Eye Genesis.

      Утро, собственно, как и две предыдущие недели, выдалось слишком тяжелым, как в моральном плане, так и в физическом, а предшествующая ночь вообще сравнима была с апокалипсисом. Слишком много мыслей, слишком много размышлений. Да, он не человек, он до ужаса изменен, но все же нечто скромное, пугливое и мягкое осталось в его сознании. Глубоко, глубоко, но все же осталось, и с каждым, проведенным рядом с этим существом днем, оно аккуратно, нерешительно делало маленькие шаги, норовя оказаться ближе к поверхности, имея в планах рано или поздно вылезти наружу, поглотив разум полностью.       Чувства, эмоции, ощущения усиливались с каждым часом, с каждой минутой, и сдерживать их становилось все сложнее. Ему это не нравилось. Оставаться замкнутым в себе, в собственном сознании, в собственном мире, ненавидеть всех окружающих, воспринимать людей исключительно как пропитание, совершенно не испытывая угрызений совести в тот момент, когда заканчивается последний сахарный кусочек их плоти, и понимать, что мир вокруг — лишь бесконечное сафари — это да, это потрясающе, это поистине его. Но… Что-то пошло не так. Он дал слабину, повелся на обманчивые ощущения, чувства, подкинутые разуму той странной частичкой, которая так стремилась вернуть его «Я», его истинное «Я»; той частичкой, которая все еще помнит милое детство, то время, когда он и брат были детьми. Были людьми.       Были. Но это в прошлом. Теперь они другие, они абсолютно другие. Все изменилось, абсолютно все. И так вышло, что общение с людьми свелось к минимуму. Ну, кто будет общаться с едой?! В здоровом разуме — никто. И уж тем более, испытывать по отношению к ней странные человеческие чувства… Две недели потребовалось на то, чтобы убедить в этом себя. Убедить себя в том, что ребенок, которым он был, умер много лет назад, еще там, в шестьдесят шестом районе, так и не дожив до встречи с Ангелом. Теперь есть только Второй, а имя — это так, прикрытие. Он — Второй, и у него совершенно иная жизнь, никак не связанная с человеческой.       В десять утра, совершенно невыспавшийся и измученный, заполучивший в награду за бессонные часы красные слезящиеся глаза и помятое лицо, Дин возник в дверях «Fallen». Несмотря на зарядившую за окнами комплекса вьюгу, до ужаса внезапную и не особо характерную для их климата, помещение кафе забито было до отказа. Верхний свод Apocaliptic Moon был закрыт, и именно это послужило тому, что невзирая на утро, на цокольном этаже комплекса загорелись фонари. Маленькие и большие витрины магазинов засияли разноцветными огоньками, завлекая редких прохожих. «Fallen» не был исключением. Уютно расположившиеся в его витринах рождественские персонажи сияли не хуже, чем у соседей.       Внутри помещение заполнял мягкий теплый свет, из динамиков лилась плавная, расслабляющая мелодия, в воздухе витали будоражащие ароматы корицы и яблок, моментально унося в атмосферу праздника, и ни единая человеческая сущность не могла устоять перед этими чарами уютного кафе. Хотя, поймав взглядом несущегося на всех парах на кухню брата, Дин, усмехнувшись, слегка призадумался.       — Чего стоишь?! — по пути огрызнулся Дикс, пресекая тупую ухмылку брата. А брат, в свою очередь, успел отметить, что невзирая на занятость, старший наслаждался ею. Наслаждался общим ажиотажем, суетой и предпраздничной атмосферой. — Видишь, людей немерено, давай бегом! — последние пару слов донеслись уже из-за двери кухни, за которыми скрылся старший.       — Уже иду, — еще раз окинув задорным взглядом гудящее кафе, Дин направился в комнату для персонала. Да, похоже, дух Рождества передался и ему… Может, это вообще заразно?       В принципе, уже вполне можно было утверждать, что не Рождество стучится в двери «Fallen», а то, что «Fallen» само несет праздник в душу каждого. «Fallen» — и есть Рождество. И главным доказательством этого являлась огромная пушистая ель, расположившаяся в дальнем углу. Переливаясь разноцветными огоньками, она приветствовала каждого гостя безмерно помпезной звездой на макушке. Само же помещение, как и подобает, сочетало в себе красно-зеленые тона. Оттенки этих цветов прослеживались как в украшении помещения, так и в столовых приборах, и в самих блюдах, и в кофе, и конечно же, в потрясающих десертах.       Абсолютно весь набор посуды был заказан исключительно к праздникам, и выполнен в формате, никоим образом не обесценивающем остальной пейзаж. Посетители наслаждались блюдами, поданными на тарелках, обрамленных красной или зеленой каймой, с четко выведенными елочными шарами, или же снеговиками, снежинками, оленями и Сантой в центре. Каждая вилка, каждая ложка, и каждый нож обязательно имели рукоять, окрашенную в цвет обода тарелки, с кружащими ажурными снежинками. Зеленые и красные кружева пали также и на антураж бокалов, дополняясь сахарным инеем по тонкому хрустальному ободу. Естественно, посетители были в восторге.       Бариста, как и старший Винчестер, тоже совершенно не скучал. С огромным удовольствием, отразившемся на его лице приятной улыбкой, он наполнял пузатые красные и зеленые кружки ароматным терпким напитком, с блаженством выводя на ровной коричневой поверхности сливочные узоры, дополняя их маршмеллоу, осыпая корицей и шоколадом.       Начало этого дня было очередным переливающимся, блестящим и ароматным шагом к главным праздникам года, а для работников «Fallen» еще и тяжелым рабочим днем.       С таким огромным количеством посетителей и заказов, день пролетел незаметно. Завтрак начал медленно перетекать в ланч и, надо заметить, что при этом количество жаждущих не уменьшалось, а лишь замещалось. Одни уходили, но их тут же сменяли другие. А когда подошло время обеда, гости поменялись в третий раз, хотя, появились и уже знакомые еще с завтрака лица. Ни единого пустующего места, забиты до отказа были даже высокие стулья, подпирающие барную стойку.       Лишь после обеда, часам к трем, ребята смогли немного выдохнуть, совсем чуть-чуть. И вроде бы только начали расслабляться — на комплекс медленно начал опускаться вечер. Стройные уличные фонари осветили улицу приятным желтым светом, витрины магазинов, ресторанов и кафе вспыхнули изобилием цветов, заблестели, словно бриллианты. В «Fallen» на романтические посиделки потянулись влюбленные парочки. Работа вновь закипела: заполняясь клубами пара, запыхтела кухня; Диаз засуетился вокруг кофеварок, источающих неземной аромат свежесваренного напитка и всевозможных пряностей; официанты, облачив лица в свежие белоснежные улыбки, разошлись по залу.       — Заказ на седьмой столик кто-нибудь заберет, в конце концов?! — возмущался над очередным подносом шеф-повар.       — Да, да, я уже иду! — запыхавшийся Дин заскочил на кухню, опустил пустой поднос на стол и, схватив с него заставленный тарелками, ринулся обратно на выход.       — Давно бы так, — буркнул себе под нос громоздкий мужчина и, проводив нерадивого официанта недовольным взглядом, переключил все свое внимание на таких же нерадивых подопечных.       На мгновение задержавшись в дверях, Дин перевел дыхание, выпрямился, поправил фартук с надписью названия кафе и, натянув приветливую улыбку, шагнул в зал. Медленно вальсируя между столиками, заведя одну руку за спину, второй удерживая поднос, слегка приподняв вверх — неожиданности случались, и не раз, бить очередную гору посуды, к тому же, испортив кучу еды, не хотелось — парень добрался до седьмого столика, как раз рядом с окном.       Растянув улыбку еще шире, силясь не превратить ее в хищный оскал гиены, младший Винчестер склонился над столиком, расставляя блюда. Между тем, боковым зрением он заметил непонятное, странное движение снаружи, за окном, но стараясь не обращать внимания, он закончил с заказом, пожелал приятного аппетита гостям, и вернулся за стойку.       Остановившись, Дин невольно всмотрелся в уютный свет улицы. Что-то ему сильно не понравилось, но что именно, он никак не мог взять в толк. Какая-то лишняя суета, что ли… Что-то, что выбивалось из общего умиротворения.       Внезапно со стороны главных ворот комплекса, к углу магазинчика напротив, пронесся мужской силуэт. И все бы ничего, но вел он себя очень и очень странно. Приблизившись к небольшому домику, силуэт, перепрыгнув через массивную лавочку, забился как можно дальше, к стене, выставив перед собой нечто, по очертаниям сильно напоминающее рюкзак, словно готовясь защищаться от чего-то… или кого-то. И нечто до ужаса знакомое было в этом силуэте, но с такого расстояния рассмотреть более четко не получалось.       Обогнув стойку, младший Винчестер, не сводя завороженного взгляда с происходящего на улице, направился ближе к окну. Диаз, занятый очередной кружкой кофе, заметив странное поведение друга, на мгновение оторвавшись, проследил за его взором, выхватив картину за окном. Происходящее моментально заинтересовало и его, буквально так же, как и еще нескольких посетителей, расположившихся прямо около окон. Сказать, что на данный момент на улице происходило нечто, выходящее за рамки ежедневного уклада жизни комплекса — не сказать ничего.       И вот именно то, от чего собирался защищаться забившийся в угол человек, не заставило себя долго ждать, через несколько секунд появившись в поле зрения многих собственной персоной, и силуэт этого нечто никак нельзя было назвать человеческим. Все в нем говорило о принадлежности к морфам. Неестественные ломанные движения, неестественные очертания жуткой худобы, слишком заметная даже с такого расстояния непропорциональность. И в следующую же секунду взвыла сирена, послышался мерзкий металлический лязг, Apocaliptic Moon превращается в неприступную крепость.       Немногочисленные прохожие снаружи мгновенно кинулись врассыпную, будто стая напуганных рыбешек, а посетители кафе, одновременно вскочив со своих насиженных мест, прильнули к окнам. Разворачивающаяся на улице картина не предвещала ничего хорошего, в первую очередь тому, чей силуэт пытается спасти свою жизнь с помощью рюкзака. За доли секунды морф достиг забившегося в угол человека, принявшись размахивать своими длиннющими когтями, стремясь как можно быстрее извлечь добычу или хотя бы дотянуться до нее, превратив в фарш. Но, на удивление, непреодолимой преградой для столь тупого существа послужила лавочка: не перепрыгнуть через нее, не отодвинуть ее морф не мог. Упершись голенями в тяжелое дерево, отчаянно рыча, существо вскидывало свои руки к человеку, раз за разом целясь в голову.       Человек кричал, отчаянно кричал, но звук доносился плохо. Сам себя загнав в угол, силуэт пытался защититься всеми силами: усевшись на землю, он накрылся рюкзаком. Истерично уворачиваясь от каждого взмаха «граблей» морфа, парень старательно вжимался в стену, которая, к сожалению, отодвигаться не собиралась. Еще мгновение и очередной удар придется в цель. Только вот, обязанный защищать жителей комплекса патруль, как-то не спешил.       — Надо помочь… — над ухом Дина внезапно прозвучал меланхолично-холодный голос Диаза. Влекомый интересом, парень успел выйти из-за стойки и, как и большинство посетителей, прильнуть к окну.       Человек на улице, криком прося о помощи, взмахнул рукой, прикрыв лицо от рассекших буквально в паре сантиметров от него когтей. Острые лезвия попали в мягкую ткань рюкзака, и морф, дернув руку назад, даже не заметил зацепившуюся вещь. Зато это хорошо заметил парень, его последняя защита, распотрошенная, улетела в сторону. Теперь выхода не было: либо уворачиваться, изо всех сил пытаясь избежать расправы, и ждать когда помогут… если помогут, либо бежать. Бежать — не вариант, не успеет, а помощь, если не подоспеет в ближайшую минуту, то потом она уже попросту будет не нужна: он либо пойдет на закуску голодному существу, либо станет таким же.       — Твою мать… — растерянно и изумленно протянул Дин. Но до Беррозо не особо дошло, что заставило измениться тон друга и он перевел на него внимательный взгляд. — Фак! — тот же в свою очередь, выругавшись более, чем эмоционально, в момент сорвался с места и, чуть не пройдя сквозь стеклянные двери, поспешил на улицу.       И только в эту секунду Диаз наконец осознал в чем заключается внезапная бурная эмоциональность Винчестера. Не особо обладающий ярким румянцем на лице парень, в доли секунды стал белее стены и, не раздумывая ни секунды, на такой же скорости последовал за Дином.       — Стой, твою мать! — на ходу успел крикнуть Беррозо, но прилично оторвавшийся от него Винчестер, уже не слышал. Блондин попытался набрать скорость, чтобы догнать парня, но куда уж там. Противопоставить собственную скорость скорости и резвости А5.2, Беррозо не мог. Оставалось только пытаться затормозить Дина криками, хотя, и это было уже бесполезно, Винчестера уже в любом случае было не остановить. Парень совершенно перестал воспринимать что-либо вокруг, кроме маячившей впереди цели. А это пугало. Не контролирующий себя Дин способен был натворить кучу непоправимого.       Жертва, уже целиком и полностью распрощавшись с жизнью, отчаянно стремилась защититься, прикрываясь руками, благо, что рукава у куртки были довольно плотные. Но пара точных попаданий смертоносных когтей — и рукава окажутся не такими уж и прочными, а там уже недалеко и до кожи.       Резко вскочив на ноги, силясь слиться со стеной, парень изо всех, неизвестно откуда появившихся сил, ногой толкнул вперед лавку. Расчет, может, и был не особо точным, но он откровенно был вызван безысходностью. Морф рухнул вперед, жертва едва успела отскочить от очередного взмаха когтей. Теперь существо, бывшее некогда вполне миловидной девушкой, хрипя и рыча, одновременно пыталось принять вертикальное положение и не упустить свой ужин. Сам же ужин, сделав несколько шагов в сторону, медленно сполз по стене на асфальт, и, подтянув колени к подбородку, остекленевшим взглядом наблюдал за никчемными попытками голодной твари. Все его тело сковало парализующим страхом, он был не в силах пошевелить даже пальцами. В бешеном ритме сердце тарабанило в ушах, катастрофически не хватало кислорода в легких, но и вдохнуть он не мог, словно и горло, и грудь обхватили невидимые оковы, изображение перед глазами начало медленно плыть. И неизвестно чем бы все закончилось… а, хотя, да, известно: скорее всего, жертва так и не пришла бы в себя, а морф медленно, но уверенно добрался бы до нее, отхватив себе на ужин нехилый кусок деликатеса. Но намерения и того, и другого резко изменил подоспевший Дин.       Довольно бесцеремонно схватив морфа за голень, сомкнув пальцы вокруг подгнившей плоти с такой силой, что хрупкие девичьи кости хрустнули, проткнув мертвенно-бледную кожу, показавшись снаружи острыми краями, он оттащил тварь как можно дальше от лавки. Существо, продолжая рычать, мгновенно переключилось на новое мясо, но так же мгновенно было опрокинуто на спину жестким ударом ноги. Правда, надо сказать, попыток откусить лакомый кусочек человечины не оставило. Собственно, морфу было вообще все равно от кого откусывать, главное, чтобы было вкусно и сладко. Поэтому, челюсти принялись безостановочно клацать перед лицом склонившегося Дина, но парень абсолютно никак не реагировал на подобные выпады, сохраняя сосредоточенность, и лишь еле заметная тонкая красная сетка, расползающаяся по коже, давала понять степень его ярости. Несмотря на это, движения его были точными, четкими и заученными. Но вот на лице отобразилось отвращение, а сетка с каждой секундой набирала яркость, правый глаз медленно заполнялся багровым цветом, сузившийся до практически незаметной черной точки зрачок, демонстрировал напряженному мозгу только ту картинку, которая в данный момент была превыше всего.       Тяжелый ботинок с размаху опустился на левое запястье твари, намертво прижав кисть к асфальту. Вторая рука в ту же секунду рассекла воздух, намереваясь вонзить в парня смертоносные когти, но Винчестер оказался куда более проворней, успев перехватить и это запястье. Стальные пальцы, обхватив холодную склизкую кожу, одним резким движением продолжили траекторию пути конечности твари вперед, но уже отдельно от тела. Рука оторвалась четко до середины, вывернув наружу все зловонное и липкое содержимое локтя. Морфу, в момент лишившемуся своего главного оружия — неимоверно длинных и прочных когтей, ничего больше не оставалось, как беспрестанно клацать челюстями, изо всех возможностей стараясь приподнять голову и добраться до столь активной жертвы. Отсутствие же конечности ничуть не смутило существо и, уж тем более, не вызвало каких-либо неприятных ощущений, остатки его изъеденного вирусом мозга были заняты лишь одним желанием, в принципе, единственным оставшимся в его существовании — желанием есть. Правда, недолго. Через секунду собственные когти монстра пронзили его же череп, пройдя сквозь размягченные гниением кости и воткнувшись в асфальт.       Дернувшись пару раз напоследок морф затих, обрубок руки перестал изображать из себя мельницу, безжизненным отростком опустившись на землю, голова безвольно откинулась набок, уставившись в сторону подернутым пеленой взглядом. Но для разошедшегося Винчестера этого откровенно было мало, для уверенности в смерти твари, парень еще пару раз с силой приложился подошвой ботинка к его лицу, превратив и его, и торчащую в нем кисть в кровавое месиво. И лишь после этого, взирая на содеянное с величайшим омерзением, он смог выдохнуть, но принимать человеческий образ не спешил, наоборот, усиливая насыщенность цвета линий и глаз. Хотя, дыхание его не изменилось, удары сердца не участились, ритм не изменился, сохраняя размеренность.       — Ты как? — еще раз с размаху пнув носком ботинка распластавшееся тело, Дин обернулся к жмущемуся к стене другу.       Немигающий взгляд стеклянных глаз, застывший на одной точке и легкая дрожь по всему телу парня, не на шутку перепугали Винчестера, заставив статичные до этого линии на его теле и лице прийти в хаотичное движение. Не самые оптимистичные мысли пронзили его мозг, и собственный разум, только вроде начавший потихоньку обретать спокойствие, с новой силой взбудоражил тело. В ловком прыжке преодолев лавочку, парень в секунду оказался около Энди. Не особо церемонясь, схватив того за куртку, он рванул тяжелое тело вверх, с силой тряхнув.       — Эй! — наблюдая откровенную заторможенность друга, в миг приобретя в голосе намеки на истерику, крикнул Винчестер. В первое мгновение сердце его откровенно чуть не остановилось, он решил, что опоздал, что морф успел укусить парня. Но Энди вздрогнул от громкого звука, переместив взгляд с невидимого объекта на бывшего любовника. Посмотрел по сторонам, на тело морфа, и вновь переключился на парня. В голове его стало немного проясняться, в глазах вновь появлялась осмысленность. — Энди! Она тебя укусила?! Поранила?! — да… недели, посвященные самоутверждению собственной личности без Энди, дальнейшего существования без него, без отношений с едой, в миг пошли коту под хвост. И поднимающуюся из глубины истерику из-за страха за любовника, остановить было уже маловероятно. — Твою мать! Скажи что-нибудь!       — Нет… нет… — до сих пор соображая с огромным трудом, Бирсак тряхнул головой. — Все хорошо… Она меня не тронула, — еле ворочая языком, находясь в прострации после полученного кошмара, тихо протянула несостоявшаяся жертва, при этом намертво вцепившись в плечо Дина, чтобы не упасть.       — У тебя все лицо в царапинах! — Винчестер все никак не мог оторвать взгляд багровых глаз от лица друга. Действительно, на коже того не было ни единого неповрежденного места, вся она была испещрена мелкими неглубокими повреждениями. Совершенно не похоже на отпечатки когтей твари, но Дин этого уже не воспринимал, в его голове билась только одна мысль — опоздал.       — Нет, нет… Это не она, это кусты, там… — Энди неопределенно махнул рукой в сторону ворот. — Я бежал долго… далеко… не видел ничего вокруг. Старался не подпускать ее к себе близко. Она ничего не успела мне сделать, со мной все в порядке, — на его губах дрогнула слабая нервная улыбка, и это немного успокоило Винчестера. — Патруль, — кивок куда-то за плечо Дина, на приближающихся вооруженных мужчин в форме. Правда, тут уже и Диаз, до этого момента выжидательно стоявший в паре метров от парней, решил вмешаться, подойдя ближе. — Дин, отпусти меня, я сесть хочу, голова кружится и… глаза, твои глаза, сделай что-нибудь с ними… и с кожей… иначе патруль будет не в восторге.       — Да… да, конечно, — глубоко вдохнув и долго, протяжно выдохнув, постепенно обретая пока еще нестабильное равновесие, Винчестер на долю секунды приблизился к шее парня, втянув носом потрясающий, да, как оказалось все еще любимый аромат и… ощутил неимоверный приступ голода. Сердце бахнуло, подскочив к горлу, пальцы на автомате, вместо того, чтобы отпустить Энди, наоборот, сжались еще сильнее. Разомкнув губы, шумно выдохнув в тонкую кожу, обдав ее неимоверным жаром, парень провел по ней кончиком языка, оставив тонкую, склизкую полосу. Но он сдержался, несмотря на все, несмотря на неимоверно сильное желание, причем какое именно — он так и не смог определиться до конца, он смог взять себя в руки. Пальцы разжались, выпуская бывшего любовника. И, вытерев перепачканные ладони о джинсы на собственной заднице, Дин повернулся к приближающимся, взирая на них уже чистыми зелеными глазами.       — Опять вы… — разочарованно протянул подошедший капитан.       — Опять мы… Что-то в последнее время мы стали часто с вами сталкиваться, — в таком же тоне ответил Дин. Голос его мгновенно наполнился угрозой и Беррозо, решительно сделав несколько шагов к парню, остановился рядом, преграждая путь.       — Не сейчас, — зашипел блондин так, чтобы слова смог расслышать только Винчестер.       — Послушайте, какого хрена в самом дорогом и элитном комплексе города, напичханном от и до самыми дорогостоящими и новейшими системами безопасности, морфы скачут как у себя дома?! А самые лучшие бойцы патруля приходят на помощь когда в ней уже никто не нуждается?! — ну, да, куда уж там. Никто и не собирался слушать Беррозо, и даже более того — его никто и не слышал. Повышая с каждой секундой голос, но все же усиленно стремясь сдержать свой пыл, и не выпасть за рамки дозволенного, после чего он просто уже не сможет остановиться, выдал Дин.       — Ну, все… конец, — вновь злобно прошипел Диаз, но уже себе под нос.       — Сэр, морф Вас не зацепил, не поранил, не укусил? — естественно, уловив опасность, исходящую в данный момент совершенно не от мертвого тела на асфальте, а от вполне живого и агрессивно настроенного молодого человека, капитан вскинул на всякий случай автомат. — Вы себя хорошо чувствуете?       — У нас все хорошо. Повреждений ни у кого нет. Извините его, он перенервничал, морф накинулся на его близкого друга, — Диаз, еще сильнее загородив собой Дина, сделал шаг назад, отстраняя того от патруля. Лишние конфликты были совершенно ни к чему, учитывая, что да, они с капитаном встречаются уже не в первый раз, и оба повода не очень. Капитан молча кивнул, но автомат не опустил.       — Да, конечно, у нас все просто отлично, — несмотря ни на что, слишком саркастично продолжил Винчестер. — Но, если бы не я, этот человек уже не числился бы среди живых. И это уже не в первый раз, — легкий кивок головы в сторону все еще приходящего в себя Бирсака. — Из-за вашей нерасторопности этот парень мог бы уже два раза быть съеден этими тварями, от которых нас, по идее, защищает комплекс! И я, кстати, тоже мог быть съеден, и еще куча людей, к которым патруль спешит с такой же скоростью и не успевает! Что с ними, с теми, у кого нет таких случайных защитников, как я?! Это они, да?! Поэтому в комплексе внезапно образовался наплыв морфов, от которых не ограждает внешняя зашита? — выдохнув, Дин отошел немного назад, гневно пнув тело на асфальте.       — Заткнись, твою мать, придурок! — шипение Диаза превратилось в угрожающее.       — Сэр, мы должны осмотреть пострадавшего, обработать его раны и взять кровь на наличие вируса, — стараясь не развивать конфликт дальше, мягко произнес капитан.       — Я не пострадал, это царапины не от морфа, — подал слабый голос с лавки Энди.       — Сэр, мы обязаны, — так же мягко повторил человек в форме.       — Вы обязаны нас защищать, а не разбираться с последствиями своего бездействия! — уверенными шагами, обогнув Диаза, Дин направился к кучке патруля. — Вы же слышали, он не ранен и никуда не пойдет, тем более с вами!       — Сэр, пожалуйста, остановитесь, иначе я буду вынужден применить силу.       — Стой, дебил! — позади Диаз упорно пытался схватить парня за рубашку и остановить, но когда это у него все же получилось, Дину попросту идти уже было некуда. Грудь младшего Винчестера уперлась в дуло автомата.       — И, что Вы сделаете, кэп? — Дин поднял вверх руки, согнутые в локтях. — Застрелите безоружного гражданского? Лучше бы в морфов стреляли. Уберите на хрен автомат, иначе я засуну его дуло Вам в ухо и нажму на курок.       — Твою мать, заткнись! — чуть ли не насильно Диаз оттащил ухмыляющегося парня от патруля. — Забери его, уведи куда-нибудь, — слова шепотом полились в ухо Винчестера, и тот, на удивление, безропотно подчинившись им, переключился на Энди. — Капитан, я прошу прощения, раны мы обработаем сами, а если что-то пойдет не так, я уверен, Вы уже поняли — этот парень справится сам.       — Вот черт! Блин… Я все пропустил, — запыхавшись, произнес подбежавший Диксон, заинтересованным взглядом обводя происходящее.       — Скажите номер квартиры пострадавшего, — проигнорировав слова нового участника шоу, но одарив того скептичным взглядом, кэп, наконец, убрал оружие, достав из кармана маркер.       — 3014, тридцатый этаж.       — Хорошо, спишем произошедшее на нервное потрясение… — пробубнил себе под нос начальник патруля. — Труп сейчас уберем, а Вы, или Ваши друзья, если заметите нечто странное в поведении пострадавшего, лучше сразу обращайтесь к нам, — на обмундировании предплечья мужчина вывел четкие черные цифры. — Имя, фамилия, возраст пострадавшего?       — Эндрю Деннис Бирсак, девятнадцать лет.       — Хорошо, спасибо, — капитан согласно кивнул. — Ребят, уберите это, — и еще один кивок, но уже в сторону развалившегося на асфальте трупа.       — Что ты опять натворил?! — за пару шагов догнав удаляющегося брата, Дикс перехватил того за предплечье, грозно зашипев на ухо, но моментально отмахнувшись, Дин сбросил сжимающие оковы.       — Диаз тебе поведает, он очень неплохой рассказчик, — грубо бросил в ответ парень, продолжая аккуратно придерживать Энди, тот все еще находился в небольшом шоке, и ничем не отличался от тряпичной куклы. — Идем ко мне, — одарив брата на прощание злобным взглядом, Дин направился к лифтам, потащив за собой друга, по пути подобрав распотрошенный рюкзак.       Мясо? Ну, да, конечно, внушение… Не помогло оно. Две недели коту под хвост! Буквально секунды рядом с ним и в голове вновь хаос. Черт!       — Да… уж… не сомневайтесь, он это сделает… рано или поздно… — забубнил себе под нос Диаз, имея ввиду слова младшего Винчестера и дуло автомата. Задумчивый взор белесых глаз остановился на почившем морфе, и все мысли парня уже были далеко отсюда.       — Вы что-то сказали? — не расслышал начальник охраны.       — Аааа… нет, нет, — не сводя взгляда с трупа, ответил блондин. — Странный морф какой-то, — капитан же, безразлично пожал плечами. Морф — как морф.       Диаз заинтересованно, не спрашивая разрешения патруля, опустился на корточки рядом с трупом. Пальцы коснулись твердой, словно металл, поверхности торчащих из головы когтей. Они поистине были смертельным оружием, пары глубоких порезов вполне хватило бы обычному человеку. Да и выглядела девчонка до ужаса странно, не так, как обычные морфы.       — Сэр, Вы ее знаете? Или видели когда-нибудь? — заметив чрезмерное любопытство парня, поинтересовался капитан.       — А? А… нет, нет. Извините, просто стало интересно, никогда этих тварей не видел так близко, — соврал Диаз, при этом даже не изменившись в лице и голосе, а стоящий рядом Дикс, усмехнувшись на фразу любовника, засунув руки в карманы, продолжил расслабленно взирать то на труп, то на любовника, не до конца понимая, что такого интересного он в нем усмотрел. — Симпатичная дама была, да и маникюр явно от лучших мастеров, — блондин поднялся и, отряхнув ладони друг об друга, мило улыбнулся собеседнику.       — Да, похоже… — капитан усмехнулся в ответ.       — До встречи, капитан, — провернувшись на пятках, Беррозо направился в сторону кафе. Диксон, кивнув на прощание мужчине в амуниции, незамедлительно последовал за любовником. Собственно, так же, как и капитану, старшему Винчестеру тоже совсем не понравилось излишнее внимание блондина к трупу. Парень явно заметил нечто такое, что выбивалась из нормы.       — Надеюсь, не до скорой, — обреченно протянул мужчина в спины удаляющимся, склоняясь над телом. — Мутируют они, что ли? — несомненно тоже обратив внимание на длинные когти твари, произнес капитан сам себе. — Действительно, странный… — присмотревшись получше, заключил мужчина.       — И? — сгорая от нетерпения, на ходу поинтересовался старший Винчестер. Лицо его было сосредоточенным и серьезным, а от взгляда на любовника, приобрело еще и небывалые нотки заинтригованности. — Что интересного заметил в дохляке?       — Девчонка — мутант. Первый раз такую вижу, — голос парня понизил децибелы. Да, и идиоту понятно, что морф — и так мутант, но конкретно этот был мутантом из мутантов. — Выглядит куда лучше своих предшественников, следы разложения минимальны, нашел только совсем крохотный некротизированный участок за ухом. А так — почти как живая. Когти стальные, глаза белые, с красной пылью. Спину не видел, когда прибежал, она уже в таком положении была. Вроде, все… А, из членораздельных звуков и сознательных слов — ни единого. Сознание на уровне предыдущих — жрать и больше ничего, — парни уже дошли до дверей «Fallen», где их встречала толпа интересующихся посетителей, поэтому дальнейший диалог был несколько затруднителен. Продолжать тему ни Диаз, ни Диксон не стали.       — Давай, садись, — оказавшись в пределах относительно защищающей крепости, но от этого не менее неприветливой, Дин легким ударом по стене, включил верхний свет. Комната моментально озарилась желтизной. — Садись, — проводив друга до дивана, парень повторил. Тело того продолжало мелко трястись, не так, конечно, как десять минут назад, но все же. Да и разговаривать парень особо не торопился — сказывалось потрясение, но взгляд немного оживился.       Скинув с плеч вздрагивающего парня куртку, Винчестер быстро наведался в спальню, буквально через несколько секунд вернувшись с мягким пледом в руках. Накинув его на Энди, наглухо запахнув спереди, парень подкатил к ногам друга радиатор, врубив тепло на всю мощность, надеясь согреть того.       — Ты как? — присев на корточки перед парнем, легким движением Дин откинул с его лица пряди, пристально всмотревшись в прекрасные синие глаза. И тут же, закусив губу, отвернулся. — Я сейчас, принесу аптечку и что-нибудь успокоительное, — не особо дожидаясь ответа, он поднялся, направившись на кухню.       Нет, ответ, конечно, интересовал его, просто, как оказалось, находиться в критической близости от Энди было выше его сил. Да, да… Именно в критической близости от того самого куска мяса, для него оказалось чрезвычайно невозможно. И на данный момент Энди ни в коем случае не возбуждал в нем аппетит, он возбуждал несколько иные чувства и желания, сдерживать которые было тяжело.       Нет, ну, разве такое вообще возможно?! Две недели. Две чертовы недели он заставлял свою сущность воспринимать бывшего любовника так же, как и остальных людей — бессмысленной глупой пищей. И в итоге это увенчалось успехом, по крайней мере, до сегодняшней встречи с Энди, Винчестер был уверен, что лично для него все позади, что никаких чувств к парню он больше не испытывает, и не испытывал никогда, это просто было каким-то непонятным ему затмением. Был уверен, что Энди оказался прав — ему просто нужно было переключиться на кого-то после Дикса… Да, нет!!! Ни хрена подобного! Что за бред?! Две недели стараний отправились к черту — не смог он себя обмануть!       — А может, действительно судьба? Действительно, шанс? — облокотившись ладонями о край столешницы, Дин задумчиво взирал на только что наполненный виски небольшой пузатый бокал. — Хорошо, — согласившись с собственными мыслями кивком головы, он протянул руку вправо, вытащив из подставки небольшой кухонный нож. Зажав острое лезвие в левой ладони, он резким движением дернул за рукоять. Из зажатого кулака потянулся багровый ручеек. Занеся кисть над бокалом, Дин добавил в виски немного перчинки, чисто для вкуса. — Если ты на самом деле уверен, что он — это не ошибка, если ты на самом деле даешь мне шанс, то доведи это до конца сам, — на мгновение вскинув взгляд к потолку, обращаясь исключительно к высшим силам, кующим судьбу, он разжал кулак. Последняя вязкая капля ударилась о поверхность алкоголя, лишь слегка изменив его цвет, придав ему насыщенности и глубины, но ничуть не повлияв на резкий терпкий аромат. Кожа ладони вновь сияла целостностью, ни единого намека на повреждение. Подняв бокал за короткую широкую ножку, не забыв и про аптечку, Дин вернулся в комнату.       За те незначительные минуты его отсутствия, в комнате стало ощутимо теплее. Энди продолжал сидеть в той же позе, но одна кисть торчала из пледа, удерживая в длинных неимоверно сексуальных пальцах не менее длинную сигарету. И Дину в данный момент потребовалась запредельная сила воли, чтобы в ту же секунду не кинуться к бывшему любовнику и не провести по этим изящным пальцам кончиком языка. Он сдержался, по крайней мере визуально, но готов был исправить это в любое мгновение.       — Тебе лучше? — протянув парню бокал, поинтересовался он.       — Да, уже лучше, гораздо лучше, — Энди через силу слегка улыбнулся, но бокал отставил на тумбочку рядом. — Сейчас, я приду немного в себя и выпью, — вновь улыбнувшись, он вскинул на Дина извиняющийся взгляд.       — Конечно, детка, — Винчестер улыбнулся в ответ, мысленно моментально укорив себя за идиотские мысли о знаках свыше. Нет, не шанс. Просто стечение обстоятельств. Но Энди опять улыбнулся, на этот раз более откровенно и счастливо, и эмоцию эту вызвало то, как Дин по-привычке, на автомате, назвал его. И после этой улыбки Винчестеру уже во второй раз неимоверно захотелось кинуться к парню, обнять его, прижать к себе, успокоить, причем успокаивать долго и с наслаждением, и не один раз. Страстно, ярко, несдержанно или нежно, размеренно, с чувством, или сочетая это все в одном. Да, твою мать… — Я раны обработаю, — из последних сил сдерживая дрожь возбуждения в теле, Дин опустился на пол, к ногам парня. Достав из небольшого голубого чемоданчика с большим красным крестом вату и перекись, он принялся аккуратно промывать ссадины на лице Энди. Бывший любовник кривил от неудовольствия переносицу, но молчал, не отводя взгляд от Винчестера, внимательно изучал его лицо: каждую морщинку, каждую веснушку, каждый бугорок и каждую впадинку. Следил за эмоциями парня, его мимикой, вдыхал любимый странный, но такой притягательный и дерзкий аромат и, с каждой секундой понимал — все летит к херам.       — Помнишь, — глубоко затянувшись и выпустив небольшое сизое облачко в воздух, начал Энди. — Когда мы встретились в первый раз, мы пили пиво за этим столом, все вместе? — и вновь эта чертовски завлекательная улыбка. Но Винчестер не повелся и в этот раз, не отрываясь от дела, молча кивнул. — Тогда возникла небольшая потасовка с тем, кто где сядет? — Дин вновь кивнул. — И Дикс тогда сел на пол, в ногах Диаза… Он так на него смотрел… С таким обожанием, с таким преклонением, с такой преданностью… и я подумал, что они такая потрясающая пара, они так любят друг друга, это видно даже невооруженным глазом… А потом, когда я уходил, случайно заметил, как Диаз отправился будить Дикса с чашкой кофе, и опять… Они настолько светятся от счастья, от того, что они вместе, и они прекрасны в своих отношениях… Сейчас ты сидишь передо мной, как тогда Дикс перед Диазом… может, это знак? — взгляд синих глаз застыл в вопросе.       — Да, чтоб тебя… — оторвавшись, наконец, от своего занятия, отчаянно выдал Дин. — На кой хрен ты сейчас все это делаешь? — отодвинув руку от лица парня, Винчестер взглянул ему в глаза. — Ты сам меня послал. Зачем ты сейчас это говоришь? — да, если быть откровенным, то для младшего из братьев вся речь бывшего любовника была довольно внезапна.       — Я заражен? — не меняя тон и ни на каплю не изменившись в лице, произнес Энди, что стало для Дина еще более внезапно, нежели предыдущие слова. Нет, не сам вопрос, а то, с какой неадекватностью Бирсак поменял тему. Хотя, может, это было началом логичного ответа?       — Что? — выбитый из колеи столь неожиданным вопросом, Дин не сразу понял что имеет ввиду парень, взгляд его стал пристальней, стремясь в кратчайшие сроки определить степень изменений в теле, находящемся напротив, мысленно подсчитывая истекшие с момента контакта с морфом минуты. — Нет, детка, ты же сам сказал, что это царапины от веток, ты сам сказал, что она тебя не тронула. Или я что-то пропустил? — в миг растеряв с лица все более-менее жизненные краски, пересохшими губами спросил Дин.       — Нет, — еще одна глубокая затяжка и Бирсак отрицательно покачал головой, взор его продолжал сверлить глаза друга. — Ты ничего не пропустил, она меня не тронула…       — Почему тогда ты это спрашиваешь? — Винчестер с облегчением выдохнул и отвел взгляд, делая вид, что собирает аптечку.       — Ты же сын Ангела? — еще одна глубокая затяжка и сигарета дотлела до фильтра, закончив свою скоротечную жизнь в пепельнице. — Это все правда? Люди нового поколения, модифицированные морфы? Живые, разумные, сознательные, сильные, быстрые, практически неуязвимые… Ты один из них. Я прав? — Винчестер продолжал бессмысленно перебирать содержимое аптечки. А что еще можно было сделать?! Все и так уже предельно ясно. И он кивнул. — И ты являешься таким же источником вируса, как и природные формы, я прав? — в голосе Энди не было ни укора, ни страха, ни отчаяния. Нет, он просто расспрашивал так, словно, мог попросту подхватить банальную простуду, а не вирус, который искалечит всю его жизнь. Никаких эмоций, просто вопросы.       — Прошло две недели, в тебе нет никаких изменений. Нет, детка, ты не заражен. Я могу сказать это со стопроцентной уверенностью. Иначе изменения охватили бы уже весь твой организм настолько, что это было бы очевидно любому, даже неосведомленному, — печальный и извиняющийся изумрудный взгляд осмелился вновь коснуться лица Энди.       — А так? — одним ловким и быстрым движением, совершенно не соответствующим ему, Энди скинул с себя плед, схватив с тумбочки бокал, поднеся к губам.       — Нет! — да, конечно же, несмотря на всю скорость Бирсака, Дин оказался куда быстрее. В миг перехватив друга за предплечье, расплескав виски и по себе, и по Энди, и по дивану, он приблизился практически в упор к его губам. — Нет.       — Я был прав, да? — прожигая взглядом любовника, процедил Бирсак. — Там вирус. Что там? Кровь? Ты хотел этого, но, что тебя остановило?! Почему все опять по-старому?! — Энди не кричал, тон его пока оставался спокойным донельзя, не повысился ни на долю децибел. Но при этом он был настолько пропитан раздражением, гневом, непониманием, ненавистью и одновременно любовью, что по телу Винчестера пронеслось стадо мурашек. Такого тона он от любовника никогда не слышал и не ожидал. — Почему в последний момент ты передумал?! Почему не дал мне выпить?! — Дин в ответ лишь нервно сглотнул, поиграл желваками, но взгляд не отвел, старался выдержать. — Любишь меня, да? Не хочешь, чтобы я стал таким же, как ты? Думаешь, что быть таким ужасно?       — Люблю, — выдержав небольшую паузу, порывшись немного в собственных мыслях, чувствах и ощущениях, сцепив зубы, тихо, но четко, ответил Дин. — Да, люблю! — в момент сорвавшись на крик, он крепче сдавил руку любовника, бокал выпал из разжавшихся пальцев, ударился о край дивана, скатился на ковер, оставив на нежно-голубом велюре насыщенные коричневые пятна. Но этого уже никто не заметил.       — В чем тогда проблема?! — поддержав парня криком, ни на децибел не уступив по громкости, выдал Бирсак, при этом оттолкнув Дина с такой силой, что тот от внезапности бахнулся на задницу. — Ты любишь меня, я — тебя, мы хотим быть вместе! В чем тогда проблема?! Какого хрена ты не можешь оставить в прошлом отношения с Диксом?! Какого хрена ты не хочешь, чтобы я стал похож на тебя, чтобы я стал таким же, как вы?! Какого хрена ты передумал, почему не позволил выпить этот чертов виски?! — перегруженный переполняющими эмоциями, толком-то не успевший еще отойти от встречи с морфом, Энди вскочил с дивана, пальцы его скользнули в собственные длинные волосы, откинув пряди назад, оставив одну ладонь удерживать их. Глаза моментально наполнились слезами, дыхание сбилось, а голос дрогнул от подкатывающей истерики. — Так дальше нельзя… — перейдя на отчаянный шепот, он бессмысленно обвел стеклянным взглядом комнату, ни на чем не заострив внимание, миновав самого Винчестера, остановился на мягком ворсе ковра. — Я получил новую работу… далеко отсюда, очень далеко, на другом конце континента. Я уеду, и мы больше никогда не встретимся. У тебя две недели на то, чтобы обдумать все, определиться и, либо отпустить меня, либо превратить в преданного и любящего партнера, — рука соскользнула с волос, пряди вновь закрыли лицо, по щекам покатились крупные капли.       Кивнув самому себе и судорожно сглотнув подкативший к горлу ком, Энди, подхватив остатки своего рюкзака, переступил порог, громко хлопнув дверью на прощание, оставив Винчестера наедине со своими мыслями.