spring outside

За окном мастерской цвела вишня. Нежные бледно-розовые лепестки кружились с ветром, падали на траву и кусты в саду, создавая неведомые никому узоры. В саду пахло весной, и этот аромат разносился далеко по еще не оживленной и тихой улице. В мастерской Бэзила как всегда витал стойкий запах масляных красок, который, кажется, не выветрить ни самым душистым моющим средством, ни временем; запах черного ягодного чая, и почти неуловимый легкий аромат мужских духов. На подиуме стоял невероятно прекрасный юноша, в самом расцвете своей чувственной молодости, совершенно обнаженный и облаченный лишь на малую долю в белоснежную простыню. В его золотистые, переливающиеся в свете утреннего солнца кудри, были вплетены свежие цветы различных оттенков: мелкие робкие ромашки, розовато-белые соцветия сирени, и словно завершающая композицию, величественная белая лилия. Порой юноша жмурил свои ясно-голубые глаза от света, проникавшего через открытое окно в помещение, и из-под ресниц украдкой поглядывал на мужчину за холстом. Тот в свою очередь не в первый раз за сеанс оторвался от картины, наблюдая за реакцией юноши, и посылая нежную улыбку-заверение в том, что скоро Дориан сможет передохнуть. Разморенный теплыми лучами солнца и атмосферой, стоявшей в студии, Холлуорд почти не сдержал мимолетного порыва подойти к юноше и ласково потрепать того по мягким волосам, игриво треплящимися под порывами небольшого ветерка, накрутить на палец блондинистую прядь, нежно огладить щеку... Дориан, уловив движение со стороны, пускай и неисполненное, слегка поднял бровь и вопросительно улыбнулся. — Ох, Бэзил, я надеюсь, мы уже заканчиваем? У меня затекли ноги, и ты рисуешь уже довольно долго... Это не последний мой приход, в конце концов, разреши мне хотя бы небольшой перерыв! — Под конец своей тирады тот обворожительно улыбнулся, будто в подтверждение слов, что это не последний раз, и заправил выбившуюся прядь за ухо. Бэзил так хотел надеяться на безразличие Грея к тому, как у него подкосились ноги от этого простого жеста. Он обожал Дориана: его муза, его идеал, вдохновение и смысл жизни будто тонко-тонко переплелись в одном человеке, которого ему послала не иначе как судьба. Грей в своей беспечной юности был потрясающе красивым, интересным, игривым и обвораживающим, и смотреть в эти голубые глаза и улыбающееся лицо, слушать этот звонкий смех, втайне желая увидеть его непозволительно близко, робко поглядывающего на него, Бэзила (и только на него), сладко жмурящегося и тянущегося за поцелуем, оставлять невесомую любовь на мочках ушей, шее, ключицах, алых губах, смотреть на его лицо, пылающее румянцем и искаженное в наслаждении, вдыхать запах волос и зарываться в них пальцами, показать этому прекрасному существу, насколько многого он достоин... Способность здраво мыслить к художнику возвращается лишь когда Дориан, не дождавшись ответа, аккуратно спустился с подиума и заглянул тому в глаза. Не отдавая себе отчета в действиях, Бэзил неосознанно делает то, что хотел сделать давно: наклоняется, невесомо целует в уголок губ и поглаживает щеку большим пальцем. К его удивлению, Дориан не пугается, не смотрит с отвращением и не отталкивает Холлуорда, а лишь подается вперед и прикрывает глаза. Они целуются медленно и нежно, художник аккуратно берет юношу за талию, переплетает пальцы, смотрит в смеющиеся глаза цвета небесной лазури и получает теплую улыбку. За окном весна.