***
Расположившись в саду под деревом, Ватару беззаботно делился с Мори своими ожиданиями и предположениями относительно нового этапа в жизни. Представлял, какими будут новые одноклассники и учителя. И ему казалось, что с сегодняшнего дня он стал гораздо взрослее. Не такой, конечно, как старшие братья, но уже и не ребёнок. А Мори, прикрыв глаза, дремала, уложив мордочку на колени, впрочем, даже так, вслушиваясь в рассказ своего друга. Ей почти удалось расслабиться, пригревшись в лучах солнечного света, проникающего сквозь крону садовой яблони, как вдруг сознания коснулось ощущение безысходности. Мори вздрогнула и, приподняв голову, посмотрела в сторону выезда с территории особняка. Возвращался Укё. Ещё одна её головная боль. А значит, об отдыхе можно забыть. Судебная тяжба, начавшаяся в начале зимы, подходила к своему логическому завершению. И, судя по всему, у него что-то не получалось. С каждым днём он приезжал домой всё злее. Поэтому Мори практически не отходила от него, пытаясь не позволить негативу захлестнуть его с головой, удержать хрупкое равновесие духовного состояния. — Укё? — вздохнул Ватару, проследив её взгляд. Он тоже был в курсе положения дел. Пусть и нехотя, но Мори рассказала ему о состоянии брата. Скрывать правду было бесполезно: она теперь почти каждую ночь добиралась к Ватару только под утро, замученная и обессиленная. Спала пару часов рядом, успевая хоть немного восстановиться, и к моменту, когда Укё поднимался на кухню готовить завтрак, уже ждала его там, чтобы за оставшийся час перед отъездом успеть отдать всё, что ещё оставалось. Лишь бы помочь легче перенести очередной день. — Угу… — Мори встала с его колен и повернулась. — Мне пора. — Постой! — Ватару положил руку ей на голову, касаясь пальцами мягкой шерсти, и зажмурился. Он попросил Канаме научить и его тоже делиться силой, заметив, что она не успевает нормально восстанавливаться. Мори чуть прищурилась, согреваясь в его руках, но через минуту выскользнула из-под ладони, прерывая контакт. Да, его сила была мягкой и легче усваивалась. Да, они были настроены друг на друга, и передача давалась свободно, но… Мори считала, что это неправильно. Что она не должна позволять ему растрачивать свою энергию на восполнение её ресурса. — Мори, — тихо позвал Ватару. — Так нельзя… Ты же совсем вымоталась… Ну не хочешь ты брать мою, — он тяжело вздохнул. — Зайди сначала хотя бы к Канаме. — Хорошо, — она ободряюще улыбнулась. — Со мной всё в порядке, не волнуйся. И я обязательно схожу к нему вечером. Ладно? Не скучай, я недолго. Настроение окончательно испортилось. Ватару с тоской проводил взглядом удаляющуюся лисичку. Он любил брата и от всего сердца желал, чтобы у него всё наладилось, но и к Мори тоже очень сильно привязался. Поэтому не мог спокойно наблюдать за тем, как она каждую ночь возвращается в комнату полуживая. Вот только не знал, как помочь им обоим. Что он может сделать? Решить проблемы Укё он не в состоянии. Уговорить Мори поберечь себя тоже не получалось… — О чём задумался? — раздался рядом мягкий голос самого старшего из братьев. — Оценки не радуют или скучаешь по одноклассникам? — Масаоми протянул ему руку. — Может, прогулка по парку поднимет тебе настроение? — Привет, Маса-ни. С оценками всё отлично, — ухватившись за широкую ладонь и поднявшись с травы, ответил Ватару. — Но в парк всё равно пошли. — Он решил, что нет смысла сидеть тут и изводить себя пустыми размышлениями. «Может, стоит попробовать спросить совета у Маса-ни, пока будем гулять?» Они увлеклись и пропустили ужин, застав на кухне Канаме, убирающего посуду. — Что-то вы припозднились, — улыбнулся он, доставая чистые тарелки. — Ужинать будете? — Да, спасибо, — кивнул Масаоми и включил воду, пропуская Ватару первого мыть руки. — Нагулялись, надышались так, что аппетит теперь зверский. Ты готовил? — осторожно поинтересовался он. — Кё-ни сегодня совсем никакой вернулся… Так что, да, он попросил помочь с готовкой. — Они понимающе переглянулись и украдкой вздохнули, не желая волновать Ватару. Хотя после сегодняшней прогулки Масаоми понял, что их младший брат тоже до крайности обеспокоен состоянием Укё. Засыпая позже в своей постели под тихий голос Масаоми, который предложил почитать на ночь какую-нибудь историю, Ватару никак не мог выбросить из головы то, что не вышло увидеться вечером с Мори. В душе появилось нехорошее предчувствие… Она всегда возвращалась к тому моменту, когда он укладывался спать.***
Покинув Ватару, Мори поспешила догнать Укё. Но, поднявшись на четвёртый этаж, она в нерешительности замялась перед дверью. Никак не получалось заставить себя туда войти. Пространство комнат затопило ощущение даже не злости, а тихой ярости вперемешку с отчаяньем. Она не знала, что случилось у него сегодня на работе, но он больше не мог себя контролировать. Злоба, ярость, ненависть, зависть, горе, отчаяние — самые сильные отрицательные эмоции, обуревающие человека. Они способны поглотить его без остатка, разрушить изнутри. Они истончают и рвут его ауру, приводя к сбою во всей системе энергообмена, вызывая фатальные изменения даже на физическом уровне. И сейчас ей было необходимо как-то подавить их. Но как бы не возросла её сила, она понимала, что не сможет справиться в одиночку. Сосредоточившись, Мори поискала Канаме. Ей не повезло: он уже покинул особняк. Скорее всего, уехал за продуктами. Ватару тоже ушёл вместе с Масаоми. Выходило, что подмоги ждать неоткуда и нужно действовать самой. Ждать их времени не было… Попасть в комнату удалось только с третьего раза. Она покачнулась, остановившись возле стены. Даже просто пробиться через заслон из бурлящих внутри эмоций удалось с большим трудом, что уж говорить о каком-либо воздействии. Мори содрогнулась. Нос забило зловонием, незаметным для человека, но слишком хорошо воспринимаемым духами и астральными существами. Она сжалась в комок, пережидая приступ тошноты. И только когда немного притерпелась к эманациям злости, нашла его взглядом. Укё сидел за рабочим столом и сосредоточенно занимался делами. Войди сейчас в комнату любой из братьев, не заметил бы ничего необычного. Но не Мори… Она его даже рассмотреть толком не могла. Фигуру заволокла фиолетово-чёрная пелена, выбрасывающая в пространство рваные щупальца, напоминающие солнечные протуберанцы. Поёжившись, Мори запрыгнула на стол, стараясь избегать касаний его ауры, и растерялась. Похоже, он не видел её… Укё, задумавшись, смотрел в стену позади фенька. Мори парализовало, придавило его яростью, лишая возможности действовать. Даже гнев Футо не оказывал на неё такого эффекта. А уж этот их родственничек знал толк в негативных эмоциях. Кое-как пересилив себя, поборов накатившую слабость, она запрыгнула к нему на плечи и плотно обернулась вокруг шеи. — Уходи, — глухо прозвучало в тишине комнаты. — Я не хочу никого видеть. Всколыхнувшееся раздражение стегануло плетью. Но она только сильнее вцепилась в него, не обращая внимания, что прямое указание оставить его жалило сознание, заставляя подчиниться. Укё встал и прошёл в спальню, рывком стягивая с шеи галстук. Гнев требовал выхода, скопившаяся усталость давила, а чувство собственного бессилия добивало желание бороться. Вдруг потянуло в сон… — Я же попросил оставить меня в покое? — Осознание, что все его потуги срыть своё состояние тщетны, только подливало масла в огонь. Он знал, что обмануть её не удастся, как не прячься за маской спокойствия. И сейчас это особенно бесило. Она застала его таким, каким он не позволял себя видеть никому и никогда. А ещё он не мог её даже отогнать. Он перестал её видеть. Только смутное ощущение тепла подсказывало, что она где-то рядом. Укё тяжело опустился на пол, упираясь спиной в кровать. Даже тут, у себя в спальне, он не мог повлиять на ситуацию, не контролировал происходящее… И это тоже раздражало… — Я сказал — убирайся! — уязвлённое самолюбие заставило сорваться на крик. Он уже не понимал, что Мори просто желает ему помочь. Тепло исчезло. И на мгновение стало легче. Он сильный. Он со всем справится сам… Ему не нужна ничья помощь. Мори скатилась с плеч и дезориентировано затрясла головой. Плохо… Один из сгустков стеганул её по спине, сбрасывая на пол. «Вот ты, значит, как?! — зарычала Мори, заставляя себя встать. — Не выйдет! Слышишь?! Ты так просто от меня не избавишься!» Она обернулась девушкой, решительно прижав уши, шагнула вплотную, усевшись на его ноги и обхватила своими за талию. Крепко прижавшись к неровно вздымающейся груди, обвивая напряжённую шею руками, она уткнулась лбом в районе ключиц и прикрыла глаза. «Потерпи немного, сейчас всё пройдет, — прошептала Мори, даже несмотря на то, что он её не слышал. — Я помогу…» Раз не выходило убрать эту гадость, окутывающую его целиком, она решила попытаться перетянуть её на себя. Вырвать из ауры с корнем. Позволить ему освободиться от этой ноши. До спальни Ватару она добралась только под утро. Точнее не добралась, а доползла, подтягиваясь на руках, потому что не смогла встать. И, перебравшись через порог, упала. Силы покинули ослабевшее тело. Всё, на что её хватило — это сменить форму. Там он её и нашёл, проснувшись с первыми лучами солнца, скользнувшими по лицу. По началу он побоялся даже прикасаться к ней. Мори была чёрной. Всё тело от ушей до хвоста покрывала какая-то чёрная субстанция. Казалось, что фенька обмакнули в смолу или гуталин. Шерсть свалялась сосульками, хвост походил на верёвку, облитую чёрной жижей. Мордочка и уши почти полностью были залеплены этой же массой. Отойдя от первого шока, он завернул Мори в свою футболку и бросился наверх к Канаме. Но брат только развёл руками. Он не знал, что могло случиться с духом и что это за дрянь на её теле. Даже влить в неё силу не получилось. Пришлось проталкивать буквально по капле с собственной кровью, засунув в пасть порезанный палец. Создавалось впечатление, что эта чёрная жижа препятствовала обмену. Только спустя час Мори слабо зашевелилась и стала подавать признаки жизни. — Ну и куда ты снова вляпалась? — ласково перебирая шерсть на загривке, спросил Канаме, когда её веки дрогнули. Она всё ещё была похожа на зверька, извалявшегося в саже, но хотя бы исчезли странные потёки. — Мори! — тут же подскочил Ватару, с трудом сдерживая слёзы. — Что с тобой?! — Никуда… — Слабо шевельнув ушами, она еле смогла повернуть голову, чтобы выпустить из пасти его палец. — Решила перекрасится в чёрный, но краска не подошла? — съязвил Канаме, который, как и Ватару, успел испугаться за непоседливого фенека. — Это злость… Человеческие эмоции… Негатив… — с трудом ответила Мори. — Я не смогла их убрать, не смогла избавиться от них, поэтому забрала на себя. — Она тяжело сглотнула. — Только я сделала это против его воли… Он приказал уходить… А я не подчинилась прямому запрету… За это и расплачиваюсь. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Мори снова закрыла глаза, борясь с болью, терзающей тело. Ватару осторожно гладил её и тоже изо всех сил старался взять себя в руки. А Канаме задумался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — Так, Ватару, — неожиданно обратился он к брату, заставив их обоих вздрогнуть. — Дуй к Масаоми, буди его и тащи сюда. Пора заканчивать с этим цирком. А ты, — он перевёл взгляд на Мори, — попробуй потянуть из меня силу. Сам я почему-то не смог её влить. Эта дрянь, похоже, её блокирует или отражает. Не произнеся ни слова, Ватару пулей выскочил из комнаты. А Мори, напротив, даже не шевельнулась. Осталась безвольно лежать у него на коленях. — Я не смогу… — чуть погодя пояснила она. — Я ослушалась того, кого должна оберегать… Пошла против своей природы. Нарушила негласные правила… — Но вы же не заключали договор? — нахмурившись, уточнил Канаме. — Почему ты считаешь, что должна его слушаться? — Не только его… Вас всех. — Она ненадолго замолкла, пережидая очередной приступ. — Вы приняли меня в свою семью, пригласили в свой дом… А я, в свою очередь, согласилась вас оберегать… Хранить ваше спокойствие и здоровье… — Тяжёлый вздох. — Он запретил мне помогать. Приказал уйти. Я ослушалась… Я насильно вырвала из его ауры отравляющие её эмоции… Так делать нельзя. Это опасно… Слишком грубое вмешательство… Вот и выходит, что напала… Причинила вред. Ему сегодня тоже будет плохо из-за этого… Поэтому и помощь твою принять не могу. Это моя кара — откат. Я вообще сейчас не могу управлять энергией. — Вот оно что… — Канаме тоже вздохнул. — И как долго? — Не знаю. — Что у вас стряслось? — В комнату, зевая, зашёл Масаоми. — Бардак у нас тут, — встал Канаме. — Пошли пытать Укё. Тебя он выгнать не посмеет. Нужно узнать, какого чёрта с ним творится. По словам Мори, ему необходима помощь и срочно. И, похоже, нам придётся заставить его её принять. Громкий стук отозвался болью в голове. Укё открыл глаза. Тело ломило: он так и заснул, сидя у кровати. Но помимо боли в мышцах казалось, что все внутренности скрутило или выворачивает, как при лихорадке. — Войдите, — бросил он в сторону двери и попытался встать. Комната накренилась, и изображение смазалось, вызывая приступ тошноты. Пришлось осесть на постель. — Укё? — На пороге стоял Масаоми и Канаме, а из-за их спин выглядывал Ватару, держа на руках Мори. — Можно? — Да, конечно, — собираясь с мыслями, пригласил он. — В чём дело? — Это ты нам скажи. — Канаме прошёл в спальню и сел сбоку от Укё, опуская на его плечо руку. Масаоми сел со второй стороны, а Ватару примостился на кресле, укладывая лисичку на коленях. Все трое выжидательно смотрели на брата. — Эм… Вы о чём? — Укё окинул братьев удивлённым взглядом. — Со мной всё в порядке. Вымотался немного. Дело сложное. — Он слегка поморщился, вспоминая вчерашний вечер. — Так с чего вдруг такая паника, что аж консилиум собрали? — Завязывай, а? — усмехнулся Канаме. — Забыл? У нас тут проживает личный детектор. Правда, в данный момент полуживой, но всё же. Ты девчонку ночью так укатал, что даже я помочь не могу. — Масаоми поперхнулся и строго посмотрел на брата, не одобряя его двусмысленные высказывания. — Да и вообще, вы с этой ушастой занозой меня за месяц чуть не под ноль высушили. Я даже и не вспомню, бывало ли такое раньше. Так что рассказывай. А то от твоего: «Всё нормально» я без сил, Ватару весь издёргался, а лиса, похоже, скоро когти двинет на фоне истощения. — Я же сказал… — Укё… — Масаоми легко коснулся его руки, прерывая. — Канаме прав. Мы все за тебя переживаем. Хотя бы ради нашего спокойствия, ты можешь объяснить, что происходит? Что тебя настолько сильно тревожит? Я очень тебя прошу. Укё отвёл взгляд, а затем поднял его на Мори и вздохнул. Теперь, успокоившись, он снова видел её, и внешний вид действительно оставлял желать лучшего… У Ватару залегли тени под глазами, да сами глаза были чуть красными. И потом, спорить с Масаоми он не мог… — Хорошо, — он встал, чуть покачнувшись на нетвёрдых ногах. — Как насчёт завтрака? Заодно и поговорим.