоящий рядом с мрачным юношей, едва не засмеялся от той силы, что наполнила его тело под завязку. — Отныне ты, моё дитя, Райан, Младший Бог Веры! — голос пришедшего в себя от силы сладкой людской веры Аарона разнёсся не только по площади, но, казалось, по всей стороне в тысячи раз возросшим ураганом. — Избери же себе жреца! Райан замутнёнными полыхающими глазами обвёл взглядом площадь и остановился на Греге, стоящем рядом с Кирасом. Грег мотнул головой, так же прикрыв глаза. — Оскар Шахский. Придворный маг, Покровителем которого была Богиня Любви, стоящая рядом с красивой черноволосой девицей, покачнулся. Акали едва не зашипела, но позволить себе такую вольность перед Аароном не смела. — Тогда осталось дело за малым. Храм, — кивнул Аарон и резко развернулся в сторону короля, взметнув золотые пряди. — Я услышал вас, Главенствующий, и исполню вашу волю должным образом, — поклонился Себастьян. — У тебя нет выбора, смертный. Бог Веры займёт надлежащее ему место среди равных, — сдавливая плечо Райана, вновь громовым голосом молвил Аарон. Райан пустым взглядом обвёл площадь. Ожидаемый исход и неожиданный одновременно. «Любопытно, а Сиэль почувствовала мою силу?»